Спрячь меня в своём сердце

      Сону давно свыкся с собственным одиночеством. Нет, конечно, ему нравилось иногда болтать с одноклассниками, но он всегда очерчивал чёткую грань, за которую никому не позволял переступать. Сону и сам не знал, почему согласился стать старостой. Возможно, это был способ общаться со всеми, при этом не подпуская никого слишком близко. Идеальная стратегия.       Раньше Сону пытался найти друзей. Но каждый раз, он сам прекращал с ними всяческое общение. Он считал себя недостойным дружбы.       Минувшие две недели учёбы ничем особенным не запомнились. Сону не обращал внимания на прибытие новых и уход старых одноклассников, смену учителей или очередной ремонт кабинета на "пожертвования" его отца. Будни старосты проходили в бесконечном самокопании и не меньшем количестве работы. Однако, утро этого понедельника началось с неожиданных новостей. В школу прибыл новый иностранный ученик и классный руководитель лично сообщил об этом старосте, уточнив, что Сону должен помочь тому освоиться.       Когда новенький зашёл в кабинет, Сону его даже не заметил, так был увлечён учёбой. Чтение о строении молекул углеводов было гораздо интереснее происходящего вокруг балагана. Тем не менее, услышав позади низкий хрипловатый голос, Сону стало интересно, кто мог им обладать. Повернувшись назад, он, наконец, увидел того самого нового ученика.       Харуто показался ему вполне симпатичным. Сдержанный парень с хорошими манерами. Староста даже подумал, что мог бы показать новенькому школу после уроков. Но эта мысль так и осталась неозвученной. Харуто уже нашёл себе друзей. Как просто... Слишком просто.       Сону и сам не понял, из-за чего разозлился. У него даже не осталось сил на чтение. Поэтому, захлопнув учебник, он достал точилку и начал агрессивно подтачивать каждый карандаш из своего пенала.       Когда настало время обеда, Сону попытался незаметно уйти и спрятаться в самом дальнем туалете, который редко посещали в это время. Сону часто так делал, чтобы никто из учеников не узнал его секрет.       Каждую неделю парень устраивал голодовку длиной от одного до четырёх дней. Дело было не в поддержании фигуры или нелюбви к еде из столовой. Просто он считал, что заслуживал ту слабость, которую испытывал. Боль, голод, изоляция от близости с окружающими – Сону делал всё, что мог, дабы причинить самому себе страдания. Лишь это делало его человеком. Без этого он не мог продолжать жить.       Но истощённый организм внезапно дал о себе знать. Когда Сону понадеялся, что сможет спокойно отсидеться в туалете до начала следующего урока, его ноги предательски подкосились. Сону был уверен, что упадёт и приготовился к удару, когда его подхватила пара сильных рук. Лишь через мгновение он осознал, что лежит в объятиях того самого нового одноклассника, за которым его попросили приглядеть. — Я доведу тебя до кабинета медсестры, но тебе придётся показать мне дорогу. Можешь опереться на моё плечо.       "Можешь опереться на моё плечо". Эта, казалось бы, обычная фраза, застала Сону врасплох. Он не хотел принимать помощь и показывать свою слабость, но и не нашёл в себе силы для отказа. Ему оставалось лишь покрепче ухватиться за протянутую руку. Из его рта вылетела привычная отмазка: — У меня низкий сахар в крови.       Это всегда срабатывало. Волшебная фраза, после которой никто обычно не задавал лишних вопросов. Конечно, новенький тоже не стал выпытывать подробности. -------------------       Каждую неделю Сону стабильно попадал в кабинет медсестры. Эту женщину звали Пак Юнхи и она была "настоящей взрослой". Медсестра Пак считала, что все психологические проблемы подростков связаны с протестом против родителей или отсутствием друзей. Но, нужно было отдать ей должное, она никогда не сообщала семье учеников об их жалобах. Поэтому, Сону без опасения шёл в медпункт, когда чувствовал, что ноги совсем перестают его держать.       Сегодня госпожа Пак явно была не в духе. От её обычной снисходительной улыбки не осталось и следа. Медсестра не поприветствовала учеников, молча указав на кушетку. Сону почувствовал неладное.       Харуто всё ещё стоял у него над душой. "Сейчас ведь обеденный перерыв! Почему этот парень просто не пойдёт есть?" — со злостью подумал Сону. Не смотря на оказанную помощь, новенький продолжал вызывать в старосте необоснованное раздражение. — Ему необходимо сладкое. Можешь что-нибудь поискать?       Не говоря ни слова, Харуто выскочил из кабинета. Сону с недоумением смотрел ему в след: "Этот парень ведь понял, что его просто вежливо прогнали?". — Ну, а теперь, давай поговорим о тебе.       Тон медсестры внезапно стал ледяным. По телу Сону пробежали мурашки. Ещё никогда госпожа Пак не общалась с ним так строго. — Сколько ты не ел в этот раз? День? Два? Пять? Собираешься умереть от голода?       Сердце Сону упало в пятки. Такие разговоры никогда не приводили ни к чему хорошему. — Я ел вчера вечером. Забыл позавтракать с утра и...       Медсестра подняла вверх ладонь, останавливая поток беспросветной лжи. Госпожа Пак сняла очки и, нахмурившись, потёрла переносицу. Её взгляд стал холоднее, чем когда-либо. — Ну врёшь же, — сказала она с тяжёлым вздохом, — ты и в прошлый раз меня обманул. И что в итоге? Я сделала тебе укол и отпустила восвояси, а теперь ты опять лежишь на этой кушетке и сочиняешь небылицы. Ты за лето немного поправился и я думала, что эта твоя голодовка уже закончилась и вот опять. Хочешь умереть – так и скажи. Пусть тобой тогда психиатр занимается. — Я не хочу умирать... — тихо выдавил из себя Сону. Упоминание психиатра вызывало у него панику. — Тогда скажи, мне это всё зачем? Вот помрёшь ты на уроке и с кого спросят? Скажут, что я всё знала и не сообщила никому. Уволят меня ещё. Оно мне, по-твоему, надо?       Медсестра ввела Сону раствор глюкозы и отошла к своему столу. Выдвинув один из ящиков, она достала небольшой листок и вернулась к кушетке, задёрнув за собой шторку. — Знаешь, что это? — кусок бумаги в её руке оказался пустым бланком с надписью "Справка". — Я могу отпустить тебя с уроков и отправить к врачу. Но, как только он поймёт, что ты намеренно голодаешь, тебя упекут в психушку. Там ты поймёшь, что ни одна забастовка не стоит того, чтобы провести свою молодость среди психов, будучи накачанным лекаствами. Как думаешь, господин Ким будет рад, что его единственный сын оказался ненормальным?       Внутри Сону будто что-то оборвалось. К горлу подступил горький комок, а глаза застелила пелена едва сдерживаемых слёз. На лбу и ладонях проступил холодный пот. Побледневшие губы слегка задрожали.       Видимо, до смерти напуганный ученик всё же смог растопить лёд в сердце медсестры, так как её взгяд и тон голоса заметно смягчились. — Рано или поздно, все узнают о твоём состоянии. Не есть один день — уже плохо. Но морить себя голодом половину недели — это диагноз. Возможно, если ты расскажешь своему отцу, он сможет помочь справиться с твоими проблемами. Если ты не хочешь, я сама с ним поговорю. — Нет! — Сону не заметил, как закричал. Даже перспектива лечения у психиатра не вызывала в нём такой ужас, как собственный родитель.       Неожиданно, послышался громкий стук, заставивший медсестру Пак схватиться за сердце. Источником шума оказался растерянный Харуто. Он едва успел нагнуться за упавшей банкой колы, когда шторка отодвинулась. "Этот идиот и впрямь бегал за сладким!". — Я это... ну... я ничего не слышал, — лицо новенького стало похоже на спелый помидор. Он опустил взгляд и замолчал.       Сону смотрел на него с нескрываемым укором. "Если бы ты ничего не слышал, то и не говорил бы ничего!". С каждой минутой, новенький всё больше его раздражал. — Я сказала всё, что хотела. Как поступить решай сам. Можешь остаться здесь до конца перемены.       Но Сону не желал задерживаться наедине с демоницей в белом халате. Сил в его теле теперь вполне хватало, чтобы ходить самостоятельно. К тому же, ему нужно было срочно разобраться с одним надоедой.       Сону отмахнулся от предложенной ему руки и решительно вышел из кабинета. Конечно же, Харуто последовал за ним. Потребовалось немало усилий, чтобы удерживать дрожащие ноги в относительно ровном положении. Однако, ни в коем случае нельзя было демонстрировать новенькому очередное доказательство собственной слабости.       Оказавшись в коридоре, Сону развернулся к идущему позади Харуто и схватил его за руку, увлекая в подходящее для разговора место.       Помещение, в котором они оказались, использовалось в качестве комнаты отдыха для старост. К счастью, все они в это время были заняты обедом. Сону присел в одно из роскошных кресел и взглядом указал Харуто занять второе, стоящее напротив. Его даже немного позабавила реакция новенького на дорогую мебель, которой была обставлена комната. Тот несколько секунд колебался, прежде чем осторожно опуститься в кресло. — Думаю, нам нужно поговорить, — Сону разорвал образовавшуюся неловкую тишину, – ты ведь знаешь кто я, верно? — Конечно. Ты староста нашего класса, Ким Сону. А меня зовут... — Ватанабэ Харуто. Я знаю. Видел твоё досье. Ты совсем недавно приехал из Японии, верно? Должно быть, тяжело жить в чужой стране. Другие порядки, традиции, люди. Другой язык. Сону дружелюбно улыбнулся, закидывая ногу на ногу. Он старался не подавать виду, что от волнения готов упасть в обморок. К счастью, за плечами он имел 16 лет притворства и лжи. Сону был уверен — такому простаку его ни за что не раскусить. — Да, тяжеловато. Но корейский я знаю не так уж плохо. Ты ведь хочешь спросить, понял ли я то, что сказала медсестра? "Почему он так прямолинеен!". — Слушай, я понимаю, что это не моё дело и мне не стоит лезть в чужие проблемы в первый же день учёбы, но, если я могу чем-то помочь — ты только попроси. — Мне не нужна помощь — ни твоя, ни чья-либо ещё, — Сону напустил на себя надменный вид, скрывая бьющую через край тревогу, — ты просто неправильно понял услышанное. Медсестра всё слегка преувеличила, говоря о моей диете. Я только пытаюсь сбросить пару лишних килограмм и не более того.       Новенький не верил в подобное объяснение. Сону прочёл это по выражению его лица. Тем не менее, Сону собирался гнуть свою линию до последнего, не оставляя повода для сомнений. — Если даже дело в диете, то она тебе явно не подходит. Ты ж в голодные обмороки падаешь, а это не шутки, — Харуто говорил со старостой как с собственным учеником, что ещё больше раздражало, — если тебе нужно в больницу, я могу съездить с тобой. Или давай поедим чего-нибудь после школы.       Сону потёр переносицу, пытаясь успокоиться. Всё же, одной из главных особенностей своего характера он считал собственную невозмутимость. Сону был уверен, что понял, на что намекает новенький и решил дать ему это, чтобы наконец-то отвязаться. — В моей диете правда нет ничего такого уж страшного. Но я бы не хотел, чтобы об этом небольшом инциденте узнали другие ученики. Всё же, я должен оставаться примером для подражания, — Сону достал из кармана телефон, прежде чем продолжить, — скажи мне номер своего счёта, и я переведу нужную сумму. В пределах разумного, конечно.       Но Харуто молчал. Спустя полминуты абсолютной тишины, Сону поднял взгляд и столкнулся с абсолютным непониманием в глазах одноклассника. Внезапно, его осенила догадка. — Ты, наверное, не понял, что я сказал. Я спросил, куда перевести деньги, — Сону указал на экран своего телефона, — вот. Видишь? Здесь нужно ввести номер.       Взгляд Харуто стал ещё более недоумевающим. — Мне не нужна плата за молчание. По крайней мере, деньгами я её точно не возьму.       В голове Сону сразу появились несколько возможных просьб. Всё же, он был отличником и старостой, чем многие не преминули бы воспользоваться. — Так чего же ты хочешь? — Ну, если я могу попросить о чём угодно, пожалуй, выберу совместный обед. Ты и я. Сегодня после школы. Место — на твоё усмотрение.       Сначала Сону подумал, что у новенького просто специфический юмор и сейчас он озвучит настоящую просьбу. Но Харуто лишь смотрел на старосту, явно ожидая ответа. — Что за бред? Выбери что-нибудь другое. — Ну, нет так нет.       Когда Харуто встал с кресла и пошёл в сторону двери, Сону совершенно не хотелось его останавливать. Но, быстро взвесив все за и против, староста решил, что совместный обед — не такая уж большая плата за хранение секрета, способного разрушить его жизнь. — Стой! — Сону тяжело вздохнул. — Хорошо. Я поем с тобой. Но только сегодня. Завтра мы оба просто сделаем вид, что друг друга не знаем. — Хорошо. Буду ждать тебя у школьных ворот сразу после уроков.       Когда довольный новенький покинул кабинет, Сону, не сдержавшись, бросил телефон в стену. Защитный экран, уже повидавший жизнь, покрылся несколькими десятками новых трещин. Сону всё никак не мог понять, за какие грехи на его голову свалился Харуто Ватанабэ? ------------       Вопреки опасениям Сону, Харуто больше не разговаривал с ним до самого конца занятий. В какой-то момент староста даже подумал, что предложение пообедать было дурацкой шуткой и наконец-то расслабился. Его настроение было приподнятым вплоть до того момента, когда, выходя из школы, он заметил ожидающего его прилипалу. "Это пиявка, а не человек!" — раздражённо подумал Сону.       В это время, несколько учениц окружили красивого нового ученика и засыпали его миллионом вопросов: как его зовут, откуда он, есть ли у него девушка и всё в этом духе. Харуто с улыбкой отвечал каждой из них, ещё больше подогревая их любопытство.       Сону вспомнил, что раньше его тоже беспокоили назойливые поклонницы. Но, несмотря на напускное дружелюбие, он никогда не позволял кому-либо пересекать ту самую невидимую черту. Так, со временем, даже самые упорные ученицы оставили его в покое.       Пока "господин пиявка" был занят, Сону предпринял отчаянную попытку проскочить мимо, чтобы дождаться того за пределами школьного двора, подальше от любопытных глаз. И у него бы это получилось, если бы одна из учениц не решила объявить о его присутствии: — До завтра, Сону!       Этой девушкой оказалась староста класса 3-А — Мин Юна. Сону мысленно послал ей сотню самых страшных проклятий. Теперь все взгляды были направлены на него. — О, ты наконец-то вышел! — Харуто помахал девушкам рукой и подошёл к старосте. — Всем пока! "Ну всё. Теперь по школе точно пойдут сплетни."       Сону, мысленно выругавшись, быстрым шагом покинул школьный двор, обгоняя даже длинноногого Харуто.       Когда двое парней удалились, ученицы недоумевающе переглянулись. На лицах каждой из них было написано: "Они что, подружились?". ------------       Атмосфера за столом была, мягко говоря, неловкой. Сону выбрал ресторан корейской кухни подальше от школы. Ему совсем не хотелось, чтобы у его "дружеского обеда" с новеньким появилось ещё больше свидетелей. Тем более, что манера поглощения пищи у этого "троглодита" была ужасающей. Он не заботился ни о соусе, размазанном вокруг рта, ни о звуках, которые издавал. Если раньше Сону просто не хотел есть, то теперь у него был напрочь отбит аппетит. — Ты ничего не ешь, — Харуто взял кусочек свинины и положил его на тарелку старосты, — вот, возьми. Это вкусно. "Да знаю я, что это вкусно!".       Сону посмотрел на мясо и сглотнул слюну. Пусть он и голодал по собственной воле, но всё же не был роботом. Голод оказался сильнее разума и Сону, не раздумывая, положил кусочек себе в рот. Мясо таяло во рту, а кисловатый соус приятно пощипывал язык. Сону закрыл глаза от удовольствия. Конечно, он был уверен, что не заслужил испытывать чувство наслаждения, но сейчас ничего уже не имело значения. Он полностью растворился в ощущениях, которые с большим трудом пытался забыть. Когда Сону открыл глаза, то увидел перед собой чрезмерно довольного Харуто и пустую посуду на столе. Судя по мерзкой улыбке на лице напротив, он, не осознавая того, принял активное участие в опустошении стола. Внутри не осталось ничего, кроме сожаления. "Этой ночью не забудь наказать себя за обжорство, тупоголовый идиот". — Ты в порядке? Харуто выглядел обеспокоенным и Сону пришлось прокашляться, чтобы прервать поток самоуничижительных мыслей. — Я в норме. Раз мы всё доели, можем идти. Сону прошёл мимо Харуто прямо к выходу, дабы показать, что он не собирается продолжать их сегодняшнее общение. — Хорошо. В следующий раз, за обед плачу я! С этими словами, Харуто помахал старосте и со счастливой улыбкой вышел за дверь. Сону застыл на месте. "Какой ещё следующий раз?!".