Maktub

      После войны наш мир восстанавливался медленно и долго. К новому правителю доверие пришло не сразу. Некогда изгой и воплощение зла, он оказался верным своим идеалам, по крупицам вселяя в души бессметных веру и надежду на будущее.       Строить что-то новое на костях умерших было очень сложно, но он знал, на что шёл. Презрение и страх в сердцах ангелов и демонов постепенно таяли, перерастая в другие эмоции и чувства − благоволение и восхищение.       Циталель кардинально изменилась: Мальбонте стал во главе Совета, в котором ряды ангелов теперь пополнились и демонами. Уокер стала почётной советницей. Хоть все и понимали, что полукровка держит её рядом только из-за их общей силы, но она прилагала невероятные усилия, стараясь добиться уважения.       Война вышколила её, заставила повзрослеть, как и всех нас. Из взбалмошной земной девчонки лёгкого поведения она превратилась в сильную дъяволицу со строгим взглядом.       Мы так и не сошлись с ней характерами, как бы Мими не пыталась нас подружить. Дино всегда умиляется нашим перепалкам, говоря, что это отдельный вид искусства, за которым всегда интересно наблюдать. Не знаю, смогу ли я когда-то простить ей убийство отца, но лютой ненависти к ней я больше не испытываю, хоть она и по-прежнему меня раздражает.       Оказалось, что у них с Мими всё серьезно. Если чувства одной я мог легко считать, то в другой совершенно не был уверен. Но когда я вижу, как они смотрят друг на друга, сомнения рассеиваются. Рядом с Уокер Мими расцвела, её глаза не прекращают сиять, а из уст не сходит улыбка.       После войны директора академии сменялись так часто, словно этот пост ждал нужную кандидатуру. Мими неожиданным образом проявила себя, сумев подойти к этой нелёгкой работе с необходимой строгостью и присущей ей чувственностью. Она решила, что это отличный способ себя занять, пока Уокер пропадает в Цитаделе. Учащиеся её очень любят и глубоко уважают, в ней нет напускного пафоса и величия, это добродушная, чуткая и понимающая личность, к которой не боятся обратиться за советом.       Отмена Закона о Неприкосновении вскоре дала свои плоды − теперь частенько можно увидеть ангела рядом с демоном . Хоть такие пары всё ещё опасаются, но чувстуют себя намного свободнее, не страшась осуждения и вольно дыша.       Что касается нас с Дино, о нас судачили и Небеса, и Ад. Мы же наслаждались каждой минутой, проведённой вместе, послав к чертям всеобщее мнение.       Запрета больше не было, но мы, как и прежде, оставались на разных сторонах. Меня сковывали обязательства, от которых я не имел права отказаться. Большую часть времени мне приходилось проводить в Аду. Путь к наследному трону был тернист и непрост, но сдаваться я не собирался.       Вникая в дела, я ужасался тому, какую вакханалию творил отец. Мне удалось заручиться поддержкой демонов, но упорных трудов стоило доказать, что я действительно достоин своего звания, что я не тень отца, не тиран и не лицемер, что у меня совершенно иные приоритеты и стремления.       Раскрывшаяся связь с ангелом вызывала недоверие, приводя меня в бешенство. Однако я прирубил это недовольство на корню, наотрез заявив, что моя личная жизнь не касается никого, кроме меня, и что это никоем образом не скажется на моём правлении, если ему случится быть.       Ещё, не став официальным правителем, я был представителем Ада в Совете, решая все важные вопросы демонов. Меня тошнило от серости Цитадели, и единственным стимулом находится там, были встречи с Дино.       Встретив после очередного заседания, на котором мы с Мальбонте, как всегда, прожигали друг друга ненавистным взглядом, мой ангел спешил увести меня к себе, видя насколько я вымотан и зол.       В его доме всегда было чисто и уютно, и, оказываясь там, на меня накатывало блаженное ощущение, что я дома − там, где меня любят и ждут, где примут каким угодно, всегда, при любых обстоятельствах.       Закрыв за нами дверь, Дино притянул меня к себе, заключил в родные тёплые объятия, долго и трепетно целовал, едва слышно шепча между поцелуями, как он соскучился, и как сильно любит.       Я был готов снять с него одежду прямо на пороге, но мой ангел беспрекословно заявил, что до постели мы дойдём лишь после того, как я нормально поем.       Потащил меня за руку на кухню, усадил за стол, подал мои любимые блюда, страшно переживая, правильно ли он всё приготовил. Оценив его кулинарные способности, я начал сомневаться, существует ли в этом мире хоть что-то, чего он не умеет.       Наливая нам уже по третьему бокалу глифта, Дино на секунду изменился в лице, словно его что-то тяготило. Сделав по последнему глотку, мы встретились взглядом.       − Что такое?       − Ничего, – он отводит взгляд в сторону, собирается встать, чтобы убрать посуду, но я ловлю его руку, заставляя остаться на месте.       − Неправильный ответ, ангел. Рассказывай, – по моему тону понятно, что я не отстану.       − Ты не в лучшем настроении для таких новостей, – он накрывает мою ладонь своей и успокаивающе поглаживает запястье.       − Я всегда не в лучшем настроении после посещения Совета.       − Вскоре это может измениться.       − Сомневаюсь.       − Даже, если одним из советников буду я? – его пальцы на моей руке замирают, он не смотрит мне в глаза, словно ожидая, что я сейчас взорвусь.       − Значит, тебя пригласили в Совет. Мальбонте научился делать правильный выбор, – Дино побаивается моего неожиданно спокойного тона, зная, что через долю секунды я могу выйти из себя.       − Да. Но я ещё не дал окончательного ответа…       − Почему? – спрашиваю с улыбкой и переплетаю наши пальцы. Он не понимает моей реакции, всё ещё не веря тому, что моё спокойствие не наиграно.       Мы молча смотрим друг другу в глаза несколько минут. Не отрывая взгляда, мой ангел острожно спрашивает:       − Ты правда не злишься?       − Ну ты же не злился, зная, что я буду добиваться поста Сатаны. Поэтому не вижу причин быть против.       − Ты самый лучший на свете! – лазурные глаза светятся благодарностью за понимание и счастьем.       Я ожидал, что такое рано или поздно произойдёт, и давно был к этому готов. Зная, как это важно для Дино, прекрасно понимая, каково это – идти к своей цели, я решил не перечить, хоть и жутко боялся, что ненавистная мне Цитадель украдёт его у меня.       Он всегда был моей опорой и поддержкой. В моменты, когда в безволие опускались руки, и я хотел уже бросить эту безумную затею – стать Сатаной, он вселял в меня уверенность, подпитывал энергией, помогал найти силы двигаться дальше.       Мой ангел целует меня, сладко и нежно, и я шепчу ему в губы:       – Это ты у меня самый лучший.       Посуда со стеклянным звоном полетела на пол – мы так и не дошли до кровати, предавшись любовным утехам с нескрываемой страстью.              Так вышло, что моя инаугурация и посвящение Дино в Советники совпала в один день. Мы не могли присутствовать в двух местах одновременно, поэтому договорились отпраздновать это на следующий день, только вдвоём.       Я, как и обещал, не спрашивал ничьего разрешения, не ждал одобрения Совета, когда принимал престол.       В изысканно украшенном тронном зале собралось такое количество демонов, что я был удивлен его вместительности. Сотни глаз, с интересом устремлённых на меня, замерли в волнующем ожидании.       Повисла бездыханная тишина, и стук собственного сердца показался слишком громким. Став перед троном, я опустился на одно колено пред собравшейся толпой, и положа руку на сердце, проговорил:       – Мой народ, я преклоняю перед вами колено, присягая на верность. С этого дня торжественно клянусь действовать лишь во имя и во благо Ада. Перед всеми вами я даю слово, что отныне и вовеки буду отстаивать и защищать права и свободы демонов. Клянусь сделать всё возможное и невозможное, чтобы Ад воистину стал равен Небесам. Верю, что вместе мы напишем новую историю Ада – историю надежды, а не страха.       Нерушимая тишина стала тревожной, я покорно ждал их решения.       Сердце остановилось, и сделав кульбит, забилось в бешенном темпе, когда демоны начали по очереди опускаться на одно колено, преклоняясь предо мной. Они приняли меня, признали своим правителем, мой долгий труд принёс плоды.       Поднявшись, я принял демонический облик, наконец, чувствуя себя тем, кем я должен быть – Сатаной.       Зал взорвался восторженными криками и громкими овациями.       В Аду начался шумный праздник. Демоны любят пир и веселье, а повод был даже более, чем весомый.       На следующий день, как и договаривались, мы встретились с Дино на нейтральной территории. Он не любил бывать в Аду, а я на Небесах, следовательно это было лучшим решением.       Как наследник престола, я мог себе позволить приличный дом на Дальних Землях, который стал нашим укромным уголком.       Мне не терпелось увидеть своего ангела настолько, что я прилетел намного раньше условленного времени. Пытаясь скоротать минуты, которые словно специально замедлили свой бег, я занялся сервировкой стола. Обычно это всегда делал Дино, но сегодня мне хотелось его порадовать.       На моё удивление, вышло очень даже красиво: по центру высокая стеклянная ваза с редкостными, приятно пахнущими цветами, резной графин выдержанного глифта лучшего качества, изящные бокалы, изысканные закуски, два старинных канделябра со свечами для приглушённого света.       Оказывается я тот ещё романтик. Запустив руку в карман, сжал в ладони маленькую коробочку, в который раз обдумывая, не слишком ли вычурно это будет.       Мои мысли прерываются на полуслове, когда со спины нежно обвивают ласковые руки.       – Ну привет, Сатана.       С улыбкой оборачиваюсь на полушёпот любимого голоса, и ложу руки ему на талию.       – Привет, Советник.       Мы встречаемся взглядом с замершими улыбками на лицах.       – Сегодня вся Циталель гудит о тебе.       – И не сомневался. Я же всегда пользовался популярностью, а теперь буду ещё больше, – мне не хочется говорить обо всём этом, это наш вечер, только наш, поэтому я отшучиваюсь, и прошу его к столу.       От поцелуя мы не в силах удержаться, слишком соскучившись друг за другом.       Желанное прикосновение его мягких губ опьяняет похлеще самого крепкого глифта, но мы не рискуем углублять поцелуй, понимая, что не сможем остановиться.       Дино оценил мои старания, будучи в восторге от напитка и блюд. Сделав очередной глоток, я наконец решаюсь:       – У меня для тебя кое-что есть.       Вопрос остаётся не озвученным, замирая в его глазах.       Пододвигаясь ближе, я беру его руки в свои:       – Дино, мой свет, я безгранично благодарен судьбе, что она подарила мне тебя. Нет таких слов ни на одном языке, чтобы выразить глубину моих чувств. Я клянусь любить тебя до последнего вдоха и прошу тебя провести эту вечность со мной, – отпустив его руки, опускаюсь на одно колено и протягиваю открытую коробочку с блестящим от огня свечей кольцом.       Дино удивлённо смотрит, явно не ожидав от меня такого. Пару минут становятся мучительно долгими, я понимаю, что вчера волновался в разы меньше, ожидая, пока демоны опустятся предо мной на колени. А если он скажет «Нет»?..       – Дино, ты примешь его? – мой голос наверное дрожит, а сердце колотится так сильно, словно сейчас и вовсе выпрыгнет из груди.       На любимом лице появляется улыбка, а в лазурных глазах замирают слёзы счастья.       – Да…конечно да… Просто я не ожидал, что ты это сделаешь.       Облегченно выдыхаю и надеваю на его палец кольцо. Чёрное золото идеально гармонирует с его светлой кожей и выделяется на фоне пастельных тонов, которые он предпочитает в одежде.       Я оставляю поцелуй на его руке рядом с драгоценным металлом, и тянусь к любимым губам. Не в силах сдерживаться, целую властно, жарко, страстно. Мой ангел с тихим стоном запускает пальцы в перья моих крыльев. Я опускаюсь перед ним на колени, развожу его ноги в стороны и, пододвигаясь ближе, расстегиваю пуговицы на белоснежной рубашке, желая его до потери рассудка.              Но Дино останавливает мою руку, и разрывает поцелуй, сбивчиво дыша:       – Люци, подожди пожалуйста…       Он заставляет меня сесть напротив, уверив, что это правда важно.       – Я тоже приготовил для тебя подарок. Но ты меня опередил,– по его улыбке я догадываюсь о чём он говорит, но не могу поверить, что мы решили это сделать одновременно.              – Я никогда не устану говорить, как сильно я тебя люблю. Если бы нам было суждено прожить сотни жизней, каждую из них я бы хотел провести с тобой.       Он открывает бархатную коробочку, и протягивает мне обручальное кольцо, выполненное в белом золоте.       – Я хочу, чтобы ты его надел.       Конечно же, я соглашаюсь.       Сами не верим, что решились на такое. Но одно я знаю точно: с ним я хочу быть до конца, и уверен, что это взаимно.       Мы сливаемся в поцелуе, желанном и нетерпеливом. Дино, поднимаясь, тянет меня за собой. Мы сжимаем друг друга в объятиях, руки беспорядочно гуляют по давно изученным любимым телами, губы начинают гореть от пылкого поцелуя.       Пытаясь дойти до кровати, то и дело впечатываем друг друга в стены, тесно прижимаясь пахом, уже сквозь ткань брюк ощущая твёрдость наливающейся плоти.              По пути срываем одежду, совершенно не заботясь о том, что пуговиц не останется на рубашках, когда ткань резко дёргается в стороны.       Мой ангел прижимает меня к себе, стискивает ягодицы, наверное до синяков, ведёт руками по спине, касаясь основания крыльев. С придыханием шепчет в губы:       – Можно тебя кое о чём попросить?       – Всё что угодно…       – Прими демоническую ипостась.       Сердце останавливается и делает удар с колющей болью в груди. Я мечтал об этом уже давно, но не смел его просить, ждал, пока он сам будет готов. Чтобы стать близким с демоном в истинном облике, нужно доверять ему больше, чем себе, это абсолютное, полное принятие.       – Ты правда этого хочешь?       – Да.       Я не вижу в родных глазах сомнения или страха, поэтому соглашаюсь:       – Хорошо.       Дино завороженно наблюдает, как моё тело начинает меняться. Для меня это проходит уже безболезненно и легко.       Обратившись, я пытаюсь разгадать эмоции в любимых глазах. Быть таким перед ним непривычно и очень волнительно.       – Не страшно? – мой голос хриплый и низкий.       Он улыбается и делает шаг ко мне:       – Нет. Это же ты.       Осторожно касается щеки ладонью, ведёт вниз, по шее, торсу, смотря в глаза снизу вверх, ведь я стал почти на голову выше него.       – Ты красивый, Люци. Мне очень нравится этот твой облик.       Мой ангел изучает изменившееся тело руками, сначала несмело, но с каждым новым прикосновением всё больше входя во вкус, распаляя меня и себя одновременно. В этом облике всё ощущается иначе, в сотни раз острее, словно это первый поцелуй и первая в жизни близость.       Мы ведём себя так робко и неуверенно, будь то это наш первый секс, изнываем от желания, но боимся трогать друг друга.       – Прикоснись ко мне, – он повинуется моей тихой просьбе, и от интимного прикосновения крышу срывает у обоих.       Дальше нет никаких мыслей, сомнений и неуверенности, действуют инстинкты и сводящее с ума вожделение.       Я таю в его нежных руках, выгибаюсь навстречу умелым губам, отдаюсь ему без остатка, чуть не теряя сознание от силы удовольствия, накрывающего с головой, с упоением понимая, что всецело принадлежу ему.       Едва отдышавшись от потрясающе яркого оргазма, мы снова сливаемся воедино. Потолок и пол меняются местами в бешенном круговороте, я ничего не вижу, не слышу, не чувствую, кроме своего ангела, ловлю губами его горячее дыхание, и лишаюсь рассудка от концентрации петрикора в воздухе.       Уже под утро мы откидываемся на подушки, тяжело дыша, полностью мокрые от стекающего пота и вымотанные после сумасшедшего секс-марафона, зато абсолютно счастливые и удовлетворённые.       Дино укладывает голову мне на плечо и оставляет лёгкий поцелуй на изгибе шеи. Едва обретя голос, хрипловато шепчет:       – Ты мой, Люци. Только мой, навсегда.       – Навеки, мой свет. А ты – мой. Я тебя не отдам, никогда, никому, и ни за что.