Орден Упырей

— Обычно если говорят «кто настолько глуп?» или в этом роде, то потом не идут совершать описываемую глупость! — Это был сарказм. Тем более я говорила про наглость, а не про глупость. — Что-то мне подсказывает, что сейчас мы совершаем именно глупость. В канализации Доминик едва успевал увести маленький отряд, предводителем которого он вдруг стал, от встреч с чистильщиками. Несмотря на все изменения, произошедшие с его телом за последнее время, и на всю силу Аделонды и Сабрины, паладину всё ещё не верилось в победу при схватке с проверяющими канализации. Они даже минотавров в бараний рог скручивали на раз-два, что уж им три вампира. Да, в чистильщики шли не самые сильные маги и воины. Однако их так экипировали, что паладинам оставалось только мечтать об их амулетах и оружии. Но — обошлось. Один раз Доминик едва не столкнулся нос к носу с сантехником, но успел вовремя отступить в тень и утянуть за собой девушек. Аделонду и Сабрину во время пребывания в болоте он держал за руки так крепко, что едва не переломал им кости в ладонях. Правда, они на это ничего не сказали. После выхода из тени вампирши вообще стали неразговорчивыми и заторможенными, хотя и это прошло через некоторое время. И вот, стоя практически под самым кабинетом Главы, Доминику не верилось в происходящее: он без потерь прошёл по святая святых Ордена, готовится вломиться в защищённое убежище самого сильного бойца, а потом ему надо будет отвести для каких-то неясных целей потенциально опасное существо в лаборатории магов. Да он совсем недавно Аделонду был готов сдать этим кудесникам на опыты! Взамен, правда, Аделонда обещала ему вытащить его детей. Лиза и Макс… где только их искать, да и будет ли у Доминика время, чтобы вывести их? Вряд ли таких мелких держат в казармах, хотя кто его знает. По-хорошему, дети могли оказаться абсолютно в любой точке Ордена, и искать их было можно просто до бесконечности. Выполняет ли Аделонда свои обещания — вот что было действительно важным вопросом. — Что тебе нужно в лабораториях? — спросил Доминик. Аделонда, до этого водящая руками над трубами клозета Главы, слегка дёрнула головой. — Давай не сейчас? Я занята, как видишь. — Я не поведу вас дальше, если не буду знать цель визита к магам. — Тебе не кажется, что как-то поздно ты взбрыкнул? Вампирша убрала руки в карманы и повернулась к мужчине. Лицо её всё ещё не вернуло привычную детскость, хотя уже и не напоминало морду пещерного карлика. Выглядела Аделонда вполне воинственно. Неизвестно, к чему могла привести словесная перепалка, однако их остановила Сабрина: — Доминик прав, — сказала она, — лучше рассказать. Он поможет в поисках. — Ладно, ладно, а то я сама этого не понимаю, — вздохнула девочка, прежде чем вернуться к исследованию труб. — Мне стало известно, что маги Ордена некоторое время проводили опыты над пойманным упырём. Если честно, то я понятия не имею, как они со своей примитивной магией сдерживали бешеную тварь, но слухи из пустоты не берутся. Вроде как опыты даже были удачными: маги смогли что-то сделать, из-за чего упырь вдруг очеловечился на несколько мгновений. — Ты хочешь выкрасть результаты? — нахмурился Доминик. — Для родителей, я так понимаю. Но почему нельзя просто сделать запрос? Обычно маги бахвалятся своими достижениями, так что тебе преподнесли бы эту информацию без проблем. — Ты забываешь, что я вампир. А даже если я буду изображать человека, то кто доверит такие знания посторонней девчонке? — Сабрина могла бы… — Нет, она как-то нашумела в Ордене побольше тебя. Старые маги вполне могут её опознать. По трубам прошла мелкая дрожь, вызвавшая противное дребезжание. Аделонда тут же отняла руки, но было поздно: на стене рядом со взбрыкнувшей сантехникой загорелся предупреждающий знак. — Скоро тут будут чистильщики, — нахмурилась девочка. — Как насчёт избежать встречи с ними? — Я ненавижу, когда так происходит. Ты специально? — Нет. Судьба, наверное. Так мы идём? У Доминика было лишь два выхода: или он уводит вампирш от предполагаемой встречи с магами Ордена и ведёт девушек дальше, или он оставляет Аделонду и Сабрину самостоятельно разбираться со всеми проблемами, и лишается самой возможности найти своих детей. Выбора, по сути, и не стояло, так что Доминик без каких-либо комментариев распахнул люк, ведущий в уборную Главы. Подобные лазы были в каждой уборной в замке Ордена, и маги прекрасно представляли, насколько опасно иметь столь развитую систему ходов. Так что все точки входа и выхода из канализации были не только прекрасно замаскированы, но и укрыты при помощи мощнейших заклинаний. Но в этот раз Доминик не ощутил ни капли сопротивления со стороны магических плетений, хотя люки, вмонтированные в потолок, всегда защищались особенно серьёзно. — Ты уничтожила магию? — спросил мужчина у Аделонды. — Съела. Мне потребуются силы. — Какая ты неприхотливая в выборе еды, однако… Сабрина покачала головой и первой дотянулась до кромки люка, однако подтягиваться не стала. Внимательно прислушавшись к чему-то, лекарка кинула на Доминика обеспокоенный взгляд. — Там кто-то есть, — прошептала она. — Животное и человек, я слышу их дыхание. Воздуха у неё оставалось не очень много для разговоров, но снова начинать дышать она почему-то не спешила. Доминик кивнул и отстранил девушку от люка. Забравшись в уборную, паладин осторожно приоткрыл дверь, ведущую в кабинет. — Идите сюда, — хмыкнул мужчина, — только тихо. К тому моменту, как Сабрина и Аделонда поднялись, Доминик успел быстро осмотреть кабинет Главы. Для паладина не было в этой комнате незнакомых предметов: он столько раз оказывался тут раньше, что каждая мелочь, лежащая не на своём месте, бросалась в глаза. К примеру, тяжёлая статуэтка феи, которой Глава обычно придавливал ненужные бумаги, валялась на полу. У девушки отлетело левое крыло; Доминик знал, что беспокоиться не стоит, ведь такая поломка для несчастной фигурки была привычным делом. Глава даже устал заклеивать отпадающую часть и лишь сильно прижимал вновь оторванное крыло к месту разлома. Сам хозяин кабинета обнаружился беспробудно спящим за своим рабочим столом. Увидев эту картину, Доминик не смог сдержать облегчённого вздоха: Миира, как и всегда, помогла ему, хотя наверняка и не знала об этом. Вид у Главы, конечно, был тот ещё. Сравнивая свои воспоминания и реальность, Доминик не мог не признать, что мужчина сильно сдал. Стали видны не только чёрные синяки под глазами, но и истончившаяся кожа, натянутая на скулы. Цвет лица у Главы был пергаментно-жёлтым, нездоровым. — Он точно не проснётся? — с сомнением спросила Сабрина. Этот вопрос вызвал у Доминика недоумение. Если бы он выглядел так, как Глава, то его самого не разбудил бы и бег титанов. — Нет. Смотри, — он подошёл к вяленькому растению, примостившемуся в углу кабинета. — Видишь, если раздвинуть ветви, то тут вполне удобное место для установки фиала. А вот и он. Мужчина выудил небольшую колбу из тёмно-фиолетового стекла. Растение, обычно в кровь издирающее ему руки колючками, на этот раз только слегка пощекотало кожу. — Это Миира ставит, — продолжал Доминик, — главная в лекарском блоке. О бессоннице Главы не знает только самый зелёный новичок, остальные в курсе проблемы. Так что никто не ходит сюда после ухода Мииры — она обычно оставляет вот такие вот подарки в кабинете. Ну, Глава хоть немного от этого высыпается, правда, ругает потом лекарей на чём свет стоит. Мужчина, заснувший за столом, согласно всхрапнул и повернул голову. Стали видны тёмные, практически багровые круги под закрытыми глазами и осунувшееся лицо. Живым Глава казался только из-за светло-каштановых густых усов, распушившихся во сне. Они, как единственное живое пятно на уставшей бледной коже, смотрелись очень ярко. — Я знаю этот состав, — сказала Аделонда, нюхнув фиал. — Таким пользовались очень давно, лет триста назад точно. Человека вырубает практически мгновенно, сны навевает самые положительные и всё такое. Но главное — распространяется по воздуху, причём быстро. Такое только в помещениях и применять. Странно, что лекарь Ордена пользуется настолько старыми средствами. Это обычная практика? Доминик пожал плечами. Откуда ему-то знать? Составление снадобий и ядов его никогда не привлекало, в отличие от конструирования заклинаний и махания мечом. Его учитель зелий частенько ворчал, что у Доминика настоящий антидар по части варения чего-либо, не предназначенного в пищу: даже самый простой состав паладин умудрялся довести до совершенно невообразимого состояния. Казалось, Орден выдохнул спокойнее, когда Доминик получил своё «Неудовлетворительно» на экзамене и поклялся больше никогда не подходить к зельеварческим котлам. Одно из его детищ на почве создания зелий долго не могли извести. Вместо стандартного и простого заживляющего отвара у Доминика вышла слизь небесно-голубого цвета, въедчивая до невозможности. Так мало того что эту дрянь вывести никакие средства не могли! Спустя время она ещё и начала подавать признаки активности и осознания реальности. Слизняка, конечно, спалили магическим пламенем, но за Домиником в определённых кругах закрепилось звание Папочки. И не потому, что паладин создал нечто почти живое. Папочка был против уничтожения шевелящегося нечто. — Тут где-то должен быть кот, не наступите, — предупредил мужчина, оторвавшись от воспоминаний. Да, интересное было время… и что творится с ним сейчас? Кот обнаружился на шкафу для свитков. Огромный рыжий зверь слабо подёргивал хвостом и щурил тёмно-зелёные глаза, всем своим видом олицетворяя собою саму лень. — Ладно, — потёрла ладони Аделонда, — Доминик, куда дальше? «Обратно», — едва не ответил мужчина, но вовремя прикусил язык. Из-за выходки вампирши пути назад не было: раз уж она нарушила энергоструктуру заклинания, то чистильщики наверняка будут её восстанавливать, а это дело небыстрое. Так что оставалось идти только вперёд, и никуда более. Как бы ещё тревогу не жахнули... Можно было, конечно, попытаться вытащить вампиров через тень куда-нибудь подальше от Ордена, но Доминик не был уверен, что не убьёт девушек. Минутное нахождение с ними в тёмной мути отняло у него сил больше, чем самое затратное заклинание. Так что идти куда-то с довеском было бы слишком рискованно. — Есть несколько путей, — сказал паладин. — Можно пробраться по улице, тут невысоко спрыгивать. Проблема в том, что эта сторона хорошо освещается, и нас скорее всего заметят. Можно пройти по коридорам непосредственно до перехода в башни магов, но там охраны… ещё можно через кухню, там окна выходят прямиком на крышу лаборатории. Но это придётся пройти по коридорам и пересечь несколько лестниц, так что можем нарваться на полуночников. Есть ещё тайные ходы, но… — Но? — Но так как они тайные, то о них знает весь Орден. Вероятность наткнуться в них на кого-нибудь очень велика, даже больше, чем нос к носу столкнуться с отрядом паладинов в замке. — А что насчёт того хода, про который ты говорил? — Я забыл, что больше не паладин, — признался Доминик. — По привычке хотел идти им, но мы точно столкнёмся там с кем-нибудь. Ход узкий, даже развернуться и уйти не выйдет. Аделонда понятливо кивнула. Глава продолжал безмятежно похрапывать, пребывая в своих наведённых снах. — Наверное, лучше будет пройти сразу до башни магов, — решила девочка. — Ты сможешь провести нас тенью? — Не уверен, — честно признался Доминик. — Даже недолгое пребывание в тени с вами оказалось тяжёлым, а перемещаться куда-то? Я точно свалюсь без ног. — Много ли людей сейчас на кухне? — подала голос Сабрина. — Всё-таки ночь, приличные люди давно уже спят. Лекарка отошла в другой конец кабинета, стараясь быть как можно дальше от спящего, и всё ещё не дышала. Такого поведения Доминик не понимал: при Главе хоть шаровые молнии взрывай, после снадобий Мииры он будет спать как младенец. Но, вспоминая агрессивную сторону Сабрины, Доминик не мог не признать, что у вампирши могут быть свои резоны. Возможно, у Главы в предках затесался кто-то очень вкусный для Ма-Джаре? — В Ордене, конечно, есть отбой, и за соблюдением комендантского часа следят, но кухня работает круглосуточно. Надо наготовить на всех. А ещё паладины не всегда возвращаются с заданий днём. После похода есть хочется так, что готов грызть булыжники, и на всякие запреты тебе плевать. — Значит, там мы можем встретить ещё и пару-другую паладинов, — криво усмехнулась Аделонда. — Прекрасно. — Ты должна была понимать, куда ты лезешь, — отбрил Доминик. Рыжий котяра навострил уши и заинтересованно распушил усы. Встряхнувшись, толстяк спрыгнул со шкафа, издав звук упавшей скалы. Затем зверь лениво потянулся и потрусил к стене за спиной Главы, где и уселся, с ожиданием уставившись на скрытый проход. — На что он так реагирует? — спросила Сабрина. — Там тот самый ход, по которому я хотел вас вести. Обычно те, кто оттуда выходит, подкармливают кота. Негласная традиция. На нас он не обратил внимания, потому что мы не через ход шли, а через уборную. — Значит, решение надо принимать прямо сейчас, — констатировала Аделонда. — Ладно, веди через кухни. Пару паладинов мы как-нибудь уложим, особенно уставших. Насмешливо фыркнув, Доминик распахнул дверь в коридор и прислушался. Кроме приближающихся шагов за стеной звуков не было. Поманив за собой вампирш, мужчина выскользнул из кабинета. Факелы, как и в прошлый раз, горели через один; коридор полнился тенями и неясными силуэтами. Сухое потрескивание некачественных головешек и вялые потуги ветра на улице навевали на Доминика воспоминания и тоску. Он бы многое отдал, чтобы вернуться в прошлое. Тогда всё было просто: Орден, дети, Сара… С другой стороны, как бы он жил в этом случае? С той прытью, с которой его жена прыгнула в объятия другого, даже скоростные корабли не ходили. К тому же никто, кроме непосредственно его убийц, не мог знать точно, что Доминик мёртв. Но при этом, когда паладины атаковали его во время прошлой вылазки в Орден, практически все они использовали заклинания против нежити и умертвий. Значит, о смерти Доминика знали? Рыцари, конечно, могли растрепать, раз уж у них было задание прикончить паладина и удостовериться в его смерти. Как страшно жить, подумать только: враги на каждом шагу! Задумавшись, Доминик едва успел махнуть вампиршам рукой, чтобы те остановились. Тени надёжно скрывали их от нежелательного внимания, и, пропустив мимо небольшую группку рыцарей, отряд двинулся дальше. Лестницы они преодолели с потрясающей лёгкостью, не встретив по пути ни единой души. Перепрыгивая сразу по несколько ступенек, Доминик старался как можно скорее пройти последнюю преграду на пути к кухне. Слишком много различных воспоминаний было у него связано с замковыми закоулками. Ступив в коридор, ведущий прямиком к кухне, Доминик глубоко вдохнул ароматный воздух. Запахи еды, хотя и не вызывали в нём больше гастрономического интереса, всё равно ассоциировались с чем-то приятным и домашним. А уж готовили в Ордене всегда на славу: кухарки считали, что невкусная еда способна отвратить бойцов от своего дела так же легко, как и сильное ранение или предательство. Раньше он любил по ночам пробираться на жаркую дышащую кухню и, примостившись где-нибудь в углу, слушать весёлый гомон женщин. Мужчины здесь тоже были, но работали они в основном днём. Шаги до скрипучей двери дались Доминику нелегко. Аделонда бесшумно скользила следом, как и Сабрина. Вампирши то ли понимали душевное состояние мужчины и не желали ему мешать с его переживаниями, то ли просто из осторожности не решались торопить паладина. В любом случае, всё это было Доминику только на руку. Перед самой дверью он задержался на секунду. Тяжело вздохнув, Доминик нацепил на лицо приветливый оскал и толкнул створку, стараясь не переборщить с силой. Вышло всё равно слишком: дверь жахнула о стену так, что на мгновение работа на кухне застыла. — Дамы, я вернулся! — объявил Доминик. Его встретили смешки и дружелюбное кудахтанье. Под шумок мужчина махнул рукой в сторону окна, и вампирши, поняв намёк, исчезли в ночной темноте. Дальше они сами точно бы разобрались: как Доминик и говорил, окна кухни выходили точно на крышу лаборатории магов. Только и оставалось, что найти приличных размеров дымоход, не исходящий испарениями от зелий — и ты внутри. — Ты чего это устроил давеча? — поинтересовалась одна из кухарок, когда общий клёкот немного стих. — Говорят, пристукнул кого? Доминика усадили в его любимый угол, поставили перед ним целую тарелку снеди, и женщины вновь разошлись по рабочим местам. Гость — гостем, а утром проснутся голодные солдаты, которые захотят завтракать. Поговорить и за работой можно. — Да я бы сама такое устроила! Ух бы я устроила! — потрясла скалкой другая. — Ты ж представь: муж за порог, а она — шмыг в чужой топчан! Зараза рыжая! — Так она ж не рыжая? — Да плевать! Всё равно зараза! — Да и не пристукнул он никого, — отозвалась третья. — Живёхонек женишок-то тот, разве что в штаны наделал. Ходит теперь с кривой шеей, хе-хе-хе. Эх, Доминик, добрый ты слишком, надо было до конца дело доводить! Мужчина только неловко улыбнулся и пожал плечами, будто извиняясь за то, что не до конца убил любовника своей жены. Действительно, что это он? Недоделал, надо же! — Но ваши-то, конечно, хорошо побегали. Всё тут вынюхивали, все пироги перекусали! «А вдруг там что-то запрещённое и ди-вер-си-он-ное!» Тьфу! — Да ладно, для них же и готовили. — Так всё равно ж обидно! Разговор плавно перетёк на повседневные мелочи и аппетит обитателей Ордена. Всё вокруг жарилось, пеклось, парилось и варилось, и шум стоял такой, что и собственных мыслей слышно не было. Никто даже не заметил, когда Доминик тихо выскользнул в окно.