Нарцисса Малфой на протяжении всей жизни считала себя не такой, как остальные члены семьи. С детства родители приучали младшую дочь к семейным порядкам: превосходству Блэков над магглами, важности изучения Тёмных искусств, манерам, подобающим наследнице древнего чистокровного рода, покорству перед старшими и мужчинами. Да она ещё и единственная родилась со светлыми волосами. Некое бельмо на фоне тёмной родни.
Родители не были благосклонны к дружбе своих детей даже с полукровками. Их главной целью было сохранение чистой крови для своих дочерей и будущих поколений. Потому они строго контролировали их, следили за ними даже в Хогвартсе. Маленькая Нарцисса не понимала, почему людей, не наделённых волшебством, приравнивали в лучшем случае к мелким насекомым. Её всё время терзали сомнения насчёт того, что говорила ей старшая сестра.
«Милая моя Цисси, магглов не должно существовать. Они недостойны ходить с подобными нам по одной земле. Не заслуживают даже крохотного клочка где-нибудь на окраине планеты. Они беспомощные. Жалкие. Слабые. А слабым положена смерть. Как и выродкам, низким существам — оборотням, вампирам и прочему отребью».
Неугомонная Белла заводила подобные разговоры чаще, чем того требовалось. Нарцисса отлично понимала, что это не её личные убеждения. Они навязаны родителями, а Белла никогда не отличалась собственным мнением насчёт чего-либо. Белла ведомая. Такой и умрёт. А вот Нарцисса любила подолгу гонять мысли в своей голове, соглашаясь с тем, что приходилось ей по душе, отказываясь от того, что вызывало сомнения. Но несмотря на это, она никогда прилюдно не выражала недовольств. Во всём слушалась маму и папу, даже если внутри сопротивлялась.
Если взглянуть на картину детства и юношества сейчас, Нарцисса чётко понимала, что занимает середину между двумя своими сёстрами. Белла до мозга костей промыта идеологией, в её голове лишь одна цель — истребление магглов. Андромеда — полная противоположность. Она сбежала из дома, осмелившись бросить вызов старинным традициям. Она вышла замуж за магглорождённого мага и родила от него дочь, потому что для неё любовь была важнее всяких предубеждений. Для Нарциссы новость о побеге двоюродного брата Сириуса из отчего дома не стала причиной, чтобы считать его предателем. Это характеризовало её как девушку, частично не признающую идеи семьи. Однако когда отец привёл Люциуса Малфоя для знакомства, а позже заявил, что, хочет она того или нет, аристократичный блондин станет её мужем ещё во время последнего года обучения в Хогвартсе, Нарцисса не посмела возражать. Потому на семейном гобелене, который она хочет заказать после окончания войны, Нарцисса будет между двумя старшими сёстрами. Будет держать за руку и одну, и вторую, обозначая свою двуличную сущность. Не настолько агрессивна, как Белла — настолько же сдержана, как Андромеда.
Ей присущи черты Блэков, черты слизерина. От этого не сбежать. Не отделаться после стольких лет нахождения исключительно в чистокровных кругах. Потому Нарцисса умела быть покорной на свету, а в тени домашнего очага — представала перед мужем в виде разъярённой фурии. Ей пришлось разорвать отношения с Андромедой, потому что родители запретили с ней даже взглядом пересекаться, однако и с Беллой отношения стали холоднее. Своеобразный компромисс. Она умела хитрить, ориентировалась на достижение нужного результата, не гнушалась методов, используемых для этого. Но всегда делала всё во благо. Особенно когда родился Драко.
Мир знал Нарциссу как женщину статную, расчётливую, амбициозную, верную философии Блэков. И никто из них не подозревал, что она скорее змея, пригретая на груди у остальных двадцати восьми. Она не хотела даже думать об убийствах. Людей — магглов, волшебников, троллей — неважно. По её мнению, каждый заслуживал ту смерть, что приготовила судьба. Люди не должны использовать магию в качестве оружия. Первая палочка создавалась когда-то не для этого.
Конечно же, она неидеальна. Бывало, срывалась от переполняющего гнева на невинных домовых эльфов. Плела интриги за спиной у мужа, которого всё же сумела искренне когда-то полюбить. Она вела себя неподобающе общественным правилам: после смерти родителей и заключения Беллы в Азкабан Нарцисса не боялась отстаивать свои границы прилюдно, повышала голос, сквернословила. Но главное… Нарцисса считала себя плохой матерью. Она заботилась о сыне. Любила его даже сильнее, чем Люциуса. Но Люциус в какой-то момент запретил ей открыто выражать свои эмоции. И теперь те годы упущены точно так же, как возможность воспитать лучшие качества в собственном сыне. К тому же из-за существенной разницы во взглядах Нарциссы и Люциуса она видела, как Драко мотало из стороны в сторону. Ей не стоило давать ему повод думать, что на этой почве в семье были конфликты. Теперь было поздно. Ещё одной проблемой стал сам Люциус с его секретами. Как же сильно она злилась. В какой-то момент действительно его возненавидела. Отчаялась. Почувствовала себя обманутой. Она готова была опустить руки, дать Люциусу самому расхлёбывать всё, а самой стать гарантом безопасности для Драко. Служить Волдеморту, не питать надежд на светлое будущее, попросить у него найти выход и освободить от проклятия хотя бы сына. Но потом… её мозги встали на место. Помогать Волдеморту?! Рассчитывать на его понимание? Уму непостижимо. Ещё не хватало услышать плату за такие услуги. Зная уродца, это могло быть чем угодно. Так она бы скорее навредила всей семье.
Подобно настоящей ученице своего факультета, Нарцисса решила тщательно поразмышлять. А когда внезапная идея посетила её мысли, она долго взвешивала все «за» и «против». Из-за подставы Люциуса Северус обязан найти что-то, что, по мнению мужа, поможет в исцелении проклятия. Однако у друга была масса других задач. Нарцисса сердцем чувствовала, что ему нужно помочь. Хоть как-то. Исправить то, что натворил Люциус. Наконец, показать остальным, чего стоят её настоящие убеждения. К тому же то, что она задумала, могло обеспечить хотя бы Драко светлым будущим. Без гонений и нападок со стороны, которая, по мнению Нарциссы, была обязана победить. После возвращения Волдеморта Нарцисса получила разрешение покидать поместье. Она понимала, что за ней будут следить. Доверия к их семье после случая в Министерстве не было. Однако женщина умела преодолевать даже самые трудные испытания.
Всё оказалось проще, чем она себе представляла. Миппи, личная эльфийка, обладала самой важной в нынешних обстоятельствах способностью — трансгрессировать без возможности отслеживания. Именно она несколько раз покинула замок и привела в спальню незнакомку из Уилтшира, согласившуюся за определённую плату подвергнуться «империусу» и отыграть роль недомогающей хозяйки поместья. Так, Нарцисса при помощи эльфийки оказалась сначала в Хогсмите, а позже — под порогом Хогвартса, а Миппи по возвращении контролировала ситуацию, время от времени сообщая постояльцам Мэнора о плохом самочувствии своей хозяйки.
Нарцисса не могла заранее попросить Дамблдора о встрече. Письма из Мэнора в любое время могли проверить Волдеморт или Белла. Она не надеялась на моментальный успех и неслыханную удачу. Однако зря. Директор был в замке. Он очень долго расспрашивал её о мотивах такого опасного поступка — прийти к нему посреди дня, не боясь быть пойманной Волдемортом; всё время недоверчиво глядел из-под очков-половинок, но после её рассказа согласился. Увидел искренность в горящий голубых глазах, когда она говорила о своём отношении к Северусу, о желании облегчить его жизнь, о том, что её взгляды сильно отличаются от философии Волдеморта. Но, как женщина позже поняла, главным аргументом стал тот факт, что она — мать, опасающаяся за своего ребёнка. Нарцисса не лгала, когда твёрдо озвучила свои сожаления о случившемся с семьёй Гарри. Не утаивала, что знала о необычных способностях Адель. Миссис Малфой лишь хотела счастья и долгой жизни для каждого из этих детей. А при режиме Волдеморта это просто-напросто неосуществимо.
Дамблдор не попросил с неё клятвы. Не заставил подписывать магический контракт. Он поверил на слово. Поручил следить за изменениями в доме, отчитываться о перемещениях Тома Реддла вне поместья, сообщать о том, что ей удастся узнать и что может оказать помощь Ордену. Они условились встречаться только в те моменты, когда ни Реддл, ни его приспешники не будут представлять для неё опасности. В качестве средства связи Нарцисса предоставила Дамблдору ещё одну дорогостоящую копию зачарованного от чужих глаз дневника.
Когда она вошла в кабинет Дамблдора поздней ночью, эта личная встреча стала второй. Для её реализации ей пришлось буквально усыпить всех находящихся в поместье пожирателей смерти с помощью сонного порошка, распылённого в каждый уголок комнат через вентиляцию. Они проспят до вечера следующего дня. Волдеморт отсутствовал около недели — Нарцисса успела запомнить, что каждая из вылазок длилась не менее одиннадцати дней. Нетрудно предположить, что он путешествует в далёкие города и страны. Трансгрессировать между странами и тем более материками невозможно, поэтому ему приходится часто останавливаться где-то. Не говоря уже о восстановлении сил, затраченных на постоянные пытки, убийства и приманку новых сторонников. Каким бы великим волшебником он ни был, даже его ресурсы не безграничны.
— Добрый вечер, Альбус. Приветствую, Северус.
Северус привык контролировать свой разум. Он мог путать воспоминания, создавать проекции того, чего с ним никогда не происходило, подтасовывал факты, обманывая этим сильнейшего окклюмента. Наедине с собой он очищал сознание. Стирал ужасные вещи, которые ему приходилось делать или лицезреть. При этом его концентрация никогда не нарушалась. В разговоре с кем-либо он оставался непринуждённым, когда в голове редел густой лабиринт, или, наоборот, разрастался в ещё больший зелёный массив. Его мозг ни разу не был в тумане. Поэтому, даже напившись до состояния, когда внутренности просились наружу, он никогда не забывал слов или событий вечера. Он и не понимал, каково это: мозг живёт своей жизнью, не пытаясь анализировать то, что произносят окружающие, как они выглядят или с какими намерениями совершают поступки. Не понимал ровно до того момента, как его подруга с горделивой осанкой вошла в кабинет. Нарцисса Малфой держалась перед Дамблдором, не отводила глаз, не волновалась. Её плечи были расслаблены, лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. А Северус не мог обдумать, сделать выводы. Он не понимал. И был только один способ всё узнать.
— Вы сейчас же мне всё объясните. Раз уж ты, Альбус, решил быть откровенным, — с нажимом произнёс Северус, вновь опускаясь на свой стул, пока Нарцисса, стараясь не смотреть другу в глаза, оставалась стоять подальше от мужчин.
— Нарцисса Малфой — с недавних пор полноправный член Ордена Феникса. Она доказала, чьей стороны придерживается, сообщая мне особо важную информацию. Ту, что ты, Северус, не смог бы узнать, — Дамблдор приветливо улыбнулся женщине.
— Преимущество жизни с Волдемортом под одной крышей, — махнув кистью, отшутилась Нарцисса.
— Ты… — Северус прищурился, пальцем тыча в сторону блондинки. — Во-первых, какого чёрта твоя задница сейчас здесь? Совсем обезумела? Похоронить себя вздумала?! Но нет, молчи, — заметив приоткрытые губы женщины, готовой оправдаться, Северус заставил эти самые губы захлопнуться. — Во-вторых… Я извинюсь. Извинюсь когда-нибудь потом. А сейчас… Нарцисса, ты, блять, выжила из ума?! Как ты могла позволить своей долбанной сестре подвергнуть мою дочь смертельной опасности?! — ярость жаром накрыла его с головой. Он чувствовал, как алкоголь придавал ему ещё толику агрессии. Как кулаки сами собой сжимались, хоть он ни за что бы не тронул женщину перед собой и пальцем.
— Северус… Я действительно виновата в этом, — глаза Нарциссы отразили влажный проблеск. — Она прочла твоё письмо. И поспешила по указанному в нём адресу. Я, клянусь Мерлином, пыталась увести её. Но… Белла…
— Какое письмо?! — взревел мужчина, впираясь давящим взглядом в Нарциссу.
— Я написала его тебе! Я хотела встретиться с тобой. Белла отговаривала меня, запрещала что-либо говорить, ведь она тебе не доверяет. И считает, будто Реддл не посвятил тебя в суть заданий Драко. А я знала, что это не так. Я… я хотела попросить тебя приглядеть за ним. Здесь. Ведь я не могу, — по её щекам скатились слезинки, которые она поспешила стереть похолодевшими дрожащими пальцами. — Я и не подозревала, что у неё изначально был такой план. Заставить тебя принять непреложный обет. А когда она увидела Адель… Я сказала, что она может умереть из-за вторжения в разум. Белла сочла этот… эм… недуг весьма полезным. Адель… Господи, девочка наша, в её глазах было столько уверенности… — Нарцисса отвернулась, не в силах сдерживать рыдания. Она искренне переживала. Не за реакцию друга: она была полностью оправдана. За девочку. За то, какое бремя она несёт. За те ужасы, что ей уготованы.
— Нарцисса, — Северус положил громоздкую руку на её хрупкое плечо. — Всё. Всё. Ненавижу видеть женские слёзы, — презрительно фыркнув, Северус приобнял подругу. — Я всё ещё злюсь. Но понимаю, что ты сделала всё возможное… Одного не понимаю… Почему ты сразу же не попыталась меня найти?
— Это я попросил миссис Малфой не говорить тебе, — встрял старик, достающий из вазы лимонную дольку здоровой рукой. — Всё уже было сделано. Твои необдуманные поступки на фоне мгновенной жажды открутить Беллатрисе голову могли привести к печальному исходу. Здесь, в Хогвартсе, когда ты видишь, что с Адель всё в порядке, твоя понятная всем в этой комнате ярость потухнет. Со временем. Лучшее, что ты можешь сделать, — помириться с дочерью, присмотреть за крёстным сыном.
— Тебе-то всегда лучше знать, по какому сценарию должна идти моя жизнь! И не только моя, если уж на то пошло, — усаживая успокоившуюся Нарциссу на своё место, Северус вновь наполнил бокал огненным виски и опрокинул его, чувствуя, как крепкое пойло жгло его глотку. — Потому и возвращаюсь к вопросу: какого хрена, Нарцисса?! Я привык жить двойной жизнью. Привык добывать сведения и тщательно дозировать информацию, которую могу раскрыть Ордену, и не пострадать. Я знаю, что лишь игрушка в руках Дамблдора. С самого начала я это понял. А ты? Ты ведь не осознаёшь, на что себя обрекла. Пойми, узнай
он о твоём дезертирстве, церемонии не будет. При хорошем раскладе — «авада» в лоб. И как ты посмотришь в глаза Люциусу…
— Люциус знает, — Нарцисса обернулась, чтобы посмотреть застывшему другу прямо в глаза. — Он знает. Он обладает необычными способностями. Несвойственными обычным волшебникам, сам знаешь… И он поддержал меня. Не в том смысле, что он тоже хотел бы оказаться здесь, сидеть с нами за одним столом. Но, рассудив, он понял, что моя затея не так уж плоха. Он знал, всегда, что я не буду стелиться перед Реддлом при любой удобной возможности. Знал, что я против геноцида над магглами. И он понимает самую главную причину, почему я решилась на это. Люциуса может не стать в любой момент. Драко нужна мать, способная защитить и его, и себя. А я способна. Я не хуже тебя владею окклюменцией.
Он не ведёт со мной прямых разговоров, все сведения я добываю через других, умело манипулируя, подстраховываясь с помощью эльфов. Я в любой момент смогу отвести подозрения, подставлю другого пожирателя, если это потребуется. Ты же знаешь меня лучше всех! Неужели не понимаешь, что у меня всё под контролем? — по-доброму улыбнувшись, Нарцисса закончила свою речь.
Северус действительно знал её лучше других. Но даже он не предполагал, насколько она сильна духом. В её глазах плескались и другие слова. Те, что Нарцисса не могла высказать в присутствии Дамблдора. Наверняка что-то о том, что она готовила почву для мирной жизни в случае победы Поттера. О том, как она сожалела, что стала заложницей воли Альбуса, и не могла в первые же секунды рассказать ему об Адель. Ох, Нарцисса ведь и не представляла, как умело Дамблдор мог привести её в лапы смерти и не сожалеть о невыполненных договорённостях. Она и не подумала, что вместо помощи наградила Северуса ещё одним грузом. Он теперь не смел подвести и её. Новое обязательство, как всегда, сложнее предыдущего.
— Рад, что вы поговорили. Теперь к тому, для чего я позвал тебя изначально, — Альбус снял перчатку и представил вниманию Северуса свою травму.
Снейп вмиг ощутил отвращение, глядя на обугленную чёрную кисть. Ногти словно испарились, сама кисть — в язвах, отслоившиеся клочки кожи торчали в области запястья.
— Проклятие. Слишком тёмная магия. Как давно? — Северус пытался вспомнить хоть что-то из раздела медицины, смотря на жуткую картину перед собой.
— Я получил его летом.
— Блять, — чертыхнулся Северус, накладывая одно за другим заклинания, способные вытянуть тёмную магию проклятия из руки. Не работало. Слишком много времени прошло. Оно пустило корни, начало распространяться. Бесцеремонно закатив рукав халата, Северус убедился в этом. Чернота расползлась чуть выше локтя.
— Сколько мне осталось, Северус? — Альбус устало окинул взглядом вновь разозлённого Северуса.
— Меньше года.
— Забавно. Только вчера был на приёме у врача, изучающего мою «деменцию». Он сказал то же самое.
— Да! Поразительная забава! Как ты, величайший маг Британии, допустил попадание этой дряни в твой организм?! — Северус действительно не понимал. Неужели из-за болезни он настолько размяк и потерял хватку?
— Нашёл вот это, — Альбус здоровой рукой приоткрыл выдвижной ящик стола. Достал из него тёмное кольцо, обёрнутое столовой салфеткой. — Кольцо Марволо Мракса.
— Только не говори… что дотронулся… до этой мерзости, будучи в своём уме!
— А ты догадливый, Северус. Думал, и это придётся объяснять. Я действительно потерял здравый смысл, когда увидел камень в кольце. Я ведь уже держал его в руках когда-то давно. Получил от бабушки Адель. А как он потом оказался у Мраксов… не знаю. Не помню.
— Я одна здесь ничего не понимаю, да? — тихонько подала голос женщина, поражённо смотревшая на Дамблдора.
— Это к лучшему, — отрезал Дамблдор, не сводящий взгляда со Снейпа. — Видишь, как удачно сложилось. Драко или Адель убьют меня. Кто-то из них избавит меня от страданий. Даже в этом я тебя переиграл. Не дал шанса сделать это твоими руками, — усмехнувшись, Дамблдор расслабленно откинулся на спинку кресла, прикрывая поражённую проклятием часть тела длинным рукавом халата.
— Знаешь, что, старый ты дурак, я изготовлю зелье. Чтобы убедиться, что ты живёшь только благодаря мне! Чтобы Драко мог прикончить тебя именно тогда, когда это потребуется! — развернувшись на пятках, Северус вышел из кабинета.
Дамблдор провожал его спину тёплой улыбкой.
— Странные у вас отношения, — заметила женщина, утыкаясь подбородком в сведённые между собой руки на поверхности стола.
— Он ненавидит меня. Но не настолько, чтобы желать мне такой жуткой смерти. Северус мягкий внутри, вам ли не знать?
Нарцисса лишь кивнула в ответ.
Они обсудили последние новости, в частности поход в «Горбин и Беркс» перед началом учебного года. Нарцисса рассказала Дамблдору об исчезательном шкафе в том магазине и его роли в задании Драко. Дамблдор воспринял возможное вторжение в Хогвартс спокойно. Он заверил, что сделает всё, чтобы этого не произошло до конца учебного года. Его план был как раз в том, чтобы пожиратели проникли в школу тогда, когда Дамблдор успеет завершить все начатые дела, чтобы они застали его убийство, ведь только так у Волдеморта будет доказательство преданности Адель. И Нарцисса, и Дамблдор, в отличие от Северуса, понимали, что именно Дервент направит на него палочку. Нарцисса знала собственного сына. Он не сможет произнести убивающее. Он не смог ни разу, находясь дома под строгим взглядом Беллы. Он даже не пытался. Ему было проще вытерпеть последующее наказание за «слабость», нежели совершить подобное. Нарцисса видела повзрослевшую Адель лишь единожды. Там, в Лютном переулке. И то, как горели её глаза-изумруды, её стальной голос и уверенность в себе поражали женщину. В её возрасте Нарцисса была совершенно другой. Легкомысленной, витающей в своих мыслях девчонках с горящими от изучения магии глазами. Блеск в глазах Адель был другим. Воинственным. Она была готова бороться за Драко, что слишком сильно подкупило Нарциссу.
Дамблдор думал о другом. Для него Драко был вовсе не слабым парнем. Наоборот. Дамблдор видел силу там, где другие находили лишь беспомощность. Однако эта сила проявится в другом. Дамблдор мог только гадать, в чём именно, но почему-то не сомневался, ради кого он может выйти за границы собственных возможностей, предрассудков. Он понимал, что Адель с радостью сделает это. Уж слишком сильно он порвал с ней доверительную связь, когда пытался направить на истинный путь. Он не сожалел. Он сделал всё так, как должен был. Пусть при жизни он ни разу искренне не показал своего отношения к этой девушке — после смерти она поймёт.
Спустя четыре часа, измотанные долгим диалогом, частенько прерываемым оглушительной тишиной их раздумий, Нарцисса и Дамблдор увидели, как дверь вновь открывается. Северус быстрыми шагами вошёл внутрь, а затем влил содержимое бутылька в своей руке в глотку едва не засыпающего старика. Золотого цвета жидкость стекала по горлу Дамблдора, пока он смиренно терпел такую выходку Северуса. Все трое были так увлечены произошедшим, что не заметили появления ещё одного гостя.
***
Терзая себя мыслями о жизни, Адель не совсем поняла, уснула ли. Темнота спальни так плавно сменилась солнечными видами. Неизвестными, к слову. Вокруг больше не было полога, кровати, привычной тумбы. Теперь она видела бескрайнее поле перед собой: жёлтые колосья, белые ромашки и лазурное небо над головой. В воздухе витал аромат трав и болотной тины. Адель вдруг словно поманило в сторону небольшого дома, расположившегося неподалёку. Она действительно не понимала, что происходит. Конечности не слушались, в мыслях — неразбериха. Войдя внутрь дома, Адель сразу увидела отражение в зеркале. Ей бы хотелось рвано выдохнуть, выкрикнуть что-то в духе «Офигеть!», но она не смогла. Потому что это было не её тело. Высокая девушка, гораздо выше, чем сама Адель, одетая в элегантное красное платье, смотрелась в отражение. Её травянистые глубокие глаза обрамляли густые тёмные ресницы, тонкие тёмные брови, контрастирующие с длинными ниже лопаток светлыми кудрявыми волосами. Девушка по виду была ровесницей Адель, но… из другого времени. Да, совершенно очевидно. Об этом говорило убранство дома, старые самодельные украшения из минералов на её руках, да и платье… Сейчас таких не делают. Это умозаключение подстегнуло Адель вновь задуматься, почему же она видит глазами другой девушки, что происходит?!
— Дриада, — раздался спокойный голос позади, и девушка повернулась на звук, а вместе с ней и Адель.
— Мама. Добрый день, — перед глазами Адель появилась точная копия той, в теле которой она находилась, только старше. Россыпь неглубоких морщинок вокруг глаз и на лбу. В остальном они действительно были похожи.
— Солнышко, ты уже разве закончила занятия? — женщина облокотилась спиной о дверной косяк, складывая ладони у груди.
— Я… У меня не выходит. Не понимаю… — Адель не чувствовала эмоций, которые бушевали в «её» теле. Однако голос девушки дрожал, выдавая волнение.
— Пойдём, — женщина поманила её за собой, покидая простенькую прихожую. Адель была вынуждена повиноваться.
Остановившись перед тем же полем, на котором Адель оказалась с самого начала, она застыла.
— Давай с самого начала. Ты определила свою стихию, а значит, сделала уже половину тяжёлой работы. Дело за малым — научиться самоконтролю. Сдерживать злость на что-то или кого-то, не выпуская огонь, злиться специально для того, чтобы ладони горели. Понимаешь? Эмоции дают разрядку. Если тебе так нравится злость, преобразуй её. Ощущай каждой клеточкой тела, как природная магия наполняет изнутри. Закрой глаза и представь, что сухая трава горит. Что ты направляешь энергию из ладоней на колосья. Только на них. Поток, выходящий из тебя, должен иметь определённую форму. Магические сферы, «речные» потоки… Всё что угодно. Давай, милая Вейла, — женщина терпеливо ждала.
Адель переваривала услышанное. Она не контролировала то, как Дриада входила в состояние некого транса. Её мысли были заняты тем, что она невольно услышала. Значит, эти женщины — её дальние родственницы. Об этом кричал их схожий внешний вид, их принадлежность к Вейлам. Как так вышло… Она не понимала. Однако вся ситуация в целом была ей только на пользу. Возможно, она услышит то, что поможет поскорее разобраться с собственными способностями. Про самоконтроль она уже слышала. Слишком очевидно, об этом даже Гарри в прошлом году твердил. У неё ещё не было времени тренироваться этому. Как же, не было… Всё лето прохлаждалась. Скорее, не было желания. Но, учитывая то, что должно произойти в конце года, она обязана взять себя в руки. Должна научиться хоть чему-то стоящему. Спасти. Спасти себя при встрече с Волдемортом. Спасти душу Драко, взяв на себя грех. Спасти, в конце концов, Гарри.
— Видишь, ты молодец! — женщина вновь привлекла внимание Адель к ситуации, в которой находилась. Мать Дриады с восторгом смотрела на горящее поле, на то, как из распахнутых ладоней дочери плыли трескающиеся огненные ручьи. Мгновение, и в руках женщины образовался волшебный прозрачный лук, из которого одна за другой стали вылетать мощные водяные стрелы. Она использовала стихию воды, чтобы потушить учинённый пожар… Охренеть. Дриада же отпустила ладони, разглядывая знакомые Адель светящиеся рисунки на коже.
— Как у тебя получается… Эти стрелы…
— Мы способны использовать не только привычное оружие, но и колдовать волшебное. В твоём случае удобно и то и другое. Я бы хотела, чтобы в бою у тебя всегда были преимущества не только в виде палочки и стихийной магии, но и, к примеру, зачарованные клинки. Сталь гоблинов отлично впитывает магию ведьм. Тебе не придётся каждый раз обжигать лезвия, достаточно провернуть это единожды, — объяснила женщина, подходя к дочери ближе.
— В бою? — растерянно повторила Дриада. — Но, мам, ведь нет никаких войн.
— Сейчас — нет. А в будущем неизвестно, чего ожидать. Наш народ вечно гонят отовсюду. Мы даже не всегда можем найти себе вторую половину — настолько люди нас боятся. Ты и представить не можешь, сколько раз у нас пытались отобрать силу. Эти… выродки не просили по-хорошему. Ты знаешь, сколько твоих сестёр замарали руки в крови, пытаясь отбиться? Скольких из них удалось убить только потому, что они не успели, как и ты, освоить боевую магию? Враг не дремлет. Он возникнет из ниоткуда, застанет врасплох. Убийство — самое лучшее, что может поджидать за углом. Хуже, если тебя подвергнут пыткам, пытаясь выведать все наши секреты, способы передачи силы… И никого из них не волнует, что наши шкафы пусты от «страшных» скелетов, что невозможно добровольно или насильно передать способности другому. Поэтому в твоих интересах не только продолжать взращивать семейное древо, даря новые сильные ветви в виде потомков, но и научиться всему, что продлит жизнь.
Внезапно в глазах потемнело. А дальше… Сотни различных картинок перед глазами. Безумный калейдоскоп. Адель мельком видела тренировки Дриады с клинками, семейные вечера в маленьком домике, общие собрания целой деревни, где было столько разных, но таких красивых девушек, плачущую Дриаду над окровавленным телом своей матери, встречу девушки с каким-то молодым человеком, какой-то величественный замок, к которому она шла. Вновь собрание, но уже с королём, рыцарями, седовласым волшебником… А затем всё кончилось. Темнота. Адель не очнулась — она вновь чувствовала чьё-то присутствие рядом.
— Покажись. Пожалуйста, мне страшно, — Адель чувствовала, что сидит на каком-то стуле. Ей всегда претило отсутствие хотя бы маленькой точки света. Кожа покрылась мурашками.
— Такая сильная, а темноты боишься? — тембр голоса был знаком. Мягкий, нежный. Дриада. Она здесь.
— У каждого свои страхи. Я знаю тебя. Ты Дриада. Я была в твоём теле.
— Угу. Приятно познакомиться, Адель из будущего, — Адель ощутила дыхание позади.
— Как… как так вышло? Что я чувствую тебя? Что я была в том времени? Это сон?
— Нет. Ты попала в пространство вне времени. Это так называемый коридор предков. Мы можем общаться с тобой здесь. Другие переложили эту ответственность на меня…
— Но… почему сейчас?
— Потому что больше нет времени. Там, в твоём настоящем, его почти нет. Ты готова.
— К чему?
— Стать собой, наконец. Я помогу тебе. До утра осталось немного времени. Потому слушай и не перебивай, — выждав минутную паузу и убедившись в том, что Адель молчит, Дриада продолжила. — Ты старалась найти ответы. Что-то узнала с помощью друзей, что-то тебе поведал Дамблдор. Но этого мало. Ты воин. Запомни, девочка, ты родилась необычной не просто так. Поколениями после моей смерти не рождались такие, как ты и я. Потому что Моргана прокляла меня, последнюю на тот момент Вейлу. Род не прервался благодаря моему старому другу. Но магия Вейл ослабла, практически истощилась. Шли годы, твоя бабушка накопила достаточно родовой магии. Её сын, твой отец, не мог ею воспользоваться. Мужчины никогда не получали в дар наши умения. Судьба свела его с женщиной другой фамилии, но в её жилах текла единая с ним кровь. Всё потому, что когда-то я вышла замуж за мужчину и родила от него дочь. Я сходила с ума от горя… Невозможно было жить иначе, когда всю семью убили, первый ребёнок родился с проблемами, а второй и вовсе сквиб. Тот мужчина не мог вытерпеть ни мои душевные терзания, ни ребёнка без магии. Глупец. Не мог немного подождать… Иначе бы знал, что наша дочь во взрослом возрасте всё же почувствовала всплеск магии. Я до того момента уже умерла, и, только попав сюда, смогла наблюдать за ней. Так как она девочка, в ней было что-то от Вейл, но по отцу она относилась к другому роду. Сложно всё это воспринимать, я понимаю… Просто тебе это необходимо знать. Мой сын восстановил именно мой род, потому что ген Вейлы всегда доминирует. У него родилась дочь, потом внучка, правнучка и так далее. Они взяли фамилию Дервент. Фамилию, которую носили твои родители и теперь носишь ты. Моя дочь узнала правду об отце. О том, почему он нас оставил. Она по-своему расквиталась с ним… Месть заняла годы поисков, сотворения идеальной формулы проклятия… Она взяла огромный грех на душу. Подчинила отца своей воле, вынудила совершать ужасные вещи. Мария. Так её звали. Она перестаралась. Женский гнев, обида способны на многое… Не рассчитав силу, она прокляла не только своего отца, но и весь его род. От этого и умерла. По отцу остался родной брат. С него цепная реакция и началась. По сей день это проклятие живо… И только потомок Марии или мой может положить ему конец. У Марии наследников не осталось, а у меня есть ты. Вот только это всё равно не то, для чего ты появилась на свет. Я рассказала эту историю только потому, что… Ты потом сама поймёшь почему. Времени почти не осталось. Чёрт. Ладно… Я вселюсь в тебя. Не навсегда. Не затем, чтобы навредить тебе или кому-то ещё. Я буду внутри, в твоей голове, подсказывать, как стоит поступать. У меня самый большой опыт владения магией Вейл. В своё время именно я была сильнейшей ведьмой. Тебе не стоит пугаться, я не отберу твою жизнь. Пробуду столько, сколько нужно для освоения навыков Вейлы, и вновь вернусь сюда. Мне, в общем-то, не нужно твоё согласие. Совет умерших Вейл принял это решение. Не сопротивляйся.
Адель не успела даже пикнуть. Подобно телесному патронусу, из-за спины появилась белая энергия, сосредоточенная в форме прекрасного лебедя. Пространство вокруг ослепила вспышка света. Ей пришлось прикрыть глаза, слишком привыкшие к темноте. Она почувствовала невесомое касание. Словно её щёки обхватили две миниатюрные женские ладони. Кожа в этих областях потрескивала. Адель думала, что почувствует что-то, раз уж в неё планирует вселиться дух Дриады. Но нет. Совсем ничего. Лишь свет исчез. Так же, как и мрак.
***
Пробуждение вышло резким. Если это в принципе можно было назвать так. Глаза пересохли, будто она за ночь ни разу их не прикрыла. Адель помнила, что произошло. Те воспоминания, тот разговор. Соскочив с постели, она поняла, что за окном только-только пробиваются лучи солнца. Осторожно переступая поскрипывающие половицы, она дошла до зеркала. Внешне — никаких изменений. Взгляд тот же, та же фигура, разве что сосуды в глазах полопались. Вот только… что-то не так в голове.
«Ты здесь?» — мысленно спросила Адель, чувствуя себя идиоткой. Вдруг это всё же настолько реалистичный сон?
«Здесь» — мелодичный голос Дриады. Значит, это правда произошло.
«Иди к Дамблдору».
«Зачем? Я не доверяю ему».
«Тебе потребуется больше свободного времени. Он сможет помочь».
Вздохнув, Адель поняла, что Дриада права. Глянув расписание, её глаза округлились. Занятия, чирлидинг… Их было слишком много.
Рассудив, что ей вряд ли удастся поспать ещё, Адель сходила в душ, натянула на ноги чёрные чулки, надела белую рубашку, застёгивая пуговицы под самое горло, а затем заправила её в школьную прямую юбку. Не изменяя себе, надела туфли на шпильках. Бросив взгляд на сумку, она поняла, что проще сразу взять её с собой. Разговор наверняка затянется до завтрака, а там и до занятий недалеко. Вынув лишние вещи из сумки, Адель забросила свёртки пергаментов, несколько автоматических перьев, маггловских стикеров и, разумеется, пачку сигарет. Если взять во внимание всё, что происходит, снова можно оправдать дурацкую привычку.
До кабинета Дамблдора Дриада не подавала никаких признаков нахождения в её голове. Но, называя пароль, она вновь услышала мысленный голос.
«Я чувствую, что ты несдержанна. Опять станешь ругаться с ним. Потому говорить буду я».
Внезапно Адель почувствовала, что меняется с Дриадой местами. Контроль над телом потерян. Она стала безмолвным наблюдателем. Словно призрак, идущий позади самой себя.
«Можно ведь не так резко! И вообще, я была в состоянии…»
«Как жаль, что от обиды ты даже свои очаровательные губки надуть не можешь».
Шаг. Ещё один. Дверь отъезжает, и Адель видит весьма странную картину. Северус, Дамблдор и… Нарцисса Малфой? А она что здесь забыла?
На её появление отреагировали все. Нарцисса обеспокоенно смотрела в её сторону, Северус поджал губы и тоже не отводил взор, Дамблдор улыбнулся.
— Доброе утро. Мистер Дамблдор, могу ли я попросить оставить кабинет всех остальных? Дело срочное, — попросила Дриада. Так непривычно слышать этот голос, исходящий из собственного рта. Адель пыталась вернуться. Ей до жути стало интересно, что происходит. Но Дриада не пускала, вынуждая хозяйку тела так и оставаться астральной проекцией.
— Доброе, мисс Дервент. Можете, конечно. Но я бы на вашем месте доверился людям, находящимся здесь.
— Ладно.
«Ладно?! Что ты делаешь? Не говори ничего в присутствии Снейпа!»
Дриада не слышала. Или не хотела слушать.
— Мистер Дамблдор, я изучила своё расписание. Мне бы очень хотелось поделить обязанности тренера по факультативу с кем-то ещё, дабы высвободить немного времени на самостоятельное обучение.
— Самостоятельное обучение? Какое? — подал голос Северус.
— Не ваше дело, профессор Снейп, извините, — неловко улыбнувшись, сказала Дриада. Переведя взгляд на задумчивого Дамблдора, она вновь заговорила. — В прошлом году наравне со мной трудились Пэнси Паркинсон и магглорождённая когтевранка по имени Лира. Пэнси в школе нет, потому я могла бы предложить это дело Лире.
Адель не говорила ничего подобного своей дальней родственнице. Получается, у неё есть доступ ко всем воспоминаниям… Чёрт.
— Лира… Ах да. Лира Корнер. Хорошо, я переговорю с профессором Флитвиком.
— Хорошо. Спасибо.
— И всё же… Профессор Снейп задал верный вопрос…
— Но ведь я не задаю вопросов, верно? Меня тоже интересуют некоторые вещи, на которые я месяцами, годами жду ответов, — твёрдо произнесла Дриада, изогнув бровь. — Если хотите получить от меня хоть что-то, пусть каждый человек в этой комнате будет честен. Справедливые условия для деловых переговоров. Вы — мне, я — вам.
На последних словах Северус и вовсе скривился.
— Она права, — резюмировала Нарцисса.
— Что ж… Начните вы, мисс Дервент, — предложил Дамблдор.
«Не переживай, Аделия, я спрошу всё, что тебе так важно знать».
«Валяй».
— Начну, пожалуй, с вас, мистер Дамблдор. Просмотрев те воспоминания от моих родителей, я поняла, что моя семья жила в достатке. В каком состоянии сейчас находится поместье? Сколько денег имеется в моём распоряжении на счетах Гринготтса?
— Поместье было разрушено после того, как там побывал Волдеморт. Я восстановил его, используя исключительно свои средства. Сейчас оно пригодно для жизни. Честно говоря, я сам хотел поговорить с вами об этом. По документам оно принадлежит мне, потому вам будет необходимо подтвердить право владением Дервент-мэнора. Открыто мы это сделать не можем, если не хотим, чтобы Волдеморт раньше времени понял, что наследница семьи Дервент жива-здорова. Я в скором времени приглашу и гоблина из Гринготтса, и своего человека, занимающегося юридическими вопросами. Что касается вашего состояния… Не знаю. Ключ от ячейки — ваш отпечаток пальца. Соответственно, я там не был. Распоряжаться деньгами вы уже научились, оставляя подпись на чеках.
— Хорошо, спасибо. Северус, — Дриада привлекла внимание бывшего зельевара и тут уже уловила на себе виноватый взгляд. — Вопросов к вам больше… Но по-настоящему стоящий внимания — всего один. Вы действительно относились ко мне как к вынужденной обузе, ещё одному заданию, или всё же…
— Я не считаю тебя своей обузой! Да, поначалу я не был в восторге от идеи мистера Дамблдора. Но со временем… Всё изменилось. Я привык. Я полюбил тебя как родную. Знаю, что не был идеальным отцом. Не давал столько любви и внимания, сколько ты заслуживала. Но я делал всё возможное, чтобы ты была в безопасности, это ли не главное? — Северус привстал с края стола в ожидании ответа.
— Самое главное для ребёнка, потерявшего родных родителей, — чувствовать любовь и поддержку. Знать, что ты кому-то нужна. Слышать правду от начала и до конца, какой бы эта правда ни была. Чем ты думал, когда выдумывал ту историю о матери? Почему не нашёл в себе сил сказать, что ты удочерил меня?
— Боялся потерять.
— И всё равно потерял, заставляя меня думать, что я достойна только лжи. Впрочем, ко мне так многие относятся. И мистер Дамблдор, и Драко… — переводя взгляд на миссис Малфой.
«С отцом сама разберёшься. Как бы ты ни отпиралась, тебе хочется и дальше видеть его в своей жизни. Подумай о том, что он сейчас сказал».
Адель фыркнула от недовольства. Позволила ведь копаться в своих мозгах… Да, Дриада права. Сколько бы Адель ни злилась, сколько бы ни окрещивала Снейпа предателем, в глубине души она знала, что он действительно её защищал. Да, жестоко, отсылая от себя подальше, выдерживая дистанцию… Но его можно понять. Можно, но… вот так сразу помириться тоже не получится. Он должен довериться, чтобы получить шанс на ответное доверие.
— Миссис Малфой, я понимаю, что вы не обязаны отвечать. И всё же. Что случилось с Драко после того, как вы попросили его вернуться? — Дриада говорила сухо. Сама Адель бы ни за что вот так в лоб едва ли знакомой женщине не задала подобный вопрос. Да она бы умерла от стыда, даже смотря на неё, зная, что та догадывается об их с Драко маленькой интрижке. Если бы Дервент заговорила с ней сама, организм бы предал её, выдавая очевидную влюблённость.
— Я не хочу лукавить, выдавать полуправду. Адель, вы попросили о честности, а ответить на этот вопрос я не могу. Если Драко захочет, он поделится с вами. Извините.
— Что ж. Хорошо. Тогда на этом я вынуждена попрощаться.
— Постойте, Адель. Вы же… — начал было Дамблдор, но оказался перебит.
— Знаю. Я обещала. И пусть вы, быть может, не соврали сейчас… Ах, жаль, что до этого так было не всегда. Вот я и подумала, что имею право нарушить условия. Всего доброго.
Адель сияла от радости. Появление Дриады — лучшее, что с ней случилось за последнее время. Как она их всех… У неё самой не хватило бы столько выдержки. Пусть Адель частенько отвечала им в резкой форме, но чтоб вот так… Ни разу.
Едва она выпорхнула из кабинета, Адель почувствовала, что Дриада оставила её. Они вновь поменялись местами. Только теперь Адель не чувствовала её присутствия даже в своей голове. И на вопросы Дриада не отвечала. Что ж, возможно, этот процесс был достаточно энергозатратным. Дриада, по сути, и призраком-то не являлась, у неё нет возможности получать столько подпитки, потому, наверное, ей следует отдохнуть.
Утро выдалось эмоциональным. Даже слишком. А что будет дальше? Адель и не представляла… Позади послышались шаги. Чья-то тёплая ладонь обхватила её запястье. Обернувшись, Адель увидела миссис Малфой, прижимающую палец к губам. Они прошли немного по коридору, прячась за рыцарскими доспехами. Женщина выглядела взволнованной… Чего же она хочет?
