Во власти пепла

      Тот, кто создал эльфов, — воистину чудесен. Эльфы — самые прекрасные создания в этом мире. Они умные, очень способные, готовые помочь с чем угодно. Адель так думала с тех пор, как помнила присутствие Скроупа в своей жизни. Потому что Скроуп всегда приветлив и готовит самые вкусные завтраки. А когда встретила в Хогсмиде Кикимера… Немного усомнилась. Старый эльф не то что не помог ей с тяжёлыми пакетами, чемоданом, так ещё и ворчал всю дорогу до Гриммо. Трансгрессия обычно проходит очень быстро, но не в этот раз. Кикимер достал её с первых же секунд, потому и время тянулось так непозволительно долго. Как только порог штаб-квартиры был пройден — хвала всему святому — эльф поспешил к крикливому портрету. Гриммо, 12 изменилось. Оно не только стало чище, но и уютнее. Более не было того страшного обшарпанного коридора, потому что обои подклеены, а лампочки освещали каждый уголок. На старых лестницах чистые ковровые дорожки, паутина не свисала с косяков потолочного плинтуса, даже рамы картин вычищены до блеска. Пахло персиками. Из столовой доносилось пение Пэнси под громкое радио. Как же она удивится…              Адель оставила всё в проходе и тихой поступью надвигалась на Пэнси, сосредоточенную на готовке. Как только руки девушки накрыли глаза Паркинсон, та замерла. И взяла в левую руку нож.              — Сейчас же отступи, держи руки на виду и прижмись к стене, не то этот нож окажется в районе печени, — угрожающе сказала Пэнси, всё ещё стоящая на своём месте возле столешницы.              — Паркинсон, ты настолько не рада меня видеть? — Дервент опустила руки. Паркинсон крутанулась на месте. Уголки губ начали медленно подниматься.              — Салазар… Это действительно ты! — Пэнси бросила кухонный нож в раковину и бросилась на девушку с объятиями.              Адель не контролировала себя. Она огладила выступающие лопатки подруги, сжала её в крепкие объятия и позволила слезам радости стекать на плечо Пэнс. Как же она скучала! Как же была рада видеть её такой. Домашней, тёплой и полностью здоровой. Паркинсон и сама не сдержалась. Хлюпала носом, вдыхая непривычный аромат Дервент. Когда они последний раз виделись, подруга была совсем другой. Как минимум блондинкой с длиннющими волосами. Как максимум Адель была неуверенной в себе загнанной лошадкой. А сейчас… от неё несло властью.              — Дамблдор не разрешил приехать Невиллу. Запретил переписываться. Лишь пару раз мы смогли переговорить через камин. Я не думала, что мы с тобой увидимся. Но как же я, сука, рада! — Пэнси ещё раз сжала подругу, прежде чем немного отступить. В глазах обеих — слёзы и счастье. Или слёзы счастья?              — Я тоже скучала, Пэнси. Ты не представляешь, насколько мне тебя не хватает, — сморгнув слёзы, Адель взяла Паркинсон за руку, и обе сели за стол.              — Не представляю?! Да я тут с ума схожу от одиночества. Так хочу знать, что творится в Хогвартсе. Хочу обнимать Невилла, хочу как раньше обедать, сидя рядом с тобой. Блять, да я даже самовлюблённого Малфоя готова потерпеть! И тупую улыбку Уизли. И всезнайку Грейнджер. Пожалуйста, расскажи мне все самые свежие сплетни. Умоляю, без этого я в шаге от самоубийства, — тараторила Пэнси, разглядывая нежданную гостью обезумевшим взглядом.              — У нас много времени впереди. Обещаю, расскажу всё-всё. Но сегодня праздник, я подумала, что мы организуем романтический ужин на двоих, — улыбнулась Адель, наблюдая, как Паркинсон перестала дышать. А затем резко соскочила, подбегая к газовой духовке, которой раньше точно в столовой не было.              — Лишь бы не сгорел! — слизеринка открыла духовку, и вновь аромат персиков заполнил пространство. — Я хотела порадовать себя фруктовым пирогом. Кикимер, засранец маленький, отказался печь. Пришлось самой. Теперь я вдвойне не имею права оплошать, тебя же нужно покормить.              Пэнси вытащила противень с аккуратным круглым пирогом в алюминиевой форме. Запечённая корочка, ровная косичка из теста сверху. У Адель потекли слюнки.              — Знаешь, я не была голодной ровно до этой секунды. Организовывай чай!              Пэнси хмыкнула и довольно громко позвала эльфа. Кикимер тут же откликнулся, появившись в столовой через секунду.              — Чем могу служить, хозяйка? Кикимер сделает практически всё, что попросите.              — Чай на двоих. Самый вкусный, который найдёшь. И разбери вещи почётной гостьи, — приказала Пэнси, возвращаясь на стул.              — Даже пакеты? Те скверные пакеты с наклейками из грязн… — ужасался домовик, пока Пэнси его не перебила.              — Ты привезла еду? — обратилась к Адель.              — Ну… да. Много продуктов, вино и всякое такое. Говорю же, хочу по-человечески встретить Рождество.              — Ты её слышал, Кикимер. Продукты в холодильник, вещи в мою комнату. Принесёшь чай — и свободен на сегодня. Исполняй, — отрапортовала Пэнси.              Кикимер исчез. Его не было около трёх минут. Появившись с серебряным подносом, он оставил его и вновь скрылся.              — Почему он исполняет «практически всё?» — поинтересовалась Дервент, добавляя в зелёный чай два кубика сахара и дольку лимона.              — Это сложный эльф. Он всецело предан Блэкам. Особенно любил Регулуса и Вальбургу, чьи портреты висят на лестничных пролётах. Кстати, Вальбурга постоянно кричит, прими к сведению. После смерти Сириуса он был передан Поттеру по наследству. И по сути, его хозяин — именно он, я лишь смогла немного обуздать его. Мы вроде как научились сосуществовать. Но выполнять что-то или нет — только его решение. Ему не хватает былых приказов, поэтому я подражаю миссис Блэк и поручаю ему что-то вроде того, что ты слышала. Он рад стирать, убирать и заниматься распаковкой вещей. А вот готовить он не любит. Никак не заставлю… Хотя, если Поттер прикажет, он и тут на горло себе наступит, накроет целый стол, опасаясь наказания.              — Тогда понятно.              Персиковый пирог оказался невероятно вкусным. Пальчики оближешь… В меру сладкий, пышный, нежный.              — Никогда бы не подумала, что такая аристократка, как ты, будет стоять у плиты в забавном цветочном фартуке, — Адель указала на всё ещё свисающий бледно-розовый фартук, под которым пряталась обычная голубая футболка.              — Жизнь вынудила. Я всё ещё скучаю по благам чистокровных, но не настолько, чтобы вернуться к родителям, — отложив грязную посуду в сторону, Пэнси встала. — Чем займёмся сейчас?              — Вместе изучим холодильник. Я сама не до конца уверена, всё ли из списка было в пакетах.              Не то что всё… даже больше. Вместо запрошенной бутылки вина на специальной полке лежало сразу три. Белое, красное, розовое. И бутылка шампанского. Пэнси взяла в руки именно игристое вино.              — Чёрт… Точно где-то видела такую. Это супер дорогое шампанское. Такое подают на приёмах министрам. Тысяч восемь галлеонов за бутылку, — Пэнси напрягла мозги и вскрикнула: — Точно! У Малфоев! Миссис Малфой пила это шампанское на встрече с родителями давным-давно.              Ого. Значит, это подарок миссис Малфой? Ужасно приятный сюрприз. Когда же она успела передать бутылку отцу?              Холодильник забит доверху. Овощи, мясо, рыба, фрукты, сыр, сосиски, хлеб, яйца, шоколад… Да чего тут только нет. Паркинсон раскрыла шкаф, стоящий по соседству.              — Тут что-то в шуршащих пакетах. И какие-то банки.              — Консервированные грибы, фасоль. И чипсы, — хохотнула Адель. Точно, она же сама внесла в список своих желаний чипсы. Последний раз грызла их во Франции.              — Маггловская еда? — уточнила Пэнси, усаживаясь на столешницу. Только сейчас Адель заметила пепельницу, одиноко притаившуюся в уголке.              — Она самая. Пэнси, умоляю, скажи, что у тебя есть сигареты. Мои кончились, Блейз пообещал привезти после каникул, а курить хочется ужасно.              — И давно ты начала курить? — спросила Пэнси, рыская в поисках новой пачки.              — Прошлым летом. А ты?              — Осенью. Знаешь ли, скучновато как-то стало. Табак в голову ударит — и сразу веселее, — Пэнси бросила запечатанную пачку в руки подруге.              — Офигеть. Это же те самые…              — Ага, итальянские. Вспомнила, что Блейз и Драко курили именно их. Пришлось отправлять Кикимера за ними. Уговаривала три дня, заливаясь слезами. Он и винишко иногда приносит со словами: «Лишь бы вы, хозяйка, поскорее заткнулись».              Обе девушки хохотнули. Адель вытянула бледно-зелёную сигарету и тут же закурила. Драко в их разлуку курил вишнёвые, а она — мятные. Такой вот интересный обмен… Наверняка он так же хотел почувствовать частичку её, как она сейчас хочет ощутить его присутствие рядом. Она и по нему скучала. Не грустила, а просто тосковала… Одновременно хотела, чтобы каникулы не заканчивались, ведь Пэнси рядом, и чтоб семестр наступил побыстрее, ведь тогда рядом будет Драко.              — Что ж, пошли пытаться кулинарить. Но учти — я вскрываю вино. А значит, помогать буду медленнее, а говорить быстрее.              Холодильник так и остался открытым. Пока заколдованная щётка мыла посуду, девушки составляли примерное меню и подзывали необходимые продукты. На двоих много готовить не стали. Решили отделаться запечённой индейкой с брокколи, обжаренным картофелем с травами, сырной нарезкой, фруктовой тарелкой и маленькой вазочкой консервированных грибов. Пока Пэнси обжаривала картофельные дольки в кожуре, Адель натирала неразделанную индейку специами. Паприкой, солью, перцем.              — Так, а встречать в чём будем? — спросила Пэнси, ловко орудуя кухонной лопаткой.              — В пижамах. Наряжаться-то не для кого.              — Тоже верно. Всё, я больше не могу сдерживаться. Что с твоими волосами? — Паркинсон навалилась руками на столешницу. Её чёлка забавно скакнула в разные стороны.              — Отстригла. Очень мешались. Скакать с помпонами и запинаться о собственную косу — то ещё шоу.              — Покрасила? И вы что, теперь выступаете?              — Нет, они сами почернели. И да, мы выступаем. Больше тебе скажу: уже появились отдельные команды. Из-за твоего побега мне пришлось стать капитаном Слизерина. А я так мечтала передать эту роль тебе.              — Ничего. Надеюсь, всё это кончится, я вернусь и отберу у тебя эту должность, — улыбнувшись, Пэнси вернулась к сковороде и пригубила белого, с нотками цитрусов, зелёного перца и трав вина. — Кто ещё стал капитаном?              — Лира Корнер — для Когтеврана. Джинни Уизли — для Гриффиндора. Лиана Фоули — Пуффендуй.              — Офигеть, мелкая Уизли бросила Квиддич? Поттер долго плакал?              — Нет. Думаю, ему даже нравится видеть на играх Джинни в соблазнительной форме на трибунах. Так хотя бы меньше шансов пострадать от бладжера.              — Во-первых, я хочу видеть эту форму… Во-вторых, что? Поттер и Уизли? А как же… Чанг?              — Во-первых, спешу обрадовать — я взяла форму с собой и покажу тебе позже. Во-вторых, да не знаю, что там у них с Чжоу. Не сложилось. Да и с Джинни пока всё плавает. Дальше одного медленного танца у них не зашло, я бы знала, — Адель начинила тушку брокколи, замотала её фольгой и отправила в духовку. Взялась за тонкую ножку фужера и покрутила её в руках, вглядываясь в переливы желтоватого алкоголя.              — Я ещё и какую-то вечеринку пропустила? — перекладывая готовый картофель на красивое старинное блюдце, спросила Пэнс.              — Типа того. Слизнорт вернулся в школу, может, слышала о таком. Новый зельевар. Вот он-то и устроил ужин с приглашёнными гостями. Некоторые любимые ученики, выпускники прошлых лет, министерские шишки.              — Круто. Кто был?              — Я, Гарри, Гермиона, Блейз, Джинни — члены клуба слизней, или, иными словами, те самые любимчики. Невилл пришёл с Джинни, Маклагген стал парой для Грейнджер, Дафна пришла с Блейзом, разумеется. Ещё какая-то музыкальная группа… Не помню название. Я танцевала с вампиром, мистером Сангвини. Славный мужчина, хоть и весьма уставший от долгой жизни.              — М-да. С вампиром связалась. Я не удивлена.              — И даже не разозлишься на то, что Невилл составил компанию Джинни? — проигнорировав выпад Пэнси, Адель принялась нарезать сыр тонкими слайсами.              — Ну, он же по-дружески. Тем более ты сама сказала, что рыжая втрескалась в Поттера. А Драко что, никто не позвал?              — Мы тогда не были вместе, так что нет, — спокойно ответила Адель и только через несколько секунд поняла, что сорвала чеку с бомбы замедленного действия.              — Тогда? А сейчас? Ты наконец-то призналась ему?! А он?! Дервент, не томи! Быстро рассказывай, как всё вышло! — даже ногой топнула. Несносная Паркинсон.              — Да-да, всё было понятно с самого начала, как ты и говорила. Это я заранее тебя цитирую. После произошедшего в конце года Блейз и Драко увезли меня в Италию…              — Стоп! Что произошло?! — Пэнси села на обеденный стол и поманила подругу присоединиться.              Да уж. Перед таким разговором точно необходимо присесть.              — Слушай… Пэнси… Ты мне дорога. Я тебе, безусловно, доверяю. Но ворошить ту ситуацию не хочу. Нотт попытался взять меня силой. Не получилось. Драко вовремя вмешался.              Паркинсон передёрнулась, как от удара. Мгновенно начала жевать губы, что-то обдумывать.              — Ублюдок. И мы все считали его другом… Какая же скотина. Прости. Не могу остановиться. Хочу своими руками задушить его.              — Думаю, он от этого получит только удовольствие. У него проблемы с головой. Он продолжает употреблять какую-то дрянь, меняющую сознание. Каждый раз, когда я вижу его в Хогвартсе, зрачки у него размером с галлеон. И он оставляет для меня записки странного характера. Просит разрешение на то, чтобы своровать какую-нибудь мою вещь, угрожает расправой Малфою и мне, если не расстанемся. Да ещё и обращается ко мне со словами «моя богиня», когда письменно просит наказать его. Ёбнулся, в общем.              — А Драко что? Надо хорошенько Тео отделать. А лучше и вовсе подстроить несчастный случай и заставить гадёныша поселиться в гробу.              — Драко про записки не знает. Я не хочу, чтобы он об этом переживал, потому что у него своих проблем хватает. С Ноттом я разберусь сама, уже в процессе. Узнала новые почтовые адреса жертв прошлых лет, написала им с просьбой рассказать всё в анонимной форме. Была мысль разослать показания в газеты, но потом решила держать их у себя до последнего. Война закончится. Преступников будут судить. И к пыткам, убийствам и прочей хуйне Нотта добавится сексуальное насилие. Свои показания я тоже записала, на всякий случай. Пэнси, все собранные материалы будут храниться в кабинете Дамблдора, в первом подарочном экземпляре «Фантастические твари: места обитания» Ньюта Саламандера. Обещай, что как только всё закончится, ты достанешь их и обратишься к аврорам.              — Ко… конечно. Но почему…              — Я не стану отсиживаться, это не камень в твой огород, просто я не смогу. Я уже по уши в этом дерьме. И если я погибну от рук Волдеморта или кого-нибудь ещё… Просто пообещай посадить его в Азкабан. Я не желаю ему быстрой смерти. Я желаю ему сойти с ума в сырой камере, каждый день сталкиваться с дементорами, сосущими из него любые радости жизни. Пусть он сдохнет от ломки или поцелуя Дементора. Плевать. Лишь бы не быстро.              Паркинсон кивнула и залпом осушила фужер, поморщившись от кисловатого послевкусия. Адель вновь закурила. Зажала подожжённую сигарету между губами и проверила индейку, слегка подрезав фольгу. Так и корочка образуется сочнее.              — Вернёмся к наиболее интересному. Мы начали встречаться в Италии. Не сразу, недолго. Его вызвали в Мэнор. А когда мы встретились в поезде, он уже стал другим. Понимаешь, Пэнси, я ведь видела его разным. Хмурым и озлобленным, способным только на оскорбления. Пылким и страстным, когда он впервые поцеловал меня. Расслабленным и нежным, когда мы часами гуляли по пляжу. В опустевшем вагоне он стал другим. Будто подменили. Совсем безэмоциональным. Только грубость в голосе и пустой взгляд. Он тогда заявил, что любит Асторию. Месяцами поддерживал эту легенду. Целовал её в гостиной, ходил с ней по школе за ручку, обедал и ужинал в её присутствии. Это разбивало мне сердце. А ещё он был вовсе не верным и уж точно непохожим на того, кто влюблён. Разве, если любишь, будешь трахаться с другими? Именно это он и делал. Брюнетки, блондинки, шатенки, рыжие… Он менял их как перчатки и словно назло попадался мне на пути, вылизывая очередную шею, остервенело, срывая с них блузки. Потом я узнала причину. Он теперь пожиратель смерти, Пэнси. Лорд дал ему задания: провести в Хогвартс пожирателей и убить директора. Ему угрожали расправой над родителями. Да и отец приказал не бросать Асторию. Одно наложилось на другое. Я думала, что он бросил меня и с лёгкостью начал новую жизнь. И всё равно верила, что что-то не так. И оказалась права. Он боялся. Много чего. Что я не пойму, не приму его. Что, если кто-то донесёт, у Реддла появится новый рычаг давления. А больше всего… он боялся, что мне придётся оказаться на его месте. До сих пор боится. А я и окажусь. Потому что я уже повязана непреложным обетом с его тёткой и теперь обязана убить Дамблдора. А второй обет обязует меня вступить в ряды пожирателей и играть роль последовательницы идеологии. Так что в конце года я переезжаю в Мэнор. Но дело не в этом… Я сбилась. В общем, он рассказал всё. Обстоятельства хорошо сложились, и теперь мы вместе. Надеюсь, до последнего дня моей жизни, потому что я… люблю его. Такого дурного. С тёмными пятнами души, со скверным характером, с безграничной ревностью. За его серебристые глаза, за запах, преследующий меня наваждением повсюду. За то, что он просто есть. Забавно, ведь я ни разу не говорила ему об этом. И он ничего подобного не говорил. Да и я не уверена, любит ли он? Иногда мне кажется, что он не способен. А всё, что между нами, — просто игра. А иногда я думаю совсем иначе. Ведь он накидывает свои вещи на мои продрогшие плечи. Он буквально носит меня на руках, если я устала. Целует в висок, когда я занимаюсь в библиотеке. Представляешь, я пыталась соблазнить его в душевой. А он не позволил этому случиться, потому что заботился о том, пережила ли я опыт с Ноттом. Наверное, мне и не важно, скажет ли он те три слова. Не важно, скажу ли их я. Потому что я уверена, что, если со мной что-то случится, он первый прибежит на помощь. Потому что я знаю, что за него я готова спалить целый континент дотла.              То ли вино развязало язык, то ли ей просто было необходимо выговориться. Адель и не заметила, как слёзы стекали по щекам, капали на её рубаху, оставляя пятна. Не поняла, в какой момент к её плечу прижалась Пэнси, на голубой футболке которой в районе груди с каждым вдохом становилось всё больше солёных капель.              — Астория, скорее всего, была на седьмом небе от счастья, — предположила Пэнси, закуривая шоколадную сигарету.              — Не то слово. И как же больно она упала с небес на землю, когда в один день мы с Драко вошли в Большой зал рука об руку. Знаешь, мне было даже её жаль. Пока я не вспомнила, что именно Гринграсс устроила западню. Мелкая наложила на меня «империус» и преподнесла Нотту прямиком в лапы. Об этом должны как минимум узнать родители Драко, Пэнси. Это ещё одна моя просьба.              — Я всё сделаю, Адель. Всё что угодно ради тебя. Малышка… Ты столько пережила. Как ты держалась вообще?!              — Не знаю. Мне кажется, у меня развивается какое-то расстройство психики. Потому что в один миг я полна сил, уверенности в себе и мыслей о том, что моя жизнь ненапрасна, а в другой — хочу забиться в самый тёмный угол и никогда не участвовать в подобном.              — Ты… собираешься убить Дамблдора, верно?              — Да. И самое паршивое, что старик сам вверил мне свою жизнь. Он знает о задании. Знает об обете. Он, блять, всё знает. И продолжает жить, заниматься своими делами, даже не думает о кончине. Ну или мне так кажется.              — Незавидная участь… Это так страшно. Знать свою дату смерти. Жить и точно знать, в каких обстоятельствах всё закончится…              Ком встал поперёк горла. Адель бы тоже этого не хотела. По сути, точной даты нет, обстоятельства неизвестны. Но ей придётся пожертвовать собой. Сгореть вместе с Реддлом. Шансы на выживание — пятьдесят на пятьдесят. Да, птица-феникс сгорает и рождается из пепла. Но она — человек. Просто ведьма. Как она может переродиться? Поэтому пятьдесят процентов — чистое везение, а другие пятьдесят — неминуемая погибель.              Запахло готовым мясом. Пэнси отпрянула, приоткрыла духовку и выключила её. Странная эта духовка… Не как у магглов. Да, она работала на газу, но при этом всё равно не подключена ни к чему, электричества тут нет. Значит, какой-то волшебный механизм заставляет её работать. Как и холодильник, морозильную камеру. Часы пробили четыре часа дня. У них уже всё готово. Еду было решено отправить в холод, остатки вина тоже. Пэнси предложила поваляться на кровати и немного отдохнуть, с чем Адель согласилась. На третьем этаже Пэнси заняла гостевую спальню и сумела обжить её как следует. Двуспальная кровать с двумя мягкими подушками, тёплым одеялом и пледом. Шкаф в углу для одежды — далеко не новый, но выглядел презентабельно. А вот туалетный столик у окна — другое дело. Он выбивался из интерьера лишь потому, что его древесина свежее, а защитный лак не успел треснуть. Кроме того, у стены лежали коврик для йоги и несколько гантелей.              — Пэнс, извини за нескромный вопрос, но откуда ты берёшь деньги?              — Да ниоткуда. Кикимер просто ворует. Просит у продавцов чековую книжку и вписывает туда фальшивые имена. Один магазин — одно новое имя. Я не могу воспользоваться наследством, иначе родители поймут, что я точно жива. А так, возможно, думают, что я в рабстве или мертва, а значит, должны были бросить поиски.              Адель почему-то и не задумывалась об этом раньше.              — Можешь пользоваться моим именем, не обеднею. И воровать не придётся.              — Конечно, не обеднеешь. Когда выйдешь за Малфоя замуж, станешь в десять раз богаче, — Паркинсон хихикнула и свалилась на кровать.              — Если выйду… — выдохнула Адель, укладывая голову на плавно вздымающуюся грудь подруги.              — Так. У нас Рождество на дворе. Не время для твоего пессимизма. Забудь хотя бы на каникулах обо всём, что тревожит. Просто побудь собой. Помечтай, в конце концов.              — Лучше давай мечтать вместе. Вот вы с Невиллом решили пожениться. Как будет проходить свадьба?              Пэнси задумалась.              — Ну… точно по-тихому. Думаю, летом или осенью. Мне двенадцатого августа исполнится семнадцать, так что сразу после можно и под венец… Я надену чёрное платье в пол. В знак протеста традициям. Невилл наденет строгий костюм. Мы обвенчаемся в присутствии представителя Министерства, Кингсли. Он вообще-то никакого отношения к загсу не имеет, но знает, кому передать воспоминания о состоявшейся церемонии, а значит, брак будет признан официально, пусть и немного позже. Это отразится на всех документах, где есть моё имя. Отец тут же узнает об этом. Жаль, что не смогу посмотреть на его лицо в этот момент. Вру — не жаль, я вообще его лицо видеть не хочу. Никогда. Смешно получается… Я выйду замуж за чистокровного, как и хотели родители. Только выбрала его сама, да и Невилл вроде как предатель крови. Невилл сказал, что какое-то время придётся пожить с его бабушкой. Да уж… Женщина хорошая, но ужасно вредная. Так что, скорее всего, я убью отца, продам поместье и куплю для нас новое жильё. Невилл окончит обучение, а потом, как герой войны, получит должность профессора травологии в Хогвартсе. А я… вернусь с ним, только в качестве ученицы. Да, точно, буду спать с преподавателем! Это моя давняя мечта! Завладею командой чирлидерш, буду выступать в короткой юбке и дразнить этим мужа. А потом… Ну, не знаю, вообще-то меня увлёк дизайн. Потом покажу тебе эскизы мебели, различных интерьеров…              — Вот это да. Здорово. Хорошее ты себе строишь будущее, — Адель даже по-доброму завидовала. Да, ситуация Пэнси ничуть не лучше, чем её. Но она свободна внутри. Она стремится к той жизни, которую хочет. И не боится неудач.              — Теперь ты. Какой видишь свадьбу с Драко? — Пэнси заглянула подруге в глаза.              — Хах, сложный вопрос. Мне кажется, что он нескоро решится на такое. Всё-таки его уже склоняют к свадьбе, а он её не хочет. Думаю, что в случае со мной он подождёт несколько лет. Аргументирует это тем, что нам нужно «отдохнуть от всего этого дерьма», — пародируя Драко, Адель едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.              — Знаешь, когда тебя заставляют жениться без любви — это одно. А жениться самому и на человеке, которого любишь, — совсем другое. Ладно, допустим, прошло пять лет с окончания войны. Он сделал тебе предложение. Что дальше?              — Ну… свадьба Малфоев вряд ли будет тихой. Не-не-не, точно не в их принципах. Так что мы ввалим кучу денег в шикарный праздник. Если так… то я хочу самое пышное белое платье! Чтоб шлейф тянулся за мной метров пятнадцать в длину. Тугой корсет, чтобы не утонуть в тюли. Камушки, переливающиеся на свету. Надеюсь, к тому моменту волосы посветлеют и отрастут хотя бы до поясницы. Тогда на колдографиях мы будем похожи. Мой отец будет шафером. Я заставлю его причесаться и надеть элегантный костюм. Миссис Малфой будет трогательно смахивать подступающие слёзы. Вы с Невиллом, Гарри, Джинни, Гермионой, Виктором, Блейзом и Дафной будете сидеть в первых рядах и кидать лепестки белых роз. Близнецы Уизли запустят волшебные фейерверки. За вами будет несколько пустых мест… Они для погибших. Для моих биологических родителей, для мистера и миссис Поттер, для Сириуса Блэка, для Дамблдора. Пусть мы не будем их видеть, но они точно будут там. Потому что Гарри — засранец, испортит мой праздник своим предложением. Шучу, не испортит. Он его украсит. Рон наверняка будет с Лавандой и сворой рыжих детишек. На пьедестале будет стоять священник, потому что я хочу, чтобы брак был признан ещё и небесами. Сбоку от меня — радостный отец. Сбоку от Драко — его родители. Мистер Малфой ещё будет локти кусать за то, что когда-то настаивал на другой невестке. А в наших ногах будет маленький белобрысый принц. Точная копия нас. Да, хочу сначала родить ребёнка, а потом уже выйти замуж. Чтобы частичка нас была на этом празднике. Считай, что я тоже бросаю вызов традициям. Было бы хорошо, если свадьба пройдёт в Италии, уж больно понравилась мне эта страна. Попрошу Драко купить для нас какой-нибудь участок у моря, чтобы выбираться туда на отдых как можно чаще, — мечтательно улыбаясь, закончила свой рассказ Адель.              — Хочу! Хочу на эту свадьбу! Больше, чем на свою. Представляю лицо Драко, когда Поттер украдёт тебя на танец, а ты не сможешь отказать. Ты права, он ужасно ревнивый. Даже несмотря на то, что Поттер будет с Джинни, что где-то поблизости будет бегать ваш сынок, что впереди у вас будет охуенная брачная ночь, он всё равно будет нервничать, внимательно следить за руками Гарри на твоей талии.              — Я думала, что меня это будет раздражать, но на самом деле это только забавляет. Пусть ревнует, никому это ещё не вредило, если порции ревности равны крошечным щепоткам. Я и сама такая… Как представлю, что он был близок с другими бабами…              — Нет, дорогая моя, воспринимай это иначе. Зато он опытный.              — Ага. Я бы предпочла, чтобы этого опыта не было. Или… хотя бы не так много, — фыркнула Дервент, слезая с подруги.              — Зря. Мы с Невиллом оба были девственниками. Не скажу, что первый секс был плохим или мне не понравилось. Нет, всё было нормально. Но потом… каждый раз был другим. Насыщеннее. Эмоциональнее. Ты права, приятнее, когда вы познаёте секс только друг с другом. Ну, тут уж ничего не поделаешь. Да и я уверена, что для Малфоя это был просто секс ради своего удовольствия. Спускал пар с теми, на кого абсолютно насрать. Он ни за что бы не пообещал им большего. А с тобой всё будет иначе.              — Думаешь? А вдруг я сделаю что-то не так? И ему не понравится? Всё же он стольких видел голыми…              — Ты ещё спрашиваешь? Взгляни на себя! У тебя сиськи обалденные! — Пэнси ради большей убедительности обеими руками сжала грудь Дервент. — Задница что надо. Ни больше ни меньше, — следом за грудью агрессивные пожмякивания достались и бёдрам. — И ты самая красивая девушка в его жизни. Стройная, миниатюрная, спортивная. Твоя растяжка так тебе поможет, вот увидишь, — Паркинсон заговорщически подмигнула.              — Всё-всё. Ты меня убедила. Прекращай лапать! — Адель хмыкнула, точно как Малфой.              — И вот тебе мой совет, который ты не просила, но я обязана его дать. Если всё равно сомневаешься, боишься боли, позволь ему сделать всё самому. Он ни за что не обидит тебя. Найдёт к тебе индивидуальный подход, если ты понимаешь, о чём я.              — Пэнси!              Адель вытянула из-под головы подушку и хорошенько огрела ею Пэнси. Девушки заливисто засмеялись и устроили подушечный бой. Спустя двадцать минут обе почувствовали, что силы их покинули. Алкоголь вновь ударил в голову, и они синхронно зазевали. Недолго думая, Пэнси скинула одежду и устроилась на прохладной простыни под тёплым одеялом. Адель повторила за ней и закинула ногу на поясницу Паркинсон. Так и уснули до самого вечера.              За окном совсем стемнело. Дом жил своей жизнью: повсюду слышались скрипы ступенек, разговоры Вальбурги, завывание ветра за окном и смешное сопение Пэнси. Адель переоделась в пижаму с оленями, достала подарки для Пэнси и принялась её будить.              — Ну мам, пожалуйста, ещё пять минуточек, — переворачиваясь на живот, пробормотала Пэнси.              — Пять минут? Слишком долго, доченька. Поднимай свой тощий зад, пора есть и пить шампанское! — Адель уселась на её спину и принялась щекотать.              — Ай-ай! Всё! Вста-а-ю, — Пэнси хохотнула и с трудом скинула с себя на вид хрустальную, а на деле довольно тяжёлую Дервент.              Адель тут же вручила Паркинсон первый подарок. Такую же пижаму, только в другом цвете. На Адель была красно-белая, а у Пэнси — серебристо-розовая. Они не захотели даже умыться после сна. Сразу спустились и принялись подогревать еду и накрывать стол. Получилось скромно, ну и пусть. Адель достала плитку шоколада, потому что под шампанское сладкое явно лучше, чем солёный сыр. Сыр лучше к вину.              Они ели не затыкаясь. Даже пару раз подавились на этой почве. Пэнси хвалила индейку, Адель восхищалась румяным картофелем. Обе трескали консервированные грибы и выпили по два бокала шампанского. Наливали немного, опасаясь утреннего похмелья.              — Пэнси, это тебе. Одна коробочка — моя, другая — от Невилла, он успел передать, тоже уехал из школы только на Рождество, — передавая в руки подарки, Адель заинтересованно склонила голову в ожидании.              Пэнси сначала открыла ту, что побольше. Ту, в которой покоилась её личная форма чирлидерши. Адель заказала её уже давно. Знала, что Пэнси обожает число тринадцать. Предполагала, что Пэнси оценит капитанскую нашивку на груди. А под комплектом лежали средства для ванны: ароматный гель для душа, пена для ванны, скраб для тела. Всё с ванилью. Такой вот подкол для абсолютно не ванильной Пэнси.              — Обалдеть. Ты специально для меня такую заказала?! Чертовка. Когда ты сказала, что форма с собой, я думала, что ты привезла свою.              — Не-а. У тебя теперь есть своя. Надеюсь, дизайн тебе нравится, его я придумала.              — Конечно!              Затем Пэнси открыла подарок Невилла. Коробка поменьше, но тоже внушительная. Оказалось, что в ней так же несколько подарков. Во-первых, мобильный телефон, в который вбит один-единственный номер. Видимо, Невилл ужасно скучает и хочет хотя бы иногда перезваниваться. Интересно, как Пэнси будет заряжать его? Во-вторых, плотная шаль с пометкой, что её связала бабушка Невилла. А в-третьих… Аккуратная коробочка. И обе сразу поняли, что там лежит.              — Поздравляю, невеста! — Адель поцеловала растроганную Пэнси в щёку, пока та надевала скромное украшение на палец.              — Блять. Он что, кредит взял? Ограбил кого-то? Я знаю, что у них не всё хорошо с финансами. А тут камешек, хоть и не бриллиант, а всё равно драгоценный. Зелёненький такой… Вроде не изумруд…              — Больше похоже на зелёный сапфир. Ходила с Забини по ювелирному, видела похожий, — блеснула познаниями Адель. — Может, это кольцо его мамы? Или бабушки? Золото немного потемневшее, не новое.              — Точно, — Пэнси разглядывала кольцо. — Он говорил мне… Говорил, что его единственное семейное наследство — украшения бабушки.              Часы пробили двенадцать. Звон бокалов заполнил столовую. Внезапно позади раздался хлопок. Недовольный Кикимер появился полностью увешанным цветными пакетами. По предварительным подсчётам, на его плечах висело не меньше пятнадцати.              — Хозяйка Пэнси, это вам и мисс Дервент. Сами разбирайтесь с этим барахлом! — бросив пакеты прямо на пол, эльф вновь исчез.              Девушки удивлённо переглянулись между собой. И тут же принялись разгребать неожиданные подарки. Получилось две примерно одинаковые горки. Они открывали их по очереди, зачитывая послания.              — «Мисс Дервент, желаю Вам побольше сил в Новом году. Пусть этот небольшой подарок сохранит память обо мне. С уважением, директор Школы чародейства и волшебства Альбус Дамблдор», — Адель достала из жёлтого пакета томик с интересным названием. «Трудные волшебные задачи и их решения». Остроумно, мистер Дамблдор. Ничего не скажешь.              — А у меня вот: «Уважаемая мисс Паркинсон, пусть Ваша жизнь всегда будет наполнена смыслом. Примите в дар от меня скромный презент», — Пэнси вынула из белоснежного пакета какую-то книжку по философии. — Да уж. Ненавижу эти расписанные на триста тысяч страниц рассуждения о бытие.              — Если Дамблдор подарил её, значит, нашёл в ней нечто ценное. Попробуй и ты найти. Зацени лучше подарки Поттера и Малфоя, — посмеиваясь, она протянула два совершенно разных пакета с таким… похожим содержанием.              Пэнси рассмеялась в голос, доставая два новеньких колдоаппарата. И два набора плёнки.              — Представляешь, один раз попросила. Даже не думала, что кто-то один из них запомнит. А запомнили оба, — Адель хохотала всё то время, пока пыталась изучать новые для себя аппараты.              — Видишь, как они тебя любят! Стоило только слово сказать, тут же выполнили просьбу.              В общей сложности у обеих настроение просто зашкаливало. Шампанское кончилось на последних подарках. Пэнси осталась с волшебным планировщиком от Гермионы; амулетом, приносящим удачу, от Драко; цветами и сборником написанных вручную анекдотов от Блейза; целой стопкой писем и тонким золотым браслетом от Дафны; набором зельевара от профессора Снейпа; волшебными шахматами от Гойла и Крэбба. Адель же любовалась связанным Молли Уизли свитером с большой буквой «А» в слизеринских цветах; книгой «Волхование всех презлейшее» с пометкой о том, где стоит читать о крестражах, любезно подаренной Грейнджер; копией сборника анекдотов от Блейза; серьгами с турмалинами от Дафны; шерстяными носками от Скроупа; полупустым альбомом от Северуса. Отец нашёл альбом в её поместье — так он написал в записке. Три листа заполнены наполовину, и она смогла рассмотреть родителей поближе. Маму с длинными волосами, одетую в различные длинные платья. Папу с чётким овалом лица, широкими бровями и острыми скулами. Жаль, что колдографии чёрно-белые. Не разглядеть обстановку вокруг. И цвета их глаз, волос, ресниц…              — Пэнси, тебе не кажется, что мы с тобой остались в долгах? — Адель нанизала на вилку кусочек банана.              — Да мы в жопе. Всем предстоит отплатить той же заботой. Что ты там говорила насчёт своих денег?              Они составили огроменный список ответных подарков. А после… просто веселились. Выкрутили радио на максимум и танцевали, радуясь, что стены квартиры защищены отличной звукоизоляцией. Вальбурга орала, что кто-то посмел устроить балаган, поэтому обе девушки по очереди затыкали портрет. Хватало примерно на семь минут тишины, приходилось обновлять заклинания постоянно. Адель продемонстрировала подруге свои навыки Вейлы, Пэнси в ответ показала свой прогресс в освоении невербальной магии. Они случайно устроили погром, но обеим было наплевать. Они жили этим моментом. Смаковали его. Брали всё самое лучшее: шутки и смех, неловкие танцевальные движения, искрящиеся от радости глаза. Уснули обе только под утро, когда розовые лучи так красиво гармонировали с белоснежными сугробами за окном.              Время пролетело слишком быстро. Полторы недели Адель прожила вместе с Пэнси. Научила её есть чипсы с чесночным соусом, приучила не расслабляться и как можно чаще заниматься спортом. Паркинсон недовольно кривилась на предложения Адель немного потренироваться дуэлями. И всё равно соглашалась. Девушки нашли пустую комнату и обменивались заклинаниями именно в ней. В комнате с гобеленом Блэков во всю стену. Именно там Адель узнала, что Нарцисса приходилась Сириусу кузиной. Её в принципе заинтересовала родословная семей, входящих в Священные Двадцать восемь. Пэнси попыталась объяснить всё, что знала сама, в перерывах между их тренировками. Так что Адель более-менее разбиралась в устройствах семей и кровных связях.              Они каждый день играли в настольные игры, делились чем-то, чего не рассказывали раньше. Им было хорошо настолько, что расставание вышло ужасно болезненным. Обе ревели и не хотели друг друга отпускать, долго цеплялись пальцами рук, пока Кикимер недовольно фырчал в стороне, ожидая момента, когда он наконец-то сможет отправить гостью обратно в Хогвартс. Домовик понятия не имел, кем приходилась Дервент. Не знал семей с такой фамилией, потому и выругаться как следует не мог.              Возвращение в Хогвартс вышло болезненным. Адель привыкла завтракать тостами с арахисовой пастой, пить зелёный чай и болтать с Пэнси о девчачьем. А теперь… Нет, у неё остался день. Один день в пустом замке. Один день до отсчёта неминуемого.              Как же ей повезло встретить Добби на лестнице в подземелья. Эльф прятался от разгневанного призрака Кровавого барона. Тут-то Адель и попросила о помощи, даже пообещала заплатить за услугу, ведь знала, что Добби — единственный свободный эльф. Но он всё равно согласился только тогда, когда услышал имя Гарри. Тогда-то и согласился купить подарки по списку. Пока Адель удручённо валялась в постели, не желая выходить из укромного уголка, Добби успел посетить Хогсмид, магазины в Косом Переулке, волшебный район во Франции. К полуночи Добби доставил необходимое в её спальню, запросив за услуги пять кнатов. От карманных денег отца ровно столько и осталось.              В этом году Адель не стала запариваться насчёт упаковки. Зато вручную разнесла подарки, которые уже завтра вскроют их обладатели. Было трудно попасть в гостиную Гриффиндора — сменился пароль. Но Адель владела даром убеждения и договорилась с Полной Дамой, охраняющей покои красно-золотых. Легче всего было с Северусом, чья спальня пустовала и всегда была в открытом для неё доступе. По пути в директорскую башню Адель встретила профессора Макгонагалл в компании мадам Стебель, их она и попросила занести пакеты Дамблдору. Попасть в спальню Блейза и Драко тоже не составило особого труда, вот только Адель медлила, прежде чем войти. Боялась, что увидит там что-нибудь, не предназначенное для её глаз. Ну, презервативы Блейза, например. Или журналы волшебного мира с обнажёнными женщинами на тумбе Драко. Разумеется, если это и было, парни не держали такие вещи в открытом доступе. Да и Адель практически не глядя оставила коробки и вылетела из их комнаты, словно пробка из бутылки.              Перед сном Адель впихнула свои первые колдографии в старенький альбом. На них они с Пэнси дурачились, кривлялись в камеру, обнимали друг друга за талии. Засыпая, брюнетка мечтала заполнить альбом перед своей кончиной настолько, чтобы людям в её жизни обязательно было что вспомнить.