Мрачные тени скакали по стенам кабинета, освещённого редкими свечами. В морозном, несколько промозглом и бездушном помещении приторно пахло ладаном и растопленным воском.
— Александр, — произнёс тяжёлый женский голос с ярко выраженной хрипотцой.
— Алина могла увидеть тебя, — бросил Тёмный Еретик, складывая руки за спиной и поворачиваясь к девушке, пронзая своим величием. Лёгкий чёрный туман, напоминающий дым от свечей, полный копоти, развеялся.
— И что с того? Скоро Алина будет видеть меня изо дня в день, — произнесла Гриш, проходя в кабинет без приглашения.
В месте, скрытом от человеческих глаз, в отшельнической, дикой долине, где-то на уровне земли или даже ниже, располагалось каменное пристанище Дарклинга, дорога в которое была закрыта для кого-либо. Кого-либо, кроме Райи Киразовой, опытного Гриша, истинной разбойницы и искательницы правды.
Неспешным шагом Райа прошла вглубь кабинета, останавливаясь на раскидистом ковре, перед тяжёлым и громоздким столом. Светлые длинные пряди, которые, казалось, светятся золотом даже во тьме, упали на её плечи невесомыми струями, обрамляя бледное, несколько осунувшееся лицо. Имея возможность, Александр рассмотрел единственную, кому мог доверять в этом святейшем, кристально чистом и правдивом мире, где нет места раздору, тьме и чему-то, что не вписывалось в утопическую картину Алины Старковой и Николая Ланцова. За время пребывания в пещерах Райа заметно побледнела. Под крупными серыми, даже серебристыми глазами, появились сероватые круги. Цвет и жизнь, даруемые солнцем, словно покидали её, оставляя лишь налившиеся персиковым губы.
Райа знала, что Александр изучает её, он никогда не упускал возможности, ведь не доверял ни одной живой душе на полную. За время их союза он не переставал следить за её движениями, словами, задумчивыми взглядами и изменениями в лице. Но Райа научилась это игнорировать, ведь, в отличие от Тёмного Еретика, не чувствовала опасности от каждого обладателя бьющегося сердца.
Тонким, вовсе не изысканным, а скорее костлявым пальцем Райа коснулась деревянной фигурки, стоящей на столе, на древней потрёпанной карте, которая превратилась в едва читаемый чертёж. Несколько минут Киразова очарованно рассматривала искусно вырезанные деревяшки, строя догадки, какая из них является злосчастной Алиной. Судя по всему, Морозов уже внёс последние коррективы в свой план по очаровыванию Маленькой Святой и захвату королевской власти, которая была так ему неугодна.
К слову, Райу она не удовлетворяла тоже.
Гриш повернулась корпусом к Александру. Цепь, которой был зашнурован её корсет, звонко ударилась о металлические цветы, пришитые к бархатистой ткани. Волосы вновь исчезли за спиной, серый, но крайне выразительный взгляд оказался на Дарклинге.
— Так когда приступаем? — улыбнулась Райа, наклоняя голову в бок и находя взглядом ближайшее кресло. Под пристальным взглядом она прошла к нему, удобно располагаясь и выжидая начала рассказа.
Киразова была единственным гришем, который должен был быть посвящен в планы Дарклинга. Хотя бы потому, что она являлась неотъемлемой их частью. Через несколько дней после жестокой схватки, тягость поражения в которой нёс на своих плечах Александр, Чёрный Еретик встретил ту, что самоотверженно собиралась пересечь Тенистый Каньон в одиночку. Вооружённая, с гремящими кинжалами, глазами, выглядывающими из-за костяной маски, выкрашенной в чёрный углём. Столкнувшись с прародителем Каньона, гриш, обладающая весьма незаурядными способностями, постаралась сбить Александра с ног, воздействуя на плоть и кровь, текущую в его жилах. Так просто, без разбора и шанса на спасение. Однако тёмные слуги Дарклинга остановили её, мгновенно возжелав превратить в щепки.
Но этого не произошло. Александр, исполненный мести, дурно скрываемой горечи и желания взять верх над Старковой и всей Равкой, нашёл для Райи иное применение, отличное от кормления ненасытных демонов.
Их знакомство словно было знаком судьбы. Тёмный Еретик, желающий власти, гриш-отшельница, не знающая страха, и, очевидно, знающая боль и войну. Александр нуждался в союзнике, и тот пришёл прямо к «дверям» его пристанища. Райа же, мечтающая убить старого короля, не смела противиться столь мощному и полезному союзу.
— Ещё ждём, — наконец выдал Александр, глядя на стол с инсценировкой битвы, которую он так хотел развязать во имя собственной власти.
— А что с Алиной? — поинтересовалась Райа.
— Она в пещерах, по ощущениям далеко отсюда. С ней Оретцев, думаю, что Женя и другие. Не исключено, что и Николай поблизости. Они всегда держатся вместе, — поморщился Дарклинг, проводя рукой по лоснящемуся, идеально чёрному рукаву.
— Она сказала хоть что-то об их планах? О чём они думают?
— Алина не наш сообщник, не забывай об этом.
— Да, но судя по всему, она не всегда осмотрительна. — парировала Райа, задумчиво рассматривая медленно таящие свечи. — Старкова упоминала Николая?
— Мстительной особе так интересна судьба бастарда? — хмыкнул Дарклинг, бросая на Киразову острый взгляд, сверкнувший насмешкой.
— Может, он и бастард, но он тот, кто связан и с Алиной, и с бывшим королём Ланцовым.
— Откуда столько ненависти? — вопросил Александр, хотя прекрасно знал ответ. Райа никогда не озвучивала своих претензий, но крайне обожала нелестно отзываться об отошедшим в сторону правителе.
— К наивному, но наглому старикану? Не знаю, из-за деспотичного отношения к Гришам, которых используют как придворный расходный материал? А может, из-за излишнего превышения полномочий перед такими, как я? Он не сделал для моей страны ничего такого, за что его можно было похвалить. Даже Алина полезнее, — пожала плечами Райа. — Знаешь, что делают с Гришами, которые отличаются от Проливных, Шквальных или Инфернов? С такими как ты, что командуют тьмой, такими, как я, кто воздействует на плоть и кровь? Как знаменитая Женя Сафина, которая творит с человеческими телами и лицами то, что Святым неподвластно? При всей твоей просвещённости и вовлеченности, ты понятия не имеешь, что происходит за закрытыми дверьми и в сырых королевских темницах. Гришам никогда не будут предоставлены те же права, что и людям, даже в Равке.
— Хочешь мстить за свой народ?
— Хочу возвысить Гришей и дать им законные права. Даже тем, чьи силы отличны от общепринятых. Ведь я знаю, Александр, как только власть окажется в твоих руках, а голова старого короля — в моих, былая иерархия падёт. Гриши получат то, что заслуживают. Жаль, что не мирным путём, — отозвалась Райа.
Дарклинга не цепляли её мысли. По крайней мере, в том смысле, в котором цепляли простых людей, которые злились бы, дрожали, хотели бы перечить. Он осознавал, что у Киразовой есть свои цели, близкие её, неповторимая сила. Понимал, что его союзница также жестока, как и он сам, почему Райа и находилась в его кабинете.
Позиция девушки-Гриша его устраивала, ему прельщала мысль, что она не соперник, а верный союзник, чья правда будет существовать плечом к плечу с его. Александр знал Райу не так долго, но почему-то чувствовал, что со временем и в ней зародится непроглядная тьма, подобная его.
— Ты спрашивала, когда мы приступим, но для этого нам нужно узнать, когда Николай и свита вернутся во дворец, — произнёс Дарклинг, возвращаясь к изначальной теме.
— Верно, и мы можем подобраться ко дворцу уже сейчас, чтобы выждать момент. Нам не нужно терять время, ни минуты. Я собираюсь оказаться во дворце при первой же возможности, — кивнула Райа, поднимаясь с кресла и потягиваясь, будто кошка. Шурша длинной юбкой, она вернулась к столу, разглядывая Равку и испепеляя взглядом место нахождения дворца. — Твой план начнёт действовать, как только я окажусь во Дворце, точнее сказать, при Дворе. Дворец оживёт, Николай и Алина начнут строить планы по обороне, защите страны от тебя и Каньона, но они не будут знать, что ты больше не один. Мне достаточно мелькнуть у двора, показаться Гришам, найти повод попасть внутрь, пересечься с Николаем. Я сделаю так, что его сердце сожмётся и пропустит парочку ударов, — начала рассказывать свою часть Киразова, поднимая руки и перебирая пальцы. Тем самым она напоминала, что ей достаточно сжать кулак, чтобы Николая настигла беда. — Когда молодому королю станет дурно, я помогу ему. И как только я окажусь подле него, в ход пойдёт моя очаровательная речь. Николай — оборванец с невидимой короной на голове, темпераментные и красноречивые дамы его очаровывают.
— Ты собираешься остаться при Дворе, соблазняя короля? — уточнил Дарклинг.
— Он хорош собой, относительно свободен и молод. Не тебе сомневаться в моих намерениях и инструментах. Ты раз за разом разбивал сердце бедной и чистой Старковой, — напомнила Райа.
— Порой мне кажется, что тебе нужно давать меньше знаний, — мрачно заметил Александр.
— О том и разговор. Тебе не нравятся мои знания из-за моего красноречия, — хохотнула Киразова, возвращая былую серьёзность за мгновение. — Моей главной целью будет втереться в доверие. Продемонстрировать, насколько ты ненавистен мне, Александр. И на столько я боюсь за свою страну, ведь главная её угроза — ты. Мне нужно расположить к себе не только Николая, но и Алину, доказать, что я полезна. Став одной из них я узнаю то, что необходимо тебе, а когда ты вновь станешь их главной насущной проблемой, я получу своё.
— Какие мои гарантии, что влюбив в себя короля, ты не захочешь стать королевой? — с прищуром вопросил Дарклинг, приближаясь к гришу и пытливо глядя на неё.
— Власть — это скука и мрак, а ты есть мрак, — отмахнулась Райа. — Тебе просто нужно научиться доверять мне. Своей придворной жизнью я докажу тебе, что это имеет смысл. Навещай меня во снах и убеждайся в том, что моя цель не власть, а её отсутствие.
Александр, не произнося ни слова, приближался к Райе. Киразова достойно выдерживала его взгляд. Даже когда он оказался рядом, практически нависая и давя своим превосходством, её тело не шелохнулось, а ни один мускул на лице не дрогнул.
Она говорила правду, бесспорно.
— Райа Киразова… — вновь произнёс Дарклинг, словно пробуя это имя на вкус. — Чистейшая страсть, месть и коварство.
Фыркнув, Райа отвернулась.
— Я всё ещё жду твою часть плана.
Отходя к стене, словно в ней было хоть что-то интересное, девушка коснулась камня. Александр, рассматривая её заколки, размышлял, стоит ли ему рассказывать всё, что пришло в его голову за время их скитания. Несомненно, Киразова знала практически каждый ход, но детали пока что были ей неизвестны.
— Мои цели ты прекрасно знаешь, они весьма миротворчески, пускай и самобытны, — всё же начал Дарклинг, побеждая в схватке с самим собой и решаясь рискнуть. Если эта девчонка решит выбросить что-то неугодное — он сумеет с ней справиться. — Помимо власти мне нужна Алина. Ничегои, с которыми ты столкнулась в Каньоне, тогда, в нашу первую встречу… Мне удалось отпугнуть их, но это не значит, что они под моим командованием. Я хочу подчинить их себе или уничтожить, в зависимости от их сущности и возможностей. Но в обоих случаях мне нужна Алина. Точнее, её сила.
— Ничегой создал не ты? — с долей удивления вопросила Райа.
— Каньон создал их. Он и его детища сильнее, чем ты думаешь, — отозвался Александр, блуждая глазами по тонким серебряным заколкам в волосах Киразовой, что имитировали голые ветви. — Когда ты проникнешь во дворец и станешь одной из них, а контроль над этой историей незаметно перетечёт в твои руки, появлюсь я. Ты поможешь мне заключить с Николаем договор.
— Я рассчитывала, что ты убьёшь его.
— Смерть — не решение всех проблем, Райа.
— Он не пойдёт на это.
— Не торопись, вы ещё не знакомы, — порекомендовал Дарклинг. — Если ты так в этом уверена, твоя задача — сделать так, чтобы он согласился на договор со мной. И отрёкся от престола, передавая власть мне. Практически мирно.
— Мирно всё равно не получится.
— Разумеется. Потому я просчитал каждый наш шаг, если начнётся бойня.
— Власть в твоих руках. Что дальше?
— Я наберу свою армию Гришей, никем неведомую и не оглашённую. Они будут нашими глазами и ушами. Если кто-то решит свергнуть меня, то мы, непременно, узнаем раньше. Могу я рассчитывать, что после нашей громогласной победы ты останешься во Дворе, Райа? — монотонно, с поразительным спокойствием и уверенностью произнёс Дарклинг.
— Останусь, — коротко ответила девушка, скрещивая руки на груди. — Ты хочешь, чтобы я подготовила Николая для переговоров с тобой. Тогда я хочу, чтобы Гриши, оказавшись под твоей властью, обрели большую свободу и права.
— Я знаю, каково отличаться от других. И это я могу гарантировать не тебе, а себе самому, — твёрдо сказал Дарклинг. — Будучи под моей властью, Гриши не будет испытывать гонений. Я хочу возвеличить их.
— Превосходно, — произнесла Киразова, одаривая зловещий план весьма скупой реакцией. Расправив плечи, она удовлетворённо взглянула на Александра. — Может, у тебя есть хоть что-то от Алины? Мне хотелось бы знать об их правде и намерениях больше. Прядь волос, например.
— Я не разбирал Алину по частям, — сквозь зубы ответил Дарклинг.
— О, ну да… — протянула девушка-Гриш, прекрасно осознавая, что на духовном уровне её товарищ только этим и занимался. — Я выдвигаюсь завтра.
С этими словами она одёрнула юбку, в чём не было никакой необходимости, и, отвернувшись, двинулась на выход из импровизированного кабинета.
— Могу ли я сделать ещё что-то? — обратился Морозов к тонкой спине Райи.
Киразова замерла в кривой арке, лишённой какой-либо двери и задумчиво уткнулась в носки своих сапог. Хмыкнув, она сдула светлую прядь с лица.
— Вообще-то, да, — сказала она через плечо, а после повернулась к Дарклингу вполоборота. — Не мог бы ты подарить мне пару увечий? Насколько мне известно, наши люди неравнодушны к дамам в беде.
* * *
Алина нервно прохаживалась вдоль матов и брусьев, носком ботинка поддевая лежащий в уголке мяч, то ли волейбольный, то ли футбольный. Здорово, что на плечи некоторых здесь присутствующих не свалилось бремя ответственности перед всей страной, и они могли позволить себе простые вещи. Вроде занятий спортом, коллективных игр в перерывах между изнуряющими тренировками. Ланцов после разговора, происшедшего здесь же, словно с цепи сорвался. Он, как и пристало будущему королю, наследнику престола, распоряжался их маленьким отрядом. Вплоть до распорядка дня, обязанностей всех и каждого. Как собака-поводырь, направляющая Маленькую Святую на путь истинный. С тех пор прошла, должно быть, неделя. Так утверждал Мал, и Алина ему верила. Себя же она считала вконец бесполезной: какой толк от мнимого божества, если ее сил недостает даже для того, чтобы вызвать крупицу света?
Все собрания, Советы, созванные по инициативе Николая, она посещала чисто символически. Мыслями Алина присутствовала там, извне, в кабинете Дарклинга, стремясь раскрыть его коварные замыслы. Не отпускала тревога и в отношении незнакомки. Старкова разумно держала язык на замке и довольствовалась тем, что уже не выглядит, как будто это она провела на Земле около тысячи лет. Болезненная бледность схлынула с лица, пожухлые волосы, вымытые на скорую руку хозяйственным мылом, приобрели оттенок пепельного блонда. О большем Заклинательница Солнца и не мечтала.
Пока что.
Апрата девушка избегала, как только его силуэт, чуть сгорбленный и блеклый, маячил в поле зрения. Алина страшилась священника так же сильно, как и при Дворе. Было в нем нечто отталкивающее, восхитительно-ужасное, мерзкое, если хотите. Поэтому зал, отведенный для тренировок Гришей и оставшихся частей Первой Армии Равки, превратился для Старковой в укрытие для размышлений.
— Укоротила зверя внутри себя или он еще показывает когти? — Прокатился по залу громогласный голос будущего правителя. Алина даже ухом не повела.
— Без особых изменений, — призналась она, рассматривая темные полоски на уродливо-оранжевом мяче. — Здесь не хватает энергии солнца.
— Зато охраны хоть отбавляй. — Принц находился в великолепном, игривом настроении, и это не могло не радовать, но и настораживало. — А что, если тебе попробовать подняться на верхний уровень Собора?
Ланцов нарезал круги по помещению, рассматривая спортивный инвентарь и военное снаряжение так детально, будто видел впервые. Оценивающим взглядом он прошелся и по Старковой, зацепился за ее вытрепанный и десятки раз выстиранный кафтан. Совсем не то, что подобало носить великой Мученице — Санкта-Алине. Но перед ним замерла неловкая, растерянная, но решительная личность, а не просто Мощь на иконах Апрата. Живая. Возвращающаяся к жизни.
— И что? — тихим голосом вопросила Старкова. — На верхнем уровне лучи солнца проникают под каким-то особенным углом и наполнят меня энергией?
Ланцов заливисто рассмеялся и, подобно корсару, — все-таки привычки из души так просто не вытравить — взялся за конец трости, что крутил в руках.
— Надо было забрать тебя и увезти отсюда. Подземелья пагубно сказываются на твоих дипломатических способностях.
— Что сделано, — дернула рукой Алина и переместила мяч на место, где он и пылился. — Зачем ты здесь, Николай?
Всю предыдущую неделю они виделись только на общих слетах за обсуждением государственных вопросов. Куда чаще Алина встречалась с Зоей и Малом. Первая стала на удивление снисходительно к ней относиться и даже благосклонно, второй — увивался за тем только, чтобы Старкова исправно восстанавливалась. Оретцев не настаивал, тем не менее красноречиво намекал, чтобы девушка вовремя ложилась спать, пила отвары из картофеля (то еще варево!), рассказывала о своем самочувствии и…предел ее терпения достиг критической отметки — Алина сбежала из-под гиперопеки друга. А теперь внезапный визит Николая.
— Помнишь тот план, что мы обсуждали на последнем собрании? — вкрадчиво начал тот и приблизился к Старковой, которая вполоборота наблюдала за Кронпринцем.
— Да.
— Я пришел за тобой, Заклинательница. Сегодня ночью я довел его до совершенства.
— Разве не ты есть само совершенство? — беззлобно хмыкнула девушка, одаривая Ланцова снисходительным взглядом карих глаз. Лесть для Николая, правдивая лесть, словно мед для ушей.
— Так-то оно так… — подхватил мужчина, расплываясь в загадочной улыбке. — Но я намерен тебе показать весь план будущего мероприятия.
— Как много людей в курсе?
— Немногие. — Отмахнулся не без тени удовольствия Николай, снимая с сине-черного кафтана девушки-Гриша белую волосинку. — Если быть точнее, Я, ты, Зоя, Женя и Оретцев с Давидом.
— А Апрат?
— О, — набрал полную грудь воздуха Ланцов, встречаясь с Алиной глазами, — я ему не доверяю. Фанатики всегда утрачивают ощущение реальности, они же и становятся зачинщиками всех бунтов. А для королевской власти нет ничего хуже подорванного доверия и бунта народа.
— Справедливо.
— Пойдем-пойдем же, — настаивал Ланцов и, не дожидаясь ответа, выволок обескураженную Алину под локоть прочь из зала.
За все время пребывания в стенах Белого Собора Святая поняла, что пытаться разобраться в уходящих под землю переходах, сменяющихся шириной и глубиной туннелей, не имело смысла. Зато Принц ориентировался так ловко, будто все детство провел среди закопченных печей, серых облаков пыли и отсутствия естественного света. Николая сопровождали два безмолвных Гриша — из числа Инфернов и Шквальных, судя по синим кафтанам с красной и серебряной нашивками на плечах. Старкова покосилась на них, на их лицах промелькнула тень сочувствия и понимания. Два парня, бесспорно, узнали ее. Никого другого процессия на пути не встретила, и Алина с облегчением выдохнула, когда Принц втащил ее в свои импровизированные покои.
— Ого, — выпалила девушка, смеряя келью со всей присущей ей заинтересованностью. — Неожиданно!
Убранство монашеской кельи мало чем отличалось от ее собственной, разве что света в ней оказалось немногим больше, а на столе ровным рядком были выстроены фигурки — муляж солдат, Гришей и… Дарклинга в окружении смертоносных Волькр.
— Откуда это? — произнесла с запинкой Старкова, не переставая глазеть на крохотные фигурки, вырезанные из дерева.
— То оттуда, то отсюда… — продолжил гнуть линию Ланцов, избегая прямого ответа. Он вальяжно вплыл в келью и развалился на жесткой одноместной койке.
Алина склонилась над ними, кончиками пальцев касаясь холодной шероховатой поверхности. Осторожно взяла копию Дарклинга, так удобно помещающуюся в ладони, вдохнула аромат свежеспиленной древесины и задумалась. О том, что она ничтожна в противостоянии перед ним без утраченной силы, о том, что сидеть на одном месте без права выхода из катакомб, ей решительно надоело. Пока во Дворце всем заправлял тщеславный, самоуверенный монстр с непобедимой Теневой Армией.
По крайней мере, в голове Алины это было именно так.
— Глянь-ка влево, — скомандовал Николай, рукой указывая на стол. — Рядом с муляжом.
Внимание Алины было вмиг приковано к огромному тубусу, в котором хранилась карта необъятных размеров — детальная, поразительно точная. На нее рукой Николая были нанесены всевозможные маршруты, проштрихованы пути нападения и отступления. Сказать, что Алина оказалась глубоко впечатлена увиденным — не сказать ничего. Бледные пальцы стали дрожать, как от лихорадки, а зрачки расширились не то от удивления, не от восхищения.
— Схема?
— М? — отозвался Кронпринц, обводя полусонным взглядом лицо Заклинательницы. Взлохматил волосы, цвета зрелой пшеницы, лениво усмехнулся, кладя руку на именную саблю, пристегнутую к кафтану.
— У тебя здесь есть схема, — объяснила Старкова, не упуская ни единой детали. — Что это?
— Расположение комнат в Малом и Большом Дворцах. Глупо выступать против Дарклинга, не имея плана и расчетов.
— Ты изобразил все по памяти? — В тоне Алины звучала такая благоговейная признательность, что по спине поползли мурашки. Николаю удалось ее удивить.
— Конечно, — как ни в чем не бывало. — Хоть в чем-то плюс моего привилегированного детства.
Николай поднялся с постели, разминая крепкие плечи, и поравнялся со Старковой.
— Ты хотел мне что-то сказать? — Напомнила девушка, так или иначе изучая карты, записи.
Однозначно прошлое Николая в обличье безжалостного корсара Штурмхонда не прошло даром: выстраивать стратегии, размышлять над следующим шагом противника, техникой боя — в точности часть морского искусства, которым Ланцов овладел блестяще.
— Да, изучи карты, пути. Сегодня ночью выдвигаемся во Дворец. Ты же хочешь выбраться отсюда?
Изумление застыло на прежде умиротворенном лице Маленькой Святой.
* * *
— Ты уверена, Алина?
Голос над ухом пробрался в мозг и стал набатом греметь изнутри.
Нет, она не была уверена, но делать было нечего — пути к отступлению оказались отрезаны.
— Да. — Твердым голосом. — Я уверена.
Вооружившись небольшим арсеналом, который с трудом удалось собрать, их небольшая процессия, эдакий шпионский отряд во главе с Алиной Старковой и Николаем Ланцовым, выдвинулась в дорогу в беззвездной ночи. Близнецы остались в Соборе, остальные доверенные в лице Зои, Жени, Давида, Мала не остались в стороне. Они пробирались в кромешной тьме, подсвечивая ноги жидкими лучами парафиновых свечей.
Николай терялся впереди, рассуждая о будущем сражении рядом с Зоей, Давид крепко вцепился в руку Жени так, словно боялся потерять ее во второй раз, а Старкова, погруженная в ворох печальных мыслей, брела позади с Мальеном.
— Ты еще слаба. Не рано ли?
— Двух месяцев для тебя оказалось недостаточно? — Не церемонясь спросила Алина, зыркая на друга тяжелым взором исподлобья.
— Нет, если ты еще можешь чувствовать себя плохо.
— А если я никогда не восстановлюсь? — Буркнула под нос Алина, переступая булыжники, которые, должно быть, осыпались сверху пещеры.
— Глупости, — отмахнулся Оретцев, выдавливая из себя подобие улыбки. Атмосфера между ними накалялась. Поведение девушки ощутимо изменилось — она стала резковатой, грубой, не подбирающей выражения, раздражительной, и это обстоятельство било по затылку следопыта, выбивало почву из-под ног.
— Да нет, — огрызнулась Алина, и ее глаза блеснули загадочной чернотой. — Не глупости, просто меня не нужно опекать так сильно!
Алина вырвалась вперед, оставляя ничего не соображающего воина в одиночестве. Внутри, глубоко в душе бесновались невероятно сильные, пульсирующие ощущения, которые пустили корень и не отпускали. Нечто огромное, не поддающееся описанию, захватило разум Заклинательницы Солнца. Вены изрешетило темнотой, как будто в них впрыснули яд из тотально черной крови и разогнали до уровня максимум. Алину бил озноб, на висках выступили капли пота, тело, напротив, словно окропили доброй порцией кипятка, а уши заложило толстым слоем ваты. Она не видела и не слышала никого и ничего. И не хотела слышать. Твари, что притаились и ждали выхода из тени, царапали ее душу.
— Эй, все нормально? — Обеспокоенно произнесла Сафина, останавливая обезумевшую от бега и скорости Алину. Она неслась вперед, точно подгоняемая какой-то неведомой силой. Ее влекло во Дворец, ладони горели, горло саднило.
— Да, — прикосновение чужих рук подействовало, как нейтрализатор. Девушка смущенно опустила глаза вниз и вздохнула. — Извини, устала.
Они шли без остановки уже несколько часов и порядком устали. План Николая заключался в том, чтобы группой проникнуть в Малый Дворец и разведать обстановку, а оттуда разделиться и попасть в Царские покои. Алина, как Заклинательница Солнца, она же всенародная любимица, должна была найти Дарклинга и отвлечь его, пока Принц возвращал то, что по закону принадлежало ему. В качестве телохранителя тенью за ней следовал, конечно, Мал. Женя и Зоя наотрез отказались оставаться в Соборе, да и умения их могли быть, вероятно, полезными, Давид же — лучший в своем деле — мог здорово облегчить им поход.
Николай намеревался переманить на свою сторону всех обитателей Дворца, так как ждать уже не представлялось возможным — подлый Дарклинг восполнял Армию Теней и силы, пока они прятались, как кроты.
Когда Алина оказалась на поверхности, и прохладный, напитанный росой, ветер ударил в лицо, крепко зажмурилась. Спутники Заклинательницы Солнца начали радостно улюлюкать, как если бы обнаружили волшебное средство, чем можно было бы убить врага. Лучи утреннего солнца медленно наползали на сонную Равку, золотили верхушки близстоящей Церкви, перекошенных домишек, зеркальные полоски Дворца.
Алина и Николай возвращались.
Принц подошел к Старковой и положил руку на ее маленькое округлое плечо. На его лице торжествовала ослепительная улыбка.
— Готова, Заклинательница Солнца?
Да, у нее не хватало сил. Да, битва оставила глубокий след в ее душе. Да, день обещал быть долгим и непредсказуемым, тем не менее Алина была готова.
Готова встретиться с Дарклингом лицом к лицу спустя несколько месяцев. 
