Хроники Скрытого Листа

      Он сходил с ума и в тоже время жаждал этих отношений. Очередная зависимость в его бессмысленной жизни. Ждать, когда она соизволит прийти, позволять ей делать с ним всё, что она пожелает, выслушивать поток очередных оскорблений и претензий, отпустить и снова ждать. Она словно наркотик, очень дорогой наркотик, который он может позволить себе не так часто, как хотелось бы. Принять и забыться — единственное, чего он хотел.       Друзья знали об их отношениях, да что друзья, вся Коноха была в курсе, как она вытирала ноги об него, а он всё это терпел. Даже не так, он желал этого, да так сильно, что порой ему казалось не будь её вовсе — его существование было бы бессмысленно. Это было действительно сумасшествием — желать всего этого и не получать в замен ничего. Ни крохи тепла, лишь холод в её глазах, что пробирался под кожу, вызывая табун мурашек.       Очередная пустая ночь застала Ируку на балконе с сигаретой в зубах. Бессмысленный взгляд блуждал по улицам деревни, что освещались светом полной луны. Затяжка едкого дыма осела горечью на языке, которую хотелось сплюнуть. Прикрыв уставшие глаза, тяжело вздохнул и воткнул недокуренную сигарету в пепельницу, с силой раздавив бычок.       — Сколько раз я говорила тебе бросить эту гадость?! Я ненавижу, когда от тебя воняет! — злой шёпот за спиной заставил Ируку вздрогнуть и вжать голову в плечи.       — Я не знал, что ты придёшь сегодня, — виновато пробормотал он, боясь повернуться.       Анко резко развернула его к себе лицом, недовольство читалось в каждом её движении, даже в том, как она дышит — резко, со свистом. Ирука смотрел на неё сверху сквозь ресницы, но было ощущение, что это он ниже её ростом, будто она возвышалась над ним, своей уверенностью, властью над ним.       — А что ты вообще знаешь? — выплюнув, она вцепилась ногтями в плечо, оставляя следы.       Поморщившись от неприятных ощущений на голой коже, Ирука терпел и молчал, знал, что лучше не отвечать. Анко усмехнулась, и притянула его за шею вниз. Впившись грубым поцелуем, терзала его губы, кусала, тянула, пока не услышала болезненный стон. Улыбнувшись в мужские губы, провела языком от уголка рта к подбородку, чуть прикусила и спустилась ещё ниже. Обхватила кадык, что под её губами дёрнулся, кончиком языка нашла яремную вену, ямку между ключиц. Дрожь тела напротив привела Анко в восторг. Ей нравилось, как Ирука отзывался на её грубые ласки.       Она любила его, по своему, на грани боли. Она не видела своего существования без этого мужчины. Ей нравилось чувствовать некое превосходство над ним. Тряслась только от одной мысли, что он готов ради неё на всё, стоит только приказать. Таяла от его прикосновений, текла лишь от звука его голоса, рассыпалась на мелкие осколки под его взглядом. Но не могла озвучить всё это, считала слабостью, розовыми соплями для школьниц, поэтому показывала в постели, как он нужен ей. Брала всё, что он позволял и отдавала вдвойне. Но пелена горечи на глазах мужчины не позволяла увидеть очевидное.       Так они и существовали вместе и каждый по отдельности: один в мыслях, что недостоин большего, другая — это лучшее, что с ними могло быть.