Вернуть все.

— И безалкогольный мохито для моей младшей сестры! — прокричал брат так громко, что его услышали все в радиусе трех метров. А убийственный взгляд, с которым он это произнес, стал, так сказать, вишенкой на торте. Теперь в этом клубе со мной гарантированно никто не захочет общаться и тем более на меня не взглянет. С довольным выражением лица он поставил напиток на столик передо мной. — Спасибо, — сказала я и сделала глоток коктейля. — М-м-м, — потом с наслаждением протянула я и так фальшиво, как только могла, улыбнулась брату. Кэм возле меня тихо рассмеялся. Он пытался это скрыть, но я слышала все четко и ясно. Я подалась влево и наклонила голову так, чтобы она оказалась совсем рядом с его: — Перестань, и я заплачу тебе, если ты купишь мне нормальную выпивку. — И вызвать на себя безудержный гнев твоего брата? Без шансов. Я перевела глаза на Майка, который сидел напротив меня и был очень занят тем, что внимательно рассматривал потолок клуба. Я приподняла одну бровь. — Можешь даже не пытаться, бельчонок, — заявил брат и оперся локтями на стол. Пусть он не ухмылялся, но выражение его лица и так выглядело достаточно самодовольным. — Бельчонок? — переспросил Кэм и захохотал еще громче, пока я буквально сползла вниз по сиденью и надеялась, что подо мной разверзнется земля. — Одно из ее первых слов в детстве, — пояснил брат. Я спросила себя, не старался ли он специально меня опозорить, чтобы сегодня вечером со мной вообще никто не заговорил. В конце концов мне пришлось пустить в ход всю свою силу убеждения, чтобы уговорить его взять меня с собой в «Хиллхаус». Естественно, я могла бы пойти и против его воли, но так я отвоевала место за этим столом и гордилась собой еще сильнее, потому что пошла тусоваться с парнями. Между тем моя вторая неделя в этом городе так же не увенчалась успехом, как и первая. Я уже выставила на продажу планшет и ждала, когда поступит предложение от покупателя. На самом деле он мне нужен, потому что мой ноутбук уже обрел нового хозяина, но я непременно хотела вносить свою долю в общий бюджет. И судя по всему, небольшая подушка безопасности не повредит, если в поисках работы дела и дальше будут обстоять так печально. — Рассказать остальным про твое прозвище? — поинтересовалась я с горько-приторной улыбочкой. Коллин невозмутимо откинулся назад и сложил руки перед грудью. — Игру «Кто больше опозорился» определенно выиграешь ты. К сожалению, я понимала, что он прав. Брат всегда был молчаливым и сдержанным, в то время как я с детства шла по жизни громко и ярко. Он никогда не отрезал себе челку кухонным ножом, не организовывал протест в защиту единорогов, и его не стошнило прямо на сцену посреди танцевального представления на глазах у двух сотен людей. Так что я признала поражение и снова вжалась в диван. Брат выглядел крайне довольным собой и заговорил с Майком, пока я осматривалась в клубе. Если верить тому, что рассказывал мне Кэм, это одно из немногих заведений в городе, где зависали студенты. Весьма симпатичное место с современно оборудованным баром, нишами, где можно посидеть, и заполненной людьми танцевальной зоной. Музыка создавала бесшабашное настроение, и тут не оказалось такой толпы, от которой становится не по себе. Весь свет в клубе был приглушенным и комфортным, только на танцплощадке и за баром сияли яркие огни, погружающие все вокруг в оттенки синего и сиреневого. — Нет! — вдруг воскликнул Кэм и вскочил. — Быть не может! Майк рядом со мной одобрительно присвистнул: — Как ей всегда это удается? Я проследила за их взглядами, и прошла пара секунд, прежде, чем я увидела, что они имели в виду. В клуб только что вошли Хедер и Иккинг. Она держала его под локоть, от чего я на мгновение опешила. Потом заметила, что Иккинг без костылей. Он все еще носил ортез, и медленная походка казалась довольно скованной, но ладони были свободны. Заметив парней, Иккинг торжествующе вскинул руки вверх. От его улыбки у меня в животе что-то сжалось. Кроме того, мне бросилось в глаза, что он в первый раз надел что-то, кроме своих обыкновенных спортивных штанов. В джинсах и темной рубашке Иккинг действительно производил впечатление, к тому же он сбрил бороду и уложил волосы. У меня пересохло во рту, а язык словно потяжелел, и я сделала глоток коктейля. Атмосфера в доме с понедельника не особенно изменилась, впрочем, я этого и не ожидала. Хотя несколько раз мы ужинали все вместе, Иккинг при этом ни разу не обращал внимания на мое присутствие. А если бы и обратил, я бы не смогла с ним поговорить. Пусть мы и извинились друг перед другом, нас до сих пор слишком многое разделяло, и я понятия не имела, как нам преодолеть эту гору балласта. Не говоря уже о том, возможно ли это в принципе. Мысленно я снова и снова, как в замкнутом круге, повторяла то, что он мне сказал, чаще всего — «Что за дерьмо, Ас «, поскольку это самое подходящее описание происходящего между нами. Гигантская куча непонятного… — Смотрите, как он классно справляется! — закричала Хедер, когда они приблизились к нам, и выдвинула Иккингу свободный стул в конце стола. Иккинг стрельнул в меня взглядом, но тут же поспешно его отвел. — Я каждый раз чувствую себя стариком, когда ты так делаешь, — вместо этого ответил он и тем не менее, негромко охнув, опустился на стул. — Ладно, дедуля. — Хедер села на мягкое сиденье возле меня, и я подвинулась ближе к Кэму, чтобы ей хватило места. Плечи у меня напряглись. — А мы как раз гадали, как ты его сюда приволокла, — подал голос Кэм, перегнувшись через меня. Хедер беззаботно улыбнулась: — У меня особая техника. Иккинг издал стон. Я насторожилась и переводила глаза с одного на другую, хотя собственное тело казалось мне каким-то скованным. — Она называет это «МоДляИки». — Что значит «МоДляИки»? — полюбопытствовал Майк. — Не спрашивай, — пробормотал Иккинг. — «Мотивация для Иккинга «, — невозмутимо расшифровала Хедер и жутко серьезно взглянула на Кэма. Ребята захохотали, и мне тоже пришлось прятать улыбку. — А что включает в себя «МоДляИк»? — спросила я. — Хедер. — В голосе Иккинга послышались предостерегающие нотки. — Мы включаем Happy Фаррелла Уильямса и танцуем под нее. — Сейчас я при всем желании не могу вспомнить, почему вообще посчитал хорошей идеей, чтобы ты работала с чирлидерами, — прокомментировал Иккинг. — Вся эта энергия — это не твое. — Ты фактически уговаривал меня подать заявку. Называл меня своей кроличьей лапкой. — Потому что думал, что ты будешь моим живым талисманом. И смотри, что ты сотворила. — Он демонстративно указал на свое колено в огромном ортезе. С каким-то неприятным ощущением в груди я осознала, что в присутствии Хедер он даже готов отпускать шуточки по поводу травмы. И я не понимала, как к этому относиться. Хедер стукнула его по руке, но при этом широко улыбалась. Потом встала: — Пойду возьму себе что-нибудь выпить. — Я буду пиво, — заявил Иккинг. Она облокотилась сзади на спинку его стула и склонилась над ним: — Ты идешь со мной. — Сначала ты притаскиваешь меня сюда, а потом требуешь, чтобы я стоял у бара? — Врач сказал, что тебе надо двигаться и что ногу нужно снова по возможности нормально нагружать. Кроме того, у тебя же сейчас обе руки свободны, а значит, ты сам в состоянии донести собственный стакан. Разве это не классно? А теперь пошли. У Иккинга был такой вид, словно он метался между желанием засмеяться и придушить Хедер. В итоге он обеими руками оперся на стол, медленно поднялся и последовал за ней в сторону бара. К счастью, люди, похоже, заметили, что ему тяжело ходить: при виде его ортеза и неуклюжей походки его быстро пропускали. Пока я смотрела на этих двоих, в груди что-то болезненно сжалось. Тем не менее я не могла отвести взгляд, когда они присоединились к очереди перед барной стойкой, причем Иккинг встал позади Хедер, огородив ее от толпящегося вокруг народа. Какая-то девушка похлопала его по плечу, и он оглянулся на нее. Ему пришлось нагнуться к ней почти вплотную, чтобы услышать, что она говорила. — Она мне нравится. Фраза брата оторвала меня от наблюдений, и я повернулась к нему. — А мне до сих пор кажется странным, что она встречается с тем типом с хвостиком на голове, — заметил Кэм. — Ты так говоришь, потому что сам ею заинтересовался? Кэм хмыкнул: — Я так говорю, потому что как-то она целовалась с Иккингом в саду, а потом ни с того ни с сего начала встречаться с хвостатым. — Срочно прекращай называть его хвостатым. Следующий ответ Кэма потонул в шуме у меня в ушах. О том, что у Хедер есть парень, мне известно. Но что она и Иккинг в прошлом, судя по всему, как минимум один раз целовались, стало для меня новой информацией. Это при том, что близость Хедер к Иккингу и так всякий раз уязвляла меня, когда я видела их вместе. Потому что я до сих пор прекрасно помнила время, когда сама была той, кто его мотивировал и с кем у него было столько шуточек, понятных только нам, что мы раздражали всех вокруг. Я вновь оглянулась на бар, где Хедер как раз забирала заказ. Когда она повернулась к Иккингу, тот оказался увлечен разговором с другой девчонкой, поэтому девушка, недолго думая, сунула бокал с пивом ему в руку, после чего подвинула к нему барный стул, на что он улыбнулся одним уголком рта. Потом сел и опять заговорил с девушкой, которая просияла, потому что он остался с ней. Я сглотнула. Иккингу я больше не нужна. Теперь у него есть Хедер. Есть Коллин, Кэм и Майк, которые его поддерживают. А еще у него есть девушки вроде той, у бара, которые явно горят желанием завоевать толику его внимания. Когда он дотронулся до ее руки, я постаралась проигнорировать ноющую боль в животе. Получилось лишь отчасти. Теперь я уже могла представить, как они целуются и в недалеком будущем занимаются совсем другими вещами, о которых мне совершенно не хотелось задумываться. Безалкогольный мохито грозил вот-вот вернуться обратно из желудка. — Уверен, что не считаешь ее горячей штучкой? — уточнил Майк. — Она горячая штучка. Вот только вкус на парней у нее оставляет желать лучшего. В смысле, можешь представить себе хвостато… — Коллин так сильно пнул Кэма под столом, что тот громко выругался. Именно в этот момент Хедер вернулась за наш столик и снова села на свое место. — А где ты забыла Иккинга? — спросил Майк вытягивая шею. Она лишь кивнула в направлении бара, и все тут же проследили взглядами за ее движением. Между тем девчонка придвинулась еще ближе к Иккингу. Она стояла между его ног и собственническим жестом положила одну ладонь ему на бедро. Когда в следующий раз она что-то ему сказала, то так приблизилась ртом к его уху, что казалось, будто она прикоснулась к нему губами. В животе у меня все неприятно перевернулось, потому что ухмылка Иккинга стала еще шире. — По крайней мере, он больше не прячется в своей комнате, — дипломатично прокомментировала Хедер. Я не знала, как относиться к тому факту, что в своей комнате Иккинг, видимо, принимает с распростертыми объятиями всех девушек. Помимо прочего, мне казалось странным сидеть за одним столом с его лучшими друзьями. Я уже успела их полюбить и была рада, что Иккинга окружают такие прекрасные люди, которые поддерживали его в такой тяжелый период. Но вместе с тем меня буквально добивали воспоминания о нашем прошлом. Ведь только что я своими глазами увидела, как бы сейчас выглядела моя жизнь, если бы я не разрушила наши отношения. Я бы стала той, кто его поддерживает. Я бы стала той, кто подбадривает его во время реабилитации и не дает прятаться в комнате. А теперь я лишь досадная помеха в и так ненавистное для него время. У меня запершило в горле, и я быстро выпила маленькую лужицу воды, которая образовалась из растаявших кубиков льда на дне стакана. — Ты не ответила на мое сообщение, — неожиданно сказалаь Хедер. Я посмотрела ей в лицо и сглотнула. На днях она написала мне и спросила, привыкла ли я к новому месту и не хочу ли устроить вместе вечер кино, однако каждый раз, когда я начинала печатать ответ, в памяти раздавались слова Иккинга. Я не допущу, чтобы теперь ты отняла у меня еще и лучшую подругу. — Прости, — неубедительно извинилась я, снова опуская глаза на свой бокал. — Была очень занята. Повисла пауза. Парни обсуждали тренировки, а я пыталась создать впечатление, будто тоже слушаю, хотя изо всех сил сражалась с бурей в сердце и в голове. Я не хотела оборачиваться к бару и видеть, что кто-то, кроме меня, прикасается к Иккингу. Я не хотела грубо вести себя с единственным человеком, который, вероятно, намеревался со мной подружиться, но, к сожалению, у меня не оставалось другого выбора. Я не хотела… — Он мне рассказал. Я удивленно взглянула на Хедер. — Что вы встречались, я имею в виду, — негромко продолжила она. — После того как ты упомянула, что твой бывший живет вместе с твоим братом и мы случайно столкнулись на вечеринке, я почему-то первым делом подумала, что твоим парнем был Кэм. Теперь я могла лишь оторопело смотреть на нее. Если Иккинг поделился с ней всем этим, то отныне она будет презирать меня не меньше, чем он сам. В голове промелькнула мысль, нельзя ли как-то незаметно перепрыгнуть через нее и как можно скорее покинуть этот клуб. — Я пойму, если ты отменишь приглашение на вечер кино, — произнесла я чуть погодя. Между ее бровей образовалась маленькая складочка, но я быстро заговорила дальше: — Честно. Все нормально. У нее расширились глаза. Сейчас настала ее очередь ошарашенно смотреть на меня. — Почему ты так говоришь? Я беспомощно пожала плечами: — Я знаю, что вы очень близкие друзья, и не хочу сделать что-нибудь, способное навредить вашей дружбе. Она вскинула брови. — У меня еще остались кое-какие дела. Можешь, пожалуйста, меня выпустить? — спросила я, с недовольством отметив, как нервно прозвучала эта ложь. — Астрид, — мягко произнесла она, но я быстро помотала головой. — Правда, ничего не получится. Я не хочу, чтобы он возненавидел меня сильнее, чем ненавидит сейчас. — Я сама в состоянии решать, с кем мне дружить, — решительно возразила Хедер. — А если у Иккинга с этим проблемы, то он не тот человек, за которого я его принимала. У меня пересохло в горле, и я бросила взгляд на бар у нее за плечом, вцепившись пальцами в край стола. Ногти царапнули по дереву, когда я увидела Иккинга… или, точнее, его волосы. Поскольку лицо было скрыто головой девушки, которая страстно его целовала. Одной рукой он держался за край барной стойки, пока вторая лежала у нее на спине и сильно прижимала ее к нему. С огромным усилием я отвела глаза от них обоих, но смотреть смогла только на пол. Увы, это никак не отменяло того факта, что Иккинг стоял на расстоянии всего нескольких метров, засунув язык в глотку какой-то девчонки. На меня нахлынул приступ тошноты. Если он приведет ее домой и мне опять придется слушать, чем он займется с ней в спальне, то меня вырвет — даже без выпитого алкоголя. Без сомнений. Хедер осторожно накрыла мою ладонь своей. Лишь с большим трудом мне удалось снова взглянуть на нее, причем стоило невероятных усилий не показывать, что сейчас творится на душе. Вся энергия уходила на то, чтобы сохранять лицо и притворяться, что мне на все наплевать. Я представляла себе, что играю роль. Роль неприступной холодной героини, которую ничего не волнует и которая интересуется только завтрашним днем, вместо того чтобы оплакивать свое прошлое. К сожалению, это не сработало. Я никак не могла успокоиться. После того как три часа назад вернулась домой, я пыталась уснуть, но ничего не вышло, поскольку сна не было ни в одном глазу. Потом я вышла на террасу, чтобы глотнуть свежего воздуха и посмотреть на звезды. Увы, небо затянули облака, а мороз стоял такой, что выдержала я всего пару минут, прежде чем, окончательно продрогнув, ушла обратно в дом. Теперь я сидела перед телевизором парней, надев гарнитуру брата, и играла в Fortnite. Я понятия не имела, что делала, но забить на все оказалось на удивление приятно. Это стало отвлечением, в котором после такого вечера я срочно нуждалась. В какой-то момент Хедер ушла из клуба, а вскоре после этого брат, Майк и я пошли домой, в то время как Кэм и Иккинг остались в «Хиллхаусе». Мне следовало бы радоваться этому. Так, во всяком случае, мне не придется терпеть расшатанную кровать Иккинга и ее скрип. Тем не менее я не находила себе места. Этот вечер истощил меня и одновременно оставил внутри глубоко засевшее беспокойство. Сейчас уже перевалило за три часа ночи, и я так далеко шагнула за границы усталости, что все равно больше не было смысла ложиться спать. Вместо этого я продолжала жать на кнопки контроллера, как будто он мой заклятый враг, выплескивая свои эмоции на все, что вставало у меня на пути в виртуальном мире. Я не понимала, что со мной происходило. Отношения между мной и Иккингом… это в прошлом. Уже давно. Меня не должно заботить, что он рассказывал обо мне друзьям, не говоря уже о том, что теперь думает обо мне Хедер, когда узнала, что мы встречались. И тем более меня не должно волновать, что Иккинг спит с другими женщинами. Однако правда выглядела иначе. Я ревновала и грустила. И меня расстраивало понимание того, что я ворвалась не только в жизнь брата, но и в жизнь Иккинга, не заслуживая в них места. И вместе с тем меня терзало осознание, что больше я никуда пойти не могла. Я боролась с жжением в глазах, но печаль накрывала все сильнее. От слез перед глазами все расплывалось. Через некоторое время я уже не разбирала, что происходило на экране. Слышала только громкие выстрелы, в ушах оглушительно трещало — и вдруг все закончилось. Разозлившись, я сорвала с головы наушники и вытерла рукой глаза. Затем взглянула на экран и увидела, что меня убил кто-то с ником Bahama-Mama69. — Это и правда был отстой. Я взвизгнула от испуга и подпрыгнула. В дверном проеме гостиной стоял Иккинг. Со взъерошенными волосами и неправильно застегнутыми пуговицами на рубашке. Сердце ушло в пятки, но, несмотря на то что мне хотелось отвернуться, сделать это не удавалось. Я тяжело сглотнула. В горле как будто застряла горсть канцелярских кнопок, которые медленно и мучительно пробивали себе путь дальше по моему телу. — Ты меня до смерти напугал, — прохрипела я. Вместо ответа он ушел на кухню. Мне бросилось в глаза, насколько более медленной и тяжелой стала его походка. Я задумалась, не переборщил ли он сегодня с нагрузкой, однако тут же одернула себя. Никто не заставлял его идти в клуб и цеплять там женщин. Это целиком его вина, и она определенно не стоила моего беспокойства. Тем не менее мне не удавалось избавиться от ощущения, что у его поведения была какая-то цель. Он словно ждал от меня реакции, словно получал удовольствие при виде моих страданий. И прежде чем я успела прикусить язык, из меня вырвалась следующая фраза: — Зачем ты это делаешь? Иккинг держал в руке стакан воды и пил из него большими глотками. Затем опять повернулся ко мне. — Что? — Он удивленно сдвинул брови, но я не купилась на его недоумение. — Хочешь отплатить мне таким способом? — задала новый вопрос я. Он наклонил голову набок и внимательно посмотрел на меня. Медленно поднял стакан к губам и сделал еще один глоток. — Без понятия, о чем ты говоришь. Я лишь покачала головой. Глаза продолжало припекать. Уверена, было видно, как мне больно. Вот только его это не интересовало. Ему наплевать, что я чувствую. Я знала, что сама в этом виновата, но не могла ничего поделать со злостью, которая все равно растекалась внутри. В его присутствии все во мне сходило с ума, хотя я считала, что уже перевернула эту страницу. В какой-то момент у меня кончилось самообладание. — Если своими поступками ты хочешь продемонстрировать, что уже забыл меня, то поздравляю. До меня дошло. Иккинг опустил взгляд на свой стакан, поднял палец и провел им по ободку. Потом издал тихий отрывистый смешок и качнул головой. — До тебя вообще ничего не дошло. Я раскрыла рот и снова захлопнула, когда он вновь посмотрел на меня. В его взгляде таилась немая ярость, уходящая корнями очень глубоко. — Два года. — Его голос звучал хрипло и едва слышно. Волоски у меня на руках встали дыбом. — Два чертовых года, Ас. Я провел с тобой лучшее время в своей жизни. Я тебя любил. И после всего, что у нас было, тебе понадобилась всего пара недель в Лос-Анджелесе, чтобы полностью вычеркнуть меня из своей жизни. Слезы вернулись. Я была не в состоянии их сдерживать. Вместе с тем я пыталась подобрать правильные слова. Я так много всего хотела ему на это ответить, но не могла. Что бы я сейчас ни мямлила… он заслуживал большего. Разумного объяснения. Хотя бы малейшего понимания того, что творилось у меня внутри. Но я не могла. Мы отдалились от той временно́й точки, когда умели откровенно разговаривать друг с другом, пусть в эту секунду я ничего не желала сильнее. — Ты разбила мне чертово сердце, — продолжил он, пока мое собственное дернулось и подпрыгнуло. — Иккинг… — прошептала я, однако он только покачал головой. — Я знаю, что вел себя как мудак. Но ты не имеешь права каждый раз, когда я провожу с кем-то ночь, вызывать у меня угрызения совести. Ты не можешь ожидать, что я буду уважать твои чувства, после того как взяла и растоптала мои. Тем временем слезы безостановочно бежали у меня по щекам и подбородку. Руки и ноги будто онемели, я не могла сдвинуться с места. Ни когда Иккинг допил воду и поставил стакан на столешницу. Ни когда он, хромая, прошел мимо меня и вышел из гостиной. Ни когда его шаги постепенно отдалились и превратились лишь в глухой стук на лестнице. — Прости, — прошептала я в пустой комнате.