The Little Merriaki

Одежду хотелось снять, едва она была натянута на его тело этим странным шумным человеком с торчащими вверх волосами, но тот щебетал что-то о том, что в приличном обществе нельзя появляться в том обрывке ткани, в котором гостя обнаружил принц. А почему и без него, бывший русал догадался и сам, увидев своё обнажённое человеческое тело: всё на показ! Как они так живут? Вопрос, зачем столько слоёв этой самой одежды так и остался открытым. Все как-то сходу решили, что Нориаки – жертва недавней бури, а тот и не стал их разубеждать, да и не смог бы. Попытка написать своё имя на песке провалилась: представившийся как Джотаро человек не понял ни одной буквы, а позже и Нориаки, увидев несколько надписей по пути в замок, понял, что не может их прочитать. Правда, он и понимал-то не каждое произнесённое слово, но списывал это на разницу культур – принц был умным юношей и осознавал такие простые вещи. Ходить тоже было трудно, с непривычки он путался в ногах, то и дело опираясь на сопровождающего. Но наблюдая за другими «двуногими», он учился и быстро схватывал принцип движения, стараясь повторить походку своего спасителя. Так что к моменту, когда шумный Польнарефф привёл юношу к обеденному залу, Нориаки уже совладал с изменённым телом и неплохо ходил, правда, пока медленно. Очень не терпелось вновь увидеть Джотаро. Какая ирония – именно спасённый им молодой человек и нашёл его, закутавшегося в обрывок паруса, на пляже. Точнее, сначала на них с Иерофантом напрыгнул мохнатый монстр, напугал змея, но не юношу, вновь получившего «поцелуй» от пса. Издалека послышался свист, и зверь убежал, а через несколько минут уже вёл за собой хозяина – обладателя глаз-морей. В столовой эти глаза так же стали первым, что увидел Нориаки, и только потом длинный стол, накрытый к обеду, и ещё одного незнакомого человека. Он стоял рядом с Джотаро, одетый в костюм, но сверху на нём было то, что Жан-Пьер не так давно называл «обрывком ткани». Почему тогда Нориаки не дали что-то подобное? Спасибо хоть вместо обтягивающей рубашки камердинер согласился на объёмную, почти невесомую дымчато-лиловую блузу, под которой удалось спрятать испуганного Иерофанта. Поздоровавшись по привычке аристократично-плавным кивком головы, русал присел на свободное через угол от Джотаро место, и на его колени тут же легла большая морда Стар-Платинума. Нориаки мягко улыбнулся псу: интересно, а если он понравится ему, засчитает ли это Дио как «якорь»?.. О неудаче думать не хотелось, тем более, когда отведённая декада только началась. Неожиданно для себя, Нориаки увидел на столе рядом с тарелкой знакомый предмет. Но расчёсываться за обедом? Люди такие странные! Чудеса на этом не кончались, удивление не сходило с его лица: когда принесли блюда, Джотаро взял «расчёску» и принялся нанизывать на неё еду и есть! Русал с подозрением осматривал прибор, пытаясь найти разницу между ним и своим, оставшимся где-то на дне морском, но кроме иной «резьбы» на ручке ничего не заметил. Неужели всё это время он ошибался? Собеседник Джотаро, который почему-то с ними не ел, заметил его замешательство: – Вашему гостю незнакома вилка? – Думаю, он иноземец, – коротко отозвался тот, возвращаясь к еде. Пожав плечами, русал аккуратно повторил его действия и вскоре сильно увлёкся – еда людей оказалась необычной и вкусной, он и не думал, что рыбу можно приготовить так! По наставлению советника Абдула – «будьте любезнее со своим гостем, Джотаро-сама!» – парни отправились на прогулку в город. И пусть лицо его сопровождающего не сменяло угрюмого выражения, Нориаки понимал, что добрее человека не видел: тот грубовато, но терпеливо пояснял русалку все его «что это» и «почему», которые мог понять, забавно прятал глаза под козырьком, когда ему удавалось развеселить или удивить до круглых фиолетовых глаз нового знакомого. Особый восторг у юноши вызвал рынок на площади с его многообразием товаров чуть ли не со всего мира – преимущество портового города. В одном из павильончиков, на который обратил внимание Фантик, Нориаки с восторгом увидел «дары моря»: кораллы и раковины разных цветов и размеров, украшения из них или причудливые фигурки. В другой половине разместились вяленая и сушёная рыба, морская капуста в небольших креманках, широкие ленты съедобных водорослей... Он знал названия всех этих вещей и надеялся, что и на суше они зовутся так же. Дёрнув за рукав Джотаро, он указал на тёмно-зелёную, почти чёрную полосу, а затем на себя и повторил жест несколько раз, пока молодой аристократ не понял, что «собеседник» не хочет есть – он называет себя. – Тебя зовут Нори? – изогнул широкую бровь Джотаро, и русал обрадованно кивнул. Он не знал, как показать «-аки», но и короткого прозвища, произнесённого этим глубоким голосом, было достаточно, чтобы солнечная радость заполнила его сердце. От яркой улыбки нового знакомого человек прикрылся козырьком, с короткой ухмылкой пробормотал: – Ну и ну...