Перемены. Последняя битва

      После ужина я сидел в классе зельеварения у Слагхорна и варил ведёрный котёл улучшенного обезболивающего. Благодаря записям Снейпа, даже такой лопух, как я, мог справиться с этим. Настоящий Забини имел талант к зельеварению, но я с трудом добивался оценки «выше ожидаемого» на занятиях. Это могло бы скомпрометировать меня, однако на такую мелочь смотрели сквозь пальцы. То, что творилось в школе, можно было назвать натуральным кошмаром. Бывший ОД взялся за старое и обосновался в выручайке, добавив в неё ещё и лазарет. Ребята, почти не скрываясь, воровали зелья из больничного крыла вместо того, чтобы варить самим. Директор припахал к помощи больничному крылу Слагхорна, который просто оставлял старшекурсников в кабинете после ужина. Двое ребят с Райвенкло уже приготовили несколько галлонов заживляющей мази и костероста, а я задержался. — Что же вы копаетесь, мистер Забини? — нервно спросил Слагхорн. Он сидел за столом с книгой и бокалом шерри, вместо мантии на нём был домашний халат. — Уже почти готово, профессор, — отозвался я. — Улучшенный рецепт немного сложнее. — Да, надо отдать должное Северусу, он гениальный мастер зелий, — цокнул Слагхорн.       «Помяни чёрта», — подумал я, когда дверь неожиданно распахнулась и в класс влетел директор. — Гораций, чему вы учите студентов? — холодно спросил Снейп. — Мне поступила жалоба от мадам Помфри, что последняя партия кроветворного сварена отвратительно. Если вам некому доверить это дело, справляйтесь сами! — У меня не было сомнений в качестве зелий, Северус, — воскликнул Слагхорн. — Я лично проверял их! — В таком случае…       Договорить он не успел. Перед ним возник домовик в наволочке с эмблемой Хогвартса. — Господин директор, сэр! Вас срочно вызывают в больничное крыло!       Домовик исчез, а Снейп метнулся к кабинету, где был камин. Слагхорн последовал за ним. Я, влекомый любопытством, погасил огонь, вызвал Кричера и попросил переместить меня в коридор перед лазаретом.       Приоткрыв дверь, я скользнул внутрь и спрятался за ширмой. У дальней стены медиведьма тихо расказывала что-то Снейпу и застывшему чуть позади Слагхорну. На кровати перед ними лежал парнишка. Я прислушался. — …домовик нашёл его в коридоре шестого этажа и перенёс ко мне. У мальчика магическое истощение, кажется, у него был спонтанный выброс. Но это не всё. У него несколько мелких переломов, куча ссадин и… внутренние разрывы. Он… — Говорите! — резко приказал Снейп. — Его изнасиловали, — прошептала Помфри.       От её голоса у меня волосы стали дыбом, а в груди зародилось рычание. Я подкрался ближе, чтобы посмотреть на жертву. Совсем мальчишка. Курс пятый-шестой, не старше. Моей комплекции, с меня ростом, прямые тёмные волосы чуть ниже ушей. На стуле рядом висела мантия с гербом Гриффиндора, на тумбочке у кровати — очки. — К-кто мог такое совершить? — от ужаса голос Слагхорна сорвался и дрожал.       Снейп стоял неподвижно, но ладони его сжались в кулаки до побелевших костяшек.       Мадам Помфри повернулась к мужчинам, по щекам её катились слёзы. — Я… я не берусь судить, но скорее всего это… — Кэрроу, — прошипел Снейп.       Слагхорн ещё больше распахнул глаза и уставился на директора, медиведьма мелко кивнула. Я прикрыл рот ладонью, боясь издать звук. — Северус, но как же… — начал Слагхон, но осёкся. — Северус? Поппи, с ним что-то…       Я взглянул на директора. Он стоял ко мне вполоборота, но я видел, как засветились его глаза, а на лице зашевелились желваки. Руки его, напряжённые до крайности, дрожали. — Уведи его отсюда, срочно! — крикнула медиведьма. — У него будет выброс! — Мерлинова борода!       Слагхорн ухватил Снейпа за плечи и постарался уволочь подальше от пострадавшего мальчика. Я представить себе не мог, какой может быть выброс у взрослого волшебника, тут же бросился к ним. Слагхорн мельком удивился моему появлению, но от помощи не отказался. Мы вытолкали директора за дверь и захлопнули за собой. По дереву тут же пробежала магическая волна, запечатывая лазарет. Уже прозвучал сигнал отбоя и коридоры были пусты, лишь мы втроём остались под тусклым светом факелов. — Что дальше? — Дальше? — удивился Слагхорн, посмотрев на меня как на идиота. — Бегите!       И он первым припустил прочь.       Я беспомощно посмотрел на Снейпа. Он сидел, криво привалившись спиной к стене, вытянув вперёд длинные ноги, всё тело его мелко вибрировало, а глаза заволокло белым светом. Губы беззвучно шевелились. Воздух вокруг наэлектризовался, а звуки исчезли. Я понял, что сбежать не успею. Лишь бы он не стёр меня в порошок…       Мощная волна магии прошлась по мне болезненным электрическим разрядом, шмякнула о противоположную стену, но оставила в живых. Сквозь мельтешащие перед глазами искры я заметил, как белый луч несётся по коридору замка в сторону лестниц. Снейп обмяк и закрыл глаза. Лицо его мгновенно посерело и осунулось.       С трудом я подполз к нему и пощупал пульс. Ничего. Я приложил своё чуткое ухо к его груди — сердце не билось. Перед моими глазами всё двоилось, голова наливалась тяжестью. Непослушными пальцами я расстегнул его мантию, затем сюртук. Полы рубашки просто рванул в стороны, срывая пуговицы. Положил правую ладонь на бледную кожу. — Iterum pulsate, — прошептал я, посылая импульс. Застыл на секунду, прислушиваясь, затем повторил, но уже громче, — iterum pulsate!       Услышав тихие удары, я уткнулся лицом ему в плечо. Я-таки выучил в прошлом году заклинание для запуска сердца. Адреналин схлынул, оставив за собой чудовищную усталость. — Кричер, ты знаешь, что делать, — прошептал я и отключился. — Интересный способ ты выбрал провести выходные, Гарри, — произнесла Гермиона, ставя передо мной чашку с крепким сладким чаем. Вместо табуретов на кухне теперь стояли добротные деревянные стулья со спинками и клетчатыми подушками на сидениях. За весёленькой шторкой в ромашках начинался рассвет.       Я чувствовал себя словно с похмелья. Голова гудела, а во рту пересохло. Руки с трудом подняли чашку и поднесли ко рту. — Это не я. Это Снейп.       Гермиона хмыкнула. — Что у вас произошло? — Ты слышала, чтобы у взрослых магов были магические выбросы?       Девушка ахнула, затем сосредоточилась. — Я читала о таком. Это возможно, если есть прямая угроза жизни мага или его близким. Ещё есть варианты с большим нервным потрясением, но… — Да уж, нервное, потрясение вчера было. Амикус Кэрроу изнасиловал ученика.       Гермиона вскрикнула и прижала ладони ко рту. На бледном лице остались только глаза. — К-кого? — Я не знаю, — я покачал головой. — Кто-то из гриффиндорцев, скорее всего шестикурсник. Он выглядел как один из моего фанклуба. Мне нужно вернуться и вернуть на место директора. Снейп всё ещё дрыхнет у меня на алтаре. — Зачем ты его туда притащил? — Там безопасно, и камень поддержит его магическое ядро. Он был мастером моего ритуала, его магией я кормил дом, а потому с ним ничего не случится. Мне пора. Я пришлю к тебе Кричера с новостями. — Будь так любезен, — съязвила она, больше от испуга, чем от злости.       С помощью эльфа я уложил Снейпа на больничную койку в школьном лазарете и сам лег на соседнюю. Пусть теперь мадам Помфри позаботится о волшебнике, а я просто высплюсь.       Однако нас не замечали довольно продолжительное время. Наконец, медиведьма пришла проверить вчерашнего парнишку и наткнулась на нас. Всплеснув руками, она наложила диагностические чары сначала на директора, затем на меня. — Мистер Забини, — громким шепотом обратилась она ко мне, — перестаньте притворяться. Выпейте укрепляющего и идите на занятия.       Она сунула мне пузырёк, но я не стал пить. Приоткрыл один глаз, покосился на медиведьму. — Скажите, как директор? — также тихо спросил я. — Он будет в порядке, — голос её потеплел. — Я не ожидала, что он так легко справится с выбросом, всё же с возрастом это становится опасно для самого мага. Ядро может получить необратимые повреждения. Ему нужно время, чтобы прийти в себя. — А как мальчик? — Вы и об этом знаете? — она недобро покосилась на меня. — Прошу вас не рассказывать никому об этом. Я хочу попросить директора, когда тот придёт в себя, стереть воспоминания об этом и заменить на банальную драку. Так ему будет лучше. Чтобы никто не считал его жертвой. — А если… подобное повторится? — осторожно спросил я. — А вы не в курсе? — удивилась медиведьма. — Сегодня ночью Амикуса Кэрроу убило магическим откатом. Так магия Хогвартса защищает своих учеников.       «Магия Хогвартса, как же! — едко подумал я. — Скорее, магия директора Хогвартса. Наверняка тот луч, что ушёл гулять по коридору, и пришиб насильника».       Я оказался прав. Вечером, на очередной варке зелий у Слагхорна, старик поделился со мной деталями. Алекто с братом всегда ходили на завтрак вместе, потому, не дождавшись Амикуса, женщина пошла к нему в покои. Там она и нашла его тело. Слагхорна вызвала мадам Помфри, чтобы исключить проклятия, либо отравление зельями и подтвердить свой диагноз. — Какое отравление, мой мальчик! — воскликнул профессор. — Там невооружённым взглядом было видно, что его магическое ядро было разорвано в клочья, а волшебники без него не живут. — Как можно разрушить ядро, профессор? — поинтересовался я. — Очень сильным магическим импульсом. На такое способны некоторые древние артефакты, очень могущественные колдуны и, очевидно, сам Хогвартс. Думаю, основатели побеспокоились о том, чтобы наказывать негодяев за такие страшные проступки. Магия… — Вы сказали, что это может сделать сильный колдун. — Ну, для того, чтобы так разворотить чужое ядро, нужно фактически пожертвовать своим.       Я кивнул и больше не задавал вопросов. Это точно был Снейп, потому как замок не заморачивался на подобное — Долорес Амбридж даже не чихнула, когда выдавала детям Кровавое Перо, а Крауч-младший, превративший Малфоя в хорька и сломавший ему позвоночник, спокойно дождался конца года, чтобы поспособствовать возрождению Волдеморта.       Я навестил Снейпа перед отбоем. Надавил на жалость словами о привязанности к бывшему своему декану, показал на коробку с угощением в своих руках, и мадам Помфри впустила меня в отдельную палату, где отдыхал директор. Он всё ещё был бледен больше обычного, но был в сознании и сидел, опершись спиной на подушку, и читал. — Здравствуйте, директор. — Что вам от меня нужно, мистер Забини? — Я хотел узнать, как ваше самочувствие. И передать коллективное «спасибо» от всей школы за то, что вы избавились от Кэрроу. — Моё здоровье не ваша забота. А мистеру Кэрроу досталось от замка.       Я растянул губы в шальной улыбке и подошёл ближе, положил коробку с пастушьим пирогом на тумбочку у изголовья. — Я знаю, я видел, от кого досталось Кэрроу, — доверительно сказал я. — Вам не поверят, — процедил он. — А я никому не скажу. — Что вам от меня нужно? — мужчина отложил книгу и гневно уставился на меня. — Почему вы сделали это? — Не понимаю, о чём вы. — Вы испытали сильное эмоциональное потрясение. Но в вашей жизни их хватало. Так почему сейчас? Почему именно этот мальчик? Гриффиндорец, худенький, невысокого роста, в очках, с тёмными волосами… он вам напомнил кого-то? — Убирайтесь! — прошипел Снейп, испепеляя меня взглядом.       Я снял браслет чужой личины и предстал перед ошеломлённым Снейпом. — Вы!.. — Я. И со мной всё в порядке, профессор. — Он ищет вас! Он завладел Старшей палочкой, а за вашу голову объявлена награда. Каждая тёмная тварь знает ваш запах! — Они ищут не там. Всё это время я был здесь. В самом безопасном месте, где каждый, кто нуждается, всегда получит помощь… так ведь говорил Дамблдор? — я умудрился даже спародировать почившего директора. — Вы — самодовольный, безрассудный мальчишка! — Снейп был в ярости. — Однако это не я покарал насильника мальчика, похожего на Гарри Поттера, — холодно ответил я, сверля его взглядом. — Пора заканчивать с этим. Убейте сами-знаете-кого, раз уж он вас достал сверх меры, а больше ни у кого нет яиц, и живите себе на здоровье. Ваши мучения никому не нужны. Если хотите, я сейчас же поставлю вас на ноги. — И как вы собрались это делать? — Магический обмен.       Мужчина фыркнул, скривившись, как от зубной боли. Его пальцы быстро сжались в кулак и тут же расслабились. — Это не так просто. Мы должны полностью доверять друг другу, — Снейп начал со второстепенных условий, даже не упомянув, какой именно контакт должен быть при этом ритуале. — Давайте попробуем, — я улыбнулся, показав зубы. Мои клыки были размером почти со звериные, и любая улыбка всегда напоминала оскал.       Я бросил запирающие чары на дверь, залез на кровать и сел Снейпу верхом на бёдра. Тот поперхнулся от моей наглости, но я сумел поймать его взгляд и постучаться в разум, при этом собственной магией, словно рыболовным крючком, уцепившись за его нестабильное магическое ядро. Магия откликнулась сразу же, лизнула меня в лицо как верный пёс и устремилась тонкой ниточкой по магическим каналам ко мне. Моя собственная сила текла ей навстречу, впервые её было больше, чем встречной. Вены словно наполнились шампанским. Чёрные глаза напротив раскрылись изумлённо, но затем Снейпа охватила та же эйфория. Я смотрел в дорогое лицо, прерывисто дыша и неосознанно, по-кошачьи, комкая пальцами простынь. Впервые при обмене он был в сознании, и эта мысль дарила мне невероятное удовольствие. Я хотел прижаться к нему всем телом, отбрасывая все мешающие одежды и простыни, все предрассудки и запреты. Хвост свесился на бок и пытался обмотаться вокруг директорского колена, спрятанного под простыней. Член набух от прилившей крови и болезненно упирался в ширинку, а горло свело утробным рычанием, рвущимся откуда-то из груди. Напитав волшебника силой, я разорвал контакт и слез с мужчины, буквально повалившись рядышком на постель. — Как вам это удалось? — тихо спросил Снейп. Голос его был почти спокойным. Я же себя чувствовал измочаленным, уставшим и неудовлетворённым. — Всё просто. Я делаю это с вами не в первый раз, — я хрипло хохотнул, понимая, что сейчас неадекватен, как будто вылакал добрую пинту виски, а потом меня сбил грузовик. — Вы!.. Да как вы…       Я повернулся, приложил палец к его губам. — Тогда это надо было мне, теперь — вам. Попробуйте пирог, он чудесно пахнет. Гермиона передала вместе с Кричером, сказала, что у папы Джона лучшие пироги в Шотландии.       Я с трудом встал с кровати, снова надел браслет и покинул палату. В спину мне неслась изысканная ругань. Видите ли, я его без спроса отлюбил прямо в магическое ядро.       Я сам себе боялся признаться, что так чудовищно возбудился и хотел отлюбить иначе. Взять его силой, оставить отпечатки зубов на коже. Пометить. Объявить своим.       Я не попадался на глаза директору ещё неделю, не желая его бесить. Только на трапезах в Большом зале я ощущал его пристальный взгляд.