Третья сторона

Утро выдалось достаточно напряжённым. Серебряный браслет с удивительной чистоты камнем в центре привлёк внимание. Вроде бы обычное украшение, но оно говорило куда лучше иных слов. Лютиэн специально не стала скрывать подарок. В первую очередь, хотела показать Майрону, что видит его рядом, равным, а не где-то за спиной. Не тайной, скрываемой от мира, но союзником, которого можно показать миру, когда придёт время Раны на спине и ногах Финрода были более поверхностными, требовали меньше сил, да и схема лечения была уже вчера отработана. Сложно было только срастить перерезанные под коленом связки. В остальном, можно было укладкой думать и наблюдать. Майрон не был уверен, что она станет открыто носить его подарок, настолько явно показывая отношения между ними. Это было приятно, отозвалось теплом в груди. Ещё утром он сообщил стражам и немногочисленной прислуге, что у него странные гости, о которых никто за пределами крепости знать не должен. Болтунов очень проникновенно пообещал скормить волкам. Вроде бы прониклись, хотя удивились сильно. Но вопросов недобро сверкающему глазами хозяину крепости никто задавать не рискнул. Он приказал не мешать гостям, но докладывать, если что-то покажется странным. По сути, за странные идеи он переживал только в отношении Берена. С орками пришлось пообщаться отдельно, им незачем было знать имена. Эльфийское тело хорошо отзывалось на лечение, быстро восстанавливалось. Уже явно начали заживать порезанные руки, яд в теле ещё оставался, но немного, за пару дней должен вывестись окончательно. Финрод молчал, но очень внимательно наблюдал за ними обоими, видимо пытаясь понять. Берен же не находил себе места, тревожился. — Берен, — обернулся Майрон, завязывая последний бинт на запястье. От его прикосновений эльф уже не шарахался, но это явно требовало от него усилий, — Хватит метаться, как по камере. Сходи что ли на двор, хоть руки меч вспомнят, глядишь, кто из стражи компанию составит. О том, что вы мои гости, я уже всех предупредил. Берен вздрогнул, не ожидая прямого обращения к себе. Он с удивлением и несколько растерянно уставился на Саурона, не ждал от него подобных слов. Привыкший к широким просторам, лесам, неограниченным каменными стенами, он и в правду чувствовал себя в этих покоях, как в камере. Камень давил на него так, что порой казалось, будто даже дышать тяжело. В первые минуты он даже растерялся, услышав предложение Саурона. — А не боишься, что получив в руки меч, я перебью стражу и сбегу, чтобы вернуться с подмогой? Или попробую избавиться от тебя? — спросил осторожно. Нет, он не раз думал о побеге, но понимал, что это нереально, как минимум пока Финрод не сможет выдержать долгий переход. Да и жена держала его здесь. Он не понимал, что происходит между ней и хозяином крепости, но явственно видел, что они нашли общий язык и какой либо вражды между ними нет. Это озадачивало, тревожило Берена. Но задать ворос жене он пока не решался. Страшился ответа. — Не боюсь, — тихо, но весело рассмеялся Майрон, — От своей жены ты не сбежишь. Чтобы избавиться от меня, меча тебе не хватит. Да и княгиня, думаю, не одобрит. Растерянность и изумление Берена его откровенно веселили. Жаль, он не видел лица Финрода, но смятение чувствовал даже через аванирэ. Поймал укоризненный и чуть насмешливый взгляд Лютиэн. — Ну ты... — Берен сдержал рвущиеся с языка крепкие слова, — Ладно, где там ваш двор? Я и вправду не могу в этих стенах сидеть. Как в камере, только в теплой и без цепей, — мужчина, не скрываясь, поёжился, — Как тут жить можно... — Мне тоже не помешает прогуляться. Пойдем? — солнечно улыбнулась Лютиэн мужу, пока Майрон не сказал что-нибудь ехидное и колкое. Куда и характер у Берена подевался, стоило увидеть улыбку жены и её ласковый взгляд. Он безропотно позволил жене увести себя из комнат Майрона. Стоило им выйти за дверь, Финрод аккуратно перевернулся на спину, поморщившись от боли, и также аккуратно сел, облокотившись на спинку кровати. Картина происходящего окончательно сложилась у него во время лечения. Они работали слаженно, как союзники, их Сила не только не конфликтовала, но временами сливалась. Как это получалось, учитывая, что никуда не делись ни его Тьма, ни её Свет, он не понимал. Более того, он как будто не совсем узнавал Саурона. Что-то изменилось в нём за эти пару дней. Финрод никогда бы не подумал, что Саурон может так смеяться, не просто весело, а светло, наверное. Эльф всё ещё пытался по привычке объяснить себе это маской, игрой, притворством. Только получалось плохо, слишком искренне и открыто тот себя вёл. И Лютиэн, она доверяла ему, это чувствовалось в каждом слове и жесте. Приходилось признать, что Финрод уже не понимал, кто из них кого заколдовал. Особенно учитывая, что никаких чар он не чувствовал. Но это, свобода передвижения, то, что Саурон сам предложил Берену взять меч, это уже совершенно не укладывалось в голове. — Что ты задумал, а точнее, вы? — нарушил эльф молчание в присутствии Саурона первый раз с тех пор, как прозвучали последние слова его Песни. — Всего лишь выжить и не дать себя съесть ни миру, ни... кому либо другому, — Майрон решил сказать часть правды. А сколько и какой, это он уже решит в ходе разговора, — Вижу, у тебя накопились ко мне вопросы. Спрашивай. На что смогу — отвечу, Майрон решил позволить эту партию вести Финроду, наслаждаясь каждой минутой проведенной с владыкой Нарготронда. Ему необходимо было правильно разыграть собственную партию, чтобы заполучить того, кого он так отчаянно желал не только телом, и тем огоньком, что горел глубоко внутри, под надежной защитой тьмы и багрового пламени. Вопросы. Сформулировать бы их ещё. И с чего-то начать. Например, с начала. — Ты не дал мне уйти в Мандос? Если да, то почему? — Финрод видел, как собеседник тщательно и очень осторожно подбирает слова, просчитывает. Вот только отголоском ощущался какой-то трепет. — Почти, — произнёс Саурон, — Без помощи Лютиэн я бы не смог тебя вытащить. Не с такими травмами. Она помогла тебя удержать и вернуть к жизни. Впрочем, убивать я тебя не планировал. Там, в подземельях, всё вышло из-под контроля. Не ждал я, что ты сцепишься с волком. Как только у тебя сил хватило цепи порвать? В памяти Финрода всплыл смутный образ, который он принял за горячечный бред — Саурон и Лютиэн склонились над ним, и тёплая, мягкая сила, что обволакивает, не пускает. — А Сила была твоя, — задумчиво произнёс Финрод, — Цепи. Внутренние резервы, те, что не используют, если рассчитывают прожить больше пары десятков минут. Хоть один из вас, интересно, в курсе, что того, кто отдал саму жизнь спасти невозможно? — вопрос не требовал ответа, — Что между вами с Лютиэн, о чём вы договорились? Совершенно неожиданно он верил Саурону, по крайней мере, в этом. Он и правда спас ему жизнь, будучи невиновным в почти случившейся смерти. Финрод невесело усмехнулся — Врагу, тому, по чьему приказу на его глазах страшно умирали его друзья, тому, кто пытал его с садистским удовольствием — он обязан жизнью. И Саурон действительно никак не мог это подстроить. — Ну... не совсем. Есть один крохотный шанс, но только если на это сил достаточно. Подобное мало кто может повторить, — произнёс Майрон, раздумывая, "обрадовать" ли эльфа, что теперь его жизнь принадлежит ему, Саурону. И что долг жизни спасённого из-за грани никто не отменял. Или пусть пока побудет в блаженном неведении? Хм, судя по тому, как сверкает глазами, пока лучше это придержать. — Лютиэн... Она удивительная. И я рад быть на её стороне, иметь право стоят рядом, как равный. Мы заключили союз с княгиней, ей я доверю прикрывать мне спину. Финрод отчаянно пытался сформулировать следующий вопрос иначе, не так прямо. Он слишком хорошо понял сейчас, что эти двое уже неразделимы. Он уже видел такое. Обычно, это бывает на поле боя, когда жизнь одного зависит от другого и наоборот. Теперь, если они его Враги, то оба. Назвать Врагом дочь Тингола будет сложно. Но возможно. — Какие роли вы отвели нам? Берену княжение в Каргонде, а моими руками править Нарготрондом? И как же вы планируете заставить нас исполнять волю Моргота? — он не стал прятать во взгляде злость и боль. Если его предали там, чему удивляться здесь. Майрон помолчал, обдумывая ответ. Эти глаза, эта боль, щедро приправленная порцией злости, что плескалась в них, неожиданно зацепила где-то там, внутри. Он знал о предательстве, знал что короля оставили умирать. — Скажи, если бы у тебя был выбор: мир, Моргот или своя собственная сторона. Чтобы ты выбрал? Пойти под тёмные знамёна, позволить миру растоптать себя, или, попытаться выжить? Почему-то сейчас Финроду казалось, что это не абстрактный вопрос. А если допустить, что эти двое настолько безумны, что готовы пойти одновременно против всех? Может быть. Принцесса не знает войны, не понимает, куда замахивается, а Саурон — ему вполне может быть тесно и тошно под рукой Моргота, слишком он свободолюбив, настолько тошно, чтобы рискнуть. Выбор. Мир, союз нолдор. Союз трёх Домов. Союз с убийцами его родичей. Чем он лучше союза с ним? Там, на белых камнях, осталось как бы не больше эльдар, чем Саурон убил или приказал убить за все годы войны. Майрон. Отголоском силы Ауле отозвалось имя. — Майрон, — произнёс Финрод очень тихо, почти неслышно. Имя огнём выжигало последние сомнения. Он верил, неожиданно верил, что, не принцесса уже, княгиня Дортониона сможет верно направить эту силу. — Я приму вашу сторону. И Нарготронд примет, если поможете его вернуть, — страшные это были слова, страшно идти против своих. Только там ли они, свои? — Дайте мне час одиночества, — Финрод чувствовал, что в глазах почти стоят слёзы, которым в подвале было не место. Пришло время прощаться. Услышав своё имя, Майрон вздрогнул. Так непривычно было слышать его от Финрода. И приятно. — Финрод... Финдэ... — чуть помедлив, Майрон неожиданно мягко накрыл его руку своей, легонько сжал, — Мы вернём твой дом. Придумаем как. Он видел слёзы, стоявшие в глазах Фелагунда, понимал, насколько тяжело ему решиться на этот шаг. Пойти против своих. Хотя нет, не своих. Лишь тех, кто предал, кто бросил умирать. Те недостойны быть своими. Финрод не убрал руки, посмотрел собеседнику в глаза открыто: — Дай мне время. — Оно у тебя есть. Отдыхай. Думай. Увидимся на ужине, — мягко ответил Майрон. Он тихо вышел из покоев. Постоял пару минут в коридоре, обдумывая разговор с Финродом. Прислушавшись к крепости, определил, где находятся Лютиэн с мужем. И решительным шагом направился к ним. Ему определенно надо было поговорить с княгиней. Как ни странно, они обнаружились в библиотеке. Майрон любил здесь бывать. Захватив замок, запретил сюда лезть, оставив всё как при предыдущем владельце. По сути, также он поступил с большей частью крепости. Видеть Берена с книгой было немного странно, образ разбойника, что в одиночку будоражил Дортонион годами, прочно укоренился в голове. «Я поговорил с Финродом, мне бы тебе рассказать» — мысленно потянулся он к Лютиэн, украдкой косясь на её мужа. — Я мешаю вам? — Берен заметил косой взгляд Майрона. Было видно, что тот хочет что-то сказать, но медлит, словно не хотел говорить при человеке, — Ладно, говорите. Пойду, разомнусь немного во дворе, — проговорил он, открывая себя с несколько другой, совсем неожиданной стороны. Майрон посторонился, пропуская мужчину. Что-то сейчас сломалось в том самом образе в голове. А ведь он никогда не интересовался, к какой жизни вообще готовил Берена его отец, как он жил. — Скажи потом мужу от меня Спасибо, я видимо слишком удивился, — он чуть улыбнулся, посерьёзнел, — Финрод согласился на союз с нами. — Сам согласился? Или... пришлось воздействовать с помощью долга? — уточнила Лютиэн. Подумалось, что Майрона её супруг ещё не раз удивит, если они раньше не поубивают друг друга. А вот согласие Фелагунда выглядело несколько странным. Лютиэн готовилась к тому, что всё же придётся прибегнуть к шантажу, чтобы получить согласие государя. — Сам. Про долг я не говорил, не уверен, осознает ли он это сам. Он решил, что я уговорил тебя пойти под знамёна Мелькора. Даже интересно, так верит в меня или не верит в тебя? — теперь Майрон уже полноценно улыбнулся, — Пришлось сообщить про третью сторону. Как ни странно, мне кажется дело в мести. — Он видит больше, чем говорит, — задумчиво проговорила Лютиэн, — Я не уверена в этом, но всё же предположу, что он смог разглядеть нашу связь. Все же он очень силён, талантлив, и он умён. Возможно и то, что ты ему рассказал о нас, послужило необходимым толчком для него. А месть... Может быть дело и в ней тоже. Или же им движет желание спасти свой город, спасти Артаресто. Мы оба знаем, сыновья Феанора не те, кого стоит подпускать к себе близко, если, конечно, не желаешь получить нож в спину, — Лютиэн помолчала, — Они бросили его, Майрон. Знали что Финрод в беде. Знали, что нужна помощь, и сознательно подписали ему приговор. Обрекли на смерть того, кто разделил с ними кров и стол, кто дал им дом. — Я уже понял это и злость его разделяю, — слова Майрона отразились во взгляде, — Знаешь, я не могу понять их поступка. Так даже орки себя не ведут, даже им ведома благодарность. Связь он видит, я уверен. Почувствовал по тому, как мы действуем Силами вместе, — он тоже помолчал, — Я не могу вспомнить, когда испытывал вину, так странно. — Смотря за что винить себя, и стоит ли оно этого, — Лютиэн мягко коснулась его плеча, — Можно сожалеть о каких-то поступках, корить себя. Но никогда не позволяй этому грызть тебя. Иначе ты сам себя съешь, шагнув через край пропасти, из которой нет возврата. Её прикосновение было очень тёплым, грело изнутри. А ему просто надо было выговориться: — Он попросил меня уйти, и я знаю, почему. Там, в подвале, он не мог позволить себе скорби, пока хоть кто-то был жив, не имел права. Сейчас, оставшись один, может, — Майрон закрыл глаза. При желании, он мог вспомнить их лица, — Меня цепляет не то, что я приказал их убить, меня цепляет, что их смерть оказалась бессмысленной. И я должен был понять это заранее. А скорее понял. И все равно отдал приказ, — он помнил их живыми, несгибаемо гордыми. И мёртвыми тоже помнил. — Мы ничего уже не изменим, не повернуть время вспять, — Лютиэн смахнула скатившуюся по щеке слезу. Она сделала то, что могла. Обняла сидевшего на подлокотнике кресла Майрона, уткнулась носом в его макушку, щедро делясь теплом и поддержкой. В её объятиях хотелось раствориться. Как мы успели с тобой подружиться за такое короткое время, Лютиэн? Происходящее временами всё ещё казалось невозможным. Почему там, тогда, ты не воспользовалась шансом меня уничтожить? — Почему ты не ударила тогда, на реке? — тихо спросил он. — Не смогла. Рука не поднялась убить тот живой огонек, что сокрыт в глубине тебя, под слоем тьмы и багрового пламени. У меня не хватило духу погасить его, — призналась Лютиэн. — Я чувствовала, что если сделаю так, то это будет огромной ошибкой. А ещё, я потеряю нечто важное и ценное для меня. И я поступила, как велело сердце. — Ты увидела во мне то, чего я и сам, наверное, уже не видел. Я благодарен тебе. За то, что напомнила мне обо мне, — Майрон посерьёзнел, — Что будем делать дальше? С мужем, я думаю, ты тоже договоришься. Но как только он займёт княжеский престол, об этом узнают на севере. Пока там есть только туманная информация о пленниках, которые без толку сколько-то у меня просидели и уже мертвы. — Вот пусть она и дальше будет туманной. Пока. Нам надо набрать силу. Двинемся на север сейчас — раскроем себя. А воевать пока мы не может. Княжество подождет. Сперва Финрод и Нарготронд. Будет поддержка — сможем действовать дальше. Столкнем лбами Мелькора и весь мир. Пока он будет воевать там - вернём княжество. Подрубим ноги Мелькору. И когда упадет — отрубим голову. Можно даже не своими руками. Чьими? Тут надо подумать. Майрон смотрел на неё с восхищением. Как легко она находила решения. — Я боюсь тебя, чародейка, — майя улыбнулся, но говорил вполне серьёзно, — Финрод встанет на ноги за неделю, я думаю. По твоим ощущениям, к чему надо быть готовыми при его попытке заявить права на город? — Моим близким меня не надо бояться. Я не продаю родных, — глаза эльфийки полыхнули колдовским огнем, — К чему готовиться... Ко всему. И к мирному решению, и к противостоянию, если он пойдёт открыто. В любом случае Финрода попытаются убить до того, как он ступит в город. А вот кто... Майрон, мне надо время. Надо обдумать все варианты, просчитать шаги и их последствия, и запасные пути отхода. Когда мы ударим, удар должен быть точным. У нас не будет второго шанса. Да и придумать, как сделать Финрода твоим тоже надо. — Ты и на этот счёт способна план разработать? Лютиэн была уникальной силой. Майрону начинало казаться, что она способна сугубо тактически привести к победе любую сторону, которую пожелает. — Таких, как он, не взять нахрапом, натолкнешься на стену и лоб расшибешь. Действовать надо аккуратно, мягко, но так, чтобы он уже не смог без тебя, — подумав, произнесла Лютиэн, — Если уж и приручать владыку, то кнутом и пряником. Кнут уже был. Думаю, пора перейти к сладостям. Тем более ТЫ собираешься вернуть ему дом. — Логично всё. Может само как-нибудь? — Майрон поймал себя на желании отвести взгляд, — Шарахаться перестал, уже хорошо. Торопишься ты, Лютиэн, мне кажется. Ему бы хоть ненавидеть меня перестать. Не по привычке даже, есть за что. Берен вон тоже зубами скрипит, хотя десять лет прошло. Не выйдет сейчас. Тем более, не человек, на банальном плотском желании не поймаешь. — Ты прав, я действительно несколько тороплюсь, — обдумав его слова, согласилась эльфийка, — Перейти реку можно взбаламутив воду. А можно медленно, не поднимая муть со дна. Порой этот медленный шаг ценнее быстрого. Он не нарушает равновесия, но помогает достичь цели. Будем идти медленными шагами, подстраиваясь под обстоятельства, используя их себе во благо. — Ты очень похожа на Мелиан, — неожиданно сам для себя проговорил Майрон, — Рассудительностью и последовательностью. А темперамент, надо думать, отцовский. Скучаешь? — Скучаю... — тихо вздохнула Лютиэн, и тут же вспыхнула, — Но не вернусь! Свой выбор я сделала. Как и мой отец. Даже мама не смогла его тогда удержать, и от ссоры, и от всего прочего. — И у кого их нас Сила огненная? — Майрон обнял её за плечи, мягко подвёл к окну, — Хочешь, покажу, как до реки отсюда дотянуться? И как в ней это уживалось? — Если это возможно сделать, то да! Вдруг будет так, что не смогу восполнить силы на самой реке, — Лютиэн была рада возможности не спускаться каждый раз к реке, чтобы восполнить силы, — Интересно, а Сирион призвать получится? — Ты в целях наводнения спрашиваешь или обороны? — с ней Майрон казалось постоянно улыбался, — Повторяй за мной. Потянись к крепости, не отшатывайся от Тьмы, не чужая она тебе. Тьма и Свет, они просто есть, ни Мелькору, ни другим валар они не принадлежат. Почувствуй. Тебе скорее даже огонь будет неприятней, душно. Вот ручей, что в реку впадает. Дальше по нему. Не столько реку он ей хотел показать, сколько крепость. Если что, она сможет контролировать остров. Она и Финрод, хоть он об этом ещё не знает. — Обороны, — Лютиэн послушно делала, что говорили, позволяя его голосу вести её. Не сразу, но крепость отозвалась, поворчав недовольно. Но приняла. Реку найти было сложнее, не с первого раза, но ей это удалось. Родная стихия ощущалась как нечто легкое и звонкое, хрупкое, и в тоже время могущественное, способное в ярости сметать всё вокруг. — Получилось! Я её чувствую! — Лютиэн заулыбалась. Ему было приятно видеть её радость. Теперь она и сама сумеет удержать крепость. Так было спокойнее. Он понимал, случайный вызов на север и поехать придётся. И можно не вернуться. Даже без него, они с Финродом выстоят, если что. Он беспокоился за них обоих. И почему-то совершенно не страшился за себя. — Майрон, давай завтра на рассвете спустимся к реке, — неожиданно попросила Лютиэн, — Я хочу кое-что проверить. Одно своё предположение. — Хорошо. Лютиэн, поговори с Береном. И приходите ужинать всё вместе. Надо притираться, вчетвером. — Согласна. Им обоим надо привыкнуть к тебе. Надо научиться действовать вместе в любой ситуации. Оставив Майрона в библиотеке, Лютиэн спустилась во двор к мужу. Мешать не стала. Отошла тихонько в сторону, наблюдая за его тренировкой.