Султан Кеманкеш

      Калтрина была подавлена своим поражением. Он снова рядом с ней, так еще и девушку не принял. У Валиде было много планов на счет того, как уничтожить Кёсем. Но надо все тщательно подготовить. И даже если планы провалятся, то надо избавиться от улик, чтобы она не стояла под подозрением. Или хотя бы доказательств не было.       Кёсем находилась в своих покоях. Всю прошедшую неделю она делала то, что ее просила повитуха и заменила, что состояние стало лучше. Больше не было той усталости, живот так сильно не тянуло. Лишь еда, которую ей надо было употреблять, уже надоела. А еще пять с половиной месяцев впереди.       В покои постучали и вошёл Кеманкеш. Женщина отвлеклась от грифеля и альбома, подняв на него свой взор. Накрыла рисунок чистым листом бумаги и встала.       – Ты мне так и не расскажешь, что ты вечно рисуешь и что это за альбом, к которому ты мне строго настрого запретила подходить? – обнял ее сзади и посмотрел на рабочий стол. Кёсем вздохнула.       – Смотри. – взяла альбом и открыла на первой странице. – Это моя мама. Я рисовала ее уже давно, еще когда прибыла в гарем. Дальше мои родные края, тоже по памяти. Этот альбом много значит для меня, Кеманкеш. Именно поэтому я тогда вырвала его из рук. – облокотилась головой о его грудь. Тот взял рисунки в руки.       – Ты очень красиво рисуешь. Но у нас же запрещено рисовать живых существ. А у тебя и люди, и животные. – посмотрел на рисунок, на котором был изображён порт и бегущие люди.       – Это тот день, когда меня похитили с родного острова. – она стала вспоминать этот день, который до сих пор отображался в ее голове, словно сегодняшний. На его вопрос по поводу рисования живых существ, она не ответила. – Но если бы меня не похитили, то возможно я не узнала всю жестокость жизни. – она печально ухмыльнулась.       – Ты жалеешь? – тихо спросил он. Она взяла рисунки и положив на стол, повернулась к нему.       – Да... Жалею. Я бы не хотела такой жизни, Кеманкеш. Я бы не хотела страдать, терять детей. Не хотела бы этих унижений... Но я уже больше тридцати лет в этом дворце, он стал мне домом и жизни без страданий, я не представляю. – положила голову на его грудь. Мужчина погладил по спине.       – Махпейкер... – прошептал он и поцеловал в плечо.       – Я Кёсем, Кеманкеш. Анастасия умерла уже давно, Махпейкер умерла вместе с Ахмедом. Кёсем существует и будет существовать даже после моей смерти. Отныне не называй меня именем «Махпейкер». – села обратно за стол, продолжая вырисовывать деревья.       После обеда супруги пошли в сад. Повитуха говорила, что важно много гулять. Женщина дышала свежим воздухом, который порой, как комок становился в горле, не давая полноценно вздохнуть.       «А надо ли мне это? Смогу я потянуть еще одну эпоху? Смогу ли я встать после новых крушений? Выживу? Увижу ли когда-нибудь настоящее счастье?» – думала она. – «Возможно, я когда-то и пожалею о том, что осталась в гареме и вновь стала Хасеки, но стоит рискнуть. Что мне подарит эта новая, не менее тяжелая тяжелая?»       – О чем задумалась, дорогая? – спросил Султан, вырывая свою возлюбленную из пучины мыслей и тревог. Она посмотрела на него.       – Думаю, что стоит мне снова заняться садом. Розы некоторые скоро увянут без моей заботы. – подошла к одному кусту и аккуратно сорвала засохший бутон.       Они пошли дальше. Женщина рассматривала свои цветы, думая уже о том, что правда стоит заняться этим делом. Оно, как рисование успокоит ее. Тем более на свежем воздухе.       – Кёсем, – снова отвлёк ее от мыслей. – Ты не думала, что стоит сообщить гарему про твою беременность? – серьезно посмотрел нее.       – Не знаю... Боюсь, как бы кто-то не использовал это против меня. – она имела ввиду Калтрину, но говорить не стала, кем является этот «кто-то».       – Ты под моей защитой. С тобой то Хаджи, то Эмине, то Мелек, то я. Ты одна никогда не остаешься. – взял ее руки в свои. Она легко улыбнулась.       – Когда придет время я скажу Хаджи, чтобы тот сообщил. Сейчас не хочу. – оставила поцелуй на его щеке. – Я еще не знаю, Кеманкеш, что будет с ребенком. Поэтому не хочу афишировать. – обняла. Была очень взволнованна и повышенная тревожность не давала спокойно жить.       – Кёсем, нам же сказали... – хотел было договорить, но подошёл слуга и протянул металлическую тубу, в которой лежало письмо.       – Повелитель, письмо от английского короля Ричарда Кромвель. – проговорил тот и поклонившись, ушел. Падишах открыл металлическую тубу, достал сверток, запечатанный английской печатью и стал читать. Его лицо изменилось.       – Что там такое? – спросила она, видя эмоции на лице мужа. Он дочитал и вздохнул.       – Английский король просит нас приютить у себя его дочь, принцессу Анну Кромвель. Ее выслеживает король Швейцарии в надежде жениться. Девушка не хочет за него замуж. А любящий отец хочет защитить дочь от нежеланного брака. Король Швейцарии старше его самого. – объяснил он. Кёсем была далеко не в восторге от такого поворота событий. Если приедет принцесса, то Калтрина на все сто процентов использует ее против Правительницы. Так еще и приедет Бахти, ведь гостью должны встречать вся султанская семья.       – Пусть приезжает. Поможем. Но ты знаешь, что личные дела должны решаться к кругу семьи, а не просить правителя другого государства защищать свою дочь. Почему король не может отказать?       – Им выгоден союз государств. Но дочь в жертву он приводить не хочет. – коротко объяснил Кеманкеш и убрал письмо обратно в тубу. Кёсем вздохнула.        Дворец готовили к приезду гостьи. Кёсем же была на удивление очень спокойна. Она занималась не совсем привычными, но полезными делами. Как и планировала много времени проводила в саду. Ей помогала Эмине, а под ногами бегал Феникс. Женщина много читала, пила все витамины. Ходила проверяться к повитухе.       Кеманкеш занимался своими султанскими делами и обязанностями. Днем его не было видно во дворце. Все время переговоры с послами, пашами и беями. Не могло не радовать абсолютное спокойство в государстве. Конечно, были бедные, даже нищие, сироты, вдовы. Без этого никак. Ночи же Повелитель проводил в покоях своей супруги.       Калтрина же все время была на чеку. Она все продумывала, что можно такого сделать. Понимала, что если наложницу сын не принял, то принцессу, которую должен обегать, явно на ложе не положит. Поэтому она подослала к Кёсем Хатун, которая узнает все вести и должна потом будет доложить.       Настал тот день, когда должна была прибыть принцесса. Бахти оповестили об этом и тот вместе со своими Шехзаде отправился в главный дворец. С Нурай они накануне сильно поссорились, поэтому он оставил ту в Манисе под стражей.       Кёсем лишь переживала из-за его приезда. Что он может сделать? Она решила, что будет стараться не оставаться с ним наедине и абсолютно везде брать с собой Хаджи.       Ожидание принцессы затянулось. Все уже были в султанских покоях. Кёсем и Кеманкеш стояли посередине, а остальные сбоку. Оказалось, что у кареты, на которой ехала принцесса после того, как прибыла в порт на корабле, сломалось колесо и пришлось делать длительную остановку, чтобы починить.       В покои постучали и вошла молодая девушка с опущенной головой. Ее наряд отличался от платьев османских женщин. Это понятно, ведь государства разные и религии тоже. Принцесса опустилась в поклоне.       – Добро пожаловать, принцесса! – сказал Кеманкеш и вместе с Кёсем подошёл ближе.       – Thank you for the reception. I'm glad to meet you. But I don't know Turkish. – сказала она по-английски.       – Я не знаю английский... – растерянно проговорил Кеманкеш.       – Она поблагодарила тебя за прием. Сказала, что рада знакомству и что не знает турецкого языка. – сказала Кёсем, повернувшись к нему.       – Спасибо. Ты можешь перевести? – женщина кивнула. – Анна Кромвель, с нами Вы будете в безопасности. Вы, должно быть, устали с дороги. Ваши покои готовы.       – Anna Cromwell, you well be safe with us. You must be tired from the road. Your quarters are ready. – перевела Кёсем.       – Yes. Thank you. And who is in charge of the harem? Just if you need help... To have someone to ask. – подняла на него взгляд.       – Да. Спасибо. А кто отвечает за гарем? Просто, если понадобится помощь... Чтобы было у кого спросить. – снова начала переводить Хасеки.       – Кёсем Султан, моя супруга. Она Вам покажет тут все.       – Kesem Sultan, my wife. She well show you everything here. – женщина посмотрела на принцессу, видя как та стала искать некую Кёсем взглядом. – I'm Kesem. – девушка опустила голову.       Кёсем и принцесса вышли из покоев. Женщина по дороге стала рассказывать про гарем, правила и обычаи. Принцесса с интересом слушала и разглядывала все.       – Вот мы и пришли. Ваши покои, Анна. – сказала Кёсем на английском и попросила стражу открыть дверь. – Отдыхайте. Завтра устроим праздник в честь вашего приезда.       – Спасибо большое. – так же ответила на своем языке и ушла в покои. Женщина выдохнула и повернулась к Хаджи.       – Не знаю, будет ли она опасна. Но она всего лишь шестнадцатилетняя девчонка. – сказала уже на турецком, обратившись к евнуху.       – Она даже языка нашего не знает. Что она сделает? – спросил тот. Кёсем согласилась с его мнением и они снова отправились в главные покои.       Султанская семья вместе ужинала, обсуждая какие-то вопросы. Кёсем сидела рядом с Кеманкешем. Бахти сбоку вместе с детьми. Тот общался с дочерью, которую давно не видел, а та с отцом и братьями. Калтрина была напротив супругов.       Вдруг Кёсем почувствовала резкую головную боль и то, что стало тяжело дышать. Она крепко сжала руку Кеманкеша, подавая сигнал. Хаджи стоял рядом и заметил это. Тут же понял в чем проблема.       – Кёсем? – спросил Падишах и все тут же отвлеклись от своих разговоров. Евнух из кармашка своего кафтана достал пузырек и взял ложечку со стола. Залил немного жидкости в рот Султанше. Той тут же стало легче.       – Кеманкеш... В каком-то блюде орехи. – чуть отдышавшись, проговорила она и стала рассматривать то, что ела, но ни в одном из блюд не добавлялся орех. Та и ела она то, что ей надо было по состоянию беременности, а не то, что все.       – Хаджи, зови лекаря! – сказал Султан. Он встал с места и подняв жену на руки, уложил на кровать. Эмине тут же вскочила с места и подбежала к Султанше, сев рядом и положив руку на ее живот.       – Что такое? – спросила Калтрина, явно интересуясь лишь, потому что тут вся семья. Падишах ничего не ответил.       – Кеманкеш, все хорошо. Не стоит тревожиться. – тоже положила руку на живот. – И с ним все хорошо... Я чувствую. – сказала так, чтобы слышали лишь Мустафа и Эмине. В покои вошла повитуха, но для всех она была лекарем. Попросила всех выйти. Осталась лишь племянница Султана.       – Все хорошо. Даже лучше, чем было вначале. Плод развиваться начал. А про то, что с Вами случилось... У Вас же астма. Вы просто стали задыхаться. В вашем блюде нету никакого ореха. – сделала заключение Хатун. Кёсем лишь кивнула, обрадовавшись улучшению состояния ребенка. Пожилая женщина ушла.       – Слава Аллаху... – проговорила Эмине, держащая ее за руку. В покои вошёл Кеманкеш, а после все остальные. Кёсем кивнула ему, как бы говоря, что все хорошо. Они продолжили ужинать и беседовать. Когда все стали расходиться и остался лишь Бахти с детьми, Султанша напряглась.       Детей проводили в их покои слуги, а Бахти еще оставался, рассказывая Кеманкешу о том, что происходит в Манисе. Ведь она полностью является в его управлении и Султан этого не касается.       Кёсем сидела ровно, держа, но после положила голову на плечо мужа, а тот приобнял продолжая разговор с братом. Женщина не знала куда себя деть, ведь замечала взгляды Бахти. Нет, они не были похотливыми или голодные. Он просто с восхищением смотрел на нее, пока Кеманкеш отвлекался на что-то. Наконец-то тот собрался уходить, Кёсем тут же прижалась к мужу еще сильнее.       – Любовь моя, что случилось? Тебе холодно? – заботливо спросил мужчина и погладил ее по руке.       – Нет, просто ты сегодня весь день был с делах, а после этот семейный ужин. Я соскучилась... – проговорила она и приподнялась, легонько поцеловав его в губы. Бахти обернулся и с ревностью посмотрел на то, как Кёсем жмётся к старшему брату. Он еще раз посмотрел на нее и вышел из покоев.       «Аллах, что я творю? Я не могу ее ревновать, она ведь даже не моя... Куда я влип? Аллах, сохрани мой разум...» – думал про себя Бахти, пожалев уже, что писал ей письма.       Слуги убрались в покоях Султана. Кёсем сидела за рабочим столом, рассматривая документы. К ней сзади подошел Кеманкеш, положив руки на ее плечи, начиная массировать. Она отвлеклась от бумаг и закрыла глаза.       – Ты сегодня за ужином была напряжена... Что-то случилось? С ребенком ведь все хорошо? – спросил он. Кёсем приоткрыла глаза.       – Тебе показалось... Я просто наверное переживаю... Все мои мысли сейчас о ребенке. Я правда не хотела, чтобы так получилось, Кеманкеш. Я обязательно выношу и рожу. – теперь она не могла расслабиться, ведь он начал подозревать. Внутри таилась сильная тревога.       – Конечно. Рядом с тобой опытная повитуха. Но все же, мне кажется твои мысли не только о ребенке... – он нагнулся ей и прошептал на ухо: – Может ты выпроводишь Хаджи? Мы хоть поговорим нормально. – исподлобья посмотрел на евнуха.       «Ах, Кеманкеш, если бы ты знал, сколько всего он знает, то явно так не говорил...» – подумала женщина и отстранилась.       – Мы пойдем. Я хочу отдохнуть. Сегодня и правда сильно переживаю за что-то, еще и приступ этот. – встала из-за стола. Он взял ее руку за запястье.       – Кёсем, ты стала бегать от меня. Ты же знаешь, что никогда ни на чем не настаиваю. Только по твоему желанию. И тем более я знаю, что сейчас нельзя.       – Не в этом дело. Я хочу побыть одна немного. – спокойно объяснила. Он вздохнул, чувствуя ее холод уже на протяжении двух недель.       – Кёсем, если ты о случившемся... Я правда не хотел. Я был в гневе. Я боялся за своего ребенка. – женщина окончательно отошла от него.       – Во-первых это не только твой ребенок. А во-вторых, ты должен был думать не только о ребенке, но и том, что чувствовала я. Но ты этого не сделал. Я просто не хочу сейчас с тобой разговаривать. Прошу, дай мне эту ночь побыть одной. – сказала и тут же вышла из покоев, не желая слушать его оправдания. Выйдя, приложила руку к вискам.       – Госпожа, Вам плохо? – спросил вышедший за ней евнух.       – Хаджи, иди в покои, я позже приду. Хочу немного прогуляться. – тот нехотя поклонился и ушел.       Она проходила мимо покоев Бахти очень медленно и осторожно. Надеялась, что тот не услышит никаких шагов. Но тут почувствовала крепкое сжатие на своем запястье. И она тут же оказалась в его покоях. Женщина прижалась к стене, выставив руки вперед.       – Не трогай меня! Не смей! Ни то у меня будет выкидыш! И тогда я все расскажу Кеманкешу! – сразу перешла на угрозы. Пожалела, что отправила Хаджи. А так бы он сейчас над ухом жужжал о ее самочувствии. Хотя лучше бы так.       – Какой выкидыш? Вы... Вы беременны? – спросил Бахти, который и так, и так не хотел ее трогать. Ему надо было поговорить с ней. Угрожать и пытаться поцеловать или что-то большее даже не планировал.       – Нет! Нет, не беременна... – поняла, что ляпнула лишнего, хотя все равно рано или поздно и он узнал бы. – Да, беременна. И беременна уже три с половиной месяца.       – По Вам и не скажешь... Я Вас поздравляю. Но я хотел бы с Вами поговорить... – проговорил тот. Она грозно посмотрела на него. Ей просто не хотелось его даже видить, не то что разговаривать.       – О чем мне с тобой разговаривать, Шехзаде? Не приближайся ко мне! Я жена твоего брата, у нас будет ребенок, как ты этого не поймешь? – хотела было направиться к двери, но тот преградил путь. Кёсем сейчас хотелось влепить такую пощечину, что тот бы на ногах неустоял.       – Я идиот, Госпожа! Я... – что-то еще хотел сказать, но она сразу перебила:       – Неужели ты это понял? – он никак не отреагировал на эти слова. Ему было жаль, что именно он испортил отношения между ними. Лучше бы он ненавидел ее, чем любил.       – Я хочу извиниться за то, что произошло тогда в Манисе. Я Вас очень сильно напугал и повел более, чем неподобающе... Султанша, я люблю Вас, этого не скрыть. Я не смогу смотреть на то, как Вы целуете Кеманкеша и прижимаетесь к нему. Я не хотел того, чтобы Вы ненавидели меня. – она опустился на колени перед ней. – Простите меня. Я постараюсь вырвать Вас из сердце, ради Вашего счастья...       – Можешь не пытаться. У тебя не получится. Человек не может вырвать из сердца того, кого сильно и по-настоящему любит. И другую ты тоже полюбить так сильно не сможешь. Если ты конечно любишь. – холодно сказала она.       – Даже если так... Я хочу, чтобы наши отношения были дружеские... – она снова перебила его.       – Та пойми ты! Вбей себе в голову! У тебя теперь один путь! Ты будешь страдать от этой любви! Я не люблю тебя! Я люблю не тебя, а твоего брата! У нас не может быть дружеских отношений! Ты любишь меня! Ты не можешь дружить со мной! – закричала она, потому это выводило ее из себя. – Знаешь сколько мужчин любило меня? Султан Ахмед, Паши, был Шехзаде Искандер... Сейчас они в могиле! А у некоторых и ее нету. Просто земля или вода! Ты тоже погубишь себя! Я не хочу, чтобы снова было кровопролитие! Ай! – схватилась за живот, почувствовав сильную боль.       – Госпожа? – встал, взяв ее за руку. Она тут же вырвала, а потом сама схватилась за него. – Госпожа, что случилось? – женщина присела на рядом стоящий диван, начиная глубоко дышать.       – Аллах... Что это было? – через время спросила она. Бахти подал ей стакан воды. Она выпила залпом.       – Кровотечения нет... Вроде все нормально. – растерянно проговорил он и снова сил на колени у ее ног. Женщина посмотрела на него то ли со злостью, то ли с недопониманием. – Хорошо... Я буду любить Вас всегда. Буду восхищаться. Но Вы больше не бойтесь меня. Я к Вам не полезу.       – Я надеюсь... Все, Шехзаде. Я больше не хочу разговаривать на тему «люблю». У меня сейчас другие заботы. – она медленно встала и не попрощавшись вышла. Он долго смотрел ей в след. После развернулся и увидел на полу у стены вышитый платок. Поднял и поднес к лицу. Он пах духами Кёсем. «Всегда буду любить и никогда не причиню боли...» – подумал про себя и продолжил держать платок у носа.       – Ну рассказывай. Что там с Кёсем? – спросила Калтрина и своей служанки, которую подослала невестке.       – Госпожа каждую ночь проводит с Повелителем. То есть он к ней приходит. А еще... Мне кажется она беременна. Она все время держится за живот и ее пару раз тошнило. – отчиталась та. У Валиде Султан глаза на лоб полезли.       – Беременна? Я же тебя просила предотвратить это! Ты ей подливала в еду лекарство? – Калтрина вскочила с места.       – Нет! Потому что я не та, что будет лишать женщин возможности иметь детей! – повысила голос Хатун и тут же получила пощечину.       – Стража! В Босфор ее! – стражники увели девушку. А та даже сопротивляться не стала.       – Будь все проклято! – крикнула Калтрина и тут же вышла из покоев направляясь к Кёсем.       Валиде Султан влетела в покои. Но там обнаружила только Хаджи и Эмине, которая играла с щенком. Калтрина быстро сократила расстояние и схватила Эмине за горло, крепко сжав.       – Отвечай! Быстро отвечай, где твоя Кёсем?! – встряхнула ее. Хаджи вскочил с места и попытался вырвать Эмине из рук женщины. Щенок тут же залаял, цепляясь зубами за юбки Валиде Султан, пытаясь укусить.       – Что вы делаете? Не трогайте Султаншу! Не смейте! Отпустите! – прикладывал все силы и не понимал откуда у шестидесятипятилетней Валиде столько силы. Эмине уже окончательно задыхалась. – Та отпустите Вы ее! – резко толкнул Калтрину и прижал к себе Эмине, которая хватала воздух, не имея возможности им насытиться. Он усадил ее возле стены. Сам же перекрыл выход из покоев, чтобы та не нашла Кёсем. И молился, чтобы Госпожа не вошла.       – Отойди ты, евнух! – она вытащила свой кинжал замахнувшись, но тот успел перехватить руку. Феникс не знал куда себя деть. Он лилаз лицо Эмине, надеясь, что помогает ей, а сейчас бросился помогать другу Султанши. Женщина пыталась сопротивляться силе Хаджи, а тот ее.       – Что тут происходит?! – вскрикнула Кёсем, когда вошла в покои. Она посмотрела на Калтрину. Та оттолкнула евнуха, воспользовавшись моментом, когда тот посмотрел на Махпейкер. Тот не справившись с равновесием упал, ударившись головой и отключившись.       Валиде Султан схватила Кёсем за горло так же, как и Эмине. Феникс прыгал и лаял, пытаясь укусить за руку. Но навредил сам себе. Калтрина кинжалом полоснула по нему и щенок упал на пол. Правительница с ужасом на это посмотрела. У нее не было сил, чтобы сопротивляться.       – Ты беременна? Это правда? – сильнее сжала горло. Кёсем стала бить ее своей рукой по ее. Воздуха стало не хватать. Феникс жалобно скулил от кровоточащей раны.       Эмине попыталась встать. У нее не получалось. Такое ощущение, что ее не душили, а колотили. От безвыходности она заплакала, видя как Валиде душит ее Госпожу.       – Да... – прохрипела Кёсем. – Я снова победила Вас. И сейчас... – еле-еле говорила она. Калтрина разозлилась на очередную неудачу. Эмине собрала все силы в кулак и встала. Тут же увидела, как рука Валиде с кинжалом возвышается. Кёсем почувствовала резкую боль и холодное лезвие кинжала внизу живота.