Ему не спалось. Снова. Холодный пот стекал с его лба, руки до сих пор подрагивали, глаза уже настолько привыкли к темноте, что он без проблем сможет пересчитать трещинки на потолке. В подземельях кровля вообще никогда не выглядела безопасно. Вот-вот, и поток ледяной воды хлынет через окна в гостиную, а затем затопит спальни.
Люди начинают ценить крепкий, устойчивый сон только тогда, когда его лишаются. В детстве мама говорила ему, что во сне ты разговариваешь со своим подсознанием, мечтаешь о том, что несбыточно наяву. Что можно представить собственный мир, более живой, намного счастливее и светлее. Так маленький Драко и начал визуализировать самые смелые желания перед тем, как уснуть и вернуться в реальность. Ему снились тёплые острова, бирюзовые волны и целое поле песка, на котором находился стадион для квиддича. Мама каждое утро велела эльфам накрывать на стол только его самые любимые блюда, отец был рядом и много времени проводил с сыном. Они вместе с Люциусом учились игре на гитаре, читали сказки Барда Бидля, собирали с пальм фрукты для Нарциссы. После обеда Драко со всех ног бежал к своим друзьям, ведь все они — Блейз, Винс, Грег, Тео и Пэнси — жили неподалёку. Вместе они до самого заката играли в Квиддич, волшебные шахматы или прятки. Иногда в этих снах мелькали заботливый крёстный отец, Снейп, совершенно адекватная и по-своему добрая тётушка Белла и девочка, которую он никогда в жизни не видел. Её густые светлые волосы, хмурое круглое личико и ярко-зелёные глаза преследовали Драко. Однажды он описал незнакомку матери, на что она сказала, что это просто образ, который выстроил его неокрепший мозг.
С тех пор прошло около семи лет, та девочка растворилась из его сознания, а беззаботные сны сменились более жёсткими картинками. То отец разломит его волшебную палочку за то, что в очередной раз грязнокровка Грейнджер обогнала его в учёбе, то мать сильно заболевает и оказывается на грани жизни и смерти, то туманный образ Волдеморта костлявыми руками душит его за невыполненный приказ. Драко привык просыпаться с грохочущим сердцем и лёгкой отдышкой. В такие моменты он благодарил оглушающие чары, наложенные на полог его кровати. Делиться своими эмоциями было чем-то совершенно нелепым для него. Мать пыталась научить его разделять переживания хотя бы с ней, но, увы, в его жизни отстранённый, холодный отец, считающий, что эмоции — скорее недостаток и их стоит держать при себе, что бы ни случилось, имел больший вес. С кошмарами можно было ужиться, но вот образ умирающей Дервент, преследующий его повсюду… Это совершенно, блять, другое.
Парень уже не помнил, когда это началось. Однако стабильно, пару раз в неделю, эта дотошная, слабая, грубая девчонка умирала на его руках. Всегда по-разному, но каждый раз её крик будил его, и он ужасно злился. Драко задавался вопросами: почему это так страшно, с чего бы мне волноваться? Ведь она как кость в горле, как самая желанная добыча для старухи с косой, поскольку её дрянной характер мог довести только до могилы. С самого первого взгляда он её возненавидел. Сначала сам не понял за что. Шестое чувство подсказывало, что она не та, кем кажется. Что она способна навредить, несмотря на миловидную мордашку. То, как тепло её приняли в
его компании… Да такого никогда не было. Слизеринцы — все натуры сложные. Чтоб вот так сразу объединиться, проводить много времени вместе, нужно было заслужить доверие. Но вот, первые дни в замке — и её, такую всю умницу-разумницу принимают. Её уважают, ей помогают, её любят.
Сейчас он вспоминал первые курсы с ухмылкой. Как же весело тогда было подставлять гриффиндорцев, спорить с когтевранцами, издеваться над пуффендуйцами. Да и своим, бывало, доставалось, чего уж скрывать. А сейчас? Будто наступило затишье. И Малфой надеялся, что перед самой грандиозной бурей. Ему бы очень хотелось, чтоб в центре этой бури оказалась именно она. Он даже в своих мыслях не хотел называть её по имени. Не заслужила. Никогда не заслужит. Шляпа впервые так сильно ошиблась. Ей нужно было оказаться на стороне красно-золотых. Таких же безмозглых, не знающих своё место, как и она сама. Нет, это надо же — не знать его семью! Да его родословная практически самая известная в волшебных кругах. Величие Малфоев простирается далеко за пределы Британии. У них есть поместье во Франции, отец вёл свои дела в этой стране. Уважаемые люди в курсе таких простых фактов, значит, она — отребье, прикидывающееся кем-то важным. По-хорошему стоило бы воспользоваться шансом и на рождественских каникулах разузнать о никому не известной семье Дервентов. Но разве это не будет значить, что ему не всё равно? Именно. Ему должно быть плевать. Просто ничтожная девчонка, неинтересно.
Ещё и Пэнси в последнее время осложняла жизнь. Паркинсон на первых курсах и на пятом — будто два разных человека. Из незаурядной волшебницы с не самой привлекательной внешностью она превратилась в главную красавицу и отличницу факультета. Её аккуратные брови, круглые глаза с длинными ресницами, алая помада, привлекающая взгляд к пухлым губам… Всё это очаровывало. Всех. Но не его. И её по-настоящему бесил этот факт. Она как-то сама об этом сказала, на что Драко хрипло рассмеялся. Ну не вобьёшь романтику себе в голову, если её даже на горизонте нет. Он мог только признавать очевидное — её таланты, её ум и твёрдый характер. Однако Драко согласился на авантюру. На людях он частенько бывал с ней, обнимал и, бывало, мог чмокнуть в мягкую щёку, отчего девушка розовела на глазах. Он понимал, что нравится ей. И не только ей — наверное, много кому. Однако его это не интересовало. В этой реальности он не представлял себя влюблённым в кого-то. Пэнси считала иначе. Будто можно попробовать и без чувств, хотя бы дать ей шанс быть рядом, поддерживать и любить безответно. Но он упорно не понимал её логики. Для чего? Ведь ей самой будет больно не видеть реакции.
А потому ему частенько приходилось посылать неугомонную Пэнс на три буквы. И если раньше она настолько его уважала, ценила и боялась сказать что-то не то, то теперь открыто отвечала. Конечно, учитывая, кто её новая лучшая подружка, удивляться не приходилось. Но последние недели Паркинсон совсем озверела. Перестала помогать с учёбой, выступала в поддержку своей подружки и пригрозила прекратить их общение. А ведь у них был взаимовыгодный обмен: Драко создаёт видимость их с Пэнси отношений для других, чтобы потешить её эго и дать чувство безопасности (ни один мудак в своём уме не сможет даже пальцем её коснуться, иначе Драко придумает, куда бы его пристроить), получая взамен уважение от других парней, защиту от назойливых девушек, желающих отдать свою девственность в его руки. После трагедии с Дервент этому союзу пришёл конец, ведь Пэнси решила, что ей пора поискать более подходящую партию. И ладно бы только это — она ещё и растрепала об их ссоре всему Хогвартсу, теперь ему присылали бесконечное множество конфет, явно приправленных любовным зельем, открыток, измазанных помадой, и писем интимного содержания. Блейз то и делает, что хохочет, читая их Нотту. Кстати, о последнем…
Мерлин, какой же он придурок. Мало того, что Нотт таскается за Дервент как тестостероновая шавка, так ещё и отказался от выгодного предложения Амбридж… Две недели назад старушка в розовом вызвала к себе в кабинет лучших, по её мнению, учеников. Что там забыла тупоголовая блондинка — загадка. Профессор рассказала о своём желании сдвинуть старика Дамблдора с поста директора. «Он угроза работе Министерства. Его выходки мешают доносить правду волшебникам. Его любовь к грязнокровкам порочит будущее магического мира. Он и Поттер — наши враги, и вы, как никто другой, должны меня понять. Я предлагаю Вам потрясающие условия для нашей командной работы: вы вступаете в инспекционную дружину и помогаете мне следить за исполнением правил, а я закрываю глаза на ваши проступки. Любые. И помогу с вашими начинаниями».
Драко, Винс, Грег и Пэнси согласились моментально. У каждого была личная мотивация. Драко хотелось выбить дополнительное время для своей квиддичной команды, Винс и Грег пожелали автоматическую хорошую оценку СОВ по ЗОТИ, Пэнси долго уговаривала насчёт открытия дополнительных занятий по чирлидингу, на что Амбриж, конечно, побрюзжала, но согласилась. А вот Нотт сразу отказался. Сослался на то, что он достаточно дисциплинирован, чтобы следовать правилам, а остальное его не интересует. Да и дел, оказывается, у Тео и без того достаточно. Мисс розовая лягушка с перекошенным лицом отпустила его прочь, как и всех остальных, за исключением Дервент. С ней они остались разговаривать наедине за запертыми дверьми, результат разговора Драко не порадовал — Дервент присоединилась к дружине.
Через несколько дней они приступили к своим обязанностям. Разгоняли малолеток, отбирали музыкальные плееры у магглов, выписывали штрафные баллы всем Уизли по поводу и без. Дервент шла по коридорам с таким лицом, будто всё происходящее ей было неприятно. И Малфой взял это на заметку.
Перед отбоем их разделили на пары и попросили патрулировать восьмой этаж. Кому повезло меньше всего? Конечно, Драко. Его поставили в пару с Дервент. Хотя компания Пэнси далеко не фонтан: ей приходилось выслушивать кряхтение Филча. Его радовало только то, что блондиночка тоже была не в восторге. То, как сильно она зажмурилась, когда услышала его фамилию после своей — такое хотелось запечатлеть на колдографии. Он не говорил ни слова, пока они поднимались по лестнице, этаж за этажом, слыша стук её каблуков где-то сильно позади. Она тоже молчала. До тех пор, пока, поворачивая за угол, не споткнулась.
— Чёрт! — её вскрик эхом оттолкнулся от стен. — Малфой, подожди! У меня, кажется, каблук сломался. И нога болит.
Драко обернулся. Действительно: тонкая шпилька её левой лодочки болталась в воздухе, пока она наваливалась на колонну.
— И что? Меня это не касается, — лениво произнёс Драко, продолжая свой путь.
— Да стой же! Я никогда не просила у тебя помощи, но сейчас прошу! — Адель постаралась вложить в свой голос как можно больше твёрдости.
— Блять, существует репаро. Специально для твоей безвкусной туфельки, — бросил парень через плечо, всё же затормозив.
— А с ногой ты что прикажешь делать, м? — со стоном боли ответила девушка. — Просто помоги добраться до ближайшего кабинета. Дальше сама разберусь.
Драко нервно дёрнулся и нагнал девушку.
— Хрен с тобой, — остервенело закинув тонкую руку на шею, Драко резко притянул талию девушки к себе.
Оценив пространство, Драко понял, что совсем рядом есть заброшенный кабинет зельеварения. Он просто начал выстроенный путь. Совершенно не обращая внимания на присутствие Дервент рядом, на её выдохи сквозь сжатые зубы, на её непростительно лёгкую руку на своей шее, на её хрустальную талию, на её дебильные круглые очки, похожие на иллюминаторы Поттера. Просто один раз помочь, чтобы вдоволь позже смеяться над её охерительной грацией.
Дойдя до кабинета, он швырнул девушку на пыльную парту, не заботясь о твёрдом приземлении. Резко развернувшись, Малфой почти покинул кабинет, но её слова врезались ему в спину тонкими иглами.
— Какой же ты засранец, Драко Малфой! Ты меня так достал… Даже представить не можешь. Что я тебе сделала?!
Малфой развернулся, захлопнув за собой дверь.
— Представляю. Ты меня бесишь точно так же, Дервент! Да ты должна прямо сейчас валяться у моих ног! Если бы не я, ты бы осталась в коридоре молить всех богов, чтобы хоть кому-то было до тебя дело. Чтобы хоть кто-то соизволил тебя найти.
— О, ну спасибо! Спасибо, Малфой, что из-за тебя я споткнулась, ведь я хотела тебя догнать, придурок! Спасибо, что ты кинул меня прямо на эту парту! Из неё торчит огромный гвоздь! Он впился мне в бедро, идиот! — со слезами на глазах кричала девушка, а Малфой застыл. Он увидел струйку крови, стекающую из-под её юбки, только сейчас. Конечно, он этого не хотел. Но признаваться ей не собирался. Нет тут его вины.
— Всегда пожалуйста! Визжишь как полоумная. Кроме оскорблений в тебе есть хоть что-то? Хоть что-то, что я должен уважать? Ты мне ничего не сделала, это верно. Но я ненавижу слабость, а ты — её прямое воплощение!
— У меня всё получалось в начале года! Я сама не в курсе, что происходит сейчас. Почему все остальные меня приняли, а ты обращаешься со мной как с игрушкой? Кидаешь меня из одной травли в другую, из-за тебя Джемма напала на меня! — Адель несло. Ей уже давно всё хотелось высказать Малфою.
— Из-за меня? Да что ты. Я здесь совершенно ни при чём. Но можешь пожаловаться, так уж и быть. Кому первому? Маме? Папе? Ах да, у тебя же их нет. Может, Нотту? Он разберётся со мной… Этот слюнтяй заиграет меня в шахматы до смерти! — Драко прыснул.
— Ах ты… — Адель не поняла, как встала. Как смогла дойти до него. Как её горячая рука оставила красный отпечаток на его щеке. Как её слёзы залили его жилет, когда он силой прижал её голову к груди, зарываясь грубой рукой в густые светлые волосы, обездвиживая. И самое главное — она совершенно не поняла, в какой момент её руки, сильно сжавшие его рубашку сзади, загорелись. Он отпрянул мгновенно, заливая спину водой с помощью агуаменти. Адель отшатнулась, замечая, как в её ладонях до сих пор игралось пламя.
Драко в немом шоке уставился на девушку. От зелени глаз не осталось ничего. Глазницы покраснели, зрачки увеличились, радужка приняла цвет пламени. В глазах, в ладонях трещал огонь. Страшное зрелище. Страшно красивое. Ему захотелось отвернуться. От неё, от мыслей, от всего, что только что произошло.
За окном синела ночь. А в небе яркими огнями падали звёзды. Кровавый звездопад. Спину неимоверно жгло. Останутся ожоги.
— П…прости. Драко. Прости, — Адель рухнула на пол, обхватив свои голые коленки руками. Она исподлобья смотрела на Драко. На его ставшее вдруг ещё злее выражение лица. Он не ответил. Даже не посмотрел в глаза. Вышел и помчался подальше, осознавая, что в порыве их ругани позволил подпустить её слишком близко. Чудовище, что чуть не сожгло его заживо. Он подумает об этом всём. Обязательно. Но потом.
***
За неделю до последних событий.
— Пап, я в этих очках похожа на Поттера! — то ли с отчаянием, то ли с гневом причитала Адель, крутясь у зеркала в комнате отца.
Северус смотрел на свою дочь, осознавая, как же сильно она права. Мало того, что глаза Адель были точной копией глаз Лили, так теперь, в очках, она действительно была похожа на сестру Гарри.
— Нет. Ты одна такая. Походишь в этих очках пару недель, и зрение восстановится. Снимешь эти «дурацкие» очки, — подбодрил Северус, раскрывая ежедневный пророк.
— Ладно. Если ты так говоришь. Я собираюсь в Хогсмид, тебе что-нибудь нужно?
— Нет. Тебе достаточно карманных денег? Или за тебя Нотт заплатит? — с ухмылкой спросил Северус.
— Пап! Во-первых, мне хватит. Во-вторых, я иду с подругой, — топнув ногой, ответила девушка, забрасывая сумку на плечо.
— Как пожелаешь, — уже твёрже сказал Северус, погружаясь в чтение всё больше.
Адель осторожно выскользнула из комнаты своего отца. Лишь бы никто по дороге не встретился. Она редко заходила к Северусу, поскольку, если кто-то заметит, это вызовет много ненужных вопросов. Её бесили вечно съезжающие с переносицы очки, приходилось меньше смотреть под ноги. Ещё и дужка вечно застрявала в волосах, неприятно натягивая волоски. Но настроение это не испортит. Её в Хогсмид позвала Гермиона. А значит, она, наконец, расскажет о своей идее насчёт помощи с заклинаниями. Хорошо бы увидеть Гарри: по нему она тоже соскучилась. В письме Гермиона попросила её заглянуть в Кабанью голову. Адель ещё не была в Хогсмиде, но надеялась быстро найти указанное место. Так и произошло.
Колокольчик над её головой звякнул, оповещая всех о новом госте. Очки Адель запотели от холода, снег завалился в ботинки, поэтому она не сразу заметила количество присутствующих в Кабаньей голове. Как только зрение к ней вернулось, девушка охнула. Помимо Гермионы и Гарри, в кабаке с открытым ртом и глазами по пять копеек сидели Рон, Джинни, Невилл и другие.
— А она что здесь забыла, Гермиона? — первым ожил Рон. Он со скрипом встал со стула, утыкаясь колючим взглядом в оторопевшую девушку.
— Да, что происходит вообще? — спросила Чжоу.
А дальше вопросы посыпались от других. От одних сквозило недовольством, от других — недоверием. Адель стушевалась ещё больше, желая поскорее оказаться на улице. Наверное, Гермиона перепутала. Хотела отправить это письмо кому-то другому… А доставили ей.
— Да подождите вы! — остановила всеобщий гомон Гермиона. — Адель тоже заслуживает шанс на вступление в нашу… хм… организацию.
— Она? Змеиная подстилка? — ткнув в слизеринку пальцем, недоумевая, спросил Финниган.
— Попрошу без оскорблений, парень. Не то всё может кончиться плохо, — серьёзно предупредила Адель, усаживаясь на край стула Гарри.
— Так вот, Адель, коротко и по сути. Мы собираемся втайне от других учеников и профессоров изучать Защиту от тёмных искусств. Гарри согласился научить всех тому, что умеет сам, — с неловкостью произнесла Гермиона. Её карие глаза наполнились теплом и трепетом, когда она заговорила о Гарри.
— И где вы собираетесь это делать? Амбридж будет контролировать каждый миллиметр замка, чтобы предотвратить запрещённую деятельность, — на выдохе проговорила Дервент, сложив руки у груди.
— Каким образом контролировать? — по-доброму спросил Фред.
— Она создаёт инспекционную дружину. Туда уже вступили Малфой и другие… — девушка замялась. — И я.
— То есть ты будешь заниматься тем, чтобы поймать нас, правильно? — уточнил Невилл.
— В теории — да. На практике я попытаюсь отвлечь от вас внимание.
— «Попытаюсь» — здесь ключевое слово, — вставил Рон.
— Да прекрати уже, Рон. Она с нами, — вступился Гарри, инстинктивно прикрывая Адель плечом.
— Это ты прекрати, Гарри. Она всё расскажет своим. Вот увидите, на первую же встречу заявится Амбридж под ручку с Малфоем, — Рон злобно мазнул взглядом по Адель.
— Вы не скажите мне место проведения встреч. Первые пару недель. Я буду стараться водить их по кругу. А потом придумаю, как уйти из инспекции и присоединиться к вам, — предложила Адель, разглядывая свой маникюр. — Всё равно я не смогу быть в двух местах одновременно.
Гарри отчего-то усмехнулся. Но с одобрением взглянул на свою подругу. Как и Гермиона. И Фред. И Джордж.
— Тогда всё решено. Тебе нужно расписаться вот здесь, — указала на пергамент Гермиона.
Адель, не глядя на остальные имена, поставила подпись. Исчезающими со временем чернилами. Для подстраховки. Подставить своим участием в отряде Дамблдора Малфоя или Амбридж — одно. А вот целый факультет — другое.
***
Бог знает сколько ей пришлось просидеть в заброшенном кабинете одной. В слезах, с больной ногой и разбитым вдребезги сердцем. Она не ожидала, что магия вернётся таким образом. Теперь её кровь искрилась изнутри. Даже немного с болью. С помощью репаро она починила лодочку, призвала трость, так удачно забытую кем-то. Когда до больничного крыла оставалось совсем немного, её встретила Макгонагалл и помогла добраться до мадам Помфри. Когда заживление закончилось, на пороге уже ждал Северус. Он сообщил Пофмри, что сам доведёт девушку до спальни.
— У тебя глаза опухшие, — тихо констатировал Снейп, намекая, что, если она не хочет, может не рассказывать. Но Адель почувствовала, что поделиться тем, что накопилось и так противно зудело внутри, нужно. Поведала отцу обо всём: о войне с Малфоем, о произошедшем сегодня, о странных ощущениях после возвращения магии. Ей захотелось разрыдаться снова. Но Северус по-отечески её обнял и не дал такой возможности.
— Боюсь, я не смогу всего тебе объяснить, потому что сам многого не знаю. Мистер Дамблдор уже в курсе произошедшего и хочет тебя видеть в ближайшее время.
— Малфой рассказал? — с дрожью в голосе спросила Адель.
— Нет. Он уже давно в постели.
Адель вздохнула. Скорее всего, Драко теперь считает её ненормальной. Бракованной волшебницей, способной на причинение боли. Только как ему объяснить, что она не специально? Что её рассудок замылился, не было ни одной мысли в момент, когда всё случилось. Зато сколько размышлений было до этого… О том, как крепко и по-собственнически он вцепился в её волосы, как вкусно от него пахло и какие сильные у него руки… Чёрт. Не об этом ведь надо думать? Точно не об этом.
— Пап, можешь помочь?
— С чем? — заинтересованно спросил Северус, подводя дочь ко входу в подземелья.
— Если я скажу правду, ты будешь злиться…
— Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
— Я вступила в отряд Дамблдора вместе с Гарри Поттером, — выпалила Адель, прикрывая лицо руками. Боясь реакции.
— И давно ты дружишь с Поттером? — сквозь зубы спросил отец.
— Это так важно? Пап, какая разница?!
— Никакой. Что за отряд? Чем вы, безмозглые дети, собрались заниматься?
Адель решилась рассказать всё. Северус внимательно её слушал, иногда хмурясь и закатывая глаза.
— И как ты будешь ходить на эти ваши собрания и ловить своих же друзей одновременно?
— Никак. В этом и просьба: пожалуйста, договорись с Амбридж. Скажи ей, что занимаешься со мной в это время.
Северус недовольно цокнул. Но ответа так и не дал. Пожелал доброй ночи и удалился, оставив Адель в смятении.
