🐍
Спустя минут тридцать недовольного гиперзаботливого шипения возле живота, Тэхен всё-таки отрывается, помогая Чонгуку встать. Ослабевшие ноги совсем не держат уставшее тело, и он почти падает, как его подхватывают на руки и несут в ванную. — Господин Ким!... — парень цепляется изо всех сил за крепкие плечи, боясь упасть, и пищит. Тэхен усмехается в привычной манере: — Теперь я снова "Господин Ким", мышка? — Чонгука усаживают на бортик большой ванны и быстрым ловким движением надевают невысокие пушистые носки на ступни, присаживаясь на колени перед приходящей в себя мышкой. — Пол холодный. Меньше всего я хочу, чтобы ты простудился. Чон снова поражается этому мужчине: даже сейчас, когда он находится в довольно щепетильном и очень интимном периоде для змей, умудряется держать всё в своих руках. И носки как из ниоткуда появились, и злосчастный ремень вдруг из шлёвок брюк пропал, и грузные потёки семени и смазки куда-то пропали с бёдер и ягодиц. Такая забота, сначала в виде покусываний живота, нежности в виде поцелуев и пальцев, мягко стирающих слезы с щек откровенно раскрытого младшего, очень приятна. И Чонгук неумолимо краснеет, когда директор натягивает на него свой большой вязаный свитер, а не атласную рубаху. От вещи очень ярко пахнет ее хозяином, и приходится неловко почесывать нос, потому что мощный аромат заставляет ноздри расширяться с желанием, а довольного Тэхена ухмыляться. Змей придерживает парня под поясницу, когда они спускаются на семейный завтрак. Тэхену не нужны часы, чтобы ориентироваться во времени и приходить всегда вовремя. Но по пути к залу, откуда уже доносились звуки утренних бесед и весёлый хохот, их перехватывает мать семейства. — Пойдем, Чонгук-а, поможешь нам с тостами, — мышку подхватывают под талию под грозное шипение Тэхена. — Не злись, сынок, нам надо поболтать. И дверь кухни перед носом недовольного мужчины захлопывается. — Как ты, милый? — за столом с кружкой чая сидит бабуля, цепко оглядывающая Чонгука, аккуратно садящегося на стул перед ней. Тихий писк от прострельнувшей в пояснице боли вызывает добрые смешки. — Все нормально, миссис Ким... — Зови меня просто бабулей, солнце, — первые поджаренные тосты на тарелке, щедро намазанные джемом, пододвигаются к Чонгуку пальцами хитро улыбающейся женщины. — Породнимся ведь скоро! Мышь почти давится откушенным тостом, пока мама, охая, заботливо похлопывает по спине и подпихивает под руку стакан воды. — Ч-что? — Не переживай ты так, мышонок, я же шучу! — Чонгук в сотый раз делает вывод, что эта семья, конечно, теплая и добрая, но не без своего прибабаха. — На самом деле мы хотели тебя предупредить. Бабуля ставит локти на стол, выглядя уже более серьезной. Вторая женщина тоже отвлекается от тостов, снова подходит к Чонгуку и начинает инстинктивно перебирать волосы, совсем по-семейному успокаивая разнервничавшегося мышонка. — Змеи после первого, основного, дня спаривания входят в раж. — бабуля ещё больше наклоняется к столу, будто рассказывает великую тайну. — Того, кто провел с ними это самое интимное время, они принимают за свою пару. Пути назад нет. — Мам, чего ты его так пугаешь то? — хозяйка дома недовольно хмурит брови. Чонгук пищит, но женщины вдруг весело хохочут. — Извини, малыш, это и правда звучало слишком... грубо, наверное. — бабуля ласково щелкает Чонгука по носу. Эти люди загадочные: они все, как один, хитрые, безжалостные и коварные. Но не со своей семьёй. И мышка внутри звонко пищит от осознания того, что его приняли в эту семью. Но с Тэхеном им лишь предстоит это обсудить. И уже совсем скоро. — Я хотела сказать, вернее даже предупредить, что на второй день после начала спаривания начинается особый для змей период — время, в которое они проявляют гиперопеку над своей парой. Стараются позаботиться насколько только можно, чуть ли не на руках носят и шипят на каждого, кто приближается к их сердцу близко. Не пугайся, если Тэхен вдруг во время завтрака захочет разложить тебя на столе и вылизать живот. — Что?! — Чонгук аж дёргается. На столе? Перед всеми родственниками?! — Именно поэтому я попросила его ещё до весеннего ужина забрать тебя с завтрака и уехать домой. — бабуля берет вспотевшие от волнения ладошки младшего в свои руки. — Не трепещи так сильно, милый. Всё в порядке, мы всё понимаем. Женщины хохочут, смотря на красные щёчки Чонгука. — Это нормально для змей, только определившихся со своей парой — хотеть её вылизать или покусать. Хотеть сожрать вместе с милым мышиным хвостиком. Мышка в семье змеев — действительно необычно, но родственники от этого не менее рады, что Тэхен таки решился забрать такое солнышко к себе под бок, а не только ползать рядом и шипеть на всех его ухажеров. Чонгук улыбается, не ожидая, что сюрпризы на этом не заканчиваются. С этой семейкой они вообще никогда не заканчиваются. Мама начальника вдруг загадочно переглядывается с бабулей, резко опуская вниз руку и дёргая мягкий пушистый вязаный свитер сына вверх. — Слава богу, ремень снял! Боже, ну ни минуты спокойной жизни в этом доме! На кухню почти врывается Тэхен, на лице которого вновь вылезли черные блестящие чешуйки. Судя по всему, внутренняя сущность решила, что пора вылизывать живот паре, а Чонгука рядом нет. Непорядок. Надо исправлять. Чонгук оперативно опускает свитер, поднимаясь со стула и дёргая усами из-за неприятного жжения в анусе. Его сразу же подхватывают на руки, заставляя цепляться за шею и охать. Только сейчас он замечает, что даже в этом жесте проявляется забота: его не перекидывают через плечо, словно мешок с картошкой, а несут на руках, подхватив под спину и колени. Какие же эти змеи противоречивые. — Ну расскажи хоть, Тэхен-а, змеек там заделали? — бабуля останавливает уже собиравшегося побыстрей уйти внука. Тот поворачивает голову, всем своим видом показывая, что разговаривать он сейчас абсолютно не настроен, сверкает узкими зрачками и шипит: — Активно работаем над этим, бабуль. И выходит. Его семья и так знает, что он их любит, даже без банальных слов на прощание. У змей не принято разбрасываться такими громкими словами, они — семья, одно целое, и для всех очевидно, что они друг друга любят всеми чешуйками массивного змеиного тела.🐍
Начальник считает нужным не говорить, куда они довольно долго едут в полном молчании, поэтому Чонгук набирается смелости и спрашивает, дёргая усами и ёрзая на сиденье машины. — Господин Ким, — начинает он и ловит мимолётный взгляд Тэхена. Его брови дёргаются, а руки крепче сжимаются на кожаном руле. — Что такое, мышка? Голос тихий, как всегда уверенный, но не такой строгий и грубый как на работе, скорее даже... волнующийся. — Куда мы едем? — Ко мне. — и никаких пояснений. — Зачем? — раз Тэхен решил играть так, то Чонгук принимает правила. Короткий и прямой ответ — такой же и следующий вопрос. Змей выдыхает тяжело. Его сущности сложно понимать, что Чонгук другого вида, что у него всё не так, всё по-другому. Он нуждается в словах и обсуждениях, в отличие от змей. И раз уж Тэхен выбрал такую самочку, то нужно привыкать к их различиям. Мужчина медленно поворачивает руль, паркуясь у какого-то здания — сейчас это не так важно. Сейчас самое важное — показать Чонгуку свои намерения, раз уж говорить Тэхен не в силах. Змей слегка откидывается корпусом назад, отточенными движениями расстегивая белую рубашку, надетую сегодня утром, оголяет живот — самое мягкое, нежное и интимное место для змей. Самое беззащитное. Младший замечает, как его пальцы совсем мелко, боязливо дрожат. Он мягко берет раскрытую ладонь Чонгука и, не секунды не колеблясь, кладет чуть выше пупка. Позволяет почувствовать свое сбитое из-за волнения дыхание. Мышь застывает, не зная, что сказать. Он читал об этом: такой знак для змей гораздо интимнее предложения руки и сердца. Когда под подушечками пальцев ощущается горячая кожа, гладкие мышцы и такое трепетное дыхание, Чонгук смущённо дёргает усами, начиная мягко поглаживать подставленный живот, улыбаясь. Наверное, всё это слишком быстро, спонтанно и совсем по-животному. Дико. И такова змеиная природа Тэхена. Когда-нибудь, через годик или два, Чонгук точно так же положит ладонь старшего на свой округлившийся живот, позволит прижаться щекой, облизать и будет ярко хохотать с его слегка смущающей заботы и опеки. Будет плакать, когда узнает, что у них будет маленькая черная змейка. Будет целовать свою пару в нос, благодаря за надетые на ступни носки и приготовленные, не очень профессиональные, но вкусные блинчики на завтрак. И тогда они будут улыбаться так же ярко и счастливо, как и сейчас.