Моя милая Лилит

На улице уже давно стемнело. В октябрьских сумерках есть что-то прекрасное и таинственное. Хотя бы даже то, что по сравнению с холодной улицей дома очень тепло и уютно, особенно у потрескивающего камина. Берт уже успел накинуть рубашку и поджечь поленья. Комната озарилась янтарным светом. Лилит привстала, чтобы натянуть свое платье. Берт даже не смотрел на нее, как будто между ними оставалось все та же стена рамок приличия и ничего не было вовсе. Он молча подошел к столу с холстом и красками. Зажег еще пару свечей. И будто вновь погрузился в свой творческий мир. Лилит подошла к камину, чтобы погреть руки. Языки пламени отплясывали какой-то гипнотический танец, завораживая и успокаивая. — Я думаю сегодня уже не получится приступить к работе…—наконец задумчиво произнес Берт. Лилит продолжала смотреть на пламя. Она была с ним полностью согласна. Прилив страсти испарился вместе с притоком всех сил, ей ничего не хотелось кроме как сидеть так и молча вслушиваться в треск поленьев. —Знаешь, Берт, я думаю…Мой портрет не обязательно рисовать. Конечно, если у тебя будет вдохновение. Мне как-то все равно. Берт вновь усмехнулся. —Не переживай, Лилит, я обязательно напишу его. Даже без твоего здесь присутствия. Я уже запомнил тебя полностью… Последняя фраза прозвучала как-то двузначно. Берт наконец окинул Лилит взглядом. —Так все таки, Лилит, мне наконец очень хочется знать, что ты чувствуешь ко мне? Он произнес эту фразу так волнительно, будто боялся этого разговора и наконец решился на него. Лилит напротив была самим спокойствием. После паузы она ответила: — Тебе действительно так важно знать это? Берт лишь продолжал молча смерять ее взглядом. — Я пока не могу ответить на твой вопрос, Берт… Художник лишь удивленно вскинул брови. Его удивление было трудно не заметить. — Просто…я всегда думал, что девушка никогда не сможет так…довериться обычному проходимцу или знакомому. Поэтому решил спросить тебя. Лилит усмехнулась. —Милый Берт, ты многого обо мне не знаешь…к счастью или сожалению. Он еще раз вопросительно посмотрел на нее. —Разве ты не знаешь девушек? По слухам так ты знаком практически с каждой красавицей нашего городка. —Быть знакомым не значит быть с ними и обольщать, Лилит… Лицо Берта стало каким-то злобным. —Тем более я никогда не верю простым слухам…и никогда не поверю. —Вот как, ты сам благородство, это похвально, — ухмыльнулась Лилит, — только не говори, что я была твоей первой девушкой… Теперь уже смешно стало Берту. —Хорошо, не буду, однако ты догадливая. В воздухе повисла пауза. Взгляды Лилит и Берта молча встретились. Девушка явно была шокирована. —Ладно, сделаю вид, будто я поверила тебе, Бе-р-т. Лилит сделала акцент на его имени, давая понять, что ей это смешно слышать. Он не обратил на это внимания, лишь спокойно улыбнулся ей. —Вот видишь, мы с тобой некого рода проводники друг для друга. Я в мир искусства, а ты…в мир иного наслаждения. Лилит еле заметно покраснела. —Уже поздно, думаю мы можем продолжить разговор в следующий раз, хорошо? Я провожу тебя. Берт поспешно встал в поисках своего пальто, которое сразу же небрежно накинул на плечи. Лилит поняла, что задерживаться не придется. Она последовала его примеру, надев свой плащ. Через несколько минут они уже шли по прохладной мокрой улице по направлению к отелю. Как всегда оба молчали. Лилит запрокинула голову, чтобы посмотреть на небо и к своему удивлению увидела на нем россыпь сияющих звезд. Она так засмотрелась на них, что чуть не споткнулась и не повалилась на Берта. Он успел поймать ее, осторожно взяв под руку. —Засмотрелась на красоту? —Да…все таки ночное небо такое прекрасное. —Соглашусь с тобой, я сам люблю выходить ночью на крыльцо и наслаждаться этим ночным пейзажем и тишиной. Лилит вдруг поняла, что в данный момент их лица с Бертом находятся очень близко. Она ощутила на себе взгляд его блестящих в ночной тьме глаз. Лилит поймала себя на мысли, что хочет поцеловать его. Но не так, как это было вечером, а нежно и легко. Она чуть заметно привстала на цыпочки, чтобы получить желаемое. Берт заметил это и подался вперед, помогая ей. Их романтичный поцелуй продлился всего мгновение, но Лилит показалось, что он длился вечность. —Это очень странное чувство, но…мне кажется я начинаю влюбляться в тебя, Лилит… Лилит снова сделала безразличный вид. В такие моменты Берт даже не мог понять, что творится у нее на душе. —Спокойной ночи, Берт…здесь уже недалеко и я смогу дойти сама. Устала… Берт словно отрезвел после этих слов и тоже сделал вид, будто никакого вопроса не звучало. —Приятных сновидений, Лилит. Он нежно поцеловал ее руку, и через мгновение его силуэт растворился в темноте аллеи. *** В темном доме царила тишина и покой. Все спали. Кроме одного. На лестнице появился его светлый расплывчатый силуэт. Наконец, когда он подошел к окну, в свете луны стало видно лицо — это был Лиам. Глаза его вновь были туманными и не выражали никаких эмоций, как у лунатика. Внезапно в его руке блеснуло лезвие ножа. Он вновь подошел к картинам, что так не давали ему покоя. Схватив одну из них, он начал рьяно и злобно полосовать холст ножом. Он наносил удар за ударом с большей яростью и силой. За этой картиной последовали и все прочие. Лиам был в агонии. Вдруг он резко отстранился, выбросив нож в сторону и завыл, будто дикий зверь. В одно мгновение тело Лиама словно потеряно все контуры, стало мутным и расплывчатым. И вот уже на лестнице стоял не Лиам, а его призрак. Он засмеялся самым громким и истерическим смехом, со всей силы подлетел и врезался в пустую стену, на которой когда-то красовались изуродованные картины. Лилит проснулась. Она долго не могла понять, находится ли в реальности или еще во сне. Жуткий смех Лиама все еще отзвуком стоял в ее ушах. —Я должна, должна что-то придумать…—прошептала она в темноту. Перед глазами вновь возник образ Лиама, его страшный безумный взгляд и призрачный силуэт. —С ним явно что-то непросто…это не обычное расстройство, как внушила нам Жозефина. Это что-то…потустороннее? Лилит вскочила с кровати и начала медленно ходить по комнате в раздумьях. —Наверняка у их семьи должна быть какая-то книга или сводки о предках или корнях, возможно там может быть сказано что-то интересное? Лилит взяла подсвечник с горящей свечой, накинула на себя халат и осторожно вышла из комнаты. В доме было по-прежнему темно. Ночь находилась в разгаре. —Нужно как можно тише и быстрее дойти до домашней библиотеки. Лилит от страха проговаривала свои мысли себе вслух. Она быстрыми шагами спустилась вниз, затем бесшумно пробежала на цыпочках мимо столовой и наконец оказалось у двери библиотеки. Дверь предательски скрипнула при открытии. Лилит быстро проскочила внутрь и захлопнула ее. Библиотека оказалось огромной темной комнатой с высоким потолком. Здесь было три огромных стеллажа старинных книг. При виде них Лилит тяжело вздохнула — да ей тут не управиться и до утра… Она стала освещать каждую полку постепенно, всматриваясь в позолоченные и потрепанные от старости корешки. Лилит несказанно повезло! Среди полки исторических книг она разглядела корешок, на котором золотыми буквами было написано: “Дневник Эдгара Солсбери“. —То, что нужно! Лилит чуть не вскрикнула от радости. Она аккуратно вытащила книгу и наконец смогла разглядеть ее полностью. Ее бордовая обложка была сделана из кожи, объем был небольшой. На форзаце был нарисован портрет пожилого мужчины. Выглядел он так, будто его рисовали от руки и возможно сам автор дневника. Лилит осторожно сунула книгу под халат и отправилась обратно к себе. Закрывшись на замок и расположившись удобнее на кровати, Лилит стала с жадностью и интересом перелистывать страницы. И неожиданно наткнулась на весьма интересный отрывок. «Не знаю, сколько мне еще осталось. Не думаю, что после всего случившегося протяну на земле продолжительное время…да оно и к лучшему. Когда-то я был самым счастливым и уважаемым человеком здесь, в Тотспеле. У меня была большая прекрасная семья…Четверо прекрасных детей, будущие продолжители нашего именитого рода, подающие огромные надежды. Этот злосчастный пожар унес последнюю частичку того, что меня удерживало на земле. Я уже писал о том, что мои ненаглядные Элиза и Джордж погибли еще будучи подростками. Я не мог смириться с их уходом годами, эта рана останется кровоточить навек. Но теперь, почему та же участь постигла остальных моих детей? Наверное я просто ужасно смог прогневить Бога. Я ходил в церковь каждый день и молился незнамо сколько времени, но, видимо, даже мои мольбы не способны расплатиться за наш семейный «дар», будь он проклят! Это безумие…безумие, что передается в нашей семье из поколения в поколение просто чье-то проклятье, не иначе. Я долго думал, как возможно от него избавиться, но все мои исследования и попытки тщетны…его невозможно искоренить полностью. Оно как сорняк будет прорастать годы, тысячелетия, века…Мой бедный Лиам, мой любимый единственный внук. Одному богу известно, как я боюсь за него. У него такая нежная и чуткая душевная организация, что его может поглотить это безумие полностью. И когда оно достигнет своего пика, то….страшно представить, что может случиться. Он так похож на свою мать, мою нежную доченьку Луизу…Я до сих пор не уверен, был ли этот поджег сделан кем-то из наших недругов. Да, нас ненавидели в городе и все из-за меня…Меня, старого эгоиста, который искал панацею путём не самых чистых сил и поступков. Да, я совершил много ужасного в своей жизни ради своей семьи, ради ее будущего. Никакие деньги не помогут мне после того, что я сделал. Я откупался почти всю свою жизнь, но я знаю, что это все полная ерунда. Мне никогда не откупиться от людей, чьи родные пострадали в моих ритуалах. И ,наверное, по справедливости можно было бы сказать, что мои дети — всего лишь расплата за все содеянное мной. Но я отвлекся. Я думаю, пожар устроили не озлобленные горожане, а кто-то из моих же. В тот злосчастный вечер в замке погибли трое— моя дочь Луиза, мой сын Чарльз и муж Луизы Эдвард. В Чарльзе я никогда не замечал ничего странного, но Луиза…она могла сделать это. Не знаю, по какой причине, но чувствую это. Ей передался это «дар», она могла потерять контроль. Мне остаётся лишь благодарить Бога за то, что он оставил в живых моих внуков — Лиама и Жозефину. Несчастные дети лишились своих родителей в одночасье…Какой ужас! Я постараюсь найти в себе силы, чтобы вырастить их достойно и уйти к своим детям. Подпись: 27. 08. 1818 год ». На этом запись оборвалась. У Лилит настал ступор после прочитанного. Столько новой информации, что ее было просто невозможно сразу переварить. Во-первых, Лиам и Жозефина кузены, а не родные брат и сестра. Вот это поворот! Лилит не помнила звал ли Лиам когда-то Жозефину кузиной при ней или посторонних. Ее вдруг осенило — возможно, Лиам просто стесняется чрезмерной заботы Жозефины, но она может быть и вовсе…влюблена в него! Лилит даже выронила книгу из рук. Теперь то понятно, почему она так печется о нем, это вовсе не материнские чувства, а что-то иное. Лилит ухмыльнулась. —Так вот какая ты, Жозефина Солсбери. Во-вторых, Лиам…безумен?! Их род кто-то действительно проклял? Но почему? И как его спасти тогда? Ну и в-третьих, Эдгар говорил о том, что натворил ужасные дела, забирая людей на какие-то ритуалы. Он колдун? Или просто связала себя с потусторонней силой? Искал выход только у них? Но почему, раз он такой набожный, что везде обращается к Господу… Столько вопросов, что просто кружилась голова. Лилит решительно отправилась вниз на поиски Жозефины. Пока она изучала дневник, уже настало утро, наверняка она уже проснулась. Как Лилит и предполагала, Жозефина уже во всю хлопотала на кухне, готовя очередной отвар для Лиама. Увидев Лилит, она удивилась. —Лилит? В такую рань ты уже на ногах…похвально. Она одобрительна улыбнулась. —Я пришла поговорить с тобой. Жозефина теперь обернулась к ней и вопросительно уставилась. —Поговорить? Со мной? —Именно. Скажи, ты знала своего деда, Эдгара Солсбери? От неожиданного вопроса в воздухе повисла пауза. Жозефина чуть не выронила стеклянную чашу из рук. —Я то знала, но откуда знаешь ты? И зачем тебе? —Хотела узнать насчет его…ритуалов. И про безумство Лиама. Ведь он болен не просто каким-то расстройством, в которое ты заставила нас поверить, не так ли? Лилит самодовольно усмехнулась, поставив Жозефину в самое неловкое положение, зажав, как слепого котенка. Жозефина побледнела. Она цыкнула, дав понять, что это приватный разговор, а затем шепотом спросила: —Откуда ты вообще нашла это?! Это бред! —По-твоему дневник твоего собственного деда— бред? Теперь Жозефина все поняла. Она как ни странно расплылась в непонятной улыбке. —Ааа, решила немного просветится и заглянуть в нашу библиотеку? Не думала, что кому-то станет это интересно. —Жозефина, ради Лиама, прошу, объясни мне, что такого творил твой дед, что вас до сих пор не любят. —Это очень серьезный разговор, Лилит, не думаю, что смогу тебе довериться и что-либо рассказать. —Но Лиам! —Ты думаешь, я так поверю в твою добродетель? Тебе плевать на Лиама, лишь я ,как сестра, дорожу им и мне небезразлична его судьба. —Правда? А может не как сестра, а нечто большее? — съязвила Лилит, качая перед лицом Жозефины дневником. —Что ты имеешь в виду?! —было видно, что Жозефина начинает вспыхивать ни то от гнева, ни то от стыда. —Вы кузены. А потому…твоя забота может быть весьма…многозначной. Жозефина, поняв, на что намекает Лилит, резко покраснела. —Это все чушь! Не смей говорить об этих бредовых догадках Лиаму! —Да ну? Ты такая смешная,когда злая, Жозефина. Лилит рассмеялась. Жозефина поняла, что девчонка точно все выложит, если она не согласиться на разговор. Делать было нечего. —Хорошо! Я отвечу на твои вопросы, только у себя в кабинете вечером. И ни слова больше об этом. На этих словах она быстро развернулась и ушла. *** —Так о чем ты хотела спросить? Жозефина деловито закрыла плотные шторы на окнах и села за письменный стол напротив Лилит. В ее кабинете была какая-то тяжелая и темная атмосфера. Все было завалено бумагами и книгами. —Я прочла, что ваш дед искал способ избавиться от недуга и прибег даже к магическим ритуалам. Ты знала о них? —Знала. Дед самолично оставил мне свою тетрадь с подробным описанием каждого из них. Лилит изумленно вытаращила глаза. Жозефина лишь самодовольно улыбнулась. Ей нравилось шокировать и запугивать. —Но почему именно тебе? —Потому что он знал, что я точно не могу быть больна, а потому он вверил мне перед смертью хранить эту тетрадь втайне от Лиама, чтобы он даже не знал об этом, так как все его подозрения насчет безумия были именно на него, разве ты не прочла об этом? —Хорошо, но что это за ритуалы? Жозефина медленно взяла в руку чашку с чаем и молча отпила, прежде чем дать ответ. — Я могу сказать лишь одно, что лично никогда не присутствовала на этих его ритуалах. Но слышала, что он заключал договор с бедняками, жившими в городе, у которых не оставалось выбора кроме как согласиться на его предложение. Он обещал им большую сумму денег, так как был довольно богат, а сам говорил, что ему нужен доброволец для научных опытов. Конечно, он не говорил для чего именно, делая вид, будто все будет происходить самым удачным образом и никто не пострадает. Затем он уводил их в подвал нашего замка,где творил невесть что. Никто не знает, чем именно он там занимался, но эти «добровольцы» просто сходили с ума и лишались рассудка. В конечно итоге на него озлобился почти весь город, а он так и не смог найти способ излечить «это»… Лилит долго молчала после всего произнесенного, а Жозефина продолжила пить чай. —Но почему он не попробовал узнать у священника? Раз он считал, что это родовое проклятье. —А мне почем знать, Лилит? Дед был довольно набожным человеком, но раз он решил обратиться к нечистой силе, то значит на то были веские причины. Церковь была бессильна. —Ты могла бы мне дать эту тетрадь? Жозефина пролила чай себе на юбку. —Что? Зачем она тебе? —Ради Лиама, я чувствую, что разгадка где-то рядом. —Я не верю ни одному твоему слову, Лилит! Ты никогда ничего не делала просто так во благо. Ты явно что-то задумала за нашими спинами. Так вот знай, я тебе не позволю нас опозорить еще раз! НЕ ПОЗВОЛЮ. Наша семья итак ходит по краю пропасти. Ты вообще должна быть благодарна нашему с Лиамом деду, что он не остался равнодушным и приютил тебя, сделал фактически равноправным членом семьи. Так что не оскверняй его память и будь благоразумной. —Но Жозефина… —ИСКЛЮЧЕНО! Жозефина вскочила со стула. —Довольно разговоров, Лилит. Тебе нужно убрать со стола и направляться спать. Она жестом показала, что пора выходить из кабинета. Жозефина вышла вместе с Лилит и закрыла дверь на ключ. «Скорее всего эта тетрадь у нее в кабинете» — отметила про себя Лилит. *** Жозефина закрылась у себя в комнате. Перед сном она как обычно переоделась в ночную рубашку с чепцом, а затем вставала на колени у постели, чтобы помолиться. Эта набожность передалась ей от деда. Связку ключей она острожно вешала на крючок у двери. После каждодневного ритуала молитвы, она спокойно легла в кровать и приготовилась погрузиться в царство Морфея. Как вдруг ее только начавшийся сон развеял громкий стук в дверь и тревожный голос Лилит. Жозефина вскочила, думая, что что-то случилось с Лиамом. Она открыла дверь и увидела перед собой перепуганную Лилит. —Что случилось? — бросила она сразу. —Внизу как-то сильно пахнет гарью…я не знаю, что это, может что-то от камина попало на ковер? Жозефина принюхалась. Действительно пахло чем-то горелым. Она бросилась вниз по лестнице, позабыв закрыть дверь. Лилит меж тем быстро юркнула к ней в комнату и обвела ее взглядом. Действовать нужно было немедленно, иначе ей несдобровать. Она обвела взглядом кровать, тумбу, трюмо и наконец увидела заветную ключницу. Лилит быстро схватила ее и спрятала себе в карман фартука, а затем покинула комнату. Никакого пожара вовсе не было. Лилит пришлось аккуратно поджечь вырванную из книги страничку и незаметно положить тлеть в стеклянную вазу, которую она спрятала на кухне. Так что ни следа не осталось кроме небольшой горстки пепла, которую Жозефина даже бы не заметила. Когда шаги Жозефины прошли к ее комнате и послышался звук закрытой на замок двери, Лилит не теряя времени пустилась быстрее вниз к кабинету. Теперь осталось подобрать правильный ключ. Она примеряла то один, то другой к скважине. Ничего не подходило. Наконец получилось! Дверь подалась и открылась. Лилит обуял какой-то страх при виде темного кабинета. Но было поздно. Она осторожно вошла внутрь. Целая куча различных бумаг и писем. Лилит стала аккуратно открывать ящики письменного стола. Нашла письмо, адресованное какой-то девушке. На конверте было мелко подписано: «С любовью, Жози». Это как-то удивило Лилит. Какая-то странная у Жозефины переписка так еще и с девушкой. Однако Лилит не стала заострять на этом внимание и продолжила поиски. Она копалась в записях Жозефины целый час и уже хотела со злости плюнуть на все это, но увидела на самом верху шкафа край от черной тетради. Лилит приподнялась на стопку книг и достала ее. Пролистала — точно, она! И снова повезло! Спрятав свою находку, Лилит быстро покинула кабинет. Оставалось только подумать, как подсунуть ей ключи обратно. Но как? Лилит долго думала и не могла найти ответа. Ну и плевать, главное, что она нашла то, что ей нужно, и Жозефина ничего уже не сделает. Лилит быстро посмотрит эту тетрадь за ночь и утром сразу отправиться к ней в комнату и скажет все как есть. В конце концов она не сделала ничего ужасного. Лилит открыла тетрадь. От нее веяло какой-то особенной тайной. Тени на стене от свечей нервно подрагивали от осеннего сквозняка. Самая подходящая обстановка для изучения магических ритуалов. На каждый странице быстрым почерком было написано название ритуала и его основные моменты. Некоторые слова Лилит даже не могла разобрать. Также автором были самостоятельно сделаны некоторые рисунки. Они выглядели…пугающе. Даже у Лилит пошли мурашки по коже. Она пролистала почти всю тетрадь, но ничего подходящего для Лиама действительно не нашла. Лилит даже расстроилась. Неужели все зря? Безумство Лиама связано с его кризисом, точнее сказать с его отсутствием таланта художника и страстным желанием писать настоящие портреты. Стоп, настоящие? Лилит стала проговаривать свои мысли вслух. Она сразу вспомнила свой страшный сон, где он был похож на призрака и его слова, когда они вместе беседовали: «Я хочу делать портреты ЖИВЫМИ, понимаешь, ЖИВЫМИ». —Лиам всегда мечтал рисовать портреты людей, чтобы они выглядели на них как живые, это и есть пик художественного мастерства! Лилит вдруг осенило. Ну конечно! —Раз он не может их нарисовать так сам, то значит…можно это сделать с помощью магии! Лилит сразу вспомнила название обряда, который она перелистывала — переселение душ. Это был самый подходящий из всех. Свет свечей дрогнул, они разом погасли, в комнату сквозь открытое окно ворвался порыв ветра. Лилит не обратила на это внимания. Она вчитывалась в каждое слово и с каждым разом радовалась все больше. —Теперь я знаю, что делать. *** На следующее утро Лилит прямиком направилась к комнате Жозефины. Та открыла дверь не сразу. —Опять ты?! Лилит, что на ЭТОТ раз? Ты пугаешь меня своим поведением… Лилит лишь молча показала ключи и тетрадь. —Как ты посмела, мерзавка?! Жозефина в ярости схватила Лилит за руку и втолкнула в свою комнату, захлопнув дверь. —Ты совсем спятила, глупая девчонка?! Я сказала тебе вчера все по этому поводу. А ты принялась еще и за воровство! Так ты платишь за хорошее отношение к тебе? —Может, ты сначала выслушаешь меня?! Я стараюсь для всех нас, считай ЭТО платой за вашу благодетель. Жозефина явно не ожидала такого дерзкого ответа. Она даже не нашла, что ответить. —Я знаю, как спасти Лиама. —Спасти? — усмехнулась Жозефина, — он уже давно спасен, так как я придумала уже выход из этой ситуации. —Какой же? Травить его своим варевом? —Это «варево» я придумала специально, чтобы не прибегать к тем мерам, которыми действовал наш дед. Я с детства увлекаюсь травами, а потому смогла разработать отвар, который заглушает эмоции Лиама, чтобы он не сошел с ума, а ты мне только мешаешь лечить его! — процедила она сквозь зубы, — и это не отрава, неудачный вариант я уже давно переработала… —Жозефина, неужели ты не понимаешь, что губишь его, он ходит как лунатик! Он несчастен от этого! Сам не свой, разве тебе его не жаль? Ты же так печешься о нем и сетуешь о любви, а на деле… Жозефину словно поразило молнией. Она поджала и без того тонкие губы от обиды, словно сейчас зарыдает. —Я люблю его всем сердцем, Лилит…и НИКТО не смеет убеждать меня в обратном. Лилит молча ткнула ей страницу, открытую на том самом нужно ритуале. —Переселение душ? Жозефина выхватила тетрадь и вопросительно стала вглядываться в нее. —Да. Это единственное, что может подойти. —Ты сама безумна, Лилит! Как ты предлагаешь все это сделать?! —Очень просто. Нам нужно изредка заманивать людей к нам в отель, приглашать Берта, чтобы он написал их портрет. А затем все, как описано здесь. Жозефина рассмеялась. Лилит впервые слышала такой истерический смех от нее. —Ты хоть понимаешь, что несешь? Заманивать людей в наш отель, репутацию которого я отстаивала годами! И что делать…убивать?! Ну нет, это слишком дорогая цена. —И все таки грош цена твоей любви — спокойно ответила Лилит. —Я ,конечно, понимаю, что тебе уже все равно на свою репутацию, полгорода тебя итак уже недолюбливает, твое рвение отомстить за себя понятно, тебе никого не жаль, но не впутывай сюда нас. Терпение Лилит лопнуло. —Старая ведьма! Я доверилась и рассказала тебе все, но раз тебе плевать на своего брата, то я договорюсь с ним, и мы сами все сделаем, как нужно. Эти слова прозвучали как приговор. Жозефине максимально не хотелось впутывать во все это Лиама. —Стой, глупая! Хорошо! Твоя взяла! Я сыграю в твою игру, но помни, что если это все будет зря, за последствия ты будешь отвечать сама. Без нас! Я сразу вышвырну тебя отсюда и только посмей приблизиться к нашему дому, ясно тебе? И мне будет плевать на настояния деда перед смертью. Лилит одобрительно улыбнулась. —Что делать если город узнает, что постояльцы не уезжают от нас? Скептически поинтересовалась Жозефина. —Мы…то есть я что-нибудь придумаю, не переживай на этот счет. Твоя задача лишь научиться проводить этот ритуал, чтобы помочь Лиаму его совершить. Подготовить картину ну и соответственно уговорить постояльцев нарисовать их портрет. Все как обычно. А людей я возьму на себя. Лилит произнесла это так хладнокровно, что Жозефина не на шутку испугалась. Но препираться не стала. Так они и разошлись. Перед тем как одеться и спуститься вниз Жозефина вновь бросилась коленями на пол и начала усердно молиться. *** Утро выдалось дождливым и скучным. Туман окутал мокрые улицы. Пожухлые золотые и багровые листья утопали в лужах. Лиам задумчиво сидел у окна и пил чай. Его вид был все тем же бледным и потухшим. Он действительно напоминал призрака. Сегодня должен был прийти Берт, чтобы написать очередной портрет посетителя. От этого на душе становилось еще хуже. Правда, Жозефина пообещала, что будет какой-то небольшой сюрприз после того, как портрет будет готов. Лиам сделал последний глоток. Чашка оказалась пуста. Он как-то безразлично посмотрел на нее. «Ничего нового как и всегда». Только он успел об этом подумать, как раздался стук в дверь. Лиам подошел и открыл ее — на пороге как и обещал стоял Берт. Капли дождя стекали струйкой по его темным прямым волосам. Он тепло улыбнулся. Лиам тоже сделал вымученную улыбку и пригласил его войти. —Что с тобой, друг? Ты выглядишь таким бледным… Лиам пожал плечами. —Я выгляжу так всегда, странно, что ты этого не замечал…наверное, потому, что ты просто счастливый человек, Берт. С этими словами Лиам решил отправиться на прогулку, оставив Берта в недоумении. Идти под зонтом было комфортно. Вообще Лиам любил такую дождливую погоду, хотя и сам не замечал. Она словно соответствовала его серому настроению. Серый дождь, серые улицы, серый Лиам. Идеальная палитра. Он шел так в своих мыслях по узкой аллее, рассматривая опавшие листья и розы, покрытые каплями. Уже был конец ноября, вчера даже выпал первый снег, но эти странные розы до сих пор цвели…загадка Тотспела, не иначе. Прошел уже почти месяц с тех пор, как в городе вдруг появилась страшная болезнь под названием Точка невозврата. Из-за этого людей, спокойно гуляющих на улицах, стало намного меньше. Эта болезнь забрала уже многих. Но Лиаму было все равно. Может быть даже было бы и лучше, если б он сам заболел. Вдруг сквозь стену тумана он увидел маленький силуэт, похожий на ребенка. Издалека он походил на приведение. Блеклый силуэт, стоящий в одной точке под дождем. Лиам решил подойти поближе. Силуэт скрылся за деревом. Лиам уже подумал, что это обман зрения, как неожиданно услышал за спиной: —Буууу! От испуга он резко развернулся, сердце бешено стучало. Как он удивился, когда увидел перед собой худенькую светлую девочку, корая стояла одна под дождем в коротком платьице, белых гольфах и туфельках. На волосах ее красовался венок из осенних листьев. Хоть девочка была и бледной, но румянец на ее щеках сразу развеял все представления о призраке. Она захохотала самым наивным и искренним смехом. —Ты испугался? Лиаму почему-то захотелось улыбнуться в ответ вместо того, чтобы наругать ее. —Кто ты? И почему гуляешь одна в дождь? Девочка снова засмеялась. —Я - Прима. Первая во всем! А ты чего такой бледный? Лиам даже не знал, что ей ответить. —Не знаю…я просто такой. —Потерянный — дополнила Прима. Она сказала это так, словно вынесла вердикт. —Точно, ты права — улыбнулся Лиам. —Где твои родители? Они наверняка уже ищут тебя и волнуются. Прима махнула рукой. —Я сама по себе. Такого ответа Лиам не ожидал. —Они…умерли? —Допустим, пусть будет так. Лиам всматривался в девочку и не мог поверить, как она с такой недетской ухмылкой могла так спокойно говорить об этом. Словно это была не девочка, а взрослый человек…Или же действительно призрак? —Хочешь, пойдем со мной, я живу в том большом доме вместе с сестрой и подругой детства. Тебе у нас понравится. —Дом с приведениями? — глаза Примы зажглись от азарта. — Возможно — улыбнулся Лиам. Девочка молча достала леденец на палочке и начала его грызть. —Ну так что? — переспросил Лиам. —Я приду, как нагуляюсь, а пока не хочу. С этим словами девчонка вновь засмеялась и ускакала дальше по аллее, пока ее силуэт не скрылся в призрачном тумане. —Какая удивительная…— подумал Лиам и побрел домой. Вечером как и обещала Прима постучалась в дверь замка. Жозефина недоуменно окинула ее взглядом. Лиам сидел у камина и читал. Краем глаза он увидел, как Жозефина быстрым шагом идет к нему. —Лиам, дорогой, кто она такая? Эта девчонка утверждает, что ты сам пригласил ее к нам ЖИТЬ! Жозефина недовольно всплеснула руками, вот-вот ожидая, что Лиам сейчас же опровергнет ее слова, и Жозефина со спокойной совестью выпроводит незваную гостью за порог. Но он лишь тепло улыбнулся, отложив книгу. —И все-таки ты пришла? Прима мило улыбнулась и сделала реверанс. —Разве она не само очарование? — обратился Лиам к уже порозовевшей от возмущения кузине. Однако она ничего не смогла ответить, лишь фыркнула и ушла к себе. —Фе, она такая странная — скривилась Прима, посмотрев ей вслед. —Не странней, чем мы с тобой — подмигнул ей Лиам. На следующий вечер Жозефина позвал Лиама как и обещала на «сюрприз». Перед этим она дала ему выпить настойку, якобы выдав ее за свой отвар, что она всегда давал ему. Но это был иной напиток. После него у Лиама помутилось сознание. Он словно впал в транс, все плыло перед глазами и рябело. Жозефина успокоила его, сказав, что это часть сюрприза. Она держала его за руку с тревожным видом и держала в руках готовый портрет гостя. Лиам сам не помнил, как оказался в подвале вместе с Жозефиной и Лилит. Перед ними на стуле сидел связанный постоялец. Он был без сознания. Рядом стояла Лилит, готовая придерживать его в случае, если он вдруг очнется. Жозефина все также беспокойно поглядывала на Лиама, нервно перебирая ногами и прислушиваясь к двери. Лилит велела ей встать рядом с гостем по-другую строну и держать потрет прямо перед собой лицевой стороной к Лиаму. Лиам почувствовал, как в его руку вложили что-то холодное - это был нож. Лилит сжала его аккуратно в его кулаке и отошла обратно к гостю, открыв какую-то книгу перед собой. А затем начала что-то громко читать вслух. Было видно, что Жозефине это максимально не нравится, она словно была готова расплакаться. Наконец Лилит закончила. Она подошла к Лиаму и прошептала на ухо: —Давай, ты знаешь, что теперь делать. В Лиаме вдруг взыграло непонятное чувство агонии. Он почему-то не видел сидящего перед ним человека. Он видел только ненавистный ему портрет. Его лицо исказилось от злости, глаза расширились. Жозефина, стоявшая напротив, побледнела и была готова уже бросить все и убежать прочь. Она никогда не видела Лиама настолько неуправляемым и страшным. Но Лилит одним лишь взглядом приказала ей стоять. Наконец прилив ярости Лиама достиг пика. Он подошел и со всей силой ударил в портрет ножом. Посмотрел на свои руки и увидел, что оно почему-то были залиты кровью…Или же это просто алая краска? Да, точно краска. Сказал он сам себе. Но на само деле все было иначе. Жозефина чуть не упала в обморок. Лилит быстро прочитала какое-то заклинание, а затем…все помутнело. Лиам словно сам потерял сознание, все облики и голоса стали потихоньку растворяться. —Лиам, Лиам! Первое, что он услышал, лёжа у себя в постели. Он приоткрыл отяжелевшие глаза и увидел рядом с собой двух бледных женщин- Жозефину и Лилит. —Слава всем богам, ты очнулся! — чуть не прослезилась Жозефина. Лилит молча наблюдала за ним. Лиам ничего не помнил и не понимал. —Что со мной случилось? —Все хорошо, Лиам, тебе стало дурно. Как ты себя теперь чувствуешь? — поинтересовалась Лилит. —Как бы это сейчас абсурдно не звучало, но…просто ЗАМЕЧАТЕЛЬНО — расплылся он в благолепной улыбке.