Перемены. Последняя битва

      Из хижины Гермионы раздавались крики. Я стоял у заднего крыльца и почти боялся заходить внутрь, но любопытство взяло верх.       Рон был пьян и расточал претензии направо и налево. Гермиона стояла у стола на кухне и медленно закипала, как чайник. Я почти видел пар, идущий у неё из ушей. — Силенцио, — бросил я, заходя на кухню. Рон по-прежнему открывал рот, но звука больше не было. — Гарри! — Гермиона бросилась мне на шею. — Где ты был? — У Ордена. Всё хорошо. Они не смогут нас найти. Мы в безопасности. — Я так не думаю, — проворчала подруга, кивнув на рыжего. — Мы договоримся. Правда, Рон? — я вопросительно посмотрел на Уизли.       Тот сел на табурет и кивнул. Лицо у него было красным, брови нахмурились, а рот скривился. Я не стал подбирать слова, а вывалил всё, как есть. — Фините. У тебя есть два варианта — остаться с нами или валить домой к мамочке. Предлагаю выбрать второй. Ничего с тобой не случится. Только в Хогвартс ехать не советую. Всё же ты шесть лет ошивался рядом со мной, так что тебе там может быть опасно. — Я остаюсь. Миона — моя девушка, — буркнул рыжий.       Гермиона закатила глаза, устало провела ладонью по лицу. Упёрлась локтем в столешницу и подпёрла основанием ладони лоб. Вид у неё был замученный, словно она в десятый раз объясняла, чем отличается ромашка от соплохвоста. — Мы тут все сами по себе, у нас общая цель, но разные инструменты для её достижения. Этот дом принадлежит Гермионе, и только ей решать, останешься ты или нет, — строго сказал я.       Я поглядел на подругу и увидел сомнение. О, она была человеком, который не сжигает за собой все мосты, не обрывает нити. Шесть лет дружбы и своеобразного наставничества для неё имели большой вес. Она не хотела терять друга, но предпочла бы исключить приставания. И она не могла выбрать. — Герми, у тебя времени — неделя, — подвёл итог я. — Потом тебе придётся решить. И тебе, Рон, тоже. Уважай чужие границы.       Она кивнула, облегчённо вздохнув. Глупая. Через неделю будет сложнее. Я постараюсь облегчить ей выбор. Правда, открывать свой истинный облик Рону я не собирался.       Чтобы не чесались уши и хвост, я решил наложить иллюзию не на себя, а на Уизли — теперь он видел меня таким, как на свадьбе. Герми удивилась моим жестам, но в итоге всё поняла. Я мог поклясться, что на её лице промелькнула острая, такая снейповская ухмылка.       Дабы избежать недопонимания, мы трансфигурировали диванчик на кухне (для Рона, который вечно ходил пожрать посреди ночи. И делал бы это в Хогвартсе, если б не Филч) и кушетку на задней веранде для меня. Спальня целиком досталась Гермионе, но я увидел в глазах подруги, что она не против, если я буду заходить к ней в своём пушистом облике. Всё-таки она скучала по Живоглоту и вообще любила котиков.       Оставив Рона на кухне в компании тарелки оладьев, мы разошлись по спальным местам. Я дождался знакомого храпа (за шесть лет в Хогвартсе я выучил на слух храп всех своих соседей) и вышел на задний двор. Мне хотелось побыть со своим застрявшим в нигде домом. Я зашёл в каменную каморку и спустился в зал. Прилёг на камень и впервые за этот вечер расслабился. Магия циркулировала сквозь волшебный булыжник, проходя и через меня, словно я стал его частью. — Разбуди на рассвете, — попросил я и закрыл глаза. Камень подо мной завибрировал и потеплел.       Моя магия восстанавливалась слишком медленно. От нашего обмена с алтарем было мало пользы, Эридан не мог поднять наверх даже первый этаж. Я был в отчаянии. Такими темпами я получу свой дом только к Йолю, и то не весь. — Эридан, что делать? Ты нужен мне! — причитал я, поливая слезами алтарь.       «Обмен энергией с живыми существами», — коротко ответил дом.       Зашибись. В «Домоводстве» было написано, что наилучший обмен энергией достигается во время секса. Против этого было две причины. Первая — не с кем. Секс с Гермионой для меня был бы похож на инцест, а с Роном… брр, только не это. Я всё ещё был девственником и не хотел свой первый раз провести с кем-то, кто мне не подходит.       А во-вторых, после отъезда Драко либидо вновь уснуло. Ни утреннего стояка, ни мокрых снов, ни внезапных крамольных мыслей. Ничего.       Ситуация патовая.       Гермиона заметила моё настроение и наедине поинтересовалась о причине. Я не видел смысла скрывать. Девушка неловко рассмеялась на мои объяснения, а потом выдала нечто совершенно особенное. — Гарри, обмен энергией возможен и другим путем. Только… — Что? — я смотрел на неё с дикой надеждой. — Только мне действительно нужно знать, что я не интересую тебя, как девушка.       Я вздохнул. — Представь, если бы я был твоим братом. Я просто не могу. Ты для меня не девушка. Ты — человек, друг. Соратник. Единомышленник… — Я поняла, — перебила она, покраснев. — Я чувствую нечто похожее. В таком случае всё получится. Приходи сегодня ночевать ко мне.       Я кивнул.       После того, как с кухни раздался громовой храп, я залез к подруге под одеяло. — Т-ты… голая?! — прошипел я, обхватив её за плечи и не нащупав обычной пижамной футболки. — Так надо. Ты тоже раздевайся, — шикнула она. — И не прикидывайся, ты должен быть человеком. Ну, насколько ты можешь.       Я фыркнул, стащил с себя пижамные штаны, неуверенно вернулся на место.       Девушка повернулась на бок, лицом ко мне, тесно обняла за плечи, закинула одну ногу мне на бедро. — Прижмись теснее. Чем больше контакт, тем лучше.       Я осторожно обнял её за талию, просунул свою ногу меж её бёдер. Она прижалась своим лбом к моему. — Теперь… — подруга волновалась, но была настроена решительно, — постарайся почувствовать только меня. Как свою волшебную палочку. Я волшебница, во мне есть сила. Прикоснись к ней. Я постараюсь сделать то же самое.       Я постарался. Я очистил свой разум, как когда-то учил Снейп и настраивался на существо рядом. Руны на пальцах нагрелись, но я не мог проникнуть в суть, она была чуждой мне, незнакомой. — У тебя получилось? — тихо спросил я. — Нет, — прошептала она. — Я тебя чувствую, но… — Посмотри мне в глаза, — попросил я и слегка откинул голову, чтобы видеть её. — Гарри… твои глаза… светятся. Как у кошек. — Смотри. Повтори за мной — Легилименс.       Я поймал её взгляд, и её зрачки тут же расширились, полностью скрывая радужку. Я старался проникнуть внутрь, но не для того, чтобы читать воспоминания, а чтобы просто войти в её разум. Не как захватчик, а как друг. Как свой. Вместо этого я провалился на самое дно.       Вся её жизнь, чувства и переживания полились полноводной рекой. За хрупкой ширмой скрывалось страшное цунами, готовое накрыть меня с головой и свести с ума. Я начал захлебываться и тут же приоткрылся в ответ, своими собственными ощущениями и эмоциями перебивая её напор. Я открывал свой разум всё больше и больше, пока не достиг максимума, точно такого же, который был у неопытной Герми. В этот момент мы стали по-настоящему равны и едины.       «Привет. Я — Гермиона Грейнджер».       «Привет. Я — Гарри Поттер. Я твой друг и никогда осознанно не причиню тебе вреда».       «Знаю. Я хочу помочь тебе. Повторяй за мной».       И тут в мое тело полилась чужая сила. Прохладная, щекотная, с острым запахом бергамота. Сначала я напрягся, а затем последовал совету и туда, откуда мне приходил поток, я направлял свой. Тёплый, тягучий и пахнущий гречишным мёдом. Через минуту направления стабилизировались, и я стал получать ровно столько же, сколько и отдавать. Эти ощущения расслабляли и дарили невероятное чувство единения. Существо по имени Гермиона Грейнджер постепенно становилось мной, а я — им. Ещё через какое-то время поток обмена стал больше, шире, быстрее. Меня переполняло через край, сила плескалась в ушах, создавая сплошной гул, вытекала через рот невнятными хрипами. В один момент я понял, что переполнен и это стоит прекратить. Существо, что было мной в тот же миг, согласилось и мы одновременно разорвали контакт.       Я закрыл пересохшие глаза, но отодвинуться от подруги уже не было сил.       Гермиона зажмурилась и тихо всхлипывала. По щекам потекли слёзы. — Тебе было больно? — тихо спросил я, не открывая глаз. — Н-нет, — она всхлипнула, прижалась лицом к моему плечу. — Мне было хорошо… Но я узнала всё о тебе, и это… гр-ру-устно… — А я узнал всё о тебе. И теперь понимаю, какой может быть семья, — прошептал я ей в макушку. — Ты дала мне гораздо больше, чем я тебе. Я твой должник.       Она обняла меня ещё крепче и разрыдалась. Я не стал её останавливать. Девочкам… да и мальчикам, чего таить, надо иногда сбрасывать это всё дерьмо самым безболезненным способом.       Она уснула на очередном тяжёлом вздохе, а я не нашёл в себе сил уйти. Это было нашей ошибкой.       Именно это знаменательное утро шестого августа Рональд Уизли выбрал для того, чтобы поухаживать за Гермионой и принести ей завтрак в постель.       Я услышал возглас «блядь!», звон посуды, а затем такую невероятную матерщину, что не сразу наложил заглушающее.       Ну, я бы тоже не стал молчать, если бы застал свою зазнобу голышом в постели с другим парнем, но я бы из чистого любопытства послушал её оправдания. Чему меня научил Дамблдор, так это тому, что информации практически всегда не хватает.       Немой и связанный Рон (это не я его связал!) сидел на полу, глядя, как я выбираюсь из кровати и натягиваю штаны. Я честно сказал ему, что ничего связанного с сексом у меня с Герми не было, что я могу поделиться воспоминаниями и поклясться на магии. Что наши действия имели исключительно практическую цель, никак не связанную вообще с Гермионой и опосредованно со мной. — С тем же успехом я мог бы прийти к тебе, Рон. И лежать нагишом прижавшись к тебе, — подытожил я.       Рон скривился и сплюнул на пол. — Сейчас мы выйдем отсюда и встретимся на кухне через полчаса. Там и поговорим, — отрезал я.       Кричер оставил нам лёгкий завтрак, но аппетита ни у кого не было. Мы сидели по трём сторонам стола. Рон сверлил нас по очереди ненавидящим взглядом. — Клянусь магией, у меня не было секса с Гермионой Грейнджер. Люмос! Нокс! — сказал я, чтобы сразу решить главный вопрос. — Это ничего не меняет, — прорычал Рон.       Я уронил голову на сложенные на столе руки, хвост нервной метёлкой метался по полу. — Тебе не нужны объяснения, ведь так? — спокойно спросила Гермиона. — А какие тут ещё нужны объяснения?! Моя девушка спала голая в обнимку с голым парнем! — Я не твоя девушка! — взвилась Гермиона. — И всё же ты была с ним! — Ты всё равно не поймешь, что бы я тебе ни сказала! — Ты считаешь, что я тупой?!       Я снова вспомнил про эмоциональность зубочистки. Стоило добавить ещё и про интеллект зубочистки.       Они начали перепалку. Рон старался побольнее её уколоть, Гермиона взывала к разуму. Они могли это делать часами. Нас прервал громкий хлопок, с которым на стол перед нами, разметав посуду, рухнуло тело в чёрном балахоне с маской Пожирателя на лице. Верхом на нём сидел Кричер. — Ему нужна помощь, хозяин, — тихо сказал домовик.       Рон заорал и отшатнулся, упав назад вместе со стулом. Я сразу понял, кто это, Гермиона вскрикнула, увидев кровь, растекающуюся по столу. — Кричер! Мою сумку сюда, быстрее! — приказала она, опомнившись первой. В тот же момент её бездонная сумочка возникла перед ней, и девушка, засунув туда руку по плечо, стала доставать пузырьки с зельями. — Гарри! Диагностическое!       Я повёл правой рукой, и над телом вспыхнули проекции органов, мышц и костей.       Кости были целы, мышцы тоже пребывали в сносном состоянии. А вот органы были повреждены. — Разорвана селезёнка, — озвучил я очевидное. — А ещё повреждена печень. Постой, я дальше проверю.       Над телом зажглись линии кровеносных сосудов и нервов. Кровь вытекала из разбитого носа, множества мелких царапин и глубокой раны на предплечье. А нервы были напряжены и пульсировали, по ним ползли яркие искры, словно по бекфордову шнуру. — Это круцио, — шепотом сказала Гермиона. — Оно действует на нервную систему. Если не снять последствия, он умрёт от шока.       Мы вдвоём стянули с Пожирателя капюшон и маску, влили пару зелий, а затем в две руки стали втирать вонючую мазь во всё тело, постепенно освобождая его от одежды вплоть до нижнего белья. Когда я по книге, принесённой Кричером из Хогватской библиотеки, впервые в жизни удалял магией селезёнку, Гермиона вправляла внушительный нос на место.       Через два часа мы расселись обратно по местам. Наш пациент был в глубоком сне, а Рон пребывал в глубоком шоке. — Это же Снейп! — сказал он. — Это же тот грязный ублюдок, который убил Дамблдора! Почему он оказался здесь и почему вы ему помогаете?! — Снейп — член Ордена Феникса, — устало ответила Гермиона. — Но он предатель! — Это ты предатель! — вскипел я. — Из-за тебя по школе в последние месяцы учёбы обо мне и Малфое ходили чудовищные слухи! — Но ты целовался с мерзким слизнем! Давай теперь ещё и со Снейпом потрахайся, вот он тёпленький перед тобой лежит.       Я зашипел, по-звериному, на пике эмоций. Человек угрожал мне и тому, кто мне дорог. Я чувствовал, как вытягиваются когти на пальцах и царапают стол. Зрение вдруг стало туннельным, я видел только опасность — Рона, — и готовился устранить её. — Кажется, я приняла решение, — спокойно сказала Гермиона, поднимая палочку. — Рон, ты отправляешься домой. — Что? — рыжий удивлённо воззрился на девушку. — Обливиэйт. Мы с тобой аппарировали в лес Дин, там провели пять дней и решили разделиться. Я отправилась на встречу с Гарри в секретном месте, а ты — проверить своих родных. Ты не едешь в Хогвартс, но учишься дома и помогаешь своей семье. Нора!       Гермиона запустила в Рона мячиком для пинг-понга, тот автоматически его поймал и исчез. — Где ты взяла портключ? — удивился я. — Сделала, — фыркнула Гермиона. — Не ты один полезные книги читаешь. Это персональный аварийный портал, в нём заложена частица перемещаемого мага, и ведёт он в родной дом и больше никуда. — И когда ты его сделала? — нахмурив брови, спросил я, поняв, что мы с ней читали один и тот же раздел «Домоводства». — В первый же вечер, — спокойно ответила девушка. — Хотела воспользоваться им сегодня после завтрака. Впрочем, так и вышло. А теперь тащи Снейпа на веранду. В своей спальне я его не потерплю.       Я взмахнул рукой, и бессознательное тело поплыло вслед за мной.       Я устроил Снейпа на своей кушетке, наложил сигнальные чары на случай, если он проснётся, а сам направился к своему ритуальному залу. Иначе на кой хер я полночи обменивался энергией с Гермионой.       Камень подо мной завибрировал, загудел, завёл заунывную песнь. Я закрыл глаза на секунду… Когда я успел задремать?       «Проснись», — прогудел в моей голове Эридан. Тут же я услышал звон сигнальных чар. Я рванул наружу, с сожалением отметив, что ничего не изменилось в ситуации с домом.       Снейп уже поднялся с постели и сидел на кухне, вперив чёрный взгляд в Гермиону. Подруга молча подвинула ему чашку с крепким чаем.       Я присел рядом с Гермионой, украдкой сжав её ладонь под столешницей. — Добрый день, профессор, — тихо сказал я. — Почему я здесь? — так же тихо спросил Снейп. Лицо его было каменной маской безразличия с лёгким оттенком презрения. — Кричер перенёс. Мы помогли чем смогли. Мы вас не задерживаем.       Снейп кивнул, поскупившись на благодарность. Отпил чай, поморщился, затем медленно поднялся. — Не возвращайтесь в Хогвартс, — скупо бросил он. — И Уизли предупредите.       Мы синхронно кивнули. — Кричер, — позвал я. Эльф появился тут же. — Перенеси профессора Снейпа, куда он скажет.       Профессор окинул меня гневным взглядом. Я знал почему — из дома нельзя было аппарировать, а на улицу, чтобы считать ориентиры, я его не пускал.       Снейп что-то буркнул и исчез.       Я посмотрел на Гермиону. — Не жалеешь? — Что не сделала этого раньше? — ухмыльнулась она. — Нет. Всё происходит в своё время. Мы разные, у нас разные цели. Сегодня ночью мне стало многое понятно, впрочем, вопросов не убавилось. Рон — неплохой парень, однажды он станет мужчиной, хорошим мужем, заботливым отцом, может, даже перестанет наступать на одни и те же грабли. Знаешь, Гарри, — она сложила руки на груди и подмигнула мне, — я думаю, что дело в тебе. Он не смог стать тебе верным другом, потому что с тобой всё не как у людей, прости за каламбур. Я сама иногда не знаю, как правильно реагировать на выкрутасы твоей судьбы. А для него это слишком. — А для тебя?       Она пожала плечами. — Когда мне пришло письмо из Хогвартса, я поняла, что и моя судьба преподнесёт мне море сюрпризов. И не ошиблась: чем дальше в лес, тем страшнее сказка. И тем интереснее. Я в предвкушении.       Мы обменивались энергией каждую ночь на протяжении недели. По глупой привычке мы сливались сознаниями, хотя нашли способ этого не делать. Это невероятно сплотило нас, но почти не помогало дому явиться.       «Нужен сильный тёмный маг», — прошептал Эридан. — Да что ж я, с сам-знаешь-кем переспать должен?! — возмутился я.       «Сам знаешь, но не с тем», — ехидно отозвался дом.       Я выругался на французском.       Выбравшись наружу, я скользнул к своей сути и вызвал эльфа. — Кричер, перенеси меня к Снейпу, — мяукнул я.       Эльф кивнул и взял меня на руки.       Я оказался в старом неуютном доме. Домовик подозрительно тихо исчез.       Я прошёлся по гостиной и поднялся по лестнице наверх. Запах человека безошибочно вёл меня. В маленькой спальне, раскинувшись на постели, спал мужчина. Он не стал надевать пижаму, так и уснув в рубашке и брюках. Я привык к тому, что белую рубашку прикрывает слой чёрных одежд, когда остаются видны только кончики манжетов, потому даже растерялся сначала. Белый ему определённо не шёл, не с его бледно-синюшной кожей. Ему бы в тёплые края, а не в подземелья.       Я запрыгнул на кровать, попробовал когтями матрас, затем забрался к нему на грудь.       Снейп не просыпался. Я не знал, как совершить обмен со спящим, а потому осторожно потрогал лапкой его лицо. Снейп скривился, но не проснулся. Я попытался ещё раз, но безрезультатно. Наконец я разозлился и куснул его за кончик носа. Мужчина открыл глаза. Взгляд его был сонным, но оттого мне проще было его поймать. Я зафиксировал его взгляд, аккуратно ткнулся в разум с одним единственным сообщением «я друг, я не причиню зла». Я не собирался совершать с ним той же ошибки, что и с Гермионой. Я не хотел с ним единения разумов, потому направил свою магию сразу в ядро. Бессознательно, не чувствуя угрозы, его магия откликнулась. Я усилил напор и возрадовался нарастающему ответу. Я подключил эмоции — от долгожданной встречи, того, что с ним всё в порядке (более или менее), того, что он отвечает мне, пусть и неосознанно. Магия закружилась вокруг невидимым вихрем. Взгляд Снейпа перестал быть осознанным, он вновь уснул, не опуская век.       Я пил его, как путник в пустыне из родника. Я отдавал больше, чем получал, но не жалел об этом. Его сила была плотной, концентрированной, зрелой. Его ядро грело мои лапы, заставляя когти сжиматься-разжиматься по очереди, комкая рубашку на груди мужчины.       Уже через час я понял, что переполнен им, что мой запах изменился и теперь имеет нотки влажного леса вкупе с собственной сладостью. Я отвёл взгляд, и Снейп тут же расслабился, его веки опустились, а дыхание стало глубоким. — Кричер, домой, — скомандовал я и тут же плюхнулся на алтарь, где мгновенно слил излишки, а потом медленно стал отдавать накопленное. Камень радостно загудел.       «Ещё», — потребовал дом. — А вот и нет. На сегодня всё, — мурлыкнул я и вырубился.       Ещё трижды за неделю я пробирался к Снейпу и совершал обмен, пока он спит. Я получил третий этаж вместо первого, зато со всей мебелью, картинами и крестражами. После этого поостерёгся мотаться к тёмному колдуну, потому как мне показалось, он начал что-то подозревать.