Во власти пепла

      Возвращаясь в Хогвартс, Адель понимала, что это событие сравнимо с жадным поеданием грязи. Давишься, но глотаешь всё, что происходит вокруг. Дамблдор со своей праведной речью; Снейп, не сводящий с неё странного взгляда, назначенный на долгожданную должность преподавателя по ЗОТИ; Малфой с едва ли поистине заинтересованным видом, переговаривающийся сразу с двумя девицами, облепившими его по обе стороны; и Нотт, с больной улыбкой наблюдающий за ней из-под ресниц с конца стола. Адель тошнило от всего этого. Но она и виду не подавала, что что-то не так. Сидела с вытренированной прямой осанкой, изредка отвечала что-то Дафне и Блейзу, увлечённо слушала про нового профессора Слизнорта. Внешне она напоминала статую, но внутри неё бурлили самые разные эмоции, да ещё и низ живота сводило от спазмов. Совсем не вовремя начались критические дни, обещающие как минимум неделю страданий и переменчивого настроения. Адель хотела поскорее попросить у Помфри обезболивающее зелье и отправиться в постель. Впереди трудные дни, наполненные учёбой, встречами с друзьями и преподавательской деятельностью.              — Помимо всех изложенных мною ранее новшеств, я забыл упомянуть о том, что касается спортивной деятельности. Во-первых, расписание на отборочные туры в команды по квиддичу уже находится у мадам Трюк. Все желающие смогут попробовать свои силы в сентябре, со следующего месяца начинаются тренировки и приготовления к состязательным матчам между факультетами за кубок школы. Во-вторых, презентация клуба поддержки в прошлом учебном году не оставила равнодушным абсолютно никого, а потому в этом году факультатив чирлидинга входит в перечень предметов по выбору. Прошу любить и ни в коем случае не жаловать ответственное за деятельность группы поддержки лицо — Аделию Дервент! — Дамблдор манящим жестом попросил девушку выйти на преподавательский подиум.              Адель не думала, что её будут представлять всей школе. Потому-то её удивлению и смятению не было предела. Раскрасневшись, девушка всё же поравнялась с директором.              — Мисс Дервент назначена единственным членом малого педагогического состава. В её обязанности входит набор желающих, формирование факультетских групп, составление графиков и проведение тренировок, а также обучение капитанов остальных, кроме Слизерина, факультетов. Мисс Дервент, вам слово, — Дамблдор отошёл немного в сторону, предоставляя место у кафедры с совой своей ученице.              У Адель просто-напросто сдавали нервы. Воцарилась идеальная тишина. Спину жгло от взглядов преподавателей, все ученики от мала до велика уставились на неё в ожидании. Среди толпы Адель заметила Гарри, Рона и Гермиону, пытающихся подсказать, как именно стоило начать, а потом и Блейза с Дафной, сияющих гордостью как начищенное столовое серебро. Драко в её сторону не смотрел, что было слишком ожидаемо для того, чтобы расстроиться. По правде говоря, Адель прекрасно знала, что сказать. Просто воспоминания накатили слишком резко, ведь она совсем недавно улавливала те же взгляды, когда проходила распределение, будучи новоиспечённой студенткой пятого курса. Обычной, по мнению окружающих, ученицей, чьё место за партой или, на худой конец, на лавке за приёмом пищи. А теперь она ответственна за других учениц, на короткой ноге с остальными преподавателями и обязана уделять время не только своему обучению, своей личной жизни, поручениям Дамблдора, но и спортивной подготовке абсолютно разных девушек. Она физически чувствовала горы, состоящие из чувства долга, на своих плечах. Но позволит ли Адель им хоть на миллиметр искривить её спину? Показать остальным, что она не вполне готова взять на себя сложную роль? Ни. За. Что. Никому из них.              — Хочу от всей души поблагодарить мистера Дамблдора за оказанное доверие, — ей пришлось глотать горечь сарказма, чтобы не выдать настоящее отношение к директору. — А также всех преподавателей, поверивших в мою компетентность. Я уверена, что совместно с прошлогодним составом группы поддержки и новенькими, готовыми продемонстрировать в первую очередь железную силу воли, мы сможем поддержать команды в тяжёлой, но справедливой борьбе за кубок школы. На моих занятиях никто не потеряет баллы, однако требования всё же имеются. За необоснованные прогулы, за нарушение дисциплины, за разжигание конфликтов — любая осмелившаяся вступить в мой факультатив девушка будет навсегда исключена из конечного состава группы. И мне глубоко плевать, кем будут её родители. Спасибо за внимание, — закончив свою речь, Адель отошла от кафедры под бурные аплодисменты. Дамблдор пожал её руку, а затем это сделали и Макгонагалл, и профессор Стебль, и мадам Трюк. Последним стал Снейп, задержавший её ладонь в своей дольше положенного. Ей пришлось буквально выдрать свою руку, прежде чем вернуться за свой стол.              Остаток ужина прошёл под бурные поздравления и обсуждения со стороны Астории и её бабского круга в стиле: «Как же так получилось?» Адель по-прежнему желала поскорее оказаться в кровати и как следует изучить своё расписание. Поэтому, пока остальные обсуждали столь горячую тему, Адель уже вышла в коридор, намереваясь дождаться мадам Помфри на выходе из Большого зала. Тишина действовала успокоением. Она и не заметила, в какой момент голова так сильно разболелась. Чего ещё стоило ожидать после долгой поездки в поезде под шум колёс и болтовню вокруг? А сразу после — ссора с Малфоем, досмотр багажа у Филча, поездка с незнакомыми ей учениками в карете, запряжённой неизвестными животными, которых видела только она, выступление перед всей школой. Так и с ума сойти можно. Её привычная школьная форма почему-то сильно давила. Серебристо-зелёный галстук болтался ниже положенного, прямая юбка слишком теснила ноги, а мантия показалась тяжелее. Это всё нервы. Внутри поселилась неизвестная тревога. И в краткосрочной перспективе Адель от неё не избавится. Чем удивит этот год? Наверное, уже ничем. Начался он погано. И закончится так же. Впереди — не светлый горизонт с тёплыми лучами солнца, а чернушный мрак. Она вновь почувствовала себя одинокой, даже при условии, что её друзья рядом. Ей не они были нужны. Ей был нужен платиновый блондин с его паршивыми словечками. Только он мог её встряхнуть. Только ради него ей предстоит убить человека. От мысли об убийстве становилось ещё хуже. Зачем Драко её бросил? Почему позволяет тонуть, опускаться на дно и скрести ногтями глиняное дно в попытках выбраться? Если бы он только доверился ей, рассказал всё, что с ним происходило за каникулы, они вместе нашли бы выход. Это рабочая схема: если он рядом, на её стороне, любая херня в её жизни становилась решаемой. А теперь он осознанно оставил её наедине с тьмой. И решение теперь только одно — никому не выдавать своих планов и учиться использовать свой дар по максимуму. Стать лицемеркой, вести двойную игру уже сейчас, чтобы, когда подвернётся момент, Волдеморт ни за что не раскрыл её мотивов. А потом — ударить по злу так сильно, как она только сможет.              Спустя десять минут желанное одиночество нарушил поток выходящих людей. Дафна, Блейз, Грег и Винс остановились у стены напротив и что-то весело обсуждали. А сразу после них вышел Нотт под ручки с двумя девушками, ранее непринуждённо болтающими с Драко. Обе высокие, красивые, но явно младше шестого курса. Адель бы даже не обратила на них своё внимание, если бы острый слух не уловил собственное имя в контексте оскорблений. Она ведь пообещала не давать себя в обиду. Разве это не идеальный повод, чтобы доказать это остальным?              Адель быстро сократила расстояние до Нотта и остановилась прямо напротив. Краем глаз она заметила беспокойство в карих глазах Блейза, но её воинственная поза, видимо, выглядела достаточно убедительно, чтобы он не вмешивался. Из-за дверей всё ещё выходили студенты, когда Адель заговорила.              — Назовите имена, юные леди, — то, как звучал её голос, напоминало лишь одного человека. Северуса. Таким ледяным и опасным он был. Неудивительно, что её плечи передёрнулись при мысли о нём. Так сильно он пустил свои корни в её существование, что она и не замечала, как становилась всё больше похожей на него.              Девушки насмешливо переглянулись между собой.              — Мелинда Браун и Розалия Гамп, — ответила блондинка, чьи волосы не доходили даже до основания шеи.              — Отлично. Видела ваши фамилии в списке желающих попасть ко мне на тренировки. Раз так, то я сейчас считаю до трёх. Медленно. Так, чтоб вы успели добраться до своих кроватей. До того, как счёт подойдёт к концу.              — А по какому праву… — начала выступать шатенка с изумительными серыми глазами.              — По такому. Ещё раз увижу рядом с Ноттом — места на трибунах в шикарной форме вам не видать как собственного самомнения, раз уж общаетесь с таким отребьем, — презрительно окинув злющего Теодора взглядом, Адель перевела такой же на своих потенциальных учениц. — Раз.              Едва услышав счёт, обе девушки насупились и направились в сторону подземелий. Адель заметила, что вокруг них с Ноттом собралась целая толпа учеников, включая скучающе смотрящего Малфоя и Гарри, напряжённо следившего за происходящим.              — Ну и сучка ты, Дервент. Сама не дала и другим запрещаешь. Или ты их для Малфоя оставила? Видно, и ему твоя шлюшья натура не пришлась по вкусу, раз уж в первый же учебный день он тебя бросил, — Тео прямо-таки плевался желчью, пока Адель лишь закатывала на это глаза. Удивительно, как быстро расходятся слухи. В вагоне помимо них и не было никого, когда случилась перепалка.              — Шлюшья натура? Это ты с чего такой вывод сделал? — со смешком спросила Адель.              Тео театрально развёл руками в стороны, привлекая к ним ещё больше внимания.              — Послушайте, дорогие зрители! Перед вами новая звезда этой школы — Аделия Дервент. Она закрутила со мной роман, всеми способами показывала, что хочет иметь со мной интимную связь, но всё время ей что-то мешало. Вернее, появлялись более выгодные варианты. Например, Гарри Поттер, золотой мальчик, ведь с ним наша звёздочка проводила уйму времени в прошлом году, когда состояла в запрещённой директором Амбридж организации. Поттер, ты не обольщайся, всё дело в твоей славе. Потом на горизонте показался Драко Малфой — наш местный аристократ с огромным хранилищем в Гринготтсе. И она долго не думала, захотела затащить в постель и его. Ну а что? Не будем же мы её осуждать за возможность пробиться в люди? Бедная во всех смыслах девочка осталась без родителей и средств к существованию. Потому-то ей приходится крутить очаровательной задницей перед всеми подряд. Поттер, Малфой и я — только верхушка айсберга, — Нотт обвёл толпу безразличным взглядом. — Как вы думаете, кто был следующим? А я отвечу: наш декан, профессор Снейп. Все мы видели, как долго он не хотел отпускать твою прелестную ладонь. Молодец, Дервент. Нашла того, кто обеспечил тебе должность самого юного преподавателя в Хогвартсе. А зарплата полагается? Или в постели получаешь наработанное?              Внутри всё закипело. Как же гнусно! Как погано! Ненависть — самое подходящее чувство, что она испытывала к Нотту сейчас. Он выставил её самой что ни есть меркантильной шалавой. Девушкой с отсутствием моральных принципов. Девушкой, чьё имя и так слишком часто полоскали в дерьме. Всё, что он сказал ей, было по барабану. Всё, кроме обвинения в том, что она спала со своим… Отцом! Отцом, блять! Нотт улыбался. Искренне получал наслаждение от того, какая злобная гримаса отпечаталась на её лице. Таких людей и называют энергетическими вампирами. Они, подобно дементорам, сосут из жертвы весь позитив, всю радость. Толпа молчала. Адель видела, как Рон удерживает Гарри. Правильно, Рон, ему незачем встревать и получать наказание от Снейпа, который и разбираться не будет в том, что случилось, сразу объявит виноватым Поттера. Заметила, как желваки на лице Забини заходили от напряжения. Отметила, что Малфой даже дослушивать это всё не стал и ушёл, оставив её разбираться самой. Это она и сделала. Разобралась с придурком сама.              Адель повернулась к Нотту спиной. Это было нехорошо — оставаться спиной к врагу, но ей просто требовалось встретиться взглядами с Гермионой. Адель подмигнула подруге, и та, кажется, сразу поняла, что произойдёт дальше. Развернувшись к Нотту так быстро, как она только была способна, Адель сконцентрировала достаточно магии в своей правой руке, сжала пальцы в кулак и пламенным ударом заехала Нотту в челюсть. Удар получился что надо. В левом уголке челюсти теперь красовался ожог, а сам парень не выдержал боли и пластом рухнул к её ногам. Потерял сознание. Слабак. Скользкий, противный… Его даже животным назвать нельзя. Слишком оскорбительно даже для устрашающих крылатых, отвозивших повозки с учениками.              Она видела столь разные взгляды на неё. Её друзья смотрели с одобрением. Незнакомцы — с показательным отвращением. Астория хихикала как ненормальная. Ей удалось закрыть рот Нотту, без сомнений. Но закрыть рот всей школе, увы, даже при большом желании не выйдет, а значит, завтра её повсюду будут сопровождать грязные слухи, перешёптывания и косые взгляды. Да и хуй с ними.              Адель вернулась в спальню молча. Не дождалась Помфри, не закинулась болеутоляющим, не взяла в руки расписание. Всё потом. Скинула форму на стул, переоделась в пижаму и улеглась в тёплую постель, мечтая забыться беззаботным сном. Но в голову так и лезли страшные существа, мысли о возмужавшем за лето Драко и вид полудохлого Нотта в ногах.              

***

              Драко курил на Астрономической башне. Ему был противен цирк одного урода. Но он не мог заступиться. Не мог отомстить Нотту и чувствовал себя максимально хреново из-за этого. Италия стала последним светлым пятном на ближайшее время. Всё, что случилось позднее, оставило на нём как физические, так и душевные шрамы. Он ненавидел происходящее. Ненавидел себя. Злился на родителей. Мечтал о смерти Волдеморта. Грезил о том, чтобы сбежать. Сгрести Адель в охапку и унестись туда, где о них никто ничего не знает. Но это было невозможно. Уж точно не теперь.              — Ты пропустил ебейшее представление, — Блейз плюхнулся рядом с другом, поёжившись от дуновения прохладного ветра.              — Она убила его? Скажи, что да, — Малфой выбросил обугленный окурок прямо вниз.              — Почти. Врезала так, что Нотт аж с сознанием попрощался. Не думал, что в миниатюрной девушке может быть столько силы. А, ну ещё она его обожгла. Не видел как, наверное, невербальное «инсендио».              — Угу. Наверное.              Драко моментально ощутил жжение в районе лопаток. Она и его так обожгла. Правда, случайно. И нихера это было не «инсендио». Она владела огнём. Не так, как остальные волшебники. Это и было одной из тех тайн, что ему бы хотелось узнать. Как она это делает? На что конкретно способна? Но спросить не мог. Тем более не сейчас.              — Расскажешь, почему ты вдруг решил, что она тебе не пара? — Блейз не умел ходить вокруг да около. Если была возможность задать вопрос напрямую — он это делал.              — Она по другую сторону баррикады, вот и всё, — Малфой свесил ноги над бездной. С высоты башни действительно не виднелась земля. И ему это отчего-то нравилось.              — Типа с Поттером заодно? — не унимался Блейз, зажимающий сигарету между зубов.              — Нотт был прав только в одном: она действительно вела и ведёт дела с Поттером. А значит, она автоматически мой враг, — Драко потёр предплечье, до сих пор ноющее. Он чувствовал, как змея раз за разом выползает из татуированного черепа.              — Ты не прав. Вы на одной стороне даже больше, чем она и очкастый. Ни тебе, ни ей не хочется участвовать в грядущей войне. Да и, по сути, вы к ней имеете минимальное отношение.              — Ты правда так считаешь? — Драко закатил рукав рубашки и обнажил метку. — Он выбрал меня. За ёбаный провал отца в Министерстве. Теперь у меня два абсолютно не выполнимых задания. Спасибо, что хоть от свадьбы на время избавил, — зло усмехнувшись, Драко принялся бросать мелкие камушки с пола в пропасть.              Блейз знал, что Драко стал пожирателем смерти этим летом. Знал, что ему приходилось совершать ужасные вещи вроде пыток магглов, отработке на них же «круцио» и «империо». Предполагал, что случалось с ним тогда, когда у него не выходило. Да ещё и соседство со старшими пожирателями смерти, ежедневное вторжение тётки в сознание и ненавистный Нотт, проживающий в смежной комнате. Он сам избежал этой участи лишь по той причине, что его мать внесла в фонд Тёмного Лорда немалую сумму денег. По сути, она выкупила своего же сына, освободив таким образом от принятия метки. Но несмотря на всё это, Блейз всё равно оставался «сторонником» Того-кого-нельзя-называть. Просто не таким… официальным. Забини понимал Драко в вопросе Адель. Она слишком светлая для него. Действительно, на другой стороне убеждений. Ей ни за что нельзя стать ещё одной Беллатрисой, мир этого не вынесет. И пока она далека от Драко настолько, насколько это возможно, она в безопасности. С другой стороны, за каникулы Блейз привязался к девчонке. Считал её таким же важным для себя другом, как и Малфоя. И ему было искренне жаль знать, что Драко будет вести себя с ней как урод.              — Ладно, чувак, я понял. Просто… ну не будь ты скотиной. Ты мог бы ей объяснить, почему у вас ничего не получится. Сказать, что вы из разных миров. Ну или что-то в этом роде.              — Ага. Ты бы её слышал, Блейз. Она нихера не сдастся. Не знаю, что в ней начало меняться, но она уже не та робеющая девчонка, что в прошлом году. Она упрётся как баран, но вынюхает, что со мной произошло. А когда узнает, донесёт Поттеру. Стоит шрамоголовому узнать, он расскажет о подозрениях Дамблдору. Тогда прощай отец, прощай мать. И самому недолго пожить останется. Так что, прости, друг, но тебе придётся видеть, как я уничтожаю её. И мне нихера не хочется этого, Блейз. Но только так есть шанс, что она отцепится от идеи быть со мной. Пусть таскается с Поттером. Он настолько её ценит, что не позволит участвовать во всём, что случится дальше. Я просто надеюсь, что она отсидится где-нибудь вместе с Пэнси, пока мы с тобой будем изображать из себя величайших слуг Волдеморта.              — Ты думаешь, пропажа Пэнси — это её рук дело? — Блейз где-то глубоко в душе понимал это, отчего ещё больше восхищался Дервент, но очевидных связей в упор не видел.              — Ставлю трость отца на это. Они подруги. И если мы узнали о потенциальном муже Паркинсон только в конце каникул, Адель могла знать сильно заранее. Учитывая её отношение к младшему Нотту, о старшем она вряд ли лучшего мнения. Что пиздец как правильно с её стороны. Дружба с золотым трио могла вполне оказаться полезной, чтобы попросить спрятать Паркинсон ото всех радаров.              — В любом случае, где бы ни была Пэнси, ей будет тяжело узнать, что её мать погибла, — Блейз испустил вздох, опираясь затылком на стену.              — Не погибла, а была убита собственным мужем-параноиком, посчитавшим, что именно она помогла Пэнси сбежать, — Драко вновь прикурил, наслаждаясь вишнёвым табаком. Он ненавидел вишню. И любил одновременно. Вишня напоминала ему о ней. О девушке, что всё же сумела завоевать его сердце. Пусть и не настолько, чтобы он мог эгоистично продолжать быть рядом, когда на него свалился гнев Волдеморта за провал их семьи. Драко просто не мог втягивать её в тёмные делишки. Не мог здороваться с ней, делить парту, мило болтать и скрывать, чем ему предстоит заниматься каждую свободную минуту.              — Да. Пиздец. Надеюсь, Пэнси сейчас где-то там, далеко, в безопасности. Хотел бы я лично сказать ей эту новость. Быть рядом, когда она сотрёт долбанную маску «у меня всё заебись» со своего лица и позволит себя утешить. Мы были хуёвыми друзьями для неё в прошлом году, — Блейз поднялся с места, окончательно продрогший. Пальцы рук уже не двигались, а ладони задубели от холода.              — Да, Блейз. И нам придётся побыть такими ещё как минимум один учебный год.              

***

             Северус сидел в кабинете Дамблдора с полным стаканом виски в руках. Без алкоголя на ночь он уже не мог уснуть. Кто бы знал, как ему всё в этом мире стало противно. И ученики, влезающие в неприятности ежесекундно, и добросовестные коллеги, смотрящие на него волком, и Дамблдор, смеющий просить об услугах. Как ему наглости только хватало? Он разрушил его жизнь. Окончательно. Когда посмел без его ведома рассказать всё Адель. Без девчушки, радостно зовущей его папой, жизнь перестала иметь какой-либо смысл. Он и раньше считал себя не человеком, а камнем под чужими ногами. Его пинали в разные стороны, им бросались в спорах, его втаптывали глубже в грязный грунт при случае. А сейчас и вовсе… Северус считал себя ничем. Не человеком. Не мужчиной. Не отцом. Не другом. Не врагом. Он послушно исполнял приказы. Ел, пил, спал, рыскал по всей планете, выполняя чужую волю. Его все предали.              30 мая.              Поместье Малфоев изменилось окончательно. Исчезли из него светлые оттенки. Теперь — только непроглядная тьма. Нарцисса более не встречала на пороге. Эльфы снова являлись лишь безмолвными существами, закованными в цепи игрушками для битья. На них — не выстиранные старые наволочки или простыни, а запачканные собственной кровью куски ненужных хозяевам скатертей. Лошади Нарциссы не осмеливались смотреть вокруг. Даже их взгляд всегда направлен в пол, что уж говорить о людях, населяющих мэнор.              Северус впервые пришёл не по делу. Он хотел навестить Нарциссу. Он знал, как ей тяжело наблюдать за Беллатрисой, чувствующей себя полноправной хозяйкой дома. Понимал, как неуютно ей было засыпать в личных покоях, ожидая очередного внезапного пробуждения по воле Волдеморта. Да и что уж таить — ему хотелось высказаться. Только Нарцисса относилась к нему искренне. Всегда готова была выслушать, помочь. В её умной голове находились совершенно необычные пути решения проблем. К тому же, к кому, как не к матери обратиться за советом по налаживанию отношений с ребёнком?              Снейп, к своей радости, не встретил никого из тех, кого встречать не хотелось. Волдеморт отсутствовал, и Беллатриса его сопровождала. Подходя к спальне Цисси, Северус затормозил. Она была не одна. Из небольшой щели между прикрытой дверью и коридором сочился мягкий свет. Оттуда же были слышны плохо скрываемые крики.               — Ты мне столько лет врал?! Люциус, как ты посмел?! — шипение Нарциссы не отличить от змеиного. Наверняка и слюной также брызжет во все стороны. Северусу хотелось уйти. Встревать в семейные конфликты — не его прерогатива. Однако ступни почему-то приросли к полу. Не сдвинуть, не уйти.               — Я не врал, Цисси. Я не говорил того, о чём тебе знать необязательно. Это разные вещи.               — Да что ты?! Подумаешь, ты смертельно проклят. Наш сын может оказаться в таком же положении. Сущий пустяк, ты прав, мне знать ни к чему!               — Я что-нибудь придумаю. Азкабан располагает к тому, чтобы много думать.               — Знаешь что, Люциус? Ты… ты… Ненавижу тебя! Ты разрушил нашу семью своими бредовыми идеями о верности ему! Ты скрывал свою тайную жизнь. Убивал людей. Ты посмел втянуть в это Северуса! Как ты мог?! Думаешь, я не понимаю, для чего ты позвал его на тот ужин, когда чиновник рассказывал о тебе легенду?!              Северус ничего не понимал. Что у них вообще происходит? О чём идёт речь?               — Да, я использовал Снейпа. Он мне нужен как человек, у которого в будущем появится доступ к поместью Дервентов. Там и находятся ответы на все мои вопросы.              Северус не мог больше стоять и слушать всё это. Он раскрыл дверь шире, сделал один тяжёлый шаг, а затем второй. Краски мгновенно сошли с лица подруги. Люциус же как будто знал, что так всё обернётся. Будто ждал, когда именно Северус осмелится войти.               — Малфой. Так, значит, ты тот самый загадочный преступник волшебного мира. Я даже не удивлён. Твоему лицемерию можно позавидовать.               — Да-да, разумеется, Малфой подонок. Скотина, тварь, как я посмел, — Люциус лениво зевнул. — Снейп, бывал бы ты на семейных собраниях чаще, узнал бы из первых уст. Теперь все причастные к Малфоям знают мой секрет. Кроме «любимого» крёстного отца Драко. Не вижу смысла юлить перед тобой. Вижу, как над тобой витает целая аура насущных вопросов. Валяй.               — Что я должен тебе? Что было в документе, который я подписал? — его это волновало почти долбанных полгода. Он не спал, искал ответы во всех разрешённых и запретных источниках. Информации не было нигде.               — Ты ведь слышал. Скоро у тебя появится доступ к поместью. Мне нужны архивы. Ты ни черта не поймёшь язык, на котором записаны манускрипты, можешь не стараться изучить их, — Люциус присел на край тумбы.               — Откуда ты знаешь, что я смогу туда войти? И что в этих архивах?               — Дамблдор по документам является владельцем Дервент-мэнора. Тебе ли не знать — он готовится к смерти, раз уж пытается кое-что найти. Потому и поспешит ещё до совершеннолетия Адель передать ей её же дом. Ты помиришься с дочерью, хочет она этого или нет, и войдёшь в круг лиц, для кого посещение поместья будет открытым. Дело за малым: ты достаёшь нужные мне документы и, возможно, кое-какой артефакт, если манускрипты подтвердят его наличие в стенах мэнора. И всё. Останешься свободен до конца своей жизни, — игнорируя второй вопрос, ответил Люциус.               — Как именно звучал текст обета, Малфой? — настойчиво спросил Северус, прекрасно понимая, что Малфой был тем ещё лжецом. Ему не составляло никакого труда обвести вокруг пальца и выйти сухим из воды.               — Мерлин, какой ты недоверчивый, — сощурившись, Люциус взмахнул рукой, и в раскрытые руки Снейпа упал тот самый договор, что он подписал.              «Обязуюсь в очередной раз стать марионеткой в руках кукловода, на этот раз не смею ослушаться единственной просьбы Люциуса Малфоя Второго, когда тот произнесёт её вслух».              Ублюдок. Северус поражался, как слизняк мог сформировать просьбу столь надменно, не изменяя себе. И как магический контракт в принципе её принял в таком виде?               — Так, вижу, ты уже вполне созрел врезать мне. Заслужил, признаю. Воспользовался твоим горем, нанёс визит именно тогда, когда ты был на грани отчаяния. Считай, что это моя месть за то, что втягиваешь мою жену в свои неприятности, — Люциус попытался похлопать Северусу по плечам, но мужчина мгновенно скинул его руки и со всем презрением отшатнулся назад. — Ладно. Раз уж ты так хочешь знать, в тех документах нужная нам обоим информация. Конкретнее сказать не могу, это только догадки. Но, если я прав, я получу шанс избавить сына от проклятия, а ты — изучить записи о-о-очень дальней родственницы Адель, в которых наверняка есть ценные знания. А если я ошибся, ты в любом случае получишь свободу от меня.               — Ты не используешь лигиллименцию. Я бы понял. Откуда ты знаешь мои мысли?               — Вижу их. Через исходящую от тебя энергетику. Не спрашивай. Не поймёшь, — Люциус только сейчас обратил внимание на притихшую жену. Нарцисса закрывала лицо руками, но её плечи не вздрагивали. Значит, не плакала. Пока не плакала.               — У меня уже нет выбора, я обязан выполнить твой приказ. Но неужели ты думаешь, что после разрушения здания Волдемортом там хоть что-то осталось?               — Я знаю. И об этом ты тоже можешь не спрашивать.              Как же заебал. Это не спрашивай, то не спрашивай. Самовлюблённый, зазнавшийся придурок.               — Северус. Прости. Я должна была сказать раньше. Как только узнала, — Нарцисса подала еле живой тоненький голосок, так и не отрывая ладони от лица.              Да он и не злился на неё. В чём её винить? Что не рванула к нему с правдой первым делом, игнорируя запрет Волдеморта на покидание мэнора? Что не подослала Скроупа, который сейчас наравне со всеми трудился на благо чистоты поместья? Могла ли она написать письмо? Да, если бы не переживала за скорый арест Люциуса, за будущее сына. Если бы её не охватила скорбь по Сириусу.               — Прекрати, ничего ты мне не должна, — сухо кивнув самому себе, Северус последовал на выход. Он узнал то, о чём даже не предполагал. Оставаться было незачем. Нарцисса не в состоянии помочь, Люциус одним своим расслабленным видом бесил. Проходя к открытому камину, Северус чувствовал что-то ещё. Что-то, что ему не сказали. Что-то, что аукнется горем в будущем.              Мужчина до сих пор не отделался от этого плохого предчувствия. Хоть и понятия не имел, почему конкретно оно пожирало изнутри. Он более ни разу не встретился с подругой. Люциус прикинулся дурачком и послушно запер за собой клетку Азкабана. Драко пришлось пережить немало. И Северусу было искренне жаль мальчишку. Он не заслуживал участи безвольного раба, исполняющего грязные приказы. Благодаря «верной» службе Волдеморту Снейп знал о заданиях Малфоя-младшего. И всей душой поклялся добровольно следить за ним, уберегать от ошибок до тех пор, пока это возможно.              — А, Северус. Вы уже здесь, — Дамблдор появился за спиной внезапно.              — Ещё бы. Вы ведь вызвали меня, — Северус говорил спокойно. Как если бы отчитывался перед повелителем. В сущности, так оно и было. Только повелителей в его жизни сразу двое. А значит, менять стратегию переговоров необязательно. Тем более Дамблдор своими аморальными поступками не уступал Волдеморту.              — Мне нужна твоя помощь, Северус. Знаю, просить об этом я не вправе. Не после всего, что я вынужден был сделать, — Дамблдор сел за своё кресло и положил вытянутую руку, облачённую в белоснежную перчатку, на стол.              — Вынужден? Что же эта за нужда была такая, что ты испортил мои отношения с дочерью?! — взревел Северус, оставаясь на месте.              — Она должна была узнать правду. Самым жестоким способом. Должна закалиться и духом, и телом. Теперь она знает о своём настоящем роде. Вернула связь с предками. Эта связь позволит ей общаться с сильнейшим представителем рода. Только так Адель поймёт, как обращаться со своей магией. Ни ты, ни я не сможем дать ей такие знания. Не сможем помочь.              — Общаться с предками? — саркастически изогнув густую бровь, Северус усмехнулся. — Спиритизмом займётся?              — Вовсе нет. Это сложно объяснить… Адель расскажет тебе подробнее, когда решит помириться.              — Ну да. Конечно. Помириться. Что ты несёшь, Альбус? В её глазах я — враг номер один. Не думаю, что настанет тот день, когда она действительно простит меня.              — Она добрая девушка. Сострадающая, понимающая. И она к тебе привязана. Гораздо сильнее, чем к родителям, которых не помнит. В её глазах ты всегда был авторитетом. Даже сейчас это так, хочет она того или нет. Если бы она искренне тебя не любила, не стала бы заключать со мной непреложный обет, — раскрывая все карты, Альбус чувствовал облегчение. Ему было нелегко хранить в голове слишком тесно сплетённые нити прошлого, настоящего и будущего. Для него в какой-то момент грядущая война стала игрой, а так или иначе близкие люди — лишь персонажами. Дамблдор постоянно анализировал не только свою жизнь, но и жизнь Северуса, Гарри, Адель. Ему приходилось недоговаривать. Нагло врать. Насильно сталкивать своих пешек, чтобы потом наслаждаться благоприятным исходом. Всё шло по его плану. Всё, кроме болезни и недавно подхваченного проклятия. Он понимал, что силён в стратегии. И что он может и хочет искренне помогать стороне добра. А для этого ему был нужен Северус. Нет больше смысла скрывать всё от мужчины, чья жизнь заметно трещала по швам. Дамблдору действительно жаль. Но он постарается исправить всё до того, как придёт время оставить их. Он сделает последний рывок достойно. Оставит подсказки Гарри. Будет лицезреть своими глазами становление самой сильной женщины в мире — Адель. Сдержит перед ней обещание и постарается обезопасить Северуса. Чтобы позже, с того света, наблюдать за ними с улыбкой.              — Что?! — стул, на котором сидел Северус, со скрежетом отъехал назад. Сам мужчина от неожиданного заявления чувствовал лавину гнева, слишком быстро спускающуюся с заснеженных гор его эмоций.              — Она взяла с меня обещание. Я должен обезопасить тебя. Предотвратить все случаи, когда ты можешь оказаться на грани. А она должна выполнить мою просьбу. Втереться в доверие пожирателям смерти, возможно, и самой принять метку. Выстроить доверительные отношения с Волдемортом. И, насколько я знаю, она отлично справляется.              Во рту у Снейпа пересохло. Глупая девчонка! Да что она знает о непреложном обете? Насколько у неё отсутствует инстинкт самосохранения, раз пошла на такое?              — Что. Она. Уже сделала? — отчеканил мужчина, вглядываясь в глаза директора.              — Первое. Она полюбила своего отца, пожирателя смерти. Второе. Она влюблена в Драко Малфоя, этим летом принявшего метку. Третье. Она вновь заключила непреложный обет. С Беллатрисой Лестрейндж. Четвёртое. Согласно их договору, Адель должна меня убить. Вместо Драко.              Северус чувствовал, как его затылок покрывается сединой. Ощущал ли он страх раньше? Да. Но в таком масштабе — впервые. Родная его душе девочка, маленькая, пока ещё не способная толком защитить себя, подписалась стать пожирательницей смерти. Пообещала убить человека. Из любви к другому человеку. Блять. Блять. Блять.              — Откуда…              — Я не хотел подвергать её опасности, но она сама попросила об этой роли. Она захотела быть тебе помощницей. Захотела контролировать обстановку, предоставлять необходимые мне сведения, не без помощи мужа, конечно…              Тяжёлая дверь вновь отъехала. Заставила Северуса обернуться и тут же пожалеть об этом. На пороге кабинета стояла женщина в чёрном бархатном платье в пол. Её привычные светлые волосы были прорежены чёрными прядями. Тонкая шея украшена массивным колье. Звук тонких шпилек эхом отдавался в кабинете, пока она грациозной походкой шла навстречу мужчинам. Вот откуда оно. То чувство, не покидающее его с момента последнего неофициального посещения Мэнора.              — Добрый вечер, Альбус. Приветствую, Северус, — Нарцисса Малфой поражалась, как ей удавалось скрыть волнение. Однако это было не тем волнением, что означало абсурдность или неправильность ситуации. Это другое. Оно лишь подстёгивало её чувствовать, что она оказалась там, где должна была. Она на своём месте.