А если всё-таки "плохие" вдруг победят, Значит, просто "плохими" были не те, Это нам "хорошие" доходчиво объяснят Перед тем, как забрать суверенитет.
Выходные пролетели в одно мгновенье. А для студентов и того хуже – всего один, ибо суббота считается учебным днем во многих вузах. Холода наконец-то перешли в отступление: на деревьях распухают крупные почки, с подоконника соседей слышится звонкая капель, и воздух, будто вторя окружающим явлениям, теплеет с каждым днём, и кажется, даже на переполненных машинами улицах становится легче дышать. Стремительное приближение весны не могло не радовать укутанных понурых москвичей. Взрослые шли по своим делам в легких куртках и ветровках, позволив себе, наконец, улыбнуться, а дети сменили тяжёлые пуховики на осенние пальтишки и, заразно смеясь, прыгали по лужам, в ряби которых отражалось безоблачное мартовское небо. Единственный, кто не разделял общий настрой горожан, был хмурый паренёк с блестящими на утреннем солнышке волосами, который развалистой походкой шёл в сторону остановки и нервно покуривал дотлевающую сигарету. Черные очки на его переносице отражали теплые лучи, намеревающиеся пощекотать его курносый нос, но юноша продолжал держаться, сохраняя образ самого угрюмого человека на этой планете. Дима не смог нормально отдохнуть в свой единственный выходной: последние дни он занимался исключительно расследованием, и нетрудно догадаться, что нынешнее состояние молодого человека было связано непосредственно с его результатами. Голова кипела подобно котелку, а теория вероятности, шепчущая: «А ты уверен? Вдруг это не он?», стала сущим кошмаром за последние несколько дней. Хоть Побрацкий и был горд проделанной работой, однако всю радость сбивало долгое отсутствие призрачного друга. В последний раз они с Олежей разговаривали через день после пропажи второго. С тех пор дух не заявлялся во снах, и шатену это начинало действовать на нервы. «Где его, блядь, носит?», - крутился в голове вопрос, - «Сам же говорил, что приходить будет. И что в итоге? Когда есть основная информация и нужно лишь его уточнение – он как обычно в пизде какой-нибудь». И началась вся эта канитель с того ролика на Ютубе. Рассмотреть изображение полноценно не получилось, ибо камера мобилы съела большую часть качества, выплюнув в конечном итоге размытую картинку. Однако Димон на этом не остановился. Как и любой среднестатистический подросток, «Шашлык» рос в пик расцвета ведения влога или ютуб канала на определённую тематику. И однажды Димка тоже решил попробовать создать канал, назвал его «Димон ТВ» и какое-то время выкладывал туда свои шуточные видео, однако лайков и просмотров они почти не набирали, поэтому вскоре бросил эту затею к едрене фене. Тем не менее как говорится: «опыт не пропьёшь». Навыки монтажа у него есть. Почему бы не вспомнить молодость? Вился парень ужом над крохотным изображением около трёх часов, экспериментируя как на подопытном кролике. Разные программы перепробовал, разные фильтры оценил, игрался с качеством – всё впустую. Пока в одном из редакторов не растянул изображение настолько, что снимок приобрёл более-менее нормальное качество, которое имеется не у всякой профессиональной камеры. Однако трудно сказать, остался ли он доволен тем, что увидел. Унесенный потоком размышлений Дима и не заметил, как упругие ноги в лёгком прыжке преодолели расстояние от бордюра до платформы автобуса с закрывающейся дверью. Ещё бы немного, и его правая рука вряд ли бы избежала участи быть прищемлённой автоматическим механизмом транспорта. Уже на входе в нос ударил спёртый запах пота и странного аромата духов. Ну и комбинация. Глаза парня забегали по салону в отчаянных попытках найти укромное местечко, где можно было бы приземлиться. Однако ни одного свободного сиденья не оказалось. Утром автобусы всегда были переполнены, в будние дни тем паче. Зато оказалось пространство у открытого окошка, которое «Шашлык» тут же поспешил занять. Свежие потоки ветра приятно обдавали лицо юноши, и тот расслабленно прикрыл глаза под тёмными стёклами солнечных очков. Хоть что-то приятное за утро. Едущие по своим делам москвичи занимались каждый своим делом: кто-то слушал музыку, направив скучающий взгляд в окно, кто-то болтал по телефону, дабы скоротать время, кто-то читал, а кто-то дремал. Небольшая плазмочка, висевшая около водителя, показывала никому не нужную рекламу проездного, а монотонный голос актёра, существовавший исключительно для отчётности, объявлял последующие остановки, которые каждый местный знал и без него. Однако раздавшийся в динамиках всем знакомый голос зазвучал внезапно резко, молнией, разрубившей необъятное небо. Он, громкий и звонкий, в отличие от предыдущего, резанул по ушам, взбудоражил кровь одной своей динамикой, побудил к действию, хотя ничего толком ещё озвучить не успел: - Граждане! Это не учебная тревога! У нас было их предостаточно. Сирены визжат каждый день, но мы приучили себя их не слушать. Обращение в колонках вынудило Диму вынуть наушники. Речь Дипломатора транслируют прямо здесь, в общественном транспорте. Разве это не рискованно? На любой остановке может зайти контролёр, который наверняка вызовет полицию, заслышав «протестантские речи» подобного рода. - Этот бесконечный звон в ушах вам ещё не надоел? – голос оппозиционера надломился. Через секунду вновь окреп, но зазвучал уже по-другому. Вместо прежней буйности и готового вырваться хищным цунами отчаянья его пронзала горечь и накопившаяся давняя боль, - Я слышу его с детства, но никто не реагировал. И они тоже думают! Что мы не слышим! Дима оглянулся на людей вокруг. Большинство (если не все) отвлеклись от прежних дел, отложили телефоны, книги и уставились в тёмный экран, который ничего не показывал. Однако голос проходил по рядам транспорта громогласным эхом, словно сейчас произносил речь сам президент. И Побрацкий бы ничуть не удивился, если бы Дипломатор следующий занял этот пост. Была у него странная энергетика, которая окутывала и каким-то странным образом действовала на сознание. Или же, дело всё-таки в опыте и навыке? Умение завораживать людей и управлять ими должно быть заложено в крови. Таким умением обладал Цезарь. Таким умением обладал Наполеон, Сталин и Гитлер – какими отвратительными и гнилыми не были его идеи, но он смог как-то убедить почти весь немецкий народ в своей политике. И сейчас Дипломатора слушал весь автобус. Затаив дыхание, слушал и Дима. - Довольно затыкать уши и заводить руки за спину! Вы слышите это?! Послушайте! И шатен слушал. Вслушивался в этот властный голос, от которого по коже бежал табун мурашек. Вслушивался и чем больше слышал его, тем больше испытывал чувство дежавю. Почему же складывается странное ощущение чего-то до боли знакомого? Где он мог уже его слышать? - Гул стоит уже давно, только отнимите руки от головы! Помогите услышать тем, кто не слышит. Или не хочет слушать… Последняя фраза, тихая и проникновенная, невольно ударила в голову, заставив её сделать оборот в триста шестьдесят градусов, смешалась с бурлящей кровью и через большой круг кровообращения попала в самое сердце. Изумрудные глаза распахнулись и заблестели как после банки энергетика. Перед ними по кусочкам складывался образ того, кто из раза в раз приходил к нему на помощь в самые трудные минуты. Кто в буквальном смысле вытаскивал его из лап смерти и кого Побрацкий ненавидел всей душой. - Давайте поговорим, - прозвучала финальная фраза героя-протестанта. Дима застыл вместе с людьми, проникнувшимися пламенными речами старой аудиозаписи, сделанной во время одного из митингов. Напряжённая пауза длилась секунд десять. Все ожидали какого-то продолжения – не зря же они закипали вместе с настроением оратора? Однако весь настрой мгновенно улетучился, уступая место легкому чувству разочарования, когда в колонке следом прозвучал привычный ровный голос: - Следующая остановка – улица Еланского. - Поздно говорить, - вслух буркнул Дима, смутился, поймав на себе удивлённые взгляды «попутчиков», и поспешил покинуть душный транспорт.…
Лучи раннего мартовского солнышка проникли и сквозь темно-синие шторы погрузившейся во мрак спальни. Антон наконец-то оторвался от рябившего экрана и обернулся к источнику света. Уставшие янтарные глаза с глубоко осевшими под ними мешками забегали в попытке сфокусироваться, но в итоге парень плюнул, зажмурив их изо всей силы и протерев указательным и средним пальцами. Он снова всю ночь писал диплом. Звёздочкин одернул шторы и выглянул в окно: погода наичудеснейшая, но двор, на удивление, пустовал. Лишь две мамочки с колясками и бабушка у подъезда украшали опустевшие улочки. Судя по палящему солнцу, было часов одиннадцать утра или же около полудня. «Мне определенно нужен перерыв» - подумал молодой человек, направляясь на кухню, - «Перекушу чего-нибудь, пожалуй, и подремлю часик-другой. Иначе мне каюк». Электрический чайник подмигнул включившему его хозяину красным огоньком, а под сковородой вспыхнул пышный цветок газовой конфорки. Два желтка плюхнулись на нагревшуюся поверхность, и сковородка агрессивно зашипела. «Перегрел», - Звёздочкин убавил огонь и, посолив блюдо, накрыл крышкой. Он не задумывался, сколько ложек сахара положить или сколько щепоток соли нужно бросить – мужчина довёл все эти рутинные движения до автоматизма, и хоть готовка не была областью, в которой он был силён, всё же классическую яичницу мог приготовить. Засвистел чайник. Бортики кружки с надписью «#1герой» покрылись капельками водяного пара, а в кипятке растворялись красивые чайные узоры. Погас огонёк на плите, а завтрак незаметно переместился на стол. Царивший в квартире покой был нарушен стуком в дверь. Таким нерешительным, но недостаточно тихим, чтобы ускользнуть от внимания Антона. «Кого это вдруг принесло?» - хмыкнул юрист, подходя к двери и заглядывая в глазок. Тот, кто топтался на пороге, вызвал у мужчины смешанные эмоции: с одной стороны, он был рад увидеть этого человека, но понимал, что его приход говорил о том, что случилось что-то действительно серьёзное. - Антон, здравствуй! – Пурпурная смущённо улыбнулась хозяину квартиры, - И-извини, я, наверное, потревожила или даже разбудила. Девушка оглядела Звёздочкина с ног до головы: наличие пижамы на его теле, взъерошенные волосы и бледное, утомлённое лицо заставили её так подумать, но молодой человек поспешил разуверить гостью и с лёгкой улыбкой покачал головой: - Здравствуй, Оля. Нет, ты меня не потревожила – я ещё даже не ложился. Проходи, чаю попьём. - Не ложился? – глаза девушки округлились, - Чем же ты тогда занимался? - Над дипломом сидел, - дождавшись, когда Оля переступит порог, Антон закрыл входную дверь и направился в сторону кухни, - Предзащита уже через три месяца. - Ты, конечно, очень ответственен в этом плане, но ты так совсем себя истязаешь. Олеже это бы явно не понравилось. При упоминании брюнета оппозиционер поджал губы и поспешил отвернуться в надежде, что гостья не заметила эту мельчайшую деталь. Руки пронзила чесотка, которую хотелось прогнать впившимися в кожу ногтями, но вместо этого шатен потянулся за второй чашкой, сполоснул её и наполнил кипятком. - Чай там, выбирай любой, - он указал на полку, где ровной пирамидкой водрузились коробки с различными видами горячего напитка: чёрный, зелёный, каркаде, даже упаковка молочного улуна сохранилась – не посмела рука завернуть в мусорный пакет любимый Олежин чай. Так и стоит нетронутым уже год. - Спасибо, - окинув внимательным взглядом предоставленный выбор, Душнова остановилась на чае с чебрецом. Через несколько минут оба уже сидели за барной стойкой (да, она служила Антону ещё и столом), осторожными небольшими глотками потягивая горячий напиток. Антон, будучи уставшим и жутко голодным, с головой ушёл в уничтожение яичницы с колбасой, – он предлагал приготовить что-нибудь и для гостьи, но та вежливо отказалась, - поэтому не сразу заметил Олино нетерпение, выражавшееся через постукивание ноготком по деревянной столешнице и то и дело бросаемые в его сторону пронзительные умоляющие взгляды. - Кстати, - внезапная речь Звёздочкина заставила сероглазку вздрогнуть, - Как ты узнала, что я дома? И разве у тебя нет пар? - Пары были, но последнюю отменили, поэтому по пути решила заскочить к тебе, - как ни в чем не бывало ответила Пурпурная, - Да и ты же по кредиту доверия учишься. Не в универе же тебя искать. Выбор мест, где ты можешь находиться, остается небольшой. Осознав, насколько тупой вопрос он сейчас задал, Антон смачно хлопнул себя по лицу. - Твою ж, - устало вздохнув, мужчина поднял обречённые глаза на гостью, - Извини за слишком банальный вопрос. Недосып сказывается. - Ничего страшного, - губы девушки коснулась легкая улыбка. Однако глубокие глаза цвета утреннего тумана по-прежнему заволакивало беспокойство. - Выглядишь не очень, - подметил Антон, - Будто это и не я всю ночь не спал. Случилось что-то? Оля поджала губы и опустила глаза. - Тоша, помоги мне, пожалуйста. Ласковое обращение, наполненное тревогой и надеждой, было самым сильным оружием Пурпурной против юриста. Пожалуй, Оля была единственной девушкой из его окружения, которой Звёздочкин никогда бы не смог отказать. - Конечно, - растерянно произнёс Антон, стараясь вложить в свою реплику как можно больше теплоты, - Это даже не обсуждается. Только объясни, пожалуйста, что произошло. Оля вытащила из кармана светлых джинсов телефон и посмотрела в экран. Её глаза сузились, а серая радужка заблестела под пеленой накатывавшихся слезинок. - Оля, - с горечью выдохнул Антон, протягивая к девушке руку и накрывая тыльную сторону ее ладони своей, - Только не плачь, умоляю. У меня сердце разрывается. - Т-тебе может показаться моя просьба незначительным пустяком, - тонкий голосок дрогнул; девушка сглотнула вставший посреди горла горький ком, - И, может быть, ты будешь тысячу раз прав, но…Пожалуйста, найди Диму. - Диму? – интонация снизилась до неузнаваемого, а янтарные очи, округлившись, впились с разгорающимся удивлением и непониманием в визитёршу, - Зачем? Он опять во что-то вляпался? - Я не знаю, - Пурпурная прикрыла ладонью дрожащие губы, и по её бледной щеке скатилась одинокая, смешанная с черной подводкой слеза, - Он не берет трубки. Я ему звонила и позавчера, и вчера…И сегодня. Без толку. Я же вроде ничего не сделала, чтобы обижаться на меня! - Обижаться на девушку и тем более игнорить ее – низко, - нахмурился Звездочкин, - Не думаю, что Дмитрий способен на такое. - Я просто хочу убедиться, что с ним все в порядке! Тоша, прошу, свяжись с ним как-нибудь! Антон с сомнением посмотрел на девушку, в которой словно спичка дотлевал последний уголёк надежды. Её глаза полыхали неистовым пламенем безнадёги, искусанные под бордовым тинтом губы подрагивали, а отчаянье, засевшее под бледными впалыми щеками, буквально кричало, что ещё немного, и она сойдёт с ума. Шатен тяжело вздохнул – и почему сердечком этого юного, стойкого и самого доброго человечка завладел такой, как Побрацкий? Несомненно, Оля заслуживала человека в сто раз лучше этого безответственного мальчишки, который не соизволил даже сообщить, все ли с ним хорошо. Что уж говорить об Олиной дальнейшей безопасности? Чем можно таким заниматься, чтобы не замечать звонки от любимой девушки уже третий день? Трель дверного звонка нарушила покой этих двоих. - Я посмотрю, кого принесло, - Звёздочкин поднялся с насиженного места и расслабленной походкой направился в прихожую, - Если что-то понадобится – холодильник в твоем распоряжении. Антон скрылся за стенкой, так и не заметив неуверенный кивок подруги. Старая привычка смотреть в глазок сработала и в этот раз. «Опана», - юрист присвистнул, проворачивая замок, - «Вспомнил солнце – вот и лучик». Однако первая реакция очередного гостя оказалась далеко не той, которую себе представлял Антон. Не успел магистрант и слова сказать, как был незамедлительно вдавлен в стену массивным телом Димы и тысячу и один раз проклят горящими бешенством цвета свежей травы глазами. - Дмитрий? Ты что себе…, - договорить мужчине снова не дали. Крепкая рука с мозолями после турников мертвой хваткой впилась в бледную шею, а дрожащий полушепот прозвучал у самого уха, отчего по спине пробежал неприятный холодок: - Заткнись. Довольно разговоров. Хоть что-то реши действием, герой херов. Зрачки расширились. В янтарных глазах поселилась растерянность. А Дима, воспользовавшись возможностью, со всей силы заехал по чёткой скуле. - Думал, я не докопаюсь до правды? Думал, я не узнаю?! Мудила! – наконец, Побрацкий перешел на крик, продолжая дубасить того, к кому пришел. Под удары попадали лицо, грудь, живот, ноги, но любая попытка перехватить чужие руки оборачивалась провалом. Димины движения становились все быстрее и точнее, а силы исчезали с каждой секундой. - Вставай, сука! - ватные ноги подкосились, но ладонь, ухватившая за отворот домашней футболки, не дала упасть и резким движением вернула в прежнее положение, - Дерись! Или что, фехтование на шампуре – это все, на что ты способен?! Отрывки фраз, все ещё витавшие по коридору, обволакивали душу тёмной липкой субстанцией, высасывая всю энергию и сковывая движения. Мешая Антону сопротивляться. Земля будто снова ушла из-под ног, а воздуха становилось все меньше. Ухватившись за чужое плечо, магистрант закашлялся, сплевывая на пол сгусток крови от прокусанной после удара щеки. - Дима! Оставь его, прошу! – раздавшийся за спиной вскрик на секунду привёл бунтаря в чувство. Он по-прежнему не выпускал растянутого рукава пижамы, но кулак, занесённый для очередного удара, застыл в этом положении, стоило наполненному боли голосу резануть по ушам. Крепкий торс обхватили тоненькие ручонки – Оля прижалась к спине бойфрэнда, не сдержав слёз, заплакала навзрыд. С застывшим шоком Дима рассматривал лицо оппонента. Сплошное кровавое месиво. А душераздирающее завывание постепенно приводило его в ужас. - О…Оля? – упавшим голосом переспросил русоволосый. Вот уж кого, а её он ожидал здесь встретить меньше всего – Ч-что ты здесь делаешь? - То же, что и ты! Кидаюсь на людей! – светлая ладонь со звонким звуком впечаталась в щеку молодого человека. Димина голова дернулась в сторону как у марионетки. Попавшая под горячую руку щека горела и постепенно краснела. Пощечина смогла немного отрезвить юношу; после долгих секунд он, наконец, осмелился поднять глаза на разъярённую Олю. Закрыв собой осевшего на пол Антона, та встала, уперев руки в бока, и с гневом сверлила взглядом своего парня. На бледных щеках еще не высохли свежие темные разводы. - Оль, - наконец, собрался с силами Побрацкий, - Отойди, пожалуйста. - И не подумаю, - отрезала та. Дима заметил, как напряглись мышцы ее ног – девушка собиралась стоять на своем до конца. - Ты не того защищаешь, - но и «Шашлык» просто так не собирался сдаваться. Больше всего на свете он мечтал, чтобы Оля никогда не увидела его таким. Но раз уж это всё же произошло, отступать бессмысленно. - Неужели? – голос сорвался под безнадежным сарказмом, - Может, начнем смотреть за собой, в первую очередь? Мало того, что на связь не выходил несколько дней, так ещё и на людей кидаешься как бешеный! Кто так себя в гостях ведёт, а?! Что Антон тебе сделал?! - Оля… - Отвечай! – кажется, Душнова разошлась не на шутку. Собралась, блин, троица: стрелец, овен и лев. Три огненных и самых вспыльчивых знака. Звучит как начало многообещающего анекдота, но смеяться никто и не думал. - Ты моментально изменишь своё мнение об этом изверге, как только я скажу правду, - пытаясь выровнять дыхание, набирал обороты Дима. Произносить всё это было нелегко, так же как и представлять их дальнейшую реакцию. Но иного пути не было, - Ведь тот, кого ты сейчас так яро защищаешь, своими руками убил твоего брата! За окном по-прежнему светило яркое солнце, а мамочки, переговариваясь на полутонах, шагали с колясками вдоль по узенькой дорожке. Но всё же, что-то изменилось. Воздух стал плотным, спёртым. Последние выкрикнутые слова были удвоены эхом – вечным спутником двухкомнатной квартиры. Следом они потонули в воцарившейся гробовой тишине. Казалось, время застыло, а напряжённый момент поставили на паузу как в каком-нибудь фильме. Сейчас ничего не имело значения. Кроме разъярённого Димы, ошарашенной Оли и измученного жестокими побоями Антона.