Закрой глаза

      Дорогой Пилигрим,       ты оказал мне честь. Ты прекрасен.       На столе у Фрэнсиса Долархайда, сидевшего в одиночестве в кафетерии «Гейтуэй Филм Лабораториз», лежал свежий выпуск «Таттл Крайм», раскрытый на колонках с объявлениями. Долархайд подпирал рукой голову, упирался кулаком себе в переносицу и о чем-то усиленно думал. Никто не решался к нему приближаться: на глазах не было всем привычных темных проявочных очков, а его тяжелого взгляда старались избегать.       Вот 100 молитв во имя твоего спасения. Ты найдешь помощь от Иоанна 6:22, 8:16, 9:1; Луки 1:7, 3:1; Послания к Галатам 6:11, 15:2; Деяний Апостолов 3:3; Откровения 18:7; Книги Иона 6:8…       Благословляю тебя, 666.       Доктор Лектер написал ему ответ, он подал объявление в газету, он зашифровал свое послание – и теперь Долархайду не терпелось разгадать его.       В Библии нет стихов с подобной нумерацией, но это, все же, книжный шифр – из книги рецептов, кулинарной Библии под названием «Радость приготовления» авторства Ирмы Ромбауэр.       – Ди.       Алекс замерла у стола с подносом в руках, Долархайд очнулся, широкоплечая фигура, наконец, зашевелилась и отодвинула в сторону номер газеты.       На подносе было два стаканчика с напитком и две порции еды.       – Мне нужно тебе кое-что сказать.       Алекс улыбнулась, пожала плечами, он ощущал на себе ее взгляд, но почему-то смотрел в сторону – на прилавок с холодильником вдалеке. Он будто бы ощущал вину за то, что не рассказал ей все – а теперь даже похвастаться успехом не мог, рот не открывался.       – Опять пишут гадости?       Алекс начала беседу первой, Долархайд молча уткнул нос в стаканчик с лимонадом.       – Не только.       – Я не могу понять, хорошая новость или плохая, – хмыкнула Алекс.       Она уже разрезала горячий бифштекс, успела съесть пару кусочков и потянулась за картофелем фри.       Долархайд развернул ей газету и ткнул пальцев в одно из объявлений на развороте.       Алекс жевала, читала, потом прекратила жевать. Потом она вытерла рот и руки салфеткой и выжидающе посмотрела на собеседника.       – Доктор Лектер ответил мне. Доктор Лектер знает.       – Что именно знает?       – О фильме.       Она вздохнула, поджала губы – но не осуждающе и с укором, так, что после не стала бы с ним разговаривать, развернулась и ушла – чего он боялся больше всего – а иронично.       – Почему «Во имя твоего спасения»? Что в коде?       – Не знаю.       – Что Дракон говорит?       А что Дракон говорит? Дракон сказал, что это успех, Дракон сказал, что успехом можно похвастаться, поделиться с Алекс. Ганнибал Лектер ответил ему – ему – Фрэнсису Долархайду!       Впрочем, Дракон утверждал, что Лектер ответил Дракону, а Долархайд тут вовсе не при чем, но это дела не меняло.       – Дракон доволен.       – Номер свежий?       – Сегодняшний.       – Это не Библия?       – Нет, – Долархайд усмехнулся.       Он уже расслабился, она не станет его ругать.       – Ты знаешь, как расшифровать?       – Да.       – Ну хорошо.       Она вздохнула, вновь начала есть, он отхлебнул лимонад – с привычным хлюпаньем.       – Поешь сам и покорми Дракона, – Алекс кивнула на обед, затем кивнула на газету. – Давно вы так?       – Нет. Один раз.       – Даже не представляю, как это сложно. И опасно. Ты же больше не станешь этого делать?       Он поднял на нее глаза. Почему не станет? Это только начало. Он подружится с Лектером, он выманит Лектера, он отдаст Лектера Дракону – потому что Лектер очень ценный экземпляр.       Долархайд неоднозначно покачал головой, вновь уставился мимо лица Алекс.       – Ди. Он хитрожопый, он лжец и алхимик. Все, что он делает – исключительно для собственной забавы.       – Я знаю, что он тебе не нравится.       – Не в этом дело. И я не говорила, что он мне не нравится. Он как раз мне нравится – но он опасен. У него своя игра, остальные для него игрушки.       – Он понял меня.       – Потому что он умный.       – Он сказал, что Дракон прекрасен.       – Потому что он умный.       – Зачем ты так?       – Как, так? Я люблю тебя, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с Драконом. Во имя твоего спасения – не лезь у нему больше.       Он чуть не задохнулся – и от возмущения даже пропустил мимо ушей начало фразы. Неужели она не понимает?!       – Он может стать мне другом.       – Он не умеет дружить. Он не умеет любить. У него вместо сердца камень.       – Откуда ты знаешь?       – Он пожертвовал сердцем и эмпатией во имя своего величия.       – Он чувствует красоту, он разбирается в искусстве, у него есть сердце!       – Он липнет к красоте и искусству, потому что только так он может что-то чувствовать. Ди! Он вендиго, он вампир, он не человек и даже не Дракон.       – Зачем ты так?       Из ревности.       Разве она умеет ревновать? Ревность выглядит иначе, ревность похожа на собственническую хватку кота, который держит передними лапами крепко, впиваясь когтями, а задними бьет беспощадно и наотмашь.       Она забирает у него надежду на то, что Лектер его поймет. Лектер был его идолом многие годы, Лектер был кумиром, с которым он мечтал познакомиться, Лектер понял его и ответил ему – а Алекс взяла и обесценила это, заявила, что его мечта – чушь!       – Я переживаю. За тебя. Не делись с ним своим величием и своим успехом, все это – твоя заслуга, не его. Пожалуйста, будь осторожен.       Ему было нечего ответить, даже Дракон заткнулся и молчал. Долархайд притянул к себе тарелку, начал пилить бифштекс, он пытался больше не думать о газете и о Лектере. Книга рецептов дома, расшифровать послание он сможет только после работы, когда они вернутся домой вдвоем.       Удивительно, но люди перестали его раздражать – хотя опрометчиво было судить по первой половине дня. От хихиканья Эйлин за соседним столом он не стискивал зубы, от голоса Боба, вновь читавшего криминальные новости «Таттл Крайм» вслух и с выражением, ему не хотелось убивать. Чавканье Риделя и бубнеж Фрая не скрежетали в барабанных перепонках.       Ему было все равно.       ФБР по-прежнему изгаляется и бросило все силы на поимку Зубастика, в новом выпуске газеты очередная гнусная ложь в интервью специального агента Уилла Грэма, профайлера, возглавляющего расследование, для Фредди Лаундса, скандального журналиста. Дракон сказал, что это попытка его разозлить – и заставить творить глупости, выдать себя.       Хладнокровию Дракона позавидует даже доктор Лектер. Дракона ничем не смутить, Дракон расчетлив и хитер. Грэма будто бы выставили приманкой, даже фото в газете напечатали такое, чтобы было видно место съемки, с видом из окна, с предметами интерьера. Еще смехотворнее выглядели Лаундс, державший револьвер девятимиллиметрового калибра, и Грэм, указывающий на самодельный глушитель, сделанный чуть ли не из водопроводной трубы.       Долархайд не заметил, как съел весь обед. Алекс смотрела на него, он думал. Что Лектер ответил ему? Ему не терпелось узнать, его так и подмывало поехать домой и расшифровать послание… Его обыкновенная терпеливость куда-то исчезла, от любопытства в животе было тепло и щекотно.       Алекс была в ванной, когда он узнал, что было в объявлении Лектера. Сперва он почувствовал страх – и тут же устыдился себя, – затем он почувствовал гнев.       Он не стал ничего говорить, он выставил вперед на вытянутой руке листок с текстом послания. Алекс, одетая в его шелковое кимоно, взглянула сначала на буквы, потом на лицо Долархайда.       Дом Грэма – Марафон, Флорида. Спасай себя. Убей их всех.