Во власти пепла

      Лес. Осенняя листва покрывает большую часть земли, укрывая грязные лужицы своим золотым переливом. Очень шумно. Кто-то кричит, по округе разносится эхо проклятий, Адель не видит собственного тела. Зато она видит бегущих впереди Гарри, Рона и немного отстающую Гермиону. На них странная одежда. Замызганная и будто не стиранная неделями. Гарри выглядит взрослее: морщинки вокруг глаз, отросшая щетина. Он бежит, не оглядываясь, хотя слышит, как Рона и Гермиону загоняют в ловушку. Скручивают на постылой земле. Всё, что успевает сделать гриффиндорка перед тем, как её палочку нагло отбирают, — выстрелить в Поттера жалящим.              Адель очнулась с криком. С резанным горлом, жжением в белках глаз, затёкшими мышцами. Она сжимала простынь обеими руками настолько сильно, что сломала два ногтя. Кошмар… Просто дурной сон. Или нет? Всё выглядело натурально… Только вот… Прошлую осень Гарри провёл в Хогвартсе, а не в неизвестном лесу. Да и может это не осень вовсе, а ранняя весна? Может ли это оказаться будущим? Только так можно объяснить фигуру Поттера и его резкое взросление. За золотым трио гнались, те люди были размыты, никак не разглядеть. Что, если это пожиратели? Надо как-то предупредить Гермиону. Она сообразительная и если что-то подобное должно произойти, только Грейнджер вовремя сориентируется.              Пока поезд, набитый её любимыми людьми, прибывал на платформу, Адель старательно готовилась к встрече: ровняла ногти, закалывала волосы на затылке, застёгивала пуговицы на своих брюках, подбирала тёплый джемпер. Одевшись, девушка буднично накрасилась и поспешила встретить друзей во дворе Хогвартса.              Толпа казалась нескончаемой. Но даже среди огромного потока людей Адель смогла разглядеть макушки ребят. Она не жалела сил, когда расталкивала детвору и мчалась навстречу любимому блондину. Драко в своём изящном длинном пальто выглядел подстать зимнему утру. Его лицо словно отражало январский мороз, пока он, смотря себе под ноги, выдыхал холодный пар. Платиновая чёлка, разделённая пополам лезла в глаза, поэтому на ходу ему приходилось несколько раз смахивать её. Адель, не стесняясь никого вокруг, просто запрыгнула на него, кожей чувствуя острые покалывания залёгших на его плечи снежинок. Только тогда, когда её тёплые руки обвили шею, а ноги свисали с его поясницы, Драко поверил, что смог выбраться живым.              — Привет. — Малфой покрепче сжал девушку, перед тем как она спустилась с него.              — Скучал по мне? — Расстегнув пуговицы, Адель прижалась к свитеру парня, а он, в свою очередь, запахнул пальто так, что его края начали согревать девушку.              — Очень. — Драко погладил её волосы, одной ладонью зарываясь в мягкие локоны.              — И я скучала. В сто раз сильнее, чем ты. — Хмыкнула Адель, вдыхая знакомые нотки. Она положила обе ладони на его грудь и чувствовала, что сердце бьётся. Быстро. По-настоящему. За время разлуки она всё же переживала, что что-то могло пойти не так. Картины, вырисовывающиеся во снах, её пугали. Драко всё время снился ей с сильными повреждениями. И там, во снах, она тоже проверяла его сердцебиение. Оно было очень слабым…              — Да? Настолько сильно? Не верю. — Улыбался Драко, любуясь ею.              — А по мне ты не скучала? — Адель тут же оставила парня для того, чтобы следующая порция крепких объятий досталась Гарри.              Поттер вскружил её, отрывая ноги от земли. Только носы ботинок слегка касались тротуара.              — Скучала! Гарри, ты что, отъелся на харчах миссис Уизли? — Шутливо ущипнув друга за бока, Адель вынудила его отпустить её.              — Не. Он уже давно жирный. — Съязвил Драко, притягивая девушку обратно к себе. Да только ненадолго это помогло.              Пока Гарри что-то отвечал Малфою, а Драко снова затевал скандал, Адель выискала в толпе компанию, идущую вместе. Она поочерёдно обняла Гермиону с видом кислее лимона, улыбчивую Джинни, хохочущего Невилла и даже угрюмого Рона. Гарри вскоре присоединился к ним, вновь закидывая руку на плечи подруге. Адель пообещала встретиться со всеми позже и намекнула, что каждого ждали подарки. Обернувшись, Адель заметила, что Драко уже был в компании сестёр Гринграсс и Блейза. Не обращая никакого внимания на Асторию, о чём-то тихонько спрашивающую Драко, Дервент собрала Забини и Дафну в кучу для приветственных обнимашек.              — Привет, Астория. Неплохо выглядишь. — Оторвавшись от смеющихся друзей, кинула брюнетка.              — Уж лучше, чем ты. — Ответила младшая Гринграсс.              — Я бы поспорила.              — Ну, конечно. Ты же в этом мастер. Ладно, Драко, спасибо за чудесные выходные в мэноре. Буду рада составить тебе компанию. Снова. — Подмигнув, Астория с деловитым видом зашагала в сторону замка.              — Даф, нам пора. Тут сейчас гроза начнётся. — Блейз потянул Гринграсс в сторону, отводя подальше от пыхтящей Дервент.              — О чём она? — Твёрдо спросила Адель, замечая, что от хорошего настроения не осталось и следа.              — Асторию первый день знаешь? Она специально ляпнула это так, чтобы ты взбесилась.              — Да? Ну ладно. Но объяснить всё равно придётся.              — Салазар… Я устал. Хочу отдохнуть. И речь не про проделанный путь. Так что просто пойдём в гостиную, я лягу на диван, и ты сможешь продолжить допрос. — Оставляя девушку позади, Малфой наметил путь в школу.              — В чём сложность рассказать мне сейчас? Коротко и по делу. — Продолжала давить Адель, нагоняя парня.              — Потому что этот разговор не короткий.              Она смирилась. Молча шла за парнем. Молча ждала в гостиной, пока он переодевался. Когда Драко, наконец, разлёгся на диване, устроив свою голову на её коленях, она начала «допрос».              — Зачем Астория приезжала в Мэнор?              — Получить свою метку. Лорд пополняет запасы «добровольцев». Её отец сам предложил младшую дочь в обмен на покровительство. Да и Астория была не против, надеялась, что в связи с этим получит больше моего внимания. Но, как всегда, облажалась.              — Почему тогда она провела несколько дней в поместье? Хватило бы и одного. Приняла метку — свалила.              — Это не совсем так работает. — Усмехнулся Малфой, наслаждающийся тем, как её ноготочки царапают кожу головы, иногда запутываясь в прядках волос. — Это целое представление. Астория клялась в верности, целовала ему руки, а после того как метка заняла своё место на её предплечье, часов девять страдала от боли. Потом приходила в себя и крысятничала с Ноттом.              — Он тоже там был?!              — Разумеется. Тео действовал мне на нервы большую часть каникул. Уж слишком он приглянулся тёте Белле, даже знать не хочу, чем они занимались. Нотт-старший успешно ведёт какие-то тёмные делишки, а Лорду это очень нравится. В какой-то мере Нотты действительно стали важными персонами. Но всё ещё на несколько ступеней ниже, чем мы.              — Твой отец вернулся из Азкабана?              — Угу. И от него мне сильно досталось. Он ругал меня за невыполнение «элементарных просьб» до тех пор, пока Снейп не заявился в мою комнату со стопками каких-то пергаментов и артефактом.              — Элементарных просьб? Это он о женитьбе говорил?              — Ну, о чём-то на это намекающем.              — То есть, он знает, что ты не собираешься вести Асторию под венец? Но откуда?              — Я ведь говорил ещё в ванной старост, что потенциальную свадьбу отменили. Но отношения я должен был поддерживать в романтическом ключе. Откуда знает? Не спрашивай, тёмная история. Он знает вообще всё. И про тебя тоже. После того как они со Снейпом на пару ушли, он начал разговаривать со мной только через три дня. И уже не был так настойчив касательно Гринграсс. Скорее, наоборот.              — Что? То есть… Я получила заочное одобрение? — Сомневающимся тоном спросила Адель.              — Можешь думать и так. Отец проклят. И если он умрёт, это проклятие перейдёт по наследству мне. Он долгие годы искал способ избавиться от него. И, видимо, нашёл. Иной причины для его неслыханной доброты я не вижу.              В голове Адель тут же закрутились шестерёнки. Родовое проклятие, передача по наследству… Дриада. Мария.              — Драко, расскажи подробнее об этом проклятии. Всё, что знаешь. — Она требовала. На просьбы не осталось терпения.              — Проклятие подчиняет волю носителя. Наделяет его особыми «талантами», которые помогают творить преступления. Руки отца не дрожат, когда он на кого-то направляет палочку. И это не от его политических убеждений, а от действия давным-давно наложенного заклинания. Оно хочет, чтобы отец убивал. Я никогда не понимал, почему дед и прадед умерли так рано. Когда отец рассказал про проклятие, всё стало очевидным. Их души разъедало изнутри. И с какого колена всё это пошло… Хрен его знает. Скорее всего, я владею приблизительно одним процентом информации. Отец привык хранить секреты. Всю жизнь хранит. Даже мама об этом ничего не знала, а когда узнала… Боюсь представить, что было.              — Блять. — Адель поднялась на ноги, в результате чего голова Малфоя рухнула на жёсткий диван. — Бля-я-ть. Дриада, почему же ты не рассказала, как помочь?              — Что? О чём ты? — Не на шутку заволновался Драко, наблюдающий за тем, как Адель ходит из стороны в сторону, кусая подушечку большого пальца.              — Ты сказал, отец что-то нашёл? Или Северус ему это принёс… Надо узнать. Срочно. Я должна попытаться…              — Да сядь ты! — Не выдержал парень. Адель лишь цыкнула в его сторону.              — Драко, я могу написать твоему отцу сообщение? Или его могут перехватить?              — Вся почта проверяется. Поэтому мама общается со мной через дневник.              — Неси его! Срочно.              Драко ничего не понимал. Но всё же сходил в спальню, порылся в чемодане и со дна достал оливковый дневник. Адель тут же присела на стул, положила раскрытый дневник на стол и воспользовалась забытым кем-то пером.              «Дорогая миссис Малфой, пишет Адель. Могу ли я попросить Вас об услуге? Передайте дневник мистеру Малфою, мне необходимо как можно скорее связаться с ним. С уважением, мисс Дервент».              Поставив точку, Адель принялась ждать ответ. Нервно теребила край страницы, краем глаза следила за тенью, нависшей над ней. Драко старательно заглядывал в страницу, пытаясь понять, почему Адель так любезно обращалась к его матери.              «Мисс Дервент, какого цвета было моё платье в нашу последнюю встречу?»              Адель нахмурилась, а затем хихикнула. Эти её перемены настроения совсем озадачили Драко. Как и вопрос матери.              «Чёрное бархатное платье в пол».              «Секунду, мисс Дервент. Чары сотрут нашу раннюю переписку, и Люциус обязательно Вам напишет. С уважением, Нарцисса».              — Какого хера, Дервент?! Последняя встреча? Сколько раз ты вообще встречалась с моей матерью? При каких обстоятельствах? Она редко покидает поместье…              — Драко. Потом.              «Я знал, что Вы напишете. Такая вот у меня особенность — предугадывать поступки людей. Так что же Вам понадобилось, мисс Дервент?»              «Добрый день, мистер Малфой. Я знаю о проклятии и хочу помочь. Только я смогу это сделать. Но не знаю как. Вместе мы точно что-нибудь придумаем, ради Мерлина, расскажите, что уже знаете».              «Верно, дитя. Вы в силах помочь. Только способ может разочаровать. Знать о нём Вам ещё рано. Когда состоится наша первая встреча, я всё расскажу. Время есть. Решать, помогать ли, только Вам. Всего доброго».              Адель стукнула кулаком по столу, захлопнула дневник и зашипела от боли. Драко всё ещё стоял за спиной и ждал ответов.              — Слушай, Драко. Я пока не могу сказать, когда виделась с твоей мамой. Так надо.              — Сама мне заливала про доверие, а что в итоге? Плетёшь интриги за спиной? — рычал от гнева Драко. Его буквально распирало изнутри.              — Нет же! Это касается только нас двоих. Считай, что это девичьи секреты. Ничего опасного и сверхъестественного.              — Я проглочу это. На время. Перейдём к следующему вопросу. Отец точно уверен, что вы встретитесь. Когда ты планируешь заявиться в пасть к Реддлу?!              — Да с чего ты взял… Может, это будет нейтральная территория? — Адель чувствовала дрожь в голосе. Врать ему трудно. Пиздец, как трудно.              — Дервент, ты водишь за нос не того. Неужели нельзя быть всё время откровенной, а не только тогда, когда тебе это выгодно?!              — Ну и в чём выгода, Драко?! Я рассказала тебе всё, что тебя так волновало. Кто мои родители, кто мой приёмный отец, какой магией владею. Да, я виделась с твоей мамой пару раз. Обстоятельства рассказать не могу, это не только моя тайна, пойми же! С твоим отцом встреча мною не планировалась, пока ты не сказал, что он проклят. В моих интересах помочь ему, я не хочу, чтобы ты пострадал!              — Ты убегаешь к Поттеру, и я уверен, вываливаешь куда больше правды! От меня у тебя постоянно секреты.              — Ловко ты темы меняешь! У нас с Гарри свои дела. Он не знает о том, что ты говоришь мне. Ты не знаешь, о чём говорим мы с Гарри. Это честно!              — Откуда ты знаешь, что можешь помочь?! Отец всю жизнь положил на поиски ответов, а какая-то школьница внезапно в курсе решения проблемы? Звучит бредово, не находишь? Ты вечно вся такая особенная, аж тошно! Только ты наследница какого-то там великого рода ведьм. Только ты всё решаешь…              — Да потому что мы с тобой очень дальние родственники!              Если до этого их крики по очереди отскакивали от стен, распугали всех рыб за стеклом, то теперь воцарилась тишина. Ненадолго.              — Что? Все мои предки поддерживали чистоту крови и заключали браки только с членами священных двадцати восьми. Твоя фамилия в этот список не входит.              — О, так ты знаешь имена ВСЕХ своих родственников? Учил на досуге? Даже твои родители наверняка дальше пятого колена не знают, что происходило.              — Мне не нужно было учить их имена. У нас есть семейное древо. В фолианте очень подробно расписаны абсолютно все дети Малфоев и их партнёров. Вся подноготная. Поэтому я точно знаю, что родоначальник Малфоев прибыл в Англию во времена вторжения нормандской армии. Сам он был из Франции…              — Да? И Мария там тоже есть? Девушка с таким именем жила сразу после того, как власть над магической общиной перешла от Мерлина к какому-то малоизвестному волшебнику. Она была дочерью Дриады — Вейлы, как и я, и мужчины, принадлежащему к вашему роду. Уж прости, у меня нет исторической справки, чтобы доподлинно воспроизвести тебе его корни. Из Франции ли он был или из Норвегии, я в душе не чаю. В принципе не уверена, что тогда континенты были поделены в соответствии с географией, известной нам. Это просто факт. Я общалась с ней. Она рассказала мне эту историю.              — Всё равно не улавливаю. Ладно, допустим мы — пиздец какие дальние родственники. И что?              — А то, что именно Мария прокляла отца. И весь его род. То есть, твой род. А я ёбаное связующее звено этой истории. Потому что родственница и Марии, и Дриады. Проклятие кровное, дурная башка. Значит, из всех живущих в этом мире, только мне по силам помочь. Дошло?              Драко обессиленно кивнул, укладывая в голове новые данные сложной задачки. Девушка надулась. Её связки точно отлетят после стольких криков. Почему именно с ним она чаще всего выходила из себя? Почему он так бесил её своими наездами? Адель отошла к окну. В мутном озере плавали русалки, где-то очень далеко. Очертания их хвостов можно было спутать с плавниками крупных рыб, так что она усомнилась в своём выводе. Допытаться до правды всё равно не сможет. Не нырять же в январе в ледяные воды, чтобы убедиться? Кости снова заломило от холода. И магия больше не помогала. Да уж, это так странно, подчинять себе огонь и не суметь согреться когда надо. Магия своеобразно сбоила. Она трещала где-то глубоко и была готова ринуться в бой, но отказывала в простых вещах. Что-то было не так. Но как понять, что именно?              Адель была готова одеться в верхнюю одежду и пойти в гостиную Гриффиндора, пригласить друзей отпраздновать возвращение за кружкой сливочного пива. И не смотреть Малфою в глаза. Взял и накричал на неё просто так. Сделал какие-то там выводы… Заявил, что она во всём ищет выгоду и даже не пояснил, о чём он. Да ещё и это заявление про её особенности… Как будто она этого хотела. Нет. Надо забыться. Хотя бы на время. Но её намерение прервали Блейз и Дафна.              — Адель, как ты узнала, что я мечтала получить этот автограф? Спасибо, спасибо! — Дафна нашла на своей кровати тонкий конверт. А когда вскрыла, увидела плакат музыкальной группы «Ведуньи» и персональные пожелания от всех членов группы.              — Фух… Значит, верно запомнила. Знаешь, я не их поклонница, но видела, как ты пыталась заговорить с ними на ужине у Слизнорта. Немного женского обаяния и вот результат. Это общий подарок. От меня и Пэнси. — Адель заботливо похлопала по плечам блондинки.              — Кстати! Откуда ты взяла ответные письма Пэнси? Не сразу их заметила под подушкой.              — Она писала их при мне.              — Ты её видела?! Где она? — Дафне действительно не терпелось это выяснить.              — Видела. Но сказать местонахождение не могу, для её же безопасности. — Дафна погрустнела, хоть и была согласна не знать эту информацию во благо Паркинсон. — Даф, я правда не могу. Но она очень скучает, просила крепко тебя обнять. — Адель выполнила просьбу Пэнси и аккуратно сжала блондинку в объятия.              — С ней всё хорошо? — Шёпотом спросила Гринграсс, потому что гостиная заполнялась остальными слизеринцами.              — Даже лучше, чем можно представить. Можешь пояснить один момент? — Гринграсс кивнула, навострив уши. — Как ты сумела избежать той же участи, что и твоя сестра?              — Мы родные только по матери. Это большой секрет. Никто не знает, что отцы у нас разные. Поэтому судьбу Астории имеют право решать оба родителя, а мою — только мама. И она дала согласие на то, чтобы мы с Блейзом сбежали в конце года. Ей будет куда спокойнее, если придётся приглядывать только за младшей. — Прошептала Дафна отстраняясь.              Теперь всё стало понятно. Скорее всего, как и во всех семьях чистокровных, у Гринграссов процветал патриархат. Возможно, мистер Гринграсс и вовсе не принимал старшую дочь своей жены от другого мужчины. Считал, что распоряжаться имеет право только Асторией. А та и не против, судя по всему.              К девушкам подошёл Блейз, до этого демонстрирующий свой подарок унылому Драко.              — Дервент, если бы я был свободен, ты непременно стала бы моей. — Мулат не удержался и чмокнул брюнетку в щёку под удивлённый взгляд Дафны. — Такую штуку нашла. Даже не подозревал о её существовании. Спасибо.              В руках Забини была на вид обычная статуэтка в виде человеческой руки. Вот только эта рука заколдованная. Декоративный артефакт, пылящийся на полке во «Всевозможных волшебных вредилках» Уизли. Пэнси сказала, что близнецы давно состоят в ордене и, как и все, изредка наведываются на Гриммо. Когда они показали наработку, Паркинсон сразу поняла, что она предназначена для Забини. Рука выполняла несколько функций: отображатель настроения, ведь могла показывать различные жесты смотрящим на неё, секретный тайник, потому что если позолочённые пальцы сжималась в кулак, туда можно было спрятать среднего размера предметы, а ещё в неё зачем-то засунули радио, так что при желании Блейз сможет насладиться утренним прогнозом погоды или музыкой. Адель и подумать не могла, что такая странная вещица настолько придётся ему по вкусу.              — От НЕЁ подарок-то нашёл?              — Ага. Бухлишко мне точно не помешает. Делиться не буду! — Пэнси подарила ему бутылку выдержанного огненного виски. — Ну ладно, Дервент, с тобой, так уж и побыть, поделюсь. А то Малфой успел тебе все нервы переебать. Аж трясёшься.              Адель чувствовала микроподёргивания рук. Чувствовала, что холод обволакивал её со всех сторон.              — Я просто замёрзла. — Адель обернулась через плечо.              Драко по-прежнему стоял возле стола и неотрывно наблюдал за ними. Только вот в его руках тоже появились уже раскрытые подарки. Книга и блокнот. Камасутра от Пэнси (ещё бы она выбрала что-то другое после их сплетен). Блокнот, исписанный признаниями Адель. Сентиментальный до тупости подарок. Нужно было обновить набор по уходу за метлой, нежели писать приятные слова. Разве они ему нужны? Наверняка каждая вторая могла бы сказать и больше. И красноречивее. Она не старалась выравнивать почерк, не подбирала слов, просто писала о своих чувствах. О том, как скучает по нему каждую минуту. О том, что ей бы хотелось, чтобы между ними не было секретов. Пусть именно она их и создавала. О том, каким она его видит. Там, на площади Гриммо, особо не было канцелярии. Поэтому все записи были сделаны чёрными чернилами, ими же она нарисовала его в профиль, подкрепляя слова штрихами. Не сказать, что она великий художник… Но она старалась передать каждую линию, каждый изгиб, каждую мимическую морщинку. В этот блокнот был вплетён один смысл — посмотри, Драко, какой ты на самом деле. Потому что она написала обо всех хороших поступках, которые знала. И ни слова о плохих. Ну… Ещё ей бы хотелось, чтоб в случае чего… Он помнил. И Драко открыл его сразу после их ссоры. И до сих пор не нашёл что сказать. Просто стоял там. После всего потока сомнений, недоверия и обидных слов.              — Ребят, не хотите прогуляться до Хогсмида? Я угощаю, — Адель вернула всё внимание друзьям. У Драко было достаточно времени, чтобы просто подойти, встать рядом и обнять. Он же прекрасно видел, что её трясёт. Ей не хотелось каких-то извинений или слов. Ей хотелось ощущения близости и хоть какой-нибудь реакции на подарок.              — Ну раз пошла такая пьянка. Мы за. Да, Даф? — обнимая Дафну со спины, сказал Блейз. Блондинка вновь кивнула.              — Отлично. Надеюсь, вы не против, если я позову и других своих друзей?              — Поттера, что ли? Да хуй с ним. Нам пофиг.              Все трое накинули верхнюю одежду и пошли в сторону башни Гриффиндора.       

***

                    — За Аделию Дервент. Самую внимательную подругу в мире! — Дафна повторила этот тост уже трижды. Все присутствующие чокались своими кружками. У всех красные щёки и сверкающие зрачки. И духота тут ни при чём.              Гриффиндорцы больше выпендривались. Больше часа отпирались, ещё столько же собирались… Сначала плохо восприняли компанию Блейза и Дафны, а теперь общались с ними на равных. Забини взял своей природной харизмой, а Гринграсс — интеллектом. Конечно, первую половину вечера Адель только и делала, что поочерёдно раскрывала руки для объятий. Все нашли свои подарки. Все были ужасно довольны, особенно Гарри с новенькими перчатками из драконьей кожи. Да и Гермиона была рада флаконам косметических зелий, способных разгладить её спутавшиеся завитки волос. Вторую половину они пили и общались о всякой ерунде. Рона пришлось уводить в школу раньше времени. Он выпил слишком много и даже испортил пол своей блевотой. Бедные Лаванда и Джинни. Как же они донесли эту тушу?              Они просидели за столом большой компанией больше четырёх часов. После остались только Гарри, Адель и Невилл.              — Невилл, поздравляю тебя с таким счастливым событием. Ты теперь жених самой достойной девушки, — Адель помешивала ложкой кофе и улыбалась.              Невилл взглянул на Гарри, который свернулся в комок на освободившейся лавке и дремал.              — Спасибо. И за то, что передала её подарок, тоже, — Невилл улыбнулся в ответ. Адель даже и не знала, что Пэнси положила в её чемодан в последний день каникул. Этот подарок покупал Кикимер, а не Добби.              Невилл посидел ещё немного, потом предложил помочь ей с Гарри и проводить до школы, но Адель отказалась. Сказала, что хочет ещё немного посидеть. Да и с другом справится сама. Стоило Невиллу уйти, пабу опустеть, а мадам Розмерте готовиться к закрытию, Поттер поднялся.              — Я знаю, что Малфой — пожиратель. Знаю, что и ты знаешь, — выпалил Гарри, и вся добрая атмосфера испарилась.              — И что? — устало спросила Адель, смотря в окно.              — Ты знаешь, что они сделали? Чуть не спалили Нору! Прямо перед праздником. Миссис Уизли ещё долго отходила от шока. Гермионы не было, но и она долго возмущалась сегодня по этому поводу. А Джинни и Рон не хотят обсуждать это с тобой и мне советовали не начинать эту тему.              — Мне жаль, — просипела Адель, ощущая, как голосовые связки до боли натянулись.              — Тебе жаль?!              — Да, Гарри. Ужасно жаль. Но при чём здесь Драко?              — Там было много пожирателей. Почти все в масках. Только Лестрейндж не собиралась скрываться. Ещё бы немного… Немного времени, и я бы попал в неё «круциатусом». Но её закрыл своим телом пожиратель.              — Всё ещё не слышу фактов о причастности к этому Драко.              — Она его тётка! Блять, неужели ты настолько влюблена, что не видишь очевидного?              — Неужели ты настолько слеп, что не отличил Нотта от Малфоя?! — рыкнула из последних сил Адель. В горле пересохло от кофе. Она заказала воды.              — Нотта? А он-то что…              — То. Нотт тоже принял метку. И он, в отличие от Драко, предан своему хозяину до мозга костей. Беллатриса — его покровитель.              — То есть ты уверена, что Малфоя в тот день не было? — продолжал настаивать на своём Гарри, сверля её скулу своим ожесточённым взглядом.              — Я не знаю. Он не говорил.              — Заебись. Ладно. Даже если его действительно там не было. Скажи мне, это он проклял Кэти?              — Нет, — ложь. Наглая ложь. Но она не могла иначе.              — Тогда кто? Тоже Нотт?              — Гарри, я не знаю! — вскочив на ноги, Адель тут же поспешила одеться и выйти на воздух. Но морозная свежесть не вдохнула в неё сил.              — Просто чтоб ты знала. Хоть один намёк, что это сделал он. Хоть одно неверное движение — я не стану стоять в стороне. И мне плевать, что ты за что-то смогла его полюбить. Я никогда не приму твой выбор.              — Ладно, — Адель чувствовала себя плохо. Мозг вновь подкидывал теорию, что её магия, да и вся она — чувствуют негатив поблизости. Какую-то тёмную материю. Огонь вырывался, а она его сдерживала и пожинала плоды: её словно резало ножом изнутри. Голос пропал. Тёплое пальто, джемпер, шарф не грели. Голову окутывал липкий туман, призывающий поскорее закрыть глаза.              — Я никому не ставил ультиматумы. Но ты вынуждаешь. Рано или поздно тебе придётся сделать выбор: я или он. А если не захочешь, то его сделаю я сам.              И Гарри ушёл. Не оглядываясь. Ему ужасно хотелось лечь в кровать и постараться забыть взгляд оборотня, направленный на испуганную Джинни. Забыть слёзы миссис Уизли, то, как скоропостижно погиб Сириус, не слышать всё время собственный крик из Отдела тайн. Не видеть ночных кошмаров. Ему бы хотелось никогда не говорить тех слов, что уже сказал. Он злился. На себя. На Малфоя. На Тома Реддла. А ведь если бы только он проверил, идёт ли она за ним… Он бы увидел её тело, неподвижно лежащее на выходе из «Трёх мётел».       

***

      Последнее, что она помнила, — слова Гарри. Первое, что увидела после пробуждения, — больничное крыло. Темно, только отражающийся на стенах свет полумесяца помог понять, что она ограждена от большей части комнаты ширмой. На стуле рядом кто-то сидел и что-то говорил. Не разобрать. Внезапно замутило. Она вновь прикрыла глаза и встретилась с тьмой.       Следующий выход ото сна получился немного длиннее. В её руку вливался какой-то раствор через капельницу, пока мадам Помфри обтирала её тело горячей водой. Вот только ей не становилось теплее. Она ощущала себя айсбергом, выросшим посреди океана. И вновь не разбирала слов. Слышала что-то, но все слова смешивались в какую-то какофонию звуков. Краем глаза заметила две фигуры, возникшие рядом с медсестрой, а затем вновь отключилась.              Когда Адель окончательно пришла в себя — почувствовала облегчение. Наверное, это какой-то странный сон… Кроме затёкших мышц, её больше ничего не беспокоило. Она хорошо видела, слышала разговоры других пациентов, не ощущала жёсткого давления мороза на кости. Адель зашевелилась, и перина кровати скрипнула.               — Мисс Дервент, как вы себя чувствуете? — мадам Помфри вскочила из-за стола и тут же стала осматривать её зрачки, проверять сердцебиение. Адель заметила, что на краю тумбы лежало маленькое зеркальце. Помфри проследила за её взглядом и поспешила спрятать зеркало в карман халата.              — Всё… Всё хорошо, — горло першило. Видимо, слишком долго молчала. — Что произошло? Почему я тут?               — А вы ничего не помните? Может, были какие-то видения? Пока спали? — Адель нахмурилась и промолчала. Сон как сон. Обычная темнота, а потом пробуждение. Помфри стала суетиться, колдовать над ней какие-то проекции с показателями состояния здоровья. — Да уж… На первый взгляд всё в порядке. Адель, скажите, готовы ли принять гостей? О вас слишком сильно беспокоятся и мешают мне работать, — укоризненно посмотрев в сторону дверей, сказала медсестра.              — Д-да.              Помфри вышла из больничного крыла, но очень быстро вернулась. Крикнула кому-то с требованием ждать сигнала и снова приступила к осмотру. Температура в порядке, давление слегка завышено. Дыхание без хрипов. Удары молотком по локтям и коленям, как и другие манипуляции, Адель пережила стойко. Помфри взяла её кровь на анализ, втёрла в виски какую-то противную мазь и шикнула на посетителей, томившихся за приоткрытой дверью.              — Ты остаёшься. Жди, — отец. Точно он. Кому так грубо приказывает?              Тяжёлые шаги настигли её, и она встретилась взглядами сначала с Северусом, потом и с Дамблдором. Отец тут же присел в её ногах и протянул руку, которую она крепко сжала.              — Как ты, солнышко? Ничего не болит? — ого. Такой ласковый тембр… Такая крепкая хватка.              — Нет. Всё в порядке. Только не понимаю, что я здесь делаю? — Адель поднялась на подушке ещё немного выше, оказываясь в сидячем положении.              — Понимаете, мисс Дервент… Вы были в магической коме, — серьёзно сказал Дамблдор, наблюдая за её ровным дыханием.              — Что? — Адель даже поперхнулась слюной. Какая ещё кома?              — Ты не приходила в себя больше месяца, — осторожно пояснил Северус.              — Как? Так долго… — Дервент повернулась в сторону окна и удивилась. Снег стремительно таял. Накрапывал дождь. Виднелись дорожки тротуаров, верхушки ещё сухих деревьев. — Почему?              — Мы отправляли биоматериалы в Мунго. Даже там ответов не нашли. Физически вы были и есть абсолютно здоровы. Врач, специализирующий на моей болезни, предположил, что дело в головном мозге. Произошёл какой-то перегруз нервной системы. Организму понадобился столь долгий отдых. Я же считаю, что дело в вашей магии. Вы часто пользовались ею в последнее время? — Дамблдор присел на соседнюю койку.              — Не то чтобы часто… Я много тренировалась, это правда, — Адель пыталась вспомнить хоть что-то. — Вспомнила! Поплохело мне от другого.              — От чего? — насторожился Снейп.              — Ну… Это началось давно. Сначала просто мёрзла и медленнее сама себя согревала. Тогда я много размышляла о жизни и грустила… Потом всё ухудшалось. И мысли, и состояние. Я это только сейчас понимаю. В день, когда я потеряла сознание, я сначала повздорила с Драко, а потом и с Гарри. У меня не было плохих мыслей в тот день, потому что я старалась заглушить… — Адель подняла взгляд на директора. — Теперь я понимаю, о чём вы говорили. Боль действительно нельзя глушить, особенно душевную. Вот чем обернулись мои попытки спрятаться за мишурой обычной подростковой жизни. Я уже не подросток. И совсем не обычная. И всё же… Принимая во внимание разные мнения, я выдвину свою идею. Мне кажется, что моя магия бунтует, когда чувствует что-то плохое поблизости. Она ведь светлая… И, вероятно, вступает в конфликт с тьмой в людях. К тому же моё психологическое состояние… эм, несколько подорвано.              — Северус, оставьте нас ненадолго, — попросил Дамблдор.              Отец недовольно оглядел смотрящих друг на друга ученицу и директора. Удалился, скрипя зубами.              — Драко и Гарри. Малфой впитал в себя тьму с каждым произнесённым пыточным, да? Душа не может остаться цельной в таких условиях. Но что с Гарри… Не знаю. Но в нём точно что-то сидит. Меняет его изнутри. Он уже стал жёстче. Срывается, много ругается. И будто стал более обидчивым, чем раньше.              — Ваша теория имеет место на существование. У Гарри есть свой изъян. Вы узнаете о нём позже. Пожалуйста, Адель, поберегите силы. Ограничьте контакт с Гарри. Постарайтесь донести до Драко, что любые разногласия необходимо решать мирно. Освойте окклюменцию, думаю, это поможет. Нервы нисколько не помогают сдерживать воинственный настрой Вейл. Стирайте плохое. Запоминайте хорошее, раз именно из этого черпаете силы. Перестаньте тренироваться. Думаю, вы уже готовы к встрече с Реддлом. Как бы я ни надеялся именно на вас, не забывайте, что рядом будут другие люди, способные помочь. Боюсь, вы и сами понимаете, что в какой-то момент придётся перестать сдерживаться. Если магия вновь взбунтуется, резервуар самоконтроля переполнится… Мне жаль, но, скорее всего…              — А я говорила, что не выживу. Месяц в коме только из-за постоянного самокопания и двух мелочных ссор… Вот и «великая сила Вейл». Не от огня, так от нервного срыва. Ну или от большого скопления негатива. Прекрасная меня ждёт смерть… — всхлипнула девушка. В её голове всплыл образ… Она в Хогвартсе. И она точно знает, что делать. Вспоминает всё плохое, нажимая на спусковой крючок своих огненных запасов. Чувствует в воздухе запах смерти, боли, чего-то необъяснимого. Умирают двое: она и Реддл. Если так… она согласна. Согласна распрощаться с жизнью. Уже распрощалась. — Зеркало же было нужно для проверки дыхания? Когда оно впервые запотело?              — Через три дня после того, как Хагрид принёс вас в школу. Потом ещё через две недели. И сегодня, — Дамблдор погладил макушку девушки. Сочувствие лилось из него через край.              Стоило Дамблдору уйти, вернулся отец.              — Обязательно было выставлять меня?              — Угу, — кутаясь в краешек одеяла, ответила Адель.              — У тебя день рождения совсем скоро. Я так боялся, что ты уже его не встретишь.              — Знаю. Не думай об этом. Я жива. Прекрасно себя чувствую, — безэмоционально ответила Дервент. — Пап, принеси мне книгу, лежащую в моём шкафу на первой полке. И что-нибудь перекусить, если можно.              Адель отвернулась. Не хотела больше разговаривать. Ей в принципе ничего не хотелось. Были только обязанности. И главная на данный момент — вспомнить всё, чему отец учил Гарри.              Северус просидел рядом ещё некоторое время. Поглаживал её лопатки, вздыхал. Но потом ушёл. Адель надеялась, что больше никто не придёт. Но ошиблась. Знакомые лесные нотки и мята. Она втянула воздух носом ещё до того, как он сел прямо на пол напротив её кровати. Она продолжала смотреть в одну точку и размышлять о правилах окклюменции. Драко согнул ногу в колено и положил на него стопку исписанных листов.              — Привет.              Она не отводила взгляда от лавандовой шторки. Что ж… Идеальный момент для первой попытки. Она способная ученица своего отца. Успокоила ум. Избавилась от мыслей. Остались только эмоции. Большая свалка. Страх, неуверенность, любовь, ненависть, радость, грусть, тревога, вина, надежда. В груди — спокойствие. Почему-то она решила попытаться спрятать именно радость за стенами. Прозрачными, возведёнными изо льда. Чтобы точно её видела, всегда была уверена в том, что она не исчезла навсегда. Один кубик льда, второй, третий… До тех пор, пока не получилась шаткая конструкция, скрывшая четырьмя стенками выбранную эмоцию.              — Нет. Нет. Не делай этого, — Драко бросил пергаменты на кровать и коснулся прохладными пальцами её щеки. — Не надо. Не закрывайся. Я так долго тебя ждал.              Малфой поцеловал её в нос. В лоб. В уголок губ. Вглядывался в застланные пеленой глаза и чертыхался.              — Адель, пожалуйста, прости. Я идиот. Спорил с тобой тогда из-за какой-то хуйни. Да неважно, что ты скрываешь. Это всё не имеет значения. Главное, что ты мне веришь. Что ты делишься со мной. Что ты на моей стороне. Вместе мы ведь со всем справимся!              Стены рухнули, и она принялась вновь возводить их. Она ощущала, как по шее стекают капли усердия. Как голова начала болеть с непривычки. Но остановит только повторная кома. Ледяные кубики стали больше. Прочнее. Теперь она не просто ставила их друг на друга. Теперь она предварительно выстраивала металлические каркасы, куда заливала воду, после замораживая.              Её глаза темнели, обрастали коркой льда, да помощнее, чем у него самого. Драко не знал, как это остановить. Она не обращала на него никакого внимания. Спряталась в своей голове, выстраивая целый ледовый город. На будущее. Чтобы помещать туда всё плохое.              — Понимаю, ты не хочешь меня видеть. Пожалуйста, прочитай то, что я написал, — Драко оставил лёгкий мятный поцелуй на её губах и поднялся на ноги. Она не отреагировала. Расстроенный парень вышел из крыла. Глаза Адель тут же потеплели. Она взяла в руки пергаменты и принялась читать, высвобождая радость из оков. У неё получилось, и больше она так не поступит. Не станет отказываться от положительных эмоций. Просто Драко пришёл не вовремя. Она только решила, что не будет больше разговаривать… А тут он.              «Я храню твой подарок под подушкой. Он греет меня по ночам. Прости, я не смог сразу тебя поблагодарить. Для меня раньше никто ничего подобного не делал, и я растерялся. Ещё и та ссора, Салазар, я идиот. Я больше ни за что не стану на тебя давить. Давно уже понял, что ты не такая, как все. Только в этом нет ничего плохого. И теперь я полностью понимаю, почему в твоём багаже так много секретов. Ты такая одна. Самая сильная девушка, которую я знаю. Ему ведь нельзя знать о тебе, Северус говорил. Теперь я начинаю понимать почему. Тебя же тоже используют? Ты… Не хочу, чтобы ты хоть в чём-то связанным с войной участвовала. Не хочу, чтобы ты пострадала. Даже с такими способностями я боюсь, что ты не выстоишь. Я расстроен. Я не хочу знать, как в этом участвовала мама… Не выдержу ещё больше разочарований».              «Знаешь, никогда бы не подумал, что кажусь со стороны вполне себе ничего парнем. Я в отражении вижу только труса. Жалкого труса. Эгоиста. Манипулятора. Хуёвого человека. Но раз для тебя я другой… Я буду стараться, стремиться быть таким. Вряд ли получится с остальными, но с тобой точно. Хочу быть твоей опорой. Защищать тебя. Адель, что бы они или ты ни задумали… Я буду рядом. Я сделаю всё, чтобы ты выжила».              «Мы с Поттером поцапались. Хотелось его вырубить, а тело сбросить с Астрономической башни. Как очкастый посмел тебя бросить?! Ума не приложу. До рукоприкладства не дошло — Уизли и Забини вмешались. Тяжело признать, но Поттер и сам страдает. Вечно ходит с таким еблом, будто говна поел. Когда вижу это — настроение улучшается. Знаю, знаю, ты не любишь, когда я злорадствую. Но тебя пока нет, и поругать меня некому».              «Вновь читаю твой блокнот. Знаешь, а мне и слов не хватит выразить то, что я чувствую рядом с тобой. Я в принципе обделён эмоциями. Или умением их преподносить? Не знаю. Всю жизнь думаю о том… Каково это — любить кого-то? Я люблю маму. Просто потому, что она дала мне жизнь. Я уважаю отца за то, как он старается на благо семьи. И, в частности, за то, что он в любую минуту готов помочь. Короче говоря… Наверное, и его я люблю просто так. Но я никогда не любил девушку. Какой бы красивой, классной она ни была… Таких мыслей не возникало. Я просто не понимаю, что такое любовь? Твой природный запах? Я научился определять его среди парфюмов, которые ты используешь. Он не поддаётся объяснению. Но он самый притягательный во вселенной. Твои тонкие руки? Хрупкая талия? Или то, как моё сердце ускоряет ход, когда ты смотришь на меня тёплым взглядом? Или то, как сильно мне нравится мягкость твоих волос? Мечтаю, чтобы они вновь стали длинными. Я знаю, чем ты предпочитаешь завтракать. Обязательно обронишь крошки кекса на себя. И как ни в чём не бывало стряхнёшь их на пол. Машинально. Даже не задумываешься. Запоминаю всё, что ты говоришь, потому что считаю, что это очень важно. Жалею, что успел наговорить много херни. Виню себя, что обижал. Никому не позволю тебя обидеть… Не хочу, чтобы ты плакала. Не позволю причинить боль. Мечтаю вновь увидеть твой хитрый прищур. Отругать за то, что грызёшь ногти. Взять за руку. Поцеловать самые подходящие для меня губы. Услышать хоть слово от тебя, даже если пошлёшь меня к чёрту. Адель, я не понимаю, люблю ли… Так очнись и помоги мне понять!»              «Я устал ругаться со Снейпом и Помфри. Они не пускают меня к тебе. К Дамблдору не осмелился пойти. Идиот. Скурил две пачки сигарет за день. Знаешь, мне нравится Астрономическая башня. То, как ветер разбрасывает мои волосы. Прямо как ты. Ты же терпеть не можешь, когда они уложены. Я начал ходить сюда по ночам. Смотреть на звёзды. Даже спиздил чей-то телескоп, парнишка нажаловался Бинсу. Просыпайся, давай смотреть на них вместе?»              «Мне не хватает Пэнси. Паркинсон сейчас вмазала бы мне, приказала бы перестать быть размазнёй. Блейз пытался, но у него и раньше не получалось. Мне тяжело. Я всё ещё чиню шкаф. Не получается. Ты обещала помочь, не забыла? Нотт сошёл с ума. Я думал, что его неадекватные мысли о тебе в прошлом. Оказалось, это не так. Его хуёвит. Он где-то отыскал твой шарф и повязал себе на шею. Так и ходит по школе. Он болен. Не собираюсь его трогать. Пока. Надеюсь, ты от меня ничего не скрываешь? Не угрожал ли он тебе? Если да… Я больше не стану его жалеть. Повешу на этом же блядском шарфе».              «Все скучают по тебе. Профессор Снейп устраивает контрольные каждый день, оставляет на своём месте Филча и уходит к тебе. Я завалил все, пытаясь пробиться вместе с ним. Профессор Макгонагалл вслух хвалит перья, которые ты ей подарила. И постоянно подтирает слёзы. Тупая старуха — я-то знаю, что ты выберешься. Блейз рассказал, как вы дурачились на острове. Хочу видеть тебя такой же весёлой, бегающей по пляжу. Обязательно уедем с тобой к морю, когда всё кончится. Через год, договорились? Один год-то мы сможем потерпеть… Я почти месяц терплю твоё отсутствие. Не ем сладости, представляешь? Мама шлёт их для нас двоих… Я жду твоего пробуждения».              «Мы выиграли пуффендуйцев со счётом 31:29. Неплохо они натренировались, я не ожидал. Дафна отдувается за тебя и ворчит. Знаешь, по-моему, тебе форма идёт гораздо больше, чем ей. После матча ко мне подошла Грейнджер. Я, как обычно, обозвал её. Но она, кажется, перестала обижаться на мои выходки. Расспрашивала меня о тебе. Дура. Сам остаюсь в неведении. И злюсь из-за этого. «Начинаешь ценить, когда теряешь», — так ты говорила? Ты права. Но я всё ещё верю, что всё наладится. Ты выкарабкаешься. Я бы не смог, а ты намного сильнее меня. Моя выносливая девочка».       «Долгопупс и Пэнси?! И ты не успела мне рассказать? Об этом знают немногие, не переживай. Только я, Дафна, Блейз и гриффиндорцы. Представляешь, сами предложили нам посидеть в «Трёх мётлах». Я не хотел идти, а потом подумал, что смогу какое-то время бесить Поттера. Он извинился. Гадёныш получил за это по морде, я сказал, что он обязан извиниться перед тобой, а мне на его жалкие потуги насрать. Клянусь, если бы я не знал, что он тебе так дорог, я бы отвёл его к Лорду — и дело с концом».              «Всё. Это последнее письмо, потому что ты мне приснилась. Ты сказала, что всё наладится. Пошёл нахуй Поттер и ваша связь. Наша прочнее. И она о другом. Я… скучаю».              Адель перестала утирать слёзы ещё на втором письме. Для неё прошло всего мгновение, когда они успели прожить маленькую жизнь. Наверняка умудрились десять раз попрощаться с ней у себя в головах. Все, кроме Драко. Он верил. До последнего.              Успокоившись, Адель перекусила каким-то странным супом и приступила к чтению. В подарке Гермионы было обведено слишком много страниц… И только на одной из них автор подробнее рассказал о крестражах. Адель посетило странное предчувствие. Лишь многим позже она поймёт, что не единожды сталкивалась с двумя крестражами. Что именно их так отчаянно пыталась уничтожить огненная магия.       В голове внезапно появился вопрос: а сказала ли она Гермионе? Только вот что она в принципе должна была ей сказать? Забыла…       

***

      Адель провела в постели ещё какое-то время. Мадам Помфри проверяла её опорно-двигательные навыки, устроила тест на понимание школьных предметов, почти кормила с ложечки, чтобы набрала потерянный вес. Да, у комы, магической или нет, могли быть различные последствия. Но с ней всё было хорошо. Адель продолжала закрываться окклюменцией и за неделю смогла спрятать всё плохое в своём ледяном городке. С Драко они поговорили сразу после прочтения тех писем. Адель сказала, что не злится. Сказала, что ему не за что извиняться. У них всё быстро вернулось в обыденное русло.              Двадцать второго февраля её выписали. Адель встретила совершеннолетие в отличном настроении. Она вернулась в спальню, надела чёрное платье, то же, что и в прошлом году, туфельки, заполнила сумку учебными принадлежностями и ждала Драко в гостиной.              — С днём рождения, принцесса, — Драко и не было в комнате. Он с самого утра бродил по Хогсмиду в поисках цветов и в ожидании посылки от матери.              Адель несколько раз моргнула. Для большей убедительности. Потому что блондин протягивал ей роскошный букет малиновых роз.              — Спасибо, — Адель поглубже вдохнула цветочный запах. Скромная улыбка украсила лицо. — Поцелуй меня.              Драко дважды просить не нужно. Он тут же склонился над букетом и увлёк её в чувственный поцелуй. Теперь он жалел, что дурацкий веник разделял их. Хотелось быть ближе.              — Ох, Драко, сожрёшь ведь, — Блейз силой оттолкнул друга от девушки. — С днём рождения, мелкая.       — Вам просто везёт, что вы ещё растёте. Если бы и мне везло, кто знает, может, сравнялись бы, — Адель подставила правую щёку для поцелуя. Забини тут же чмокнул её. — Спасибо, Блейзи.              Забини передёрнулся. Не любил он, когда имя коверкают.              — А мне нравится, что ты такая маленькая, — Драко прижал её спину к груди. До ужаса любил обниматься именно в такой позе, устраивая подбородок на макушке.              — Я ужасно хочу жрать. Готова даже собаку съесть. Идём на завтрак? — спросила Адель, нетерпеливо топая ногой.              — Что я там говорил про «принцессу?» Забудь. С твоими манерами максимум — придворная служанка, — съязвил Драко.              Адель лишь закатила глаза.              — Иди. Мы позже придём.              Брюнетка тряхнула головой, заставляя прямые волосы переметнуться на спину, и зашагала на выход.              — А цветы куда потащила? — крикнул Драко, когда она уже выходила из подземелья.              — Пусть все видят, какой щедрый у меня парень! — крикнула в ответ.              В Большом зале необычно много народу. Сначала Адель не поняла почему. И пожалела об этом. Но это потом. Сначала она всё же накинулась на еду, оставив шикарный букет лежать прямо на столе. Всем было понятно, откуда он. Астория уж как-то слишком завистливо окинула её взглядом. Но Адель волновали лишь быстро заканчивающиеся пончики. И то, не слишком ли смазалась красная помада.              Покончив с пищей, выпив около литра бодрящего эспрессо, Адель встала из-за стола и встретилась глазами с Гермионой, подзывающей к их столу.              — С выздоровлением! А ещё — с днём рождения! — Грейнджер потянулась прямо через стол и оставила влажный след на её левой щеке.              — Спасибо, Гермиона, — окинув тёплым взглядом подругу, она тут же изменилась в лице, глядя, как Поттер замер в нерешительности. — Да хватит тебе, Гарри. Иди уже сюда, — сама схватила друга за локоть и потянула на себя. Дамблдор советовал отстраниться… Она сделает это, но не сегодня. Брюнет осторожно сомкнул руки на её талии.              — Я дурак. Идиот. Тупица. В любом случае не должен был бросать тебя. Прости.              — Закрой рот. Не хочу ничего слышать. Сегодня такой прекрасный день. Солнечный. Почти весенний.              — Да… Да. С днём рождения, Адель. Пусть всё задуманное исполнится. Будь счастлива. И не пугай нас так больше, — Гарри провёл ладонью по её плечу.              — Извините, что влезаю, но, Гарри… Там, случайно, не Кэти? Кэти Белл? — указывая в сторону преподавательского стола, сказал Рон. Даже не дал ответить на поздравление.              Все переполошились. Внимание с Дервент ушло вернувшейся из Мунго Кэти. Гарри поспешил к ней. Что-то спрашивал, она отвечала. Но в какой-то момент Кэти взглянула на дверной проём. Адель проследила за её взглядом. Там стоял Драко, с лица которого пропали все краски. Он так же неотрывно глядел в сторону гриффиндорцев. Блять. Она вспомнила, что Драко дал ей тот свёрток?!              Всё произошло в секунду. Драко нашёл Адель глазами, как-то вымученно улыбнулся и побежал прочь. А Гарри тут же рванул за ним. Адель застыла, не зная, как ей поступить. Паника подошла незаметно и стала разогревать в груди. Подошёл Северус. Отвёл в сторону. Что-то спрашивал. Но она в этот момент отключала и панику, и страх. Переборщила и отключила всё. А когда закончила, поспешила в туалет Митрл. Драко точно пошёл бы туда. Северус бежал за ней. Войдя, она перестала дышать. Затопленный туалет был разгромлен, как будто ещё пять минут назад здесь велась битва насмерть. Драко лежал на полу. В луже воды, стремительно вытекающей из нескольких кранов сломанных раковин, и собственной крови. Белая праздничная рубашка пропитывалась красным. В воздухе чувствовалось железо. Он хрипел. Сплёвывал кровью и не мог отвести от неё свой взгляд. Адель крикнула. Очень громко. Так, будто её саму ранили, вывернули мясо наружу. От оглушительного крика стоящий неподалёку Гарри вздрогнул. Северус, промчавшийся мимо неё, больно задел плечом. Он склонился над Драко и принялся что-то шептать. Контрзаклинание. Оно возвращало Драко утерянную кровь. Адель же почувствовала, как вся плоть вспыхнула. На руках появились знакомые огненные линии. Теперь она контролировала силу, когда мигом налетела на Поттера и вжала его в стенку туалета.              — Я тебя уничтожу. Как ты посмел?! — шипела не своим голосом. Более грубым, более жестоким. Она намеренно перекрыла Поттеру кислород своей согнутой рукой. Давила на кадык, причиняла боль, еле сдерживая свой огонь. Гарри пытался выбраться из захвата. Бегал умоляющими глазами по ней, по Северусу, помогающему Драко привстать. — Им плевать. Как и мне. Я сделала выбор, Поттер.              С силой оттолкнув его в сторону, Адель не видела, как быстро Гарри слинял. Не заметила обиды, плескавшейся на дне болотных глаз. Она плюхнулась в воду, пачкая чулки и край платья. Лишь надеялась, что Драко поправится.       

***

             До вечера Адель не отходила от больничной койки Драко. Северус чудом успел спасти его — так сказала Помфри. Физически он восстановился за несколько часов. Адель саморучно разрезала его рубашку и убедилась, что открытых ран нет. Только рассекающие полоски светлеющих шрамов на груди, прессе. Но морально… ему сильно досталось. Он сжимал её руку и всё приговаривал, что ей стоит вернуться на учёбу. Но как она могла оставить его? Никак. Поэтому, наплевав на всё, забралась на постель и комочком устроилась за его спиной. В тишине они провели остаток дня. Адель лишь неустанно вырисовывала защитные руны на его коже, пока Драко спал.              Помфри отпустила их на ночь с условием, что Драко добровольно покажется ей на следующий день. Северус принёс для него чистую футболку и проводил до гостиной.              — Мне жаль, что так всё вышло в твой день рождения, — Северус потрепал её волосы. — Подарок на кровати. Постарайся отдохнуть. Увидимся завтра.       Отец что-то шепнул Драко на ухо, на что он чертовски мило улыбнулся.              Адель вошла в гостиную с рукой Драко на плече. Боли не было, зато эмоциональное истощение присутствовало. И у неё, и у него. Поэтому, услышав взрыв хлопушек, радостные выкрики и поздравления, Адель лишь кивнула. В знак благодарности. Все присутствующие тут же обратили внимание на состояние Драко. Но Адель не дала им ничего спросить. Она завела парня в пустую комнату. Его соседи всё ещё оставались в гостиной, терзаемые мыслями о том, что произошло.              — Вернись к ним. Мы все хотели как следует тебя поздравить, раз в прошлом году не смогли. Блейз достал ту самую бутылку виски, купил для тебя какие-то пирожные. Тебя ждут подарки.              — Плевать я хотела на подарки, виски и всё остальное. Я останусь здесь, с тобой, — в подтверждение своих слов девушка присела перед ним на корточки и развязала сначала один шнурок ботинок, а потом и второй. — В чём ты спишь? Есть пижама?              — Угу. В шкафу.              Малфой указал на шкаф неподалёку. Адель молча распахнула скрипучие дверцы и достала с верхней полки шёлковую пижаму чёрного цвета. Она вернулась к парню, с любопытством наблюдающему за ней. Потянулась к пуговицам брюк, но он жестом остановил её.              — Умерь пыл, я только выбрался из лап смерти. Твои руки в районе моего паха несколько возбуждают, знаешь ли, — Драко улыбнулся и встал на ноги. А затем медленно расстегнул пару пуговиц и начал спускать брюки к ступням. Адель не могла не взглянуть хотя бы глазком. Любопытство когда-нибудь сыграет с ней злую шутку. Но не сейчас. Из-за длинной футболки были видны лишь края серых боксеров, плотно обтягивающих его крупные бёдра. Вот бы взглянуть на задницу — наверняка упругая. Адель почувствовала размножение красных пятен на лице. Ей вообще казалось, что она озабоченная. Слишком нравилось разглядывать его накачанное тело. Слишком хотелось потрогать каждую клеточку. Ощутить, как он возбуждается. Но Драко медлил с этим. Он так быстро переоделся, что она и не заметила.              — Полежишь со мной? Хочу кое-что тебе показать, — подперев лицо рукой, Драко улёгся набок.              Адель хмыкнула. Просто полежать вместе? Нет уж. Сегодня она стала взрослее. Сегодня она имеет право на шалости. Адель вернулась к раскрытому шкафу. Достала из него белую футболку, слишком сильно пахшую стиральным порошком. Не оборачиваясь, начала снимать платье через голову. Оставшись в чёрном нижнем белье и чулках, надела футболку, доходящую до середины бедра. Сняла чулки, расстегнула лифчик, сложила свои вещи на полку. И только потом заметила зеркальную панель на открытой дверце. Оттуда на неё смотрел хищный взгляд серых глаз. Значит, он видел не только со спины… Пусть так. Дервент запрыгнула в его кровать и задёрнула полог.              — Ты смерти моей захотела? — Драко уткнулся лицом в подушку и страдальчески выдохнул. — Дервент, Помфри запретила мне любые физические нагрузки. Если бы не возможное расхождение внутренних швов… Я бы показал, насколько сильно хочу тебя.              — То есть… ты что-то планировал? — выдёргивая из-под Драко одеяло, Адель накрыла их по пояс.              — Что-то? Наверное, самый охуительный секс в жизни. Теперь придётся подождать. Или нет?              Драко лёг к ней лицом и притянул поближе. Её футболка слегка задралась, но Драко не почувствовал. Зато она отлично почувствовала напряжённый член, утыкающийся в низ её живота. Тугой узел возбуждения завязался за мгновение. Вот он. Рядом. Такой по-домашнему милый в этой пижаме и одновременно настолько сексуальный. Только её. Адель увидела, как Драко облизнул пересохшие губы, наблюдая за набухающими сосками, выступающими сквозь футболку. Она поцеловала его. Со всем возбуждением, рвущимся наружу. Этот чёртов день должен закончиться чем-то хорошим. Чем-то, что принесёт им обоим удовольствие.              Она отстранилась, но лишь для того, чтобы прильнуть к пульсирующей жилке на его шее. Он тут же испустил низкий рык. Его ладонь ползла ниже, обхватывая ягодицу, сжимая её, вызывая сладкий стон в ответ. Драко резко перевернул её так, что она оказалась сидя на его торсе. Она двигалась инстинктивно. Ёрзала на бёдрах, ощущала приятную прохладу шёлка. Да, она не сможет получить то, что хочет, сегодня, потому что Драко просто нельзя напрягаться. Но она почувствует, каковы касания кожа к коже. Адель стянула с него рубашку для сна. Конечно, без его помощи не получилось бы. Он сильнее. Намного. Она прокладывала дорожку от мочки уха до пупка. Целовала каждый шрам. Старый и новый. Драко громко выдыхал и ещё сильнее стискивал ягодицы своими массивными пальцами. Скорее всего, останутся синяки. Когда влажный язык очертил всё, что было над кромкой трусов, Драко довольно застонал. Завалив её на спину, он лёг рядом. Вновь сплёл их разгорячённые языки, рукой залез под футболку и осторожно подбирался к груди. Ей было волнительно, но не настолько, чтобы задуматься о том, как она выглядит или какие звуки издаёт. Даже то, что кто-то мог их слышать, быстро перестало волновать. Она просто хотела следовать своим желаниям и хотя бы ненадолго абстрагироваться от всего. А ещё лучше — остаться в этом моменте навсегда.              Парень задрал футболку на ней до подбородка. Целовал ключицы, каждый сантиметр. Когда его губы обхватили сосок, слабо прикусывая, Адель с силой вцепилась в его волосы. О, боже, она и не думала, что это может быть так приятно. Выгибалась ему навстречу, подставляя остальные участки распалённой кожи. Этот контраст… Горячее дыхание, влажные поцелуи и сырость подземелья. Он заставлял её ощущать каждое движение острее.              Драко с ещё большим рвением продолжал путь вниз. Слегка обветренные губы коснулись края её белья, и она неосознанно попыталась сжать бёдра. Притянув парня обратно к своему горящему лицу, она ещё сильнее сминала его губы. Думала, что сильнее уже некуда, но ошибалась. Драко охотно отвечал, пока его рука медленно исследовала внутреннюю часть бедра и… вот оно. Его большой палец прикоснулся к промокшему от смазки белью. Хоть выжимай. Парень ухмыльнулся сквозь поцелуй. Она поддалась ему навстречу, зажимая руку между бёдер. По телу пошло незримое электричество. Драко надавил на ноги, расставляя их чуть шире.              — Ты точно готова? — шепнул ей, хотя точно знал, что сам не в силах остановиться.              — Более чем, — едва слышно ответила Адель, продолжая выискивать в темноте его глаза.              Драко оттянул бельё. Его пальцы неторопливо заскользили по мокрым складкам. Большой палец начал кругообразными движениями ласкать клитор. Медленно. Слишком медленно. Мучительно медленно.              — Ты уже делала это сама, да? — шептал Драко, слушая, как её дыхание учащается.              — Да-а, — выдохнула Адель. Её эта пытка сводила с ума. Хотелось… быстрее. Жёстче.              — Когда? — Драко оставлял влажные поцелуи за мочкой уха, на шее.              — В… в палате. Когда… ты пришёл с тренировки, — Драко немного ускорил темп. Вторая рука гладила её волосы.              — Три дня назад? Ты захотела этого из-за меня? — слегка надавливая на чувствительную точку, вызывая в ней новый стон.              — Да. Да…              Драко вновь накрыл её губы своими. Его указательный палец осторожно скользнул внутрь, и она замерла, зажмурилась, привыкая к новым ощущениям. Немного жгло. Где-то внутри заныло, но она не хотела, чтобы всё закончилось так. Драко дал ей время, прежде чем ввёл ещё один палец. Только когда она полностью расслабилась, он впервые толкнулся. Осторожно. Следя за её эмоциями. Она ловила воздух ртом, когда он вновь начал наращивать темп, потому что его абсолютно точно перестало хватать. Толчок. Её стон. И так по кругу, пока его движения всё ускорялись, становились напористее. Адель так сильно выгибалась вперёд, что послышался хруст позвонков. Она приближалась к пику и мысленно умоляла его не останавливаться.              — Драко… Пожалуйста… — не сдержалась. А он будто только этого и ждал. Тягучую на вкус просьбу.              Её тело слегка задрожало, и она вцепилась в его мускулистые плечи. Спустя мгновение, или вечность, он вынул пальцы и размазал остатки смазки по её животу. Сердце неслось галопом, стучало в ушах. Да, она не получила разрядки. Но ей хватило и этого.              Драко вновь улёгся на спину и о чём-то задумался, пока она тяжело дышала.              — Всё хорошо? — повернул голову набок, заглядывая в глаза, которые успели достаточно привыкнуть к темноте.              — Да. Ты справляешься лучше меня, — подарив ему лёгкий поцелуй в висок, Адель устроилась на его груди, ногтями царапая кубики пресса.              — Чёртов Поттер. Опять всё испортил, — сжимая челюсти, кинул Драко.              — У нас ещё всё впереди. Тем более мне очень нравится твоя кровать, — зевая, ответила Адель.              — Эй-эй. Не засыпай. Я хотел тебе показать, — Драко приподнял её, усадил на кровати, а сам приоткрыл полог и потянулся к ящику тумбы. Вновь задёрнув шторы, он произнёс заклинание «люмоса» и передал в её руки небольшую тёмно-синюю коробочку с белым бантом.              — Что это? — озадаченно нахмурив брови, спросила Адель, слегка потряхивая коробку.              — Открывай.              Девушка развязала аккуратный бант. Приоткрыла крышку, пытаясь рассмотреть нечто сквозь щель.              — Ну, давай же. Это мой подарок, — поторопил Драко, с нетерпением ожидающий реакции.              И он её дождался. Девушка полностью сняла крышку и обомлела. На синей подушечке лежал браслет. Тоненькая цепочка золота с рельефом, отдалённо похожим на змеиную чешую, и свисающими каплями-изумрудами. Она трепетно достала его из прорезей, еле касаясь пальчиками холодных камушков. Ямочки на щеках образовались сами собой, когда Драко помог ей застегнуть украшение на левом запястье.              — Спасибо, — по щеке скатилась одинокая слеза, которую Драко успел быстро стереть.              — Тебе спасибо. За то, что появилась в моей жизни, — Драко сплёл свои пальцы с её, нежно обвёл взглядом идеально подходящий ей браслет. Её глаза сейчас точь-в-точь совпадали с цветом дорогих камней.              — Где ты его взял? Неужели так потратился… Не стоило…              — Стоило, Дервент, — укладывая их на успевшую остыть постель, сказал Драко. Про то, что это семейная реликвия, он почему-то решил умолчать. Как и про то, что она стоила дороже миллиардов таких браслетов.