Солнечный круг

Вечером того же дня, после посещения полиции, Андрюха уговорил Вадима заехать навестить больного Даньку. Тот согласился и они по пути заехали в супермаркет и купили больному фруктов, сока и целую коробку воздушных бело-розовых пирожных, так как Вадим сказал Андрюхе, что к больным в гости с пустыми руками не ходят. Данька с матерью жили в стареньком панельном доме на втором этаже. Когда Вадим позвонил в дверь, надтреснутый старческий голос спросил: - Кто там? - Здравствуйте, – вежливо сказал Вадим, – мы к Шустовым. - Так Татьяны дома нету, а Данечка болеет вроде. - Вот мы и пришли больного навестить. - А кто ж вас знает, кто вы такие? Тут раздался знакомый голос Даньки: - Баба Катя, это ко мне. Я же вам говорил. Дайте я открою. И дверь распахнулась. Данька радостно воскликнул: - Андрюх! Дядя Вадим! Как здорово, что вы зашли! А то у меня мамка сразу после школы в магазин пойдет убираться, ещё долго не придёт. За спиной его маячила невероятно древняя сухонькая бабулька в серой пуховой кофте и синем фланелевом халате. - Это твоя бабушка? – спросил Вадим. - Нет, это баба Катя, у нас тут квартира с подселением. Нет, она нормальная, только иногда путать начинает, какой год сейчас, какое число. Просто старенькая уже и никого у неё нет. - А кто за тобой ухаживает? – удивился Вадим. - А чего, маленький что ли? Мне мамка написала, какие лекарства, как принимать, поесть, вон оставила я и лечусь. Нет, первые два дня она отгулы брала – а как температура спала – так всё, на работу. Мне знаешь, какие дорогие лекарства выписали? Мамка сказала, что будет ещё за кого-то халтурить, а то мы …это…выбились из бюджета. Вадим только вздохнул, а Андрюха сказал: - Слушай, мы же тебе пирожных привезли! Пошли чай пить! И они стали пить чай. По ходу дела было всё рассказано о случившемся вчера. Данька охал, вздыхал и восторженно ужасался, и очень жалел, что его в тот момент не было рядом, и спасать Андрюху пришлось Артёму. Незаметно за разговорами они усидели половину большой коробки пирожных, а вторую половину Данька хозяйственно спрятал в старенький дребезжащий холодильник, но перед этим пару пирожных отложил на отдельную тарелочку. - Баба Катя, – позвал Данька, – иди, попей чаю, смотри, какая вкуснотища. Тут же на кухне материализовалась бабулька и уселась за стол, начав неспешно запивать чаем пирожные. Манеры у неё были отнюдь не пролетарские, и Вадим невольно подумал, что бабушка возможно не так проста, как кажется. Мальчишки, помыв чашки, прошли в комнату Даньки, Вадим хотел было сказать им, что подождёт Андрюху в машине, но баба Катя неожиданно сказала: - Ты, милок, поскучай со мной немного. Я ведь редко свежего человека-то вижу. Потерпи немного глупую бабку, а я тебе погадаю. - Погадаете? - А ты, милок, не изгаляйся. Молод ещё. И, деловито допив чай с пирожными, она аккуратно вытерла рот и руки чистой салфеткой, после чего добавила: - Дай-ка руку… или боишься? - Нет, конечно – правую или левую? - А мне без разницы. И взяв в сухие прохладные ладошки правую ладонь Вадима, она приблизила её к своим глазам, несколько минут всматривалась, потом так же осмотрела левую руку и сказала: - Интересно. Потом попросила позвать Андрюху и осмотрела его ладошки, высказавшись: - Ещё интереснее. А потом, отпустив Андрюху, баба Катя сказала: - Ну, чтоб ты мне поверил. Родители у тебя сейчас далеко, там жарко. Есть у тебя ещё сестра, но и её здесь нет. Мальчик этот тебе по крови не родной, но он тебе близкий. Самый близкий. И ещё есть у тебя дружок. Хороший парень и любит тебя, но уж как всё дальше будет – тут я не вижу. Зато другое вижу – Зверь твоего мальчика караулит, совсем близко подобрался. Берегись сам и его пуще глаза береги. И помни – Зверь чует, что недолго ему осталось – вот и злится, крови хочет. И кровь твоего мальчика для него самая сладкая, слаще не бывает. - А что же будет? Баба Катя неожиданно улыбнулась: - Если Человек Зверя одолеет – всё у вас хорошо будет. - А кто такие эти ваши Человек и Зверь? - Двое их, но он один. И не то, чем кажется. Зверь всем глаза отводит, Человек ему помогает – они рядом, но их не видят. Но Человек может одолеть Зверя. - А если нет? - А вот про то не ведаю. Опять всё в тумане. Но ты, главное, мальчонку береги. Понял? - Понял, спасибо, баба Катя. Только как вы всё это увидели? - А у меня, милок, бабушка была из табора. Вот и передалось, по крови, через поколение. Вот, Данечку спроси – ко мне до сих пор весь дом гадать ходит. Только старая я стала, устаю сильно. Помоги-ка мне до комнаты дойти – что-то меня в сон клонит. Проводив старушку до её комнаты, Вадим заглянул к мальчишкам. Те о чём-то возбуждённо беседовали, но при виде Вадима слегка притихли. Данька весь раскраснелся и Вадим забеспокоился, что у него опять поднялась температура. Только после того как температура была измерена, и все таблетки приняты, гости засобирались восвояси. Андрюха, правда, хотел было остаться ещё ненадолго, но Вадим заметил, что уже темно и напомнил о несделанных уроках, так что мальчикам пришлось подчиниться тяжкой необходимости. Заверив Даньку, что они непременно зайдут ещё, завтра или послезавтра, Вадим с Андрюхой поехали домой. У подъезда совершенно неожиданно обнаружилась машина Макса и он сам со здоровенной сумкой. - Ой, дядя Макс, ты чего, в самом деле к нам переехать решил? – спросил Андрюха. - Нет, я просто завтра в командировку улетаю, дня на два, от вас до аэропорта ближе. Я же рано вставать не очень люблю, вот и решил воспользоваться вашим гостеприимством. Не выгоните? - Ну я ещё подумаю… - протянул Вадим. - Ой, Вадим, ты же шутишь? – удивился Андрюха. - Конечно, шучу. Макс, ты такой кофе варишь, что можешь у нас навеки поселяться. - Ловлю на слове, – ухмыльнулся Макс. Уже после того как Андрюха отправился делать уроки, Вадим, допивая вкусный Максов кофе, рассказал ему о загадочных словах бабы Кати. Макс всё внимательно выслушал и заметил: - Человек и Зверь, говоришь? Знаешь, в словах этой бабульки есть рациональное зерно. Вполне возможно, что в теле Флориста живут две личности, причём они прекрасно знают о существовании друг друга. Зверь убивает, Человек заметает следы. Причём, вполне вероятно, что Человек жалеет жертвы – отсюда все эти цветы – такая попытка извиниться за содеянное. - Но разве такое возможно? - Возможно ещё и не такое. Человеческая психика – предмет очень тонкий, чем больше мы её изучаем, тем меньше порой понимаем. - Но что могло заставить Флориста стать таким? Или он таким родился? - Вряд ли. Скорее всего, толчком могла послужить длительная психотравмирующая ситуация…или очень сильная эмоциональная травма, скорее всего детская. Гибель очень близкого человека, перенесённые издевательства или унижения, изнасилование… - Изнасилование? - За малыша не бойся. Ты его очень вовремя оттуда вытащил. - Откуда ты знаешь? Я же тебе не говорил. - Понаблюдал за вами сегодня во время допроса. То, как реагировал мальчик на вопросы о Шамшурине, позволило мне догадаться, уж извини… - Это было так заметно? - Нет. Андрей умеет держать себя в руках. Просто мне это было заметно – некоторые жесты, позы, мимика. И ещё – когда ему по-настоящему плохо или страшно, он хватается за рукав твоей одежды – держит и не отпускает. Так вот, когда следователь расспрашивал его о том, что случилось в Ямке, он тебя вообще не отпустил. Ни разу. Я думаю, что когда вся эта история с Флористом закончится – нам нужно будет просто сесть и поговорить. - Ты уверен? - Да. В некоторых случаях нарывы надо вскрывать. Вадим помолчал некоторое время, потом спросил: - Извини, что не спросил сразу – а почему ты вдруг в командировку собрался? - Ох, опять я тебе служебную тайну открываю. Ну, ладно, ты всё-таки у нас лицо заинтересованное. Мне удалось обнаружить ещё две серии похожих убийств – вот я и решил съездить на место, где произошли наиболее ранние из них. - Почему именно туда? - Потому что Флорист именно там совершил ошибку – оставил улику - волос. Может быть, удастся найти что-то ещё, если посмотреть свежим глазом. Во всяком случае - может быть удастся найти хоть что-то. - Удачи. Тут на кухню вошёл Андрюха – розовый после душа, вместо пижамы одетый в старую серую футболку Вадима. Футболка доходила ему почти до колен и забавно болталась на тощем теле. - Ты почему это старьё опять надел? – строго спросил Вадим. – Вот завтра же отдам её Олесе полы мыть. - Не-а. Мне она нравится. Ну, тебе жалко, что ли? - Не жалко. Просто ты в ней смешной очень. - Ну и что. Мне нравится. И вообще, я уроки уже сделал, спать собираюсь, а вы всё разговариваете. А ты, дядя Макс, сам говорил, что тебе рано вставать. - Ладно, тогда я в душ, – сказал Макс. - Действительно засиделись мы что-то. Спокойной ночи, Андрей. После того, как Андрюха уснул и Вадим сам принял душ, он заглянул в дверь гостевой спальни и шёпотом спросил: - Макс, ты спишь? - Ага, щас, – ехидно ответили ему, – мне всё-таки хотелось бы уехать с более приятными воспоминаниями. Будет, о чём вспоминать долгими одинокими вечерами. - Окстись, ты ж сам сказал – на два дня едешь. - Вот и я говорю – надолго, – ответствовал Макс, сгрёб Вадика в охапку и опрокинул его на постель.