Орден Упырей

Некромантия являлась одной из наиболее сложных ветвей магии. Изучение её аспектов длилось годы и десятилетия, а первые результаты адепты могли увидеть и через полвека работы. Да, некро позволяло своим последователям значительно продлить жизнь или жизнь-после-жизни, но в качестве платы требовало чуть ли не ежедневную практику. Некромантия удел терпеливых, как любила повторять Миира. В своё время лекарка едва не погибла от Ковена некро, так что знала она об этом направлении магии достаточно. Именно Миира рассказала Доминику о том, как победить некроманта в его же логове. К примеру, в Ордене никогда не говорили о большом времени подготовки заклинаний у некро. Чтобы поднять простого мертвеца, требовался ритуал; для наведения порчи или вызова духов — несколько связанных между собой магических действий. Построение более или менее грамотной защиты и призыв сильных сущностей занимали около трёх часов. Конечно, некроманты были предупреждены о незваных гостях, всё же нашумел отряд Доминика знатно. Однако им не хватило времени для организации хоть какого-нибудь сопротивления. По крайней мере, так думал Прошлый. Доминик же видел, что адепты некро даже не пытались себя защитить. Последний зал пещеры практически не отличался от первого: высокие своды, острые зубья сталактитов, сырость и полное отсутствие растительности. Ближе ко входу некроманты установили стол из перевитых жил и костей в окружении таких же стульев. Дальше искусственно выровненный пол был расчерчен сложной гексаграммой. При первом взгляде на магов можно было отметить, что у них нет определённой возрастной группы. Перед отрядом Прошлого оказались как совсем молодые юноши и девушки, так и настолько древние старики, что они могли рассыпаться от одного неосторожного движения. У каждого из этой возрастной вакханалии на светло-жёлтой склере выделялась абсолютно чёрная радужка. У Аделонды были похожие глаза, и первое время знакомства с вампиршей Доминик был практически уверен, что девочка — порождение некромантии. Цвет глаз был, пожалуй, главным отличительным признаком некро. Во всём остальном адепты этой школы колдовства практически не отличались от других существ их расы, что значительно усложняло быструю идентификацию. Побочными признаками для определения некро считались белая глиняная кожа и равнодушие к мирсскому. При пересечении определённой границы в мастерстве некроманты лишались большей части своих эмоций. Это не значило, что маги больше никогда не могли испытывать их, совсем нет. Просто чтобы всколыхнуть завесу спокойствия на их лицах, требовалось нечто большее, чем обходился обычный человек. При появлении орденцев некроманты поднялись из-за своего костяного стола. Двигались они неторопливо, будто к ним пришли в гости давние друзья, а не агрессивно настроенные воины. Маги встали по другую сторону костяной мебели, оставив её в качестве барьера между собой и неприятелями. — Зачем вы сюда пришли? — спросила одна из некромантов. Смотреть на юную девушку и видеть на её одежде регалии Старшего мага было странно. На лицо она выглядела лет на пятнадцать или даже меньше, светлая короткая стрижка только делала её ещё моложе. На девушке не было ни одного украшения, кроме тонкой серебряной цепочки на запястье. — Согласно распоряжению главы Ордена, некроманты, проводящие свои ритуалы без позволения владельцев земель, подлежат уничтожению, — по памяти зачитал приговор Прошлый. — Ритуалы, в которых используются дети, являются поводом к уничтожению проводящих их. Ритуалы, в которых используются человеческие жертвоприношения, не согласованные с владельцами земли, без получения согласия со стороны жертвы, являются поводом к уничтожению проводящих их. — Как это относится к нам? — удивилась девушка. Доминик пригляделся к хорошенькому лицу. Действительно, Старшая была поражена тем, что говорил Прошлый. Удивление это, самое настоящее, читалось и на лицах других некромантов. Помимо столь редкого проявления эмоций у магов, Доминик заметил, как некоторые некроманты заводят руки за спину. Это выглядело обычной переменой позы, но, обойдя стол и тёмные фигуры, Доминик увидел формирующиеся в их руках проклятия. Что-то, видимо, мелькнуло в его лице: Хульди, наблюдающая за ним, вдруг издала истеричный визг и взлетела под свод пещеры. Этот крик ворожеи стал началом бойни, которую Доминик предпочёл бы не вспоминать. Что самое ужасное в бою с некромантом? То, что некромант не боится смерти. Действительно, почему адепт некро должен бояться перешагнуть грань? Отношения со Смертью, с самой Госпожой, были у этих магов сугубо личными. Некромантов часто в шутку называли даже её любовничками. А кто боится свою любовь? Нападение со стороны магов было мгновенным и неожиданным. Доминик и подумать не мог, что стол, который он ещё несколько минут рассматривал, вдруг оживёт и бросится на рыцарей. Мебель, изломав собственную форму, оказалась человеческими скелетами без черепов, что только добавляло картине нереальности. Сами же некроманты тоже не теряли времени: пока паладин, как самая опасная боевая единица, был занят борьбой с бывшими стульями, маги занялись рыцарями. Лиона милая бабушка пронзила своей рукой, будто мечом. В ответ рыцарь свернул ей шею, как цыплёнку, и откинул от себя. Ронан кое-как отбивался от двух стариков с ученическими нашивками, а Лион в это время оказался зажат «стульями» у стены и едва не лишился жизни. В подчинении у магов была костяная мебель, один немёртвый, трупы павших товарищей и отсутствие страха перед смертью. Жалкие двадцать или тридцать некромантов умирали и поднимались без конца, и Доминику казалось, что отряд Ордена сражается с Легионом восставших из пепла демонов. Поняв, что простым убийством проблему не решишь, рыцари стали максимально калечить тела магов: отрезать им руки и головы, рассекать туловище и перерубать связки. Но даже так тела некросов продолжали движение, хватая руками бойцов за одежду и пытаясь хоть как-то поставить подножки. Ворожея, начавшая бой, не вмешивалась в происходящее. Узнай об этом Доминик тогда, в горячке сражения, то попытался бы пришибить Хульди, но сейчас он только с удивлением смотрел на неё. Обычно ворожеи не отказывались от возможности повоевать. Хульди, увидев вопросительный взгляд Доминика, по стенке спустилась к выходу из зала пещеры. Маги и остатки отряда Прошлого были слишком заняты друг другом, чтобы обращать внимание на бездействующую ворожею. — Почему ты не сражаешься? — спросил Доминик. Обычно подвижное девичье лицо было застывшим и мёртвым. Глаза Хульди тоже не блестели привычными задором и злостью, а скорее напоминали два потухших уголька. — А разве это сражение? Это забой, паладин, это всего лишь забой. Как же я жалею, что не вырвала свой грязный язык и закричала… Смотри, они почти всё. В живых оставался только один некромант, которого допрашивал Прошлый. Старик-ученик ухмылялся кровавым ртом и что-то булькал в ответ на задаваемые вопросы. — Почти? — спросил Доминик. — Они уже просто «всё». — Смотри, паладин. Смотри, а я пойду. Поганый мой язык… Ворожея развернулась и тихо ушла к выходу. Доминик, нахмурившись, обернулся к допрашиваемому некроманту — и обомлел. Некрос был мёртв. Трудно выжить старому раненому человеку, если его пронзит рыцарский меч, перевитый дымкой заклинания. Но самым удивительным для Доминика было то, что этим же оружием оказалось пронзено его собственное тело когда-то в прошлом. Лион стоял позади него, навалившись всем телом на эфес оружия и не давая паладину подняться. Обрети тогда Прошлый опору под ногами, расклад сил существенно поменялся бы: Доминик был выше и намного шире в плечах изящного женоподобного Лиона. Но преимущество оказалось в руках предателя, и вскоре к рыцарю поспешил его товарищ. Ронану пришлось ударить Прошлого в висок рукоятью меча трижды, прежде чем паладин потерял сознание. Когда мужчина грузно повалился на колени и медленно соскользнул по лезвию к некроманту, рыцари отскочили от него. — Жив? — тихо спросил Ронан. — Вроде дышит, а так — хрен его разберёт, — Лион вытер пот со лба. — Паладины от таких царапин не умирают. — Я бы уже сдох. — Так ты и не паладин, а всего лишь мелкая сошка. Иди ищи ворожею, а я осмотрю пещеру. Ронан вышел из пещеры, но вернулся совсем скоро. Вид у него был крайне озлобленный и недовольный. — Ты чего? — удивился Лион. Он устанавливал на полу среди отрубленных конечностей прибор, по виду напоминавший нагромождение спичечных коробков и длинных палочек. Неясная конструкция выглядела такой хлипкой, что, казалось, способна развалиться прямо у рыцаря в руках. — Ворожеи нет, мелкого тоже. Похоже, сбежали. — Не волнуйся, дальше земель Ордена в любом случае не уйдут. Это уже не наша забота. Последи за поисковиком, я оттащу паладина на улицу. — Это ещё зачем? — вяло спросил Ронан. — Могилку состряпаешь? — Не тупи, тут место силы. Паладины, как ты помнишь, твари маголюбивые, а если этот вдруг решит ожить, то мы с тобой уже точно не выживем, — Лион передёрнул плечами. — Так что его стоит вытащить на улицу, подальше от источника магии, и добить. Ронан не без удовольствия смотрел на то, как его щуплый подельник, пошатываясь, волочит тяжёлое тело паладина в доспехах. — Эй, надеюсь, нам хорошо заплатят! — крикнул рыцарь, вдруг спохватившись. — Достаточно! — также криком ответил ему Лион. — Долю Донованна поделим! — Мда, ему-то не повезло, конечно. «Наёмники? Ассасины? Да какого чёрта?» — панически думал Доминик. Он не мог поверить в то, что члены Ордена, где все были друг другу роднее крови, способны пойти на убийство своего же. Да ещё и «заплатят», значит, точно заказ, точно. Врагов у Доминика было достаточно и среди людей, и среди инорасников, так что кто-нибудь наверняка мог додуматься до подобной низости, как заказ на убийство. Его мысли были прерваны громким противным писком. Коробочки и палочки устройства рыцарей начали отделяться друг от друга и медленно плыть по воздуху к одной из стен. Ронан, заметив эти передвижения, поспешил опрокинуть замерший стул и уселся на него. Части артефакта облепили участок одной из стен, и, мелко завибрировав, вдруг взорвались. Взрыв был точечным и ювелирным, так что ни крошки не упало со свода пещеры. Зато стена распалась мелкими камушками, открыв спрятанный проём и «сокровище». — Ого, — присвистнул Ронан, — да тут на целую премию. В тайном ходе спал ребёнок, за ним — ещё один, и ещё… Маленьких магов точно было больше десяти, и все в ритуальных одеждах. Рядом с бессознательными детьми три чахлых скелета раскапывали ход вверх, чтобы, видимо, потом вывести погружённых в транс из пещеры. Напоследок Доминик увидел горящие рубины глаз скелетов, понявших, что их обнаружили. Лицо Хульди-из-настоящего снова было подвижным и быстрым, точно течение реки, а глаза отливали разлитым чёрным маслом. Ворожея улыбалась. — О, а ты проснулся, босс. А у меня тут для тебя сюрприз небольшой. За тобой пришли! Возможно, если бы ворожея дала Доминику прийти в себя, то он мог бы отреагировать более адекватно. Но она поспешила, так что эта обычная фраза произвела на Доминика совсем не то впечатление, на которое рассчитывала Хульди: паладин вскочил с травы и попытался скрыться с открытой поляны. Камешек, врезавшийся ему в затылок, оказался полной неожиданностью и ударил с такой силой, что Доминик повалился на землю. — Если я говорю «прощай», — послышался голос Аделонды, — то обычно я потом больше не встречаю того, с кем простилась. Но ты действительно феномен, верно?