Третья сторона

Прошло чуть больше трёх недель и тянуть дальше было уже небезопасно, на севере с любопытством ждали вестей. За это время Берен таки не усидел на месте и начал очень тихую партизанскую деятельность в Дортонионе. Майрон вполне серьёзно пообещал, что если ему доложат о вернувшемся князе — гонять по местности его начнут вполне натурально. Лютиэн же он просто очень попросил быть осторожнее. Вроде пока помогало. Подгадали они как раз под отъезд сотоварищей, ещё и Линдо отправили с ними. — Готов? — спросил Майрон с расстояния в пару шагов. Финрод подобрался, аванирэ стояло прочно. Эльф готовился к тому, что предстоит, но полностью быть к такому готовым невозможно. — Готов, — улыбка получилась кривой, невесёлой. Майрон позволил себе последний тёплый взгляд: — Чтобы ни было, я тебя... — он не нашёл подходящего слова. — Я знаю, — Финрод пообещал себе, что когда это всё закончится, он увезет Майрона на пару дней подальше от всех. Чтобы были только они друг у друга. Внутри поднималось желание свернуть Мелькору шею за боль в родных глаза, за то, что им обоим придется пережить, пройти. Вдох. Выдох. Спрятать всё за щитами. Укрыть завесой родной, привычной Тьмы, позволив ей накрыть свет души, стать надёжным щитом. Отступить, глядя настороженно, хмуро. И резко кивнуть, давая отмашку. Пути назад не было — Идём, — голос становится холодным, Майрон пропускает Финрода вперёд, направляет ровными касаниями по спине или плечам, ещё без жестокости, уже без нежности. Орков Майрон прогнал заранее, они сейчас лишние. Знакомая пыточная, Финрод на миг замирает в дверях, Майрон подталкивает его чуть жёстче. — Раздевайся, полностью, — Майрон ждёт, отшвыривает одежду в дальний угол, — Руки, — защёлкиваются браслеты тонких наручников. Воспоминания всколыхнулись, стоило ступить на порог пыточной. Финрод замешкался в дверях, пришлось сделать усилие, загоняя воспоминания. Не думать, не вспоминать. Просто пройти через это, и идти дальше. Толчок в спину возвращает к реальности. Финрод молча снимает одежду, подчиняясь приказу. Невольно вздрагивает, когда кожи касается холод стали, ёжится под пронзительным взглядом золотых глаз, инстинктивно вскидывает руки, пытаясь прикрыться. Отступает на пару шагов от Майрона. Сейчас игра ещё не нужна, но настроение поймать нужно. Майрон резко шагает вперёд, хватает рукой цепь, дёргает на себя так, что Финрод почти врезается в него и тут же отшатывается. Губы майя трогает лёгкая усмешка. Трепыхается. Он отводит уже пленника чуть в сторону, заставляет поднять руки, пользуясь более высоким ростом, цепляет карабин от цепи, что идёт к потолку. Цепь натянута не сильно, Финрод обхватывает её пальцами. Майрон наклоняется, защёлкивает такие же браслеты на ногах, только здесь цепь напротив не даёт ноги свести, заставляя держать пусть и не широко, на ширине плеч. Майрон выпрямляется, берёт со стола кинжал, смотрит в пустые сейчас глаза — Финрод отгораживается максимально. Саурон усмехается, коротко цепляет лезвием по левой руке. Взгляд эльфа фокусируется. Такой Майрон, хотя нет, Саурон, пугает. Алая капля, оставляя след, ползёт по руке. Тихо звенит цепь, удерживая пленника на месте. Приковывали хитро, от лезвия в руках Саурона не уйти. Взгляд цепляется за кинжал в руках майя. Финрод на мгновения замирает, завороженный отблеском факелов в холодной серебристой стали. Саурону хочется стереть кровь языком, но пока рано, пусть течёт. Он оглядывает эльфа внимательно, ведёт кончиком кинжала по животу, обходит, не отрывая сталь от кожи, но сильно не нажимает, только пугает. Тянется к аванирэ, на пробу, не сильно давит, лишь до грани боли, показать. Усмехается. Сталь кусает, оставляя алые разводы, вплетая нотки страха. Финрод одаривает мучителя тяжёлым взглядом, отворачивается, стараясь не морщиться, когда аванирэ акуратно пробуют на крепость. Сам осторожно ведёт руками, пробуя цепи на прочность. Получится вырваться или нет? Оковы крепко держат, от таких самостоятельно не избавиться. Сказать бы пару не ласковых слов, но эльф молчит, зная, что от него только этого и ждут. — Неужели руки уже затекли? — голос Саурона насмешлив, он проводит пальцами свободной руки, прослеживая вену от запястья до локтя. Финрод дёргается, пытаясь избежать прикосновения, Саурон мгновенно переворачивает кинжал в пальцах и коротко бьет рукояткой поддых. Эльф давится вдохом, режет запястья о металл, но второй раз не сопротивляется тому же движению. — Чем больше ты сопротивляешься, тем больнее будет, — сообщает Саурон, — Если расслабишься — может ещё и понравится, — желание послушно приходит во взгляд, яркое. Саурон пальцами жёстко фиксирует пленника за подбородок, мягко отлаживая свободными пальцами щёку и шею. — А не пойти бы тебе... — Финрод резко дёргает головой, сбрасывая чужую руку. Он отчетливо видит тёмное желание в золотых глазах Саурона и оно пугает эльфа, по спине бежит неприятный холод, отчего он ёжится, передергивая плечами. И тихо шипит, когда запястья отдаются болью в ответ. Саурон улыбается, почти скалится, бьёт по лицу наотмашь, но аккуратно, только чтобы разбить губу, а синяка почти не осталось. Ловит за челюсть чуть иначе, жёстко надавливает почти на сустав, заставляя против воли разомкнуть зубы, прихватывает зубами за нижнюю губу, из которой сочится кровь. Пьёт её. Солено-сладкий привкус пьянит. Саурон немного отстраняется, выдыхает почти в губы, — А умереть ты не сможешь. Только мне решать, когда ты умрёшь. Он отпускает руку, отходит на пару шагов, даёт осознать. Финрод сплевывает, отвечая нечитаемым взглядом. Он меняется в лице, когда до него доходит суть сказанного Сауроном. — Что тебе надо? — бросает тихо, вырваться уже не пытается, чтобы зря не расходовать силы. — Тебя, — отвечает Саурон, желание начинает туманить разум, но пока не сильно. Он откладывает кинжал в сторону, подходит, прослеживает пальцем линию красиво выступающей ключицы, уточняет, — Твоё тело. В идеале конечно и всё остальное, но пока хватит и тела. Саурон осторожно сдавливает горло, не сильно, только немного мешая дышать, второй рукой проводит от уха по шее и через грудь до солнечного сплетения, чуть трогает мышцы живота, эльф всё же дёргается. Финрод кривится, но молчит. Чувствует как чужие пальцы сдавливают горло, шарят по телу. Он заставляет себя не дёргаться, чтобы не дразнить майя, но не сдерживается когда чужая рука проходит по животу. Понимание что с ним хотят сделать бьет по нервам. Не вырваться. Финрод помнит, зачем они всё это затеяли, но сейчас мир сужается до стен пыточной и тех, кто в ней. Понятливый. Гордый эльфийской Государь почти смирился. И боится. Саурон заводит руку ему за спину, произвольно блуждая пальцами, оказывается почти вплотную — Ты пытаешься меня не провоцировать, но слишком боишься. Это тоже дразнит, — он отпускает его шею лишь для того, чтобы впиться зубами, постепенно усиливая нажим до тех пор, пока с губ эльфа не срывается почти задушенный стон. Терпит долго, приходится зализывать кровь. — Упиваешься страхом значит, — эльф старательно прячет страх, хоть и знает, что поздно. Видит это в глазах Саурона. Укус горит огнем, на коже снова выступает кровь, которую слизывают с довольным урчанием. Оттолкнуть Саурона Финдэ больше не пытается. Во-первых, цепи хитро удерживают его, почти не давая дёрнуться лишний раз, во-вторых, каждая его попытка лишь сильнее разжигает темное пламя в глазах майа. Что ж, хочешь растянуть процесс? Давай поиграем. Саурон делает пару глубоких вдохов, взгляд проясняется. Он резко прихватывает Финрода за волосы, сильно дёргает, эльф вскрикивает от неожиданности. А Саурон тем временем продолжает оглаживать спину уже двумя руками, прижимается почти вплотную, до случайных касаний. Через минуту делает полшага назад, смещает руки на живот и после, кончиками ногтей, очень легко, проводит по внутренней стороне бедра. Играть, так играть. Финрод тихо шипит — он надеялся на один результат, а получилось всё как обычно. Вздрагивает, когда ногти чуть царапают нежную кожу, невольно выгибается в попытке уйти от чужих прикосновений. Где-то на этом этапе связь феа и хроа обычно начинает истончаться. Как интересно, а ведь и без долга этого чертовски мало, чтобы Финрод захотел умереть. А если так? В паху Саурон хозяйничает мягко, осторожно, не причиняя боли. Он знает, как даже против воли можно добиться возбуждения у человека, получится ли с эльфом? Отрешиться от происходящего не получается. То болезненные, то лёгкие, почти мягкие касания не дают сосредоточиться. Финрод тяжело дышит, хмурится, кусая губы. Тело реагирует на мягкие прикосновения тяжестью внизу живота. С искусаных губ все же срывается сдавленный стон. Саурон шало улыбается, дыхание у него тоже еле заметно сбилось. Взять его почти по его желанию будет даже, если не приятнее, то забавнее. Он проводит рукой вдоль, сжимает мягко у основания, одновременно проходясь ногтями по пояснице. На губе эльфа снова выступает кровь, Саурон слизывает её одним быстрым движением. Тело реагирует против воли владельца. Прекрасно. Возбуждение, тёмное, тягучее, медленно ползёт по венам, постепенно обволакивая разум, подчиняя себе, по капле собираясь внизу живота. Тело Финрода остро реагирует на каждое прикосновение. Новый стон, громче, протяжнее. Не убирая руки, не прекращая осторожных движений, Саурон заходит Финроду за спину, взмахом свободной руки развеяв на себе одежду, прижимается грудью к спине, чувствительно прикусывает за плечо. Нужно ещё совсем чуть-чуть, и он почти не будет сопротивляться. Эльф простонал что-то неразборчиво, запрокинув голову. Разум окончательно теряет связь с реальностью, уступая желанию тела. Свободной рукой взять за доверчиво подставленное горло, не сжимая, обозначая хватку, слегка прикусить кончик уха, добившись ещё одного тихого стона. Финрод сейчас не осознаёт происходящее. Это ненадолго. Саурон убирает руку от его уже яркого возбуждения, оглаживает ягодицу, впивается пальцами и входит одним резким толчком, удерживая дёрнувшегося было Финрода за горло. Крик сейчас звучит почти музыкой. Движение и ему самому отдаётся болью, он шипит сквозь зубы, замирает, возвращает руку к паху. Нужно, чтобы тело немного расслабилось, чтобы не причинять боли себе. Боль отрезвляет, возвращая к реальности. Финрод чувствует его в себе, срывается на крик. Уйти от это не удаётся. Держат цепи, держит чужая рука на горле. — Не... трогай... — шепчет эльф, чувствуя, как боль разливается по внутренностям, как смешивается с отступившим было возбуждением. Постепенно становится легче, боль несколько утихает. Саурон тихо смеётся, почти выходит, снова резко толкается. Постепенно тело привыкнет, а пока на каждый толчок Финрод отвечает коротким криком, пусть и пытается его сдержать, между движениями пауза, чтобы вернуться смываемое болью возбуждение. Саурон запрокидывает голову, стонет сам. Это хорошо не столько ощущать телом, сколько чувствовать глубже, слышать. Чуть смещает руку на горле, проводит языком по шее. Это оказалось гораздо интереснее, чем виделось вначале. На ресницах повисли хрустальные слезинки. Каждое движение внутри вызывает вспышку боли, крик сам срывается с губ. Уйти, отгородиться не выходит. Только укрыться родной Тьмой, чтобы облегчить, смазать боль. Постепенно становится легче. Тело привыкает, боль становится слабее. Двигаться становится легче, тело меньше сопротивляется, да и смазки достаточно. Саурон смещает руку на горле чуть выше, надавливает, заставляет запрокинуть голову, видит дорожки слез по щекам, взгляд почти затравленный. Пора сместить акценты. Саурон чуть меняет угол, так, чтобы задевать нужную точку на каждом плавном ритмичном движении. Пройдёт время и нолдо сам будет желать этого, боли и наслаждения в равной степени. Как сказал Мелькор, подчинять не разрушая? Так и поступим. — Пусти... — вырывается на выдохе. Эльф сдаётся, признавая поражение, подчиняясь чужому желанию, чужой воле. Ахнул, когда тело пронзает яркое, острое удовольствие, щедро приправленное болью. Стоны срываются с губ, возбуждение снова начинает ползти по венам. Финрод не понимает, что происходит с ним, но бороться с этим нет сил. И он подчиняется, отдаваясь в руки майя. Саурон готов стонать в голос, так это хорошо. Эльф больше не сопротивляется, сам подаётся навстречу. Щиты аванирэ стоят, но сейчас совершенно не до них. Слетает последний контроль, движения чаще, резче, стоны почти сливаются, пальцы впиваются в бёдра, зубы прихватывают шею, но боль уже не может перебить возбуждение, только вырывает у Финрода протяжный гортанный стон. И кончают они практически одновременно. — Сволочь... — шепчет Финрод, повиснув на цепях. Он загнанно дышит, пока по телу гуляют отголоски пережитого. Золотые кудри падают на лицо, скрывая его от Саурона. Саурон подходит, аккуратно убирает волосы, заправляет за острые уши, неожиданно мягко поднимает голову за подбородок. — Уверен? — в глазах Саурона сейчас нет ни злобы, ни опасности, только отголоски наслаждения. Финрод выдавливает слабую кривую улыбку. Прижаться бы щекой к его ладони, снова оказаться в нежных, ласковых руках. Саурон делает шаг назад, закрывает глаза. Хватит. Сейчас сорвутся оба. Достаточно. Открывает глаза, мягко улыбается: — Хорошо получилось, хватит, — Майрон подходит, гладит по щеке, легко целует, чувствует привкус крови из разбитой губы, — Лечить до конца не буду, сам понимаешь почему, — он снимает цепи с ног, скептически смотрит, — Ты на ногах-то устоишь? — Да, устою, — Финрод выдыхает свободнее, видя, как призрак Саурона отступает, возвращая родного Майрона. Сейчас он ведёт игру, и Финдэ делает, что скажут, не желая нарушить всё неосторожным словом или жестом. Майрон отстегивает цепи, снимает наручники, запястья порезаны сильно, немного кровоточат: — Можешь убирать аванирэ, кончилось притворство на сегодня, — он слегка залечивает порезы, так, как они и сами затянулись бы за три-четыре дня, — Завтра продолжим. Майрон обнимает Финрода за плечи, касается губами золота волос: — Как ты? — Нормально, — Финрод всё же прижимается к нему, жадно впитывая его тепло, не сразу, но щиты опускает, — Не знаю, чего хочу больше, есть или спать. Майрон смеётся, легко, светло: — Раз есть хочешь, значит точно нормально. Одевайся. Сначала есть, потом спать. И добавляет, мыслями: «Я не ожидал, что ты дашь мне это так вывернуть. И лжи нет, и не так погано, как я думал вначале. Нужно ещё пару раз, только теперь можно пойти по твоей легенде и действовать мягче». "Должен я хоть что-то получить для себя? Кресло Владыки учит искать и получать своё в любой ситуации. А этот... пусть подавится" — мысленно усмехнулся Финрод. Он от души зевнул. Смел нехитрый ужин и поплёлся в купальню, смывать с себя следы пыточной. Так бы и уснул там, если бы не Майрон. Финрод спал мирно, спокойно. Вот удивительный же эльф, превратил пытку в пусть и странное, но удовольствие. Да, Майрон получил бы удовольствие в любом случае, только вот потом было бы гадко. А так... спектакль. Он погладил Финрода по волосам. Спи. Дальше будет легче.