Фонари

- Сое-чан, не верти головой! Запах лимонов медленно заполнял пространство. Сое поморщилась - ей это не нравилось. - А почему именно лимоны? - спросила она, выдавливая из себя подобие улыбки. Напротив стоял мольберт, из-под которого было видно красный берет с помпоном и хитрые синие глаза. Сое была уверена, что Кагура улыбалась. - Это мое креативное решение. Принцесса с лимонами! Звучит? - Звучит, но как-то... пошло. Кагура на это промолчала. Даже сильнее, чем запахом лимонов, комната пропиталась энтузиазмом. Тот разноцветными кляксами блестел на стенах - Кагура порой увлекалась настолько, что кисточки выскальзывали из ее пальцев. - Сое-чан, ты слишком красная! Это все из-за запаха краски, да? - синие глаза подозрительно прищурились, а берет еще больше сьехал набок. - Нет, это все лимоны... синие... - Сое смотрела на фрукты у себя в руках, на голубую ткань своего кимоного, на живописные пятна на стенах. Сое смотрела куда угодно, только не на Кагуру. - Синие лимоны? Как ты догадалась? Просто твоя одежда такого цвета, а краска течет, и вот... - синие глаза в один миг стали очень виноватыми. Сое не выдержала и громко засмеялась. Она отлично знала, что Кагура ужасно рисует. А еще она знала, что чем-то серьезно увлекшись, Кагура не умела делать это наполовину. И уж если она нарисует ее портрет, то он будет настолько ужасным, каким может быть только у Кагуры. - Я добавила больше желтого и теперь лимоны зеленые, - берет уже окончательно сполз на пол - осталась лишь ярко-рыжая макушка. - ...и глаза... такие синие... Удивительно! Ой! - Сое поняла, что сказала это вголос. - Глаза? Лимонам? А это идея! И... Сое-чан, ты теперь даже больше красная, чем раньше. И голову подними - так же за челкой твоего лица не видно! - Можешь еще улыбки им пририсовать! Будут веселые лимоны. Сое не понимала, как такая маленькая Кагура может занимать целую комнату. И дело было вовсе не в периодически летающих кисточках. Кагура приподнялась над мольбертом - стало видно широкую улыбку. - Такие? Сое уже не раздражал запах, исчезли кляксы на стенах, а мир окончательно затопило синей краской. Она смогла только кивнуть.