8 сентября 1998
(Вечер после стычки в раздевалке, замок Хогвартс, спальня мальчиков факультета Гриффиндор)
— Какого хуя ты творишь? — захлопнув дверь, с порога прорычал Поттер. — О чём ты вообще? — поморщился Рональд, с недовольством разглядывая в небольшое зеркальце надпись на лбу. В несколько широких быстрых шагов Гарри пересёк комнату и схватил друга за грудки, отчего тот выронил блестящую вещицу из рук. Оторопевший Уизли скривился, краснея и напрягаясь. — Твои тисканья и новое наименование на всё лицо — это, по-твоему, мелочи? — прошипел Гарри, склоняясь ближе. — Ты совсем дебил? — Не долби мозг, — скидывая с себя чужие руки, буркнул Рон, вскакивая с постели. — Нашёл кого воспитывать. Одним синяком больше, одним меньше, — скривился он, — от Малфоя не убудет. — Об этом мы ещё позже поговорим, — не веря в кретинизм сказанного, выпалил Поттер. — Тебя вообще не беспокоит, что у тебя девушка есть? Нет? — Даже если Хорёк ей что-то скажет, то кто ему вообще поверит? — отмахнулся Уизли. — Ты точно мудак, — обречённо выдохнул Гарри, схватившись за голову. — Если он не скажет, я скажу. Ты действительно не понимаешь, в чём проблема? Лицо Рональда вытянулось. Он совершенно не удивился тому, что его друг осведомлён о Лаванде, и даже не уточнил, как именно Поттер узнал эту информацию. Возникшее предположение, что этот случай был не первым, пустило вдоль скелета новый импульс отвращения. — Гарри, давай не будем кипятиться, — смягчив тон, Уизли выставил ладони вперёд. — Я так сильно люблю Гермиону, а Лаванда — это просто глупости, — он сделал аккуратный шаг в сторону собеседника. — Я не хочу рушить наши отношения. Это просто тяжёлый период… — Это никак тебя не оправдывает, — отрезал Гарри — Как ты можешь после всего… — Дай мне немного времени, — перебил его Уизли, разводя руками. — Я ей всё расскажу от и до. Просто немного времени.______
Челюсть непроизвольно сжалась, а ладони зазудели при первом же намёке на Рональда. Поттер почувствовал, как в груди разгорается жгучее пламя злости. — Да, — сухо выдавил он, пытаясь сдержать подкатывающую злость, — и лучше бы этой причине сейчас держаться подальше отсюда. Игла вины вонзилась в мозг, разнося острую боль по всему организму. Уизли уверял, что рассказал всё, и скрепя сердце Гермиона его простила. Он просил не напоминать ей об этом случае, чтобы не тревожить хрупкий мир, установившийся в их паре. И несмотря на то, что Гарри откровенно не мог понять, как подруга так просто спустила всё на тормозах, его подкупало более осмотрительное и осторожное отношение Рона к ведьме. Но ложь оказалась куда большей, чем могло показаться изначально. После того, как Грейнджер покинула башню координаторов, Поттер решил продолжить диалог с другой стороной конфликта. Однако, по словам однокурсников, Рональд так и не появлялся в башне Гриффиндора с самого утра. Немного поразмыслив, Гарри достал карту Мародёров и обнаружил друга нигде-нибудь, а в спальне Браун. Вернувшись же к себе за полночь, тот без зазрения совести заявил, что готовил доклад по нумерологии в библиотеке. Кредит доверия снизился почти до нуля. Ещё не успев проснуться и встать с постели, Поттер столкнулся с новыми причудами своего товарища. Рональд уже не только бодро скакал по комнате, но и спешно собирал вещи, что-то бубня себе под нос. Его чрезмерно воодушевленный вид не сулил ничего хорошего в такую рань. Однако, не обращая внимания на замешательство Гарри, Уизли схватил со стула сумку и, бросив что-то неразборчивое про договор с Симусом зайти к мадам Трюк за новым графиком тренировок, впопыхах удалился из спальни. Не успев сказать и пары слов, Поттер бестолково смотрел на захлопнувшуюся дверь. А когда встретил Финнигана внизу, уже не удивился. Бездарная ложь Рона заходила всё дальше и дальше, не оставляя ни единого шанса на нормальное урегулирование конфликта. Неприятная весть застала Гарри, когда он направлялся на завтрак в Большой зал. Обеспокоенная Минерва нехотя выдавливала из себя объяснения произошедшему ночью, а Поттер думал, что поседеет к концу речи директора. И он не стал оповещать Рональда. Возможно, это выглядело как эгоизм или кощунство, но отчего-то Гарри был абсолютно уверен, что Грейнджер не хотела бы присутствия своего парня в радиусе пары миль. Вероятнее всего, уже бывшего парня. — На неё не похоже, — заключил Забини, чуть приподняв подбородок. — Может, мне кого-то позвать? А то я явно не та компания, которая здесь должна быть. — Не думаю, что она против… Двери в Больничное крыло резко распахнулись, со звонким грохотом отскочив от стены. Гарри и Блейз машинально обернулись на звук. Несколько учеников внесли кого-то кряхтящего внутрь и положили на свободную кровать. В возникшей суматохе из медработников и студентов, наперебой объясняющих ситуацию, разобрать хоть что-то было практически невозможно. — Так! — командным тоном вмешалась мадам Помфри. — Я уже всё поняла, прошу всех здоровых покинуть больничную зону сейчас же. Стянувшись в пары, ученики неторопливо направились на выход, негромко переговариваясь и возмущаясь. Гарри поморщился. Он узнал в уходящих четвертый курс своего факультета и, насколько он помнил, на данный момент у них проходила практика по Травологии. — Как-то многовато пострадавших за одни сутки, — нахмурив брови, протянул Блейз, глядя на нового пациента. — Благородная старость, вроде, по-другому должна выглядеть, или я ошибаюсь? Поднявшись на ноги, Поттер тоже задался этим вопросом. Лицо Аргуса перекосило намного больше, чем обычно. Его беспорядочно тошнило, но, несмотря на это, он не оставлял попыток запихать что-то себе в рот, словно несносное дитя. На любые попытки успокоить его или просьбы немного потерпеть, завхоз кивал, но через несколько мгновений вновь тянулся к ближайшему пузырьку, который попадал в его поле зрения. После секундного зависания на этом отвратном зрелище Гарри рванул к выходу, перехватив одного из студентов почти за дверью. — Что с ним случилось? — второпях уточнил он. — Мы окучивали Абиссинскую смоковницу, собирали образцы для зелий, а он вбежал в теплицы и начал беспорядочно рвать плоды. — Ты точно про Филча сейчас говоришь? — скривился Гарри. — Звучит как… — Бред, — кивнул юноша. — У него, видимо, на старости лет с головой совсем туго стало. Расцепив пальцы, Поттер про себя согласился с предполагаемым диагнозом. Поведение Аргуса больше было похоже на какой-то звериный аппетит, но, даже сомневаясь в его адекватности, Гарри точно не мог причислить завхоза к бестолковым травоядным животным. Истерический голодный припадок дополнило недовольное мычание со стороны коек, от которого по предплечьям побежали мурашки. — Думал, не доживу до его сумасшествия, — без особого энтузиазма протянул Забини, когда собеседник вернулся к нему. — Давай лучше спишем это на нештатные развлечения во время рабочего дня, — Гарри прикрыл рот, когда Филч вцепился зубами в ложку с микстурой. — Извиняюсь, что отвлекаю от зрелища… — с некоторым сомнением протянул итальянец. — Мне кажется, или раньше у Грейнджер не было татуировок? Обернувшись на подругу, Поттер кинул взгляд туда, где рука Забини аккуратно оттянула одеяло. На запястье Гермионы виднелись какие-то малопонятные символы. Подойдя ближе, Поттер пригляделся, пытаясь разобрать сине-голубые каракули, напоминающие буквы. — Нам бы не помешал мозг её обладательницы, — поморщился он, приподнимая очки и потирая переносицу. — Даже без такого обширного багажа знаний могу констатировать одно: впереди нас ожидает жопа, — пробубнил Забини, виновато обернувшись на медработницу. — Крайне извиняюсь. — Определил по личному опыту? — фыркнул Гарри, сделав несколько шагов назад от постели. — Именно, по твоему, — ехидно улыбнулся Блейз. — У вас же иначе не бывает. — Есть такая традиция… — вполголоса добавил Поттер, откидывая голову назад и пробегая взглядом по потолку. — Обычно она сопровождается ритуальными плясками с палочками и горой пострадавших… — Перспектива сомнительная. Переписать сценарий не пробовали? В голове всплыла мысль о том, что маховик времени всё ещё находится в чужих руках с неизвестной целью. Однако интуиция буквально вопила о том, что добрых намерений у похитителя быть не может. Учитывая весь перечень происшествий, вряд ли их можно списать на обычное совпадение. «Минерва будет не в восторге от ещё одной паршивой новости, — закусив щеку, подумал Гарри. — Теперь уж точно…» Дверь Больничного крыла снова негромко хлопнула, пока Поттер перебирал про себя пути дальнейшего развития событий. Ему бы не помешал дружеский совет, которого в данный момент просто спросить не у кого. — Гермиона! — истерично выпалил Рональд, подбегая к кровати. — Мерлин, что с ней? Как это произошло? Почему ты мне ничего не сказал? Раздражение импульсом проскочило под кожей, разрастаясь, словно снежный ком. Вслед за ним огромной мощной волной по телу прокатилось отвращение от напускного лицемерия на лице друга. За такую серьёзную имитацию участливости Уизли стоило вручить премию «Самый лживый засранец года». — Что ты с ней сделал? — резко сменив тон, Рон развернулся к Забини и агрессивно сжал кулаки — Склизкий, маленький, отвратительный ублюдок… — он подошёл к слизеринцу вплотную, испытующе глядя в глаза. — Соседство с таким, как ты, не могло закончиться ничем хорошим! — Не уверен, что ей понравились мои действия, — с наигранным сожалением протянул Блейз. — Я был слегка груб, но там и обстановочка не сильно располагала к ласкам. — Сука ползучая… — процедил Уизли сквозь зубы. Гарри ощутил, как лицо начало краснеть, а челюсть неметь от слишком сильного напряжения. Он с усилием сформулировал единственную цензурную фразу, на которую ему хватило сил: — Выметайся отсюда. — И я так думаю. Тебе, — обращаясь к итальянцу, хмыкнул Рональд и ткнул указательным пальцем в грудь оппонента, — здесь делать нечего! — Это я тебе, Рон, — игнорируя свою вскипающую кровь, уточнил Поттер. — Неловко получилось, — косо улыбнулся Забини, пожимая плечами. Лицо Рональда исказилось изумлением, когда он повернулся в пол-оборота к своему другу. Он выглядел настолько оскорбленным, будто в Хогвартс вернулась Амбридж, чтобы преподавать ЗОТИ ему лично, а сова потеряла уведомление об этом где-то по дороге. — Где ты был? — сухо спросил Гарри. — На занятиях, — без тени сомнения фыркнул Уизли. — Вместе с сестрой и… — Где ты был перед завтраком? — перебив его, уточнил Поттер. — Я же говорил, мы с Симусом… В этот момент Гарри почувствовал, как его терпение стремительно иссякает. Ещё пара лживых фраз и он организует потенциального пациента в особо тяжелом состоянии для больничного крыла. Занавес почти пал, когда Поттер сделал шаг по направлению к другу, но перед ним, разводя руки в разные стороны, возник улыбающийся Забини. — Господа, мне кажется, мы уже превысили часы посещения, — заслоняя Рональда собой, умиротворяющим голосом протянул он. — Пострадавшим нужен покой, — итальянец указал на дверь. — Мы же не будем их тревожить слишком бурными беседами? Бросив беглый взгляд на Гермиону, Поттер без лишних слов развернулся, быстрым шагом направившись прочь. Если бы он остановился хоть на секунду, то мог бы передумать, и одному Мерлину известно, что бы он тогда сказал или сделал. Где-то в глубине души Избранный был благодарен, что кто-то оказался между ним и Уизли в этот момент. Стоящий в коридоре негромкий гам слегка остудил мысли, а снующие мимо студенты напомнили о том, что Гарри всё ещё находится в учебном заведении. Его поведение должно оставаться в рамках приличий или хотя бы устава Хогвартса. — Ты вообще нормально себя чувствуешь? — выпалил Рон, размахивая руками. — Я, между прочим, хотел навестить свою девушку. И почему ты мне не сказал, что она здесь? Мне как идиоту пришлось досиживать… — О-о-о, в том, что ты идиот, я не сомневаюсь, — перебил его Гарри, раздраженно кружа по коридору. — Малфой подобрал для тебя отличную характеристику. Я бы и сам лучше не сказал. — Ты, походу, зря не остался в лазарете. Тебе б нервишки проверить, — скривившись, буркнул в ответ Уизли. — Кидаешься на меня без повода. Снова началась звездная болезнь? Будешь мне рассказывать, как жить надо? Знаешь, я думаю, тебе бы не помешало провериться, твои заскоки после возвращения… Резкий удар в нижнюю челюсть прервал его дифирамбы. Короткий приступ острой боли проскочил от кисти в плечо, вызывая приятные покалывания освобождения по телу. Внутри проскользнуло непривычное ядовитое желание продолжать действия до тех пор, пока соперник не перестанет даже издали напоминать человека. Все рефлексы притупились, сменяясь ослепляющей потребностью яростью. Сомнения сгорели, стирая человечность и мораль за доли секунды. Второй удар был совершенно слепым, как и третий. Что-то внутри словно затрепетало, распирая тело. — Тихо-тихо-тихо… — знакомый голос прозвучал оглушающе, хотя Гарри не мог разобрать, кому он принадлежал. Мир стал неразличимой, однородной массой, а звуки — отторгающе пугающими. Сознание разрезало надвое, когда чужие руки сковали тело. Силуэт перед глазами проявлялся пятнами, пробивая мутную пленку сознания. — С него достаточно, — чётко проговаривая каждый слог, сказал Забини. — У мадам Помфри уже достаточно на сегодня пациентов, — он тряхнул Поттера за плечи, пристально разглядывая его лицо. — Порядок? — Да, порядок, — мотнув головой, машинально повторил за ним Гарри. Всё ещё стоящий в голове шум начал утихать, сменяясь на лёгкое нервное клокотание. Искра беспокойства вспыхнула на периферии разума, требуя объяснений полной потери контроля. Обернувшись вокруг себя, Поттер обнаружил заинтересованные взгляды шедших мимо студентов. — Хлебушек не поделили за завтраком, — раздражённо фыркнул Блейз, когда заметил скопившихся вокруг зевак. — Валите по своим делам. Ярость, заполнявшая тело ещё несколько секунд назад уменьшилась до размера крохотных песчинок, курсируя по организму вместе с кровью. Гарри вдохнул чуть глубже, сделав несколько шагов в сторону. Он давно не чувствовал себя настолько потерянным. Правая рука дрогнула, когда он заметил содранную кожу на костяшке. Собственное тело будто не принадлежало ему на какие-то секунды, а сознание уснуло, абстрагируясь от ситуации. Он чётко помнил, что был зол, но не думал устраивать драку. Даже если ему и хотелось съездить Рональду по лицу, то это больше для того, чтобы отвести душу, а не закатывать представление для масс. Поттер прекрасно понимал, что насилие возникшую ситуацию никак не решит, но что-то пошло не так. Захлестнувшая тело ярость ему не принадлежала. По крайней мере, не вся. — Совсем рехнулся со своим героизмом? — истошно проорал Уизли, прикрыв рукой разбитый нос. — Будешь меньше пиздеть, — процедил Гарри, всё ещё ощущая, как под кожей сокращаются мышцы. — Вали отсюда. — Сейчас не получится разговора, — преградив встрепенувшемуся Рональду дорогу, Забини поджал губы. — Уходи. — Да пошли вы оба, — отшатнувшись от него, Рон скривился и тяжело выдохнул. — Связались с уродами, а я, как всегда, крайний. Неловко переступив с ноги на ногу, он развернулся, удаляясь прочь. Грудь сдавило тяжёлым щупальцем горечи, обвившим тело. Запустив руки в волосы, Поттер сдавил виски ладонями и зажмурился, пока ученики, столпившиеся вокруг, начали нехотя расходиться. — Никогда бы не подумал, что буду разнимать львиную драку, — задумчиво протянул Блейз, потирая ладони. — День с самого начала не задался… — выдавил из себя Гарри, чувствуя неловкость, сдавливающую плечи. — Ага, а сейчас только одиннадцать, — согласно кивнул Забини.***
Почти все прошедшие сутки Драко провёл в метаниях между книгами о разного рода визуальных галлюцинациях и собственными мыслями, которые так или иначе блуждали вокруг Грейнджер. Литература магического мира в основном ссылалась на проклятия, но ни один комплекс симптомов не походил на случившееся с Малфоем. Поэтому ему пришлось запросить доступ к нескольким трудам из каталога закрытой секции. Подобные заявки обычно рассматривались не более суток и одобрялись в зависимости от целесообразности применения и ценности работы. Чтобы не терять времени даром, аристократ также запросил некоторые книги из библиотеки в мэноре, попутно оповестив Нарциссу о том, что в этом месяце согласен на беседу с отцом. Посещение Азкабана вряд ли являлось кому-то в мечтах, а, побывав там, возвращаться даже гостем не особо хотелось. Более того, если учитывать, что отношение к Люциусу за последние полгода изменилось кардинально, Драко совершенно не желал его видеть. Однако, несмотря на это, решил, что оставаться трусом и сбегать от проблемы больше не собирается. Насколько Малфой помнил, ему требовалось подготовить документы для посещения закрытого заведения. Однако Блейза на завтраке он не застал, а из Золотого трио за гриффиндорским столом присутствовали только рыжий увалень и пустоголовая вертихвостка из раздевалки. Драко фыркнул от такой открытой наглости, которая опять так удачно обошла Гермиону. «Терпение, только терпение…— бросив ещё один взгляд исподлобья на жующего Уизли, аристократ отправил в рот кусочек ежевичного пирога. — Пару дней, может, неделя, и там всё закончится». Перед глазами вновь возник образ растерянной ведьмы в пижаме, отчего мышцы в низу живота сократились. Малфой вдохнул чуть глубже, успокаивая свой внезапно возросший аппетит. Впереди его ждало не особо интересное занятие по Астрономии и совместное по Зельям с красно-золотым факультетом. Первый урок необходимо было посетить для уточнения у друга нюансов тюремного гостеприимства, а второй больше служил для удовлетворения потребности видеть маленькую строптивую ведьму. Но план пошёл крахом с самого начала. Забини так и не объявился. Более того, он был не единственным отсутствующим. Теодор по какой-то причине тоже шатался невесть где. Ожидания от утра всё меньше оправдывались по неизвестным Малфою причинам. В мыслях проскочило воспоминание о столкновении с аврорами накануне. Таких совпадений не бывает. Уже направляясь в лаборатории, слизеринец загрузил своё сознание кучей бесполезных теорий и догадок и, как следствие, свернул не в тот коридор. — Твою мать… — выругался Драко, пройдя почти двести ярдов не в том направлении. Возвращаясь обратно, он заметил Нотта, вышедшего из-за угла вместе с какой-то девушкой. Чуть ускорив шаг, Малфой признал в студентке Ромильду Вейн, которая выглядела, мягко говоря, неподобающим образом и даже до конца оправить юбку не удосужилась. «Вряд ли Поттер, Грейнджер и Забини устроили групповушку», — саркастично усмехнулся про себя Драко. Свернув за угол, милая парочка ненадолго исчезла из виду. По мере приближения шум, творящийся за стеной, усиливался. — Тео… — Ой, отцепись уже, — недовольно фыркнул Нотт, но через мгновение сменил тон. — Мадам торопится? Завернув за угол, Драко буквально врезался в невидимую стену и отшатнулся назад. По другую сторону незримой преграды находились уже трое: Джинни, видимо, неудачно выскочившая с лестницы, довольный собой Нотт и оскорблённого вида Вейн. Разлетевшиеся в разные стороны свитки и надорванная сумка явно не входили в планы торопившейся рыжей ведьмы. — Тебе внимания мало? — сгребая вещи в кучу, брезгливо бросила Уизли. — От таких девушек внимания много не бывает, — склоняясь к Джинни, протянул Теодор, но когда его руку снова дернули, обернулся к Ромильде: — Ты ещё здесь? Малфой поморщился. Его присутствие, судя по всему, осталось незамеченным. Он подошел ближе к прозрачной тонкой плёнке, отделявшей его от неслаженного трио. По внешнему виду она напоминала еле заметную вуаль, как рассеивающийся дым от маггловской дряни, которую Теодор называл сигаретами. Привычные Драко барьеры выглядели куда плотнее и мерцали, а не клубились лёгкими сгустками. — Иди уже отсюда, — повысив тон гаркнул Нотт. — Я не трахаю шлюх дважды. Малфой непроизвольно перевёл взгляд на действие в паре ярдов от него. Напряжение, царившее за стеной, отравляло кислород. Ядовитый воздух царапал нёбо и разъедал стенки артерий, уничтожая человечность. — Какие разборчивые уголовники нынче…— съязвила Уизли, возвращаясь в вертикальное положение. Она даже не успела поправить растрепавшиеся волосы, как Теодор наотмашь ударил её по лицу. Вместе с этим ударом Драко почувствовал, как под кожей поползла острая злоба, которой было просто неоткуда взяться. Она обожгла гортань, прокатившись по всему телу, и разрослась в организме, словно дьявольские силки. Джинни не устояла на месте и встретилась боком со стеной, а Вейн испугано пискнула, делая несколько шагов назад от Нотта. «Если я долбанулся, то его поведение вообще никуда не годится», — нахмурив брови, Малфой достал палочку, направляя её на преграду. — Обожаю семейные разборки, — негромкий баритон сбоку заставил вздрогнуть. Драко медленно повернул голову вправо, с удивлением обнаружив незнакомого молодого человека. Высокий брюнет с лёгкой улыбкой неотрывно наблюдал за скандалом, перерастающим в насилие. Идеально отглаженный костюм глубокого тёмно-сливового цвета сидел на нём лучше, чем на моделях из журналов Паркинсон. — Какого боггарта здесь происходит? — переведя палочку на оппонента, поджал губы Драко. — Кто ты такой? — Какой ты нервный, — чуть склоняя голову на бок, усмехнулся юноша, не отводя взгляд. Спокойствие, с которым он наблюдал за расправой по ту сторону туманной стены, беспокойно кололо в темечке. Контраст равнодушия, играющего на его лице, и всеобъемлющей ярости, которая всё больше давила на плечи, вводил Малфоя в недоумение. Незнакомец словно был источником огромной необъятной силы, заключённой в человеческую оболочку. За барьером атмосфера наполнилась гневом настолько, что стало не по себе. Вытащив палочку, Нотт направил её на Джинни, отбросив девушку на стену. Она ударилась о холодные камни сильнее прежнего и с негромким стоном осела на пол. Растерянная Ромильда не успела ничего сделать, как её тело пронзило Круцио. Острые муки прокатились по всему девичьему телу, выбивая отчаянный крик. — Да сколько можно?! Бомбардо! — ударив барьер со своей стороны, Драко только отшатнулся. Дымчатая преграда не дрогнула. Малфой с растерянностью взглянул на Вейн, которая рухнула на колени, когда яркий изумрудный луч иссяк. Он точно знал, каково это — чувствовать, как собственные кости накаляются, оплавляя волокна мышц и принося нестерпимую боль в тело. Много лет зная Теодора, Драко не верил в происходящее. Да, его друг мог быть грубым и вспыльчивым. Иногда его заносило, но в общем и целом Нотт не был садистом.6 августа 1997
(Каникулы между 6-7 курсом, Малфой-мэнор, гостиная)
Остановившись на пороге проходной гостиной, Драко в очередной раз попытался застегнуть неподдающуюся запонку. Изобретатель французского манжета наверняка растерзан тёмными магистрами за свой идиотский творческий порыв. — Ещё немножечко… — наигранно-осторожный тон Лестрейндж срезонировал с нерешительными женскими стонами. — Будь умницей. Оторвавшись от своей мелкой неприятности, Малфой наткнулся взглядом на Беллатрису, в очередной раз развлекающуюся в неподходящем месте. Прикованная к стулу волшебница — видимо, из новой партии поступивших пленников — слабо скулила, пока безумная ведьма расковыривала её плечо кинжалом. — Тётушка, — поджав губы, терпеливо и медленно проговорил Драко, — вы обещали больше не портить мрамор… — он чуть сжал челюсть, когда жертва всхлипнула, — …в общих комнатах. — Всего пару капель, — сделав невинное выражение лица, Лестрейндж с размаху всадила лезвие на пару дюймов в оголённую плоть. Пленница истошно застонала, а Драко через силу улыбнулся. Несколько обильных багровых струй хлынули из раны, когда ведьма щёлкнула пальцами по рукояти. Если эта старая, чокнутая стерва продолжит в том же духе, то он вскоре перестанет разбирать нормальную речь, отторгая всё, кроме криков. — У нас ведь ещё столько всего не опробовано, — гордо проговорила ведьма, а затем взяла с полки над камином увесистую бутыль и откупорила её. — Нам может быть та-а-ак весело. Мутная, жёлто-коричневая слизь медленной, вязкой каплей лениво потянулась вниз, спадая на грудную клетку скованной волшебницы, которая завопила, как только густая субстанция коснулась кожи. Запах закисшей, гнилой плоти донёсся до обоняния прежде, чем Малфой заметил, как неизвестное вещество разъедает кожу, оголяя мышцы. Удерживать маску равнодушия стало сложнее. Внутри трепыхалось отвращение в комплексе с жалостью, но лицо осталось таким же непринуждённым, как и прежде. — Специально под твой изобретательный вкус уже оборудовали помещение, — надавив на застёжку запонки сильнее, Драко почувствовал, как игла проткнула кожу. — Дай эльфам знать, когда закончишь. — А твой друг с нами не останется? — переводя взгляд на проём с другой стороны гостиной, томно поинтересовалась Лейстрейндж. — Кажется, ему здесь нравится. «Друг? Теодор, блять...» — чуть сжав челюсть, Малфой повернул голову в сторону двери из каминного зала. Слегка встрепенувшись, Нотт натянуто улыбнулся, пытаясь скрыть свою неловкость. Драко еле сдержался, чтобы не выругаться. Представления на публику для тётушки были одним из самых излюбленных пристрастий. Отрицательно мотнув головой, Малфой быстрым шагом пересёк комнату, стараясь не обращать внимания на хрипящую жертву. — Мы, к сожалению, опаздываем, — сдержанно бросил Драко, утаскивая Теодора под локоть. — В другой раз, — он перешел на шёпот: — Ты бы, блять, ещё оценки выставлять начал за технику, а то не все поняли, что ты вуайерист._____
Обширные взгляды Нотта на мир не ограничивались обычной любознательностью. У него и раньше проскальзывала иррациональная тяга к созерцанию чужих страданий, но не к причинению. — Акцио, — притянув из сумки палочку ведьмы, Теодор сломал её пополам и отбросил, как ненужный мусор. — Вали, пока цела, сука. — Тебя накажут… — еле выговорила Вейн дрожащими губами. — Я сказал, уёбывай! — проорал Нотт, вскидывая подбородок. Драко прищурился, заметив на его шее какие-то неразборчивые красные каракули. Вены там вздулись, сократившись, и Малфой мог поклясться, что видел, как жила на мгновение приобрела красный цвет, отзеркалив багрянец чернил под нижней челюстью Теодора. — Убери эту дрянь, — угрожающе рыкнул Драко, направив палочку на незнакомца. — Это всё дикость. — А в прошлый раз ты был куда нежнее, — наигранно-обиженным тоном протянул тот, но ни одна мышца на его лице не дрогнула. — Что ты несёшь? — чувствуя, как по раздражённым нейронам начинает течь медленное бешенство, выпалил Драко. Юноша улыбнулся шире, когда Вейн попятилась в сторону туманной стены, и повернул голову к своему собеседнику. — Искренне считаю, — его взгляд упёрся в лицо Драко, и чёрные глаза медленно залились знакомым фиолетово-сливовым оттенком, — что наш диалог проходит не в том тоне, — незнакомец чуть склонился вперёд. — Сопротивление бесполезно, бежать глупо, а драка будет недолгой. Резкий приступ тошноты подкатил к горлу вместе с воспоминаниями о недавней галлюцинации. Холодный пот проступил на ладонях, когда внутри зародилось осознание: собеседник — не человек. Существо, стоящее рядом в отглаженном костюмчике только ехидно покачало головой. Проклятие само собой сорвалось с уст, пронзая тело оппонента, но не вызвало ровным счётом никакого эффекта. — Ауч, — поджав губы, медленно проговорил юноша, глядя, как ткань пиджака ненадолго вспыхнула, полностью поглотив атаку. — Ну вот, я же говорил. — Что ты… — Первый правильный вопрос, — довольно кивнул он, обернувшись в сторону Ромильды, — но мы разберёмся с ним чуть позже. Драко подумал, что волшебница вот-вот столкнётся спиной с барьером и обнаружит стороннее присутствие, но этого не произошло. Она прошла прямо сквозь вуаль, не испытав никаких трудностей. Вейн уткнулась лопатками в молодого человека, который не удосужился сделать шаг в сторону. Она вздрогнула, оборачиваясь на фигуру почти на целую голову выше девушки. — М-м-м, — склоняясь почти к самому её носу, проговорил незнакомец. — Давай попробуем ещё раз. Ромильда как зачарованная уставилась на него в упор, совершенно перестав моргать. Малфой был почти уверен, что она не заметила его присутствия, восторженно глядя в пучину фиолетово-сливовых глаз. Она тянулась к юноше всем своим существом, будто больше ничего вокруг не существовало. — Не… — голос аристократа оборвался, а тело сковало, когда юноша чуть приподнял левую ладонь. Волшебница осторожно поднесла руку к его лицу, на что тот только шире улыбнулся. Вместе с прикосновением к идеальной смуглой коже по девичьим пальцам прошла дрожь, а мимика лица изменилась с поглощённо-опьяненной на сосредоточенно-угрожающую. Горящий, неестественно яркий цвет, поглотивший зрачки и радужки незнакомца, иссяк, как только ладонь Ромильды перестала соприкасаться с кожей. Собственное бессилие, злость и непонимание роились в голове, перебивая друг друга. Эмоции ожесточённо кромсали тело изнутри, не давая мозгу ни единого шанса на размышления. — Фас, — тихий, шепчущий баритон прозвучал словно над ухом самого Драко, а не другого человека. И это не просто сработало, а запустило дикую цепную реакцию. Ведомая своим новым приказом, Ромильда решительно шагнула за барьер, где Теодор уже пытался стянуть бельё с парализованной Джинни. Коридор школы. Четверть двенадцатого. И ни одной живой души вокруг, которая смогла бы хоть как-то вмешаться в этот хаос. — Сейчас должно стать куда увлекательнее, — воодушевлённо проговорил юноша, делая короткое, ленивое движение запястьем, возвращая Малфою голос и возможность двигаться. Обезумевшая Вейн набросилась на Нотта сзади, пытаясь выдавить ему глаза. Слизеринец зарычал, безуспешно пробуя скинуть с себя волшебницу, которая безостановочно повторяла что-то про верность, обещания и девственность. Это больше походило на стычку полоумных в дурдоме, где схватка полностью отрицала мораль и законы здравого смысла. — Мерлин, блять… — обронил Драко, вздрогнув от чувства дежавю. — Приятные воспоминания? — игривым тоном поинтересовался незнакомец в костюме.12 октября 1997
(7 курс, первое полугодие, замок Хогвартс, лаборатория в подземельях)
Алекто расхаживала между столами, пренебрежительно заглядывая в котлы. Она с повышенным вниманием скользила своим юрким, презрительным взглядом по молодым Пожирателям. Особое положение в обществе требовало отточенных навыков, а потому спрос с примкнувших был выше, чем с «бестолкового, грязного скота», коим, по мнению семейства Кэрроу, являлись все противники нового режима. — Блять, — буркнул Гойл, случайно задев горячий чугун оголённым запястьем. Втянув воздух сквозь зубы, он судорожно затряс обожжённой конечностью, пнув ножку стола со злости. Шатко стоящие колбы завибрировали, а миска с розовато-лиловым порошком и вовсе рухнула на пол, разнеся облако пыли в радиусе ярда. Достав платок, Драко прикрыл нос и рот. Неизвестно, какие ингредиенты этот придурок намешал в глиняной ёмкости, а выжечь себе лёгкие малопонятной дрянью, когда Больничное крыло забито под завязку, — совсем дурацкая идея. У него будет ещё сотня способов умереть отвратительной смертью, и торопиться особо некуда. Глядя на лицо приближающейся к их рабочему месту Алекто, Малфой отметил про себя, что сегодня, видимо, план будет выполнен полностью и без отсрочек. — Убери сейчас же, — скрипучий голос отвратительно отозвался в мозгу. — Ты совсем идиот? — Будто я специально, — скривился Грегори, передразнивая её манеру речи. «Ой, дебил…» — аккуратно помешивая сверкающую изумрудную жидкость, подумал Драко, чуть не выпалив это вслух. Кэрроу окинула беглым взглядом стол и хищно улыбнулась, кивнув в сторону котла, ставшего причиной беспорядка: — Опускай руки. — Да вы сбрендили?! — выпучив глаза, воскликнул Гойл и отшатнулся. — Я ж не придурок. — Придурок, — злобно констатировала Алекто, доставая палочку. — Либо ты их окунешь сам, либо я вылью тебе в глотку то, что в соседнем котле. Малфой непроизвольно вскинул брови. Не надо быть знатоком зелий, чтобы понять, что мерцающая жижа, которую он приготовил, — Напиток Отчаяния. Причиняющее боль и лишающее разума зелье, которое не каждый волшебник способен допить до конца, не распрощавшись с рассудком навсегда. Грегори испуганно вздрогнул, когда Кэрроу изогнула запястье. Он сделал нерешительный шаг к своему рабочему месту, заглядывая в ещё дымящийся котёл. Жидкость уже перестала пениться, но всё равно была слишком горячей, чтобы погружение прошло безболезненно. Драко сознательно не брал в расчёт то, из какой мешанины могло состоять варево Гойла. В лучшем случае он получит ожог, а в худшем — останется без кистей. — И ещё, — с удовольствием протянула Алекто, оправляя мантию, — если ты издашь хоть один звук, то повторишь это снова, — на её тонких губах просияла улыбка, — и так до тех пор, пока не поймёшь, что субординацию стоит соблюдать. Рука Драко дрогнула, когда меньше чем в ярде от него послышался сдавленный стон. По предплечьям и телу Грегори беспорядочно прокатывались непрекращающиеся судороги, а кожа, выглядывающая из мутной жидкости, начала заплывать красными пузырями. Он выдернул кисти, как только Кэрроу удовлетворенно кивнула. Раскрасневшиеся, опухшие конечности заплыли мелкими, розовыми пузырями, наполненными лимфой. Всё тело Гойла дрожало, не в силах справиться с накатывающими спазмами. Тремор рук был настолько сильным и хаотичным, что сам по себе приносил боль при каждом движении. — А теперь ещё раз, — протянула Алекто, поглаживая себя по шее кончиком палочки. — И ещё раз.______
Ошарашенная Уизли была не в силах преодолеть сковывающие чары и просто наблюдала за тем, как Ромильда в бесконтрольном порыве откусила Теодору часть уха и сплюнула хрящ вместе с кровью на пол. Малфой отвернулся, не желая вновь пропускать через себя чужие страдания. — Зачем это всё? — разворачиваясь к собеседнику всем телом, Малфой попытался сосредоточиться. — Надо как-то разнообразить будни, — нехотя бросил тот, чуть приподняв подбородок, когда Нотт врезал Вейн локтем в нос. — Какая бестолковая… — Они же друг друга поубивают сейчас! — не выдержав, повысил голос Драко. Произнося это вслух, он даже не подозревал, насколько был близок к истине. Рухнув спиной на каменный пол, Теодор придавил ведьму собственным весом, усилив удар. Её позвоночник хрустнул, а сама Ромильда будто не почувствовала повреждений. Она с завидной уверенностью сопротивлялась, обхватив мужскую шею и сдавливая её, насколько это возможно. Но манёвр был обречён на провал с самого начала, так как по массе и силе слизеринец превосходил девушку в разы. Малфой бессильно прикрыл глаза прямо перед тем, как Нотт с силой размахнулся, намереваясь впечатать голову волшебницы в каменную кладку пола. Глухой удар всколыхнул сожаление и вину за собственное бездействие. В очередной раз. Безропотный свидетель. Каждый следующий удар становился тяжелее, дополняясь еле заметными хлюпающими нотками. Отвращение к себе и ситуации заполнило всё тело, заставляя содрогаться от собственного бессилия. — Небольшая потеря, — цокнул инициатор вакханалии, глубоко вдохнув витавшую в воздухе ненависть. — Ты же не впервые застаёшь чьи-то предсмертные муки, завязывай драматизировать. Хриплый, прерывистый вздох оглушил. Малфой знал, кому он принадлежал, но упорно не желал произносить имя даже про себя. Бесхребетность и ничего больше. — Зачем мне всё это видеть? — переступив через себя, Драко распахнул глаза. — Чего ты от меня хочешь? — Сразу два правильных вопроса, — не скрывая удовольствия, юноша шагнул ближе. — Согласно закону, почти всё должно быть очищено кровью, без пролития крови нет и прощения. — Что? — непонимающе переспросил Малфой, но вздрогнул, когда на глаза попался труп Вейн. Периферическое зрение зацепило отвратительную возню Теодора с беспомощной Уизли в нескольких ярдах от бездыханного тела. Его руки блуждали под девичьей рубашкой, выдранной из юбки наспех. Одна из пуговиц отскочила, увязнув в луже растекающейся бурой жидкости. Под рёбрами всё сжалось от тошнотворных чмокающих звуков. «Кажется, он уже… Или нет… Блять… — внутренние дебаты не смолкали, отдаваясь ударами в висках. — Он не остановится…» — Женщины, — мечтательно протянул незнакомец, наслаждаясь каждым словом. — Вечный камень мужского преткновения, страстей и споров. Он обернулся на сцену изнасилования, развернувшуюся прямо посреди коридора, а затем, с лёгким отвращением поджав губы, перевёл взгляд на Малфоя, оценивающе блуждая по нему с головы до ног и обратно. — У меня есть отличная идея, — глаза вновь сверкнули, заливаясь ядовитым фиолетово-сливовым светом. — Раз ты так жаждешь поучаствовать… Всё тело сдавило, выворачивая нутро наизнанку. Драко почувствовал, как зрение угасает, а пространство плывёт, как под паршивым приходом. Разум отключился, утопая в неумолимых волнах ненависти и безумия.
***
Полумна слегка склонила голову влево, наблюдая, как яркая оранжево-жёлтая птица, сидящая на ветке, переступила с лапы на лапу. Тёплый осенний ветер слегка покачивал деревья, нарушая покой четырёх пёстрых фвуперов, терпеливо принимающих излишнее внимание студентов. Зазевавшийся Корнер задел длинные перья хвоста, на что взбудораженная птица угрожающе открыла клюв. — Майкл, не трогай, — повысив голос, нахмурился Хагрид, — ему не нравится. — Извините… — виновато одернув руку, пробубнил когтевранец. — Тебе повезло, — негромко проговорила Лавгуд, искоса взглянув на одногруппника, — что они безголосые. — Их запрещено продавать без заглушающих чар, — поморщился в ответ он, — иначе все будем ловить нарглов. Отчасти Корнер был прав. За красивым оперением жёлтого, зелёного или оранжевого цветов скрывались весьма опасные существа. Однако для того, чтобы сойти с ума, пришлось бы почти неделю слушать пение фвупера. Один концерт этой птицы грозил только лёгкой чудаковатостью, которая в течении недели пройдёт сама собой. Луна пропустила бестактный намёк мимо ушей, продолжая любоваться разнообразным красивым оперением. И хотя Запретный лес был не особо опасен в утреннее время суток, ей всё равно нравилось слушать, как Рубеус рассказывает о приучении фруперов к кормлению с руки. — А сейчас мы… — Хагрид прервался, когда его пёс внезапно завыл. — Клык, — глядя на беспокоящуюся собаку, успокаивающе забасил он, — подожди немного. Мы скоро вернёмся, и будет тебе второй завтрак. Вместо обычного ленивого лежания возле хозяина пёс вокруг своей оси, торопливо вынюхивая что-то в воздухе, и громко залаял, а затем и вовсе сорвался с места, взбудораженно помчавшись в глубь леса. Лесничий растерянно повернулся в сторону своего питомца. Тот, пробежав буквально двадцать ярдов, вновь призывно взвыл. — Клык, это уже слишком, — сведя брови вместе, терпеливо проговорил Хагрид. — Если это продолжится… Но никакого смысла договаривать не было, так как пёс снова залился лаем, перекрывая голос своего хозяина. Отдалённый топот копыт донёсся до слуха, внося лёгкое беспокойство в ряды студентов. — На сегодня занятие можно считать оконченным, — насторожившись, быстро буркнул Рубеус. — К следующему уроку вам нужно написать эссе про привычки и повадки фвуперов. Падма и Полумна, присмотрите за птицами, пока я не вернусь. Радиус ограничивающего барьера — сто ярдов, они не улетят далеко. — Хорошо, — кивнула Паттил, когда лесник бросил на неё беглый взгляд. Хагрид без дальнейших промедлений отправился к пригорку, за которым уже скрылся скулящий пёс. Агрессивный топот и возмущенные возгласы кентавров послышались ближе, как раз с той стороны, в которую пошёл профессор по уходу за магическими существами. Падма вздрогнула, нервно потирая предплечье. — Волнительно, — многозначительно проговорила Лавгуд, подходя чуть ближе к однокурснице. — Да, если можно так сказать, — натужно улыбнулась та. Шум и громкие звуки из глубины леса постепенно превращались в единую какофонию, вызывая у птиц на ветке невольное смятение. Они нервозно взъерошили перья, поглядывая друг на друга. Громкий, внезапный вой прошёлся раздражающим импульсом под кожей. Зеленый фвупер опасливо качнулся вперед и, распахнув крылья, взмыл вверх. — Чтоб тебя… — проводив взглядом удаляющуюся птицу, поджала губы Паттил. — Он просто испугался, — Полумна пожала плечами и сделала несколько шагов в сторону пригорка. — Давай посмотрим, куда он мог улететь? — Я бы тут постояла. Хагрид же сказал, что они никуда не денутся. — Ну, мы-то, хотя бы, в компании, — пожала плечами Лавгуд. — Ладно… — обречённо буркнула Падма, складывая руки на груди, — но не очень далеко. Нехотя поднимаясь на возвышенность, она то и дело оборачивалась, проверяя, насколько далеко от птиц они отошли. Зато Полумну это совершенно не беспокоило. С нескрываемым любопытством разглядывая танцы падающих листьев, она даже не заметила, как поднялась на самый верх пригорка. Короткий визг Паттил расколол умиротворение надвое. Лавгуд повернула к ней голову, с удивлением воззрившись на всхлипнувшую одногруппницу. Та прикрыла рот двумя руками, уставившись куда-то вдаль. Проследив направление её взгляда, Полумна заметила труп единорога и темнокожего юношу, лежащего щекой в луже густой, белёсой жидкости. Рядом стояли удручённый Хагрид и несколько кентавров, которые громко высказывали своё негодование. — Возвращайтесь в замок сейчас же! — заметив студенток, крикнул Хагрид. Красно-золотой галстук темнокожего парня бросился в глаза, вызывая лёгкую дрожь по телу. Его неестественно вывернутую голову опоясывал бело-серебряный ободок из подсохшей крови единорога. Остывшая жижа из-за своей консистенции плохо впитывалась, покрываясь тонкой плёнкой. Безжизненный, застывший, пустой взгляд потух, сохранив безумие, захватившее тело. Оголённые по локоть руки были перепачканы в грязи и крови. Указательный и безымянный пальцы, сломанные у самого основания, прилипли к тыльной стороне ладони вместе с кусками плоти убитого животного. — Быстро! — вскрикнул Рубеус. — Дин… — почти беззвучно произнесла Лавгуд, машинально попятившись. Паттил без лишних слов схватила её за руку и потянула прочь, но в сознании уже успел отпечатался ужасающий образ. Ещё вчера вечером Томас провожал её до башни Когтеврана. Он слишком поздно забрал микстуры у мадам Помфри и случайно столкнулся со старой подругой. Внутри что-то надломилось, перекручивая нутро пополам. Так рано и неправильно. Так глупо. В мысли не приходило ни одного предположения о том, как это произошло и почему. Насколько нужно желать выздоровления, чтобы пойти на столь безумные меры? Есть ли хоть одна оправданная причина для такого отчаянного поступка? Насколько глубоко должен проникнуть страх, чтобы человек пренебрёг всеми своими принципами? Бесконечные, бесполезные вопросы, на которые никто и никогда уже не сможет дать правильный ответ. Падма рядом негромко всхлипывала, размазывая стекающие холодные слёзы по подбородку. А Лавгуд не могла выдавить из себя ни звука. Все эмоции словно окаменели, концентрируясь и выжидая где-то в закоулках сознания. Черепную коробку заполнил сдавленный шипящий шум, поглотив все чувства. Дорога до Хогвартса, казалось, заняла вечность, пока ноги тяжелели с каждым новым шагом. И, возможно, если бы не звонкие голоса и столпотворение в одном из коридоров, Лавгуд так и не поняла бы, что уже находится внутри замка. Возгласы, перешептывания и удивлённые вздохи заполонили пространство, отвлекая от печальных мыслей на недолгие мгновения. — Мерлин, зачем он это сделал?.. — Столько крови… — Его наверняка посадят… — Посреди дня? В коридоре? Да он больной!.. — Может, она им мешала… — Ты что, идиот?!.. Спорящие и обескураженные студенты толпились, пытаясь что-то разглядеть. Лавгуд остановилась, наконец-то ощутив… гнев? Она злилась на всех этих людей, бестолково занявших весь коридор от края до края из обычного любопытства. Волшебница выдохнула тяжелее обычного. Её кто-то толкнул плечом, пробираясь мимо. Она обернулась на незнакомого юношу в темно-фиолетовом костюме. Он учтиво склонил голову, улыбнувшись. Его чёрные глаза сверкнули каким-то непривычным блеском, когда он остановился, разглядывая её внимательнее. — Интересная, — многозначительно протянул юноша и склонился чуть вперёд. — Тебя, кажется, ждут. Лавгуд обернулась на толпу и обратно, но не застала своего внезапного собеседника. Он был какой-то странный. Словно вне всего этого бурного потока. Совсем чужой здесь. — Расступитесь и возвращайтесь в свои башни! — суровый голос директрисы разрезал воздух. —Все занятия отменены! Почему я должна повторять это дважды?! «Неужели они уже знают? — шальная мысль выбила из головы все предположения о незнакомце. — Но как же…» Расступающиеся и семенящие в разные стороны студенты открыли взору новую ужасающую картину. На полу в запёкшейся крови лежала девушка с разбитой головой. Меньше чем в полуярде от Полумны, прямо на ступеньках, лежал бесчувственный Малфой. Судя по его лицу и дыханию, разбитый нос — самая маловероятная причина потери сознания. На кистях, в области костяшек, практически не осталось кожи, а торчащий кусок сломанной лучевой кости из левой руки красноречиво заявлял о полной нетрудоспособности. Джинни с запёкшейся на виске кровью, дрожа, стояла у стенки в разодранной рубашке и пыталась прижать ткань юбки поплотнее к ногам. Она вздрагивала, судорожно вдыхая, пока Минерва давала распоряжения относительно ситуации. — Мисс Лавгуд, вы не могли бы сопроводить… — она отдернула руку, когда Уизли пискнула. — Д-да… — едва вспомнив, как складывать звуки в слова, несколько раз кивнула Полумна. Она подошла к подруге, приоткрыв рот, но передумала говорить, когда в поле зрения попал разорванный кусок бежевой ткани. Судя по размерам и форме, в недалеком прошлом это был элемент белья. Неосознанно бросив взгляд на колени Джинни, Луна подавила желание отвернуться: в глаза бросились кровавые подтёки на внутренней стороне бедра. В голове пронеслись мысли о возможных причинах их возникновения. Но вместо тошнотворного позыва и лавины сочувствия Лавгуд протянула руку: — Ты хочешь пойти сама или тебе нужна помощь? Губы Джинни дрогнули, но она лишь сглотнула, и её глаза заполнились слезами. — Хорошо, — спокойно кивнув, Полумна аккуратно коснулась её локтя. — Не страшно, правда? Гриффиндорка снова только сглотнула, оттолкнулась левой рукой от стены и сделала несколько шатких шагов вперед. Лавгуд терпеливо ждала. Торопить и давить не было никакой нужды. Джинни сама может выбрать необходимый ей темп и дистанцию. Трясущийся локоть, покрываясь крупными мурашками, лёг поверх ладони. — Ты, наверное, хочешь пить? — мягко улыбнувшись, поинтересовалась Полумна. — У меня есть с собой мандариновый пунш, — она взглянула прямо по коридору. — Хочешь, мы свернем? Там пустынный коридор, получится немножко дольше… — Да, — сдавленно ответила Уизли. Она попыталась сделать более спокойное лицо, но получилось совсем плохо. Её губы изгибались в нервной, неестественной улыбке, больше напоминая истерику, нежели расслабленность. Натянутые до предела мышцы руки трещали под пальцами Полумны, грозясь разорваться. Джинни изо всех сил старалась сохранять лицо, но слёзы всё равно скатывались редкими каплями. Напряжение между ними постепенно становилось чуть меньше. Хотя Лавгуд всё ещё беспокоило состояние подруги, она пыталась делать самое непринужденное лицо из всех, на которые была способна, учитывая события безумного дня. Участливость гораздо нужнее живым, нежели безвременно ушедшим. На подходе к Больничному крылу Полумне показалось, что сейчас Джинни должно стать лучше. Но левитируемый на носилках Малфой вновь выбил её из колеи. Она отвернулась, но не брезгливо. В этом движении таилась какая-то стыдливая боль, без отвращения или ненависти. Но нервозная паника всё равно проскочила по мышцам пострадавшей. — Великие магистры… — протараторила мадам Помфри, когда за носилками протянулась кровавая дорожка. Луна только сейчас заметила, что помимо сломанного носа у Малфоя на голове виднелось весомое открытое ранение, словно выцарапанное когтями. А значит, там был кто-то ещё. И он ушёл. Ушёл сам. — Да что ж такое сегодня… — раскрывая дверь шире, пробубнила лекарша себе под нос, — Какой тяжёлый день. — Абсолютно с вами согласен, — из соседнего коридора в сопровождении четырёх авроров вышел Бруствер, — и мне требуется… — Не требуется, — отрезала Поппи, пропуская Уизли и Лавгуд в Больничное крыло. — Вы по закону не имеете права вести деятельность на территории медицинских отделений без разрешения главного лекаря, — она остановилась в дверях, преградив путь. — А я не позволяю.