9 октября 1998
(Несколько дней назад, Лондон, клуб «Золотая маска», уборная)
— Понимаешь, Драко, — Гнев с извращённым удовольствием просмаковал его имя, — то, что душа предается порокам — вполне рядовое явление, но, как правило, после этого люди стыдятся или хотят искупить свою оплошность, — он широко улыбнулся. — Однако есть и те, кого не мучает совесть. Они спокойно спят, невзирая на все свои грехи. — У меня было время их проанализировать… — начал было Малфой, но замолчал, когда собеседник отрицательно покачал головой. — Осознание — не есть сожаление. Ты успешно понял, что жить в обществе с подобным грузом за плечами будет тяжело, — Порок свёл кончики пальцев вместе. — Ты ведь знал, что тебя выпустят? — Я не мог этого знать, — сухо бросил Драко. — Ну, предполагал. Не цепляйся к словам, — закатил глаза Гнев. — Так вот, душа, как и любая материя, пусть и совершенная, является исчерпываемой. И когда обладатель бестолково пачкает её нескончаемое количество раз, то краски наплывают друг на друга и получается… — Грязь. — Именно, — скривился Грех, подходя ближе. — Таких, как ты, уже нельзя испортить, — он похлопал его по плечу и склонился к уху, — потому что «паразиты» такое не едят. Твоё посмертие уже предопределено, — Грех развёл руками. — Не вижу смысла беспокоиться и отказываться от моего предложения._____
Воспоминание оборвалось так же резко, как и началось. Оно растаяло клубами тяжёлого, густого серого дыма, возвращая возможность видеть окружающую обстановку. Блейз непроизвольно дернулся, и пару капель из стакана пролились на тряпичную обивку подлокотника. Слизеринец поднял взгляд на своего друга, плохо понимая, как должен реагировать на такую откровенность. Легилименция позволяла передавать не только окружающую атмосферу и воспоминания, но и чувства, а их почти не было. Малфой словно получил от Гнева сводку о погоде на ближайшую неделю. Он воспринял это как сухой факт, без какого-либо личного подтекста. — Тебе действительно настолько плевать? — нерешительно спросил Забини. — Если не контролировать эмоции, — устало откидываясь в кресле, фыркнул Драко, — он будет шляться по моему сознанию, как у себя дома. — А то, что он сказал про Азкабан… — Ты действительно хочешь знать? — наклонившись в его сторону, выдохнул Малфой. — Нет, — сделав большой глоток из стакана, Блейз потянулся за закрытой бутылкой, — но, к сожалению, я не тупой — Не могу помешать тебе обратиться с заявлением к Церберу, если ты хочешь. — Можешь, — без особого энтузиазма фыркнул итальянец, когда пробка наконец-то поддалась. — Видимо, не хочешь или знаешь, что я не собираюсь разглагольствовать. — Справедливо, — несколько раз отрешённо кивнув, согласился Драко. — Больше первое, чем второе. — Судя по всему, я тоже буду страдать в вечных муках после смерти, — иронично усмехнувшись, продолжил Блейз, — но хоть компания будет приятная. И какой план? — Херовый. Однозначно. — М-м-м, всё так, как я люблю, — глубоко вздохнув, Блейз покачал головой. — Как с Грейнджер? — Возможно, хуже, — с горькой улыбкой хмыкнул Малфой. Налив себе стакан, Забини залпом проглотил огневиски. По горлу прошла лёгкая неприятная судорога, вынудив сжать челюсти. Как бы итальянец ни хотел помочь своему другу, в сложившихся обстоятельствах он был полностью бессилен. Защиту сознания проходил мельком, скорее для расширения кругозора, нежели для того, чтобы достичь результата. «Выуживать из Драко информацию глупо, а доверять… опасно? — Блейз наполнил свой стакан снова, рассматривая, как медленно медово-коричневые разводы сползают вниз по стеклу. — Не впервой». — Кажется, последний раз я так охуевал, когда Джордж подал Полумне руку, чтобы она порог башни переступила, — выдохнув неприятные пары алкоголя, скопившиеся в организме, буркнул Забини. — Там, конечно, было весомо проще, но... Хотя нет, всё равно слишком много непривычного в последнее время. — В последнее время? — удивлённо переспросил Малфой. — Они сопровождали девочек. Для подстраховки, — уточнил Блейз, пробегая глазами по потолку. — Если бы ты был более разговорчив последние сутки и слушал меня не через задницу, то, возможно… — Забини прервался, отрицательно мотнув головой. — Хотя ладно, твоя причина была весьма уважительной. — Значит, Грейнджер провожал Фред? — многозначительно протянул аристократ. — И как она себя чувствовала? — Явно лучше, чем во время посиделок на кафеле в уборной, — саркастично бросил Забини. — Я могу прямо сейчас назвать сотню мест, в которых ей было намного лучше. — Ну да, — сухо кивнул Драко, поджав губы. Если ещё пару минут назад друг был встревожен и разбит, то сейчас выглядел собранным. На его лице появились отблески мыслительного процесса и недовольства. — Откуда взялась эта симпатия? — решив больше не задавать наводящих вопросов, поинтересовался Забини. — Когда я успел так сильно отвернуться? — Это не симпатия, — потирая кончики пальцев друг о друга, спокойно сказал Малфой. — Я бы не стал подбирать этому название. — Отлично, — обречённо выдохнул Блейз. — Очень, блять, понятно. — Она совершенно обычная, в ней нет ничего выдающегося. Я раньше даже как женщину её не особо воспринимал, — продолжил Малфой, пожёвывая нижнюю губу. — Но вот она смущается, и я перестаю думать. Блейз развёл руками, когда Драко замолчал. Можно выбрать миллион причин для того, чтобы заинтересоваться девушкой, найти тысячу плюсов в фигуре, характере или внешности, но Малфой проигнорировал каждый из этих пунктов. Более странного аргумента для того, чтобы проявлять внимание к противоположному полу, Забини не встречал за восемнадцать лет своей жизни. При взгляде на то, как друг поставил локти на колени и запустил пальцы в волосы, нервно сдавив кожу головы, мулата вдруг осенило. Сколько времени Драко живет под эгидой самоконтроля? Неделю? Месяц? Год? Он был напряжён и собран постоянно. Он находился под одной крышей с садистом, полоумной тёткой и горсткой отбитых Пожирателей, при этом творил невесть что прямо под их носом и остался целым. Он провёл почти три месяца в камере с перерывами на допросы и побои. Он устал. — И насколько далеко это может зайти? — осторожно уточнил Блейз. — Мне просто нужно знать, смогу ли я потом настолько сильно закрыть глаза. — Не знаю, — тяжело выдохнул Малфой. — Без насилия, если ты об этом. — Прекрасно-прекрасно, — бодро-ироничным тоном пробормотал Забини. — Теперь и это уже охуительная перспектива, — он прокрутил стакан в руках, неверяще добавив: — Никогда не думал, что буду в восторге от таких мелочей.***
— Хозяин… — нерешительный тихий тон эльфа отразился от стен спальни Малфоя, вынуждая его обернуться через плечо. — Скоул нашёл то, что вы просили. — Положи на стол, — опираясь щекой на тыльную сторону ладони, устало протянул Драко, — и возвращайся к наблюдению. Он на мгновение прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Голова трещала от количества мыслей, теорий и догадок, что никак не облегчали существование. Книга с негромким шорохом легла на стол, и уже через секунду молодой человек вновь остался в полном одиночестве. Бросив беглый взгляд на тёмно-синюю обложку, он слегка скривился. Белые широкие буквы в правом верхнем углу сильно бросались в глаза, будто выкрикивая название рукописи. «Суицид: причины и последствия» — звучало заунывно даже про себя. За последние три дня это уже была четвёртая маггловская книга, которую Малфою притаскивал эльф. И они не давали никаких вразумительных ответов. Он от корки до корки прочитал пару книг по психологии поведения, почти залез на стену от тоски, изучая всевозможные типы личностей и их особенности, но так и не смог найти ни одного действенного алгоритма, чтобы понять, как правильно себя вести с людьми, угнетёнными эмоциями. Наверняка должен быть способ образумить человека с переизбытком чувств без легилименции. Должен существовать путь регулирования ментального влияния печати без вторжения извне. Хоть что-то, но здесь были только бесполезные слова. — Неужели тебе настолько грустно? — знакомый ироничный баритон послышался сбоку. — Тебе надо научиться стучать, — лениво ответил Малфой, вдыхая чуть глубже. — А как же эффект приятной неожиданности? — наигранно грустно протянул Гнев. — Ты разве меня не ждешь? — Не уверен в наличии у меня выбора, — понимая, что так просто от него не отстанут, Драко отодвинулся от стола и повернулся к собеседнику. — Хочешь дополнить свой недавний монолог новыми приятностями? Порок без тени смущения расположился на постели слизеринца, со скепсисом осматривая интерьер комнаты. На фоне традиционных факультетских цветов нежеланный гость в фиолетово-сливовом костюме выделялся слишком сильно, притягивая к себе внимание. — Скорее, милое дружеское общение, — по-ребячески сморщив нос, ответил Гнев. — Не испытываю восторга от застоя, и мне становится скучно, — он потёр подборок, поджав губы. — А ты знаешь, что бывает, когда мне скучно. — Звучит как неудачный шантаж, — приподняв брови, снисходительно фыркнул Малфой. — Или ты надеешься разбудить во мне жалость? — П-ф-ф, я разве похож на идиота? Даже когда твой друг долбил девочку головой об пол, единственное, о чём ты жалел, — это только то, что именно ты там находишься, а не кто-то другой. — Я не обязан беспокоиться о человеке, которого видел пару раз за завтраком и в основном без трусов, — равнодушно проговорил Малфой, сцепляя руки в замок. — Мне достать листочек и карандаш для записи всех наставлений? — Не утруждайся, — поднимаясь на ноги, отмахнулся Гнев. — В конце концов, я хотел просто сдвинуть дело с мёртвой точки, — он подошёл к столу и взял тёмно-синюю книгу. — Ты ведь уже знаешь, что делать? — Понятия не имею, — холодно буркнул Драко. — Давай проясним один момент, — выводя в воздухе зигзаг уголком переплёта, прищурился Порок. — Ты можешь бесконечно обманывать окружающих, соблюдая все рамки приличий и выискивая новые мифические ценности. Ты можешь заставить всех вокруг поверить, что запутался в этой жизни и выстраиваешь новые взаимоотношения совсем по другим принципам, нежели раньше. Мне вполне импонирует даже то, что ты сам уверовал в эту чушь. Так получается намного правдоподобнее, — он, склонившись вперёд, протянул книгу собеседнику, — но не заигрывайся. Ты тот, кто ты есть, и прекрасно знаешь, что делать дальше. Взяв книгу из его рук, Малфой поднялся с места и направился на выход. Ему совершенно не хотелось продолжать этот отвратительный диалог. Этот мудак, казалось, существовал только для того, чтобы забивать мысли бессвязным бредом. Дверь хлопнула за его спиной, когда он уже спускался по ступенькам. Остановившись на середине лестницы, Драко прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Он мотнул головой, словно сам не верил, что чуть не вышел из себя из-за пары фраз. Книга в левой руке жгла пальцы, напоминая о своем предназначении. Он хотел видеть Грейнджер, и совершенно наплевать, что она его терпеть не может и, вероятнее всего, предпочла бы, чтобы он никогда в жизни больше не попадался ей на глаза. Даже если Малфою грозят пара непростительных и сокрушительное рычание с нотками презрения, то ему плевать. Ему просто нужно снова увидеть маленькую мимолётную слабость. Её слабость. И станет легче. Выходя из башни Слизерина, Драко уже точно знал, куда направится. Холодная благородная кровь кипела в венах, обжигая стенки сосудов. Разум плавился, превращаясь в склизкую кашу, из которой с трудом удавалось выудить хоть какие-то здравые мысли. Только при виде картины с изображением графа дыхание стало ровнее. — Вы всё ещё не перевезли вещи, — деловито заметил джентельмен с портрета, испытующе выгнув бровь. — У меня слишком внушительный гардероб, — спокойно ответил Малфой. — Профессор Макгонагалл не называла сроков, насколько мне известно. — Предполагаю, что «как можно скорее» — это небольшой отрезок времени. — Я обязательно в него уложусь, — натянуто улыбнувшись, молодой человек чуть склонил голову в знак покорности. — Вы позволите? Тяжёлая дверь неспеша отворилась, впуская гостя внутрь. Сделав шаг в гостиную, Малфой завис. Конечно, он был прекрасно осведомлён о расписании и планах Грейнджер. Он знал, что сегодня её уроки закончились в два, а потом она пошла в библиотеку, забрать пару книг. После этого ведьма обедала в Большом зале и перекинулась парой недружелюбных фраз с Лавандой. Из-за испорченного настроения её трапеза закончилась раньше положенного, а Поттер, пытавшийся сгладить конфликт, получил подзатыльник за то, что суёт свой нос, куда ему не следует. Драко знал вообще всё произошедшее за последние три дня: время, когда Гермиона ложилась спать, и то, что она исправно, хотя бы раз в сутки, смотрела на зачарованные страницы графитного дневника. Это не паранойя и не помешательство. Он просто приставил к ней эльфа, чтобы его маленькое увлечение не навредило себе или вновь не попало в неприятности. Благосклонность Грейнджер к семейству Уизли не сулила ничего хорошего, а с учётом того, что вчера вечером она вела переговоры с близнецами об Индии, Малфой был напряжён чуть больше, чем обычно. Ещё не хватало, чтобы она сменила одного рыжего на другого с той же фамилией. В отличие от Рона, Фред и Джордж были более основательными, тактичными и разумными. Несмотря на то, что Гермиона навряд ли стала бы так легко заводить новые отношения после травматично-дебильного последнего партнёра, стоило позаботиться о том, чтобы свести все риски к минимуму. Малфой вдохнул поглубже, успокаивая свое бушующее сознание, и направился к пустующему креслу рядом с диваном, на котором, разложив вокруг не меньше десятка различных листов и раскрытых книг, сидела взъерошенная ведьма. Она не обратила никакого внимания на вошедшего, видимо, предполагая, что Забини с Полумной вернулись с прогулки. Заняв место в паре ярдов от Грейнджер, Драко заметил выглядывающий из-под кипы пергаментов уголок графитного дневника. Гермиона настороженно замерла, когда обивка кресла слегка скрипнула под весом волшебника. Её взгляд пробежал по полу и замер, остановившись на пламени в камине. Мышца на шее раздражённо дрогнула, но ведьма с безукоризненно спокойным лицом вернулась к чтению своих записей. Её намеренное игнорирование проползло мягким теплом под кожей. Даже если она хотела демонстративно не обращать своё внимание на присутствие Малфоя, получалось у неё это со скрипом. Он счёл её попытку забавной. Неспешно окинув взглядом скопление макулатуры на столе, слизеринец остановился на паре книг о редких артефактах Египта. «Подготовилась даже более основательно, чем я предполагал, — заметив зарисовки знакомой пары браслетов на одном из листов, Драко поджал губы. — Потрясающая целеустремленность…»3 июня 1997
(6 курс, второе полугодие, Королевский лес Дин, неофициальный коттедж семьи Малфой)
Убрав в карман портал, Драко снисходительным взглядом скользнул по каминному залу, который казался совсем крошечным в сравнении с родным домом. Брезгливо поморщившись, когда из-за двери выглянул домовик, аристократ фыркнул. Здешний эльф был слишком эмоциональный, поскольку видел хозяев довольно редко и слишком переживал, что от него откажутся за ненадобностью. — Хозяин вернулся, Тирри так рад, — восторженно сложив ладони вместе, негромко пропищал домовик, когда Малфой прошёл мимо него. — Дарт в порядке? — сухо поинтересовался хозяин, не сбавляя шага. — Тирри внимательно следит за имуществом хозяина, — торопливо выпалил эльф, — Всё, как сказал хозяин: кормление дважды в день, трёхчасовая ежедневная прогулка, чистка перьев и шерсти три раза в неделю. — Ты тоже моё имущество, — одарив его испытующим взглядом, отметил Драко. — Пока что. Домовик испуганно вжал голову в плечи, вцепившись в подобие одежды, обматывающее его худое тело. Малфой только брезгливо поджал губы и вышел из дома на улицу. Лёгкий запах расцветшего лета приятно коснулся рецепторов, смягчив его настроение. Напряжение, скопившееся в теле с момента последнего визита сюда, начало понемногу спадать от приятного предвкушения скорой встречи. Свернув по мощёной дорожке направо, Драко непроизвольно улыбнулся, когда услышал негромкое копошение со стороны массивного загона. Дарт наверняка опять снёс ограду и недовольно ковырял клювом ограничительный барьер. Остановившись у калитки загона, Малфой усмехнулся. Грифон ростом почти полтора ярда начал восторженно скакать из стороны в сторону, издавая пискливые звуки. Единственный подарок безумной тётушки, который оказался бесценным. Ещё до своего первого суда Беллатриса подарила новорожденному племяннику очаровательную маленькую зверушку, зачарованную на взросление вместе со своим хозяином. Родители были в ужасе, а счастливый обладатель зверушки оказался не в состоянии оценить масштабы бедствий примерно до шести лет. Однако, когда на восьмилетие Драко грифон бессовестно разворотил фонтан во время игры, терпение Нарциссы лопнуло, и диковинному зверю пришлось переехать подальше от утончённой аристократической жизни. Войдя в калитку, Малфой впечатался лопатками в столб, когда огромный грифон на скорости врезался в него, потираясь всем телом. Он деловито тыкался клювом в руки, требуя ласки. — Я тоже рад тебя видеть, Дарт, — расплываясь в широкой улыбке, Драко аккуратно запустил пальцы в перья. — Тебе придётся ещё немного потерпеть, твой подарок не так просто отыскать в лабиринте пирамид._____
Воспоминание остро укололо сознание, растекаясь тупой болью под ребрами. Сильно прикусив внутреннюю сторону щеки, слизеринец попытался сжать ладони в кулаки и наткнулся на препятствие в левой руке. Он уже и позабыл про эту бесполезную книгу, которую притащил с собой. Чуть склонив голову набок, Драко распахнул книгу на случайной странице и без всякого интереса опустил глаза на строчки. Он так концентрированно пытался уловить хотя бы малейшее движение со стороны ведьмы, что, кажется, должен был забыть, как дышать. Гермиона лёгким движением пальцев оправила мешающий локон и как ни в чём не бывало вычеркнула какую-то строчку на пергаменте. Малфою стоило огромных сил сдержать нетерпение, скопившееся в мышцах. Ему снова хотелось прикоснуться к маленькому своенравному львёнку, но мышление и логика были категорически против. Во-первых, сейчас подобное действие не возымеет нужной отдачи, а Драко был очень разборчив в оттенках смятения. Во-вторых, если он вызовет в ней ещё большую неприязнь, то никогда не сможет получить то, что ему необходимо. Чтобы понять причину резких перемен девичьего поведения, аристократу хватило всего трёх часов раздумий. Чтобы найти алгоритм решения проблемы, не хватило и трёх дней. У него просто не доставало опыта близкого взаимодействия с Грейнджер. Он прекрасно знал, как вызвать в ней бешенство, настороженность, злость, но не симпатию. Увы, в его арсенале ещё не имелось необходимых рычагов давления, чтобы управлять её настроением, как заблагорассудится. И Малфой искренне сомневался, что они есть хоть у кого-то. «Слишком непосредственна, слишком самостоятельна, слишком сконцентрирована…» — последний тезис горящими буквами сверкнул в воображении. — Ты позволишь? — склонившись чуть вперёд, Драко указал на карандаш. Чуть приподняв подбородок, Гермиона сделала вид, что не услышала его просьбу. Он подавил подступающую к губам улыбку и взял канцелярскую принадлежность. Её неприязнь была почти такой же сильной, как и его навязчивая потребность видеть её смятение. От ненависти до робкого смущения всего один шаг… Ну или как там говорят? Малфой точно не помнил. — Израильский психолог считает, что тебе стоит меньше подавлять свои эмоции, — многозначительно произнёс он, проводя карандашом по строчке. — Это приводит к недосказанностям и стрессу, что увеличивает… — Тебе заняться нечем? — холодно спросила Грейнджер. — Я пытаюсь предотвратить возможные осложнения в будущем, — ответил Драко, лениво перелистнув страницу. — Это называется осмотрительность. — Твоя осмотрительность, — нахмурив лоб, протянула ведьма, — очень неосмотрительная. — Я не мог предположить, что тебя так сильно впечатлят обнажённые люди, — невинно уточнил Малфой, внимательно наблюдая за тем, как меняется лицо собеседницы. — Если бы я знал, что ты имеешь столь сдержанную позицию относительно… — Это здесь ни при чём, — выдержанным суровым тоном оборвала его Гермиона. — Если бы, — она намеренно громко произнесла эти слова, — некоторые студенты Слизерина не пытались врать даже там, где это не нужно, и не ставили других под удар… — Должно быть, я не получил твоё письмо с перечнем вопросов, — пожал плечами Драко. — Просто ты так упорно от меня скрывалась перед моим отъездом, — он заметил, как гриффиндорка вдохнула чуть глубже, — что я просто не посмел настаивать на диалоге. Она еле заметно поджала губы, пытаясь скрыть нарастающее бешенство. Аристократ готов был поспорить, что за напускным равнодушием разгорается пожар. Он был почти уверен, что извилистая женская логика привела Гермиону к тому, что теперь она будет называть его просто «лживым козлом». — У меня не было никаких причин и желания говорить с тобой. — Очень досадно, что со мной хотят вести беседу только на больничной койке. — Вероятнее всего, — саркастично фыркнула Грейнджер, — у меня было помутнение рассудка. — Как мне это знакомо, — многозначительно проговорил Драко. Её глаза яростно сверкнули, и внутри проползло такое лёгкое приятное напряжение, предвещающее феерический финал. Чем больше будет её убежденность в своей правоте сейчас, тем сильнее она будет краснеть после. Даже если она будет очень громко рычать, Малфой совсем не против. Он готов засчитать это в качестве предварительных ласк внутри их маленького взаимодействия. — Совсем не удивлена, — расправив плечи, хмыкнула ведьма и придвинула к себе один из фолиантов. — Я вообще не уверена, что видела тебя в другом состоянии с начала нашего знакомства. — Почему так предвзято? — подперев рукой подбородок, поинтересовался Драко. — Риторический вопрос, — бросила Грейнджер. — Если я скажу, что хотел как лучше, — расплываясь в двусмысленной улыбке, он еле сдержал ликование в своем голосе, — это как-то поможет? — А тебе всё это, — она указала на пространство между ними, — нравится? — Нет. Это мне как раз не нравится, — отрицательно покачав головой, поморщился Малфой. — Я бы предпочел более близкий контакт. — Ну, конечно, — иронично протянула ведьма, — такой, как ты, желает только блага всем окружающим. Грезит о мире и спокойствии. Естественно, — выделив это слово, она скривилась, — ты исправился и теперь просто из кожи вон лезешь, чтобы заслужить расположение какой-то грязнокровки, — процедила она сквозь зубы. — Как же может быть иначе?.. Пока ведьма говорила, Драко закрыл книгу и погладил шероховатый тёмно-синий переплёт. Иногда её голос брал слишком высокие ноты, пуская короткие импульсы тока по телу. Гермиона разразилась целой тирадой на тему того, насколько нужно быть наглым и самодовольным ублюдком, чтобы вот так сидеть напротив и продолжать свои лицемерные выходки. В голове появился белый шум, когда воображение непроизвольно предложило пару более подходящих поз для её неукротимого темперамента, а Грейнджер всё не унималась. Стоило дать ей высказать всё свое недовольство, иначе ведьма вечно будет спотыкаться об это и вновь делать десять шагов назад, воинственно урча и отгораживаясь. — … да кому я вообще всё это говорю? — видимо, не выдержав молчания оппонента, буркнула Гермиона. — Спасибо за то, что ты напряг свою благородную задницу, устроив нам экскурсию в притон, а теперь, будь добр, оставь меня в покое. Ты и так вдоволь повеселился. — Не думаю, — положив книгу на стол, Драко неспешно отодвинул лацкан пиджака, чтобы достать палочку. Реакция последовала незамедлительно. Ещё до того, как деревянная рукоять показалась из-за тёмной ткани, Грейнджер уже наставила на него свою палочку. Малфой улыбнулся шире, нарочито перехватил древко за середину и положил на стол. Невинно поджав губы, он поднял ладони вверх и встал с кресла. — Вряд ли ты меня боишься или атакуешь безоружного… Короткая жёлтая молния проскочила чуть левее его правого уха. Сзади что-то с треском разбилось. Судя по звуку, какая-то ваза или статуэтка, но Драко это было не особо важно. — Ты же несерьёзно, — протянул он, чуть склонив голову. Гермиона перевела на него взгляд и палочку, отрицательно качнула головой: — Ещё один шаг… — И? — заинтересованно спросил он, видя на её лице смятение. — Может, что-то более опасное попробуешь? А то заклинание со второго курса — это так невинно. — Депульсо, — её рука дернулась, и белая вспышка угодила прямо в потолок. Секундной дезориентации было достаточно, чтобы преодолеть расстояние между ними. Филигранное исполнение, отличная сноровка и внимательность абсолютно не помогают, когда ты не знаешь, что не стоит смотреть противнику в глаза. Грейнджер неверяще моргнула несколько раз, ощутив на своих запястьях мужские руки. — То есть, ты даже не собираешься практиковать невербальную магию? — поставив колено на диван, Малфой неодобрительно цокнул и отвёл девичью ладонь с палочкой немного в сторону. — Вдруг поранишься. — Зря, я сломала тебе только нос на третьем курсе, — брезгливо дёрнувшись, прошипела Гермиона. — Надо было действовать радикальнее. — Давай, — перехватив её кисть чуть выше, Драко склонился ближе. Не отводя взгляда от ведьмы, он подвёл палочку в её руке к своей шее. Её веки распахнулись шире, а губы дрогнули, когда Малфой ослабил хватку. На переносице собрались пара маленьких складочек, когда Грейнджер свела брови вместе, отстраняясь назад. Непонимание и злость плясали яркими искорками в карих глазах, придавая им притягательный блеск. Недостаточно. Глухой удар сердца отразился вибрацией внутри черепа. Короткий вдох. Она пахла шоколадом. Снова. — Ну же, давай, — прошептал Драко, сильнее надавив на её сжатую кисть. Замешкавшаяся на несколько мгновений Гермиона могла бы просто оглушить его и сообщить об открытом нападении. Прогуливающиеся вдоль озера Блейз с Полумной могли бы вернуться из-за испортившейся погоды. На худой конец, Поттер, уснувший за очередным исправлением матриц, мог бы давно спуститься вниз из-за шума. Но Малфой об этом не думал. Он вообще перестал думать, просчитывать риски и пустил всё на самотёк. Он просто чувствовал девичий запах и дрожь палочки в её руке. — Если бы у меня был выбор, — дыхание Драко стало тише, а ладони начали гореть, — я бы предпочёл принуждение, пытки или, возможно, смерть, — он склонил голову набок, изучая черты её лица. — Это всё было бы куда проще, чем преодолеть твою предвзятость. — Моя предвзятость обоснована. — Твое мнение необъективно. — Имею право на субъективность. — Есть предпосылки? — Твоё поведение. — Тогда ты перепутала реакции. — Не думаю, что на агрессию нужно реагировать иначе. Грейнджер была крайне невыносима во время споров, и оказалось, что быть лояльной заинтересованной стороной в диалоге — совершенно неподходящая роль для Малфоя. Воспользовавшись тем, что ведьма расслабилась и перестала дёргаться, он припал к её сомкнутым губам. По спине пробежали мелкие мурашки. Схлынувшие разом последние мысли опустошили голову, оставляя его наедине с ощущениями. Это было странно. Никаких всплесков эйфории или опьяняющего восторга. Абсолютно неправильно, неудовлетворительно и совершенно не нужно. А потому Драко отстранился раньше, чем она успела его ударить. Ошарашенная Грейнджер даже не дёрнулась, но молодому человеку было ровным счётом всё равно. Он сдвинул листы, лежавшие рядом с гриффиндоркой, и в недоумении уселся рядом. Неужели он ошибся и она вообще была ни при чём? Поставив локти на колени, Драко сдавил пальцами виски и попытался найти в своём разуме все воспоминания их взаимодействия и положительных реакций на них. Зажмурился, сжав челюсть сильнее. Всё не так. Он нарушил одно из негласных условий и не получил результата. — Проклинать будешь или как? — надавив на пульсирующую кожу, без особого интереса спросил Драко. — Нет, — тихо ответила Гермиона. Желудок сжался. Нерешительный негромкий тон повлиял на организм куда больше, чем весь актёрский этюд с неудачной эротикой до этого. Чуть приподняв голову, Малфой обернулся на ведьму через плечо и почувствовал, как все мышцы мгновенно сдавило спазмом. Потирая коленки руками, Грейнджер отодвинулась назад, сместившись к подлокотнику дивана. Она то нервно сжимала предплечья, то пыталась натянуть свою безразмерную бежевую футболку на локти, беспомощно озираясь по сторонам. Тщательно избегая лица собеседника, ведьма нерешительно положила свою палочку на край стола, поджав губы. «Охуеть», — единственная внятная мысль, которую смогло породить сознание, плещущееся в волнах экстаза. Должно быть, слизеринец окончательно слетел с катушек, но ему до безумия нравилось то, что он видел. Из его головы мгновенно выпали всё недовольство и противоречия. Он уставился на Гермиону в упор, стараясь запомнить каждую веснушку на порозовевших щеках. Спавший на лоб вьющийся локон сейчас казался Драко самой очаровательной мелочью во Вселенной. Великолепие, которое невозможно измерить и оценить ни в одной из существующих систем. — Это ничего не значит, — глухо и отрешённо проговорила она. — Абсолютно, — машинально кивнул Малфой, уставившись на её приоткрытые дрожащие губы. Сейчас он был вполне готов продать остаток жизни за ещё один поцелуй. Он не любил Грейнджер и даже не был уверен, что его интерес можно назвать симпатией. Драко стал безвольным рабом её слабости, подарившей ему свободу от собственных мыслей. Ему хотелось к ней прикасаться и ощущать, как она трепещет в его руках, освобождая бывшего Пожирателя от скопившейся тяжести мыслей. Где-то под кожей зародился избирательный голод, требующий получить желаемое любой ценой. Но нельзя отделить определённую эмоцию от человека. «Значит, придется взять всё, полностью», — мысль, лишний раз доказавшая, что Гнев был прав, и Малфой прекрасно понимает, что нужно делать. И не только с Грейнджер.***
«Всё-таки надо было его ударить. Или не надо было…? — бессмысленный вопрос вертелся на подкорке сознания, когда Гермиона в очередной раз сделала круг чайной ложечкой в кружке с какао. — А может, мне вообще показалось?» Невидяще глядя в стену, ведьма подперла щёку ладонью, облокотившись на широкую прохладную поверхность стола. За последние пару часов она перебрала в голове несколько десятков одинаковых вопросов, окончательно потерявшись в собственных размышлениях. — Если ты пытаешься взбить какао в пену, — поставив на стол тарелку с печеньем перед Полумной и Гермионой, фыркнул Блейз, — то движения слишком медленные. — Что? — взглянув на кружку и обратно на собеседника, выпалила Грейнджер. — Нет, я просто задумалась. — Это нормально, — отпив из своей кружки, уточнила Лавгуд, вчитываясь в потрёпанную бежево-серую книгу, — и наверняка никак не связано с Малфоем, которого мы встретили, возвращаясь с прогулки. Нервная улыбка скользнула по лицу, выдавая волнение, колеблющееся внутри. Гермиона готова была сгореть от собственного идиотизма и неловкости. С одной стороны, было хорошо, что Драко наконец-то перестал её донимать своими колкостями и упрёками, но с другой, ведьма готова была впасть в панику от понимания того, что теперь его неприязнь переросла в интерес. Жизнь её к подобному не готовила. — Я рад, что вы уладили свои разногласия, и он наконец-то перевезет вещи, — негромко откашлявшись, добавил Блейз. — А то я уже начал думать, что он что-то опять выкинет. — Нет, — молниеносно возразила Грейнджер, слишком поздно осознав, что её голос стал слишком высоким. Даже Луна оторвалась от чтения и посмотрела на подругу с явным недоверием. Когтевранка протянула руку за печеньем, как-то странно улыбнувшись, но не проронила ни слова. По всему телу прокатились маленькие покалывающие импульсы, мешающие спокойно сидеть на месте. Если бы не слетевший с лестницы довольный Гарри, то Гермиона точно раскраснелась бы, полностью выдав себя. — Меня здесь что, не любят? — наигранно-возмущённо хмыкнул Поттер, окинув взглядом сидящих за столом. — Почему у меня нет кружечки с цветочками? — Я дарю кружечки с цветочками только тем, кто нравится кактусам в моей комнате, — выгнул бровь Блейз. — Я раньше вообще не знал, что они у тебя есть, — развёл руками Гарри. — Надо же как-то предупреждать. — Надо быть более деликатным, — покачав головой, пробормотала Лавгуд себе под нос. — Я был под впечатлением от новостей из Индии, — парировал Поттер. — Кто вообще знал, что близнецам так пойдет курта. — Начинай репетировать танцы со слонами, — иронично хмыкнул Забини, провернув кружку, стоящую перед ним. — На днях Макгонагалл оформит вам документы о выездном практическом исследовании по травологии, и отправитесь проникаться экзотикой. — Отправитесь? — переспросила Грейнджер, интонацией выделив окончание. — Кто-то должен выводить Пайка из депрессии, — пожал плечами Блейз. — И нормализовывать эмоциональный фон Бэна и Агнес, — добавила Полумна, перелистнув страницу фолианта. — Вы оба не поедете? — отодвигая стул, уточнил Гарри. — Ну… — нерешительно протянул слизеринец, потерев шею. — Во-первых, координаторские обязанности никуда не денутся, — нахмурив лоб, перебила его Лавгуд. — Во-вторых, у меня возникли некоторые предположения, которые необходимо проверить. Вероятно, у нас появятся и другие источники информации, помимо консультаций Гнева. И в третьих, — она наконец-то оторвалась от чтения, — с тех пор, как в этой башне увеличилось количество жителей, моя сексуальная жизнь практически сошла на нет… Грейнджер подавилась какао от такой откровенности. Она ожидала чего-то подобного скорее от итальянца, нежели от милой тихой когтевранки. Полумна, напротив, даже не изменилась в лице, а вот Забини сделал вид, что он разглядывает потолок. Поттер только одобрительно покачал головой. — Поэтому, если никто не возражает, мы бы продолжили все необходимые действия здесь. А с вами поедет Малфой, — поджав губы, Луна задумалась. — Вряд ли ему интересно копаться в книжках, да и в нашу спальню я бы пока тоже не хотела его приглашать. Внутреннее негодование дополнила новая волна маленькой паники, которую Гермиона попыталась всеми силами сдержать внутри, хотя отчётливо почувствовала, как пылают кончики ушей. Достаточно было и того, что Драко будет жить меньше чем в десятке ярдов, и ей, так или иначе, придётся с ним контактировать чаще, чем обычно. А столь скорое тесное сотрудничество окончательно выбило ведьму из колеи. Все привычные алгоритмы общения с хладнокровным скользким слизеринцем рухнули из-за его в высшей степени непривычного поведения. Грейнджер потратила почти два часа, чтобы разложить по полочкам все его поступки, абстрагируясь от личных впечатлений и эмоций. С некоторым изумлением гриффиндорка обнаружила, что он поучаствовал во всех происшествиях за последние пару месяцев без исключения. Но, что более поразительно, Малфой не был их причиной. Гермиона никогда не допускала предположения, что отношение чопорного аристократа изменится настолько кардинально. Кожа рук покрылась мурашками от всплывшего воспоминания мужских пальцев на запястьях. Он и до этого стремился к ней прикоснуться, но ведьма не воспринимала это интимно. «Ничего не произошло», — самовнушение звучало неубедительно, но Грейнджер отказалась анализировать ситуацию дальше. — Значит, мы будем гостями Шепчущей оранжереи? — возвращаясь в реальность, поинтересовалась она. — Или практикантами? — Шепчущей? — непонимающе скривился Поттер. — Я думаю, вероятно, студентами-практикантами, — пожал плечами Блейз, потирая подбородок. — Да и какая разница, как директриса это обозвала? Насколько я понял, у неё весьма обширный круг знакомств, и это чистая формальность для Министерства, но ты, естественно, всё равно будешь тусоваться среди растений. — Ты живешь в компании двух кактусов, — сложив руки на груди, усмехнулась Гермиона. — Не называй так моих детей! — оскорбился Забини. — Я вообще хотел, чтобы ты стала их крёстной, но теперь не уверен. — Я чувствую себя здесь пустым местом, — обречённо выдохнул Гарри. — Если смотреть в разрезе недавно открывшегося устройства Вселенной, то это действительно так, — поставив палец на одну из строчек книги, Полумна взглянула на него и мягко улыбнулась, — но это касается всех нас, а не только тебя. — У тебя потрясающий талант убеждения, — снимая очки, сдавленно прокомментировал Поттер. — Даже возразить нечего. Повисла неловкая пауза. Грейнджер решила, что на сегодня ей достаточно неловкостей и замешательств. Не желая растягивать всеобщее молчание, перетекающее в глубокую задумчивость о смысле жизни, она продолжила диалог: — В Шепчущей оранжерее собрано самое большое количество магических саженцев и растений. Также при оранжерее находится исследовательский центр, который занимается их изучением и скрещиванием. — Возможно, там тебя проконсультируют, как себя вести с Мимбулус Мимблетонией, — укоризненно посмотрев на Гарри, сказал Блейз. — Агнес будет тебе весьма благодарна. — Сколько раз мне ещё извиниться? — запрокинув голову к потолку, простонал тот в ответ. — Я дам тебе список вещей, на которые мой кактусёнок испугался. Их нужно постирать раз шесть, чтобы выветрился запах, — Забини приподнял указательный палец. — Только деликатная ручная стирка с гипоаллергенными средствами без отдушек, чтобы Бен не чихал. — Ты можешь меня оставить в Индии? — поправив очки, Гарри умоляюще посмотрел на Грейнджер. — Поверь, там таких чихающих растений ещё больше, только там ещё и шуметь нельзя. А разговаривать внутри теплиц позволено только шёпотом. — Трындец какой-то. — Ченнай, — поправила его Лавгуд. — Я уверен, что ты не чихнула, — прищурившись, протянул Поттер и облокотился на стол. — Это либо третий кактус, — по расширившимся глазам Блейза он понял, что ошибся, — либо город. — Я думаю, что нам достаточно двух на данный момент, — задумчиво проговорила Лавгуд, возвращаясь к своему фолианту. Глядя на итальянца, Гермиона увидела все оттенки отрицания, смирения и умиротворения за долю секунды. Отношения Полумны и Блейза — это самое милое и странное взаимодействие из всех, которые ведьме приходилось когда-либо видеть. Идеальное и абсолютно необъяснимое взаимопонимание, царившее между ними, вызывало тихий трепет под ребрами. Уголки губ поползли вверх, когда Забини максимально тихо вдохнул, раздувая щеки. — А ты предупредил Драко? — многозначительно поинтересовался Гарри. — Не хотелось бы, чтобы у нас возникли какие-то затруднения в поездке. — Предполагаю, что у нас у всех есть некоторые трудности с взаимодействием, — хмыкнул слизеринец, бросив короткий взгляд на Грейнджер. — Насколько я в курсе, за этим столом отчасти все налажали и внесли свою лепту на разных этапах. — Это не претензия, — приподняв ладони, Поттер чуть отклонился назад, — как раз наоборот. Хотелось бы обойтись без нерешенных вопросов, раз уж мы все варимся в общем котле. Тело бросило в жар, а на ладонях проступил холодный пот. Гермионе показалось, что сегодня вообще все темы и разговоры любыми путями сводятся к Малфою. Немыслимое издевательство над пошатнувшимся самообладанием. — Мы с ним всё уладили, — протараторила она. — Я вполне могу спросить сама, если возникнут вопросы, — не отвлекаясь от строчек в книге, отрешенно пробормотала Лавгуд. — Так, — закусив губу, протянул Блейз, — женская часть коллектива определилась. А мои предпочтения, думаю, вполне известны. — Тогда ладно, — смиренно согласился Гарри. — Я пошёл учить тексты индийских песен.