Клише, еще клише!

– Ребята, у меня для вас хорошая новость! – уже по одному этому восторженному тону одиннадцатиклассник Ваня Евстигнеев понял, что новость будет отвратительной. На самом деле учебный год, их последний учебный год, начался довольно сносно. Успели пару дней поучиться, потом классуху и еще нескольких учителей отправили на какие-то курсы (она, правда, жаловалась, что не их прошла летом и теперь терялось драгоценное учебное время), и до самого его дня рождения была относительная халява. А вот сегодня классуха, она же математичка, вернулась вся одухотворенная, готовая к новым свершениям и подвигам. Правда, она не спросила, готов ли в к ним класс вообще и лично Ваня. Ваня точно готов не был, он больше хотел засесть дома с джойстиком и сыграть три-четыре, лучше всего, конечно, пять каточек. А тут – новость. Да еще и хорошая. Пахло подставой. За прошлый год с математичкой что-то случилось. Она вышла в третий раз замуж (но на это Ваня плевать хотел) и стала носить на голове тюрбан. Ученики шутили, что под тюрбаном прячется Волдеморт, потому что перемены в поведении ничем другим объяснить было нельзя. Она стала регулярно рассказывать им о послушании и смирении, о древних богах, стерегущих честь юношей и невинность девушек, о страшном суде и о том, что вода считывает негативную энергетику матов. Уроки все чаще превращались в антинаучные лекции, а подготовкой к экзаменам и не пахло. Даже к базе. – С Ваней Евстигнеевым, – вдруг услышал он свое имя и вздрогнул. Классуха ждала от него реакции. И все вокруг тоже смотрели заинтересованно. Слишком. Ваня напрягся. – Че? – К тебе прикрепляется Ваня Светло, поскольку ты у нас отстающий, – радостно объявила классуха. Ваня обалдело на нее уставился. – Зачем? Какой отстающий? Я двойки те закрыл уже. Это вообще еще весной было. – Иван, – строго посмотрела на него классная, – прошлый год показал, что тебе нужна помощь. Администрация школы решила прикрепить к тебе Ваню Светло как наставника и куратора. Ваня обернулся и кисло посмотрел на Светло. Тот тоже особенной радости не выражал. – Олеся Иосифовна, – заканючил Ваня, – почему Окс не может? Он тоже умный и отличник. – Мирон, – классная сделал акцент на имени, – не может потому, что он уже назначен куратором Славы. Кроме того, дружба дружбой, а учеба это очень ответственно. Если Мирон в том году не смог на тебя повлиять, то, боюсь, он и в этом не справится. – А на Соню прямо повлияет? – ухмыльнулся Ваня. – Иван, я прошу не использовать клички, только имена. Вы навлекаете на себя дурную энергетику. Кроме того, юноша не может носить женское прозвище, тем более героини с такой сомнительной профессией, как у Сони Мармеладовой. Ваня скривился. Завела шарманку! – Итак, вопрос решен. Прошу приступать к занятиям с завтрашнего дня. Если нужна помощь с составлением расписания, обращайтесь. А сейчас прошу открыть ваши прекрасные тетради и записать число. Сегодня чудесный день! После урока Ваня предпринял еще одну попытку. Он взял с собой Мирона для больше убедительности. Окси – ботан и отличник, любимчик учителей да и просто нормальный чувак, ему точно не откажут. – Олесиосивна, – снова начал Ваня, – ну, вот пусть Окс, то есть, Мирон, над нами вдвоем с Машновым шефствует? Это будет оптимизация. А Светло пусть кого-нибудь еще к себе возьмет под крыло. Правда же? Классуха поджала тонкие губы и покачала головой. – Иван, это не мое решение. Наша школа принимает участие в проекте ШНОР, и мы позаимствовали эту практику у более успешных школ. У вас выпускной класс, мы не можем так рисковать. Только парная работа. Тем более, в десятом классе у вас с Ваней Светло получился отличный проект по современному искусству. – Какой еще ШНОР? – напрягся Ваня. Когда в ход шли аббревиатуры, дело обычно принимало дерьмовый оборот. Классуха прямо расцвела: наверное, очень хотела с кем-то этой информацией поделиться. – Ой, это очень интересный проект взаимообучения школ с низкими образовательными результатами. Проще говоря, те школы, где больше хорошистов и отличников, делятся опытом с теми, где преобладают троечники и даже двоечники. И второгодники, – добавила она строго, как будто Ваня мог им стать. Да уже при всем желании не получится. – Ну, можно хотя бы не Светло? – рискнул он еще раз. Классуха возмущенно засопела и молча показала на дверь. – И че теперь? – психанул Ваня в коридоре, но шепотом, чтобы только Мирон его услышал. Друг пожал плечами. – Ну, с Фалленом будешь. Ты, главное, побыстрее хотя бы на четверки вытянись, тогда его от тебя отцепят. Может, только на первую четверть эта бодяга, а потом все. Знаешь же, как у нас: бодро начнут и через пару неделю забьют хуй. – Осторожнее, – усмехнулся Ваня, – ты своими матами воду в фонтанчике испортишь. Он кивнул на питьевой фонтанчик, который не работал еще с Нового года. – Мне, думаешь, понравилось, что меня с Соней поставили? Ваня криво улыбнулся. – Да ты уже по-любому кольца к свадьбе выбираешь. Ты по Машнову слюни пускаешь с восьмого класса. Как он еще этого не просек! Ответом Ване послужил дружеский тычок под ребра. После уроков Ваня отправился в школьную курилку искать Светло. Обычно народ собирался за трансформаторной будкой возле школы: там обсуждались последние новости, заводились полезные и не очень знакомства, решались конфликты и вспыхивали чувства. Сегодня Светло курил там в одиночестве. – Привет, – Ваня протянул ему руку. – Что скажешь? Светло пожал плечами. – Слушай, Фаллен, оно тебе не надо. Давай сделаем вид, что ты меня подтягиваешь, а я сам как-нибудь разберусь? – Я ей отчеты присылать должен, – мрачно ответил Светло. – Каждый день писать, какую тему готовили, какие результаты. Большего бреда в жизни не видел. – Ну и пиши. Я даже сам могу тебе написать эти темы, ты только ей отправляй. Тебе за это что пообещали? Светло затянулся и снова пожал плечами. – Тем более надо забить. Она и сама забудет про эту херню через пару недель, – убеждал его Ваня. – Так что, предлагаю имитировать бурную деятельность. Как обычно. К сожалению, в этот раз «как обычно» не получилось. Классуха с упорством маньяка требовала со Светло отчетов, а с Вани хороших оценок. Теперь ей даже четверок не было достаточно, хотя самого Ваню и трояки по некоторым предметам устраивали. Ваня каждый раз изобретал отговорки – почему у него снова не пять и не четыре, а Светло язвил, что ему просто попался тормозной подопечный. Ваня злился и завидовал, что у Мирона все идет гораздо лучше. То ли Машнов был умнее и понятливее самого Вани, то ли Мирон на самом деле с ним сидел и дотошно разбирался в каждой теме, но к этой парочке классуха не придиралась, и остальные учителя отмечали, что потенциальный медалист Мирон Федоров благотворно влияет на вечного распиздяя и клоуна Славу Машнова. К концу первой четверти Ваню вместе с Фалленом снова вызвала классная и окончательно приперла к стенке. – Вы совершенно не занимаетесь, молодые люди. И, более того, нагло врете мне! Один из вас. И она в упор посмотрела на Ваню. Тот мгновенно смутился и выдал себя с потрохами. – Прекрасно, – процедила классуха инквизиторским тоном, – значит, с этого дня, да, Иван, с этого, вы не просто занимаетесь вдвоем, но еще и присылаете мне фотоотчет. Двух фото будет достаточно. Одного вашего, другого – выполненной работы. – Олеся Иосифовна, – ледяным тоном начал Ваня, – вы меня хотите убрать из школы? Вот этим тупым способом? У меня исправились оценки, двоек нет. Чего вам еще надо-то? Классную пронять было сложно (наверняка, Волдеморт под тюрбаном помогал ей). – Никто и никуда не хочет вас убирать, Иван. Школе нужны результаты. Хорошие результаты. Тем более, у выпускников. В прошлом году двое одиннадцатиклассников не были допущены до экзаменов. Подумайте об этом на досуге, которого у вас в изобилии. Дурака валяют школьники, а разнос получила директор. Вы думаете, нам приятно, что нас включили в этот проект? Чем быстрее школа покажет результат, тем быстрее мы из него выйдем. А пока фокус внимания именно на выпускные классы. Так что работайте, молодые люди. У вас срок до конца полугодия. Ни одной тройки, Ваня. Она строго взглянула на Светло, бывшего круглым отличником и претендовавшего на медаль. Ваня подумал, что не стоит подставлять одноклассника. Хоть они и не были друзьями, скорее, старались вообще друг друга без необходимости не замечать, но такой училкин взгляд не сулил ничего хорошего. Мало ли, вдруг она на самом деле сможет испортить Фаллену аттестат, если Ваня не улучшит своих оценок. Всякое в жизни бывает. Так потянулись дни Ваниного мучения. Фаллен бесил его невероятно. Тем, что был умным и неленивым, тем, что постоянно старался поддеть Ваню на тему его распиздяйства и нежелания стать таким же отличником. Тем, что каждый день говорил о том, что Ваня умный и талантливый, но его надо пинать. В общем, Фаллен был прирожденным школьным учителем, но таким, которому хочется подкладывать кнопки на стул в режиме нон-стоп. А еще Фаллен бесил Ваню тем, что вызывал у Вани странные желания. Подольше посидеть рядом, прикоснуться и (кошмар!) поцеловать. Первые два пункта выполнялись регулярно и успешно. Пока Фаллен что-то ему объяснял, они постоянно соприкасались руками, ногами, плечами один раз даже лбами стукнулись. Ваню скручивало и жгло изнутри от этого. А еще ему страшно хотелось поцеловать Фаллена, прямо с языком засосать, особенно тогда, когда он начинал язвить в Ванин адрес. Чтобы заткнуть его хоть как-то, чтобы Фаллен обалдел от ситуации и сам отказался с Ваней заниматься. А еще, чтобы узнать, какие у него губы и доказать себе, что целуется Фаллен просто кошмарно (хотя в Ваниных мечтах он целовался, как бог, но это требовалось проверить эмпирически и опровергнуть). Ваня кипел изнутри и ждал непонятно чего. Ситуация должна была как-то разрешиться, и она разрешилась в начале второго полугодия. Вопреки Ваниным ожиданиям, классная не забыла об их «образовательном проекте» и продлила его до конца третьей четверти. Новый год был испорчен, начало четверти тоже. И вот сейчас Фаллен снова сидел очень близко, тыкал ручкой в тетрадь по алгебре и язвил на тему Ваниных способностей. Ваня злился и одновременно сгорал от желания хоть как-то заткнуть Светло. С каждой секундой вариантов оставалось все меньше, а желаний все больше. – Да ты заебал! – неожиданно взорвался он, развернул к себе Фаллена и поцеловал его. Не просто прижался губами и отпустил, а с языком попробовал. И Светло ответил. Несколько секунд Ваня обалдевал и шалел от того, что его не отталкивают, что Фаллен, получается, не против, а потом сам оторвался и удивленно посмотрел на Светло. Тот так же удивленно глядел в ответ. – И что это было? – Светло пришел в себя первым. Ваня смутился и отвел взгляд. – Не знаю, захотелось. – И как? Ваня похолодел. Рассказывать, что ему понравилось и хочется повторить, он боялся. – Давай дальше тему разбирать. Фаллен пожал плечами и вернулся к тетради. Разговор, даже такой простой, как разбор логарифмов, не клеился. Светло чиркал карандашом в тетради, Ваня молча смотрел в одну точку и думал, что им надо сейчас обсудить другое. – У тебя раньше с парнями было? – вдруг прервал молчание Фаллен. – Нет. А у тебя? – Два раза, – тихо ответил Светло. – Секс? – Ну, можно и так сказать. Минет. Ваня дернулся и наконец-то поднял глаза. Встретился взглядом со Светло. – Ты? Или тебе? И как? Светло покраснел и смутился. Ваня думал, такое вообще невозможно. – И так, и так было. Мне нравятся парни, поэтому мне понравилось, – он сглотнул и продолжил очень тихо, как будто испугался, – Вань, я тебя очень прошу, не надо в школе об этом говорить. Никому, даже Окси не говори. Просто забудь и все. – Почему Мирону нельзя? – насторожился Ваня: шевельнулось смутное подозрение, которое ему совсем не понравилось. – У меня с ним было. А Славка по нему сохнет. И все сложно как-то. Не хочу друга подставлять. – А он по Славе, – тупо глядя в одну точку, ответил Ваня. – А вы с ним как вообще сошлись-то? – Я на его акк в одной группе наткнулся, ну, тематической, для геев. Акк фейковый, но я вычислил, что это Окс. Написал ему, разговорились. Ну и решили друг на друге потренироваться. Я знаю, что ему Славка нравится, он говорил. И он еще парился, что не может ему сказать, а если скажет и у них что-то нарисуется, то Славке не понравится. И мы, короче, это… Потренировались типа друг на друге. Я не хочу, чтобы он думал, что я в него влюбился, потому что... Светло махнул рукой, захлопнул тетрадь. – Ладно, проехали. Я пойду, и так лишнего наговорил. – Не-не-не, – Ваня быстро схватил его за руку, – погоди, Вань. Не лишнего, мне еще надо спросить кое-что. Тебе Мирон нравится? Ну, вот вы друг другу отсосали, и тебе понравился просто отсос или Мирон понравился? Как только Ваня замолчал, он внезапно для себя понял, что ему важен ответ. И ему не хочется услышать второй вариант. Совсем не хочется. Светло молчал, и Ваня занервничал, начал кусать губы, сжимать кулаки, так что ногти впивались в ладони. Неприятно, но от Фалленовского молчания становилось вообще тошно. – Минет, – наконец ответил Светло. – Понравилось делать. Мне не Окси нравится. – А кто? – неуверенно и тихо спросил Ваня. – Ты мне не ответил: как поцелуй? – Я? Нравлюсь, да? – в груди что-то сладко сжалось от предвкушения, а по пальцам пробежала короткая судорога. Фаллен кивнул и опять уставился в пол. – Мне понравилось. И ты мне тоже… – Ваня не договорил и смущенно замолчал. Он никогда не думал, что будет говорить такие слова другому парню, и сейчас оказался к подобным признаниям совсем не готов. – Можно, я буду звать тебя «Ванечка»? И не уходи, пожалуйста, нам еще много чего обсудить нужно. – Я все время хотел тебя поцеловать или потрогать, – неловко усмехнулся Светло, – поэтому и вел себя, как идиот. Чушь всякую нес, лишь бы случайно не сболтнуть чего-нибудь. – А я из-за этой чуши тебя пиздец как хотел поцеловать. А теперь ты мне рассказал, и я тоже хочу минет попробовать, – к концу фразы Ваня покраснел настолько, что мог соперничать с бывшим флагом. – Я тебе сделаю. Могу прямо сейчас, – у Светло глаза загорелись, он от волнения даже губу прикусил. – Нет, я сам тебе сделаю, ладно? Только ты про Мирона не вспоминай больше, ладно? – Я и не вспоминал, пока сейчас разговор не зашел, – улыбнулся Фаллен. – Отлично, – выдохнул Ваня: ответ его обрадовал, и теперь руки сами потянулись к Ванечкиным штанам. – Теперь давай показывай, что и как сделать, чтобы тебе стало хорошо. Я буду стараться лучше, чем с логарифмами.