Орден Упырей

Доминик долгое время не решался выйти с нижних этажей лаборатории в опаске наткнуться на магов. Он не знал точно, смогут ли кудесники почувствовать его присутствие в тени, а потому настороженно прислушивался около выхода в лабораторию Магистров. Было тихо. Запахов Доминик также не ощущал, да и голосов чужой тени не раздавалось. Зная магов, это могло значить что угодно, но мужчина решил рискнуть и выйти из негостеприимной лаборатории. В этот раз он, кстати, не слышал визга детей. Раньше в помещении с колбами эти крики звучали как неясный тихий гул вроде роя пчёл, но сейчас там было тихо: ни слова, ни вибрации, ни следа чьего-либо присутствия. Не было даже намёка на Стража, и Доминик недобро порадовался, что эту тварь прибил элементал. Мастерская Магистров из приличного рабочего места превратилась в пустую комнату. Приглядевшись, Доминик увидел на полу и стенах царапины и едва различимые вмятины — следы недавнего погрома. Скорее всего, обнаружив пропажу результатов эксперимента, маги решили перебазироваться в более безопасное место, забросив свою прежнюю лабораторию. Типично для магов, впрочем: всегда легче уйти, чем тратить свою драгоценную энергию на решение проблемы. Мастерская экранировалась от остальной части здания, так что определить наличие кого-либо в обычных лабораториях было трудно. На секунду Доминик заглянул в тень, но и зеркала реальности ничего не сказали ему. Было неясно, есть ли кто-то дальше, или же ему продолжит везти. Оставалось только проверить самому. Доминик подошёл к двери и глубоко вздохнул, прежде чем открыть её. К его удивлению, закрывающие дверь шкафы оказались сдвинуты к стенам, а в лаборатории царила паника. Его сразу же оглушил шум оповещающего заклинания. На громкие высокие звуки накладывался спокойный женский голос, но в первые несколько мгновений Доминик не мог различить слов. Вокруг носились маги с круглыми от ужаса глазами и белыми лицами. — Паладин! — радостно взвизгнул один старичок, бывший не выше метра. — О, как нам повезло! Он схватил Доминика цепкой стариковской лапкой, — пальцев было семь, — и потащил за собой с неожиданной силой. — Говорил я этому мелкому засранцу, что нужна защита лабораториям и Ордену, говорил! — испуганно причитал маг. — А он что? Что?! «Эта угроза важнее, сэр-пэр!», тьфу! Говорил же я! Ты слышишь, слышишь? — Обнаружена угроза некро, — добродушно вещал голос заклинания, — всем боевым единицам — первая готовность. Уровень опасности неизвестен. Предполагаемый уровень опасности — максимальный. Основное скопление вражеских отрядов — по периметру защитных заклинаний. Повторяю… — А мы, бедные несчастные волшебники! — перебил голос маг. — Мы, те, на ком стоит этот Орден! Совсем без защиты! Да ещё эти проклятые инорасники закрылись в своей резервации и помогать даже не собираются! Животные! Он всплеснул руками, выпустив Доминика, и вампир быстро сделал шаг в сторону. Несмотря на кольчугу и шлем, он почти сразу смешался среди толпы магов; те, словно вспугнутые тараканы, носились по своей лаборатории, стараясь запихнуть как можно больше по карманам. Ингредиенты, стеклянные колбы, особые мелки для пентаграмм, различные амулеты — всё мгновенно сметалось с полок и находило покой в сумках, рюкзаках, бездонных карманах и пространственных свитках напуганных волшебников. В этом бедламе выйти на улицу оказалось несколько более сложной задачей, чем представлял Доминик. Ему постоянно приходилось следить за тем, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из волшебников, бегающих по помещению без всякой схемы. К тому же Доминику нельзя было упускать из внимания того старика: коротышка явно вознамерился снова отыскать своего предполагаемого защитника. Голос оповестителя успел ещё два раза повторить своё сообщение, прежде чем Доминик выбежал на улицу. Тут такого бардака не было, поскольку крестьяне действовали намного организованнее. Всё же, каждый из гражданских внутри стен Ордена был членом семьи рыцаря, так что порядок действий при возможности эвакуации знали. Люди шутили, перекрикивались и обсуждали, насколько быстро их бравые воины уничтожат охамевшую нечисть. Доминик ощутил нечто, похожее на тошноту. Воинов в Ордене практически не осталось, все они были отправлены на расправу с «некромантской угрозой». Даже если с каждым отрядом есть связист, способный открыть хоть какой-нибудь портал, они могут просто не успеть на защиту Ордена. Порталы — долгое дело, особенно если ими занимаются самоучки. Он не понимал, как же так получилось. Почему Глава не подумал о возможном нападении некромантов непосредственно на Орден? Не мог же он быть столь наивен, думая, что все акции устрашения магов останутся где-то далеко? Так не могло быть. Не тогда, когда в городах жгли адептов некро. Со стороны всё выглядело, будто гражданские просто решили съездить куда-нибудь, но вот поведение орденских магов выбивалось из этой мирной картины. На памяти Доминика такого ещё не было. При любой угрозе маги всегда оставались спокойными и собранными, а в этот раз… Доминику было нужно срочно добраться до Главы. Ясно, что ещё один боец, пусть и не совсем в стиле паладинов, в такой ситуации не помешает. К тому же он сможет предупредить о своём сыне и попросить за него, ведь как бы ни были упыри сильны, но и их можно убить, Лионора это прекрасно доказала. И, конечно, нужно было срочно предупредить Главу о возможном прорыве. За себя Доминик не боялся: Миира всегда выполняла обещания и имела большой вес в глазах Главы. Её словам он верил, и Доминик точно знал, что Сестра передала его рассказ в точности. Можно было бы ещё попросить и за Аделонду с Сабриной, раз уж он хорошо описал их в прошлый раз. Добраться до вожделенного кабинета Доминик решил тем же способом, которым он с вампиршами в прошлый раз попал в лаборатории, только наоборот. Он с лёгкостью забрался на крышу магического здания, а затем одним сильным прыжком влетел в окно кухонь. Непривычная тишина неприятно поразила его. Доминик знал, что при опасности самых беззащитных выводят первыми. К «слабым» относились повара, слуги, уборщики и калеки, так что в опустевшей кухне не было ничего удивительного. Но в прошлом, когда звучала эвакуация, Доминик не видел брошеных ножей, недоваренных супов и оставленных где попало овощей. Кухарки разве что успели огонь под кастрюлями погасить, чтобы не было пожара. Из кухни он вышел слегка растерянным и дезориентированным от увиденного. У него в голове не умещалось: как это, когда у очагов никого нет? Ни поваров, ни вечных мальчишек-прислужников. Тишина и вялая ругань остывающих кастрюль. В этом состоянии он вышел в коридор. В отличие от прошлых ночных посещений Ордена, сейчас тут кипела жизнь: заполошно носились остатки прислуги и оружейники, тяжёлым шагом двигались рыцари, порхали с места на место связисты в белых робах и медсестрички в жёлтых. Медсёстры отличались от Сестёр, хотя обе эти группы являлись медиками. Первые не обладали магией и специализировались на физических повреждениях, за что особенно ценились среди рыцарей. Воинов, не достигших звания паладина, часто отправляли на «обычные» задания, где можно было пострадать от рук бандитов, а не от яда мантикоры, и рыцарей потом едва ли не по частям собирали. К счастью, мастерство медсестёр лишь на каплю отличалось от мощи магии Сестёр Ордена. Медицинская часть магической столицы считалась одной из наиболее продвинутых. В предплечье Доминика вцепились жёсткие пальцы. Их сила была такова, что мужчина почувствовал лёгкую боль в месте нажатия. С удивлением посмотрев на обладательницу такой хватки, Доминик увидел Мииру с совершенно растерянными глазами. — Что ты тут делаешь? — спросила она слегка испугано. — Ладно, неважно. Следуй за мной. Так и не отпустив его руки, она потащила Доминика за собой. Со всё возрастающим изумлением он понимал, что силы у Мииры действительно прибавилось с их последней встречи. Теперь-то она наверняка без особых усилий смогла бы поднять своё тяжёлое зеркало и без помощи Доминика. — Что происходит? — спросил Доминик. — Что за угроза некро? — В последнее время некроманты не слишком жалуют Орден. Диверсии, подлоги, поднятые кладбища, да ещё куча всего. Но никто не думал, что они пойдут на Орден в атаку. — Это на них не похоже. Они уже напали? — Нет. Пока нет. Они шли мимо готовящихся к бою рыцарей. Те, занятые своими доспехами и оружием, не слишком обращали внимания на Сестру и мужчину в обмундировании паладина, но Доминик время от времени чувствовал на себе облегчённые взгляды. Сам же он не увидел ни одного из своих бывших сослуживцев. — В Ордене остались паладины? — тихо спросил он, уже зная ответ. — Только рыцари и маги. Боевых не больше сотни, а то и меньше. Лёгкая цель, некромантам мешают только стены Ордена. Если их не будет — всем здесь конец. Произнесено это было спокойно и буднично. Зная Мииру, Доминик понимал, что она не слишком склонна преувеличивать. Да и что может представить собой Орден боевых магов и паладинов без боевых магов и паладинов? Все они были направлены на устранение некромантов в других городах; сами же некро воспользовались этим и пришли громить оплот магического порядка. Это действительно было не в духе некромантов. Адепты смерти всегда отличались завидным хладнокровием и равнодушием к мирской жизни, а значит без особой причины они не пришли бы к стенам Ордена. Что-то сподвигло их устраивать диверсии, морить скот и людей, всячески накалять атмосферу и неприязнь к собственным братьям; Доминик догадывался, что его последнее задание от Ордена и было причиной.Но почему маги, зная о беззащитности Ордена, не нападают на него сию же секунду? — Миира, ты знаешь, почему некроманты пришли сюда? — Да. До кабинета Главы осталось не больше десяти шагов, и Сестра замедлила шаг. Доминик практически бежал, следуя за женщиной, но неудобств от этого не испытывал. Что его удивило, так это ровное дыхание и полная сосредоточенность Мииры. Она отпустила его руку и подтолкнула Доминика к двери. — Иди. Джереми предупреждён. Называть Главу по имени могла, пожалуй, только Миира. Для Доминика было так непривычно слышать подобное обращение, что он сначала даже не понял, о ком Сестра говорит. Дверь скрипнула на грани слышимости. Кабинет Главы изменился только в одном: несчастная фея стояла на кипе бумаг. Рыжий усатый нахал дремал на шкафу, свесив хвост, а Глава сидел в кресле, повернувшись к окну. Выглядел Джереми уставшим и истощённым, даже знаменитые пышные усы поблёкли и уныло повисли над бледной верхней губой. Сердце Главы билось аритмично и слабо, точно крылья мелкой пичуги, И Доминик едва мог слышать его дыхание. На вид Джереми был серьёзно болен, и вряд ли смог поднять хотя бы свою фею, не говоря уже о паладинском мече. — С вами всё в порядке? — спросил Доминик вместо заготовленного приветствия. Все слова вылетели у Доминика из головы. Он хотел ещё как-то оправдать своё нынешнее состояние, быстро рассказать историю своих зклоключений, попросить за Макса, да ещё много чего, но разве можно эти разговоры вести с тяжелобольным человеком? Глава отмахнулся от Доминика и жестом предложил ему сесть. Чуть сбоку от рабочего стола было установлено лёгкое плетёное кресло для посетителей, которое Доминик раньше не видел в кабинете. Обычно все отчитывались стоя, без различий на возраст, пол и состояние. Особенно ушлые и наглые маги носили с собой уменьшенные стулья или призывали мебель из пространственных карманов, но это было скорее исключением из правил. Окно в кабинете смотрелось больше привычного стрельчатого проёма замка, но Доминик не думал, что оно реально: на гладкой поверхности вместо стекла или слюды показывалось состояние орденских стен. Сам кабинет располагался на первом этаже строения, так что достаточного обзора Глава не имел, поэтому магам пришлось попотеть, создавая такой артефакт. Магистры целую неделю работали над окном, чтобы появился хоть какой-нибудь результат. — Миира рассказала мне о том, что тебе довелось пережить, — сказал Глава. Голос у него из зычного баса упал до хрипловатого полушёпота. Очередная нестыковка заставила Доминика нахмуриться: его не было в Ордене всего несколько месяцев, а Джереми так сдал. Да что там месяцы, он совсем недавно с Аделондой пробирался через кабинет Главы, и мужчина не выглядел настолько плохо! Миира отдала больному небольшой флакон с тёмной жидкостью и вновь удалилась за кресло Доминика. Джереми принял лекарство с выражением сильнейшего облегчения на лице. — Да, многое было, — быстро сказал Доминик, — но это сейчас неважно. В Ордене есть предатели, их нужно как можно скорее обезвредить, они могут подорвать стену для некромантов, если они заодно с ними. Ещё есть какая-то сумасшедшая, она портит источник в сторону некро, наверняка их сообщница. Несколько Магистров и рядовых магов на её стороне, они крали детей из окрестностей. Я думаю, что моё последнее задание было связано с ними. Также возможно, что… Жестом Глава заставил его замолчать. Привычный к подобному, Доминик оборвал себя на полуслове. — Об этом я знаю, — тяжело сказал Джереми, складывая руки на запавшем животе. — Меня больше интересует, что ты сейчас делаешь здесь. Привычная мягкая паладинская броня сидела на Главе, точно на плохо подобранном манекене. От движений становилось заметно, насколько мужчина похудел и как на нём болтается кожаный расписной нагрудник. Вряд ли настолько плохо подогнанная броня смогла бы защитить своего владельца. — Мой сын, — начал Доминик, — подвергся проклятию. Он стал упырём. Я хочу его найти. — Да, Макс… мы поймали его. Чудовищная трагедия. Сердце Доминика пропустило удар и перестало биться, потеряв счёт. Всё внимание вампира оказалось обращено на немощного Главу, и следить за собственным организмом у него не оставалось сил. — Он жив? — спросил Доминик. — Да, жив. Маги запечатали его в одну из тех колб, в которых вы проходили практику по подлёдному погружению. Наши колдуны нашли способ, как усмирить таких существ, к которым теперь относится твой сын. — Колба, которая стоит в лаборатории? Среди других колб? — уточнил Доминик, не сводя глаз с Главы. В той лаборатории сейчас работала Лионора, безжалостно сворачивающая жертвам экспериментов головы. Если среди загипнотизированных существ был и Макс, то вряд ли мать Аделонды сделает ему скидку по знакомству. Она его даже не видела ни разу. Важно было другое: та подземная лаборатория явно оберегалась от чужих глаз. Доминик точно знал, что не все маги знали о её существовании, а по отсутствию удивления на лице Главы можно было догадаться о его причастности ко всей этой истории. Едва он хотел встать из плетёного кресла, как засохшие лианы ожили и оплели его конечности. Вампирской силы не хватало, чтобы порвать эластичные жгуты, так что после нескольких рывков Доминик перестал дёргаться. Попытка провалиться в тень оказалась бесполезной: в шею Доминику впилась тонкая игла, а затем он почувствовал инородное вещество под кожей. Миира сняла с него шлем, то ли в насмешку, то ли пытаясь облегчить его состояние. — Это жидкий свет, — пояснила она мягким тоном, — разработка наших магов. Ты ведь помнишь их эксперименты на этом поприще? — Их запретили после нескольких неудачных попыток. — О, нет. Их просто определили, как секретные, и не выносили на всеобщее обозрение. Маги умны и азартны. Им только дай запретную тему и разреши творить что угодно. Вместе с обещанием неприкосновенности эта тактика может дать великолепные результаты, милый. Лианы держали Доминика крепко, но, говоря откровенно, в этом не было необходимости: то, что Миира назвала жидким светом, жгло и жалило вампира изнутри, лишая его всяческих сил. Вздохнув, Доминик откинулся в кресле, стараясь игнорировать нарастающую головную боль и усиливающийся злой шёпот из каждой тени. — Миира, — обратился к женщине Глава, — иди и проверь рыцарей. Они должны быть готовы. — К чему готовы? — насторожился Доминик. — Умереть, конечно же. Сестра коротко кивнула и вышла из кабинета, оставив мужчин в молчании. Доминик чувствовал себя слишком паршиво, чтобы продолжать разговор, а Глава оказался увлечён происходящим в своём волшебном окне. Там разворачивалась подготовка к битве. Боевой дух орденских защитников оказался явно ниже среднего: рыцари, лишённые направления со стороны более опытных паладинов и главнокомандующих, бестолково перебегали в своих доспехах с места на место, пытаясь занять наиболее удачную позицию. В руках у некоторых не было оружия, другие без помощи слуг и оруженосцев не могли найти части своих доспехов. Такая вакханалия могла считаться гарантом проигрыша даже в самой обыкновенной стычке, но против этих юнцов стояли некроманты. И один некро способен призвать себе на помощь легионы мертвецов, а уж о способностях группы подготовленных магов было страшно и подумать. — Наш Орден существует уже несколько веков. Я направлял его более тридцати лет, — сказал Джереми, не сводя глаз с окна, — и, знаешь, что понял за это время? Человечество обречено, если оно не начнёт меняться. Мораль устарела, как фактор, сдерживающий развитие вида, но мы цепляемся за неё, точно за последнюю надежду. С другой стороны, сила и мощь, которую может обрести человек, совершенно ничего не стоит. — К чему всё это? — перебил его Доминик. — Маринование своих же, что, имеет какой-то сакральный смысл? Ты лишаешь людей морали, уничтожая в них человечность? — Мне жаль, что это произошло с твоими детьми, Доминик. Если бы я знал положение дел, то я бы проследил, чтобы их сделали Носферату. Девочка тоже стала упырём? Знание о вампирах не слишком удивило Доминика. За короткое время с ним произошло столько всего, что ещё одно невероятное происшествие не смогло пошатнуть его душевное равновесие. На вопрос он отвечать не стал, но Джереми, казалось, это и не требовалось. — Носферату ведь можно превратить в другой вид, если ты не знал, нужна только кровь другого вампира. Так что почти все снова стали бы нормальными людьми, только немного усовершенствованными. Миира обещала лично проследить за этим, так что не стоит волноваться. — Так что же ты не обратил их? — кивнул Доминик в сторону зачарованного окна. Рыцари всё ещё суетились и бегали. В этом чувствовалась нарастающая паника молодых бойцов, выставленных на фронт исключительно в качестве мясной стены. У них не было навыков, опыта или мудрых наставников, чтобы избежать гибели. Чувствовали ли они это? — Некоторые жертвы необходимы для изменения, Доминик. — И я такая же жертва, а? — Нет, — Джереми прямо посмотрел на Доминика мутными глазами. — Тебя я приказал убить вполне осознанно. Никто не может забирать у меня мою возлюбленную! От громкого восклицания он закашлялся. Чтобы прийти в чувство, Главе потребовалась пара минут. — О чём ты вообще… — Миира слишком много уделяла тебе внимания… мне это не нравилось. Что же до нашего с ней плана… Для полного перехода источника магии в некро нужна массовая жертва. К сожалению, Миира не смогла добиться этого своими экспериментами, так что бескровного перехода не получится. — Бескровного? — расхохотался Доминик. — Да я бы это так не назвал! Наконец Глава обратил на него своё внимание. Карие глаза, сильно запавшие, были обрамлены тёмными синяками. Остро выступившие скулы и резкие морщины добавляли Главе как минимум двадцать лет. Выглядел он на все человеческие девяносто. — Это бескровный метод, — покачал головой Глава. — Миира сказала, что она лично проследит за тем, чтобы ни капли крови не прольётся у источника… она выбирает другие методы. Та чокнутая женщина из лаборатории, окунающая младенцев в кипящее масло, не слишком была похожа на Мииру. Лекарка в его памяти отличалась добродушным нравом и милосердием. Было сложно представить её за подобным занятием. С другой стороны, всё сходилось. Доминик давно не видел Мииру без головного убора и ткани на лице. Говоря откровенно, он уже и не помнил, как она выглядела, но вот язвы и рытвины на её коже точно были. Могли ли они дойти до такого состояния, которое Доминик увидел у той женщины? Но глаза… — У Мииры светлые глаза, — сказал Доминик. — Они темнеют во время колдовства, — пожал плечами Глава. — Ты должен знать, она тебя частенько лечила при помощи магии. Это было правдой. У многих магов при волшбе менялся оттенок радужки, и Миира не была исключением. Большинство её пациенты даже побаивались лекарку: как они потом признавались, им казалось, что во время лечения на них смотрела смерть. Такая не слишком приятная характеристика часто отваживала от Мииры её знакомых, не давая заводить более дружеские отношения. — Но почему? — устало спросил Доминик. — Зачем всё это? Глава смотрел на то, как в окне появляется фигурка Мииры. Присутствие лекаря явно воодушевило напуганных рыцарей, и те встали в более ровные ряды, готовые к сражению и смерти. Глаза Джереми сияли при взгляде на движения Мииры. В его чувствах не было ни единого сомнения. — Знаешь ли ты, что такое любовь, Доминик?