𓆩--✧--𓆪
— Это не входило в план, — пробормотала она, поднимая свои бластеры над найденной ею баррикадой из упавших обломков и стреляя в приближающихся дроидов. Атака началась, и Рена обнаружила, что её командный комлинк заполнен звуками бластерной стрельбы, приказами и криками. В этот момент для неё всё это было белым шумом, она смогла сосредоточиться на ключевых словах и командах, которые были ей нужны, чтобы передавать приказы и инструкции обратно в командный центр, где находились Коди и Рекс, а также обеспечить, чтобы ЭРК, командующие различными укреплениями вокруг Типока-Сити, оставались в курсе осады. Рена переезжала с места на место в пределах комплекса, обеспечивая поддержку, где могла, и двигаясь дальше, когда не могла. Теперь она оказалась в ловушке на одном из главных переходов, соединявших сферические здания города на сваях, лицом к лицу с отрядом боевых дроидов в одиночку. Лицо дроида высунулось из-за её баррикады, и Рена выхватила вибронож из своего ботинка и воткнула его между шеей и головой дроида. Она заискрила, дернулась и рухнула на верхушку баррикады, и женщина высунула голову, чтобы увидеть, что ещё больше врагов направляется в её сторону. Она не могла отступить. Дверь была заблокирована падающими обломками, и единственным выходом было совершить самоубийственный рывок по открытому коридору к следующему выходу, на четверть пути вокруг здания. Она либо должна была прикончить дроидов, либо они прикончат её. Проверив свои обоймы, Рена убедилась, что они полны, сделала глубокий вдох, успокаиваясь, и использовала Силу, чтобы определить положение боевого дроида. Она отказалась использовать свой световой меч, не здесь, не сейчас. Только если бы она действительно собиралась умереть, она рискнула бы потерять всё, что построила для себя, показав эффектную акробатику, размахивая мечом. Рена больше не считала его чем-то особенным; это было просто ещё одно оружие, ещё один инструмент в её распоряжении, чтобы обеспечить максимальную выживаемость для себя и людей, которых она вела… Но только тогда, когда не осталось никакой надежды и всё остальное было уничтожено. Сделав глубокий вдох, она собралась с духом и, вытянув руки над баррикадой, открыла огонь. Два дроида рухнули, прежде чем ответный огонь заставил её слегка отступить, продолжая стрелять. Дроиды продолжали наступать, продолжали приближаться… Два бластерных разряда выстрелили откуда-то сзади женщины, но не осмеливалась обернуться, пока она и её неожиданные ангелы не увидели, как последний дроид превратился в груду металла. Держа свои бластеры наготове, Рена повернулась и посмотрела вверх, чтобы увидеть двух солдат из 501-го с синими маркировками, выглядывающих из-за оверлука, винтовки которых всё ещё дымились. — Спасибо, мальчики, — пробормотала она, отсалютовав им своим бластером, прежде чем спуститься по нижнему проходу обратно в здание. Она слышала имена «Гривус» и «Вентресс» и что они пробирались с отрядом к казармам и камерам анализа ДНК, и Рена была полна решимости помочь сдержать их, пока не прибудет подкрепление. Проскользнув через дверь в коридор, женщина прислонилась спиной к стене и боком прошла по тускло освещённому коридору. Стояла мёртвая тишина, далёкая от обычного топота сапог и тихого бормотания голосов, которые укоренились в душе Рены за годы её тренировок, и небольшое покалывание у основания шеи заставило её прижаться к входу, направив бластеры на перекрёсток в конце коридора. Монотонный звон металла и грубые голоса пронеслись мимо неё, и она услышала что-то ещё, что-то новое: хриплый, дребезжащий кашель. Тяжкий. Генерал-дроид был печально известен своей особой проблемой, и кровь Рены вскипела от того, что он был так близко, но так далеко от неё. Ей пришлось отправить в 104-й целый новый батальон в начале войны, потому что Гривус уничтожил их ряды секретным оружием, оснащённым ионной пушкой. Вулфф был одним из немногих, кого пощадили, и сколько бы она ни бодалась лбами с угрюмым командиром, не пожелала бы такой судьбы никому в Галактике… Кроме, может быть, Гривуса. «Я не смогу сражаться с ними, но, может быть, я смогу последовать за ними и сообщить генералам, куда они направляются». Затаив дыхание, пока топот ног дроида не превратился в отдалённую какофонию, Рена протянула руку, и вентиляционное отверстие на потолке с грохотом отсоединилось от корпуса, опустившись на пол к ногам женщины. Сделав глубокий вдох, она подпрыгнула, ухватившись пальцами за узкое отверстие, и подтянулась вверх, в воздуховод. — Кriffing кама, — пробормотала она, вращая бёдрами, чтобы приспособиться к толстому материалу и кобурам, прикреплённым к её бёдрам. Кама была превосходна для отражения ударов ножом и бластерных разрядов, но могла быть помехой, когда хотела. Протянув руку, решётка подплыла обратно к Рене и с тихим лязгом вернулась в исходное положение. Удовлетворённо прищелкнув языком, Рена повернулась и начала ползти по воздуховоду, отслеживая следы и шум боевых дроидов, перемещающихся по всему объекту. Включив частный канал в своём шлеме, женщина пробормотала, не останавливаясь: — Коди, это Щелчок. Ты меня слышишь? — Громко и чётко. Что случилось? Мы потеряли тебя на минуту. — Импровизация. Я в вентиляционных отверстиях. Отделение боевых дроидов направляется к камере ДНК, и Гривус с ними. Кто-нибудь поблизости может помочь? — Погоди, — линия замолчала на минуту, но Рена могла слышать дыхание Коди и продолжала двигаться, он мог отслеживать её местоположение через навигационную систему, установленную в шлеме каждого солдата, и знала, что клон анализирует её положение и проверяет, что или кто может быть поблизости, чтобы помочь. — Похоже на Кольта и несколько… Крики и бластерный огонь внезапно раздались в нескольких метрах перед Реной, и она прошипела: — Нет времени, надо уходить! — Рена…! Она отключила связь и поползла так быстро, как только осмелилась, к месту конфликта. Добравшись до решётки прямо под источником шума, женщина посмотрела вниз и увидела одинокого ЭРК-солдата, высунувшегося из-за угла коридора с бластерами наготове. Тела павших клонов были разбросаны по коридору, когда дроиды приблизились к его позиции с бластерами наготове, и она увидела, как глубоко вздохнул мужчина и крепче сжал оружие. — Не делай этого, — прошептала она, и, прежде чем смогла коснуться его разума, чтобы остановить его и заставить вернуться к своим братьям, в безопасное место, он выскочил из-за укрытия и начал стрелять. Клон был впечатляющим, и Рена готовилась спрыгнуть вниз и присоединиться к нему, когда Тьма наполнила её чувства. Это ошеломило её, и никогда, даже в пылу битвы, она не испытывала такой ненависти, муки и жажды мести, как в тот момент, когда отступила от решётки, как будто тени могли дать ей какое-то подобие укрытия. ЭРК прекратил стрелять, и Рена могла видеть сквозь тонкие щели решётки, что он был в воздухе, схватившись руками за горло. Бледная женщина с фиолетовыми татуировками и гладкой головой появилась в поле зрения, протянув руку к клону. «Асажж Вентресс». Рена прочитала досье на убийцу/ученицу графа Дуку и задалась вопросом, могла ли она стать такой же в другой жизни. И Рена, и Асажж были оставлены своими учителями в детстве и выросли в Галактике, где выживали только сильные, и, хотя воспитание Рены было не совсем традиционным, у неё, по крайней мере, были Бракованная партия и 99-й, к которым она могла прибегнуть, когда становилось трудно. Вентресс явно не хватало такой поддержки, и любое сочувствие, которое Рена испытывала, читая файл, исчезло, когда она увидела, как ЭРК-солдат Кольт был пронзён кроваво-красным световым мечом. Его тело упало на землю, и женщина так сильно прикусила щёку, что почувствовала вкус крови, чтобы сдержать крик, застрявший в глубине её горла. Это был такой жестокий, неподходящий конец для такого храброго солдата, что её руки рефлекторно дёрнулись к бластерам на бёдрах, но боль в щеке успокоила её, и она смотрела, как дроид-генерал и убийца расходятся по разным коридорам. Как только Рена убедилась, что они ушли, она включила свой коммуникатор. — Чёрт возьми, Рена, ты не можешь… — Коди, Вентресс и Гривус находятся на объекте. Гривус направляется к казармам с отрядом дроидов, Вентресс одна направляется к камерам ДНК. Куда ты хочешь, чтобы я пошла? — Возвращайся в командный центр, Щелчок, и поменяйся с Рексом и мной. Мы отправимся в казармы с генералом Кеноби, а генерал Скайуокер уже преследует Вентресс. Генерал Ти нуждается в твоём возвращении сюда. Женщина прикусила язык, чтобы не возразить о том, как она была ближе двух других к любой из целей, но пробормотала: — Ладно. И… когда всё закончится, на моей позиции будет ЭРК, Кольт. Он погиб, защищая свой дом, и заслуживает чести. — Конечно, Щелчок. Они все этого заслуживают. Увидимся через несколько. Коди отключился, а Рена неловко повернулась в тесном воздуховоде и начала пробираться обратно по вентиляционному коридору.𓆩--✧--𓆪
— Привет, мальчики, скучали? Коди был слишком дисциплинирован, чтобы отреагировать, но Рена увидела, как Рекс слегка вздрогнула, когда она выпрыгнула из вентиляционного отверстия прямо над ними и мягко приземлилась на голостол. Шаак Ти никак не отреагировала, но Рене показалось, что она уловила слабый проблеск веселья в её взгляде и небольшую ухмылку, когда она повернулась обратно к пульту управления командного центра. Надевая шлем, Коди сказал: — Мы с Рексом собираемся направиться к казармам. Поступили последние новости о ситуации: двое солдат из команды Рекса наткнулись на нескольких заблудившихся кадетов и с помощью 99-го отвели их в безопасное место. К сожалению, это было в казармах. — Подожди что?! Нет, Коди, мне нужно пойти с тобой, пожалуйста… Клон положил руку ей на плечо и решительно, но мягко отодвинул её подальше от Рекса. Он стоял достаточно близко, чтобы пластоиды на их шлемах соприкоснулись, когда он тихо сказал, чтобы его не услышали: — Я знаю, как много 99-й значит для тебя… как много он значит для всех нас, но мы не можем оставить это без защиты. Это наш долг, наша работа — защищать генерала Ти и наших братьев, чтобы остальных членов нашей семьи не постигла та же участь, что и Кольта. Подумай, Щёлк… — Я… — прерывисто вздохнув, Рена выпрямилась и хлопнула друга по нагруднику. — Шевелитесь, коммандер! Кивнув, Коди сделал знак Рексу и направился к противоположному дверному проёму, через который они изначально вошли. — Запечатайте эту дверь, если дроиды придут, мы ограничим их доступ. — Похоже, Ваше желание исполнится прямо сейчас, коммандер, — клон в сине-серой униформе, которая обозначала его как технического специалиста, указал на свой экран. Небольшая группа боевых дроидов и боевых супердроидов появилась на голокамере и направлялась по главному доступному коридору объекта, который вёл прямо к их позиции. — Занять позиции! Некоторые солдаты в белой броне не узнали её, но её броня говорила о многом, когда они без колебаний достали свои бластеры и создали оборонительный строй перед запечатанной дверью. Рена встала прямо между разделившимися отделениями и достала свои бластеры, сняв их с предохранителей. Она указала им на дверь и сделала глубокий вдох; они были близко, почти рядом. Всего лишь нужно было пройти тонкую грань, позволив дроидам подойти достаточно близко, чтобы вступить в бой, но и не слишком близко, чтобы их можно было легко обойти. Женщина не волновалась, у них была Шаак Ти, и Рена безгранично верила в своих людей и послала маленькую струйку мужества по рядам, чтобы укрепить стоическую решимость, которую она уже чувствовала. — СЕЙЧАС! Дверь открылась по её команде, и сине-красный огонь из бластеров прорвался сквозь её визор. Поле зрения Рены сузилось до этого странного коридора и дроидов внутри. Она чувствовала, что солдаты рядом с ней, открывают ответный огонь и прячутся за импровизированными баррикадами и столами в поисках укрытия, но Рена не боялась. Нет, здесь, в этот момент, она была наиболее живой и слышала Силу, нашёптывающую ей так ясно, как только могла, с лёгкостью уклоняясь и стреляя. Она осознала, что мастер Ти присоединилась к драке и была осторожна, целясь вокруг и в сторону джедая с синим клинком, пока тогрута грациозно танцевала в ближнем бою. Казалось, что прошли секунды, но прошли минуты, а затем всё было кончено. Броня Рены была опалена несколькими ожогами от бластера, но она осталась относительно невредимой. Её люди тоже были в хорошей форме, за исключением одного солдата, державшегося за руку, поскольку он решил, когда его бластер заклинило, ударить дроида прямо в лицо. Рена не смогла удержаться от смеха про себя, зная, что Хантер, вероятно, сделал бы то же самое, а затем поморщилась. «Где они были?» Прыгать через Дикий космос было нелегко, и она знала, что партии потребуется некоторое время, чтобы прибыть на Камино, но всё же, даже с воздушным боем над планетой, «Мародёр» должен был легко проскользнуть через блокаду и прибыть. Женщина осторожно потянулась к Силе, чтобы узнать, сможет ли она почувствовать Хантера или кого-нибудь из других Бракованных, когда острая, пульсирующая боль пронзила её тело. Она с шипением выдохнула, останавливаясь, когда боком наткнулась на командную палубу. Неподалёку Шаак Ти обернулась, фиалковые глаза расширились от беспокойства. — Коммандер Щелчок, с Вами всё в порядке? Её голос был таким мягким, таким добрым, и Рена чуть было не сказала ей свою проблему, но она отмахнулась рукой. — В полном порядке, генерал. Просто… споткнулась о дроида, — она подтолкнула ближайшую руку ботинком, и джедай кивнула и медленно отвернулась, несмотря на сомнение на её лице. Тогрута повернулась к ней спиной, Рена выпрямилась и снова потянулась к источнику боли. Это казалось окончательным, почти как… — 99-й, — имя клона сорвалось с её губ с придыханием, и, не сказав больше ни слова, она побежала по коридору, через который ушли Коди и Рекс. Никаких криков или приказов не последовало за ней, битва в основном закончилась, Гривус и Вентресс сбежали, а сохранённая ДНК Джанго всё ещё надёжно укрыта у каминоанцев. Атака командного центра была последним отвлекающим манёвром, позволившим сепаратистам сбежать, и женщина полностью верила, что джедаи смогут убрать всё, что осталось, ей просто нужно было добраться до казарм так сильно, что становилось больно. Дверь скользнула в тускло освещённые койки, и у Рены включился режим низкой освещённости. На её непосредственной периферии никого не было, никаких тел, но запах сгоревших электрических проводов и бластерных разрядов просачивался сквозь её шлем, и она последовала за запахом через несколько рядов коек туда, где небольшая группа клонов и кадетов стояла, сбившись в кружок. — Коди? Клон повернулся к ней, сняв шлем, и Рена увидела выражение полного опустошения и печали в его взгляде. Рядом с ним у Рекса было похожее выражение лица. Кадеты выглядели потрясёнными и оцепеневшими, последствия того, что здесь произошло, наконец-то сказались на их разгоряченных адреналином чувствах, и, когда они расступились перед Реной, её сердце ушло в пятки. Один из солдат в синем, в котором Рена смутно узнала одного из своих спасителей ранее, баюкал 99-го на руках на полу. Лицо клона выглядело так, как будто он спал, но женщина знала по бластерным разрядам сквозь его униформу, что это было что угодно, но не это. Солдат посмотрел на неё и сделал движение, чтобы встать, но она жестом велела ему сесть. — Как? Это слово прорезало тишину, как удар хлыста, и Коди был единственным, у кого хватило смелости посмотреть ей в лицо, всё ещё скрытое шлемом, когда он сказал: — Он умер как настоящий солдат. 99-й бежал, чтобы пополнить наши запасы, несмотря на приказ не делать этого, и дроиды… Он замолчал, и Рена только кивнула. Внутри неё что-то зарождалось, что-то совсем не командирское и, определённо, совсем не джедайское. Комната казалась слишком маленькой, ей нужно было двигаться, думать, дышать… Её коммуникатор запищал, и женщина удивлённо моргнула, глядя на зелёный мигающий огонёк. Подключив его к своему диктофону, она нажала на него. — Коммандер, — это был Тех, и его голос звучал слишком бодро для сцены перед ней. Тяжело сглотнув, Рене удалось выдавить срывающимся голосом: — Рада слышать твой голос, Тех, но вы пропустили всё самое интересное. — Что случилось? Надеюсь, ты не ранена? Все подшучивали над этим, в то время как Охотник обладал генетически модифицированными органами чувств, Тех был наиболее приспособлен к настроениям и чувствам партии. Он всегда приходил первым после травмы, травмирующего «визита» к каминоанцам в их лабораторию или неудачной симуляции, и всегда знал, что нужно сделать, чтобы помочь тому участнику, который нуждался в этом больше всего. — Я в порядке, Тех… просто… Вам нужно спуститься сюда. Я пришлю своё местоположение. Она отключила связь. Женщина не поняла, что Коди вывел всех из казармы, оставив их наедине с телом 99-го. — Потрать столько времени, сколько тебе нужно, Рена. Я знаю, как много он значил для тебя и партии. Я буду на палубе ангара, когда ты будешь готова…мы устроим ему настоящие солдатские похороны. Это меньшее, чего он заслуживает за всё, что он сделал для всех нас. Пальцы клона рассеянно провели по шраму на его лице, прежде чем снова надеть шлем. Дверь открылась и скользнула, закрывшись за ним, но Рена осталась одна меньше чем на минуту, прежде чем она снова открылась, и звук четырёх тяжёлых шагов эхом разнёсся по тихому помещению. — Рена, что…? Голос Хантера затих, когда он поравнялся с ней. Другие Бракованные тоже замерли, и какая-то крошечная часть Рены подумала, что это удивительно, как некоторые из самых смертоносных людей в галактике могли быть такими тихими, такими неподвижными, когда хотели. Однако это была не тишина ожидания, это была тишина горя и разбитости, настолько всеобъемлющая, что женщине показалось, что она могла не только почувствовать взрыв эмоций от мальчиков, но и услышать их. Тех и Врекер пришли в движение первыми, опустившись на колени по обе стороны от 99-го и взяв одну из его высохших рук в свои. — Что случилось? — вопрос прозвучал от Кроссхейра, и Рена, обернувшись, увидела выражение полного опустошения на лице клона, которого она часто дразнила, испытывавшего одну эмоцию: раздражение. Теперь его губы были плотно стиснуты, а руки сжаты в кулаки по бокам, шлем прижат к боку. Наконец сняв свой собственный шлем, Рена встретилась с ним взглядом и тихо сказала: — 99-й пополнял запасы Коди и кадетов, чтобы защитить их от нападения дроидов. Он умер героем, и соллатом… именно так он и хотел погибнуть. — Так он и хотел погибнуть?! Ты вообще себя слышишь, Щелчок? Ни один, никто из нас… — Кроссхейр, казалось, не поддавался описанию, и под поверхностью Рена могла ощутить клубок горя, гнева и вины из-за того, что они не смогли прибыть вовремя, чтобы помочь 99-му. Похожие нити эмоций переплелись с другими членами Бракованной партии, создавая матрицу эмоций, которая почти поставила Рену на колени, но ей удалось выдавить: — Я оставлю вам с ним… Кто-то… кто-то должен пойти в его комнату и прибраться там. Она развернулась и вышла за дверь, прежде чем кто-либо из братьев смог возразить, шлем плотно закрыл её лицо. Мышечная память больше, чем что-либо другое, привела ноги Рены к комнате 99-го, расположенной в небольшом коридоре несколькими коридорами дальше от того места, где раньше была её комната до встречи с партией… до того, как всё изменилось. Дверь тихо скользнула в сторону, и Рена вошла внутрь, оглядываясь по сторонам. Как будто ничего не изменилось: кровать 99-го была так же аккуратно застелена, как и у любого другого солдата, а на маленькой кухоньке справа от комнаты на плите стоял маленький чайник — подарок от неё и Бракованных после особенно сложной миссии в Пасаане. 99-й заваривал чашку чая каждый вечер после своей смены и отказывался что-либо делать, пока не закончит, как бы Рена ни упрашивала. Вдоль стены его койки висели различные фотографии. На некоторых были изображены подразделения, которых она не знала, другие были ей знакомы, но её взгляд привлекла одна с одетыми в чёрное солдатами, 99-й в середине. Это был день, когда они прошли, день, когда они официально стали Отрядом клонов 220-7615, или «Бракованной партией». 99-й выглядел таким счастливым за всех них, все его братья окружали его и опирались на него, как на основание того, кем они были и стали, и Рена внезапно почувствовала, что её шлем душит её. Сняв и бросив его на кровать, она повернулась к тумбочке. На ней была единственная фотография в рамке, только 99-й и она. Это было сделано Техом на следующий день после Джеонозиса и перед тем, как Рена улетела на Корусант, Рена взяла 99-го и поцеловала его в висок. Лицо клона было слегка раздавлено её движением, но чистая радость и дружба, которые излучались между ними, были настолько болезненными, что причиняли боль, и это было то, что в конце концов разрушило тот небольшой самоконтроль, за который она цеплялась. Женщина упала на колени, не обращая внимания на острую боль, когда пластоид соприкоснулся с костью, и стала хватать ртом воздух, когда навернулись слёзы. Горе, которое наполнило её, было таким всепоглощающим, что впервые за многие годы она пожалела, что не могла быть лучшим джедаем, лучше дистанцироваться от своих эмоций и людей, которых она любила, чтобы ей не пришлось жить с этой изнуряющей агонией, которой, казалось, не видно конца. Она всхлипнула, запустив руки в свои теперь распущенные волосы, и свернулась калачиком, коснувшись лбом своих колен. Тьма была приятной, она успокаивала, единственная определённость в пространстве, где всё пребывало в невесомости с того момента, как Оби-Ван Кеноби прибыл на Камино, и Рена крепче сжала локоны, игнорируя резкий протест головы, когда её захлестнула ещё одна волна горя. «У нас никогда не было достаточно времени, не так ли?» Никакое количество чувствительности к Силе, мощности или бластерных разрядов никогда не дало бы Рене времени, которого она так отчаянно хотела, чтобы жить в мире, безопасности, определённости. Она вспомнила, когда она и 99-й (об этом имени даже думать больно) смотрели на звёзды и пожелали полной приключений жизни вдали от скучного и сырого существования на Камино. Рена хотела сейчас больше всего на свете вернуть это, обрести уверенность в том, что 99-й, готовый добрым словом или удивительным количеством ругательств помочь Рене разобраться в её дне. Женщина хотела бы быть с 99-м, разбирать обломки после тренировки, соревноваться друг с другом за большинство деталей для дроидов и дополнительными наградами и незаметно облегчать его боль Силой, когда его тело не могло справляться со строгими требованиями его работы. Больше всего на свете Рена хотела почувствовать, что её любят именно такой, какая она есть… 99-й не был глупым, он знал, кто и что она такое, и ни разу не осудил её, и Рена десятикратно отплатила за услугу, защитив его от каминоанцев и даже некоторых из его более остроумных братьев. Они были парой, командой, которую никогда нельзя было разлучить, и женщина зарыдала, когда новая волна горя сотрясла её тело. — Рена? Она выпрямилась, поражённая тихим голосом в дверях. Будь она более внимательной, она бы почувствовала присутствие до того, как он прибыл, но, учитывая все обстоятельства… Хантер тихо вошёл в затемнённый дверной проём, его глаза пробежались по комнате, наконец остановившись на женщине, всё ещё сидящей на коленях на полу рядом с тумбочкой. Она тяжело шмыгнула носом. — Как ты…? Клон постучал себя по виску, и у неё вырвался сдавленный смешок. — А… Точно… Она отвернулась от его пристального взгляда, вытирая при этом заплаканные щёки. Это был Хантер, сказала она себе, он видел её в гораздо худшем положении, чем это, но горе… это было уязвимо, и она не знала, как относиться к этому в его присутствии, больше нет. Охотник неловко переступил с ноги на ногу, возвращая внимание Рены к своему лицу. Она выглядела натянутой, напряжённой, тени придавали его татуировке резкий рельеф, и у неё возникло внезапное ощущение, что смотрит в лицо самой смерти, и она сразу же задалась вопросом, не слишком ли это сентиментально. На Хантере тоже лежала ответственность как на лидере команды, и она задавалась вопросом, было ли ему так же трудно быть тем, кем он был нужен другим людям, в наихудших возможных ситуациях, когда ты не мог сделать или сказать то, что хотел, потому что кто-то должен был поддерживать их движение вперёд. — Мы… мы переименовали команду. Мы вынесли это на голосование, и оно было единогласным, и я не думаю, что ты будешь слишком против. Горе Рены лишь на мгновение смягчилось любопытством, когда она хрипло прошептала: — И? — Отряд клонов 99. Чувство в груди Рены, подозрительно похожее на слово на мандо’а «aay’han», взорвалось внутри неё, и она издала звук, похожий на смешок и рыдание, когда выдавила: — Это идеально. Она постучала по цифре на своей нагрудной пластине, и Хантер мягко улыбнулся. — Тогда я позабочусь о том, чтобы парни занялись косметическим ремонтом. К удивлению Рены, клон опустился на пол рядом с ней и мягко подтолкнул её носком бронированного ботинка, чтобы она двинулась вперёд. Довольно нелюбезно женщина подчинилась, и Хантер устроился спиной к кровати, расставив ноги и согнув колени, и протянул руку, чтобы лёгким, как пёрышко, прикосновением проследить дорожку от слёз на щеке Рены. — Знаешь, а ведь 99-й любил тебя, — тихо сказал он, и взгляд Рены в замешательстве быстро метнулся к нему. — Не так, конечно, но ты была ему сестрой, о существовании которой он и не подозревал, в которой нуждался, и каждый отряд, с которым он встречался после тебя, знал о тебе. Ты была его героем, Рена, и он никогда не хотел, чтобы кто-нибудь это забыл. — Он тоже был моим самым лучшим героем… Жаль, что я никогда не говорила ему это. Галактика могла сгореть, для меня это не имело бы значения, но пока он был в безопасности и счастлив с командой, я была бы спокойна. Было так много вещей, до которых я не добралась. Женщина замолчала со сдавленным звуком, и клон, несмотря на всю свою нерешительность при физическом прикосновении и, несомненно, непреодолимый дискомфорт, который посылали ему нейроны его тела, привлёк её к своей груди, пластоиды щёлкнул друг о друга, когда они встретились. Рену не волновало, что она должна была быть маршалом-коммандером, должна была наблюдать за последствиями битвы вместе с Коди и джедаями. Она просто хотела скорбеть и быть в объятиях единственного человека, оставшегося во всей галактике, который всегда видел её такой, какая она есть, хорошей, плохой и уродливой, и почти безучастно наблюдала, как её слёзы чёрными струйками стекали по броне Хантера, смывая грязь с его предыдущего задания. Хантер просто обнял её и нежно погладил по волосам, имитируя то, что она неоднократно делала с ним во время ночных заданий, когда его будили кошмары. У неё были свои собственные методы успокоения для каждого члена Бракованной партии, когда это происходило, но простое прикосновение к волосам Хантера всегда заставляло его немедленно расслабляться, сбрасывая его обратно на землю и погружаясь в более или менее мирный покой. Теперь он отвечал взаимностью, позволяя Рене излить всё до последней капли эмоции, которые она испытывала по отношению к галактике из-за жестокости и несправедливости войны, пока она, наконец, не успокоилась и не устроилась в его объятиях. 99-й погиб, но его дух и наследие будут оставаться живыми до тех пор, пока у Рены будет дыхание в лёгких. И она намеревалась оставаться в живых долгое время.