Комната полна людей, хранителей таких же комнат для людей, терявших в ней, Не способных обнаружить то, что я несу для них в душе своей, каждый день. Как осознать кто рядом? Может это психопат? Как вычислить убийцу из толпы простых ребят? И как долго знакомы мы уже с тобой? Спроси себя, кто я такой?
Дима чувствовал себя последним идиотом на планете. Надо же было додуматься, придя на порог к злейшему врагу и первому подозреваемому лично, заключить с ним сделку! В какой-то миг, стоя напротив его квартиры, Побрацкий ощутил ужаснейшее волнение и лихорадочно стучащую в груди плоть. Даже в какой-то момент проскочила мимолетная мысль: «Всё-таки, лучше бы обратился к Оле». Но разворачиваться было уже поздно: палец словно в приступе жал на кнопку звонка, а за дверью вдруг раздались приближающиеся шаги. Дима знал, что всё рассказывать не стоит. Если Антон как-то и связан с преступлением, то наверняка знает всё и без лишней болтовни. Однако оставался вопрос: а послушает ли его вообще Звёздочкин? Решится ли откликнуться на помощь, будучи непосредственно участником того злосчастного события? Или же попытается дать заднюю? Во втором случае мужчина вызовет подозрение, которое в голове «Шашлыка» крепнет с каждым днем на протяжении долгого времени. Напоследок шатен припас самое сильное орудие против упёртого Антона – так сказать, козырь в рукаве. Дима давно догадывался, что Олежку и этого напыщенного павлина объединяет что-то сокровенное. Дружба, например? Ценные воспоминания? Или родственные связи? Побрацкий гадал на кофейной гуще, но тыкать пальцем в небо не стал, как и озвучивать своё предположение. Сейчас первостепенное значение имел трепет, который Звёздочкин сдал с потрохами, когда пытался добиться тетради. Этим и нужно было воспользоваться. И Дима не прогадал: стоило ему упомянуть покойника, как Антон стал чернее тучи: весь напыжился и согнулся, словно дед на завалинке, изгиб бровей на переносице отлично дополнил его суровый образ и в некотором роде даже прибавил лета́. Даже невооружённым глазом «Шашлык» отметил, насколько изменилось состояние оппонента, когда разговор зашёл об Олеже. «Видимо, эта тема всё еще болезненна для него», - хмыкнул парень, вместе с воздухом выдыхая и некую долю напряжения, которое ранее не давало расслабить ни мышцы, ни рассудок, - «Ему незачем играть «бедного-несчастного». Это не в его стиле. Антон – чокнутый педант, чрезмерно чопорный и просто мудила, поэтому, будь он убийцей, наверняка попытался бы первым делом увести от себя подозрения, а не заниматься хернёй». Да и конспект ему зачем, в таком случае? Вспомнил про отпечатки пальцев? Дима оставил гораздо больше уже после всего произошедшего, так что переживать о возможных следах не было никакого смысла. В любом случае, прискорбный вид Звёздочкина хоть и не усыпил остатки Диминой бдительности, но заставил его смягчиться. Юрист согласился сотрудничать, а это могло сыграть на руку. Как бы Побрацкого ни коробило и ни трясло от бешенства в присутствии кровного врага, нелепую ненависть пришлось проглотить вместе с плещущимися через край эмоциями и бушующим самолюбием. Ему уже двадцать два года. Речь идёт не о разделе песочницы на детской площадке, а о спасении их общего друга! «Как же ты мне дорог, зубрила!» - думал Дима, покидая ненавистную квартиру теперь уже союзника, - «Видишь, на какие жертвы мне идти ради тебя приходится? Только попробуй по возвращении не отблагодарить меня как следует»! На следующий день после работы Дима отправился прямиком по адресу, который указала потомственная ведьма. Одним из важнейших условий работы любого медиума - идеальная тишина или относительная звукоизоляция, поэтому Побрацкому пришлось ехать к чёрту на куличики, больше получаса трястись в холодном пазике и выслушивать через наушники скандальное бухтение бабки за спиной, которая как назло никак не прекращала трещать по телефону. - А Петровы знаешь, что учудили, Валь? – пенсионерка не стеснялась говорить во весь голос и, похоже, не собиралась контролировать свои бурные эмоции, ибо пара брызг её слюней во время увлекательной беседы попала на плечо Диминого пуховика, - Дочка-то у них залетела, походу, а родители-то на её сторону вставать да юбкой скорей прикрывать! Говорят, мол, маленькая ещё рожать, а девке уже осьмнадцатый год пошел! Значит, по неприличностям мужским скакать, она не маленькая, а нести ответственность за творение своего же греха – так молоко на губах не обсохло? Шалаву воспитали, прости господи! «Вы бы, бабуля, за вашей речью и слюнями так следили, как за чужими простынями», - хмыкнул Побрацкий, отворачиваясь корпусом к окну, - «Пользы бы больше было». Наконец пробка на дороге благополучно рассосалась (по московским рамкам на удивление быстро), и транспорт продолжил свой путь. «Шашлык» взглянул на экран гаджета: ехать оставалось ещё несколько остановок, но время поджимало: он уже опаздывал на десять минут. Сообщение Карине с предупреждением об опоздании как назло долго грузилось, но, в конце концов, высветилось одной галочкой с надписью «Отправлено» только тогда, когда пазик остановился у нужной остановки. Мысленно молясь всем богам, парень пулей вылетел из душного автобуса и понёсся в сторону близлежащего частного сектора: дорога расшатала из без того слабые нервишки шатена. Улица «Красный октябрь» шла длинным рядком друг на друга похожих домов и обрывалась у пролеска, простиравшегося неподалёку. На смартфоне светилась всего одна полоска связи, но Побрацкий уже прикинул, что дом ведьмы находится, вероятнее всего, по правую руку ближе к концу улицы. Озираясь по сторонам, он всё шёл вдоль однотипных зданий; лишь изредка между двумя одноэтажными располагался двух-, а то и трёхэтажный дом с роскошными воротами и коваными головами львов, с прекраснейшим садом на огромной территории, чудными клумбами и табличкой на железной двери врат « Cave canem» . Интеллигенция, латынь с русским, сука, перепутали. В любом случае, райончик, в котором проживала Карина, видимо, не кишел состоятельными жильцами, которые могли позволить себе подобную роскошь, и на всю улицу Дима насчитал всего три особняка, выделявшихся на фоне остальных среднестатистических домиков. Как человек, выросший не в особо богатой семье, парень всё не понимал, зачем возводить такие огромные жилища? Подчеркнуть свой статус? Ведь больше разумных причин для строительства подобных «творений» шатен не находил: во-первых, на строительство такого дома уйдёт в разы больше средств (как и на проводку воды, электричества и отопления), во-вторых, каждый раз убирать второй и последующие этажи задолбаешься. «Хотя почём знать, на что бы ты пустил миллион баксов, обзаведись ими», - подметил про себя Дима, - «Замок сто пудов возведёшь. Или на энергосы опять всё пропьешь, и уже никакой Антон тебя не спасёт». При мысли о любимом напитке живот предательски заурчал. Ну, как говорится: «Не суди, да не судим будешь», а наш герой тем временем уже топтался на узеньком крылечке небольшой деревянной избёнки и покрасневшей от морозца рукой скромно постучался. Громоздкие шаги раздались в прихожей, и Дима сглотнул, невольно представив, что здесь живёт вовсе не обычная колдунья средних лет, а самый настоящий качок, только что вернувшийся с ринга после драки с Коннором Макгрегором . Дышащая на ладан дверца отворилась, и из полумрака комнаты высунулась круглолицая низенькая женщина. - Ох, наконец-то ты пришёл, - всплеснула она руками, - Проходи, я уже заждалась. - И-извините, пожалуйста, - стараясь скрыть румянец смущения, Дима прошёл на порог и присел на корточки, опуская голову и спешно разуваясь, - Я застрял в пробке, отправил вам сообщение, но не уверен, получили ли его вы. - Ничего, с кем не бывает, - удивительно, но на двадцатиминутное опоздание ведьма не разозлилась. Махнув рукой, она направилась в соседнюю комнату, в которой царила кромешная тьма, а «Шашлыку» ничего не оставалось, кроме как проследовать за ней. Шагнув во мрак, шатен еле сдержался, чтобы не зайтись в приступе кашля, ибо воздух помещения был спёртым и пропитан различными благовониями. Широкие окна были завешены плотными шторами, и единственный источник света – тлеющая свеча – находился на небольшом круглом столе, за который медиум непременно села. Посмотрев на Побрацкого своими глубоко посаженными глазами, она словно поинтересовалась: «Ну и долго ты на месте топтаться будешь?». На мгновение парень стушевался, чувствуя неловкость из-за своих огромных габаритов в сравнении с этой маленькой женщиной, но дверь закрыл, получив одобрительный кивок Карины, нерешительными шажками проследовал к столу и присел напротив. Стоявшие на столешнице предметы не могли не привлечь внимание любопытного Димы: справа – куча маленьких ароматических свечек из Fix Price, колода карт и серебряная чаша, наполненная водой. Огромная книга в толстом переплёте и пожелтевшими за столетия страницами лежала перед провидицей, а на раскрытом листке прописью выводилось заглавие «Связь с умершим». Дима сглотнул. Он был далеко не любителем ужастиков, однако разворачивающееся на глазах действо пробудило глубоко внутри животный страх. - Я же просил без связи с духом. Или без этого его историю никак не получится узнать? – всё же рискнул поинтересоваться шатен. - Почему же не получится? Получится, я помню уговор, - заговорила экстрасенс, и её карие глаза блеснули странным возбуждением, хотя голос сохранял прежнее спокойствие, - Ну что, ты принёс, что я просила? По спине инстинктивно побежал холодок, и Дима ощутил странное чувство дежавю. Если Карине добавить более строгую интонацию и нацепить на нос очки, Побрацкий бы поклялся, что она – точная копия его учительницы математики, которая своим фирменным приказным тоном запрашивала нерешённые треклятые уравнения. Однако рука автоматически полезла в сумку, выудив оттуда аккуратно свернутую голубую рубашку в клетку. Ведьма забрала протянутую вещицу и стала тщательно её обозревать, крутя и подставляя под свет свечи со всех сторон. Дима вовремя прикусил язык, ибо вопрос «почему нельзя просто раздвинуть шторки» звучал бы весьма тупо в данной ситуации и мог бы поставить в неловкое положение как ведьму, так и самого Димку, так что ему оставалось только молча наблюдать за сеансом со стороны. Просидеть в гробовой тишине пришлось почти десять минут. Наигравшись с предметом одежды, экстрасенс отложила его в сторону и тяжело нахмурилась, подпирая сведёнными руками подбородок. - Всё хорошо? – прохрипел Побрацкий, перенапрягая связки, и вздрогнул от своего же неестественно прозвучавшего голоса. Глядя в сосредоточенное лицо женщины, он уже мысленно перебирал различные варианты развития событий: понос, несданная сессия, Олежа никогда не выберется из Спиритлэнда, смерть. Но медиум ещё некоторое время продолжала тянуть и без того паническую паузу то ли для произведения нужного эффекта, то ли обдумывая всё, что только узнала. - Носитель этой вещи мальчик, осенью рождённый. Тяжелая судьба у него выдалась: с семьей проблемы были. Связь слабая с обоими родителями. Единственный член семейства – младший братик или сестра, что более вероятно, которая помогала разгрузиться с проблемами в школе. Зрение, кажется, страдало. При упоминании зрения Дима не смог сдержать улыбки: помнится, она ещё на «Битве медиумов» говорила что-то про очки, и Олежа в тот момент её так передразнивал, такие рожи за спиной корчил, что хоть святых выноси. - Зато отношения крепкие были, - принюхавшись к мягкой ткани, твердо заявила армянка, - С большей вероятностью тайные. Спутник властный был человек, статный. И владелец вещи был для него неким островком спокойствия, домашним очагом. Дима опустил глаза и невольно хмыкнул, улыбнувшись уголком губ. В памяти всплыли дни, когда призрак приходил ему на помощь, складывал в сумку обед и выполненное дз, когда после работы Побрацкий чуть ли с ног не валился, подсказывал на важных экзаменах и всячески проявлял заботу без особого на то повода. «Островок спокойствия», - в голове Димы эта фраза прозвучала с особой нежностью, но парень и не подумал винить себя из-за подобных мыслей: они носили отнюдь не пошлый характер, а ласковый и добрый, словно речь шла о младшем брате. - Дело общее было. Бизнес, может, какой-нибудь? Отбросив в сторону размышления, «Шашлык» устремил взгляд на ведьму и в удивлении поднял бровь. - Не припоминаю такого, - с сомнением хмыкнул он. У Олежи было какое-то предприятие со своей второй половинкой? Почему он об этом умолчал?«Дим, это моя личная жизнь, я не хочу…» «Дима! Н-не надо…» «Это очень личное. Я пока не готов…»
Дима тяжело вздохнул. - Оно же его и погубило, - выдала ведьма, и парня будто кипятком ошпарило. Медиум поймала на себе поражённый взгляд и тут же попыталась продолжить, - Но что самое интересное, я вижу очень близкого человека по крови. Родственник играл во всём инциденте огромную роль. Его место здесь очень важно и весьма весомо. Побрацкий насупился. То есть, Олежа пострадал от рук бизнеса, который он вёл со своей второй половиной, но этому посодействовал кто-то из его родни? «Херня какая-то», - со скепсисом подумал Дима, - «Что-то тут нечисто. Она противоречит самой себе». - Простите, - перебил её обладатель русых волос, и экстрасенс, оторвавшись, наконец, от рубашки, обратила на него внимание, - Но как это понимать? Как бизнес может погубить человека? Это была преступная банда? На него охотились? - О нет. Дело было благое: ни мошенничества, ни злых помыслов я не наблюдаю. Однако вижу, что именно от этой, - Карина пощёлкала пальцами в воздухе, подбирая нужное слово, - Эм…работы! От работы идёт тоненькая нить к смерти этого человека. Это вполне может быть заговор или связано с деловым партнёром. В любом случае, вещь говорит, что с трагедией связано два объекта: какое-то дело и кто-то из близких. «Шашлык» окончательно растерялся. Он словно бродил по одному и тому же кругу лабиринта и каждый раз возвращался к излюбленному тупику. Легче от подсказок мага не стало. Он там же, где был. Только теперь Побрацкий знает, что у Олежи были какая-то «работа», о которой он, гадёныш, умолчал, и странный родственник, который каким-то чудом влез во всю эту историю. - Спасибо за помощь..., - выходя от медиума, парень сделал один единственный вывод: как только он вернется в общежитие и запишет все, что узнал от Карины, круг подозреваемых значительно сузится, и тогда начнётся настоящая детективная игра на выживание, ведь теперь никому нельзя будет доверять. Даже Оле, которая как раз является одним из Олежиных родственников.…
- А у тебя есть друзья? Малинин поднял удивлённые глаза на собеседника, который решил ни с того ни с сего задать такой вопрос. - У меня и при жизни друзей особо не было. А здесь и подавно. - Почему ты их не заведёшь? Я же вижу, что ты каждый божий день уходишь на задания, а на общение и отдых совсем не остаётся времени. Точнее, ты его не выделяешь, - Душнов поставил перед соседом кружку с горячим напитком и, получив сдержанное «спасибо», сел обратно на своё место, - Ладно я-то, но ты? Чего ты замыкаешься и не знакомишься? Вместе же веселее будет. - Да я от скуки не страдаю, к тому же, с тех пор как живу с тобой, жизнь моя наполнилась безудержным весельем, обоссаться можно, - Сашка хихикнул, поймав обиженно-недовольный взгляд, - Большинство людей попадают сюда уже в осознанном возрасте, когда находить знакомства, не связанные с их профессиональной деятельностью, становится в разы труднее. Сам посуди, почему дети так легко подходят друг к другу и знакомятся? Потому что они следуют импульсу. Они делают так, как чувствуют, и не парятся, что о них подумает другой человек. А представь, как двадцатилетняя по меркам возраста смерти кобыла вроде меня подходит к левому парню или девушке и говорит: «Дарова, меня Сашка зовут, давай дружить»? - Ты преувеличиваешь, - брюнет сложил руки на твёрдой столешнице и прилёг на них корпусом и головой, - Заводить знакомства не так страшно. Тем более, если ты здесь торчишь уже практически двадцать лет, я удивлён, как ты ещё с ума не сошёл один в четырёх стенах. - А ты у нас прям «Мистер Экстраверт»! – съязвил блондин, устремляя заинтересованный взгляд на товарища, - Общительность так и прёт изо всех щелей. - Хватит паясничать уже, - выдохнул убиенный: непредсказуемый нрав Сашки зачастую высасывал всю энергию, запасённую на день. Порой возникало странное ощущение, что у гота было диссоциативное расстройство личности: то сядет у стены как отчуждённый, ни слова не вытянешь, то сам заговорит спокойно и миролюбиво, даже соизволит проявить заботу по отношению Олеже, убирая с его плеча невидимые пылинки или принося для него стопочку библиотечных книг, а порой за словом в карман не полезет, жаля ни в чём не повинного студента насмешками и колкими выражениями, - Я вообще-то из добрых побуждений тебе это говорю. Не хочешь кулеш – ничего не ешь! Сиди и дальше как рак-отшельник. - Ой, ты погляди, нюни распустили, - однако Малинина, похоже, это действо как раз таки забавляло. С улыбкой тот пытался заглянуть в лицо Душнова, который, не стерпев подобного отношения, надул губы и отвернулся, уткнувшись носом в послужившие мягкой подстилкой руки, - Как мы наду-у-улись! Смотри не лопни – кухню после тебя мне потом отмывать не особо хочется. Ответом послужил тотальный игнор. Олежа, натянув на лицо маску покер-фейс, уставился в окно, по которому быстрыми ручейками стекали дождевые капли, оставляя разводы и в ритме безумного танго барабаня по подоконному выступу. Где-то он уже сталкивался с подобным отношением к себе, и догадок было не так уж и много. Единственное отличие между двумя соседями заключалось в том, что если Дима был прямолинеен в своих речах и намерениях, то на Сашкиных чёртиков приходилось искать управу. Эти молниеносные перепады настроения, испытывающие взгляды, словно Олежа был подопытным кроликом, и странные манипуляции без повода окончательно добивали брюнета, заставляя его гадать, что на этот раз он сделал не так.«Возможно, ты не так уж и бесполезен» «Ты помогаешь мне с учёбой в любом виде, а я соблюдаю все твои интровертские хотелки взамен. Видишь? Я тоже могу быть занудой. Нравится?» «И вообще, с каких пор призракам нужно спать?»
Последняя фраза и вовсе заставила парнишку поёжиться и встряхнуть головой. И почему его постоянно используют, как хотят? Эксплуатируют, грубят? Хоть он и не живой, всё же тоже может чувствовать. Что, если в один прекрасный день он возьмет и не поможет? Или вовсе разозлится? И тогда точно никому не миновать беды. - Эй, - окликнули сбоку, - Ты чего? Бошка болит? Твою ж! Похоже, от Сашкиного внимания не укрылся жест трясения головой. Проницательность Малинина порой пугала и очень сильно настораживала. - А? Н-нет, всё хорошо. Молчание. Олежа сглотнул вставший посреди горла тошнотворный ком, чувствуя, как внизу живота неприятно скручивает. Он всем нутром ощущал пристальный взгляд на своем горбу, но не поворачивался, продолжая сидеть повернутым к Саше спиной. - Бог с тобой, - буркнул блондин, и по его тону Душнов понял, что сия картина тоже начала его утомлять, - Сделай мне бутерброд, пожалуйста. - А сам что, не сможешь? – брюнет не знал, что им двигало в тот момент, когда он задавал этот вопрос, но очевидно, что любопытство с ехидством оказались сильнее страха. Гот поднял на «умника» утомлённый взгляд, в котором читалось «Блядь, только не начинай», но ответил ровным голосом: - Я хотел полистать газету и узнать, какие задания есть на сегодня. Тебе так сложно сделать один несчастный бутер? Делать было нечего. Олегсей поднялся с насиженного места, доставая из холодильника палку колбасы и становясь у кухонного стола. Фольга вскоре была утилизирована, а сам сервелат подготовлен для нарезки и уложен на разделочную доску. Нож коснулся сухого мяса и отрезал тонкий ломтик. «Тебе так сложно сделать один несчастный бутер?» - мысленно передразнивал Сашку обладатель красного диплома, - «Да, сложно! И знаешь, почему? Потому что достали вы меня! Все вы! Только и можете, что над чувствами подтрунивать, а чуть что - сразу «Олежа! Олежа!». Тьфу на вас»! Указательный палец левой руки пронзила ноющая боль, и Олежа, не сразу осознав, что произошло, зашипел сквозь стиснутые зубы. Остриё ножичка торчало из эпидермиса, врезаясь в мясо, а на краях свежего пореза образовывались подступающие капли. Только кровь сама по себе была какая-то странная, и вместо привычного алого цвета на деревянную доску капали чёрные как чернила капли. Такая же жидкость разливалась по полу в пабе, когда два пьяных мужика сцепились и начали бить друг другу морды. Брюнет скривился: он уже давно не ипохондрик, но привычка щуриться при виде открытой раны осталась. Правая рука, дрожа, вытащила нож и отложила куда подальше. Душнов хотел уже было потянуться к крану, как вдруг ощутил стальную хватку на левом запястье. - Саша! – обернувшись, Олежа столкнулся с хмурым взглядом призрака, который, не выпуская чужую руку, продолжал изучать испачканную в темной субстанции ладонь, словно перед ним и не порез был вовсе, а самый настоящий открытый перелом, - Ты чего? Только и мог вымолвить он. Будучи в своих размышлениях мальчишка и не расслышал, как моментально среагировал Сашка. Как подскочил, услышав его болезненное шиканье. И самое главное, почему? Ведь это простой порез, ничуть не смертельный. В какой-то момент Душнову даже показалось, что он уловил во взгляде гота…тревогу? Олежа продолжал стоять истуканом, пока Малинин отточенными движениями подставил пульсирующий палец под струю холодной воды, выдал серьёзное «стой так», адресованное определённо порезавшемуся соседу, и пулей метнулся куда-то, вернувшись через секунд пятнадцать с аптечкой в руках. Тот уже вышел из транса и хотел пойти уже обработать рану, но упёртый блондин не дал самостоятельно это сделать. Он сам выключил воду, подвел на ватных ногах к табурету, осторожно усадив, и стал проводить определённые манипуляции над изувеченным пальцем. При этом с лица всё не сползало выражение собранности, смешанной с озабоченностью. - Я и сам могу, - проговорил Олежа, завороженно наблюдая, как его палец осторожно обматывают мягким бинтом. - Поговори мне тут ещё, - буркнул гот, - Ты уже сам мне порезал колбасу. Что в итоге? - Ну задумался я, с кем не бывает? – недовольно выдохнул Душнов, понурив голову, - Это всего лишь порез, я не такой уж и беспомощный. - Ты сначала книгу без инфаркта подними, а потом поговорим. А то после универа наверняка все свои силёнки прокурил. - Ой, кто бы говорил, терапевт хренов, - не сдержался общажный дух, косясь на соседа, - Навыки с первого курса решил вспомнить, Айболит? - Да что с тобой такое? – наконец-то этот вопрос слетел не с Олежиных губ: обладатель пепельных прядей растерянно уставился на ворчливого соседа, окидывая опешившим взглядом того с ног до головы, - Ты компота забродившего перепил? Я же тебе, неуклюжему, помогаю, и после этого ты меня таким вот образом отблагодарить решил? Душнов вдруг опустил голову, чувствуя, как щеки заполоняет предательский румянец, а в сердечке кошкой скребётся совесть. Действительно, чего это он на Сашку наехал? Тот же действительно всего лишь помочь хотел, а он на него с упрёками кинулся. Аквамариновые глаза виновато поднялись с пола на соседа, который по-прежнему не предпринимал каких-либо новых действий и сверлил нашего героя долгим, выжидающим взглядом. Продолжая при этом согревать чужую призрачную руку с уже обработанным пальцем. - Извини, пожалуйста, - тихо, чуть ли не шепотом вымолвил Олежа, - Не знаю, что на меня нашло. Просто я сначала задумался, потом ты ещё так резко подскочил. Я растерялся и наговорил это, не обдумав, правда. Спасибо за помощь. - Ерунда, - вдруг отмахнулся Малинин, закончив с перемоткой пальца и, обрезав лоскутки бинта, убрал в небольшой аптечный ящичек и поспешил скрыться в комнате. Засуетившийся молодой человек словно подлил масла в огонь, заставив Душнова чувствовать себя ещё хуже. - Ты обиделся на меня? Риторический вопрос отразился от картонных стен и слабым эхом прошёлся по опустевшей кухне. Брюнет был уверен, что Сашка наверняка не расслышал его вопрос, поэтому обречённо опустил голову, мысленно давая себе нехилую пощёчину. "Дурак" - Олежа уже не обращал внимание на ноющий палец, ибо начинало неприятно жечь глаза, - "Так ещё и плакса. Действительно нюни распустил". Однако раздавшийся из гостиной ответ послужил прямым доказательством обратного: - Малыш, чтобы обидеть меня, одних слов тебе будет явно недостаточно. Парнишка поднял голову, глядя в лукавые глаза Сашки, который как ни в чём не бывало уже стоял посреди прохода на кухню, спрятав руки в карманы толстовки и ухмыляясь в своей привычной манере. Его расслабленность позволила накрутившему себя Олеже выдохнуть с облегчением. - Точно не обижаешься? - Точно. - И не злишься? - Не злюсь. - Смотри мне, - натянувшийся как струна Душнов постепенно приходил в себя. - Смотрю тебе. Парни посмеялись, сев друг напротив друга, словно неловкой паузы минутой ранее и не было вовсе. Малинин с лёгкостью пошёл на контакт, обстановка тут же поменялась, а разговор вернулся в прежнее русло. - Спасибо тебе за помощь. - Это ещё не помощь – так, мелочь. - А вот и неправда! - Чистая правда. - Да ну? - Зуб даю. - Да ну я серьёзно. Спасибо тебе...- Олежа замялся, но все же сказал как есть, - За помощь. - Не за что, - спустя скромное молчание всё же сдался Сашка, спеша скрыть от любопытных глаз Душнова своё покрасневшее лицо, - Приоткроешь форточку? А то душновато как-то...Только смотри, палец себе ненароком не отруби. А то суперклея я ещё не купил.