Сомнения стёрты, пошло всё к чёрту, иди ко мне

      День, как и весь месяц, начался отлично. Меня повысили, следовательно, зарплата будет выше, а задачи, которые мне отдавали в работу, интереснее. Я отлично проявила себя и теперь, окрылённая успехом, летела в офис одного из крупных контрагентов. Благо, располагался он не слишком далеко от нашего.       Работа юриста в США — дело не самое простое. Как минимум, необходимо получить соответствующее образование, стать членом ассоциации юристов, а после — сдать квалификационный экзамен, чтобы получить право заниматься юридической деятельностью. Мои способности прослеживались с детства, а потому, никакие трудности не могли заставить меня остановиться на полпути.       Компания, в которой я работала, имела миллиардные обороты, наш офис (как, впрочем, и офисы всех наших контрагентов) находился в Даунтауне (он же Южный Манхэттен) — финансовом и политическом центре Нью-Йорка. Трудясь на должности корпоративного юриста, я, как правило, обеспечивала законность сделок компании. Иными словами, выступала в качестве советника корпорации по ряду вопросов — сбор и анализ доказательств для судебных разбирательств, составление контрактов, консультирование руководства по вопросам законных прав и обязанностей в деловых операциях и вопросам, связанным с налогообложением. Вот и сейчас, подгоняемая лёгким попутным ветром, я спешила на очередную встречу с представителем контрагента — необходимо было мирно урегулировать спор, возникший, признаться, по нашей вине.       Жизнь вокруг кипела, повсюду в быстром темпе ходили мужчины и женщины в дорогих деловых костюмах. В их руках обязательно был кейс с документами или ноутбуком, телефон, планнер, содержащий дела, которые нужно было сделать сегодня, иногда — стаканчик кофе или свежего смузи. К слову, и я сама выглядела точно так же: бежевый костюм, белая рубашка, туфли на высоком каблуке. В руках — папка с документами и смартфон, в рабочем чате которого постоянно что-то происходило.       Как сотрудника молодого, но перспективного и очень ответственного, к моим двадцати пяти, коллеги меня ценили и, что удивительно, даже во что-то ставили. Мне не давали мелких поручений, не посылали за кофе, не сваливали на меня кучу своей работы — я была благодарна судьбе за ум и характер, которые достались мне при рождении. Коллектив, в целом, был ко мне благосклонен, а потому просыпаться по утрам не казалось чем-то чрезмерно адским.       Своего жилья у меня ещё не было (на него только предстояло заработать), но было съёмное — зарплата позволяла постепенно накапливать финансы и платить за аренду одновременно. Небольшая квартира недалеко от работы существенно экономила время на дорогу как утром, так и вечером — добиралась я обычно пешком. Район был безопасным, красивым и с качественными тротуарами, передвигаться было удобно даже на каблуках.       Сейчас все мои мысли занимали предстоящие переговоры. Я молилась, чтобы коллега, представляющий компанию, в двери которой я вот-вот войду, оказался адекватным.       Начищенное до блеска стекло встречало меня дружелюбным сиянием. Нажав на ручку, я сделала шаг внутрь и ощутила приятную прохладу — работала сплит-система. Офис был светлым, просторным и лаконичным, с высокими потолками и не менее высокими охранниками, встречающими каждого входящего у пункта контроля. Досмотр сумки и проход через металлодетектор не казались чем-то необычным, если ты работал где-нибудь в районе Даунтаун. Каждая компания обеспечивала должный уровень безопасности, что, в целом, вызывало у меня только положительные эмоции.       Мне разрешили войти, выдали карту-пропуск с доступом на двадцать седьмой этаж и проводили до лифта. Администратор, помогающая гостям фирмы, оказалась весьма милой особой. Нам даже удалось поболтать, пока панорамный лифт спешил ко мне с высоты пятидесятого этажа. Небоскрёбы меня, к слову, не удивляли в той же степени, что и металлодетекторы на входе.       — Благодарю, хорошего вам дня, — вежливость всегда входила в список моих положительных качеств, но с обретением актуального места работы, стала ещё и вынужденной необходимостью. Ассоциации юристов разрабатывали кодексы этики, которым мы должны были подчиняться, дабы не лишиться выстраданной лицензии на осуществление деятельности, а значит, и работы.       Прозрачные двери захлопнулись, и я развернулась лицом к слегка затонированным окнам. Чем выше поднимался лифт, тем более потрясающий вид открывался моему взору. К этому, кстати, привыкнуть так и не удалось — каждый раз восхищалась, ощущая, как в моменте захватывает дух, не давая вдохнуть слишком глубоко. Небоскрёбы, облака, спешащие по своим дела люди и снующие по дорогам машины — я чувствовала себя песчинкой, когда осознавала величину зданий, стоящих вокруг. Это вызывало улыбку — на мгновение мне удалось забыть о важной задаче, решить которую мне предстояло с минуты на минуту.       Лифт, издав звенящий звук, уведомил меня о том, что пора выходить. Слегка подняв подбородок и демонстрируя уверенность, я сделала шаг вперёд. Минуя длинный коридор, мне навстречу шагал высокий молодой человек в не очень, на мой взгляд, красивом сером костюме. Я мысленно пошутила, что работодателям, проводя собеседование, необходимо проводить тест и на наличие вкуса, дабы подобные индивиды не позорили всю компанию.       — Эвтида Гилмор? — я едва не растянулась на скользкой плитке, когда поняла, что это, кажется, и есть мой сегодняшний собеседник. Пошатнувшись, я, теперь сама боясь опозориться, пыталась балансировать тело занятыми папкой и телефоном руками, на сгибе, к тому же, висела ещё и сумка. Молодой человек с несколько хмурым лицом оказался на удивление ловким — он придержал меня за свободный локоть, спасая от казавшегося неминуемым падения.       Я выдохнула и, напрочь забыв высвободить руку из его крепкой хватки, замерла. Мы встретились взглядами, а в воздухе, вместе с паузой, повисла необъяснимая неловкость. Коллега, по непонятной мне причине, не спешил меня отпускать. Я вдруг заметила, какими красивыми были его глаза: светло-голубые — добрые, но отчего-то грустные, поникшие.       — Амен Лаберт? — я наконец оттаяла, но всё ещё не знала, какие эмоции стоит демонстрировать, а потому просто улыбнулась, стараясь быть дружелюбной.       — Вам следует быть осторожнее, Эвтида, — он разжал пальцы и отвёл взгляд. — Всё верно, я должен был вас встретить… вышло своевременно.       Черты лица молодого мужчины смягчились, он улыбнулся мне в ответ. Правда, всё так же вымученно. Мы видели друг друга впервые, а потому я сочла лишним уточнять, всё ли у моего нового коллеги в порядке. Мы молча шли по пустому коридору, затем повернули налево и, наконец, вошли в светлую переговорную — вид здесь был такой же потрясающий, как из лифта.       — Присаживайтесь, — он отодвинул стул, заметив, что я отвлеклась на красоту за окном. — Я дам вам возможность полюбоваться окрестностями после, — Амен сел, ожидая моей реакции. Его «любезность» мне не понравилась. Выглядя с виду скромным, но пытаясь острить, мужчина будто противоречил сам себе — получалось неестественно.       — Благодарю за любезность, — я недовольно приподняла бровь и заняла выдвинутый стул, а после закинула ногу на ногу. — Не задержу вас ни на минуту, можете быть уверены.       — Чай, кофе? — на мою колкость он ничего не ответил, только нахмурился, но продолжал вести себя в полном соответствии с корпоративными стандартами.       — Американо, два сахара, — не могла отказать себе в удовольствии взбодриться, а потому, хоть и понимала, что это раздражает собеседника ещё сильнее, согласилась. — Что же вы, не составите мне компанию?       — Недавно отказался от привычки пить кофе каждый день, не хочу портить статистику, — он нажал на кнопку, расположенную ближе к центру стола. Менее минуты спустя, в переговорной появилась секретарь, которая приняла поручение. — К делу?       — К делу, — кивнула я, открывая папку. Сегодня я выступала на стороне «защиты» — пусть и не в суде, мне приходилось отбиваться от предъявляемых нам требований. Я знала, что они обоснованы, но была обязана минимизировать возможные последствия, а лучше — договориться о мировом соглашении, выдвинув наиболее выгодные для нас условия.       Кофе принесли быстро, когда мы уже обсуждали обстоятельства, ставшие причиной нашего знакомства. Документов на столе, как и доводов, и возражений, с каждыми десятью минутами становилось только больше. Два часа спустя голова начала закипать. Коллега, стоящий на своём и не желающий идти на какой-либо компромисс, показался мне редкостным идиотом.       — Вы действительно не понимаете, что это всё — ничего не доказывающий мусор, — я была на взводе, хоть и контролировала эмоции. Говорила прямо и честно, взывая к логике оппонента. — Нам нужны нормальные документы, нормально обосновывающие вашу позицию и требования.       — Это нормальные документы. Если вы считаете, что они ничего не доказывают, не значит, что они ничего не доказывают, — Амен, слегка покрасневший от переполняющих его эмоций, не хотел со мной соглашаться. Он вообще не хотел ничего слышать. Я предлагала варианты, но ему было наплевать. — На сегодня достаточно, отложим нашу встречу. Мне необходимо обдумать полученную информацию и подготовить дополнительные документы.       — Перестаньте упираться, обратитесь к разуму. Я прекрасно знаю ваши корпоративные стандарты, но иногда необходимо руководствоваться ещё и логикой, — я поднялась и начала собирать принесённые мной документы в папку. — До встречи, согласуем дату по телефону, можете не провожать.       — У меня нет вашего телефона, — он тяжело вздохнул. Выглядело происходящее так, будто бы он не хотел, чтобы мы ими обменивались. Однако все же протянул свой смартфон, предлагая забить необходимые цифры. Я сделала это быстро, более не желая отнимать у мужчины время и портить настроение нам обоим. Он выглядел уставшим.       — Сделаете дозвон, я запишу. До свидания, — я натянуто улыбнулась и толкнула стеклянную дверь переговорной. После такого мозгового штурма мне было не до красивых видов. Шагая по длинному коридору, я чувствовала на себе взгляд и допускала, что он может принадлежать раздражённому коллеге. Однако, подобное никогда прежде меня не заботило, и сейчас не должно было. Делая скидку на скользкий пол, я уверенно шла вперёд, полностью переключившись на собственные рассуждения относительно сложившейся ситуации.       Добравшись, теперь уже, до своего офиса, я села на скамейку в небольшом сквере у входа и откинула голову назад, полностью облокачиваясь на спинку. Закрыла глаза, сделала вдох полной грудью. Необходимо было отвлечься, порой работа отнимала у меня слишком много спокойствия — перед сном и после пробуждения. Количество навязчивых мыслей увеличивалось пропорционально грузу ложащейся на меня ответственности, что удивительно — это не пугало. Я улыбнулась, чувствуя ласкающий меня ветер.       — Ещё и этот кретин, — закатив глаза, я выругалась в слух, отпуская мысли о молодом человеке во вселенную (или посылая его к чёрту) и собираясь зайти в здание, чтобы вернуться к работе.       — Чего ругаешься? — прямо надо мной стоял Реммао, мой непосредственный начальник. Мы были в хороших отношениях, иногда понимали друг друга без слов, пусть нас и разделяли 20 лет возраста. Работать в такой атмосфере, признаться, было более чем комфортно — удавалось не только спросить совета, но и посмеяться… или поныть, если совсем устала.       — Да этот, как его, Лаберт, — я наморщила лоб и продолжила, — наш коллега, с которым у меня сегодня состоялись переговоры. Редкостный придурок, ещё и выглядит как… никак, отвратительно. Их там с улицы набирают на такие зарплаты?       — Бедняге не удалось тебя впечатлить? — Реммао опустился на скамейку рядом со мной, расплываясь, если не в отцовской, то в улыбке, которая обычно бывает у старшего брата, умиляющегося серьёзности младшей сестрёнки. Глядя на него, я рассмеялась, понимая, что много ворчу.       — Совсем, — пожав плечами, я решила всё-таки договорить до конца, — вы бы его видели.       — Проверять не буду, доверюсь твоему вкусу, — он был на позитиве бóльшую часть времени и занимал почётное место регулятора настроения нашего кабинета — мог его как поднять, так и испортить, в зависимости от того, с той ли ноги утром встал он сам. — Идём?       — Раз надо, значит, идём, — я ухмыльнулась, вздохнула и поднялась следом за ним. Мы вальяжно шагали в небоскрёб, а ветер, для полноты ощущений, развивал наши пиджаки — выглядело эффектно. Мне нравилось это чувство, всю жизнь моим главным страхом было остаться никем. Мои амбиции, гордость и знание того, что я способна на многое, никогда не позволили бы мне закопать себя в землю, как личность, как профессионала. Я, к счастью, не имею никакого отношения к женщинам, сидящим на шее у мужа и коротающим свободное время посещением фитнес-клубов и салонов красоты.       Добравшись до кабинета, я пересказала впечатления о визите ещё двум своим коллегами — Дие и Рэймсу, который, к слову, приходился Реммао младшим братом, но был совершенно другим человеком. К счастью, это никого не смущало и никогда не мешало нам веселиться всем вместе.       Дия, как вторая девушка в нашем пропорциональном коллективе, поддержала моё недовольство и, будучи язвительной, как многие девушки, у которых «есть зубки», даже предложила нанять для душного оппонента стилиста — задобрить контрагентов, избавив их от чудовищного позора. Я, конечно же, отказалась, сославшись на то, что ему и без стилиста предстоит встретиться со мной снова, а это, как я их заверила — ещё хуже.       Сделав необходимую работу и завершив свой рабочий день торжественным выключением ноутбука, я потянулась и вышла из кабинета — все уже ушли, а мне, к сожалению, всё из-за того же утреннего, чрезмерно затянувшегося «свидания», пришлось задержаться. Каблуки звонко стучали по дорогой мраморной плитке, ежесекундно приближая меня к лифту. Моё спокойствие прервал телефонный звонок, едва не заставивший меня выронить смартфон из рук.       — Слушаю, — отвечая на вызовы, я всегда сохраняла максимально холодный тон голоса.       — Эвтида Гилмор? — в трубке звучал мужской голос, а я подумала, что рекламщики окончательно охамели.       — Верно. Представьтесь, пожалуйста, — подобные неуместные вечерние звонки безмерно меня раздражали.       — Амен Лаберт, — мужчина слегка замялся, но продолжил, — я не успел позвонить вам сразу после нашей встречи, но только что вышел из офиса и вспомнил, что мы должны были обменяться номерами.       — Ах, Амен, извините за тон, не узнала вас сразу, — я расслабилась, поняв, что мне не будут пытаться навязать очередной товар или совершенно ненужную услугу. — Я записала, благодарю вас.       — Я перезвоню на днях, обсудим дату нашу следующей встречи, — он звучал на удивление спокойным.       — Теперь у меня есть ваш номер, и я не буду пугаться, — несмотря на то, что посещать ещё одну не самую приятную встречу мне не хотелось, я вытаскивала из себя все дружелюбие, которое осталось во мне к окончанию моего затянувшегося рабочего дня.       — Простите, если снова заставил вас поскользнуться, — я чувствовала его ухмылку через экран, а ещё я чувствовала, что наш разговор подозрительно затянулся. И вспомнила тот взгляд на своей спине. По коже пробежали мурашки. Я надеялась, что обойдусь без ещё одного назойливого поклонника — Амен не вызывал у меня никакой симпатии.       — Я вас ни в коем случае не виню. Но теперь прошу меня извинить, мне пора домой. Болтать на ходу, учитывая ритм жизни Нью-Йорка, небезопасно, — мягко обозначив, что продолжать диалог я не намерена, я наконец дождалась задержавшийся на нижних этажах лифт.       — До свидания, постарайтесь не сбивать прохожих с ног, когда будете прорываться домой по перегруженным тротуарам, — он был лаконичен, и всё-таки снова добавил в диалог перчинки.       — А вы открывайте окно почаще, для нормального сна в помещении не должно быть слишком душно. До свидания, — с этими словами я, не желая более обмениваться любезностями, нажала на «сброс».       — Неужели и впрямь флиртует? Только этого мне, блять, не хватало, — действительно прорываясь сквозь город, кишащий прохожими, я шла к ближайшему супермаркету — не все продукты, которые я использовала, присутствовали в ассортименте доставок.       Вокруг мелькали разные лица — счастливые, уставшие, смеющиеся, разговаривающие по телефону. Скользя по дороге, шумели машины, создавая чудовищный городской шум. Мимо меня порой проходили туристы — снимали всё на телефоны, делали селфи, останавливались для фото в более-менее симпатичных местах. Их беззаботность отчасти передавалась и мне, мысли улетучивались, а я, подражая машинам, уже не шагала, а расслабленно лавировала по широким тротуарам.       Бросив очередной взгляд на дорогу, я едва не потеряла дар речи. За рулём до блеска намытого Volvo XC90 сидел мой новый знакомый. Амен, будто почувствовав, повернулся, мимолётно встречаясь со мной взглядом.       — Он, сука, издевается? — я тут же отвернулась и ускорила шаг, списывая всё на переутомление. Мне наверняка показалось, не могла концентрация уродов в моей жизни так разительно вырасти за одну рабочую встречу.       К счастью, больше меня ничего не бесило. Супермаркет оказался на удивление пустым, продукты — свежими, а кассиры свободными. Пусть задумчивая, но с полным пакетом провизии, я добралась до дома. Смена одежды, снятие макияжа, ежедневные уходовые процедуры и контрастный душ под любимую музыку открыли второе дыхание. Собрав волосы в пучок, я включила телевизор и разобрала пакет с продуктами. Готовить было лень, чаще всего я питалась сэндвичами, а полноценно только обедала на работе. Кстати, сегодня забыла и об этом — слишком насыщенный получился день.       Любимая оверсайз футболка казалась такой комфортной после целого дня в костюме. Я тонко нарезала овощи, пока по телевизору симпатичная девушка рассказывала о погоде на неделю. Обещали жару, и я невольно задумалась о поездке на море, которую намеревалась совершить в ближайшем отпуске. Теперь мысли вновь переключились на работу — завтра предстояло судебное заседание, а после в офисе ждали многочисленные контракты и беседа с руководством. В первую очередь — об итогах проведенных переговоров.       — И созвон с Лабертом, чёрт бы его побрал, — его мне выкинуть из головы хотелось сильнее всего. Слишком сильный эмоциональный всплеск внёс свои коррективы.       Поужинав, но оставив телевизор включенным, я наконец-то добралась до кровати. Мысли сменяли одна другую, не давая уснуть. Я дотянулась до пластинки лёгкого успокоительно, лежащего в ящике. Пришлось подняться, невзирая на накопившуюся усталость — бутылки с водой хранились в холодильнике. Глоток — прохладная жидкость растекалась по организму, теперь я точно должна провалиться в сон.       Вернувшись в постель, я подняла телефон и открыла мессенджер. Нажав на «Контакты», хотела рассказать подруге о сумасшедшем дне. «Амен Лаберт — онлайн», у его профиля горел зелёный кружок.       — И тут ты, — не сдержав любопытства, я полистала фотографии, загруженные в профиль. На фото ещё хуже, чем в жизни… впрочем, как большинство мужчин. Видимо, такой же карьерист — не может уснуть из-за навязчивых мыслей о делах, запланированных на завтра. Поэтому и вид был таким уставшим — интересно, он рядовой юрист?       Ещё немного подумав о Лаберте, я задалась вопросом, какого чёрта я вообще о нём думаю, а после успокоительное сделало своё дело, и я уснула, держа телефон в руках.       Тем временем, на другом конце Даунтауна, мой новый знакомый, борясь с бессонницей, тоже лежал в постели и листал мои фотографии.       — Наверное я идиот, если думаю, что она согласится со мной поужинать, — Амен, к навязчивым мыслям которого добавилась ещё одна — потрясающе умная, но слегка неловкая, носящая бежевый костюм и высокие каблуки — он вдруг вспомнил, как поймал меня у лифта перед утренней встречей, не знал как ему поступить: действовать, или же не пытаться заполучить то, что никогда не будет принадлежать ему?       Ещё со школы Лаберту не хватало уверенности в собственных силах. Он был успешен на работе, но личная жизнь мужчины была сплошным провалом. Пережив разрыв, случившийся ещё пять лет назад, он не то, чтобы не пытался — ему просто не было ни до кого дела. Работа, повышение квалификации, бег по вечерам и посещение фитнес-клуба, иногда — встречи или поездки с друзьями. Ему не было одиноко, наоборот — более, чем комфортно, к тому же — без лишних причин для волнения и отвлекающих факторов. Амен считал себя карьеристом.       — А в жизни всё равно красивее, чем на фото, — будучи взрослым мужчиной, сейчас он улыбался, как подросток, и радовался, что никто, кроме изредка появляющихся на небе и заглядывающих в окна его квартиры звёзд, этого не видел.       Он уснул, не заблокировав смартфон и вспоминая эмоции, в течении нескольких часов сменявшиеся на моём лице.       — Мне хотелось согласиться с каждым твоим доводом. Мне жаль, что сейчас мы по разные стороны баррикад.