Of scarlet ashes

Массивные двери из тёмного дуба со свистом рассекли воздух и захлопнулись с недюжинной силой. Грохот прокатился по утопающим в безмолвии коридорам. Кронпринц пребывал в смятении, также свой отпечаток накладывала усталость многодневного похода. — Прошу, рассаживайтесь. — Без особенного энтузиазма изрёк наследник престола, занимая отведенное ему место. Подлокотники с тканевой обивкой и знакомый с детства комфорт ничуть не умаляли внутреннего волнения. — Ваше высочество, — сглотнула колючий ком в горле Зоя, непривычно млея. От удивления Николай поперхнулся воздухом, но с достоинством держал осанку, прикладывая к губам кулак. Прежде, за несколько месяцев, проведенных в подземных укрытиях, Ланцов не помнил покорности со стороны вечно неугомонной, а то и революционной девушки. Что ж, это представление или что она там задумала, выглядело многообещающе. — Я слушаю, Зоя. Ты хотела бы начать переговоры? Боюсь, эта привилегия закреп... — Позвольте пригласить ко столу ту девушку, что пришла с вами. Гриш склонила голову, выставляя руки в замок в ожидании ответа. Все присутствующие выдерживали акт разворачивающейся мелодрамы молча, будто прикусив языки. Старкова провожала долгим задумчивым взглядом сосредоточенное лицо Николая, Женя ютилась у выхода, по обыкновению пряча лицо. — Могу я узнать причину твоей благосклонности? Назелянская стушевалась. — Полагаю, Ваше Высочество, — придавая голосу уверенности начала дипломатично Гриш. — Было бы неосмотрительно оставлять незнакомку в компании Дарклинга. — Почему же? — в разговор вступила Алина, слегка прищурившись. Солнечная Святая вышла наконец из долгого оцепенения, наворачивая круги по просторам кабинета. Руки девушка сложила за спину. — Потому что он, как минимум, причинил ей боль, — подхватила речь Зои Сафина, по инерции прикладывая ладонь к израненной половине лица. Говорила она шепотом, торопливо и затравленно — так, что Старкова несколько поумерила воинственно настроенный нрав. В груди разверзлись льды Антарктиды, глаза наполнились ужасом. — Прости... — прошептала Алина, понимая, что последние минуты после разговора с Дарклингом высосали из нее все силы. Либо же она чересчур эмоционально отнеслась к словам Еретика. По сути, мужчина вверил ей свою судьбу, предложил выгодный альянс, способный положить конец войне в Равке, но почему-то к сугубо государственным интересам примешивалось что-то ещё... что-то едва уловимое, ускользающее от глаз Маленькой Святой, истонченное, как грань ее терпения, если они сейчас же не приступят к переговорному процессу. — Николай, полагаю, Зоя и Женя правы. Ланцов, испытующе глядя на своенравную Зою, призадумался и едва заметно кивнул, выражая согласие. — Позовите Райу. Когда без пяти минут незнакомка скользнула тенью в кабинет, невольно переполошились все: в глазах Алины вспыхнул узнаваемый огонек настороженности, Женя излучала радушие, тем не менее держалась в стороне, Зоя изучала Киразову с вызовом, открыто и бессовестно, а Кронпринц... улыбался во весь рот, как объевшийся сметаны кот. — Не вижу причин откладывать заседание. — Простодушно вырвалось из уст Ланцова, он игриво подмигнул вошедшей гостье и предложил ей сесть аккурат напротив него. По правую сторону от законного представителя власти холодно держалась Заклинательница Солнца, очевидно пропадающая в своих мыслях, дальше Зоя, Женя. — Каков цветник, — заключил Николай, немного расслабившись. Ему предстояло многое пройти, выведать, сделать, прежде чем стать достойным правителем Равки, а не его мрачным подобием, как Дарклинг или пустоголовым инфантилом, как отец. И эта ответственность ощущалась одновременно и стотонной плитой на плечах и вдохновляющей стрелой. Но наследный принц вернулся домой после долгих скитаний, а значит у Равки был шанс восстать из пепла войны и тени убийственного Каньона, населенного омерзительными тварями. — Алина, — обратился величественно, меняясь в лице. — А где Мал? На и без того растерянном в выражении лице Старковой промелькнула паника. Глаза в обрамлении густых ресниц затрепетали. Заклинательница хранила молчание, так как буквально за день ее жизненные ориентиры сдвинулись на критичные сто восемьдесят градусов. Ещё с рассветом девушка была уверена в том, что бесконечно дорогой ее сердцу человек — Мал Оретцев — абсолютно точно всегда будет рядом; к полудню эта уверенность начинала угасать подобно свечам из недр Собора. Они повздорили. Такое случалось и в застенках Карамзина, продолжалось в шатрах Первой Армии, имело место при побеге от Морозова, но настолько сильно, пожалуй, впервые. Мальен испарился, а вместе с охотником иссякло настроение Святой. — Его не будет. — Просвистела сквозь зубы Старкова, складывая обе руки на стол. — Почему же? — Перебил ее до одури знакомый голос. Алина испуганно вытаращилась на дверной проем и поджала губы. — Мальен, — засвидетельствовал свое почтение Ланцов дежурной улыбкой. — Я не сомневался в том, что ты почтишь нас своим присутствием. — Благодарю. В кабинете установилась тишина, нарушаемая глухим перестуком каблуков Оретцева. Заклинательница напустила на себя показательно равнодушный вид, запуская под кожу ногти. — Я проверил периметр Большого Дворца. — Начал без предисловий парень, присоединившись к сконфуженной незнакомке. — Глобальных изменений нет, кроме обвала южной части здания. Капитального ремонта требуют и царские теплицы в саду. Николай слушал доклад с особым вниманием, конспектируя полученные сведения. Райа не подавала голоса, лишь любовалась издали глубокими, немного резкими чертами лица Ланцова. Морщинка прорезала его высокий лоб, носогубная складка стала отчётливее. Без шутливого тона мужчина походил на настоящего воина. От него веяло силой, смекалкой и смелостью. Смелостью взять под контроль разрозненное государство, дать бой Темнейшему. Это не могло не восхищать. Щеки Алины взялись пятнами. Лицо посуровело. Конечно, дотошный до мелочей, исполнительный Мал приносил пользы с первых мгновений нахождения при Дворе больше, чем она сама. Стыд уколол где-то под лопатками, змеёй завертелось беспокойство. — Отличная работа, спасибо. Что ж, — выдавил из себя Николай, глядя на присутствующих. — На повестке у нас вопрос о дальнейшей судьбе Еретика. Предложения? Зоя грациозно отбросила собранные в хвост волосы за плечо и хмыкнула. Провела языком по губам. — Я за то чтобы Морозов остался при Дворе. Его мощь и сила знаний может помочь нам в битве против Ничегой. — Я против, — хлюпая носом, выразила протест Сафина. — Зоя, аргументируй точку зрения. — Терпеливо попросил Николай, внутренне склоняя чашу весов то на одну, то на другую сторону. Вердикт выносить было рано. — Ничегои — это не дворовые собаки, — продолжила Назяленская, бросая взгляды на охотника. — И лучше мы заключим союз с Еретиком, чем вновь будет бороться против него и против армии непобедимых существ. Это именно тот случай, когда альянс со злом станет эффективным решением проблемы. Райа, вслушиваясь в ход рассуждений, мысленно ликовала, пряча за маской сдержанности хищную улыбку. Она хотела дать возможность высказаться всем, не лезть на ражон с порцией никому не нужных советов. А потом непременно замолвить словцо за будущее Александра. Больше всего интерес для Киразовой представляли мнения Святой и Принца — по одну сторону баррикад окажутся сегодняшние приятели или по разные? — Райа, — сквозь плотную стену размышлений прорвался голос Николая. — А что скажешь ты, как наименее заинтересованное лицо? Знали бы они, что на самом деле творилось в черепной коробке Киразовой — не дали бы ей так вольно выражать мысли. Между тем девушка, притворяясь плохо соображающей, сморщила нос, сдобренный россыпью мелких веснушек. — Я считаю, что Дарклингу надо дать шанс. — Где-то совсем рядом выдохнул горько тот, кого в этой компании окрестили Малом. — Почему? — голос принадлежал Алине. Она впервые проявила интерес к сидящей девушке. — Он же ранил тебя. — Именно это и отличает нас от Еретика — мы умеем быть милосердными. — Одним махом выпалила Киразова, схлестнувшись со Святой глазами. — Я бы дала ему шанс на искупление. Алина гипнотизировала девушку тяжёлым взглядом, и в глубине души Райа оценила всю степень серьезности вынужденного заседания. Поняла и то, почему Александр вдруг терял хваленое хладнокровие, когда речь заходила о Старковой. Она, видимо, слыла способной ученицей, раз смогла взволновать непоколебимую натуру Сердцебита. Мурашки поползли по рукам. — Алина, что тебе сказал Дарклинг, когда мы вас нашли? Мал вздрогнул, уязвленный услышанным. Старкова встретила чуть насмешливый и лучистый взгляд Николая. — Он выдвинул предложение о сотрудничестве против Ничегой для их уничтожения и, конечно, ликвидации Каньона. — Хорош мерзавец, — отплевываясь вставил свое слово Оретцев. — Сперва создал, а теперь предлагает уничтожить. — Какого рода сотрудничество? — Гриши Дарклинга и из числа наших людей объединят свои силы для восстановления порядка в Равке. Я присоединюсь к нему аналогично. — Я против! — рассвирепел Мал. Искры посыпались из его глаз. — Я не доверяю ему. — Ставить личные интересы выше государственных в этом вопросе некомпетентно, — поддела его Райа, поражаясь смелости и безрассудству. Николай рассмеялся. Веселость на лице придала ему юношеского очарования. Киразова густо покраснела до корней волос и прикусила губу. — Как бы я не ненавидел то, что сделал Еретик, — нашелся с ответом Ланцов, изучая Райу. — Но мысль интересная. Не сказать, что я на сто процентов с ней согласен, но нам всем нужна холодная голова. Холодный расчет. — Может, проголосуем? — Выдвинула предложение Женя, которая чувствовала себя не в своей тарелке. — Я против пребывания Дарклинга во Дворце и в числе наших союзников. — Я согласна его видеть в числе сторонников. Исключительно из соображений безопасности. — Пришел черед Зои говорить. — Я против! Алина, — в голубых глазах Оретцева плескалась мольба, а всем своим существом он был обращён к Старковой. Парень хотел воззвать к адекватности подруги. Уберечь от настигающего кошмара, что грозился вылиться в Ад на земле. — Я за то, чтобы Еретик был с нами. Будем держать его в узде. — Тихонько произнесла Райа, разглядывая поочередно то бледную как смерть Святую, то Принца. — Алина? У тебя есть план, как держать Дарклинга "в узде"? — Николай взял в воображаемые кавычки последнее слово и со скучающим видом принялся ждать. — Да, — не раздумывая, озвучила Старкова, изрядно изнывая от усталости.  — Николай, позволь мне остаться в покоях, в которых я находилась во время обучения? Комната Дарклинга рядом с моей. Буду контролировать его. — Как удобно, — усмехнулся Оретцев, скрещивая руки на груди. Охотничья выправка уступила место злости. — Только если я буду тебя охранять. — Я не карманный пёсик. — Конечно, Мал, в твои обязанности входит обеспечивать безопасность Заклинательницы Солнца. — Поддакнул Ланцов, в голове выстраивая план. — Нет. Я не нуждаюсь в охране. — Твердо сказала Алина, выставляя вперёд белые тонкие запястья на обозрение. — Я сама вольна распоряжаться тем, с кем проводить время и что делать. Дарклинг предложил возобновить коллективные занятия Гришей для улучшения боевых навыков. — Ладно, — громко произнёс Николай, с театральным размахом хлопнув в ладоши. — Он остаётся, а мы делаем вид, что он действительно может быть нам полезен и перешёл на нашу сторону. Но это исключительно твоя ответственность, Алина. Если он что-то вытворит, я не буду защищать тебя от вопросов. Я сам буду задавать все вопросы тебе. — Хорошо, — согласилась Алина, активно кивая головой и окидывая всех уверенным взглядом. — Я буду следить за ним самостоятельно. Если почувствую что-то неладное — тут же сообщу. Николай, я уверена, что на этот раз мы сможем противостоять ему. — Я в этом не уверен. — И я. — Мал махнул рукой, поднялся. — Ваше Высочество, я могу быть вам полезен? Николай кивнул и дал рукой знак Оретцеву до времени удалиться восвояси. Тот подчинился скрипя зубами. — А я верю Алине, — пожала плечами Райа, складывая руки на груди. — Сейчас Дарклинг окружён со всех сторон нами, он вдали от Ничегой, больше не сумеет оказать эффект неожиданности. Главное держать его в зоне видимости и не отпускать. Держать около себя. — Алина, мы тебе верим. Только посели своего…подопечного подальше от меня, — брезгливо поёжился Николай. — А ты, Райа Киразова, могла бы быть полезна. — О чём это ты? — смутилась гриш, хотя на деле чувствовала свою маленькую победу. — Ты спасла меня от нападки, очевидно, Дарклинга, так что знаешь, как бороться с его силой. А ещё ты имела с ним дело, судя по разукрашенному лицу, — объяснил Ланцов. — И, прежде всего, ты гриш, а каждый гриш имеет право вступить в ряды королевской армии и жить здесь, с нами, — мягко дополнила Женя, девушка с изуродованным лицом, но самыми чистыми и добрыми глазами, что Киразовой приходилось видеть. — Предлагаете променять мне мой бесполезный, бедный быт на службу Равке и роскоши? — уточнила она. — Да, так тоже верно, — смешно нахмурился Николай, потирая подбородок. — Я к вашим услугам, ваше величество, — сделала лёгкий, но поразительно чёткий и женственный реверанс Райа, который дался ей с лёгкостью. — Женя, покажи Райе, где она может отдохнуть. Выбери ей любые свободные гостевые покои и при выборе не забывай, что эта незнакомка спасла меня, — дал распоряжение Ланцов. — Зоя, собери гришей в кучу. Нужно осмотреть дворец, если что-то разрушено — восстановить. Нужно возвращаться в строй, возобновлять тренировки и вспоминать, что это наш дом. И подготовь гришей к тому, что Дарклинг среди нас. Алина покинула кабинет Николая первой, за ней вышла Зоя, быстро, походкой солдата, последними — Женя и Райа. Сафина шла несколько торопливо, глядя строго перед собой или отворачиваясь к стене. Райа тут же поняла, что дело в том, что стало с лицом Портной, ведь именно его она так старательно прятала. Как бы та не старалась, Киразова уже рассмотрела всё, что хотела. Чёрные уродливые шрамы покрывали идеальное лицо с фарфоровой кожей. Рваные, длинные, бугристые, оскверняющие. — Это работа Еретика? — поинтересовалась Киразова. Её это действительно интересовало, ведь нужно было осведомиться о том, что может случиться с ней самой в случае препираний и несогласия с единственным союзником в Равке. Женя странно покосилась на Райю, искренне удивляясь, как она может так легко задавать подобные вопросы. В её понимании Киразова была не из робких — это читалось в её рвении помогать, участвовать, шутить и подкалывать, не дрожать перед Ланцовым и Солнечной Святой. И всё же подобная прямолинейность оказалась удивительной. — Да. Его и его Ничегой, — ответила после недолгой паузы Сафина. — Тебе повезло больше. Простые ссадины. Райа кивнула. — Ты бежала от Дарклинга, когда увидела Николая? Что с ним случилось? — поинтересовалась Женя, которая, как и остальные, ещё не знала подробностей. — Не знаю, он указывал на сердце, когда я оказалась рядом, — пожала плечами Райа. — Похоже на работу Сердцебита, но не думаю, что кто-то из своих сделал бы это. Рядом никого не было. — Ты, значит, тоже Сердцебит? — Нет, — покачала головой Киразова. — Я могу воздействовать на органы, но этим всё не ограничивается. Могу работать с прядями волос, ногтями, костями. Могу контролировать мышцы, как свои, так и чужие. — Особенный Корпориал? — понимающе улыбнулась Женя. Вместо ответа Райа пронзила её руки взглядом. Сафина вздрогнула, ощущая, что плоть холодеет, а ладони начинает покалывать, словно те онемели. Женя стала их разминать, желая прийти в чувства, но онемение прошло лишь тогда, когда Киразова позволила этому случиться. — Теперь ясно, — изрекла Женя. — Тебе нужен кафтан, и, кажется, особый. — Это лишнее. — Брось! Нужно гордиться тем, кто ты есть до последнего. У Дарклинга кефта Тёмного Еретика, у Алины — Солнечной Святой, во всём дворце я — единственная Портная. Мы попросим его сделать таким, каким ты захочешь. После недолгих скитаний по дворцу, Женя наконец довела Райю до нужной двери, распахивая её перед девушкой и пропуская вперёд. Киразова осмотрелась по сторонам, удостоверяясь, что запомнила, в какой части королевского жилища находится. Только после этого она прошла внутрь, рассматривая комнату, которую ей решила выделить Сафина. Интерьер был выдержан в чёрно-белых цветах. Мраморный пол, рельефный белоснежный камин с гипсовыми имитациями цветов, виноградных лоз и флёров, высокая кровать с резными, внушительными изножьем и изголовьем. Лёгкие занавески приглушали дневной свет, делая его холоднее и мягче. Вся мебель была старинной, искусно подобранной и вырезанной. В углу команды, возле шкафа в потолок, стояло мутное зеркало в чёрной багетной раме. Помещение было не слишком большим, но весьма просторным и определённо умиротворяющим. — Ну как тебе? Можем подобрать что-то другое, — предложила Портная. — Нет, здесь отлично, спасибо, — нарочито вежливо отозвалась Райа. Ей было всё равно, в какой комнате дожидаться момента, когда каждое помещение во дворце станет для неё доступным. Райа несмело прошла внутрь, запрыгивая на кровать и ощущая, что по мягкости она сравнится лишь с облаком. Женя, расправив плечи, подошла к чёрному будуару, выуживая из единственного ящика бумагу и что-то вроде угля. Несмело, но она позволила себе сесть возле Киразовой, располагая желтоватые листы на коленях. Ничего не говоря, Женя набросала классический кафтан, сразу приступая к обещанному. Теперь Киразова странно косилась на спутницу, которой поручено было её проводить. Женя казалась заинтересованной, дружелюбной, лёгкой и открытой, пускай порой казалось, что ей это даётся с трудом. Сафина и рядом не стояла с Зоей — сосредоточенной, колкой, резкой, стальной и равнодушной, если не враждебной. На минуту Райе даже показалось, что ей жаль Женю, и что ей не хотелось бы выгонять её из дворца вместе с остальными, если не убивать в бою. Но, увы, так это не работало. — Какого он должен быть цвета? Сердцебиты носят красные с чёрной вышивкой, Целители — серой, а Портные — с синей, — рассказала Сафина. Райа задумалась. Ей было известно, какие кефты носят Корпориалы, Эфириалы и Субстанциалы, но она понятия не имела, что носила бы сама. Вероятнее всего, её сила была ближе всего к той, что была у Сердцебитов, отчего её всё время к ним причисляли, пока не видели в деле. К тому же, Киразова весьма недурно жаловала сочетание красного с чёрным. — Пусть будет чёрный с красной вышивкой, как у Сердцебитов, — произнесла Райа, чувствуя, как Женя вся напрягается. — Боюсь, это невозможно, — осеклась та; её энтузиазм заметно поугас, но Киразову это не беспокоило. — Что-то не так? — сыграла в беспокойство Райа. — При дворе не принято носить чёрное. Считается, что это цвет Тёмного Еретика, то есть Дарклинга, — пояснила Женя, наивно полагая, что незнакомка всерьёз. — Однажды он предложил Алине надеть его цвет, но более такого не повторялось. С тех пор Алина носит голубой и белый. Райа замялась, рассматривая свою обувь и якобы размышляя. — Я знаю многое о гришах, но не знаю всех норм, извини. И всё же я не понимаю, как цвет может принадлежать кому-то одному, — мягко произнесла Киразова, глядя на Женю и явно смущая её пристальным вниманием. — Я могу ошибаться, но Дарклинг и так слишком уверен в себе и своей власти. Почему бы нам не перевернуть представления о нём, начиная с цвета? — Не совсем понимаю, о чём ты, — соврала Женя. Она понимала, но, разумеется, не хотела этого признавать. Райа искушала судьбу, шла на большой риск. К тому же, Сафину всё ещё передёргивало от того, каким Дарклинг может быть в гневе. — Я хочу чёрный кафтан с алой вышивкой, — решительно заявила Райа, вскакивая на ноги. Она делала вид, что полна наивного энтузиазма, но вместе с тем действительно хотела посмотреть на реакцию Дарклинга и всего Двора на её кафтан, раз уж Александр чуть не подставил её. Киразова, при всех своих положительных чертах, была очень мстительной особой. Она просто не могла упустить такой возможности. — Мы покажем Дарклингу, что его позиции ослабели. Что его больше не боятся, — стала разглагольствовать Киразова, приковывая к себе озадаченный, но заинтересованный взгляд Портной. — Я хочу только такой, Женя. Стоило признать, что в словах Райи было что-то провокационное, но в то же время разумное. Ворвавшись в их жизнь также резко и неожиданно, как когда-то Алина, она не следовала за всеми беззвучно, вникая в устои и подстраиваясь. Киразова действовала иначе: бежав от Дарклинга и его нападений, спасая кронпринца и сразу попадая в кабинет Ланцова на переговоры, она обрела некоторую смелость и сразу поняла, как всё устроено. Обстоятельства позволяли ей действовать смело, а Женя не могла этому перечить. Сдавшись, Сафина слабо кивнула, записывая цвет кафтана и узора, а после прикидывая мерки Райи, которые ей нужно будет передать. Сжав бумагу, она поднялась с кровати, чувствуя невыносимый шквал энергии, исходящий от Киразовой. — Сейчас же передам твоё желание, — улыбнулась Портная. Ей уже было интересно, чем это обернётся. Любопытство даже перекрывало страх. — Устраивайся пока. Справишься сама? — Ты не должна меня нянчить, — покачала головой Райа, не колыхнувшись. — Я справлюсь, и сама проведу себе экскурсию. У меня даже нет вещей. — С этим я тоже что-нибудь придумаю, — пообещала Женя, отчасти радуясь, что после пещер, сражений, побегов и мучений она сможет при свете дня, практически легко и беззаботно, заниматься красивой одеждой и наполнителями для будуара. Возможно, если Райа позволит, она бы даже исцелила её ссадины, которые напоминали ей о собственной боли, причинённой Дарклингом. — До встречи. — Увидимся. Спасибо! — бросила Жене вслед Райа, широко улыбаясь. Но стоило двери закрыться, как улыбка слетела, а уголки губ поползли вниз. Эмоциональность и беззаботность, наивность, присущая гостье, ни во что не посвящённой, сменилась сухой сосредоточенностью. Пока Сафина удалялась с желаниями Райи, простота которых граничила с опасностью, Киразова вовсю размышляла, каким же будет её — их с Александром — следующий шаг, ведь их острые коготки стремительно вонзались в мраморные полы дворца. Двойная игра должна была начаться.

* * *

— Словесные дебаты завершились, Маленькая Святая? Алина поежилась. Стыд обжег ее щеки. Первым делом Заклинательница Солнца подумала о том, что перед статным мужчиной она чувствовала себя, словно обнаженной. Как будто невидимая рука освобождает ее от слоев одежды, мысли улетучиваются вместе с бархатцой голоса, а душа горит и пылает. — Надо же, — решая, что пропустить явную издевку Еретика заведомо выигрышная идея, произнесла Алина. — Ты не сбежал. — Разве я мог? — выгибая кустистые брови в изумлении, удивился Александр. — Вероятно. — Мне льстит, что ты обо мне столь высокого мнения. Старкова кивнула безмолвной страже, и прикованного к цепи Морозова освободили. Они шли молча — Алина чуть впереди с высоко поднятой головой, сцепленными руками, Александр шел следом, вдохновленный и необычайно тихий. В голове у него не было ни единой мысли. Словом, желания разводить долгую утомительную полемику тоже не находилось. Конечно же, Морозов был в курсе, куда держала путь настолько размашистым шагом девушка. Покои, принадлежавшие ранее Дарклингу, находились в том же крыле, где планировала обжиться Алина. — Каковы итоги переговоров? Алина молилась всем Святым, мысленно обращалась за помощью к родителям, воздевая в небеса глаза. От близости Александра, от звуков его уверенных шагов, шелеста несменно черного кафтана, у нее закружилась голова. Эти стены, убранство коридоров, какафония запахов навевали воспоминания. Много болезненных воспоминаний, что скребли грудину, мешали сосредоточиться на единственно правильном деле. Делиться с Морозовым тем, что происходило на протяжении нескольких часов за стенами кабинета, не входило в планы Святой. Тем не менее одно она сообщить была вынуждена и очень надеялась не пожалеть о первом по-настоящему самостоятельном решении. — Я согласна. — Алина, озвучь свои мысли полностью. Девушка зарделась и ликовала, что из-за спины Дарклинг не мог оценить критический уровень ее смущения. Внутренности будто бы облили бензином, организм не справлялся со стрессом и сваленными в кучу эмоциями. Удивительно, что страха среди них не было вовсе. Только стойкое ощущение бессилия, робости и... — Я принимаю твое предложение, — Девушка развернулась, с вызовом сверкая темными глазами. Александр остановился в нескольких шагах. — Заставь меня не пожалеть об этом. Дарклинг сделал ещё один, совсем крохотный шаг, навстречу к Алине. Глаза Еретика блестели озорством и ледяным спокойствием, о котором Старкова могла только мечтать. Так близко. Чертовски близко, что пятки жгло от нарастающей паники и обволакивающей нежности. Алина потеряла дар речи. Мысль о Дарклинге и нежности произвела контрольный в ее голову, отчего девушка растерянно моргала и забывала дышать. — Не пожалеешь, — заверил Александр, сотрясая воздух пальцами вокруг лица Маленькой Святой. — Полагаю, — пауза. — Ты в состоянии добраться до личных покоев. — Вздох. — Александр. И Алина со всех ног понеслась в направлении комнаты — ещё бы немного, и она точно потеряла бы рассудок рядом с ним. Может, не следовало всё-таки выступать под знамёнами Еретика на переговорах с Николаем?