Третья сторона

Время здесь не имело значения. Не было ничего, что позволяло бы хоть как-то его определить. Только темнота, холод и звуки. Сначала они храбрились, потом боялись, а теперь даже бояться устали. Вероятно, они угодили в Ангбанд. К ним никто не приходил, ни о чём не спрашивал, только орки обеспечивали им скудное питание, чтобы не ослабели совсем. По углам небольшой камеры тени становились как будто осязаемы. Где-то рядом то и дело выли или ворчали варги, слышались чьи-то крики. Но до них никому не было дела. Тяжелые кандалы лишали желания лишний раз двигаться, массивные ошейники пригибали головы к полу. Надежды у них уже не было. Как и тепла, что они пытались сохранить, свернувшись почти в обнимку на прелой соломе. — Как думаешь, наши гости созрели? — усмехнулась Лютиэн, наблюдая из окна за тренировкой Берена во дворе замка. Обернувшись, она взглянула на Майрона. — Навестим их? Что скажешь? В серых глазах эльфийки горело мрачное предвкушение. — А я думал, ты остыла, — усмехнулся Майрон, — Полагаю, самое время. Он встал, подал Лютиэн руку. Это должно было оказаться очень интересным мероприятием. — Остыть? После того, что Финдэ в послании написал? Ну уж нет! Знакомые подземелья. Эльфийка на пару мгновений задержалась на ступеньках. Перед глазами встали картины недавнего прошлого: окровавленное тело, распростертое на каменном полу, огромный волк, испуганный супруг в цепях. Княгиня тряхнула волосами, отгоняя эти призрачные воспоминания. Благодарно улыбнулась Майрону за молчаливую поддержку, когда тот мягко сжал её плечо. Камера в самом дальнем углу подземелий, куда свет едва-едва достигал. Лютиэн остановилась недалеко от неё. "Подожди, я войду первой. А ты сделаешь вот что..." — эльфийка в двух словах обрисовала свою задумку Майрону. Майрон усмехнулся. Мог ли он тогда предположить, что эльфийская принцесса может быть жестокой? Ему было почти жаль нолдор. По знаку эльфийки орки внесли в камеру факелы, освещая съёжившиеся на полу тела. Сердце сжалось, ей стало жаль их. Но лишь на мгновение. Вспомнилось, на что они обрекли её любимого и Финдэ. Жалость как рукой сняло. Жестом отпустив орков, она открыла дверь камеры и ступила внутрь, Братья подняли головы, силясь проморгаться от непривычно яркого света. Вошедшая фигура по силуэту отличалась от орка. Осознав это, они по возможности быстро отползли к стене. Когда глаза окончательно привыкли к свету, Келегорм не сдержал удивлённого возгласа: — Лютиэн?! — голос от долгого молчания был хриплым. Принцесса была не похожа на себя, слишком холодным было её лицо, слишком жёстким взгляд. И она точно не была здесь в плену. — Не ждал меня увидеть, — усмешка, похожая на оскал, искривила её губы, — Как вам ваш новый дом? Нравится? Эльфийка с мрачным удовлетворением рассматривал пленников. — Это всё твоих рук дело? — Куруфин был спокойнее, хотя и тоже немало удивлён, — Или ты не она, оборотень? — догадка успокаивала. Не могла так смотреть нежная, отважная и наивная дева из Дориата. — Оборотень? Уверен? Меня создали вы, отказав в помощи. Эта камера... Вы заслужили на собственной шкуре прочувствовать всё то, что уготовили моему мужу и владыке Финроду, бросив их умирать. Но, я думаю, вы не будете рады узнать ,что они живы. Финрод уже дома, в Наргонтронде. А вы, оооо, вы теперь предатели и изменники для всего города. Вот теперь Келегорму стало действительно страшно. Это определённо была одна. И она имела здесь власть. — А ты не изменница, раз находишься здесь по своей воле? — за наглостью Келегорм прятал страх. Та же участь. Куруфин ухватился за эту фразу: — Ты пришла убить нас? — в голосе против воли проскользнула надежда. — А ты бы этого хотел, правда, сын Феанора? Смерть как избавление. Только ты её не заслужил. Умереть? Это слишком лёгкое наказание для вас с братом! Правда, друг мой? — с улыбкой спросила она, взглянув через плечо. В ответ на её слова дрогнул свет факелов, и тьма поползла по камере, стала кружить вокруг эльфийки, поднимаясь к потолку, пока из неё не соткалась фигура в чёрном плаще. Длинные волосы мерцали холодным золотом, глаза с вытянутым зрачком полыхали огнём. Как же жалки они были. Хотя, не будь они потенциально нужны, можно было бы развлечься по-настоящему. Майрон представил, как вырезал бы звезду Феанора у каждого из них на спине, дал увидеть это в глазах. Мимолетно показал Лютиэн. — Абсолютно с тобой согласен. Живым мстить интереснее, — их улыбки сейчас были одинаковыми. Куруфин нервно сглотнул. У его брата отчётливо тряслись руки, в стену он уже пытался врасти. — Вот кому ты продалась? — Куруфин хотел спросить спокойно, но голос дрогнул. Лютиэн рассмеялась в ответ: — Продалась? О нет, Курво. Продаваться, изменять, предавать — Первому Дому нет равных в этом. Я же нашла здесь друга и брата. Глаза эльфийки горели жутким призрачным огнем, проникая, казалось, в самую душу. Они хотели ещё что-то сказать, но мысли отчаянно разбегались. "Можно?" — спросил Майрон — "Я аккуратно". Все же они были её добычей. Куруфин видел, что они общаются через осанвэ, готовы до определённой степени открыть разум друг другу. Она не лгала. "Только пусть останутся при разуме. Безумные, они нам бесполезны" — разрешила Лютиэн, охотно поделившись с ним добычей. Майрон улыбнулся. Он проследит, не впервой. Он медленно подошёл к пленникам. Сколько страха. Беловолосый попытался вспомнить, что Саурона вообще-то положено ненавидеть. Прекрасно. Он лёгким пассом отшвырнул Куруфина чуть в сторону, чтобы не мешал, присел, давая сделавшей шаг вперёд Лютиэн лучший обзор, посмотрел на Келегорма внимательнее. Что ж, если это отмыть, то может быть даже неплохо. Он усмехнулся, не скрывая пришедших мыслей. Блеф, конечно, но он-то этого не знает. Майрон медленно потянулся к щеке жертвы. Раздаашийся вопль был уже скорее вмзгом: — Зачем мы вам?! — Келегорма била мелкая дрожь, но до сумасшествия было ещё далеко, у сыновей Феанора крепкая психика. — А поиграть? — вкрадчивый ответ сопровождался весьма плотоядной усмешкой. Лютиэн с интересом смотрела это представление, понимала, Майрону надо спустить пар. Куруфин определённо лучше умел держать себя в руках: — А сама брезгуешь, будешь только смотреть? — спросил он с презрением. — Если за тебя возьмусь я, Курво, то даже варги побрезгуют ЭТО съесть, — усмехнулась эльфийка. Майрон был не уверен, играет ли она. Он с интересом посмотрел на Куруфина, пока его брат, воспользовавшись моментом, якобы тихо отползал в угол, звеня цепями на всю камеру. Куруфина несло, отчаянно: — Лжёшь, принцесса. Кому бы ты не присягнула, даже Морготу не сделать из дочери Мелиан палача, — страх отступил. Всё же он был истинным сыном своего отца. — Ты так уверен? — взглядом попросив Майрона подвинуться, она коротко усмехнулась. Взламывать аванирэ она не стала. Хватило чар передать всю ту боль, что чувствовал Финрод, пока они с Майроном лечили его в покоях Саурона. Куруфин отчаянно силился не кричать, но боль была слишком резкой, слишком раздирающей. Метнувшегося было к брату Келегорма майя почти не глядя поймал за плечо, сжал, удерживая на месте. Крик отражался от стен, приносил удовлетворение. Келегорм не верил своим глазам. Лютиэн наслаждалась. Он понял, что спасения от них нет, поник. Куруфин перестал кричать и корчиться на полу. — Знаешь, Келегорм, что чувствовал твой братец? Боль. Только не свою, — Лютиэн повернулась ко второму пленнику, незаметно проверяя состояние Куруфина. Все же, убивать его она не хотела. Лишь наказать, отомстить за причинённое зло. — Финрода. Боль, которую он чувствовал, когда его рвал волк на части. Келегорм силился понять происходящее. Выходило, что они, все трое, заодно, и Финрод, прислужник Мелькора, вернул себе корону. Майрон сжал руку на плече так, что кости начали трещать. — У нас есть шанс выйти отсюда? — прошептал пришедший в себя Куруфин. — А чем тебе этот дом не угодил? Мне кажется довольно уютное жилище, — взгляд, направленный на Куруфина был задумчивым, словно эльфийка решала поиграть с ним ещё или пока хватит. "Как думаешь, с них пока достаточно впечатлений?" — потянулась она к Майрону мысленно. Жалость снова, пусть и слабо, но зашевелилась в душе, и была жёстко придушена. "Если захочешь, продолжи через пару дней, дай осмыслить" — ответил Майрон, отпуская Келегорма, вставая. — Время, Лютиэн, — он тронул её за локоть, доигрывая спектакль, — Успеешь ещё всё им вернуть сторицей. "Подумаю" — Да, ты прав. Времени у нас предостаточно. Пойдем пока отсюда. Они вышли из камеры, покинули подвал. Майрон остановил Лютиэн, собиравшуюся идти во двор. — Уверена, что хочешь это показать? — в глазах эльфийки всё ещё плескалось мрачное удовлетворение, хотя промелькнувшую жалость он тоже уловил, — Наслаждайся, не жалей. Помнишь, как Финрод огрызнулся на тебя, в начале? Не так легко было заставить его извиниться, поверь. Ты не станешь приходить сюда изо дня в день. Да и мы оба блефуем по большей части, пока не решим их убить. Так что их расплата — небольшая часть того, в чем они виновны. — Ты прав, мужу видеть этого не надо. Пусть часть меня будет сокрыта от него. А ходить сюда каждый день мне и не надо. Им сегодняшнего хватит за глаза. Самое страшное наказание сидеть и ждать пыток и смерти, которые всё не приходят. Я вот что подумала. Убить мы их всегда успеем. Хотя может всё же пусть живут. Посмотрим по тому, насколько они будут полезны нам в дальнейшем. — Финрод говорил о том, что среди нолдор витала идея нового Союза против Севера. Может и пригодятся, — Майрон совершенно по-братски приобнял её за плечи, благо увидеть было некому, — Какая же ты всё-таки удивительная. Твоему мужу впору завидовать. — Знаешь, я никогда не думала, что изменюсь так. Настолько стану другой, — призналась Лютиэн, положив ему голову на плечо, — Это... это странно. Наверное, мне действительно надо было уехать из дома, чтобы это произошло. Эти изменения несколько пугают. Вдруг я не справлюсь? — С собой? Справишься, — улыбнулся он, - Мне кажется, это не изменение даже. Думаю, это было в вас всегда, в тебе, в Финроде, где-то глубоко. Просто у вас не было случая с этим познакомиться, нужды не было, а может и возможности. Посмотри, как легко, как органично вы пользуетесь Тёмными чарами, по наитию, вас даже учить этому не надо. Так же как меня никто и никогда не учил лечить. Ты напомнила мне обо мне, я, наверное, помог вам познакомиться с вашими дальними уголками души. Это тоже и сила, и красота, просто чуть другая. Я понимаю твои опасения. Но пока ты задаёшь себе этот вопрос, чудовищем ты не станешь, — он помолчал, — И вообще, я вот тоже не мог представить, что меня на кухне очень вежливо будут просить ведро починить гнутое, потому что кузнец уехал семью навестить, — Майрон тихо рассмеялся. Люди и вправду быстро адаптировались, почти перестали бояться. Это почему-то совершенно не раздражало. — Они приняли тебя, — улыбнулась Лютиэн, — Пойдём, не то Берен нас точно потеряет.