Третья сторона

Топи Сереха они преодолели на удивление легко и без приключений. Совсем уж основательные сомнения начали закрадываться в голову Младшего, когда до острова оставалось ехать несколько часов. — Мы встречаемся с Береном под стенами Тол-ин-Гаурхот? — спросил Линдо, почти серьёзно. От Финрода, такого, каким он вернулся, всего можно было ожидать. От человеческого князя тем более. — Можно и так сказать, — уклончиво произнёс Финрод, внутренне готовясь к возможному бою. Не хотелось бы этого, но предугадать реакцию Линдо было сложно. Оставалось только ориентироваться на ситуацию и действовать соответственно Мысль о том, что в своём походе бывший Государь немного повредился рассудком приходила к Линдо не в первый раз. Он подозрительно посмотрел на спутника и задал вопрос, теперь уже действительно в шутку: — А с волколаками и орками Берен договорился полюбовно, на ящик зимнего вина? — он не сдержал улыбки, правда вышла она напряжённой. — С ними договариваться не интересно. Вино не пьют, манеры ужасные. Волколаки только если бок почесать подставят, — улыбнулся Финрод, чувствуя, как на сердце становится светлее по мере приближения к крепости Послышался вой означенных волколаков, Линдо выхватил меч: — Финрод! — негромко крикнул он, видя, что тот не спешит готовиться к бою. — Спрячь, — требовательно произнёс Финрод, перехватив его руку с мечом, — Он тебе не понадобиться здесь. В один момент Фелагунд изменился, словно сбросил надоевшую маску. Линдо повиновался, но медленно, неохотно. Ужасная догадка озарила его лицо: — Берен договорился с Сауроном?! — Не Берен. Лютиэн, — уже более мягко ответил Финрод, стараясь не загонять Младшего в угол. Это походило на бред. Да нет, это и было бредом. Вот только Финрод был отвратительно серьёзен и явно настороженно следил за его реакцией. Линдо убрал руку от меча, внимательнее вгляделся в лицо Финрода. Оно как будто изменилось, будто все черты стали очерчены чуть резче, контрастнее. — То есть сейчас мы едем в гости к Саурону? — уточнил он. — Можно и так сказать, — кивнул Финрод, — Пойдём, нас уже давно ждут. Только прошу, как бы не хотелось, за меч не хватайся. Вреда тебе никто не причинит. Я не позволю. Линдо отчаянно соображал. Можно было сейчас развернуться и помчаться во весь опор обратно, в Барад Эйтель. Потому что это предательство, особенно сейчас, когда только сформировался новый Союз. И это даже было бы правильным. Вот только — Эдрахиль тоже не считал, что Финрод прав, но пошёл за ним, как друг и верный соратник. Линдо вспомнил обрывки воспоминаний, то, что его тогда напрягло. За волком, рвущим тело Эдрахиля не лес, а каменная кладка. Не в бою погиб Эдрахиль, а похоже в плену. А если они все угодили в плен? Неужели Саурон зачаровал Финрода или иначе вынудил служить себе? Не похоже, Старший действительно предвкушает встречу, глаза светятся, этого никакими чарами не добиться. Что тогда? Линдо понял, что думать об этом можно бесконечно. Нужно решать. Он помнил, что обещал пойти за Финродом, чтобы ни было. — Финрод, обещай, что расскажешь мне правду, всю правду? — слишком много вопроса и растерянности было в его словах. Внутренняя борьба отражалась на лице Линдо, в растерянном, полном тревоги и смятения взгляде. Финрод ждал, позволяя ему принять решение. От выбора, сделанного Линдо, будут зависеть и действия самого Финрода, и будущее Союза. Он выдохнул с облегчением, услышав просьбу Линдо. Тот всё же выбрал его сторону. — Я расскажу тебе то, что смогу, — от очередного обещания Финрод удержался. Хотелось ответить резко, очень. Линдо глубоко вдохнул, ещё раз посмотрел в глаза Старшему и увидел там искреннее облегчение. Молча выслал вперёд лошадь, направляясь к логову Врага. Хотя для Финрода, видимо, он Врагом уже не был. Первыми, кто их встретил, была пара крупных варгов. Они обнюхали Финрода, заворчав на его спутника, и довольные потрусили рядом, сопровождая всадников в крепость. Во двор Финрод въехал первым. Стоило ему спешиться, как он попал в крепкие объятия Берена. — Раздавишь, — Финрод светло и радостно улыбнулся другу. Волколаки и вправду признали Финрода. Линдо было неуютно рядом с ними, лошади фырчали, но шли. Эльф помнил этот замок, помнил, как его строили. Как же хотелось взяться за меч. Линдо огляделся — люди, орки, волки, никто не удивляется, только с интересом разглядывают незнакомца. Когда через двор широким шагом к ним направился Саурон, нервы Линдо почти сдали. Он осадил лошадь, положил руку сверху на навершие меча. В общем-то радушная улыбка нового хозяина крепости, казалась Линдо оскалом. Берен отпустил Финрода: — Как же я переживал за тебя. — И не ты один, — заметил Майрон, кладя руку Финроду на плечо, мягко сжимая, — Я очень рад тебя видеть., — эмоции только в глазах, радость, нежность, облегчение, — Кто твой очень бледный спутник? Линдо дико было видеть, как радуется Берен, сжимая в крепких объятиях Старшего, искренне, не стесняясь. И это теплое, почти дружеское приветствие. Ему страшно было быть в нескольких шагах от Саурона. Было... жутко. — Это Линдо, ученик Эдрахиля, — воспоминание о погибшем друге кольнуло Финрода болью, — И Верный мне, — представил он спутника Майрону. "Он дал обещание везде следовать за мной. И может быть весьма ценным для нас" — мысленно добавил Финрод. «Успокой его» — Майрон отошёл чуть назад, понимая, что эльфийская сила воли велика, но небезгранична. Берен переглянулся с ним, усмехнулся. Да, непросто эльфу будет привыкнуть. Берен вспомнил, как привыкал сам, как боялся за себя и тех, кто ему дорог. Тяжело это, сложно. — Финрод! — Лютиэн почти бежала, не сдерживая своей радости. До чего же ей было тревожно тогда оставлять его одного. Она сжала его руку, посмотрела в глаза — «Я боялась за тебя» "Теперь всё хорошо, я дома" — Тинувиэль, — ощущение дома, где ты нужен, важен, где тебя любят и ждут не за корону, а тебя самого, было невероятным. "Я рад видеть тебя снова" — улыбнулся Финрод мысленно. Он едва не забыл о своём спутнике. Тот прижался спиной к боку лошади, судорожно сжимая навершие меча, готовый обнажить его при малейшем намёке на угрозу. Но угрозы всё не было, всё было на диво спокойно и благожелательно. Линдо хотелось ущипнуть себя, проморгаться и вылить себе ведро колодезной воды на голову одновременно, но он и так знал, что не спит. — Линдо, — Берен медленно подошёл к эльфу, — Здесь нет врагов, каким бы странным тебе это ни казалось. Линдо посмотрел на человека, припомнил, что Саурон кажется убил его отца и захватил страну. И тем не менее, они ведут себя как старые друзья. Слишком это всё было невозможно и масштабно для морока. Он заставил себя убрать руку с меча и отдать лошадь подошедшему конюху, встал за спиной у Финрода, молча. — Пойдём, — Финроду пришлось мягко приобнять его за плечи, увлекая за собой в замок. Войти туда самому для Линдо было уже слишком. Бывшему Владыке пришлось легонько коснуться его Силой, чтобы немного успокоить, не дать сорваться. Финдэ чувствовал, что тот на грани, — Знаю, у тебя много вопросов. Со временем ты получишь на них ответы. Линдо поселили в комнатах недалеко от покоев княжеской четы. Оказавшись один, он закружил по комнате, силясь понять хоть что-то. Столько вопросов и так мало ответов на них. — Тише ты, я весь пропах дорогой и лошадью, — с тихим смехом произнёс Финрод, оказавшись в объятиях Майрона, стоило им переступить порог покоев майа. Тем не менее вырываться он не стал. Прикрыл глаза, наслаждаясь теплом, исходящим от Майрона. "Я скучал по тебе" — он взглянул в золотые глаза с нежностью. — Я тоже по тебе скучал, — Майрон легко коснулся губами его волос. Два месяца без возможности даже написать действовали на нервы, будто натягивали их. Он был уверен только в одном — Финрод жив, чувствовал. Сейчас как будто эту струну наконец-то отпустили, ослабили. Всё естество майя тянулось к родному и необходимому, и фэа, и хроа. Он мягко провёл рукой по расслабленной спине. — Майрон... — прошептал Финрод, жмурясь от удовольствия. Не в силах словами выразить что чувствует, он тихонько запел одним голосом, позволяя музыке и чувствам сплетаться в единую нить. Удивительная способность выразить через мелодию невыразимое, даже без слов. Майрон слушал, как сплетались вместе звон ручья и полынная горечь разлуки, как шумел поток в горах, снося нетвёрдый лёд, будто неистово радуясь встрече с весной, как тревожно и негромко выли варги безлунной ночью, как вплеталась молодой зеленью нежность и живым огнём страсть. Неожиданно даже для себя он подхватил мелодию, повёл её чуть иначе. О звенящем, словно тетива на ветру, напряжении, об опасности, что слышится далекими раскатами грома, о гнетущей тишине ожидания, о счастье встречи, вспыхнувшем словно молния, с сухим треском, о лесном пожаре, что он сейчас тщательно контролирует внутри. Две мелодии сплелись в одну, разносясь по замку, не замечая стен. У каждого эта музыка трогала внутри что-то своё, и только двое поющих слышали всё целиком. С улыбкой вскинулась, рассмеялась Лютиэн в объятьях мужа, улыбнулся с лёгкой грустью ей в ответ Берен. Линдо, снедаемый тревогой и опасениями, неожиданно услышал какое-то невозможное согласие, крепче дружбы, что поневоле немного успокоило его. Даже орки притихли, задумались. Песня отзвучала, а они всё стояли, не размыкая объятий. Даже время, казалось, замерло, только бы не тревожить эльфа, застывшего в руках тёмного майя. Музыка души связала их, сделала один целым друг с другом. Не было нужды тратить слова, чтобы понять друг друга. Взгляд, жест, лёгкое касание мысли. — Я бы так целую вечность провёл, — нежась в тепле родных рук, прошептал Финдэ. Потерся щекой о плечо Майрона, на губах расцвела шальная улыбка, — Поможешь мне промыть волосы от дорожной пыли? — Помогу, — также шёпотом ответил Майрон, нехотя отпуская его. Внутри всколыхнулось предвкушение, правда ещё не определившееся, что именно оно предвкушает, отразилось в глазах. От воды шёл еле заметный пар, создавая что-то вроде тумана. Майрон наблюдал, как Финрод с наслаждением снимает грязную одежду, и сам не заметил, как закусил нижнюю губу. Гибкое стройное тело будто перетекало в каждом движении. Он дождался, когда эльф окажется в воде, только после этого подошёл, встал у него за головой, подумав, скинул рубаху — всё равно рукава промокнут. Окинув взглядом ванну, где при желании спокойно могли поместиться несколько эльфов и ещё место останется, Финрод как-то уж очень шкодливо усмехнулся. Плавным, неуловимо быстрым движением подался вперёд, схватил гибкое, сильное тело, утаскивая к себе в воду. Смял губы жадным, нетерпеливым поцелуем, урча выпивая чужое дыхание. — Кажется, я тебе кое-что задолжал, — прошептал Финдэ, неохотно разрывая поцелуй, чтобы немного восстановить дыхание. Майрон только коротко рассмеялся, не скрывая в глазах лёгкого удивления — не ожидал. Поцеловал, мягко прикусил нижнюю губу, зарылся рукой в волосы, другой провёл по груди, по плечу, ногтями по шее, осторожно, не царапая, лишь заставляя запрокинуть голову, чтобы прижаться уже губами. Финрод едва не урчал, подставляясь под чужие руки и губы. Их единственная ночь перед отъездом позволила Финроду иначе взглянуть на себя. Два месяца. Достаточно чтобы обдумать всё, прислушаться к себе. Принять решение было не просто, но там, в спальне, стоя в его объятиях, Финдэ с неожиданной ясностью осознал — оно было правильным. Бывший Государь сделал свой выбор. Майрон не смог бы выразить, как это, когда тело отвечает, подаётся навстречу, когда Финрод доверчиво подставляет шею и прикрывает глаза. Его руки блуждали по такому желанному телу, местами легко царапая кожу. Майрон в очередной раз оторвался от поцелуя, посмотрел Финроду в глаза не менее лукаво, чем тот до этого, и изменил позу, убирая руки, полуложась рядом, опираясь затылком о бортик, закрыл глаза. Он привык вести сам, всегда быть сверху. Но сейчас партнёр был равен. И бесконечно дорог. Уступить. Это слово пробежало мурашками по спине. Ему было чертовски любопытно. Руки нежно касались, лаская изучали каждый изгиб. Финдэ прихватывая зубами кожу, зализывал укус, словно извиняясь за это, но только чтобы снова легонько куснуть, прижаться губами к месту укуса, обжигая горячим дыханием. Майрон открыл глаза, как только почувствовал прикосновение губ Финрода. От каждого осторожного укуса по телу пробегала маленькая молния, сбивалось дыхание. Начала мешать мокрая ткань штанов, но Майрон заставил себя не вмешиваться, только сказал негромко, чуть хрипловато: — Не обязательно так осторожно. — Я не хочу сделать больно тебе, — прошептал Финдэ, прижимаясь губами к его шее. Руки мягко огладили гибкое тело, спускаясь ниже, помогли избавиться от остатков одежды. — Боль тоже может быть удовольствием, — возразил Майрон, резко подаваясь вперёд, впиваясь зубами в плечо, не сильно, но ощутимо, одновременно легко проводя ногтями внизу живота, чувствуя подрагивание мышц. Они оба достаточно хотели друг друга, чтобы боль уже не могла пересилить страсть, лишь оттенить. — Разве боль может приносить удовольствие? — успел спросить Финрод. Ахнув, невольно выгнулся, уступая Майрону. Лёгкая боль сплелась с желанием, делая ощущения ярче, острее. — Теперь ты знаешь ответ, — усмехнулся Майрон, снова расслабляясь, отдавая контроль партнёру. Во второй раз страсть уже не лишала контроля, ощущения, эмоции, хоть и очень сильные, не мешали мыслить. Как же с ним оказалось легко. В голове витал дурман, но лёгкий, как от вина. Сделать больно у Финдэ рука не поднималась. Хотелось доставить удовольствие нежностью, лаской. Изучить, зацеловать всего. — Я согласен дать тебе то, что ты любишь, — прошептал Финдэ Майрону в губы. Любишь. Майрон улыбнулся. Никого другого он бы не стал к этому подталкивать, просто не позволил бы. Он знал на опыте, чужом опыте, что боль просто позволяла острее чувствовать чужую власть над собой. Он хотел этого наверное впервые, перестать управлять и контролировать, отдаться чужой воле. — Делай то, чего хочешь, — ответил он, — Я просто показал. — Чего я хочу... Этого... — прошептал Финдэ, чувствуя как Майрон расслабляется, полностью отдаваясь в его руки. Этого Финрод и ждал. Он помнил голодный взгляд партнера, его наслаждение чужой болью. Захотелось показать и другую сторону близости, превратив ласки в чувственное наслаждение. Лёгкие касания, на грани ощущений, вызывали приятную дрожь. Майрон, привыкший что страсть закручивается тугим узлом в животе, сейчас чувствовал возбуждение всем телом, как будто волна медленно набегала на берег. Тягучее, сладкое чувство разливалось под кожей. Ласковый взгляд Финрода только усиливал ощущения. Не только силой можно контролировать. Эту партию вел Финдэ, открывая партнёру новые грани удовольствия. Подготовив, с нежностью взял податливое, разомлевшее от ласк тело. Майрон дышал сбивчиво, с губ срывались протяжные стоны. Откуда вообще Финроду было знать, что можно так? А важно ли? Сейчас от ощущений внутри, от плавных ровных движений, от нежных поцелуев мир плыл перед глазами. Практически расслабленное тело не собиралось сводить судорогой, только тяжесть накапливалась ближе к паху, мягкая, ровная. Финрод нежно прикусил кожу над кадыком, меняя угол, сорвав с губ майя тихий вскрик. Замер почти у самой вершины, перехватил чужие руки, не позволяя коснуться себя. Сдерживаться, едва балансируя на грани становилось почти невозможно. Майрон мог освободиться, но не хотел. Казалось феа сейчас просто вырвется за пределы тела. Этого было слишком много. Он почти прикусил губу, но не стал этого делать. Попытался податься навстречу сам — неудобно. Потянулся, выгнулся, не отрывая прижатых к гладкой поверхности запястий: — Я прошу тебя, — на одном выдохе, негромко. Движения стали резче, быстрее. Подхватить выгнувшееся дугой тело, поднять на самую вершину, позволив раствориться в наслаждении. Собственное удовольствие накрыло волной. Финрод чуть сместился так, чтобы было удобно обнимать лежащего у него на груди Майрона. Нежно обнимая, поцеловал его в макушку. Удовлетворение пришло к Майрону непривычно мягко, будто обволакивая, отразилось в каждой клеточке тела. Мысли возвращались неохотно, лениво. Почувствовав поцелуй, он улыбнулся: — Каждому своё, да? — он чуть повернулся, коснулся губами подбородка, — Откуда вообще ты знаешь как? — любопытство было отличительной чертой не только нолдор. Финрод только улыбнулся в ответ, нежно поцеловал партнера: — За долгую жизнь многое можно узнать. В результате незапланированного купания волосы им пришлось помогать промывать друг другу, к обоюдному удовольствию. Повторять пока не хотелось, нужно было переварить новые ощущения, осмыслить. Что не мешало им то и дело касаться друг друга, без лишних подтекстов. Это просто ощущалось правильным. Из купальни они выбрались довольные, Финрод вытянулся на постели: — Знаешь, а ведь я больше для себя строил это место. Были планы со временем сделать его своим домом, когда Ресто наберется опыта, чтобы быть мне заменой. — Но теперь ты вернул себе корону Нарготронда и останешься там, когда всё закончится? — спросил Майрон с лёгкой грустью, присаживаясь на кровать, проводя рукой по шрамам от когтей варга. Он понимал, что Финрод приехал ненадолго. Несколько дней — и опять месяцами в разлуке. — Нет. Больше нет. Я отказался от короны, — перехватив его руку, он прижался губами, — Государь теперь Артаресто. А я при нём советник и правая рука. Когда все закончиться, я смогу остаться здесь. С тобой. Если ты пожелаешь. Пожелаешь. — Я не знаю, как тебя об этом просить, — Майрон положил голову Финроду на грудь. Мысли постепенно возвращались к делам, проблемам, странностям, — Зачем ты привёз своего спутника? — голос его всё ещё был мягким, почти сонным. — Потому что если перетянуть его на нашу сторону, он будет весьма полезен. Он умён, его сложно сбить с толку. Умеет докапываться до сути, замечать любые странности. А еще он дал одно замечательное обещание — всегда и везде следовать за мной. Он верный мне. Главное правильно его приручить. Знаешь, мне кажется, они с Тинувиэль найдут общий язык, — ответил Финрод, бездумно водя кончиками пальцев по спине Майрона, — Нам пригодится еще одна голова, умеющая посмотреть на проблему с другой стороны, увидеть то, что пропустим мы. Майрон тихо рассмеялся: — Я так понимаю, давать опрометчивые обещания свойственно всем эльдар? Майрон задумался. А ведь и сам тогда дал очень спорное обещание, даже толком не задумался, что именно говорит. Это сейчас оно уже по факту не имело смысла, и так вреда не причинит. Обещания, как интересно они сплетались. Клятва Финрода Барахиру, обещание Берена Тинголу, клятва сыновей Феанора, теперь этот нолдо, Линдо. Какой странный узор всё это создаёт. Он провёл по линии вены на руке Финрода от локтя до кисти. Как же мне оказывается тебя не хватало. — Наверное, да. Но оно нам только на руку, — Финрод едва не мурлыкал, блаженствуя. Ему так спокойно сейчас было. "Ты мне снился по ночам. В Сокрытом городе без тебя было пусто" «Моя жизнь скучнее, ты являлся перед моим мысленным взором наяву» — пауза, только размеренное сердцебиение — «Если мы сейчас не встанем, то до ужина мы дойдём на завтрак» — отголоски смеха в мыслях — «Встаём?» — отчётливо чувствовалось, что он был бы рад отрицательному ответу. "Надо" — в коротком ответе звучало сожаление, вставать не хотелось. Это значило выпустить Майрона из объятий, пусть и ненадолго. Придётся вставать.