***
У духов, имеющих физический облик, никогда не было необходимости контактировать с живыми сверх меры и тем более учиться и работать, но Тэхён находил в человеческих занятиях некое успокоение. Это давало ему возможность отвлечься от того, кем он был на самом деле и чем ему приходилось заниматься. Он ненавидел быть токкэби, выслуживаться перед Коллекционером и выполнять его прихоти, принося ему на съедение людские души. Именно поэтому он был благодарен Юнги за то, что тот всеми способами препятствовал их личной встрече, тем не менее чувствуя уколы стыда каждый раз, когда он видел, в каком состоянии возвращался жнец после встреч с Коллекционером. Возможно, именно угрызения совести заставляли его слушаться Юнги даже тогда, когда это не требовалось. Он исправно ходил в университет уже вторую неделю. Поначалу опасаясь того, с чем столкнется, он с поразительным упорством слушал то, о чём рассказывали на лекциях, даже несмотря на то, что часть информации переходила к нему через чужую энергию. Постепенно он понял, почему Юнги решил, что им нужно остаться среди людей. Их энергия была настолько сильна, что Тэхён осознал, что впервые за все время сталкивался с таким потоком Ян, наполненным фантазией, мечтами, энтузиазмом, и это всё смешивалось в вихрь, пронизывающий его насквозь. Он с жадностью питался этим, поглощал максимум из этой энергии, пока у него не начинала кружиться голова. Тэхён понимал, что это не навсегда, что у него была настоящая цель, ради которой он пошёл на такое количество непривычных вещей. Но если отказаться от подобного количества энергии он мог с лёгкостью, то сделать то, ради чего он действительно пришёл, у него так и не получалось. За всё время он едва взглянул на Чонгука пару раз, чувствуя тошнотворную смесь страха и злости. Как бы он ни старался, он всё ещё видел перед собой не просто человека из прошлого, которого убил с отвратительной лёгкостью, но ещё и того, кто разрушил его жизнь. Тэхёну казалось, что прошлое для него уже давно стало чем-то нереальным, забытым навсегда, но теперь он постепенно осознавал, как сильно он ошибался. Все его чувства были столь же яркими, как и столетия назад, и даже непрекращаемый поток сильной и светлой энергии не мог перекрыть эти отравляющие изнутри эмоции. С каждым днем ему всё больше казалось, что он как никогда был близок к тому, чтобы умолять Юнги о помощи, чего поклялся не делать никогда. Тэхён был уверен, что Чонгук также едва обращал на него внимание. Они так и не были представлены друг другу, а оказываясь в одной аудитории, сидели достаточно далеко, чтобы никогда не пересекаться. И Тэхён понимал, что испытывал облегчение, оттягивая тот момент, когда им всё же придётся заговорить. Ранняя лекция утром понедельника едва собрала половину аудитории, что несомненно разозлило преподавателя. Тэхёну хотелось встать и выйти из помещения, лишь бы не чувствовать липкую энергию мужчины, которая больше всего была похожа на грязь. Спустя пятнадцать минут после начала лекции дверь в аудиторию резко открылась, и на пороге показался запыхавшийся Чонгук. — Простите. Стыдливо склонив голову, он быстро уселся на ближайшее свободное место, и с преувеличенным интересом начал слушать лекцию, которая не была прервана ни на секунду. Тэхён хмыкнул под нос и слегка сдвинулся в сторону — Чонгук сел рядом с ним, и это было слишком близко, чтобы спокойно вытерпеть. — Как много я пропустил? — спросил Чонгук, покосившись на Тэхёна. Его выражение лица тут же слегка скривилось, когда он понял, рядом с кем он сел. Тэхён не посчитал нужным отреагировать на вопрос и, поджав губы, уставился на преподавателя, который с неожиданным воодушевлением рассказывал об эстетике работ Поллока. Взглянув на картины на слайдах, Тэхён нахмурился, пытаясь понять, в чём был смысл того, что он видел. Смешение цветов и линий складывалось в хаос, он не видел в этом картинку, но неожиданно сумел прочитать мысль и эмоцию художника. Словно всё, что тот таил внутри, было вывернуто на холст с помощью странной техники. Это были непривычные картины, но Тэхён чувствовал единение с некоторыми из них, будто и в нём таилось слишком много всего столь запутанного, что едва ли кто-то смог бы понять. Слайд резко переключился, вырывая Тэхёна из размышлений. — Возможно, кто-то из немногочисленных студентов знает автора этих работ? — столкнувшись с гробовой тишиной, преподаватель раздражённо поправил очки и окинул взглядом студентов. — Может быть, наш опоздавший подскажет? Чонгук дернулся с места и резко встал, всматриваясь в слайд, в картину, изображённую на нём. — Дюшан? — неуверенно выдавил он, тут же сжимаясь под тяжёлым взглядом преподавателя. Тэхён не сумел сдержать смешок, и Чонгук возмущённо посмотрел на него. — Не строй из себя умника. — Ну, я-то знаю автора, в отличие от тебя. Де Кирико, я прав? Получив в качестве подтверждения своих слов кивок головы преподавателя, Тэхён самодовольно ухмыльнулся Чонгуку, который раздражённо цокнул языком. — Второй шанс опоздавшему. На экране появился новый слайд, который едва ли оказался тем самым вторым шансом. Чонгук медлил с ответом, всматриваясь в картину с таким упорством, будто ответ был написан где-то между линий. — У нас лекция об эстетике или об упадке концепции стиля? — пробубнил он себе под нос, но громче ответил. — Клее? Ни одна эмоция не отразилась на лице преподавателя. Молчаливо кивнув, он продолжил сухое восхищение работами художника, и Чонгук, выдохнув, сел обратно. — Повезло, — бросил Тэхён, зная, что Чонгук услышит его и поймет, что это было сказано в его адрес. — Может, стоит проявить чуть больше интереса к тому, чему ты учишься? Чонгук удивленно взглянул на него, но тут же расплылся в снисходительной улыбке. — У меня нет цели выслуживаться перед преподавателями, в отличие от тебя. Перекинуться даже парой фраз с Чонгуком оказалось для Тэхёна невыносимым, а продолжить словесную перепалку ощущалось как нечто фатальное. То, с каким пренебрежением говорил Чонгук, вызывало у Тэхёна желание подскочить с места и стереть улыбку с его лица несколькими ударами. Сжав руки в кулаки, он старался подавить раздражение и наполненные желчью слова, которые будут иметь смысл только для него одного. Он всё ещё не мог осознать то, что это не тот Чонгук, которого он знал прежде. Этот парень посчитает его претензии не более чем сумасшествием, а его злость обычной слабостью неуверенного в себе человека. Но таким Тэхён и был на самом деле, и он ненавидел эту свою черту, из-за которой совершал ошибки одну за другой на протяжении всего своего существования. — Какой же ты идиот, сомневаюсь, что тебе даже это поможет, — Тэхён и сам не понимал, откуда в нём было столько злости, но он не мог ничего с собой поделать. Желание поставить Чонгука на место было сильнее него, и несколькими словами он разрушил собственный образ спокойного и дружелюбного студента. Его гадкая истинная сущность токкэби пробилась сквозь маску, и ей не терпелось проявить себя во всей красе. Их разговор оказался не столь тихим, как они оба думали. Несколько заинтересованных взглядов были прикованы к ним, все ждали, кто победит в этой словесной перепалке. Нарочито громко кашлянув, преподаватель смерил их недовольным взглядом и продолжил лекцию, тем самым прекращая их разговор. Тэхён пожал плечами и откинулся на спинку стула, чувствуя, как обжигающее чувство в груди постепенно стихает. Он взглянул на Чонгука и почувствовал замешательство, уловив в его энергии нотки заинтересованности, но они были отнюдь не об искусстве. После лекции Тэхён вылетел из аудитории, едва не сбив с ног друга Чонгука, который каким-то чудным образом оказался рядом с ними. Услышав несколько оскорблений в свой адрес, Тэхён даже не допустил мысли о том, чтобы что-то ответить. Сбежать от вынужденной близости с Чонгуком было настоящим спасением. Он понимал, что делал всё противоположно тому, что должен был, но не мог совладать с самим собой. Ощущение крови на ладонях снова вернулось к нему, и он поспешил в уборную, чтобы смыть ледяной водой фантомное воспоминание. Возможно, он был слишком самонадеян, соглашаясь на сделку с Коллекционером. Чонгук продолжал быть его главным наказанием даже в бессмертии, и это злило Тэхёна больше всего на свете. Он мог бы обвинить в этом магию Юнги, но Тэхён знал, что жнец ни за что не стал бы тратить свою энергию на подобные вещи. И тем не менее следующие несколько дней пересекаться с Чонгуком он начал куда чаще. Волей случая они сидели в несравнимой с предыдущими неделями близости, сталкиваясь взглядами всё чаще и чаще. И каждый раз это вызывало у Тэхёна горячую волну злости, которой не было выхода. Она кипела внутри него, обжигала, проверяя самоконтроль Тэхёна на прочность. В начале очередной лекции он с раздражением понял, что Чонгук и его друг, Минхо, сидели прямо напротив него. Напрасно понадеявшись, что они сделают вид, будто не заметили этого, Тэхён обменялся с ними взглядами, наполненными взаимной неприязнью, и всеми силами старался сконцентрироваться на том, что говорил преподаватель. Это была очередная новая информация, которую тем не менее все воспринимали с куда большим энтузиазмом, чем утренние лекции об искусстве. Тэхён чувствовал потоки энергии практически от каждого студента, даже от Чонгука и Минхо, которые были полностью вовлечены в то, что им рассказывали, и он сам неосознанно погрузился в информацию, даже не заметив, как пролетело время. — К окончанию нашего курса кинематографии вам нужно будет сделать проекты в виде короткометражных фильмов. Я ожидаю от вас работы, которые будут соответствовать всем критериям. С распределением по группам вы сможете ознакомиться на информационном портале. Чонгук и Минхо одновременно покосились на Тэхёна, и он понял, что ему не было необходимости проверять, с кем в группе он оказался. Обстоятельства вновь складывались таким образом, чтобы он смог получить желаемое, но Тэхён никак не мог преодолеть себя и перестать противиться этому. То, что должно было быть ему на руку, казалось просто очередной проблемой. У него не было другого выхода, кроме как переступить через собственную гордость и попытаться наладить контакт с Чонгуком и его окружением, если он хотел добиться от него помощи. Ближе к концу дня он заметил Минхо и Чонгука, сидящих на газоне неподалёку от библиотеки. Одного взгляда на них Тэхёну оказалось достаточно, чтобы почувствовать, как его ноги стали ватными, словно весь его организм противился тому, чтобы он приближался к Чонгуку. Сделав над собой усилие, он медленно подошёл к ним, наблюдая, как настороженно они посмотрели на него. — Я видел, что мы в одной группе. Минхо саркастично хмыкнул в ответ. Тэхён едва сдержался, чтобы не съязвить в его адрес. Прикусив щёку изнутри, он сдерживал собственное раздражение. Чонгук казался более открытым для диалога, но он едва взглянул на Тэхёна, буркнув под нос: «Да, к сожалению». — В чём ваша проблема? — не выдержал Тэхён, проклиная тот момент, когда решился подойти к ним. — Наша? — Чонгук медленно поднялся на ноги, и с насмешкой взглянул на Тэхёна. — Мне кажется, проблемы здесь только у тебя. Да, чёрт возьми, Тэхён понимал, как никто другой, что он первый начал конфликт, но он ничего не мог с собой поделать. Смотря Чонгуку в глаза, он видел перед собой призрак предателя, разрушившего его жизнь. «Ты не имеешь права презирать меня. Во всем виноват только ты. Ты — моя единственная проблема», — перед глазами Тэхёна поплыло от злости. Жар расползался у него в груди, распаляя его гнев до предела. Он не мог спокойно смотреть на Чонгука и делать вид, что ничего не испытывает. Но его "ничего" было отравляющей ненавистью, которая с лёгкостью разрушала весь самоконтроль. Тэхён не мог понять, откуда это было в нём — всегда умевший направить эмоции в нужное русло, он едва сдерживался, слыша голос мертвеца, видя его живым, ничуть не изменившимся, доказывающим факт того, что всё, сделанное Тэхёном, было напрасно. Воспоминания обрушились на него, и он не смог от них сбежать. Схватив Чонгука за ворот толстовки, он оттолкнул его в сторону, но лишь для того, чтобы получше замахнуться и ударить его кулаком по лицу. Тэхёну хотелось кричать от злости и одновременной беспомощности. Ответные удары, последовавшие незамедлительно, едва отрезвляли его, он практически не чувствовал их за пеленой гнева. Его удары превратились в нечто хаотичное, бессмысленное, он не жалел о том, что начал драку, но желал того, чтобы его кто-то остановил, потому что не мог больше контролировать себя. Оказавшись прижатым к земле, он наконец-то пришёл в себя и почувствовал пульсирующую боль в тех местах, куда попадали удары Чонгука. Он был хорош, у Тэхёна болело почти всё тело и это отрезвляло его, помогая агрессии постепенно сходить на нет. Сфокусировавшись на человеке, который прижал его к земле, Тэхён понял, что это был не Чонгук. Тяжело дыша, над ним нависал Минхо, удерживая его руки, чтобы предотвратить продолжение драки. — Успокоился? Тэхён упрямо смотрел на него, но в конце концов кивнул и дёрнул руками, в слабой попытке высвободиться. Напоследок с силой сжав запястья Тэхёна, Минхо поднялся на ноги и подошел к Чонгуку, оценивая, в каком тот состоянии. Юнги, неожиданно оказавшийся рядом, отчуждённо наблюдал за происходящим, и даже не пошевелился, чтобы помочь кому-либо из участников драки. — И что, помогло? — спросил Чонгук, кивнув Минхо, тем самым давая понять, что он в порядке. — На сегодня да. Чонгук фыркнул и окинул Тэхёна пренебрежительным взглядом, остановившись на его разбитых губах. — Пошёл ты. Со скучающим видом посмотрев вслед Чонгуку, который схватил свою сумку с земли и направился к выходу с территории кампуса, Юнги повернулся к Тэхёну, всё ещё лежавшему на земле. Поверженный и униженный, тот коснулся кончиком языка кровоточащей раны на нижней губе и отрешённо хмыкнул, полностью смирившись с поражением. Юнги рассмеялся, наблюдая, как это вызвало волну недовольства на лице Тэхёна. — Мог бы и помочь. Это твой друг всё начал. Лениво потянувшись, Юнги нарочито медленно повернулся и широко улыбнулся. Дух, преследовавший Минхо, тут же ретировался под тяжёлым взглядом жнеца и отошёл на достаточное расстояние, чтобы обезопасить себя. Пустые глазницы маски недовольно сверкнули. — Они бы разобрались сами. У тебя что, обострённое чувство справедливости? Юнги сделал два шага вперед, с интересом рассматривая неудавшегося героя. Его нижняя губа тоже слегка кровила от случайно пропущенного удара, но Минхо будто не замечал этого, взбудораженный адреналином. Он тяжело дышал, всё ещё не до конца придя в себя. — Ты, видимо, такой же мудак, как и Тэхён. Услышав это, Тэхён тихо хихикнул, но тут же чертыхнулся от боли в ребрах. У него не было сил и желания спорить с Минхо, поэтому он продолжил молча наблюдать за тем, как Юнги медленно подбирался к человеку, словно намереваясь загнать его в угол и разорвать на части и его, и духа, который прицепился к нему. — О, поверь, я хуже, — протянул Юнги, подойдя слишком близко к Минхо, словно зная, что тот ему ничего не сделает, несмотря на его враждебный настрой. — Минхо, ты идёшь? — Чонгук окликнул его, отойдя на довольно приличное расстояние, и Минхо, прерывисто вздохнув, обернулся, быстро кивая, но всё ещё не двигаясь с места. — Иди, чего ты ждёшь? — Юнги с нескрываемым удовольствием наблюдал, как гримаса раздражения вновь исказила лицо Минхо. — Странно, что тебе всё ещё никто не дал пинка под зад. — Хочешь быть первым? Минхо округлил глаза, окинув Юнги смущённым взглядом. — Вряд ли я буду первым, кто коснётся твоей задницы. Очевидно, Юнги оценил ответ Минхо. Насмешка в его взгляде сменилась на нечто, похожее на одобрение. Прикрыв глаза, он медленно наклонился, опаляя дыханием щёку Минхо, а затем осторожно коснулся губами мочки его уха. Тэхён, удивлённо наблюдавший за происходящим, мог только догадываться, что испытывал Минхо, который застыл на месте, словно боясь пошевелиться. В какой-то момент ему стало жаль парня, ведь Юнги откровенно издевался над ним. — Может быть, тогда я буду первым, кто коснётся твоей? — Минхо вздрогнул от услышанных слов и наконец сумел прийти в себя и сделать резкий шаг назад, едва не упав. Его щёки покрылись красными пятнами смущения, и он поспешил к Чонгуку, который терпеливо ждал его. — Зачем ты играешься с ним? — спросил Тэхён, наконец поднимаясь с земли. — Потому что с тобой играть слишком скучно. Дерьмово дрался, кстати. И выглядишь примерно так же. Юнги цокнул языком, безмолвно подгоняя его передвигаться быстрее. Лицо жнеца не выражало ни капли интереса, но Тэхён мог почувствовать, что это не так. Когда Юнги охотился за духами, его энергия была удивительно ровная, но сейчас он ощущал её неравномерность, и она горечью оседала у него на кончике языка. Что-то в Минхо действительно заинтересовало жнеца. До дома они шли в тишине, но Тэхён предпочел бы, чтобы Юнги говорил хоть о чём-то, отвлекая его от погружения в собственные мысли. Драка действительно помогла выпустить ему часть накопившегося гнева, и теперь Тэхён чувствовал опустошение и нечто, похожее на стыд. — У тебя абсолютно идиотские способы заставить Чонгука убить тебя, — сказал Юнги спустя час после того, как они оказались дома. Тэхён понимал это как никто другой. Агрессией и нападками он делал только хуже, но осознание этого приходило к нему только вдали от Чонгука. — Как ты вообще себе это представляешь? Я ненавижу его, меня воротит только от одного взгляда на его лицо. Я всё ещё хорошо помню, что он сделал. — Неужели он так сильно задел твои чувства тогда? — Юнги нахмурился, подойдя к Тэхёну, упрямо делающему вид, что он искал что-то важное в ноутбуке. Осторожно взяв токкэби за руку, жнец взглянул на всё ещё слегка кровоточащие костяшки и склонился, чтобы лизнуть кровь. — Подумай над своим поведением и прошлым. А мне нужно сходить к боссу, не жди, буду поздно.Часть 2
4 июня 2023 г. в 20:20
Заходя в главное университетское здание, окружённый такими же студентами, как и он, Тэхён осознавал, что делал всё исключительно по инерции. Всё происходящее вызвало у него что-то, похожее на ступор, это было слишком непривычно для него.
Во главе их небольшой группы шли местный студент последнего курса и мужчина, который безэмоционально рассказывал об университете. Тэхён не посчитал нужным запоминать сказанное. Он с трудом мог вспомнить собственную специальность и надеялся на то, что энергии студентов будет достаточно, чтобы он мог использовать её так, как и делал это всегда. Энергия позволяла ему прочитать людей, узнать их мысли и желания, чтобы потом использовать в своей работе. Но если обычно это было необходимо ему для того, чтобы помочь духу завершить земные дела и перейти в потусторонний мир, то теперь он использовал свои способности для абсолютно неестественных целей.
Он оказался прав, энергия была столь сильной и избыточной, что он едва прикладывал усилия, чтобы собрать её. Она проникала в каждую его клеточку, давая насытиться сполна и узнать всё, что ему было нужно. Это успокаивало его, и спустя некоторое время Тэхён понял, что легкая дрожь в его теле постепенно стихала, но он всё ещё не мог проронить ни слова. В его горле предательски пересохло, и он понял, что вся его готовность ко встрече с прошлым была не более чем напускной бравадой и самообманом. Одного взгляда на Чонгука ему оказалось достаточно, чтобы мысль об отказе от щедрого предложения Коллекционера стала слишком заманчивой.
Когда он столкнулся с Чонгуком по дороге к университету, ему показалось, что он обознался. «Это не может быть он», — билось у него в голове, пока он продолжал идти к университетским воротам, не веря, что в перерождении Чонгук окажется копией самого себя. Тэхён преодолевал собственное любопытство, чтобы не оглянуться и не удостовериться в том, что увидел. Горечь осознания неприятно разливалась по внутренностям: он испугался встречи с тем, чья кровь была на его руках, и этот страх схватил его слишком крепко.
Оказавшись среди студентов и вновь столкнувшись с Чонгуком взглядом, Тэхён понял, что ошибки быть не могло. К нему пришло неприятное осознание того, что это был не последний сюрприз Коллекционера и Юнги. Ему оставалось только догадываться, что ещё задумали эти двое, чем ещё попытаются выбить его из колеи.
— Ты что тут забыл? — сквозь зубы процедил Тэхён, наконец окончательно придя в себя.
Жнец всё ещё держал его под руку, и если со стороны могло показаться, что это был дружеский жест, то на самом деле Юнги держал его так сильно, что у Тэхёна заныли мышцы. Он удерживал его рядом с собой, будто Тэхён собирался сбежать, будто у него был выбор: уйти или остаться.
Студентов провели в просторный зал, где для них уже были расставлены стулья. На экране проектор высвечивал первый слайд презентации о предстоящей программе по обмену.
«Что ж, это будет полезно», — Тэхён сел на свободный стул, с нескрываемым раздражением замечая, что Юнги уселся рядом с ним.
— Может, всё же потрудишься объяснить, что ты тут делаешь? Не верю, что у тебя проснулась тяга к знаниям.
Юнги драматично закатил глаза и сложил руки на груди. Там, где у обычного человека должно было быть сердце.
— Пришёл проследить за твоими успехами, помочь дружеским советом, чтобы ты не наделал глупостей. Ладно, я соврал, мне стало скучно стоять в стороне, и я решил присоединиться. К тому же у меня появилось одно дело, которое как нельзя кстати прицепилось к одному из живых.
Ухмыльнувшись, Юнги кивнул в сторону одного из студентов, и Тэхён перевёл взгляд на парня, раздающего информационные брошюры. Следом за ним медленно тащилось бесформенное, покрытое язвами существо в красной маске демона. Этот дух был не так давно умершим, чрезвычайно слабым, ухватившимся за первую попавшуюся возможность, чтобы хоть как-то питаться энергией.
— Выслеживать таких очень сложно, это настоящая удача, — мечтательно протянул Юнги и улыбнулся, принимая из рук парня две брошюры. Тот в ответ смерил его безразличным взглядом и двинулся к следующим рядам.
— Я не стану помогать тебе с этим, — буркнул Тэхён и с преувеличенным интересом уставился на экран, где один за другим начали мелькать слайды.
Юнги, не посчитавший, что нужно что-то ответить, сделал то же самое, краем глаза поглядывая на студента, вокруг которого крутился дух. Скрестив руки на груди, парень стоял у самого выхода из помещения, и по его лицу было видно, что он ждёт не дождётся окончания презентации.
— Ты слишком громко думаешь, — процедил Тэхён, не отрывая взгляд от экрана.
Юнги вновь ничего не ответил, но всё же перестал смотреть на парня, словно потеряв к нему всякий интерес.
День тянулся для них сравни целой вечности. За все время едва перебросившись парой слов и, наконец-то, оказавшись в квартире, которую они делили вдвоём, токкэби и жнец поняли, что даже огромное количество энергии не спасло их от переутомления. Притворяться людьми было по-прежнему сложно.
Развалившись на диване, Тэхён начал постепенно приходить в себя. Прокручивая прошедший день в голове, он снова и снова пытался вспомнить, слышал ли что-то о том, чтобы при перерождении человек вновь имел свой предыдущий облик. То, что Чонгук был таким же, как и когда Тэхён убил его, не упрощало его задачу. Одна мысль о том, чтобы заговорить с ним, вызывала у него ни с чем не сравнимый страх.
— Объяснишь? — раздражённо спросил он, слыша, что Юнги шуршит чем-то позади него. Спустя несколько минут жнец подошел к дивану, но не сел на него, а встал напротив головы Тэхёна, держа в руке пачку печенья.
— Что именно тебе объяснить?
— Как так вышло, что он такой же? Что вы задумали? И не смей мне врать, — Тэхён чувствовал себя не в своей тарелке под тяжёлым взглядом жнеца, поэтому поспешно встал, оказавшись с ним лицом к лицу.
Юнги даже не шелохнулся. Внимательно всматриваясь в лицо Тэхёна, он читал его как открытую книгу, видел насквозь его злость и желание ударить. Прежде чем Тэхён успел это сделать, Юнги перехватил его руку и с силой сжал запястье.
— Я помогал тебе всё твоё ничтожное существование, и если ты думаешь, что спустя жалкие несколько столетий ты можешь позволить себе так разговаривать со мной и поднимать на меня руку, то глубоко ошибаешься. Я мог бы уничтожить тебя одним щелчком пальцев. Одним.
— Я никогда не просил у тебя помощи, — ухмыльнулся Тэхён, превозмогая боль, игнорируя то, что приложи Юнги ещё немного больше силы — его запястье было бы уже сломано.
— О, попросишь, поверь.
— Ты мог отправить меня к десятым вратам ада, где я разделил бы участь других убийц. Но ты не дал мне этой возможности, заставив прислуживать тебе. Неужели было страшно оставаться одному? Я никогда не просил у тебя ничего, а когда попросил правды и объяснений, ты решил переломать мне кости?
Высказав всё на одном дыхании, Тэхён с нескрываемой злобой взглянул на Юнги, но эмоции не тронули лицо жнеца.
— Не бросайся словами попусту. Ты же помнишь каким неприятным может быть наказание за то, что ты не можешь держать язык за зубами.
Тэхён невольно поморщился от воспоминаний о том, как жнец наказывал за неподчинение или слишком острый язык. Хотя он с трудом мог назвать наказанием то, что больше походило на пытки. Юнги не зря был любимым жнецом Коллекционера, и не только потому что выполнял всю работу идеально. Пытки тех, кто того заслужил или просто попался под руку, мастерски удавались только Юнги и Коллекционеру, но последний ненавидел пачкать руки кровью низших существ. Каждый раз это заставляло Тэхёна задуматься, действительно ли Юнги было противно то, что он делал, что ему не доставляло это удовольствия. Хрупкость жнеца была не более чем видимостью, и на эту уловку попадались все до единого. Только вот не все остались в живых.
— Ладно, — рявкнул Тэхён и дёрнул рукой, пытаясь высвободиться.
Юнги отпустил его с удивительной легкостью, проигнорировав просьбу объясниться.
— То-то же! — просиял жнец, словно конфликта и не было. — Играй свою роль и делай то, что сказано. И если ты думаешь, что Коллекционер будет делать поблажки, то ты глубоко ошибаешься. У тебя есть лимит времени, и ни секундой больше.
Сложив руки на груди, Тэхён закатил глаза и, буркнув под нос: «Представление будет недолгим», оставил Юнги наедине с собой и пачкой печенья.