Султан Кеманкеш

                         Прошла неделя.       Язвы на теле Кёсем за это время почти все зажили. Оставалось лишь то, что заживет в ближайшее время. О том, что она и Шехзаде Бахти выздоровели знали лишь Кеманкеш, Хаджи и Ленора. Так же, как и о беременности девушки.        Супруги планировали в ближайшее время уехать в Амасью, чтобы наконец, спокойно провести остаток беременности.        С язвами Бахти обстояло все немного сложнее. Их было намного больше, они лопались, кровоточили и приносили сильную боль, из-за которой мужчина очень плохо спал ночью. Так же они испортили ему и лицо, которое теперь полностью покрыто кровавыми волдырями, жидкость в готовых была уже мертва и не приносила никого вреда окружающих.        Кеманкеш каждый день приходил к брату и мазал ему эти язвы. Ведь ведьма сказала, чтобы он делал это исключительно сам и никто более. Бахти, конечно же был благодарен старшему брату, но больше всего желал увидеть Кёсем.        Понимал ведь, что она ни его, никогда не станет его, ни за что на свете. Она уготовлена для брата, любит его и счастлива рядом с ним. Знал, что если будет думать о ней, то будет только хуже. Но не думать совсем не получалось. Понимал, что это неправильно: любить одну, а заводить семью с другой. Но и к Леноре он был не равнодушен. Его чувства заставляли мучаться так же, как и эти язвы.        Мелек и Сарп всю эту неделю не виделись. Паша приходил и ждал ее в саду, надеялся снова увидеть, хотя бы украдкой. Но после этого поцелуя, женщина не выходила за пределы не то, чтобы дворца, а даже самого гарема.        Мужчина очень боялся, что все испортил, что не сможет больше ее увидеть. С утра до вечера сидел в саду, но там было пусто, ни одной живой души.        Мелек же специально не приходила, она знала, что он там, видела с балкона. Понимала, что мучила, но по другому не могла понять, что будет дальше. Будет ли он любящий и заботливый? Будет ли она счастлива в браке? Сможет ли после всего случившегося в прошлом, позволить мужчине притронуться к себе? Сможет не прислушиваться к каждому шагу и остерегаться любого резкого движения? Сможет родить ребенка? Захочет ли?        Все эти вопросы не давали покоя целую неделю. Она днями и ночами думала о нем, представляла будущее и одновременно боялась его. Но твердо решила, что если он каждый день сидит и ждет ее, то явно желает добиться. А если история повториться... Девушка разведется и вопрос с мужчинами будет закрыт навсегда.        Кеманкеш приказал собрать Совет Дивана, чтобы объявить некоторые новости и дать распоряжения, ведь за это время, даже не был в курсе, что творится в государстве.        Падишах восседал на своем троне, пока Паши поочередно заходили, склонив голову. Когда за последним закрылась дверь, Мустафа посмотрел на своих подчиненный, будто пересчитывая.        – А где Великий Визирь? – спросил Повелитель, не найдя своего главного советчика и помощника.        – Когда Паше послали весть, он написал, что не может приехать. И подробно назвал причину. Атике Султан уже неделю плохо себя чувствует, у нее угроза выкидыша. – проговорил один из близких друзей Силахтара.        – Вот как... – задумался Кеманкеш. Наступило неловкое молчание, которое Падишах через несколько десятков секунд прервал. – Что ж, у меня есть хорошие новости. Кёсем Султан и Шехзаде Бахти выздоровели. – проговорил он и тут же увидел радостные перещептывания. – Но у нас есть некоторые задачи. Самое главное сейчас, это король Кромвель и его война со Швейцарией. Он просит продкрипление. Отправится в поход возглавит войко Сарп Паша. – выдал свое решение Султан. Второй Визирь тут же вышел из глубоких мыслей, услышав свое имя. Паша растеряно посмотрел по сторонам, а после подошел к Падишах и поцеловал протяную руку.        – Это честь для меня, Повелитель... – проговорил он и встал на место, склонив голову. Кеманкеш ту же понял, что Паша находится не здесь.        – Почему Сарп Паша? Он ведь только совсем недавно получил свою должность. Он моден и неопытен. Тем более это обязанность Великого Визиря. – сказал Хисрав Паша. Кеманкеш встал с трона, услышав такие слова в сторону своего воспитанника.        – Я знаю Сарпа Пашу уже много лет. Он не разу не давал мне повода усомниться в себе. Тем более у Силахтара Паши жена в плохом состояние, а если он уедет в поход, девушка может потерять ребенка. Я прежде всего думаю о жизни детей и благополучии своих подчиненных. – строго сказал он. – Заседание окончено, остальное обсудим позже. Сарп Паша останься. – развернулся и сел обратно на трон. Все вышли.       – Я в чем-то провинился, Повелитель? – обеспокоенно спросил тот, не понимая почему оставили только его.       – Ты сам не свой. Вечно уходишь в свои мысли. Меня вообще не слушаешь... О чем ты думаешь? – спросил Падишах. В голосе не было строгости, но было понятно, что вранья в ответ не потерпит.        – О чем я могу думать, кроме как о службе государству? – спросил он, поднимая свой взгляд. Падишах понял, что выманивать правду смысла нет.        – Удачно завершишь поход и закроешь это дело с Кромвелем, будет тебе свадьба с Мелек. Ты должен доказать, что ни за что в жизни не посмеешь сделать ей больно.        – Повелитель... Это честь для меня. – никак не мог оторвать своего взгляда от пола и посмотреть на Падишах.        – Можешь идти! И не смей разбивать сестре моей сестре. Ни то не посмотрю на то, что воспитал тебя, на плаху отправлю и лично голову отрублю. – проговорил тот. Паша склонил голову и вышел, ничего не ответив.        Кёсем ждала в своих покоях Кеманкеша, которого еще со вчерашнего вечера не видела. Пока ждала, смотрела на себя в зеркало, поглаживая живот и разговаривая к малышом.        – Я не знаю кто ты, мне это не важно. Я люблю тебя очень-очень... Будешь Шехзаде, я выращу из тебя сильного война, будет Султаншей, воспитаю, как нежную розочку. Как же хочется тебя взять на руки, прижать к груди, вздохнуть детский молочный запах. – продолжала гладить, смотря на свое отражение, пока не увидела за своей спиной мужа. Женщина тут же повернулась и накинулась на него с объятиями.        – Любимая... Я не видел тебя пол-дня, но уже очень соскучился. – зарылся носом в ее распущенные волосы. – Ты значит, пока меня нет, с нашим малышом разговариваешь? – встал на колени, чтобы быть лицом напротив живота. Прислонился к нему ухом и получив недовольный толчок, отстранился. После оставил поцелуй и снова встал. – Боевой малыш... – проговорил он.        – Еще какой, снова толкается не в себя... А ты где ночью был? – перевела тему. Мужчина положил одну руку ей на лицо, оказавшись совсем близко.        – Решал важные государственные вопросы за все три недели, что ты болела. Чуть с ума не сошел. Устал... – коснулся своими губами ее, вовлекая в легкий поцелуй.        – Поехали в Амасью... Там сможем целыми днями гулять и отдыхать. – взяла его за руку и повела в сторону выхода, но он ее остановил.        – Мне надо тебе кое-что сказать... – его лицо тут же приобрело серьезность и женщину напрягла такая перемена эмоций. – Сегодня на Совете Дивана не было Силахтара Паши... Он написал о том, что Атике Султан уже неделю плохо себя чувствует и у нее угроза выкидыша. – решил, что лучше сказать, правду, чем скрывать, потому что если узнает не от него, то явно обидется. Тем более сейчас она очень сентиментальна.        – Что?! Атике! Селим! Мой внук? Как они? – женщина тяжело дышала, схватившись за низ живота.        – Кёсем, тихо, спокойно... – хотел ее обнять, но она ударила его кулаками по груди.        – Отстань! Ты никогда не можешь сказать мне правду! Сколько можно скрывать? Она моя дочь! Внутри нее мой внук! – в итоге беспомощно прижалась к нему. Кеманкеш опустился на пол, прижимая женщину к себе и поглаживая по голове.        – Кёсем, я сам узнал только сегодня утром. Как я мог сказать тебе раньше? – спросил он. Женщина на это ничего не ответила.        – Едем к Атике. А после, смотря на ее состояние, возможно в Амасью. – через несколько минут встала на ноги и твердо сказала она.        Уже через час Кёсем подъехала ко дворцу своей дочери. Женщина при помощи Хаджи вышла из кареты и быстрым шагом, не смотря на беременность пошла ко входу.        Идя по коридорам, в голове крутилось множество мыслей. Она боялась за ребенка своей дочери, за дочь, за внука, в каком он сейчас состоянии? Подойдя к дверям, ей путь перегородила стража.        – Паша запретил кого-либо впускать. – проговорил один из стражников, не поднимая головы. – Там ведется осмотр. – пояснил он. Женщина кивнула Хаджи и тот стал заговаривать стражу. Кёсем ворвалась в покои дочери.        Атике лежала на кровати изнемогая от болей в голове и низу живота. Рядом крутилась лекарша, а у изголовья кровати сидел Силахтар, поглаживая жену по голове.        – Дочка! – крикнула Кёсем и тут же побежала к кровати. Атике повернула голову, боясь, что ей кажется. Женщина села рядом с дочерью и начала осыпать ее лицо поцелуями. – Все хорошо, доченька, все наладится... Я только узнала... – тараторила она.        – Валиде..? Ты жива... – проговорила Атике, обессиленно обняв мать. Правительница не переставала целовать лица своей дочери, сидя на коленях у кровати.        – Почему я должна быть мертва? – отодвинулась от нее, поняв смысл ее слов. Атике взяла ее за руку, со всех сил, что были сжав.        – Ты ведь оспой болела... – проговорила она, осмотрев ее, так как это позволяла ее поза. Кёсем гладила лицо дочери своей ладонью, пытаясь хоть как-то сгладить боли, которые она ощущала.        – Болела, но уже все хорошо. Я жива, мой малыш жив, Шехзаде Бахти тоже. Все хорошо. – снова оставлялись поцелуи на ее лице. Девушка схватилась за живот, снова почувствовав режущую боль. – Сделайте что-нибудь! Сколько она может мучатся? – спросила женщина, не в силах видеть муки своей дочери.        – Султанша, я делаю все, что возможно. – тихо проговорила лекарша.        – Тогда делай больше, чем возможно! – не выдерживала Кёсем. Женщина схватила свою дочь за руку, крепо сжимая.        – Валиде, когда я узнала, что Вы больны оспой, мне стало очень плохо, боль скрутила весь живот и теперь не отпускает. Я так боюсь... Мой малыш ведь не умрет? – с надеждой в глазах спрашивала она. Кёсем лишь крепко сжимала ее руку, не зная, что ответить.        После осмотра Атике дали обезболивающее и снотворное, чтобы девушка поспала хотя бы час. Кёсем вышла из покоев, а за ней и Силахтар Паша. Когда они немного отошли, женщина повернулась к нему лицом.        – Как ты посмел сказать моей дочери о моей болезни?! Мы ведь просили тебя! Не думаешь о ней, так подумай о ребенке, которого она носит от тебя! Как она только могла полюбить такого, как ты?! Безответственный и легкомысленный! – сразу начала говорить на повышенных тонах.        – Госпожа, Атике хотела поехать и навестить Вас, что мне оставалось делать? – спокойно пытался угомонить свою тещу. Но понимал, что Кёсем Султан может успокоиться только тогда, когда она сама этого хочет.        – Мог бы сказать, что я уехала! Не знаю! Можно придумать миллион причин! Но ты сказал, что я больна оспой, не подумав от том, насколько моя дочь ранимая и сентиментальная! – не унималась она.        – Я не буду врать своей жене. Тем более, рано или поздно она все равно узнала бы. – не знал, что ответить и решил сказать именно так.        – Та как ты смеешь?! – замахнулась, но рука была перехвачена кем-то сзади. Она обернулась. – Кеманкеш? – увидела мужа, который видимо только приехал. Она села в карету, не дожидаясь его и уехала, а тот сел на коня и поскакал следом.       – Кёсем, успокойся и не ори на моего Великого Визиря. – тон был спокойным и невозмутимым. Глаза женщины налились кровью. Она высвободила эту руку и влепила ему пощечину, а потом и Силахтару. После быстро скрылась за углом коридора. Мужчины остались стоять приложив руку к месту удара тяжелой женской рукой, полностью не понимая в чем провинились.        Кёсем шла уже спокойно, потирая ладонь руки. В планах женщины вообще этого не было. Но ее почему то так все разозлило, что она решила сорваться сразу и на своем муже, и на муже своей дочери.        Но перестав об этом думать, решила пойти к внуку, которого до сих пор не увидела. Зайдя в его покои, мальчика не обнаружила. Вышла на балкон, но и там его не было. Подойдя к кровати, услышала тихие всхлипы. Обойдя ее, увидела, как Селим сидел за прикроватной тумбой, прижав колени к груди и держа в руках деревянную фигурку.        Кёсем опустилась перед ним на колени, но мальчик не обращая внимания на то, кто это, отвернулся.        – Уйди, Ханзаде, я не буду есть или пить какие-то лекарства. – проговорил, думая, что это служанка матери.        – Селим... – тихо позвала его Правительница. Мальчик услышал до боли знакомый, ласковый и родной голос. Медленно повернул голову, опасаясь, что это какие-то иллюзии.        – Бабушка! – вскрикнул он и налетел на нее с объятиями, крепко прижимаясь. Женщина стала гладить его по волосам, а когда немного отстранился, поцеловала к лоб.        – Мой Селим, мальчик мой... Больше не плачь, все хорошо. Я жива, мой малыш жив, твои мама и братик или сестричка тоже живы. – прижимала единственного и горячо любимого внука к себе. Мальчик положил руку на живот бабушки и стал гладить.        – Такой большой... – воодушевленно проговорил он. Селим до безумия любил свою бабушку и ее беременность была для него нечто особенным. – Ба, а тебе не тяжело? – уже который раз за всю её беременность спрашивал один и тот же вопрос.        – Немного. – улыбнулась она. Чего греха таить, ни к одному из своих детей у Махпейкер не было такой привязанности, как к внуку. Он любил ее, не отворачивался, не втыкал нож в спину, не расстраивал, не делал больно. – В конце лета этот малыш появится на свет и ты сможешь с ним проводить время, а когда он подростет играть.        – Будет здорово! – воскликнул тот. Кёсем и Селим еще долго могли бы разговаривать о беременности, малыше и многом другом, но двери в покои открылись. – Дедушка! – мальчик вырвался из объятий Правительницы и бросился к Падишаху.        – Селим мой! – Кеманкеш поднял внука своей жены на руки и поцеловал в обе щеки. Кёсем недовольно посмотрела на это и медленно поднялась с пола на ноги.        – Ты тоже приехал? Как здорово! И ты, и бабушка! Мы снова вместе! Валиде, иди к нам! – мальчик был настолько рад их появлению, что не мог нормально собрать предложения, получалось отрывисто, кусками, но все было понятно.        Кёсем села на кровать, не выполняя просьбу своего внука. Мальчик тут же слез с рук Кеманкеша и подошел к ней.        – Ты ее обидел? – обратился к Падишаху так, будто сейчас будет наказывать и выписывать приговор.        – Скорее она меня. – усмехнулся Кеманкеш. – Кёсем, давай не будем дуться. У меня до сих пор щека горит. – подошел ближе. Женщина усадила на колени внука, всем видом давая понять, что не хочет, чтобы тот к ней приближался. Но мальчик сам слез и подошел к Мустафе. Что-то нашептав на ушко, отошел и улынулся. Кеманкеш ответил взаимной улыбкой.        Мужчина сел на кровати, недалеко от Кёсем, когда та повернула корпус в противоположную сторону от него. Падишах настоял на своем и повернул ее голову к себе, обхватив руками. Приблизился и воссоединил свои губы с ее. Женщина начала было сопротивляться, но сзади подошел внук и взял ее руки в свои. Кёсем поняла, что находится в ловушке, которую создали родной внук и муж.       – Двое мужчин против одной женщины не честно! Селим! Когда это ты стал против меня? – потрепала его за щеки.        – Так бы вы не помирились. – сказал он, обнимая и Кёсем, и Кеманкеша сзади.        – Кто сказал, что я его простила? – посмотрела на внука, а тот сделал осуждающий взгляд. Женщина крепко прижала его к себе, целуя и покусывая щеки. – Ты мой сладкий, так и хочется тебя съесть! – проговорила она. После чмокнула в щеку и Кеманкеша, чтобы доказать, что они не в ссоре.        Ближе к вечеру Атике пришла в себя после обезболивающего. Девушка чувствала себя легче после того, как ее мать приехала живая и здоровая.       Кёсем сидела у изголовья дочери, гладя ее золотистые волосы. Селим сидел у ее ног, а Кеманкеш и Силахтар просто стояли в стороне.        – Атике, мы поедем с Повелителем в Амасью. Хочешь с нами? Там тебе станет намного легче. – нарушила тишину Кёсем. Девушка посмотрела сначала на свою Валиде, потом на Падишаха, мужа, а уже в последнюю очередь на сына, который радостно кивал головой. Мать и дочь улынулись.        – Конечно, Валиде. Раз наш маленький Султанзаде желает, мы поедем с вами. – мальчик захлопал в ладоши.        – Тогда сегодня переночуем здесь, а завтра заедем в Топ-Капы и в Амасью. – сказала Кёсем, выдав свое решение. – Отдыхай, доченька. Я сегодня побуду с внуком, мы давно не виделись. – улыбнулась Селиму и поцеловав Атике в лоб, встала с кровати. Мальчик взял бабушку за руку, а после подошел к Кеманкеш. Забрал с собой их обоих, оставив родителей наедине.        Мальчик привел бабушку и дедушку в свою комнату и усадил их на кровать. Кеманкеш был очень счастлив, что с титулом Султана, он чувствует себя совсем не так, как с титулом Паши. А именно семейное счастье. У него не было до этого любимой, не было смысла жизни. А сейчас скоро появится долгожданный ребенок и есть прекрасный внук, пусть и не родной.        Мальчик куда-то убежал, попросив оставался тут и ждать его. Через время он вернулся, а за ним пришла служанка с одеждой в руках. После принести ужин. Кесем улыбнулась.        – Мой львенок, ты решил позаботится о нас? – присела на подушки за стол. Султанзаде плюхнулся рядом, а Кеманкеш сел напротив них.        – Я просто очень люблю тебя, бабуль! – улыбнулся мальчик. Кесем поцеловала его в лоб. Падишах лишь улыбался.        Они вместе поужинали, разговаривая на совершенно бессмысленные, но при этом дорогие темы. После трапезы Кесем и Кеманкеш переоделись в то, что мальчик приказал принести, так как своей одежды у них тут не было.        Кесем легла на кровать, радуясь, что наконец отдохнет. Кеманкеш лег с другой стороны и крепко обнял ее, целуя в шею. Они так лежали, пока из-за ширмы не вышел Селим и не забрался на кровать. Он лег между своей бабушкой и ее мужем.        – Селим, почему ты не ляжешь с краю, рядом со своей бабушкой? – спросил Кеманкеш и получил в ответ осуждающий взгляд жены.        – Вы снова будите целоваться, как в том доме. Поэтому сегодня я лягу так. И когда поеду с вами в Амасью буду так же спать. – улыбнулся мальчик и накрылся одеялом, видя озадаченное лицо Кеманкеша. – Расслабься, деда, я пошутил. Только сегодня, обещаю. – Кесем усмехнулась, а мужчине не понравилось, что над ним, хоть и в шутку, но все таки измывается мальчик который младше его в семь раз.        – Я тебе сейчас расслаблюсь! – шуточно прорычал он и начала щекать мальчика, губами кусая его щеки. Мальчик заливался смехом, так как боялся щекотки. Кесем тоже рассмеялась.       – Все, деда! Хватит! – прокричал Султанзаде сквозь смех. Мустафа остановился, не став мучать мальчика, оставив поцелуй на щеке.       – Твоя бабушка была права, тебя съесть хочется. – улыбнулся Кеманкеш. Махпейкер погладила внука по золотисто-русым волосам и крепко обняла.        – Давайте спать. – сказала она, после чего накрылась одеялом и прижала к себе внука, чья голова лежала у нее на руке. Вторую руку она протянула и положила на Кеманкеша. Он стал поглаживать тыльную сторону ладони, делая легкий массаж.        На следующий день Кёсем проснулась раньше всех. Аккуратно вылезла из-под одеяла. Встала, оделась, причелась. Приведя себя в порядок. Кеманкеш все еще спал в обнимку с Селимом. Женщина точно значала, что он будет хорошим отцом.        Правительница решила проведать Атике. В дверях у ее покоев столкнулась с Силахтаром, который выходил. Мужчина поклонился и быстро ушел, чтобы избежать очередного гневного срыва Госпожи, хотя сегодня она снова прибывала в хорошем настроении, как и вчера утром.        Кёсем вошла в покои своей дочери. Девушка сидела за туалетным столиком и расчесывала свои спутанные после нескольких дней проведенных в кровати волосы. Атике хотела встать, заметив мать, но та жестом сказала сидеть.        – Валиде, доброе утро. – проговорила та, повенувшись.        – Доброе, дочка. Ты как себя чувствуешь? И куда твой муж с утра пораньше собрался? – спросила, подойдя ближе и беря расчестку в свои руки, помогая расчесать непослушные волосы до поясницы. Она невольно вспомнила моменты, когда Атике была еще маленькой, а Кёсем уже была регентом этого государства и вот так по утрам посчесывала ей волосы. По очереди. Сначала Атике, потом покойной Гевхерхан. Женщина прослезилась, вспомнив старшую дочь и былые времена, но молодая Султанша этого не заметила.       – Все хорошо. Живот тянет совсем чуть-чуть. Мне намного легче. А Силахтар ушел отдавать приказы по поводу отъезда в Амасью и приказал накрыть стол в гостинной, чтобы мы все вместе позавтракали. – начала девушка. Кёсем вспомнила вчерашний вечер и улыбнулась, сквозь слезинки, которые придавали глазам стеклянность.       – Отлично. Сегодня едем в Амасью. – взяла платье дочери и помогла надеть на то легкое, которое сейчас было на ней. Завязала завязки на спине, помогла надеть колье и сережки.        – Спасибо, Валиде. – улыбнулась. Кёсем взяла лицо дочери в свои руки и посмотрела прямо в ее глаза. Девушка только сейчас увидела стеклянность глаз матери. – Ты плакала? – спросила Атике. Женщина отрицательно покачала головой.        – Я вспомнила времена, когда ты была маленькой. Тебя, Гевхерхан, Мурада, Касыма и Ибрагима... Мехмед мой рано ушел. Потом Гевхерхан. Я помню, как вы с ней ссорились из-за элементарных вещей. Никак не могли диадемы поделить или платья. Какая ревность у вас была ко мне. Сколько вы ругались на тему, кого я люблю больше. Мои Касым и Ибрагим... Мои славные Шехзаде, которые всегда были вместе, никогда не ссорились. Мурад... Да, из-за его поступков покончила с собой Гевхерхан, он казнил моих детей. Но он мой сын и я его очень люблю, как и всех остальных. Атике, это так тяжело. Не дай Аллах тебе такого пережить! – опустила голову, потому что слезы сами собой стали накатываться на глаза. Теперь уже девушка взяла лицо матери в свои руки.        – Я потеряла братьев и сестру, потеряла отца. Я даже не помню, как он выглядел. Но у меня есть ты. Самая прекрасная мама на свете! Самая лучшая бабушка для моего сына! Это больно, мам, но их не вернешь. У тебя есть я, Селим, скоро родится ребенок от человека, которого ты действительно любишь, а не от того, от которого ты вынуждена была забеременеть. Скоро все наладится. – Атике обняла свою мать, поглаживая по спине.        – Конечно, дорогая... – прошептала она, в ответ обняв единственного на данный момент ребенка.        Когда Кёсем и Атике пришли в покои Селима, тот уже переодетый во всю бегал от Кеманкеша с его рубашкой в руках, громко смеясь. Заметив женщин, Падишах покраснел. Кёсем то ладно, но тут была и ее дочь, а он в одних штанах. Но девушка на это даже не обратила внимания.        – Селим! Сколько раз тебе говорить, как бы должен вести себя?! Перед тобой Повелитель, а ты заставляешь его бегать за тобой! Извинись немедленно. – отчитывала Атике Селима, взяв его за руку. Мальчик надул губы. Кеманкеш быстро натянул на себя рубашку.        – Атике Султан, не горячитесь. Мы играли. Ему весело, он счастлив, это самое главное. Селим мне не чужой человек, как и я ему. – взял Султанзаде на руки. Тот сразу же повеселел и средним и указательным пальцами схватил падишаха за нос, который его уже так давно интересовал. А именно его горбинка.        – Селим! Тебе скоро шесть лет, а ты ведешь себя, как маленький! – снова начала отчитывать его Атике. Кёсем улыбнулась. Она подошла ближе к внуку и тот, отпустив нос Кеманкеша, поцеловал ее в щеку.        – Бабушка, скажи маме, что мы просто играем с Повелителем. – женщина потрепала его за щеки.        – Атике, правда. Пусть играют. Он ведь маленький, ему хочется движения. – проговорила Кёсем. Тут подошел и Силахтар. Мальчик слез с рук деда и побежал к отцу. – Было бы так всегда... – проговорила Правительница себе под нос.        Атике, Силахтар и Селим ушли в гостинную, предупредив, что будут ждать их там. Кеманкеш надел кафтан и застёгивал пуговицы. Сзади к нему подошла подошла Кёсем, положив одну руку на плечо.        – Тебя уже с утра заставляют бегать? – спросила она, улыбнувшись. Мужчина повернулся к ней, застегнув последнюю пуговицу.        – Твой внук непоседа. Но ты права, он еще совсем маленький. – коснулся нежной кожи ее лица. – Ты плакала? – заметил, что в уголках глаз остались засохшие слезы. Кёсем не понимала, как это работает, но теперь она не может скрывать своих чувств.        – Немного, уже все хорошо. – натянуто улыбнулась, но Кеманкеш сразу же понял, что улыбка фальшива. Посмотрел на нее с упреком и та тут же сдалась. – Я покойных детей вспомнила... Для меня это очень тяжело. Поэтому плакала. – сказала она и тут же отвернулась, закрыв глаза. Кеманкеш обнял ее со спины.       – Любимая... Даю слово, что этого ты больше не переживёшь. Я буду оберегать нашего малыша и тебя. – поцеловал в макушку.        Еще немного так постояв, супруги пошли завтракать.        После завтрака, все собрались и поехали в Топ-Капы. Кёсем забрала Феникса, который увидев хозяйку, вппрвыеьза долгие дни поднял голову. Щенок был несказанно рад ее видеть и даже сам нашел силы запрыгнуть к ней на руки.        Кёсем немного поговорила с Эмине и ушла. После они поехали в Амасью. Атике, Госпожа, Хаджи и Селим с Фениксом поехали в карете, а Кеманкеш на коне сзади. Силахтар остался в столице. Ему доверили устравлять государством от лица Падишаха.        Приехали ближе к вечеру, уже солнце садилось за горизонт. Кёсем вышла из кареты с помощью Хаджи и вздохнула лесной воздух Амасьи. После вышла Атике, а за ней и Селим с щенком на руках, которого тут же отдал бабушке.        Их встретили слуги, которые еще вчера вечером получили распоряжение подготовить покои. Все разошлись по своим комнатам, чтобы отдохнуть.        Кёсем переоделать в более легкое платье и прилегла на кровать, положив рядом с собой Феникса. Кеманкеш поступил точно так же, только лег с другой стороны кровати.        – Он такой слабенький... Он вообще ел, пока я болела? – она гладила его по темной шерстке.        – Тебе же Эмине сказала, что он вообще не общал на них никакого внимания. – пододвинулся ближе и тоже начал гладить щенка. – Не волнуйся, он сильный пес. Окрепнет. – поцеловал жену в висок. Женщина прикрыла глаза и через время сама не заметила, как уснула.       Сарп написал записку Мелек и попросил Агу из гарема передать ей лично в руки. «Госпожа сердца моего, у меня для Вас есть кое-что важное. Нужно встретиться и поговорить. Если вы придете вечером в сад, это будет честью для меня».        Девушка тут же накинула на себя накидку и направилась в указанное место. Мелек очень волновало то, что он написал. Причину не назвал, но она уже начала перечислять миллионы разных. От самых простых до страшных.       Султанша быстро, но тихо шла по саду и у беседки увидела знакомый силуэт, который можно было узнать в закатном солнце. Сарп повернулся к ней и поклонился.        – Что случилось, Паша? Что-то срочное? – не успев подойти, сразу начала распрашивать. Мужчина в голове ухмыльнулся ее реакции. Именно этого он и желал от любимой женщины, но ситуация была реально серьезной.        – Госпожа... Вчера был Совет Дивана. Через два дня я иду в поход во главе войска. – не стал тянуть. Понимал, что она этого не любит. Девушка не знала, как на реагировать. Рот немного приоткрылся в удивлении, она была лишина дара речи.        – Нет... – прошептала, отрицательно покачав головой. – Этого не может быть! Кеманкеш не может так со мной поступить! – на глаза стали наворачиваться слезы. – Он ведь понимает, что ты мне не равнодушен! Как он может? – голова закружилась и она рукой дотронулась до лба.        – Султанша... С Вами все хорошо? – спросил Сарп и подошёл ближе, перехватив ее руку. Этот вопрос стал концом ее самообладания. Она не в силах все сдерживать в себе, разрыдалась.        – И Вы еще спрашиваете все ли у меня хорошо? Я впервые полюбила, открыла сердце, позволила поцеловать! А вы все вот так со мной поступаете? Что мне сделать? Снова замкнуться в себе? Этого вы все добиваетесь? – вырвала свою руку из его. Мужчина напрягся.        – Что значит «снова», Султанша? – спросил он. Девушка осеклась и опустила голову, вытерая слезы. Хотела было уйти и сдаться. Думала, что эти отношения уже не имеют никакого смысла, но мужчина притянул Госпожу к себе, положив одну руку на талию, а вторую на лицо, касаясь нежной и бархатной кожи. – Почему у Вас такая реакция, Госпожа? – сомкнул свой лоб с ее, Мелек прикрыла глаза.        – Мне страшно. Вы уедете, Кеманкеш и Кёсем Султан в Амасье. Бахти со своей наложницей скоро отправится в Манису. Я тут одна со своей Валиде остаюсь... Она снова начнет упрекать меня в чем-то, ворошить больное прошлое... – прошептала она, немного успокоившись, но слезы все так же текли из глаз.       – Я обязательно вернусь. Вернусь, и мы с позволения Повелителя поженимся, создадим семью и будем счастливы. – немного отстранился, но лишь для того, чтобы оставить поцелуй на лбу. – Что произошло в прошлом, что Вы так боитесь его ворошить? – спросил он не только из-за своего любопытства, но в первую очередь его интересовало то, почему его возлюбленая находится в таком состоянии.        Мелек замерла. Картинки одна за другой снова стали всплывать перед глазами. Назар, все что он творил, ребенок, крики, кровь... Девушка начала тяжело дышать, положив правую руку на левую грудь.        – Нет, нет, нет! Нет! Я не смогу. Мне больно думать об этом, а если начну рассказывать, то задохнусь от собственных слез... – взялась за его предплечья. Мужчина молча прижал ее к себе, не став больше думать от запретах. Раз он ее поцеловал, то и обнять сможет до свадьбы.        – Все равно, рано или поздно я узнаю. Вы расскажите тогда, когда сможите об этом говорить. Я не стану вытягивать из Вас и делать больно. – поглаживал по спине, слушая ее тихие всхлипы. Для него она до сих пор является разбитой Госпожой. И судя по тому, как ей тяжело отпустить прошлое, то так оно и есть.        – Спасибо... Прошу Вас, возвращайтесь быстрее с победой. Знайте, что здесь ждать Вас буду я. – Султанша отстранилась и посмотрела в его темные глаза своими заплаканными. Обхватила его голову своими руками и поцеловала в уголок губ. После чего снова посмотрела в глаза.        – Я буду очень аккуратен. Постараюсь быстрее вернуться к Вам. – сказал он, еще раз обняв. Девушка не стала растягивать расставание и скрылась за кустами роз, по дороге вытерая слезы.        Бахти находился в хаммаме. Впервые за долгое время, он смог наконец-то полностью погрузиться в воду. Ленора, обервнушись в полотенце сидела на краю ванны, о чем-то думая. Шехзаде аккуратно мылил себя руками, чтобы мочалкой не задеть многочисленные язвы.        – Ленора, о чем ты думаешь? – спросил он, наблюдая за тем, как его возлюбленная уходит в свои глубокие мысли, забывая о реальности. Девушка моргнула и посмотрела на него.        – Я совсем недавно была абсолютно никем. Жила в заброшенном доме, воровала, меня били, обращались, как хотели. А сейчас, я почти месяц рядом с тобой. Сейчас ношу твоего ребенка. Но... Бахти разве можно забеременеть за один раз? Меня это волнует... – опустила взгляд. Бахти встал в ванне и повернул ее корпус к себе. После чего присел на корточки.        – Конечно можно. Не переживай. Все будет хорошо. Аллах смиловался надо мной и подарил мне прекрасную женщину, которая подарит мне ребенка. И я очень счастлив. Не думай и плохом. – опустил ее в воду и стал окатывать ее с чаши.        После хаммама они пошли к себе в покои. Девушка переоделась, смазала язвы Бахти и помогла ему одеться. Мужчина наблюдал за ее легкими движениями, удостоверяясь в том, что был прав, оставив ее. Он перехватил ее руки и прижал их к своей груди.        – Я очень люблю тебя... – сокрытил расстояние между лицами и поцеловал в губы. В дверь постучали и тот отстранился. – Да! – крикнул тот и повернулся. В покои вошла Валиде Султан и от удивления у Бахти глаза на лоб полезли.        – Сынок! – проговорила Калтрина и подошла ближе, протягивая руку. Бахти в знак уважения поцеловал ее и приложил ко лбу. – Как ты себя чувствуешь? Хвала Аллаху ты выкарабкался из этой болезни! – улынулась та. Бахти не мог понять цель ее визита. Обычно она к нему вообще не приходила или прям по необходимости.        – Все хорошо. Спасибо Леноре, она все время была рядом. – указал на девушку, стоящую за спиной. Калтрина натянуто улыбнулась. – Валиде, у меня для Вас новость. Ленора беременна, у нас скоро появится ребенок. – Бахти был счастлив, а вот по физиономии Султанши так не скажешь.        – Еще кровать от Нурай не остыла, а ты уже с другой роман заводишь? Тела твоих детей еще не остыли, а ты уже другого себе рожаешь? Как ты можешь, Бахти? Как ты мог променять Нурай на девку с рынка, которая не пойми откуда! Ты повторяешь судьбу старшего брата. Она такая же, как и Кёсем. Грязная и падшая! Ладно, твоя хоть молодая, а у твоего брата женщина, родившая шестерых детей вообще другому человеку! – снова начала свое. Бахти сжал руки в кулаки        – Не смейте ничего говорить в сторону Леноры и Кёсем Султан! Какая Вам разница до прошлого наших с братом женщин? Что вы можете знать про любовь, Валиде? А если сестра полюбит мужчину?       – Не имеет права! А иначе я ей все вырежу! Она ни детей иметь не сможет, ни спать спокойно! Я Ваша мать и решать Вашу судьбу только мне! – не на долго ее хватило после перемирия с Кёсем.        – Молчите! Не говорите таких слов в сторону сестры! Она и так много страдала! Я не позволю трогать ни мою сестру, ни Ленору, ни Кёсем Султан! – загородил свою возлюбленную спиной.       – Посмотри, как ты заговоришь чуть-чуть позже! – крикнула она и вышла из покоев. Идя по коридорам, она обратилась к своей служанке: – Сегодня на ужине в еду подлейте лекарство. Оно вызовет кровотечение и она потеряет ребенка. – Отдала приказ и пошла дальше.        Кёсем проснулась уже тогда, когда на улице потемнело. Женщина и сама не заметила, как вырубилась сразу после приезда. Скорее всего из-за вчерашних эмоций и страхе о дочери, плюсом еще и дорога вызвали сильную усталось.        Кеманкеш сидел у стола и зажигал свечи. Рядом с женщиной все так же свернувшись в клубочек, лежал Феникс. Правительница погладила его по спине и присела.        Улынулась, увидев, что муж накрывает на стол, а свечи зажигает ради романтичности. Женщина встала с кровати и тихо подошла сзади. Села на колени за спиной Мустафы и крепко обняла со спины. Мужчина вздрогнул от неожиданности.       – Любимая... – прошептал он. Кеманкеш повернулся и взял ее лицо в свои руки, поцеловав в лоб. – Садись кушать. – усадил ее на полушки рядом с собой и приобнял. Кёсем положила голову на его плечо.        – Когда это принесли? Я спала... – улыбнулась, беря кусочек лепешки и кладя его в рот. Мужчина протянул ей ложку супа, а женщина улыбнулась. – Ты меня кормить будешь? – приняла его помощь.        Супруги спокойно поужинали в умиротворённой атмосфере. Женщине давно уже не было так комфортно. Падишах нежно касался ее лица и открытых участков кожи, вызывая мурашки. Она улыбалась ему и для него это было самой большой благодарностью.        – Пошли погуляем? – предложил он, когда слуги уже унесли остатки ужина. Кёсем не понимающе на него посмотрела.        – Кеманкеш, уже ночь на дворе. – указана взглядом на окно, за котором было темно.        – Пошли. Я тебе покажу красивое место. – взял ее на руку и понес к выходу из покоев. Она хотела было начать сопротивляться, но не стала.        Калтрина пошла в отдельную башню Топ-Капы. В ее голове созрел прекрасный план. Валиде султан поднялась по винтовой лестнице, после постучала в покои и вошла.        Принцесса Анна сидела на диване и смотрела в окно на ночное Босфор. Рядом с ней была ее гувернантка. Девушка поклонилась.        – Добрый вечер. – сказала Анна на турецком языке, только с акцентом. Калтрина кивнула.        – Я Валиде Султан. – представилась та, ведь девушка скорее всего ее еще не разу не видела.        – Для меня честь предстать перед Вами... – сказала она. Катрина посмотрела на гувернантку и взглядом показала, чтобы та ушла.        – Мне нужно лично поговорить с принцессой. – пояснила та. Служанка ушла, оставляя их одних. Валиде села на диван и указала принцессе на место рядом.        – Что случилось, Султанша? – слова давались ей тяжело, ведь турецкий язык она начала учить недавно и во время эпидемии учителя не приходили, она сама развилась.        – Ты ведь у нас, потому что не хочешь замуж за швейцарского короля и твой отец пошел на него войной? Так ведь? – спросила Катрина, зная ответ. Девушка кивнула.        – Он очень жесток. Очень много женщин казнил. А двух своих жен задушил в постели из-за того, что те совершили какое-то неправильное движение... – принцесса вздрогнула.        – Ужас... – проговорила Калтрина. – У меня есть к тебе предложение. Если будешь меня слушаться, то Османские земли станут для тебя и домом, и раем.        – Что вы хотите? – спросила девушка.        – Ты ведь видела моего сына? Султана Кеманкеша. Он свою жену на руках носит. Но ты можешь оказаться на ее месте. – проговорила та. Девушка напряглась. Что она имеет ввиду?        – Вы хотите, чтобы я разрушила семью? – спросила принцесса, опасаясь дальнейших слов Валиде Султан. Женщина хитро улыбнулась и кивнула.        – А ты смышленная. Я именно этого и хочу. Мне нужно отстранить Кёсем от Кеманкеша, разрушить их доверие друг к другу, убить любовь. И ты мне в этом поможешь. – проговорила она. Девушка отрицательно покачала головой. – Вы молода и красива, так еще и невинна. А это главное. Если Кеманкеша напоить и соблазнить, то он лишит тебя твоей невинности и будет вынужден женится, так как ты принцесса с других земель.       – Нет! Я не буду рушить чужую семью! – вскочила девушка. Калтрина то же встала и приставила к ее горлу свой кинжал. Анна замерла.        – Нет! Ты мне поможешь! Ни то я тебя убью! Сейчас же! – плотнее прижала нож к горлу и по шее девушки начали стекать тоненькие струйки крови.        – Хорошо... Я все выполню, говорите... – хрипло и со страхом в голосе проговорила она.        – Сначала пусть она родит. Во время послеродового восстановления будешь действовать! Все, как я скажу! – сказала она и убрав кинжал, быстро покинула покои. Девушка упала на диванчик и слезы сами по себе потекли по щекам.       Кёсем и Кеманкеш гуляли по тропинки леса. Женщина не могла понять, куда он ее ведет, но полностью доверяла мужу, поэтому страха не испытывала. Вдруг она сквозь деревья увидела что-то светлое.        Мустафа закрыл глаза возлюбленной рукой. Второй приобнял ее за талию и повел вперед. Открыл глаза только тогда, когда они оказались на месте. Женщина ахнула увидев эту красоту.        Небо над головой было чистым и густо покрыто звездами. Подьноагми песок, а в перешли озеро с плавным заплавным. Кёсем повернулась к мужу и улыбнулась.        – Ну, что? Пойдешь в воду? – спросил он. Женщина перевела взгляд на озеро, а потом снова на Кеманкеша. Вспомнив свой последний опыт с водой, она отошла подальше. – Та не бойся! Она теплая и я буду рядом.        Мужчина стал развязывать завязки на спине на платье женщины. Кёсем не стала сопротивляться и доверилась мужу. Платье упала на песок, остался свою обладательницу в одном нижнем.        Кеманкеш тоже разделся, оставаясь в одних штанах. Летний ночной воздух был очень теплый, ветра совсем не было. Махпейкер скинула туфли и пошла в сторону воды.        Коснувшись кончиками пальцев, она намочила стопы, потом по щиколотку и медленно начала заходить все дальше и дальше, остановиласььтолько тогда, когда была по бедра в воде. Мужчина подошел к ней и обнял.        – Это прекрасная ночь... – прошептала она, упервшись лбом в его грудь. Он вздохнул ее аромат, запустив руку в волосы. Немного нагнулся, целуя в губы.        – Когда ты рядом все прекрасно. – прошептал. Женщина почувствовал такое умиротворение, которое в последний раз чувствовала множество лет назад, еще на своем родном острове, когда сидела под девером оливы. Сейчас появилось такое ощущение, что она находится дома.        Ленора и Бахти сели ужинать. У мужчины не было особого аппетита, а вот у девушки наоборот. Связи с тем, что до этого она долго почти ничего не ела, сейчас уплетала все с аппетитом.        Вдруг девушка почувствовала резкую боль внизу живота. Ленора схватилась за него, из глаз потекли слезы.        – Любимая..? – спросил Бахти и приподнял ее немного. Шехзаде пришел в ужас, увидев кровь на подушке, на которой она сидела. Мужчина тут же закричал, зовя стражу и лекарей.        – Госпожа, Ленора Хатун и Шехзаде Бахти сели ужинать. Мы сделали все, что требовалось. – проговорила служанка.        – Прекрасно... Неужели она думала, что здесь будет райская жизнь? – ухмыльнулись Валиде Султан.