Так любила, ой сгубила душеньку свою дитя,
Не о чём и не просила ты злодея лютого.
Утопил тебя в колодце милый сердцу твой дружок,
Ты покрыла мягким пухом пожелтевшие поля,
И погост, и край родимый, где жила и умерла.
Всю обратную дорогу до храма Градибор шёл задумчивый, и даже веселый Ивар не смог понять эту перемену в настроении друга. Но что-то ему подсказывало, что всё это связано с девушкой, с которой тот столкнулся. От затянувшейся тишины Ивару стало не по себе, поэтому решил первым прервать молчание: — К слову, я первый прибыл — переведя взгляд на как в воду опущенного Градибора, осторожно толкнул того в бок. — Воды в рот набрал, неужто знаком с этой мавкой? — Теперь да, — отвечает с глупой улыбкой на губах. — В реальности она ещё краше, маленькая, хрупкая, такая нежная. — Пугаешь ты меня, — а затем остановившись, глянул вопросительно на друга.— Девица из видений? — Она. — Я думал, что она побольше, — и Ивар поднеся ладони к груди стал показывать пышную грудь, но сурой взгляд Градибора заставил замолчать. Поднявшись по ступеням, упыри уверенно зашли внутрь, но вместо Древней на алтаре расцветал великолепный клубень папоротника, обрамленный изумрудными листьями. Над мирно покоившимся цветущим растением открылся яркий алый цветок, парящий в его сердцевине. Внезапно цветок засветился ярким светом, явив пред смущенными глазами улыбающуюся Королевну. — Та дивчина из видений, Градиборушка? — прозвучал тихий магнетический голос. — Догадался, куда дорогу держит, иль подсказка нужна? — Да, она, — но следом осознание пронзило голову, и улыбка начала медленно сходить с его губ. — В видениях видел одного беловолосого юношу, как же его звали-то? Имя такое многословное… О, Любодар. А в руке она держала флакон с, — голос, потух на секунду, — ядом… — Отравительница? — поморщился. — Говорил же, что не умеешь находить себе женщин. — Ивар, милый, а ты чего так колышешься? Не уж то вспомнил кое-что? — приправляя ядом сладкий голос, сказала Кровоцвет, а затем перевела взгляд на хмурого Градибора. — Ты прав, но есть кое-что ещё, на протяжении года он травил Верею, а дальше и своего первенца. В видениях она тухла, а там, где чрево, был золотой свет, — молвил металлическим голосом, который чуть ли не скрипит от напряжения, — только потом вместо него стала кровь… — Не горюй, добрый молодец, всё-то с её девочкой хорошо, я вот за Верею куда больше пекусь. — Прошу, ответьте на мой последний вопрос. Была бы у нас возможность, коль я бы не погиб, встретиться при жизни? — Ивар, пожалуйста, выйди из храма, — повернувшись к рядом стоящему упырю, голос, который до этого казался холодным, смягчился, — прошу тебя. — Как прикажете, Королевна, — поклонившись, и напоследок посмотрев сочувственно на Градибора, вышел из зала. Кровоцвет подошла к мужчине и осторожно руками обхватила веснушчатое лицо, а затем, прожигая пристальным взглядом зелёных глаз, в которых откровенно читался интерес, начала колдовать. Вокруг Градибора, стал образовываться зеленый туман. Он поднимался из недр земли, плотным и загадочным, словно живым существом. В этом тумане начали звучать голоса, неуловимые звуки и образы людей. Сотни тысяч голосов переплетались в мелодии, в которой было и радость, и скорбь, и любовь. Туман словно расплетал множество нитей, пересекающихся в причудливых узорах. Но внезапно из глаз древней потекла зеленая кровь. Капли только коснулись земли, и туман замер. Все звуки и образы исчезли, оставив лишь тишину. Королевна остановилась, словно статуя, ее руки все еще обхватывали лицо Градибора. Она смотрела на него с грустью и пониманием, а зеленый блеск ее глаз потускнел. — Да, была, но все в руках Доли и Недоли, именно сестры решают по какому жизненному пути лучше идти каждому. — Расскажите, прошу, что вы увидали. — У вас было бы с ней три возможности. Первая — это сейчас, вторая — она выживает, рожает детеныша, а Любодара казнят. В возрасте пяти лет дочка захворает, а о тебе молва ходит как о самом прекрасном лекаре. Она едет к тебе, вы влюбляетесь, а дальше, как в прекрасных сказаниях. — А третья какая? — Она погибает от яда. — Кровоцвет тяжело вздохнула, вытерев тыльной стороной ладони кровавую слезу. — Отчего-то Доля и Недоля так решили с вами, но жизнь Вереи была переопределена. Река должна была забрать её, для чего-то вам всем нужно было попасть именно сюда. — Чудится мне, вы прекрасно ведаете, отчего именно должно было произойти, — улыбнулся мужчина. — Конечно знаю, много чего вижу, но это ваше. Мы с Воиславом всего-то помощники, а основной путь вы должны пройти сами, — тихо ответила, с трудом совладав со своим голосом. Ей было жалко всех, кто попадал в её владения, но таков был закон. Их души должны взрасти как полевые цветы, дабы уйти отсюда. — Благодарю за помощь, Королевна, — прижав руку к сердцу, Градибор поклонился. — Не стоит благодарности, — последовал теплый ответ. — Хорошо, что мы, наконец, все разъяснили. — И ещё, ваш меч, — упырь было хотел вложить его в руки древней, но та лишь осторожно прижала меч к его груди. — Он твой, не спрашивай зачем, в будущем сам поймешь, а теперь прошу, поди, надобно отдохнуть. Градибор, покидая святилище, обратился назад, и его взгляд устремился на дивное зрелище, которое раскрывалось перед ним. Листья папоротника, источая неподвижную красоту, свисали с алтаря. Их изумрудное покрывало, сияющее от света священного огня, плавно касалось земли. А тонкие стебли и изящные лепестки цветка расцвели. Спустившись к Ивару, он остановился. — Делать что будешь? — но, приметив взгляд на меч, вопросительно изогнул бровь. — Разве его мы не для Кровоцвета делали? — Для неё, а она мне отдала, наказав, что в дальнейшем пригодится. — Не нравится мне это, вот чую, недоброе случится, — усмешка кривит обескровленные губы, упырь тихо хмыкает и прикрывает глаза, до боли их зажмуривая. — А чуйка меня не подводила, не зря темным колдуном был. — Таким хорошим, что отравительниц боишься? — беззлобно и устало бросает Градибор, сочувственно посмотрев в глаза другу. Ивар неловко переступает с ноги на ногу, упорно отгоняя горечь, поднявшуюся внутри от слов Градибора. — Оставь, старая история, не хочу ворошить рану. — Как знаешь, коль захочешь поговорить — знаешь где отыскать. А теперь прости, братец, надо уйти, — мягкая улыбка трогает губы рыжеволосого. — Да мне тоже, девицы заждались. Обнявшись напоследок, каждый побрел в своём направлении. Градибор прождал Верею всю ночь недалеко от Калинового Моста, но девушка появилась только под утро. Обессилено упав на траву, и тут скрутившуюся калачиком мавку стало трясти. Мужчина было хотел подойти, но его опередил некий утопец, на которого Верея зашипела, и тот быстро удалился. Проследив, дабы она дошла до реки без каких-либо происшествий, и, убедившись, что ушла спать, ушел в направлении своего пристанища, думая как помочь возлюбленной. Сон был беспокойный, Градибор ворочился и корчился во сне. Темные воды реки плыли мрачным потоком, отражая бледное сияние лунной звездной ночи. Вдали виднелся силуэт Вереи, величественной и загадочной, возвышающейся над водой. Сердце горело жаждой достичь ее, но невидимые силы словно стягивали его назад, не позволяя этого сделать. Мужчина отчаянно сопротивлялся, стремясь освободиться от этих невидимых пут. Внезапно, разрывая тишину ночи, его крик пронзил воздух, наполнив его ревом медведя. Собрав все силы, все бешенство, разорвал эти невидимые оковы и отчаянно подбежал к Верее. Девушка повернулась, на бледном лице играла грусть, пронизывающая сердце Градибора. Капли крови стекали с нежных ладошек, оставляя кровавый след в воде. Сорочка, покрывающая живот, была пропитана кровью, что вызывало у юноши смешанные чувства тревоги и боли. Сняв с себя рубаху, он было хотел подойти дабы вытащить её, но мавка неожиданно подала голос. — Не подходи ко мне, Градиборушка, сама приду, когда нужно. — Как же я тебя оставлю? — бесцветным, потухшим голосом спрашивает он, накрывая маленькую ладошку своей. — Милый мой, — мягко говорит она, а печаль сквозит в негромком голосе. — Коль так хочешь помочь, то помогай издалека, но прошу, не подходи ко мне. Затем девушка исчезла, а Градибор проснулся. Ему было тяжело принять это послание и выполнить просьбу, но все же было решено последить за возлюбленной. Два месяца он издалека наблюдал за ней, и чем больше смотрел, тем тяжелее было оставаться безучастным. Только наступала ночь, она уходила на берег реки плача и гладя живот, и каждый раз к ней наведывался кто-то эфимерный, кого Градибор не видел, не ощущал чувствами, но мужчина чем-то внутри знал, что это привязанный Любодар. Верея того гнала полынью, от чего руки покрывались ожогами вперемешку с черной кровью. Но больше всего его удивил один случай. Ивар через день ходил к мавкам, но видя друг друга, оба нелюдя расходились как можно дальше. Иногда утопленница могла шипеть на Ивара. Попытки разузнать что-то у гонимого были четными, однако плодов не приносили утопец сам не знал отчего впал в немилость. Хотя шипела она не только на упыря, а на всех мужчин в округе, но его друга особенно не жаловала. В одну лунную ночь, наблюдая за очередными ожогами на руках любимой, Градибору пришла одна мысль — приготовить мазь от волдырей, остающихся от полыни. Кровоцвету мысль мужчины понравилась, и, выделив ему в своём храме небольшую комнату со всей нужной посудой, она предоставила рыжеволосому возможность засесть там. Он пытался создать лекарство, но не забывал и про возлюбленную, и периодически смотрел за ней. В один из дней выбравшись за травами, Градибор наткнулся на небольшого черепашонка. Несмотря на смурной нрав что-то ему в этой животинке напомнило Верею. Тем паче и он сторонился своих сородичей, кусая и шипя. Осторожно взяв в руки, отнес на нужный берег реки, надеясь, что сможет помочь черепашке хоть немного. Идя до реки, он вспоминал, как одна роженица потеряла во время родов первенца, и сама чуть душу Моране не отдала. Горе ее было так велико, что на поправку она шла долго. Поэтому он отыскал котенка, и, подарив несчастной, начал наблюдать за ней. Маленький зверь утешил беспокойное сердце, отчего роженица пошла на поправку. Так случилось и с Вереей. Приметив маленького зверя, долго смотрела на него, но, только взяв на руки, черепашка стала шипеть и кусаться. Градибор не расслышал слова девушки, но спустя миг животинка уже спокойно лежала в ладошках. В дальнейшем мужчина узнал, что имя зверьку дали Куколка, а настроение Вереи улучшилось. Так прошло ещё несколько месяцев, в мире живых наступил праздник Коляды. В зимнее время большинство нечисти уходит в спячку, но те, кому не удавалось заснуть, бродили по всему нижнему миру. Градибор, сидя в комнате, погрузился в изучение свитков, предоставленных ему Королевой. Комната была наполнена приятными ароматами трав и благовоний. Стол был уставлен различными свитками, аккуратно сложенными и упорядоченными. Серьёзный взгляд внимательно изучал каждую рукопись, вникая в их содержимое. В свитках были выписаны обрывки знаний, которые требовали особого внимания и расшифровки. Они содержали приметы растений, их свойства и способы их применения в лечебных целях. Ведь некоторая природа растений в их мире отличались от мира живых. Несколько часов спустя, после усердного изучения, Градибор начал обнаруживать скрытые символы и закономерности в текстах. Он записывал свои наблюдения и делал пометки, дабы в дальнейшем лучше организовать полученные знания. За окном бушевал снегопад, словно небеса распускали белоснежные перья во все стороны. Пляшущие снежинки вихрем взлетали вверх, теряясь в мутной снежной завесе. Ветер, неистовый и беспощадный, завывал свою тревожную мелодию, будто предвещая что-то суровое и неизвестное. Внутри комнаты, легкий треск лучины скрашивал шум внешнего мира. Призрачные танцующие отблески огня, обволакивали комнату теплом и уютом. В дверь тихонько постучали, прерывая тишину. Лекарь, прервав свои размышления, задумчиво перевел взгляд на дверь. В эту же секунду на пороге появилась Верея. Она держала в руках небольшой сверток, обернутый в ткань. Рыжеволосый не мог не заметить отсутствие подола сорочки, что вызвало легкую смущённую красноту на его щеках. Её открытые ножки оказались пред его глазами, излучая соблазнительную притягательность. Однако, мгновение спустя, он придал себе серьезный вид, собравшись с мыслями, и встав из-за стола, подошел к своей ночной гостье. В комнате стояла тишина, прерванная только шелестом их шагов. Мужчина, сохраняя внешнюю решимость, но с трепетом в сердце, ожидал, рассказ о причине своего нежданного прихода и содержимом свертка, который она нежно держала в своих руках. — Прошу, помоги Куколке, — раскрыв ткань, пред Градибором появилась черепашка с длинной трещиной в панцире. — Мне сказали, что при жизни ты был лекарем. Осторожно взяв с трясущихся рук сверток с поникшим зверем, и переложив на деревянный стол, начал рассматривать его. — Как это произошло? — боковым зрением замечает её отчаянно поджатые губы, и потерянный взгляд заплаканных глаз. — Мы с сестрами собирались ложится, Куколка уже была в спячке, но я не знаю отчего она резко пробудилась, — громко втянув воздух через рот хмыкает и качает головой, сильнее обнимая себя руками. — Зашипела, укусила за палец, а затем, выскочив из рук, провалилась в небольшую нору в земле, а там был острый камень. — Позволь осмотреть твою руку, пожалуйста, — рыжеволосый хотел было осторожно взять ладошу любимой, но увидя её испуганный взгляд остановился. — Я не причиню тебе вреда, только посмотрю место укуса, и обработаю заживляющей настойкой. — Нет надобности, у мавок всё само проходит. — Так быстрее, но коль так хочешь, то дам лекарство и сама всё сделаешь, — мужская рука потянулась к другому концу стола и, взяв склянку с зеленоватой жидкостью, поставила рядом с Вереей. — Не ведаю отчего, но я верю тебе, — с усилием выдавливает она, и Градибор теряется в еле заметной улыбке. Взяв чистую ткань и смочив в настойке, осторожно обработал палец, отмечая про себя шрамы на ладонях. — Дабы было меньше ранений от полыни, прошу конец держать в какой-либо ткани. Девушка вопросительно изогнула бровь. — Так будет легче, а теперь, коль не против, то буду спасать твоего зверя. В углу комнаты есть подобие кровати, если хочешь, то можешь на ней посидеть и подождать. Верея на мгновение закрывает тяжелые веки, и, кивая в знак согласия, тихонько уходит. Переведя задумчивый взгляд с мавки на Куколку, Градибор стал осматривать ее более внимательно, исследуя поверхность панциря в поисках меньших трещин и расколов. Отметив про себя, что кроме большой трещины ничего нет, глазами стал искать, чем можно обработать и укрепить панцирь. Заметив слабое свечение от двух склянок стоящих на шкафу, без раздумий приблизился и взял их. Направляясь обратно, взор зацепился за маленький листочек папоротника, который зиял в пасти черепашки. Осторожно извлекая листочек, заметил, как он превращается в небольшой сверток бересты. Внутри обнаружилась надпись, которая привлекла внимание:«Верю, ты сможешь помочь этому чудному созданию»
Кровоцвет
А затем мужчина с изумлением наблюдал, как кусочек бересты внезапно загорелся и превратился в пепел, рассыпавшись между пальцами. Повернувшись в сторону девушки, Градибор еле заметно улыбнулся. Утомившись от переживаний, Верея уснула, склонив голову к спинке кровати, и подперев её руками. Ожидание утомляло, и мужчина понимал её. Чтобы хоть как-то скрасить короткий и тревожный отдых, он подошёл и нежно накинул овечью шкуру на девичьи плечи. После этого мавка несколько раз приносила свою черепашку, дабы мужчина мог её осмотреть, но затем исчезла без следа. Где бы Градибор ни искал её — нигде не находил. Подумав, что она, быть может, предпочла занять место в глубоком сне, он укрылся в своей коморке, готовый прожить оставшееся время в ожидании её возвращения. Так прошла зима и на смену ей пришла весна. Солнце взошло над зелеными холмами, и его лучи пронзили сердце земли. Весенний ветер вздымался с могучей силой, словно зов былых времен, разносящий весть о пробуждении самой души природы. Вокруг возвышались деревья, ветви которых тянулись к небу. Поля зеленели, а цветы, покрывающие землю, распускались в ярких красках. По рекам тихо плыли лебеди, слуги Яги. Их грациозные движения в воде напоминали русалок. Шорох листвы звучал как пение соловья, исполняющего древние мелодии о любви. Весенний дождь стирал следы зимы, очищая землю и принося свежую жизненную силу. Градибор, сидя на берегу реки, окруженный могучими деревьями, играл незатейливую мелодию. Музыка сливалась с пением ветра и шепотом реки, которая катила свои быстрые воды, словно отзываясь на каждое нажатие свирели. Сама свирель сияла в теплых лучах весеннего солнца, отражая свет и тень, сливаясь с окружающей природой. Вмиг раздался женский истошный крик. Подскочив, мужчина, не раздумывая, мгновенно побежал в направлении звука. Сердце билось сильнее, окутывая тягучей волной тревоги. К первому голосу примешался еще один, более шипящий и гадкий, словно звук змеиного свиста. Спустя несколько минут бега, Градибор выбежал на маленькую поляну, окруженную могучими деревьями и окутанную темным туманом. Посреди поляны стоял древний камень, напоминающий стол, покрытый мхом и лозой, показывающей следы времени и забвения. Заметив некое шевеление, рыжеволосый остановился и стал вглядываться в камень с глубокой осторожностью. На камне лежал спящий младенец, его кожа отливала неестественной синевой, а слабое дыхание вызывало тревогу. Внезапно пространство пронзил жуткий крик, и перед мужчиной возникла Верея, а затем и Полуночница — две женщины, беспощадно дрались, шипя и крича друг на друга. Мавка, с лицом, испещренным страхом и болезненным ужасом, защищала спящего ребенка, пытаясь оберегать его от темной и зловещей сущности. Из ран на шее девушки текла черная кровь, оставленная когтями Полуночницы. Вытащив меч и ножен, Градибор вмешался в раздор между Вереей и Полуночницей. Он простер меч в направлении зловещего существа. — Милые девицы, ваши разборки далече зашли, Кровоцвет будет недовольна. Но Полуночница не обратила и капли внимания на слова Градибора, лишь перевела свой презрительный взгляд на Верею и слегка наклонила голову. В чёрных глазах не было ни капли жалости или сочувствия, ничего человеческого. — Этот детёныш дочери кузнеца. Той распутницы, которая испортила твою судьбу! Отдай девочку мне, не нужна она тебе. — Мне всё равно чья, но ребёнка я не отдам тебе! — Седьмое дитя, Верея, ты у нас забрала, — тонкие руки потянулись к лицу мавки. — Достаточно! — пророкотал Градибор властным голосом, а руны на оружии засветились голубым светом. — В моих руках меч, который сильнее полыни и защитной куклы из чертополоха . Надеюсь, пояснять не надобно, что он может сделать. Под шум далекого ветра, полуночница, с издевательским шипением, отступила назад, исчезая во мраке тумана. Словно исчезающий кошмар слилась с окружающей ночью, оставив молодых людей наедине. Градибор обернулся к мавке, а Верея, не теряя времени и с горящими глазами начала рвать подол своей сорочки, стремясь укрыть малыша от холода и безжалостного ветра. В это время мужчина, осторожно подошедший, обратился к девушке. Сняв свою рубашку, он смело протянул её. Взглянув на его сильный торс, утопленница не могла скрыть своего смущения. В миг, полном непроизнесенных слов, она ощутила внутри себя стеснение. С благодарностью и растущей привязанностью она приняла рубашку, но молча, чувствуя, как сердце разрывается от смешанных чувств, которые охватили ее душу. — Надобно вернуть дитя матери, пока наш мир не забрал её, –отстранённо произносит Верея, а руки нежно покачивают маленький сверток. — Я пойду с тобой, но нам надобно поторопится, она тут долго пробыла. В полной тишине, переполненной напряжением и ожиданием, молодая пара направилась к Калиновому Мосту. Они двигались молча, словно призрачные тени, однако, несмотря на их решимость, Недоля не сжалилась над ними. Внезапно, на половине пути, они вынуждены были остановиться. В ужасе обратили внимание на малыша, кожа ребенка покрылась синевой, а его дыхание стало тихим и слабым. Казалось, словно сердца остановились на мгновение, окутанные страхом и безысходностью. — Не успеем, — слова эти эхом отдаются внутри, больно скручивая внутренности в узел, а душу и вовсе испепеляя. — Успеем, только прошу, держи крепче ребёнка. С подвижностью и решимостью, которые даже сам он не ожидал от себя, мгновенно подхватил мавку на руки. В момент неожиданности, ускользнувший писк из горла Вереи исказился во время бега, затерялся в ночной тишине. Сильно сжимая свою драгоценную ношу, Градибор пустился в бег. Шаги были быстрыми и уверенными, мощные мышцы напряглись, а в глазах мерцала решимость, смешанная с опасностью, но он не обращал внимания на свою усталость или на то, что их пути были затеряны в мраке. Прижавшись к Градибору, Верея едва успевала сообразить, как они так быстро оказались у Калинового Моста. Мгновение назад они были на полпути, а теперь перед ними внезапно возник древний мост. Девушка держала пред внутренним взором дом кузнеца, и, добежав до середины мертвой части, мужские ступни ощутили скрипучие половицы. От звука скрипучих половиц Переслава внезапно проснулась. Глаза широко раскрылись, и она не могла сдержать испуганного вопля, который разнесся по всей избе. — Чуяла, что прибудешь мстить. Коль так, то забирай дитя, а меня не трогай. — Разжигай живо печь, дурёха! — подойдя к колыбели ребёнка, и убрав подушку, мавка расвирепела. — Отчего нет куклы из чертополоха? Полуночница в избу пришла, и младенца украла, а ты спишь сном сладким! Переслава вжавшись руками в лавку, не спешила вставать, внимательно рассматривая мужчину. — Живо топи печь, иначе — утоплю, — загробный шепот Вереи заставил ту вздрогнуть и подскочить. Пока дочь кузнеца растапливала печь, Градибор быстро выскочил на улицу, направляясь к трем ближайшим источникам. Он неустанно нес воду в своих руках, возвращаясь к избе с каждым набором. Верея же готовила ржаное тесто, аккуратно замешивая его и произнося ритуальные слова, которые подсказывал ей мужчина. А после помог обмазать ребенка этим тестом, аккуратно распределяя его по нежной коже. Затем, с осторожностью и заботой, они привязали ребенка к хлебной лопате, готовясь отправить его в печь. Сердце мавки сжималось от тревоги с каждым погружением ребенка в печь. Она молила Макошь о и защите хоть и не своего, но малыша. Но в то же время, когда она взглянула на лицо рыжеволосого, она увидала его спокойное выражение и уверенность, которые дали ей силы и надежду. По завершении обряда, ребенок на глазах начал преображаться. Бледность уступила место румянцу на его щечках, а глаза стали ярче и живее. — Могли бы и не спасать, — молодые люди смогли услышать насмешку, сквозящую в до этого момента ровном голосе. — Что ты несёшь, дурёха? — Отчего ж дурёха? — откинув голову, Переслава упирается затылком в стену и вглядывается на потолочное свечение от печи. — Нет, Верея, так бы было лучше. Вся деревня проклинает, а Батюшка с Матушкой, не вынося такого позора, кричат, коль со мной что-то станется, то ребёнка в лес отнесут. Ещё и Любодар покинул меня, клялся в любви, а в итоге отдал добровольно душу Моране. Яду, паскуда, выпил. Усмешка кривит девичьи губы, Верея тихо хмыкает и прикрывает глаза, до боли их зажмуривая, а затем, приблизившись, опаляет речным дыханием. — Совсем с ума сошла, — мрачно заявляет Градибор с непроницаемым лицом, внимательно смотря на Переславу, но, приметив краем глаза в окне поднимающийся солнечный диск, продолжает. — Верея, рассвет, надобно уходить. — Если не уследишь за ребёнком, то я собственноручно тебя утоплю. — Зачем защищаешь её? — ожесточённо выплёвывает. — Радоваться должна, что ребёнок соперницы погибает. — Дети не повинны в делах родителей, а теперь иди, и прошу, сплети защитную куклу. Проговорив последние слова, Верея исчезла, а за ней и рыжеволосый. После того случая молодые люди больше не встречались. Градибор приметил, что девушка словно сторонится его, поэтому решил отпустить, пока однажды Доля и Недоля, не свели их снова у того дуба. Только теперь мужчина уверен, что больше они никогда не расстанутся.