→ Николас Д. Вульфвуд (Манга — Аниме 2023)
•••
Заглохнуть посреди пустыни в самое пекло, да ещё и со скудными запасами еды и воды… Блядский джекпот в сраном казино! Завидный билетик на тот свет! И кому же он достался? Конечно же самому удачливому подонку в истории: Николасу Д. Вульфвуду! Благо эта ярость в нем быстро утихла, не позволяя превратить единственное средство передвижения в бесполезный дырявый хлам. Холодный рассудок позволил ему оценить поломку по достоинству и понять, что починка возможна лишь с приобретением одной заковыристой детали. Знал же, что нужно было покупать заранее, пусть бы валялась где-нибудь пыльная и грязная, но была, а нет же, пожадничал. Теперь ему и расхлёбывать эту свою горькую скупость! До ближайшего города больно далековато, тащить такую бандуру под палящим солнцем?.. Перспектива так себе даже с его-то модифицированным телом. В молчаливом размышлении над раскрытой картой глаза Вульфвуда случайно приметили выделенную особым пунктиром линию, и на автомате спустились ниже к легенде. — Пути караванщиков? Обычно такие данные не распространяются даже на слуху, что уж говорить о картах, но, припомнив бандитскую рожу, у которой она и была не так давно изъята, все сомнения в миг улетучились. Конечно, возможность встретиться с торговцами низкая, а получить от них почти бесплатную помощь ещё ниже, но этот план был гораздо лучше, чем самоубийственная попытка добраться "на своих двух" до отнюдь не близлежащего городища. Ему ужасно не хотелось оставлять железного коня на съедение ветрам и солнцу, но собственная шкура была в стократ дороже. Приняв решение, Вульфвуд взвалил на себя «Каратель» вместе с кое-какими съестными припасами и, небрежно распрощавшись с заглохнувшей консервной банкой, побрёл на запад, молясь на благосклонность расписания поездок жадюг-торгашей. …Путь был долгим, но не плодотворным. Навернув по предполагаемой территории несколько кругов, он не нашёл даже намёка на существование этих самых торговых путей! Оба светила уже успели вылезти из-за спины и начать испепелять его незавидное, уставшее лицо своими жгучими лучами, от которых слабое спасение находилось лишь в тени «Карателя». Остановившись и оглядев пустой, безрадостный горизонт, Николас тяжело выдохнул перед тем, как двинуться на северо-запад в надежде, что ему хватит теперь трижды проклятой воды: — Ха…плохо я молился. …Он качается… качается… Светло, но даже через эту белую пелену глаза сквозь щёлку полуоткрытых век заметели, что вместо ожидаемого песка под щекой серо-голубые перья, а сама земля, поблескивающая золотом неисчислимых песчинок находится непозволительно далеко. Перевозчик! Словно по щелчку пальцев башка тут же включилась. Голый пейзаж пустыни и выжигающий глаза закат — последнее, что всплыло в его памяти. Ох, не стоило ему после двух дней пути откладывать приём воды на прохладу ночи, ох как не стоило… Он определённо словил солнечный удар и почти отвратительно глупо откинул копыта, но удача оказалась на его стороне, ну, или на худой конец, всевышний услышал его пустые молитвы. В ушах только тяжёлое топанье копыт птицы переростка, да бряцанье какой-то поклажи за спиной. Ощущение, что птица идёт сама собой, но истина была одна — каждому груженному перевозчику присущ хозяин. Намерения одного спасителя выяснить было гораздо проще: нужно было только попытаться пошевелиться, чтобы понять, связан ли он как добыча работорговца, или волен, как простой спасённый скиталец. К большому удивлению движения ничего не сковывало. Николас не спешно открыл глаза, позволяя им привыкнуть к яркому свету. Чуть впереди, ведя животину за уздцы, неспешно, немного покачиваясь из стороны в сторону, шёл сам хозяин, а на его спине предостерегающе покоился «Каратель». Не каждый по-настоящему добрый человек согласиться тащить на себе бесполезную для него 150-и килограммовую бандуру, да и, собственно, не каждый сможет её поднять, но идущий смог и пронёс её уже какое-то время на своих плечах, чем и вызывал это лёгкое опасение. Ничего лучше не придумав для начала разговора и знакомства, Николас, выпрямившись в седле, не своим голосом заговорил с готовностью в любую секунду спрятаться от пуль за ни в чём не виноватой птичкой: — Денёчка доброго, поменяемся? — Вода слева под серрой трряпкой, Николас. Ох, если бы у девчушки за эти четыре года хоть на капельку изменился голос, почти бесстрашный Капелла уверил бы себя в том, что по его душу пришли из Ока Михаила (кто собственно ещё бы мог запросто нести «Каратель», при этом зная его имя), но он узнал этот дружелюбный ко всему миру мур-р-рчащий мотивчик и готов был прыгать в восторге от неожиданной встречи, но ТАКАЯ тяжесть на знакомой девичьей спине просто не позволяла в полной мере насладиться моментом. Резво соскочив с седла, он было выхватил крест за ремень, но чертовка вывернулась, повернувшись к нему лицом. — (Имя), брось! Тяжёлый же! — Сначала воды выпей, хррипляк! Её клыкастая улыбка сама натягивалась до ушей, даже не смотря на беспокойство за физическое состояние недодруга. (Имя) и не думала, что, направляясь в очередную деревушку, среди привычных песков и безжизненных пейзажей увидела бы накрененный крест. Примерно так любопытство и привело её к недвижимому телу, присыпанному песком, а узнать измученное лицо какого-то старпёра, избавившего года четыре назад от долгов за починку байка, было не так уж и сложно, потому то и помощь была оказана с большим энтузиазмом. Хотя… даже если заблудшим страдальцем оказался не он, а любой другой смертный, она бы всё равно взялась помогать, но не так резво и определённо бы связала незнакомца, мало ли чего у того в голове. Такой вот мягкий характер как-то сам по себе воспитался в жестокой пустоши сухими ветрами и печальными криками свободных птиц. — Агрх… Припоминая провальные споры-диалоги под глиняной крышей тесноватой и грязной мастерской, Николас сдался сразу, списав фатальный проигрыш на своё изнеможённое состояние. Пару глотков и голова на плечах совсем скоро ощутимо перестала быть бесполезной тяжестью. С оживлением взгляда и освежением мозгов ощущать мир стало гораздо проще. Теперь-то в похорошевшем по его пророчеству личике не девчушки, а настоящей девушки он увидел совсем не красящую её тёмные круги под усталыми, но всё ещё весёлыми глазами. Вернув свой крест, наблюдая за тем, как коренастая девица, довольствуясь полученной свободой, разминается на ходу, Вульфвуд с укоризненкой начал долгожданный разговор: — И сколько не спала? " Ни чуть не изменился. Идиот ": пробежала весёлая мысль в её голове перед тем, как взглянуть через плечо на помятую, еле плетущуюся тушу, пытающуюся закурить. Для пущей спеси состроив серьёзную мину, пользуясь этой паузой щёлканья зажигалки, (Имя) спокойно, как обычно, выдала ему всю правду, потому что по-другому не умела, да и прекрасно помнила, как куряга легко и просто различает любую ложь: — Вторрые сутки тебя охрраняю. Под гогочущий смех, временами превращавшийся в совсем уж птичий крик, черновлас подавился в первой же затяжке. Привычная тяжесть, давящая на плечи, обожгла его, словно огнём. Эта дура! Эту хреновину, несущую в себе лишь боль, сожаления и смерть!.. Двое суток… ДВОЕ! А ведь она самый простой человечек, каких редко встретишь в этом затхлом мире. Простой человечек, занятый тяжелой работой чуть ли не с самых пелёнок… — Спать! Живо! — Пх-ха-ха, нетушки! Уой! Хп-хп-ха! Ох уж этот режим заботливой мамочки! Такой серьёзный на вид дядька, а на деле душка в нежно-розовом фартуке. Её ноги и правда уже устали от кожи сапог и буквально отказывали, но до ночи и запланированного привала всего-то часа четыре осталось (ломать привычный режим дня-ночи просто из-за необходимого бессонья совсем уж ей не хотелось). Давненько она так не веселилась без помощи выпивки, к тому же сброс страшной тяжести с плеч словно окрылял, давал дополнительные силы для нового шага. — Малявка! — Не-а! — Не зли, Клыкастик! — Как мне стр-р-рашно! Пх-ха-ха! Боюсь, боюсь! Вульфвуд и не заметил, как в своих ленивых, небрежных попытках поймать засранку, улыбка сама налезла на лицо. Вот как на неё злиться? Чертовка! Видит бог, мелкая чертовка! Его раздражение под песенку заразного смеха за какие-то секунды превратилось в угрюмое смирение. И снова она обезоружила его этими своими чистыми, детскими чертами. (Имя) же, чрезмерно довольная, плелась себе рядом, спотыкалась в бессилии, а всё равно шла, оживлённо поддерживала разговор, а на все попытки Николаса убедить её хотя бы залезть на перевозчика коротко отнекивалась — " Усну веррхом, укачает " — и продолжала составлять ему чертовски приятную компанию до самого привала, в котором он не без радости наблюдал за спокойной, пускающей слюни моськой. Что же, иногда даже потеря приносит собой какое-нибудь приобретение, верно?→ Вэш Ураган (Манга)
•••
Догорал вечер, тот самый обычный из всех вечеров, про который обычно травят истории с посылом " Дело было вечером, делать было нечего ". Однако, для двоих путников, знатно застрявших в одном городишке, делать нужно было ох как много чего. (Имя) развозила посылки, доставляла письма, набирала новые заказы, а Вэш был рядом с ней и буквально наслаждался всей этой канителью с коробками, бумагами и деньгами. Ему было о-о-очень весело наблюдать за тем, как девушка грызлась с разношёрстными людьми за каждый жалкий двойной доллар, не боясь ни ужасающих лиц адресатов, ни огромных пушек, нередко появлявшися в руках заказчиков для её устрашения. И самое главное, эти копейки она выигрывала без капли пролитой крови, кто-то даже оставлял на чай за харизму. Мельком, почти безвылазно сидя в седле верхом на тома и чувствуя, как отмирает пятая точка, черновласу казалось, что эта забавность продлится до самого рассвета и скоро может превратиться в непосильную тяжесть, но работа, если её любить и найти к ней подход, решалась как-то сама собой. Вот только, несмотря на эту быстроту, им крупно не повезло с единственным в городке отелем: полночь, номера забиты ещё с утра. Из самых светлых побуждений местных жителей они беспокоить не стали, даже если в окнах маняще горел свет, мало ли чем заняты хозяева. Чтобы снова не спать под открытым небом в компании ужасно шумных тома, оба без всяких споров избрали для своего пребывания ближайший круглосуточный кафе-бар… — Ва-а-ай, (Имя) я говорил тебе, что ты просто чудо? Офица-а-ант! Самый обычный комплимент вырвался наружу, стоило только Вэшу усесться за столик и наслажденчески развалиться на стуле, разминая затёкшее тело в ожидании обслуживания их столика. Такое случалось довольно-таки часто, в особенности пулемёт из всевозможных комплиментов срабатывал тогда, когда на милое личико напротив ложилась тень усталости. Ну не мог он просто наблюдать, как привычный покой перекашивался складками недомогания, просто не мог, хотя… наблюдать за её лживой улыбкой было для него болезненнее выстрела в колено. Хорошо, что они давно утрясли проблему эмоциональной честности друг перед другом, поклявшись не врать без особой на то причины. Лохматая голова с мельчайшими песчинками в жирных волосах безжизненно рухнула на сложенные на столе руки, пока ступни в наглую стянули с себя тяжёлые сапоги. Как же ей сейчас хотелось в душ, а после в объятия мягкой кровати пахнущей свежестью, но работа — кормилица, — к тому же каким счастьем для неё было видеть улыбки незнакомцев и чувствовать эту незримую причастность к чужой радости. Переложив тяжесть головы с щеки на подбородок, улыбнувшись и недавним ощущениям, и неоценимой поддержке товарища, (Имя) тихонечко заговорила, настраивая тон их дальнейшей беседы, чтобы не мешать веселью других посетителей и не привлекать к себе излишнего и опасного внимания окружающих: — Так много раз, что уже ни один человек не подсчитает. Мм… как песчинок в пустыне. Спасибо, я ценю это. Вообще всё это. — Та-а-ак много благодарности от тебя, словно мне каждая звезда " спасибо " сказала… Жутко непривычно, меня как будто девушка на свидание позвала. — Бвах-ха-ха, 1:1. Ещё немного, и я сдеру с тебя плату за репетиторство. — Хе-е-ей! Я сейчас буду плакать! — И за работу няньки тоже. — Ну (И-и-имя)! Официант незримо для обоих появился рядом с во всю веселящимся столиком, и весьма деликатно вмешался в их беседу, раздав меню и невольно улыбнувшись резкой тишине и почти одновременному вздрагиванию двух пар усталых глаз, уставившихся на него в недолгом смятении. Пока Вэш, оживши, выхватил меню из рук и начал выискивал что заказать повкуснее-да-покрепче, и чтоб при этом желудок не крутило от знания цены съеденного, девушка, отложив список, протянула официанту завидную даже для чаевых сумму и коротко попросила, стыдливо поджав босые ноги под подол своего плаща, когда пока ещё энергичные глаза официанта опустились на неё, глядя сверху вниз по долгу официантской службы: — Этому господину алкоголя не подавать, больше мне ничего не нужно, благодарю. — Ты меня без ножа убить собралась? Это самое страшное из всех покушений на мою жизнь! Ох…мне тогда сендвичей пять, пожалуйста. А он то думал, что сейчас они лихо отдохнут, наевшись и напившись вдоволь, но у хозяйки маршрута их путешествия были какие-то свои не самые радужные для него планы — " Завтра снова в путь? Или она просто злится из-за той попойки в Канзасе? Но она говорила же, что не в обиде… ох женщины, смерть мне, если она всё ещё на меня злится ". С беспокойным нетерпением дождавшись, пока официант покинет их маленькое, приятное общество, Вэш тут же выпалил, хватая удивлённое личико в свои ладони: — Что-то случилось? Я сделал что-то не так? — Хп-пх-х уфсё ф пфорядке! Я пвосто хочу поспать. — Аэ? Сейчас всё так хорошо и спокойно, что ей даже не верится, что дни отныне пролетают и будут пролетать в самых обычных заботах самого обычного почтальона, а не в бесконечных стрельбищах. Она просто не хочет, чтобы за время, отведённое на крайне неудобный сон, Вэш под градусом без её присмотра натворил непоправимых дел. Пальцы в шуточном возмущении сжимающие и несильно растягивающие щёки заставляли (Имя) улыбаться и хихикать совершенно как дитя. Усталая дрожь, бегающая туда-сюда, от позвоночника к рукам и обратно, потихоньку приближалась к умиротворённому разуму, и девушка прямо так бы и уснула, если бы не очередное вторжение в их маленький, спокойный мирок: — Эй, голубки. Бухнувший рядом стул заставил её подчиниться своим невыродившимся за год спокойной жизни рефлексам — рука, освобождённая от тяжести головы рванула к спрятанной в плаще кобуре, — но пару повторившихся жамков по щекам вернули (Имя) в реальность, вынуждая отпустить рукоять револьвера и несколько виновато глядеть на такие же весёлые черты лица напротив. От усевшегося рядом разило омерзительным пойлом. Стоило только ладоням Вэша покинуть её лицо, как (Имя) раз за разом пришлось прокручивать в голове простую действительность: " Пьянчуга, обычный пьянчуга "; а всё ради того, чтобы вновь не потянуться к кобуре для мгновенного исполнения своего желания. — Если растанетесь, девушка получит спальное место в моей кровати. Вэш буквально подавился воздухом от сдерживаемого в горле смеха и повержено склонил голову, содрогаясь всем телом и тихо постукивая кулаком по гладкой поверхности стола. Его веселило абсолютно всё: обращение " голубки ", серьёзность пьянчуги, невозмутимое лицо (Имя), которая буквально только что собиралась грохнуть непрошеного гостя, и её оценочно брошенный взгляд на еле живой субъект. Однако, окончательно его убил гениальный ответ: — Прошу меня простить, вы не в моём вкусе. Не поймите меня неправильно или грубо, вы весьма хороши собой и язык у вас подвешен ладно, но я боюсь мужчин, что долго не пьянеют или вовсе не могут опьянеть… между нами, сэр… мне стыдно признавать, но я могу отдаться без раздумья когда опрокину лишний бокал виски… а на вашем одиноком столе, я смотрю, добрых пять бутылок… (Имя) даже не заметила, когда она так успела впрячь обычную смекалку и находчивость в свой лексикон. Раньше она точно прострелила бы ублюдку стопу, не пророня и слова в его сторону, а потом и вовсе забыла о причастности к истошному крику боли и набору невиданных матов на фоне своих мыслей и планировки следующего прибыльного дела. Сейчас же: "Не поймите грубо ", " сэр ", сплошная комедия, что глаза не смели взглянуть в сторону Вэша, сражённого наповал и готового вот-вот разразиться в смехе, чтобы, ни дай бог, не засмеяться в голосину вместе с ним. — Хочешь сказать, такая милая и нежная дама, как ты, сможет перепить даже этого ни на что негодного сопляка? — Мы с ним познакомились не так давно, но прошу не распостранять обидную правду на людях. И да, я могу его перепить. Простая светская беседа с незнакомцем начала заходить в весьма интригующее русло. И дело было даже не в оскорблении (Вэш на такое никогда всерьёз не вёлся), а в возможном исходе этой серьёзной клоунской болтавни. " Провоцируешь его на оплату попойки, да? А ничего, что ты на четвёртом стакане ног своих не чувствуешь? Он же мне не поверит если я сымитирую… ну (Имя-я-я) как же иногда сложно читать ход твоих мыслей… ". Любопытство с нотками беспокойства заставили его выпрямится и состроить виновато-смущёную мину смазливого мальчишки, чтобы вписаться в эту комедию абсурда. — Врёшь. — Если вы поставите на моего спутника ключи от места нахождения вашей кровати, вы их со 100% вероятностью проиграете. — Хах, поставлю! Если он победит, остаток ночи проведёшь со мной, красотка. — Хм… Что же. Была бы рада сыграть в такую игру, но увы те средства, что у нас остались, отложены на оплату дороги. Мне очень жаль, что я не могу вас потешить. — Официа-а-ант! Выпивки нам сюда, поскорее, да покрепче! — Д-дорогая… — Милый, мы не можем отказать этому господину, смотри, как он с нами радушен. Ради меня будь добр ещё немного помучай свою печень. Официант пришёл неожиданно быстро. Крупные бумажки, переданные сначала в руки абсолютно спокойной (Имя), легко подзывающей ещё больше народа для ставок, были почти сразу вручены служителю в фартуке. Наблюдая за всем этим, Вэш не переставал чуточку волноваться. Никак не клеилась у него в голове картина лютой трезвенницы и крышесносного напитка. Никак. Абсолютно. Но он, в последний раз вопросительно заглянув в ясные, уверенные глаза напротив, решил пустить все на самотёк, в конечном итоге она просто так не стала бы вызывать его на похмельную дуэль, ставя на кон свою честь. Не должна была. Нет. Не в её стиле… …Бутылка и ещё одна. Тело генератора уже перестало слушаться — руки потрясывались, мысли путались, а глаза перестали видеть перед собой окружение, но он отчётливо помнил всё такое же по светски спокойное, чуть покрасневшее лицо (Имя), и продолжал не понимать её из неоткуда взявшуюся стойкость. Разгромно проиграл. Может она никогда и не «боялась» алкоголя? Не-е-ет — он прекрасно помнил, как помогал ей выблеваться, держа пряди длинных волос, после парочки бокалов бренди. Что же тогда это такое, почему же добрая половина мужчин прямо сейчас оплакивала проигрыш своих ставок и косо смотрела то на его еле живое, развалившееся на стуле тело, то на окаменевшего мужчину, затеявшего этот спор? Ничуть не страдающая трезвенница что-то говорила всем, очевидно прощалась за него и за себя, но Вэш не мог разобрать никакой конкретики, уж слишком хреново, чтобы даже пошевелиться. Сначала официант помог ему выбраться из-за стола, а потом лихо взвалил его тушу на спину (Имя), прихватившей с собой выигранные ключи и ещё оставшуюся бутыль. Чудо, что их не попытались избить и запинать. Наверное, все настолько шокированы неожиданным исходом, что не додумались вернуть свои ставки грубой силой. Покачиваясь на тёплом плече от каждого шага спутницы и слушая краем уха её чуть спешное сердцебиение, черновлас наслаждался дующим в лицо свежим порывам ветра, пока в них не появились приятные нотки спелых яблок. Молчать и глядеть на размытые в небе звёзды и пятерню спутников сталось так скучно, что Вэш, еле шевеля окаменевшим языком, пробурчал свои мысли в слух: — М-мне…тк плоха, чшто…я хочу яблки… — Значит приходишь в норму. — М-м-м…? — Это от меня. Ну, я пила яблочный сок. Должно быть от меня всё же ими начало попахивать, мы вовремя ушли. План был идеален и абсолютно безопасен. Всего-то нужно было поиграть на жадности уже задобренного официанта. Подмигнуть, дав понять о своей не способности победить, и вот одна из двух носимых бутылок заменена на обычный яблочный сок, очень похожий в скудно освещённом помещении на ту же хмельную жижу. Учуять же тонкий, сладкий запах в смарде пота, пороха и табака пьяным людям было не по силу. Теперь у них есть крыша на ночь и одно абсолютно пьяное тело, а могли бы быть ночёвка под звёздами в компании шумных тома и напичканные свинцом задницы. Завидный куш. Полностью осознать провёрнутое ими дело он сможет на следующий день, лёжа на прекрасной отельной кровати с жутким похмельем и крутящейся рядом для оказания всевозможной помощи (Имя). А сейчас черновлас, по-удобней устроившись на чужой спине, сжал тиски объятий ещё сильнее, чтобы в полной мере насладиться запахом прямиком из детства. — М-м.яблки.→ Ливио (Манга)
•••
— БОНЖУР, МАДАМ! В который раз прогремел разноголосый, весёлый выкрик, эхом отражаясь от светлых стен. Было ещё парочку фраз, содрагающих тонкие стены, но их (Имя) в силу недавнего своего насильного пробуждения не разобрала. Любопытство заменило всякое возмущение. Абсолютно забив на ванную, она босыми ногами прошаркала из жилых помещений в игровую, откуда и бил ключом радостный смех. Ребята и большой парень внутри, а дядька наружностью, сидели в очень большом кругу, активно взмахивали руками и то и дело повторяли ряд разбудивших её фразочек: " Пардон, мисье ", " Ваше величество " и… — БОНЖУР, МАДАМ!!! — Bonjour, mes chers. Картишки? Не рано ли? Ливио так увлёкся, что совсем не услышал тихих шагов позади себя, да и не заметил, как добрая половина детишек, сидящих перед ним, оживилась ещё больше, только взглянув за его спину. Неожиданная гостья, согнувшись пополам и сложив руки на локтях, стояла по его правое плечо, вопросительно с доброй улыбкой сонно глядя на него сквозь выбившиеся из косы пряди. Стоило ему только подумать о том, почему же Разло не стал его предупреждать как альтер-эго тут же выдал, успокоив другое своё «Я» — " Мне было лень, да и это просто девка. Ругаться она не будет, это же просто карты ". Не стоило Ливио задерживаться с ответом, ведь повисшую на пару мгновений паузу тут же заполнил гомон обрадовавшихся детишек: — Ого, ты такая лохматая! Можно тебя заплести? — Мы сегодня завтракали кашей! О-очень вкусная! Мы и тебе сейчас принесём! Не думаю, что {Имя воспитательницы} будет ругаться. — А рубашка дяди Ливио-Разло тебе не велика? — Давай играть с нами! — Дядя Ливио нам проигрывает! — А вот Разло ни разу, представляешь?! — Ай-яй-яй, как не стыдно вам галдеть всем разом, если я не была бы (Имя), то ничегошеньки не поняла. Я вас тоже очень рада всех видеть, но с людьми так себя не ведите, хорошо? Легко усевшись и подобрав под себя ноги, и немного удивившись неожиданной мягкости ковра, девушка довольно сделала потягушки и мягким, заспанным взглядом обвела виновато притихшую вместе с блондином малышню: — Что ж-ж-ж, картишки им не повредят, научатся сейчас, не попадут впросак потом, так Разло рассудил, верно? Ха. Запомните простую истину: на деньги в карты лучше не играть, по крайней мере на большие суммы. И-и-и поухаживать сегодня за мной тоже можно, даже нужно. Мне просто было так интересно чем вы тут заняты таким весёлым, что я совсем про любимую себя забыла. А что до рубашки…действительно великовата, но в том и прелесть — в ней так удобно спать, я даже одеялом не укрываюсь. Такая до невозможности тёплая, что даже не верится, что в своё время она в жестокости не отличалась от Разло. Хотя… воспоминания лёгким жжением напомнили про добрую сотню мест, где должны были быть шрамы от стычек с (Имя) в многочисленных неудачных попытках уговорить глухую к мольбам и словам Погибель бросить бесконечную череду беспричинных убийств. Всё таки хорошее отношение меняет людей, пусть иногда на это и требуются годы, но так уж все они устроены. Под заливистый радостный смех, разговоры и неуклюжую спешку детей, Ливио, собирая карты, тихонечко спросил, не привлекая к себе детского внимания, занятого обслуживанием проснувшейся "мадам". — Мы тебя разбудили? — Угу. Успею ещё поспать в обед вместе с Микой. Девчушка любит нарушать дисциплину, за ней нужен глаз да глаз. Разло, что там по правилам? — Ты не играла в "Бонжур, мадам"? — Обычно я убивала время в "Дурака". Разло беспрестанно объяснил правила, мешая карты с мастерством заядлого игрока, пока пара мальчишек тащили девушке на пробу тарелку каши с полотенцем, а девчонки расчёсывали её запутавшиеся волосы, заплетая в косу яркие ленты. Опустевший, словно потерявший всякий интерес её спокойный взгляд напомнил о дрессировке внимания в Оке Михаила, чем вызвал у Разло весёлую ухмылку. За то время, что Ливио пытался достучаться до лучшего шпиона организации, ему чертовски понравилось сражаться с этой безбашенной девкой хотя бы потому, что ему впервые пришлось раз за разом ощущать вкус смерти, вытаскивая с поля боя свою тушу, нашпигованную парочкой килограммов свинца. Конечно, победа в картишках это не то, что всадить пару десяток пуль в руки, ноги и победоносно насмехаться над больничной койкой, но хоть какое-то развлечение в их уже давно мирном существовании. " Пустышка, ещё одна и ещё, а сейчас должен быть король черви, если конечно хитрец не поменял карты ещё разок на раздаче ". Ладонь, не занятая ложкой с действительно божественной на вкус кашей, поднимается к голове, но, когда под рубашкой оказывается не ожидаемый король, а валет пики, пальцы естественно проходятся по только-только заплетённой косе, а сама (Имя) вторит разнозненому хору голосов: — Пардон, месье. …Партии сменяли друг друга с невероятной скоростью. Детишкам надоело проигрывать каждый раз и теперь они молча, иногда посвистывая, с нескрываемым интересом наблюдали за тем, как Разло разгромно проигрывает (Имя). " Грх, вот же су-у-ука! " — в том, что настоящий убийца возмущался очередному своему проигрышу, не было ничего сверхнового, но Ливио снова тихонечко напомнил ему, что обижать девушку не стоит, даже такими по своему обыденными словечками, даже про себя. На очередной приступ гнева, Ливио без усилий и сопротивления вернул тело в своё владение и, весело глянув на безоговорочную победительницу, зажатую со всех сторон восхищёнными детьми, без издёвки подметил: " Зато смотри какую счастливую улыбку ты выиграл, Разло ". (Имя) и правда вся светилась то ли от вкуса победы, то ли от захватывающей дух игры. Разло не ответил и, кажется, даже не собирался. Может его молчание было и к лучшему. Вздохнув, Ливио вытянул затёкшие ноги и, поднявшись, весело спросил: — А теперь идём помогать {Имя воспитательницы приюта} с перевозчиками? — Конечно! Кто плохо работает — тот не ест! Побежали, последний после обеда моет со мной посуду! Гурьба детишек погналась вслед за рванувшей вперёд (Имя), а Ливио, чуть тормозя из-за наигранной проблемы с сапогом, дожидался участия всех малюток. Он и не думал, что брошенный случайно вслед ярким лентам взгляд чётко прогремит поверженным ответом соседа-буки: — Может в этом что-то и есть, как в твоих поддавках малышне. Шевелись давай, я не собираюсь терпеть от девки подшучивания.••• Сноски
□ Игра «Бонжур, мадам» — Вид карточной игры. Правила: каждый игрок получает по одной карте картинкой вниз. Первым ходит тот, кто сдавал. Он кладет на стол любую свою карту. Затем так же ходит следующий. И так по очереди. Если выпадает туз, нужно стукнуть по столу. Если король — все игроки должны быстро «отдать ему честь». Если выпала дама, крикнуть «Бонжур, мадам», если валет — «Пардон, месье!». Кто не успел, или сделал не то действие — забирает все карты на столе.