* * *
На главных башенных часах стрелки задержались на отметке в двенадцать часов. На сотую долю секунды в абсолютную тишину погрузилась вся Ос-Альта. Люди, стоящие перед центральными воротами Большого Дворца, вдохновенно затаили дыхание. У многих, если не у всех, руки были сложены в молельном жесте, а губы едва приоткрылись. Сегодняшний день обещался стать Венценосным, историческим и, главное, дарующим долгожданный мир. Публика возлагала большие надежды на то, что происходило за бетонными укрытиями в лабиринте Дворцовых коридоров. Народ Равки жаждал увидеть нового представителя династии Ланцовых, нового Короля — Николая. Александр созерцал людское море из треугольного окошка, затерянного среди зарослей плюща в отдаленной части замка. Он сощурился, как ястреб, готовый к атаке, вздохнул и ещё раз прокрутил в голове план. Черные полы его плаща трепыхались на сквозняке — лишь он стал для Морозова компанией к этому часу, остальным обитателям Дворца было не до Еретика. К счастью. В обычные дни, когда вся власть — и номинально, и фактически — сосредотачивалась в руках Дарклинга, пока Король Равки пустоголово развлекался в компании Сафиной и иных девиц, он приходил сюда. Башенный комплекс, возведенный второпях, примыкавший к западной части Малого Дворца, стал личной крепостью Морозова. Отсюда открывался поистине очаровательный вид: на главную площадь, куда стекался весь цвет Равки, на позолоченные вершины прилегающей горной гряды, на синеву цепи озёр. Здесь Александр пришел к выводу, что Алина ему необходима. Заклинательница Солнца — настоящий ключ для решения его проблем. Здесь же он открыто признался себе в том, что чувства к Старковой значительно окрепли, и девчонка перестала быть эффективным инструментом в его умелых руках. Она представлялась ему патокой, жизненным эликсиром, парадоксально отнимающим силы для борьбы. В общем, никто до сегодняшнего дня не знал, где терялся Морозов и чем он был занят, когда отлучался из Дворца, а после фонтанировал гениальными в своем безумии идеями. На деле же, собранный и уверенный в себе Дарклинг прятался от посторонних глаз и подолгу размышлял, как и в это мгновение. Ликование, высеченное на лицах толпы по случаю коронации Ланцова, Александр также встретил в своем импровизированном убежище. При Дворе бесновался каждый третий размахом мероприятия, Заклинательница была задействована в церемониальной части и вовсю готовилась, а Морозов… Морозов предпочел радость уединения и проработку дальнейших действий, как искусный стратег. Коронация Николая ставила вопрос ребром о законности власти Дарклинга, и это раздражало, утомляло и вело под откос всю затею. Еретик надеялся склонить на свою сторону Алину и Кронпринца, методично отстранить последнего от трона и даровать ему милость бороздить просторы Истинноморя. — Сколько подобных щелей скрывает это место? — изящная женская рука, унизанная золотистыми перстнями, провела по шершавой стене надстройки. Александр не повел и бровью, как будто действительно ожидал чего-то подобного. Развернулся на пятках и пригвоздил Киразову мрачным взглядом к месту. — Райа Киразова. — Сложил руки за спиной Еретик, резюмируя увиденное. Он ходил над ней так, как акула по обыкновению нарезает круги около жертвы. Девушка присоединилась к его молчаливому променаду, скрестила пальцы на груди и набрала воздуха в лёгкие. — Выследить тебя оказалось проще, чем я предполагала изначально. — Как бы между прочим поделилась Райа, вполоборота уставившись на неподвижное лицо Морозова. — Разве слежка за мной входила в наши планы? И за мной ли? Александр подошёл вплотную к союзнице, кончиками пальцев поддевая вьющиеся светлые локоны, меряя ее глазами. Райа затаила дыхание, понимая, что целиком находится во власти Еретика, склоненного над ней. Морозов крепко задумался, девушка смущённо топталась с места на место. Ледяной страх сковывал все внутренности, и перечить Дарклингу Райа не осмеливалась. Он во мгновение ока сбил бы с Киразовой спесь, только бы она посмела заикнуться. Они простояли так бесконечно долгие несколько минут, прежде чем мужчина первым вышел из оцепенения. — Может быть, я слежу, потому что ты неотложно занят обольщением Заклинательницы? — просипела, набравшись смелости, Гриш, приближаясь к краю смотровой площадки. Жители Равки продолжали выказывать радость и безостановочно рукоплескать. — Не в этом ли смысл, Райа? — начал Дарклинг, черной тенью вырастая за спиной девушки. — В этом, — кивнула Киразова, осторожно укладывая локти на подоконнике. Так, чтобы не смять свой ослепительно нарядный балахон оттенка морской волны. — Тогда, Ваше Темнейшество, — съехидничала Гриш, устремляя лицо вперёд. — Оповестите верную подданую о том, когда можно записаться к вам на аудиенцию. — Я тебя слушаю. Дарклинг помрачнел. — Мне удалось взглянуть на список гостей. В числе приглашенных числятся король и королева. Дарклинг отнял руки от полуопущенных плеч Киразовой, остановился подле нее, по привычке заламывая руки за спиной. Народ гудел, как улей, источал счастье вселенского масштаба, хотя основная часть торжества ещё даже не началась. — Каким образом ты добыла информацию? — не колеблясь, поинтересовался мужчина, без удовольствия прохаживаясь вдоль серых стен. — Зоя не так организована, как ей хотелось бы думать, — Райа отпустила нарастающую в груди панику, ухмыльнулась. Ей нравилось обнаруженное укрытие Еретика, его слабое место, червоточина. Здесь было тихо, интересно и пахло лесом. — А ты не отстаёшь. — Проницательно сообщил Морозов, скашивая глаза на собеседницу. — Есть ли что-то, о чем мне стоит беспокоиться, Райа? — Должна признать, — Киразова оттолкнулась от подоконника ладонями и врезалась спиной в грудь Александра. — У тебя получается ловко завоёвывать сердце Алины. Он бы ни за что себе в том не признался, а тем более Райе, но девушка заметила в подозрительно сощуренных глазах союзника проблеск благодарности. Несвойственную ранее мягкость, скользнувшую тенью по лицу. — Ты тоже хорошо справляешься, — сквозь зубы процедил Дарклинг, оправляя пальцем золотистую обшивку на воротнике. — Даже слишком. Киразова осторожно покосилась на мужчину — очевидно, в этих словах притаился намек на ее своевольную выходку. Впрочем, она и сейчас не ведала, союзник ли ей Черный Еретик или помеха. Девушка и явилась вслед за ним с тем, чтобы внести ясность в дальнейшие планы. — Мой труп станет золотом в твоей коллекции убиенных. — Играть на нервах Морозова было чревато последствиями, однако Райа вся воспылала азартом и улыбнулась. Еретик и не вздрогнул, молчаливо пробежался взглядом по выточенной фигуре девушки, вздохнул и без промедления поставил в известность: — Мы союзники, Райа, и, я надеюсь, — Киразова встрепенулась, поднимая глаза с нотками интереса. — Преследуем одни цели. — Да. — Что тебя привело ко мне? — Коронация Николая станет проблемой? — Ни в коем случае, — рассудительным тоном поспешил развеять сомнения Александр, несколько внутренне расслабляясь. — Но как же… — едва ли не задохнулась от изумления Райа, предвкушая новые детали в гениальном плане Дарклинга. — Николай станет королем, станет нашим другом, — мужчина отвернулся, туда, где люди сходили с ума от всеобщего возбуждения. — А после умрет во время сражения с Ничегоями и Волькрами. Ты убьешь его, если это потребуется. Глаза Киразовой распахнулись, крик возмущения, восхищения и ещё чего-то горького встал поперек горла. Внутри Гриша боролись чувства справедливости, чувства мести и чувство… нежности, зыбко пустившего корни в душу девушки. Она намеревалась разобраться с услышанным позднее. Почему-то представить труп Ланцова в центре поле боя с нечистью из Каньона, оказалось для нее сложно. Противоестественно. Гадко. Но было ещё кое-что, обсуждение чего не терпело отлагательств. — Моя семья… — начала было Райа, вцепившись рукой в края своего одеяния. Мужчина обернулся в слух. — Так… Но будто бы раскрывать тайну стоящему рядом Дарклингу было преступлением. Киразова и отчаянно хотела избавиться от душевной ноши, и одновременно не могла доверить столь сокровенную информацию Морозову. Он все ещё представлял угрозу, был нацелен на власть и наверняка не гнушался бы никаких средств для достижения своих замыслов. Райа умолкла. — Что мы будем делать с королем и королевой? — сменила вектор беседы Гриш, не теряя самообладания. — Что мы будем делать дальше? Морозов потер кончиками пальцев переносицу, погружаясь в мыслительный процесс. Он и не думал об этих пешках. Слабые стороны и бывшего короля, и королевы Дарклинг изучил досконально, так что вопрос Райи показался ему несколько смешным, если не поверхностным. Забавы ради можно было бы расправиться и с ними, но успеха и похвалы этим поступком им точно не добиться. Как и королевского расположения. Александр открыл рот, чтобы озвучить мысли, но тут под потолком завыли сирены, а после полилась торжественная духовая музыка. Всех приглашенных созывали в тронный зал к началу официальной части. Райа устремилась вперёд, подбирая пышные юбки, Морозов ринулся на поиски Алины, чтобы сопровождать ее.* * *
Военные караула выровнялись, едва на горизонте не замаячила фигура Николая, облаченного в торжественные одежды. Два гвардейца тотчас вскинули руки к голове, отдали честь Ланцову и суетливо распахнули перед ним двери в залитый солнцем, просторный зал. Николай с горем пополам сдерживал себя, чтобы не отпустить серию шуток, крутившихся на языке. Опомнился лишь, когда по левую сторону от себя у стены заметил Назяленскую. Она застыла в восхищении с таким видом, будто ей предстояло пройти все прелести грядущей коронации. Он не двигал головой, описывал глазами пространство и выхватывал из-за вспышек света знакомые силуэты — поодаль замерла Алина. Не сказать, что она была особенно сосредоточена: ее бодрая улыбка вселяла в Корсара уверенность; рядом с ней, почтительно склонив голову, стоял Дарклинг, глаза которого светились неподдельной лукавостью. По другую сторону — справа Николай имел удовольствие видеть Райу. Удивление промелькнуло на лице Ланцова — их костюмы чудесным образом дополняли друг друга. Глубокий цвет морской волны на Киразовой лихо взволновал мужчину, и он заставил себя оторвать взгляд от застенчивой девушки. Расправил гордо плечи и, как орёл, наградил сконфуженного отца вниманием. Король держался слабо — сказывалась не то усталость прошедших дней, не то удручённость по случаю коронации Ланцова. Мужчина восседал на троне, кряхтя и неловко ерзая. Подбирая слюни от недавно съеденного пудинга. Как всегда жалкий, неуклюжий. — Сын, — старик сухо поприветствовал наследника престола, грациозно, как того требовал этикет, подавая руку Николаю. Королева же была более благосклонна к Кронпринцу, она одарила сына кокетливой улыбкой, исполненной скрытой гордости, и также вручила Ланцову изящную женскую руку для поцелуя. Она стояла величественно, твёрдо. Между родителями в ожидании замер Апрат — его пригласили специально для проведения официальной части. Праздничная белая ряса подчеркивала болезненную бледность мужчины, позолота оттеняла глубоко посаженные глаза. Священнослужитель сложил ладони вместе, весь зал, как по мановению волшебства, затих смиренно. Апрат выступил вперёд с изображением лика Святых, Николай встал на правое колено, лбом уткнувшись в Церковную реликвию. Перекрестился согласно канонам и принялся бормотать клятву. Так, чтоб она разносилась по периметру всего зала, чтобы вырывала у публики вздохи благоговения, чтобы Ланцов действительно преобразился в глазах подданных. — Обязуюсь верой и правдой служить и защищать интересы равкианцев. Отстаивать национальные… — Алина добродетельно кивала, Дарклинг следил за коронацией с задором хищника, а Райа потупила взгляд, изучая ботинки. Она пылала от восторга и боялась показывать эмоции столь открыто. Когда с клятвой было покончено, Апрат осенил новоиспечённого Короля крестом, нарек его помазанником Божьим и отступил в тень, пока Ланцов принимал присягу и пару слов обронил о Законах Равки. — Я горжусь тобой, сын, — равнодушным голосом произнес бывший глава государства, водружая тяжеловесную корону на голову Николая. Искренности в словах мужчины не нашлось, зато в арсенале его улыбок Николай отыскал самую подлую. Естественно, отец не питал счастья, как и брат. — Благодарю, а… — Николай повертел головой, как только официальная часть подошла к своему завершению. — Где Василий? Для меня большая честь лицезреть брата среди гостей. — Сожалею, — горечью сквозили интонации в голосе королевы. — Василию нездоровится. — Понятно, — беззлобно усмехнулся Ланцов и безошибочно нашел глазами фигуру Киразовой, после чего мгновенно занял положенный статусу трон в центре зала. И полились рекой поздравления. Райа с удовольствием поднялась со скамьи, на которой восседала, когда официальная часть подошла к концу. Николай, уже с величественной короной, обвитой слегка волнующимися волосами, принимал поздравления матери, после — отца. Целая очередь людей выстроилась к нему, чтобы похлопать по плечу или поздравить с завоёванным трудами титулом. Конечно, любо дорого было глядеть на него, заслуженно коронованного и счастливого, очаровательного и крайне харизматичного, и всё же при взгляде на него и его семью Райа чувствовала, как на неё накатывают совсем иные мысли, неподъёмные как ледяная лавина. Ланцов всё время был подле своей семьи. Они грациозно сопровождали его, стояли рядом, улыбались. Отношения у них были не лучшие, и всё же семья отлично держалась. Киразова, глядя на них, всё время невольно рассматривала старого, бывшего короля. Райа пронзала его взглядом, представляя, как ломает кости, отсекает голову, как моет руки в его крови, упиваясь победой. Она бы хотела сжечь его труп, чтобы увидеть, как он горит, подобно его сестре с ещё более грешной силой. Ей бы хотелось засыпать его останки гнилыми досками, как он оставил её родителей погибать, лишая шанса на помощь. Каждый раз, когда лицо и взгляд Райи ожесточались забвенными мечтами, Николай, будто бы чувствуя её, оборачивался. Киразова мягко улыбалась, слегка склоняла голову и тут же отворачивалась, будто бы была чем-то особенно занята. Стоило отвернуться и Ланцову, она снова рассматривала его приёмного отца, размышляя, как и когда-то нему подобраться. Да и нужно ли, учитывая что он больше не король. Когда начались танцы, проходящие в том же зале, где и танцы, Киразова сидела за столом, тоскливо слушая меняющиеся мотивы, которые играли музыканты, расположившиеся в углу. Нажитом празднике она никого не знала, королевские особы были увлечены друг другом и гостями, а Дарклинг посвящал всё своё время исключительно Алине. Бывшие король и королева бросали на Еретика мрачны, осторожные и ненавистливые взгляды, которые тот игнорировал, предпочитая общение со Старковой. — Зоя говорит мне не тратить слишком много времени на простолюдинов, — возник голос над ухом Райи, отчего она чуть не вздрогнула. На соседний стул приземлился Николай, а Киразова истерично спросила саму себя, не могла ли рассуждать вслух. — Но вот в чём проблема: все кроме меня здесь простолюдины. — Значит, вы не пригласите меня на танец, мой король? — шутливо бросила Райа, весьма искренне улыбаясь Ланцову и без зазрения совести рассматривая его корону. — Поздравляю с новым титулом, мой король. Мне уже пора кланяться? О, и я не ошиблась с обращением на этот раз? — Насколько мне известно, ты более чем права, — легко улыбнулся Ланцов, кладя локоть на спинку стула. — Хорошо выглядишь, чтобы быть такой язвой. И, знаешь, я поступлю абсолютно противоположно веленному. Поскольку я король, то приглашу самую простую даму из всех, что знаю, на танец. — Это звучит как оскорбление. Если бы не корона на твоей голове, я бы дала тебе пощёчину и скрылась с глаз долой, — подметила Райа, с удовольствием подмечая, что может показывать характер, не получая на это неприятных комментариев или открытого осуждения. Она была совсем непротив того, чтобы Ланцов осуждал её где-то в глубине своей отзывчивой души. Более того, Киразовой было бы плевать. К коронации Райа подготовилась не менее тщательно, чем к торжественному ужину. Теперь, когда она знала предпочтения Николая, знала его лично и его манию рассматривать всё в деталях, она выбрала платье цвета морской волны с узорами в виде вьюна из золотистых нитей, хотя всегда отдавала предпочтение серебру. Материал её наряда практически совпадал с материалом балахона Ланцова, только, может, стоил несколько меньше. В любом случае, даже не мечтая поговорить с ним на этом празднике, она всё же была готова ко всему и теперь выглядела достойно, когда он приглашал её на танец. Николай поднялся с чужого стула, галантно подавая руку Киразовой. Подавив ликование, Райа приняла её, поднимаясь и следуя к остальным танцующим. Стоило новому королю оказаться с партнёршей, как в пары в центре расступились, а мелодичная музыка сменилась практически на торжественную. — Не пойми меня неправильно, я избрал именно тебя исключительно потому, что ничего не знаю о твоём роде и семье. Если бы мне был известен ваш статус, может, я избрал бы менее утончённую особу, таких здесь много, — расслабленно начал Ланцов, хотя не деле был на нервах. Сегодня все взгляды были прикованы к нему, о нём, как о правителе, будут судить по каждому действию. И, конечно, он уже чувствовал приближение вечернего шторма в виде Зои Назяленской — на данный момент единственной особы во дворе, которую он частенько побаивался, пускай и не признавался никому в этом. — Может, если бы ты рассказала чуть больше о себе, всё стало бы куда проще. Ты родилась в Равке? — Да, как и мои родители, — кивнула Киразова, скрипя зубами. Она не хотела обсуждать с Ланцовым свою семью, даже выдумать про неё что-то около вразумительное. Николай, отвесив ей поклон, что было частью танца, положил одну руку на тонкую талию, второй взял прохладную ладонь партнёрши, поднимая её вверх. Вслушавшись в музыку, он сделал первый резкий выпад права, когда такт позволил это. Ланцов сразу зашёл с козыря, закручивая Райю. — Кто они и где? — поинтересовался молодой король. Называя его так в совей голове, Киразова ощущала, как кружится голова. При всех её скрытых умыслах и продажности она порой не могла поверить в то, что может разговаривать и танцевать с настоящим королём, у всех на глазах. Если бы не та встреча с Александром, вряд ли бы она могла бы делать это так просто. — Они недалеко, в столице. Но если ты хочешь услышать, что у нашей семьи есть своё дело, ферма, магазин или что-то ещё, то я разочарую тебя. Мы бедные гриши, которые живут в Равке и работают на кого побольше и побогаче. Мне нечем гордиться, а значит, не о чём тебе рассказывать, — весьма сухо произнесла девушка. — Так что ты был прав, выбирая партнёршу для танца, чтобы позлить Зою. Из всех ты сумел высмотреть самую убогую. Если это возможно, я хотела бы поговорить о чём-то другом, мой король. — Как пожелает дама. Какой твой любимый цвет? Райа распахнула глаза, заливаясь хохотом. Николай отпустил её, позволяя прокружиться, после чего сжал в хватке крепче былого. Казалось, ни Киразова, ни Ланцов не заметили это. — Серьёзно? Либо драматичная история жизни, либо любимый цвет? — широко улыбнулась девушка, внезапно начиная вести их танец. — Алый, полагаю. — Тогда такой вопрос: что ты сумела выяснить касательно Тёмного Еретика? Молю, скажи, что он водит нас за нос, но у него не выйдет. — Пока что ничего. Трудно подступиться к тому, кто тебя ни во что не ставит. Не все так благородны и заинтересованы моей персоной, как ты, — ехидно сообщила ему Райа. — Зачем же ты так открыто сообщаешь мне о том, что я так тщательно скрываю? — то ли шутливо, то ли довольно серьёзно вопросил Николай. — Если говорить честно, то теперь у нас есть общее дело, ты практически работаешь на меня. А ещё ты нравишься Алине и Жене. А Зою так сильно раздражаешь, что в этом мире сохраняется должный баланс. — Не знаю, радоваться мне или плакать, — отозвалась Киразова. Ей хотелось бы услышать, что все её старания имеют смысл, а именно, что Ланцову она нравится просто так, за красивые глаза. Но ей не могло всё время вести. А этого саркастичного короля с надуманным самомнением и развязной манерой порой чертовски тяжело было понять. — Но если совсем уж откровенничать, ты одна из немногих, кто общается со мной открыто. Ты дурно притворяешься уважительной, так я тебе скажу, — начал Николай, крепче сжимая руку Райи в своей и, глядя по сторонам, подбирая слова. Девушка же пронзала его вопросительным взглядом. — Женя, Мал, Давид и другие…они чувствуют себя свободными рядом со мной, знают, что к них есть право на мнения, но они всегда держат дистанцию, чего, возможно, сами не замечают. Зоя всегда думает обо мне как о принце или короле, хотя всем своим видом старается показывать, будто это не имеет значения. Алина. Алина — вот, кто относится ко мне как к другу и простому человеку, но с более сложной работой. От тебя веет чем-то похожим. А Дарклинг… Еретик видит во мне равного, если не слабого соперника. Таким образом, мой выбор компании сокращается до парочки человек. — Спасибо, что приоткрыл мне занавесу своего сердца, я тронута королевскими трудностями, — лукаво поблагодарила его Райа. — Возвращаясь к Дарклингу… всё его внимание и время занято Старковой. В том числе по твоей вине. — Говоря, что ты можешь не прикидываться уважительной я не имел ввиду, что меня стоит открыто обвинять в чём-то, — рассмеялся Николай, а голос его прозвучал, расслабляюще, как потрескивающие в пламени костра поленья. — Вот ты снова пудришь мне мозги, — покачала головой Райа. Ланцов бросил взгляд на Алину и Дарклинга, которые уже кружили поблизости, обрубая одну из самых щепетильных тем, что связывала Киразову с ним. Ему даже стало несколько тоскливо от того, что теперь им элементарно не о чём поговорить, ведь Райа как запертая крепость, каждое слово которой — признаться, приятное и запоминающееся — нужно вытаскивать силой. Пустоту в разговорах он занял действиями, и, отвлекаясь о тревожных мыслей о безопасности Алины, которая плясала с чудовищем в чёрном, он наклонился, прогибая Райю в спине и на мгновение нависая над ней. Райе повеяло морским бризом, чем-то солёным и будто подгорелой карамелью. Николай ощущал себя временами, как будто не в празднично украшенной зале, где публика изобиловала нарядами, а в отдалении на песчаных пляжах в компании очаровательной девушки. Ее маленькие ладони лежали на форменном кителе, а тело колышилось в такт музыке. Мыслями Ланцов устремился далеко за пределы дворца, и все его устраивало — от лёгких покалываний на кончиках пальцев до шелеста юбок Киразовой под ногами, пока взгляд Короля не нашел две фигуры. Они напоминали Николаю стратегически разыгранную партию в шахматы — статная Королева в руках Черного Короля. Алина кружилась в танце в объятиях чудовища, что пытался сойти за человека, более того, союзника. — Все хорошо? — замечая обеспокоенность, написанную на лице Ланцова, поинтересовалась Райа. — Нет, — повернул голову в нетерпении мужчина. — Боюсь, что мелодия заканчивается. — Тогда мы можем наконец выяснить, о чем так увлеченно ведут беседу Дарклинг и Заклинательница. Николая как будто разрядом тока прошибло. Он сузил глаза, вздохнул, как бы скрывая немой укор и, как всегда это умел делать, тщательно замаскировал собственное негодование — не зря же он занимал столь высокую должность при Дворе. А маскировать приходилось все эмоции оттого, что Мальен теснился в углу, а Старкова вовсю отплясывала с Еретиком, разрумяненная и довольная таким положением дел. Ланцов насторожился, резко отвёл плечо. — Любишь чужие тайны? — изрёк он мрачно с хрипотцой и краем глаза увидел, как Киразова вздрогнула, но затем напустила на себя безмятежный вид. — Поделишься со мной тайнами, мой Король? Николай задохнулся от внезапного прилива восхищения: ни одна живая душа не осмеливалась в открытую флиртовать с Ланцовым. Улыбнулся и вновь привлек партнёршу к себе, кидая неодобрительные взгляды в сторону Алины и Морозова. Между ними завязался оживленный диалог. Тянущийся звук орга́на поблизости привел в чувства. Алина сильной хваткой вцепилась в плечо Морозова, закруживаясь в танце с головокружительной скоростью. В желудке разом запорхала стая бабочек, и это показалось Старковой иррациональным, но умиротворяющим. От мужчины рядом веяло уверенностью, силой и энергией. Темной энергией. Разрозненные мысли скребли голову Заклинательницы Солнца, она нашла Александра… привлекательным. Густо покраснела, как девчонка, самая настоящая, впервые познающая чувства. — Ты слишком громко думаешь, Алина. — В свойственной ему спокойной манере обронил Еретик, усмехнувшись. Заправил прядь волос Старковой за ухо и припал осторожно губами к виску. — Слишком… — Ты потрясающе выглядишь, Маленькая Святая. Александр соблюдал все рамки приличия и вряд ли бы его можно было уличить в намеренном соблазнении Алины, но отчего-то дышать девушка могла с трудом. Они танцевали, как и многие пары, перекочевывали из одного угла церемониальной залы в другой, обменивались понимающими, многозначительными взглядами, от которых голова Старковой шла кругом, как от похмелья, а по позвоночнику непоколебимого Еретика шла дрожь. — Чем обоснованы такие изменения, — отважившись задать вопрос, Алина подняла голову на собеседника. — Александр? Знала ведь, что толика лести, приправленная улыбкой, послужит хорошей мотивацией для Морозова. Мотивацией ответить, а не юлить. Они проводили вместе время и за пределами дворцовых стен — это Черный Еретик обучил девушку стрельбе из лука, это он показал ей самые удивительные места столицы, опять же, Морозов был завсегдатаем конюшен, где Старкова впервые оседлала коня. И чем больше в том году они коротали вечеров плеч о плеч, тем больше Алина горела мыслью, что ей приятно. Приятны общество Дарклинга, его ненавязчивые рассказы, полные остроумия, его тихий шепот над ухом, негромкий, но раскатистый голос. Алина полагала, что выучила мужчину достаточно, чтобы сыпать вопросами в открытую. — Желанием продлить себе жизнь, — как ни в чем не бывало заключил Дарклинг, делая крутой разворот и укладывая удивлённую Заклинательницу на лопатки. — Ты знаешь все мои мотивы. Добавил он аккуратно, словно боясь спугнуть удачу или Старкову в своих объятиях. — Так ли они прозрачны? — чувствовалась прохладца в голосе Алины, однако из кольца его рук девушка не отстранилась. — Не попробуешь — не узнаешь. Аккорды мелодии стали мало-помалу стихать, голоса возрастать, и Александр замер, точно пригвожденный. Старкова растерянно хлопала глазами, не понимая того, что должна была чувствовать. Ни тебе обещанных тревог, ни страха, зализывающего лёгкие, ни боли — вокруг нее и Морозова постепенно образовывался купол доверия, хрупкий, но лучше, чем ничего. Так думала Алина. Так хотелось бы рассуждать Черному Еретику, держащему в ладонях тело Маленькой Святой. — Я могу тебе доверять? — Да. — Прошептал Дарклинг вдогонку и плавно отошёл, отвешивая глубокий поклон Алине.