Султан Кеманкеш

       Кеманкеш был уже очень счастлив, ведь жена и ребенок в ее утробе живы. Волнение было только из-за Бахти. Но мужчина очень надеялся, что и брат встанет на ноги.        Он лениво открыл глаза. За все эти две недели, Халиф почти не спал. А как только Кёсем пришла в себя и он лег рядом, сразу же провалился в царство Морфея. Из этого можно сделать вывод, что только она его снотворное.        Он долго любовался на спящую жену. Та почему-то улыбалась во сне. Мустафа верил, что ей снится благой сон. Очень хотел, чтобы все было хорошо, но мучали слова ведьмы. «Тебя подставит твоя же кровь...» Кто? Ребенок, который родится? Брат? Или сестра? Может племяшка? Они ведь все его кровь. На Кёсем и не было подозрения. Она его жена, но в ней не течёт его кровь.        «Это будет твоя ошибка, которая изменит твои отношения с одним человеком...» Кто этот человек? Это кто-то из близких? Или может не значительный для него? Если это проклятье, то явно дорогой и любимый... Тогда кто? Те же самые варианты: ребенок, брат, сестра, племянница и... Кёсем... Она является самым дорогим человеком. Неужели..?        Мужчина вздрогнул от этой мысли и тут же перевел взгляд, на все еще спящую жену. Он крепче прижал ее к себе и уткнулся носом в ее шею.        – Не позволю... – прошептал он. – Ни за что не позволю... – стал глубоко вдыхать ее аромат, как будто в последний раз. Для Мустафы она была всем. И потеряй ее, он потеряет смысл этой жизни. Да, брат, сестра, остальные, все они очень родные. Но она самый близкий человек, которому он может доверить абсолютно все.        – Что не позволишь? Что-то случилось? – вздрогнул, услышав ее сонный голос. Оказывается она уже не спала, а находилась в полудреме. Мужчина немного расслабил свои объятия, понимая что перебарщивает. Ведь наверняка, она спросила из-за этого.        – Ничего, все хорошо. – проговорил он. Не хотел говорить, что ходил к ведьме, что заставила Кёсем пройти тяжелый путь и много-много лет страдать, ведь знал, как она к ней относится.        – Кеманкеш... – протянула она. Женщина повернулась лицом к мужу. – Знаешь сколько раз я ложь слышала? Теперь я это распознаю, даже не глядя в глаза. – решила надавить, ведь это был самый лучший способ манипуляции.        – Эти две недели я изводил себя. Почти ни ел, ни пил, ни спал. А если засыпал, то снились странный сны. Я слышал голоса, было ощущение, что схожу с ума. Сегодня тоже сон странный снился. Вот и выкрикнул. – решил, что скажет так. Женщина сделала вид, что поверила.        – Хорошо. Я так кушать хочу. И в хаммам... Я устала лежать. – присела, не без помощи мужа и облокотилась на подушки. – Кстати, мы так и не поели. А Хаджи так и не принес. Мы уснули и он видимо не стал. Хаджи! – немного громче прокричала его имя и евнух тут же оказался в покоях. Будто стоял за дверью и сторожил. А может так и было.        – Слушаю, моя прекрасная Госпожа. – склонился голову. Кеманкеш посмотрел сначала на Хаджи, а потом на улыбающуюся жену.        – Хаджи, ты когда выражения научишься выбирать? – спросил Падишах. Евнух в недоумении посмотрел на него. Он все время забывал, что ревность Халифа может сжечь. Но разве это может помешать делать комплименты Кёсем кому-то, кроме него?        – Хаджи, приготовь завтрак и спроси, пожалуйста, у лекарей, можно ли мне в хаммам. – улыбнулась ему Правительница, чтобы хоть немного разбавить обстановку. Евнух поклонился и вышел. – Ну и что это? Разве мы с тобой не говорили про ревность? Меня к нему?! Кеманкеш! – закатила глаза.        – «Слушаю, моя прекрасная Госпожа» – смешно спародировал Хаджи и посмотрела на Кёсем. – Ты моя! Не его! Да, прекрасная, но ты моя прекрасная. Для него ты остаешься только Госпожа! – он всегда выглядит смешно, когда ревновал и этот раз не исключение.        – Не смеши меня, Кеманкеш. Он мой друг еще с лет с девятнадцати. А сейчас мне, на минуточку, сорок один. Посчитай! Двадцать два года мы с ним бок о бок, плечо к плечу! И ты смеешь меня к нему ревновать? – Кеманкеш посмотрел на свою жену хищным взглядом. Она понять не могла, что он сейчас сделает.        Мужчина аккуратно уложил женщину обратно. Сейчас не мог позволить себе резкости. Она забегала глазами, в поисках чего-то, чем можно его оттолкнуть. Но Кеманкеш взял ее за руки и держал их над головой. Сам же потянулся за поцелуем, как в дверь постучали.        – Я убью твоего евнуха! – проговорил Падишах, отстраняясь. Он разрешил войти, но это был вовсе не Хаджи, а повитуха. Она поклонилась.        – Госпожа, как Ваше состояние? Живот? – спросила женщина, чуть старше Кёсем. Правительница откинула одеяло, и села, свесив ноги на пол. – Мне намного легче. А живот... Не знаю. Я еще не чувствовала толчков... – резко запереживала. Но посмотрев на Кеманкеша, поняла, что тот во время ее отключки все чувствовал и был рядом. – Сейчас все узнаем. Повелитель, прошу Вас выйти. – Мустафа не стал сопротивляться и покорно вышел. Повитуха начала осмотр. Женщина осматривала тщательно, потому что вчера это сделать особо не удалось, в покоях находились другие лекари и посторонние.       Закончив внутренний осмотр, повитуха начала прощупывать живот, спрашивая, болит ли где. Живот был просто огромен. Даже в то время, как Кёсем находилась в отключке, ребенок рос, давая своему отцу огромную надежду.        Закончив осмотр, женщина помогла Правительнице сесть. Махпейкер выдохнула. До ужаса не любила все эти осмотры и врачей.        – Султанша, это может быть только чудо. Малыш в полном порядке, только... – на последней слове Кёсем напряглась. Столько пережитого может повлиять на общее состояние ребенка и она это понимала. – Плод слишком большой.        – Разве нет вероятности двойни? – стала предполагать она, успокаивая себя.        – Конечно может быть и двойня. И тройня может быть. Этого я сказать не могу. Я не могу увидеть второго ребенка, только одного вижу. Но будьте спокойны. Вы не раз рожали. – успокаивала повитуха, после того, как наговорила ужасающего.        – Скажи, я могу принять хаммам? – задала самый интересующий вопрос. Лекарша ненадолго задумалась.        – Думаю, да. Но будьте аккуратны и не мойтесь в сильно горячей воде. Во-первых беременность, во-вторых язвы могут поломаться. И можете выходить на балкон и дышать свежим воздухом. А потом и в сад. На улице сейчас тепло. Только за пределы дворца не выходите. – она поклонилась и вышла, а Кёсем улыбнулась победе над болезнью.        Мелек снова гуляла по дворцовому саду Кёсем. Это небольшое и уютное местечко очень полюбилось ей за последнее время. Девушка решила отвлечься от своих мыслей.        Всю ночь думала о разговоре со своим старшим братом и понять не могла, как вообще осмелилась. Разбиралась в чувствах и хочет ли она этого. С братом она всегда могла поговорить, не смотря на то, что его много лет не было рядом. Но в детстве, она всегда жаловалась ему на мальчиков, что бегали в соседнем дворе и кидали в нее песок.        Помнит, как тот загородил ее, словно скала и испуганные лица тех балованных мальчишек. Ой, как тот кричал на них. Долго еще в ушах звенело. Вспомнив это, девушка улыбнулась.        За спиной снова послышались шаги, но она уже не испугалась. Знала, кто это, прекрасно знала.        – Паша, Вы хоть знаете, что это сад Кёсем Султан и она запрещает сюда входить посторонним. – повернулась она, ухмыльнувшись. Сарп поклонился и улыбнулся в ответ.        – И Вам доброе утро, Султанша. Хотел Вас увидеть и рассказать кое-что... – сказал он, заинтересовав сестру Султана. – Я о Вас всю ночь думал. Продумывал наше знакомство, ту ночь в охотничьем домике, момент, когда Вы перевязывали мне рану, когда узнал, что Вы сестра Повелителя, вчерашнюю встречу... – Мелек на мгновение опустила глаза, но потом тут же подняла их, смотря прямо в его карие очи.        – Надеюсь, о хорошем думал-то? Или проклинал, как ведьму? – повернулась к кусту с розами, теперь уже стоя к нему спиной. Сарп улыбнулся. Неужели она вот так ненавидет.        – Нет, я восхищён Вами. – коротко ответил, думая, что повернется, но та даже не шелохнулась. На лице Мелек было лишь удивление и недопонимание. Но потом она быстро пришла себя.        – Какое совпадение, я тоже о Вас думала... – снова повернулась, держа в руках сухой бутон. Тот самый, который вчера она так и не достала.        – Я все тот же индюк? – его слова, вызвали у Мелек улыбку. Сарп не мог этого не заметить. «О, Боже, она прекрасна» – только похожие мысли сейчас были в его голове. Она становится еще красивей, если улыбается.        – Нет. Вчера со мной разговаривал Кеманкеш. Он мне хочет найти кондидатуру. – заговорила она сразу напрямую, надеясь вызвать в нем чувства и наконец-то узнать, то, чего от нее добивается брат.        – Неужели? Вы же не хотели замуж... – растерялся. Он ведь думает о ней уже неделями. Как она может вот так просто его покинуть, уйдя в объятия другого? Он даже признаться не мог. Сарп собрал всю свою волю в кулак и сократил расстояние между ними.        Мужчина немного наклонился и коснулся ее губ своими, придерживая лицо за подбородок, чтобы вдруг не убежала. Девушка была не готова настолько, что даже не знала, что делать. Она хотела вырваться и убежать, но что-то не позволило ей этого. И это что-то – ее чувства.        Мелек через некоторое мгновение включилась и ответила на поцелуй, закинув руки ему за голову. Сейчас ни она, ни он не думали о том, что могут совершить ошибку.        Поцелуй был буквально несколько секунд, но для них длился, словно вечность. Мелек такого никогда не ощущала, та и не могла. Эти нежность, любовь, понимание... Она поняла, что получит это только от него.        – Передайте своему старшему брату, что достойная кандидатура уже есть. – проговорил он, отстранившись и ушел прочь, что Мелек даже не успела ничего ответить.       Покои Кёсем полностью вымыли, продезинфицировали и проветрили, чтобы полностью избавиться от заразы, которая находилась в них.        Сама женщина в это время завтракала с мужем на балконе. Сидя на тахте, смотрела куда-то вдаль, улыбаясь. Кеманкешу казалось, что она о чем-то задумалась, но понял, что она что-то разглядывает. Резко ее выражение лица поменялось с радости на удивление.        – Что ты там так разглядываешь? – громко спросил он, а та махнула рукой, в знак того, чтобы тот замолчал. Он подсел к ней и увидел целующуюся сестру с Сарпом. Мужчина приложил руку к губам. Неужели вчерашний разговор мог на что-то повлиять?        Кёсем повернулась к Кеманкешу после того, как Сарп ушел из сада. Была рада за сестру своего мужа, но тот видимо не до конца понял, что происходит.        – Я схожу к сестре. – проговорил он, вставая, но Махпейкер схватила его за руку и усадила обратно.        – Дай ей разобраться в чувствах. И сделай вид, что не видел ничего. Ты в принципе не должен видеть. Ей будет очень неловко. – проговорила она. – Вспомни нас. Мы тоже бегали друг от друга.       – Да, но мы не целовались до брака. – сказал он, чем рассмешил женщину.        – А когда ты, пришел ко мне в этот же сад пьяный? Ночью... Помнишь? – проговорила она, вспоминая события двухлетней давности.        – Я? К тебе?.. – она знала, что этого момента он помнить не будет. Потому что был весь в хлам.             *FLASHBACK*       Валиде Кёсем Султан сидела в беседке в своем любимом саду. На улице было уже за полночь, но воздух с Босфора веел теплом. Госпожу в последнее время часто мучали бессоницы. Вот она и вышла прогуляться и подышать. Это могло успокоить и подействовать, как снотворное.        Женщина настолько глубоко задумалась, что даже не увидела, идущий по саду темный высокий силуэт. Увидев, напряглась. Уже начала карать себя за то, что не разбудила и не взяла с собой Хаджи.        Силуэт, шатаясь все приближался и приближался, что-то бубня себе под нос. Правительница затаила дыхание, надеясь, что тот ее не заметит.        – О... – заикнулся. – Султанша... – неуклюже поклонился. Даже пьяным, она узнала его голос. У женщины, как от сердца отлегло. Она выдознула.        – Кеманкеш Паша, что за вид? И какое ты имеешь право пугать? – встала и вышла из беседки, встав напротив него. Мужчина сделал шаг ближе, но Кёсем сторонилась пьяный, поэтому отошла.        – Я... – снова заикнулся. – Не хотел Вас пугать... Я люблю Вас... Очень. – сказал тот, а Кёсем стояла в ступоре. Женщина понимала: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Теперь до нее дошло, почему у Паши нет семьи.        Мужчина свалился с ног, упав на землю и Кёсем тут же вернулась из своих мыслей. Она успугалась. Вдруг он потерял сознание и ударился головой? Валиде присела рядом с ним и начала хлопать по щекам.        Паша быстро завел руки за ее шею и притянул к себе, впиваясь в алые пухлые губы Госпожи. Кёсем поняла, что ее надурили. Ее вообще не смутил тот факт, что сейчас она целуется с рабом, который при этом был еще и пьян.        Кеманкеш неуклюже перевернулся и она оказалась под ним. Мужчина стал спускаться поцелуями к шее, а женщина, очень долгое время не получавшая ласки, уже возбудилась и тихо застонала.        Паша стал срывать ночное платье Госпожи, но та запротестовала и сама аккуратно спустила его до бедер, открывая ему то, к чему доступ умеют только мочалка в хаммаме и ее руки .        Мустафа прильнул к возбужденной груди, посасывая один сосок, а другой прокручивая между пальцев и так меняя. Женщина пыталась сдержаться, но такие ощущения спустя долгое время, не давали этого сделать.       Она была совсем не против его действий, не капли не сопротивлялась. Знала, что завтра он помнить ничего не будет, а лишний раз получить наслаждение, мало кто будет против. И уже было всё равно на то, что должна быть верна какому-то Султану, что сейчас бы за ее характер давно убил ее.        Паша начал спускаться ниже и Кёсем уже задумалась, не будет ли ей больно и сможет ли Мустафа быть нежным в таком состоянии? Но Кеманкеш остановился и просто лег всем своим весом на Госпожу. Женщина услышала храп.        – Получила наслаждение... – проговорила та и собрав все свои силы, скинула с себя Пашу. Встала, отряхнулась и натянула на себя платье. После села рядом и оставила ему на память след: засос на шее, причем в том месте, где он не мог бы скрыть ни одним воротником.        После Султанша ушла и уже в своих покоях быстро уснула.             *THE END FLASHBACK*       Мужчина сидел с раскрасневшим лицом и смотрела на свою Хасеки. Кеманкеш вообще не помнил ничего из этого, кроме одного инцидента.        – Так это ты мне засос поставила? Я думал уже, что с какой-то девушкой в таверне переспал, потом пришел в твой сад каяться... – Падишах выдохнул.        – Но эта ночь отпечаталась у меня в памяти на долго. У меня была такая большая надежда почувствовать себя желанной, но ты уснул! Завалился на меня и храпел! – засмеялась она, вспоминая, как вылезала из-под него. Мужчина приподнял ее с тахты и усадил себе на колени, уткнувшись носом в шею.        – Что тебе мешает почувствовать это сейчас... – томно прошептал он, дыша прямо ей в ухо, что щекотало.        – Я и так это чувствую. И желанной, и любимой, и нужной. И я очень счастлива. – чмокнула в губы, но Кеманкеш не дал отстраниться.        – Мой Повелитель, Вы не боитесь заразиться? – прошептала Кёсем, обнимая и прижимаясь всем телом. Он вдыхал ее аромат. Да, сейчас он был далеко не цветочный. Она потела, долго лежала без сознания, ее мазали всякими травами... Коротко говоря, не самый лучший запах.        – Ни капли. Ради тебя и умереть готов... – оставил поцелуй на щеке. – Хаджи! – крикнул он евнуху, что стоял в покоях, за дверью балкона. Слуга тут же оказался рядом. – Прикажи приготовить хаммам. Пусть наберут ванну теплой, но не горячей воды и любимые масла Кёсем. – евнух поклонился и вышел исполнять приказ.        – От меня так отвратительно парнет? – спросила женщина и понюхала свое платье, скривившись. – Такое ощущение, что я эти две недели валялась в мясных тухлых отходах и сама начала перегнивать, а не лежала в кровати. Ужас...        – Не волнуйся ты так, сейчас я тебя вымою. Маслами натру. Духи свои нанесешь и будешь пахнуть жасминами. – поцеловал в макушку. Кёсем снова обняла, поможив голову ему на плечо.        – От тебя даже приятней пахнет. Хотя ты похоже, тоже эти две недели не знал, что такое хаммам. – отстранилась, скривившись.        – Спасибо за откровение. – улыбнулся тот. На это обижаться нет смысла, ведь это правда. Так еще Кёсем сейчас чувствала все запахи очень тонко, находясь в своем положении.        Мелек сразу же после Сарпа убежала из сада. Девушка забежала в свои покои и заперла дверь. Облокотилась о нее спиной, улыбнувшись. Султанша приложила руку к губам, которые все еще чувствовали и помнили этот поцелуй. И запомнят еще надолго.        – Тетя? – из маленькой комнаты вышла Эмине, заставив Мелек вздрогнуть. – Вы такая счастливая, что-то случилось? Папа или Кёсем Султан пришли в себя? – подошла ближе, а в глазах появилась надежда. Султанша тут же изменилась в лице.        – Нет, все так же. Я в саду была, гуляла. – проговорила Мелек, снимая с себя накидку и садясь на кровать.        – И что же тут такого счастливого, тетя? – осуждающе посмотрела на нее. Еще вчера Мелек сидела плакала, а сегодня прямо таки залетела в покои, словно на крыльях.        – Я ёжика видела. Он прямо ко мне подполз. Я сначала испугалась, а потом он меня испугался. Это мне и подняло настроение. – выдумала первую глупость. Эмине улыбнулась, понимая, что тетя сейчас думает совсем не о ёжике.        – Сделаю вид, что ничего не знаю... – проговорила девочка, а Мелек тут же стала серьезной.        – А что ты знаешь? Та и рано тебе что-то еще знать. – посмотрела на нее, не в силах спуститься с облаков, на которые поднялась.        – Вы вчера с дядей Кеманкешем так громко говорили, что тяжело не услышать про какого-то Сарпа Пашу. Вы ведь с ним сейчас были? – Мелек застали врасплох.        – Эмине, еще скажи, что ты меня шантажировать будешь. Разве в этом есть какой-то грех? Я встретилась с Сарпом Пашой, мы поговорили немного. Кстати, как Феникс? Он сегодня поел хоть? – решила перевести тему и это получилось. Для Эмине Феникс был сейчас всем.        – Он не ест ничего. Головы от подушки не поднимает. Боюсь, если Кёсем Султан в ближайшее время не встанет на ноги, Феникса не станет. – огорчённо опустила голову.        Атике надевала сережки, смотря на себя в зеркало. Рядом с ней был Селим, которому за это время сняли гипс, но сказали никакой физической активности. Но мальчик был непоседой и усидеть на одном месте не мог, поэтому все время ходил с матерью за руку. Сейчас Султанзаде смотрел на несильно выступающий живот матери.       – Интересно, какой у бабушки уже живот? Наверное огроменный! – развел руками, как бы показывая. Девушка улыбнулась, посмотрев на него.       – Селим, сколько раз тебе говорить не делать резких движений руками? Сегодня и узнаешь, какой живот у твоей бабушки. – поправила последние штрихи и надела небольшую брошь, которую когда-то ей после ссоры подарил Силахтар и провела по ней пальцами.       Только она подумала о муже, как тот показался на пороге покоев. Подошёл и обнял сзади, скрестив руки на животе.        – Вы куда-то собираетесь? – спросил он, смотря на их отражение в зеркале.        – Да, мы хотим к Валиде съездить. Селим все уши прожужжал. Он копия маминого слуги. Только не знаю, как это возможно. Но такой же настойчивый и назойливый. – Силахтар хотел бы ответить, мол тот ребенок, но его сейчас волновало то, что они едут к Кёсем Султан, не зная о ее болезни.       – Атике... Кёсем Султан больна... У нее оспа. Уже больше двух недель... – Султанша тут же поменялась в лице, а деревянная фигурка в руках Селима, с грохотом упала на пол. Девушка отстранилась и уставилась на мужа.        – Почему ты мне не сообщил?! Почему скрывал от меня до тех пор, пока я не решила съездить к матери? Почему?! Она ведь умрет? Да? Оспа непобедима! – из глаз тут же полился град слез. Атике ударила мужа по груди. – Ты обманывал! Ты меня обманул! Зачем?!        – Атике, Повелитель запретил тебе говорить, потому что ты в таком состоянии. Тебе нельзя нервничать! – пытался прижать к себе, но она отталкивала его.        – В каком я состоянии? В каком?! Ты думаешь, мне легче было бы узнать о смерти матери после того, как она умрет?! Как она могла заболеть? Мне нужно к ней! – направилась к двери, но Силахтар схватил ее за руку.        – Ты никуда не пойдешь! Успокойся! Тут ребенок! И в животе у тебя тоже ребенок! Ради них хотя бы перестань! – пытался перекричать. Но Атике была характером в свою мать и если что-то не по ее, то начинала все крушить на своем пути.        – Мне сидеть и ждать оповещения о ее смерти?! Что мне делать? – она прекратила его бить и уткнулась в мужскую грудь, не в силах больше кричать. Но слезы продолжали литься, а внизу живота стало тянуть.        Пока Атике кричала, а Силахтар пытался ее успокоить, Селим, придя в себя от оцепенения, направился к шкафу. Достал оттуда маленький бутылек и налил в стакан воды. Капнул туда несколько капель содержимого и убрал все на место.        Мальчик подошел к отцу с матерью и протянул стакан. Атике, не зная, что там, выпила все до дна, а сам стакан упал на пол, от бессилия в руках девушки.        – Силахтар, я не переживу... Моя мама сильная, она не может умереть из-за какой-то болезни. Нет... – девушка отключилась и обмякла в руках Силахтара. Мужчина запаниковал, но увидив спокойное и безэмоциональное лицо сына, понял, что это его рук дело.        Паша уложил жену на кровати и хорошенько укрыл пледом. Сел сам и усадил на колени мальчика. Тот обнял отца и уже смог дать волю слезам.        – Папа, бабушка правда умрет? И малышка в ее животике? – посмотрел отцу в глаза, чтобы понять все, что есть. Мальчик был хоть и маленьким, но очень умным. И мог понять все, просто смотря в глаза.        – Нет. Ни твоя бабушка, ни малыш не пострадают. – понимал, что мальчик знает, что эта болезнь смертельна и его вопрос не требовал ответа. Селим прижался к отцу. Ему больше ничего не оставалось, как губами нашептывать молитву, которой когда-то его учила бабушка.       Кёсем вошла в хаммам. В нос сразу же ударили приятные благовония. Все вокруг было в пару, обволакивающим теплом. За ней показался Кеманкеш, плотно закрывающий двери.        Женщина прошла к зеркалу, что стояло у полочек с полотенцем. Мужчина последовал за ней. Махпейкер рассматривала свое отражение в зеркале. Синяки под глазами, несколько язв на шее и ключицах, это все, что было видно.        Она стянула с себя платье и снова взглянула в зеркало. Язвы на теле не были прямо таки ужасающими, но они могли оставить шрамы. Женщина подошла ближе и огладила пару язвочек. Кеманкеш, смотря на нее, понимал, что ей было тяжело это видеть. Она привыкла к своей красоте и гладкой кожи. Но даже в таком виде, она была для него великолепна и вызывающе.        Он развернул ее к себе. Женщина посмотрела в его глаза, но в ее взгляде он не нашел ничего счастливого. Знал, что она сильно печется об их отношениях, что боится потерять его. Сколько раз говорил, что на другую даже не посмотрит, но она очень ранима и ревнива, чего можно не увидеть на первый взгляд.        – Ты моя единственная, самая любимая и сама красивая женщина на свете. Я тебя очень люблю. – сказал слова, в которых она так нуждалась и поцеловал в лоб.        – И я тебя люблю... – без особых эмоций проговорила она и снова повернулась к зеркалу.        – Походу кто-то напрашивается... – прошептал он и подхватил ее на руки. От неожиданности, она вскрикнула. Уже давно пора было привыкнуть к тому, что он может поднять на руки, поцеловать, прижать. Но в некоторых моментах рядом с ним, она чувствовала неловкость.        Мужчина усадил Кёсем в теплую ванну и женщина тут же расслабилась. Она хотела этого больше всего на свете и это сбылось. Кеманкеш разделся и нацепив на бедра полотенце, сел напротив.        Беременный животик жены выглядывал из воды, что забавляло его. Для него женщина была всем, что только может быть. Она – любовь, верность и ревность, безграничное счастье, вера, надежда на светлое будущее, она сама Творец, что создает искусство, каждое ее движение было идеальным... Она – та, которой никто никогда не сможет стать, никто никогда не сможет заменить. Она – его все: жизнь, воздух, сердце.        Кёсем это знала, но все равно сомневалась. Она пережила много измен от бывшего мужа. А сейчас, когда по-настоящему полюбила, не позволит ни одной девушки попасть в его покои, даже если это устои гарема. Она разрушит весь мир, но он будет только ее.       Женщина положила руку на живот, отлаживать его. От воды исходил приятный запах мыла, которое туда добавили. Она легла поудобнее, положив одну руку на края шестиугольной ванны.        – Ты такая красивая... – прошептал Кеманкеш. Она улыбнулась, опустив свой взгляд. Мужчина подсел на ее сторону, оказавшись совсем рядом. Усадил к себе на колени, что позволило животу еще больше показаться из-под воды. Словил пену в охапку и оставил на нем. Женщина засмеялась.        – Что ты делаешь? – на лице была искренняя улыбка. А Кеманкеш продолжал набирать пену и лепить на ее животе из нее гору.        – Я играю со своим сыном. – говорил он, поглаживая низ живота. Иногда могло показаться, что он сумасшедший, но он просто становиться ребенком, когда она она рядом. Она не осудит, ведь сама может вести себя, как ребенок и баловаться, когда он рядом.        – Почему именно сын? Может будет такая же красивая и умная девочка, как я? – закатила глаза на показ. Тут же почувствовала толчок в живот и приложила руку к тому месту. – Почему он толкается тогда, когда я этого вовсе не ожидаю?        – Потому что мой сын не доволен тем, что ты его девочкой называешь. – гордо понял голову и улыбнулся. Тут же почувствовал толчок в грудь. – Ты чего?        – Он такой же мой, как и твой! И это девочка! Я дочь хочу. И сына... – задумалась. Кеманкеш огладил ее живот.       – Тогда после родов, мне придется постараться... И это мальчик. Девочка не может быть такой большой. А вот мальчик будет такой же красивый, храбрый и страстный, как и его папа.        – Много ты о себе возомнил. Не такой уж ты и страстный. Я от тебя давно ничего не получаю... – сделала вид, что надула губы, но Кеманкешу это лишь была возможность впиться в них. Женщина и не сопротивлялась, она, наоборот, добивалась этого.        – Мне кажется та ссора, после той ночи, что ты просидела рядом с Бахти... Примирение было довольно таки страстным... – она улыбнулась, вспоминая тот день. Женщина положила голову на его плечо, дыша в шею. Халиф лишь приобнял жену, наслаждаясь каждой минутой.       Ленора снова лежала на груди Бахти, немного поглаживая его торс. С глаз девушки текли слезы, она уже просто не могла всего этого терпеть. Только полюбила, смогла почувствовать себя любимой и желанной, как начались одни несчастья.        – Бахти, я тебя умоляю, пожалуйста, открой глаза... Прошу... Ради меня, ради своей дочери. Пожалуйста, Бахти... – уже сутки лежала без защиты и было не страшно заболеть. У самой надежды не оставалось, хотелось провалиться в бездну.        Она приподнялась и смотрела в его безэмоциональное лицо. Ленора провела ладонью по его щетине. Девушка не знала, что делать. Ей хотелось поговорить с ним, даже о самом тупом и ненужном.        Просидела так около получаса, пока не заметила подергивание ресничек на глазах Бахти. Хатун тут же уставилась на него, крепко сжимая предплечье. Через пару минут, Шехзаде открыл глаза.        – Бахти? – тихо спросила и прильнула к нему. – Любимый... – она заплакала от счастья. – О, Великий Аллах, спасибо тебе! – девушка стала хаотично целовать его лицо, покрытое язвочками, не боясь быть зараженной.        – Ленора... – хрипло прошептал он. Девушка тут же встала и налила ему стакан воды. Приподняла и помогла попить. – Спасибо. – сейчас было немного легче говорить. – Что случилось? Почему все так болит? – спросил он. Хатун не могла понять, то ли он сразу, как очнулся, решил прикалываться, то ли реально ничего не помнил.        – Ты оспой болеешь. Уже больше двух недель. И Кёсем Султан тоже. – сообщила, на что тот резко сел, не смотря на слабость.        – Кёсем Султан? А ведь беременна! – Ленора не могла понять его беспокойства. Да, она Госпожа этой империи и каждый волновался за нее, но прямо вот так.        – Да, но ты не волнуйся. Повелитель рядом с ней. Она обязательно вылезит из этой бездны. – улыбнулась. – Не печалься, Бахти. – увидела, как тот загрустил. Девушка провела рукой по его щеке, а тот перехватил и поцеловал ее.        – Не плачь. Я пришел в себя, все хорошо. – взял ее лицо в свои руки и коснулся губами сначала одной щеки, а затем другой.       – Не буду, я просто очень счастлива... – она встала и направилась к выходу из покоев. Сейчас там стояла стража, на случай, если Шехзаде станет хуже или произойдут какие-то изменения в общем состоянии. – Позовите лекарей, Шехзаде Бахти пришел в себя. – легко проговорила она и вернулась обратно.        – Ты совсем худая. Нельзя так... – заметил Шехзаде, после чего снова присел, облокотившись на подушки. Девушка не стала отвечать на это и просто села на кровать, ожидая лекарей.        Когда врачи пришли, девушка отошла к двери и повернулась спиной к больному, пока его осматривали. С того не всего в глазах у нее потемнело, а голова закружилась. Ленора ухватилась рукой за стену.        – Радостная новость, Хатун. Шехзаде Бахти скоро полностью выздоровит. – к ней подошла лекарша, чтобы сообщить новость, но Ленора уже не слышала, она потеряла сознание. Если бы не женщина, стоявшая рядом, она упала.        – Ленора! – с кровати вскочил Бахти, но лекари придержали его. Один из них подошел к коллеге и помог переложить девушку на кровать. Лекарша тут же начала осмотр. А после него, дала ей понюхать нашатыря. Хатун тут же чихнула и открыла глаза. – Что с ней? – не унимался Шехзаде, боясь, что она заразилась.        – Хатун беременна, примерно полмесяца, возможно чуть-чуть больше. – Бахти повернул голову, смотря на возлюбленную, а Ленора на него. Девушка потеряла дар речи.        – Неужели? – переспросил Бахти. Лекарша кивнула. – Это точно? – женщина снова кинула. Шехзаде прижал к себе возлюбленную, крепко обнимая за плечи. – Хорошо, спасибо. Можете идти. – проговорил тот.        Когда лекари вышли, Бахти стал целовать и зажимать Ленору. После всегоьслучившегося, она снова осветила ему дорогу. Девушка тоже была безгранично счастлива, зная, что внутри растет будущий член Династии.        – Я весь мир положу к твоим ногам. Я тебя очень люблю. – снова поцеловал в макушку. Девушка положила голову на его плечо и улыбнулась.        Кёсем стояла у зеркала в своих покоях и мазала язвочки, чтобы те быстрее зажили, а потом и живот кремом от растяжек. Женщина наконец-то помылась и теперь чувствовала себя комфортно.       Уже одетый Кеманкеш подошёл сзади, обнимая. Кёсем очень любила это действие, как и он. Женщина облокотилась на него, смотря в отражение.        – Неужели совсем скоро мне снова придётся пройти это? – спросила она, оградив живот.        – Что? – не совсем понял, что она имела ввиду.        – Схватки, воды, роды, боль эту... Уф... Я даже не знаю, готова ли я стать матерью... – вздохнула. Мужчина поцеловал ее в плечо, успокаивая.        – Не волнуйся, через недельку поедем в Амасью, позже будет уже поздно для срока, кататься в каретах. Там спокойно подготовишься к родам. Роды примет Фатьма Хатун, как и хотела. А я буду рядом с тобой, думать о тебе. – говорил, натягивая на нее нижнее платье.        – Откуда ты знаешь про Фатьму? Я тебе вроде не говорила. – взяла в руки основное платье и надела, а Кеманкеш стал завязывать завязки на спине.        – Догадался. – расчесал душистые волосы. В покои постучали и Кёсем разрешила войти. Это был Хаджи. Его лицо светилось.        – Шехзаде Бахти пришел в себя! – проговорил тот и улыбнулся. Кеманкеш облегченно вздохнул. – А еще Ленора Хатун беременна. – Кёсем улыбнулась.        – Это прекрасно. Хаджи, я скучаю по своему Фениксу. Где он? Ты можешь мне его принести? – спросила женщина. Евнух кивнул и поклонился, удаляясь.       – Я очень счастлив, это самые лучшие ночь и день в моей жизни. – проговорил то и крепко обнял Кёсем. Та ответила на объятия, повиснув на его шее.