Дикое сердце

      — Имя, фамилия, дата рождения, место регистрации и фактического проживания, род занятий… — как на автомате выдал Вернон Роше, капитан вызимской полиции, обращаясь к сидящему на стуле эльфу.       В ментовке было холодно. Настолько, что через футболку было видно соски и похабную серьгу на одном из них. Футболка «elves not dead», возрастом в десятилетие, уделанная кровью и соусом от ядовитого фастфуда, считалась у них чуть ли не форменной. У многих такая была. И обязательно — с треугольным вырезом. Зачем скрывать тело? Сверху эльф носил зелёную куртку в цветочек. А треугольный вырез обнажал цветы и колючки шиповника, расцветшие на шее, груди и может быть где-то ещё. Он эту татуировку когда-то сделал по бартеру. Он бьёт тату — ему бьют тату.       — Не можешь заглянуть в архив своей богадельни и узнать, кто я такой? — хмыкнул он, смерив капитана высокомерным взглядом.       Иорвет скучающе потянулся, сгибая одну руку, футболка подскочила до середины живота. Он рассматривал капитана нагло, упорно. У капитана суровый взгляд, щетина. Мерзкая щетина. Dh'oine — обезьяны. Dh'oine как dh'oine — ничего особенного в нём нет.       — Сигареткой не угостишь? — совсем обескураживающе нагло спросил он.       Вернон побелел. Он покосился на бумажки, которые заботливо притащил Фенн. Храни его Мелитэле за это! Личное дело было достаточно обширным.       «Иорвет аэп Эасниллен, полных 100 лет. Родился в г. Гвиндейт, Синие Горы.»       И так далее и так далее.       «Раннее привлекался к уголовной ответственности за…»       «К административной…»       Далее следовал богатый послужной список. В том числе и старая история про бригаду «Врихедд», про скандальные убийства людей в гетто, про подпольные организации. Тёртый калач. Своё отсидел. Да попал потом под амнистию великодушного короля Фольтеста. Пожалел их, гадин. Надавили толерасты из соседних королевств. Дескать, ну вы что, сейчас просвещённое время. Король Фольтест вообще Роше нравился. Нормальный мужик. Но вот иногда слишком любезничает с оппозиционерами.       Тьфу!       К личному делу прилагалось фото. Роше поглядел на небольшую фотографию, перевёл взгляд на эльфа. Эльф облизал губы. А взгляд — наглый-наглый.       — Ну, гражданин аэп Эасниллен, объясняйте, почему митинг прошёл не в согласованном с администрацией города месте? И это ведь не в первый раз…       — А ты как думаешь? Я хотел, чтоб мне согласовали митинг в центре города. Мне согласовали окраину. Значит митинг будут несогласованный, но там где я сказал, — ответил Иорвет. На стене он заметил зеркало над рукомойником. Повернулся к нему, поправил волосы над повязкой.       Роше замер.       — Так сигаретку ты мне дашь? Курить охота…       — Мне нужно составить протокол, — сухо ответил Роше, — а вот курить в отделении полиции запрещено.       Наглый и противный. Как все эльфы. А рожа… ох, ё-моё. Повязка явно скрывала какое-то жуткое увечье. Шрам был серьёзным и шёл почти до губы. Но губы… губы были чудесные. Припухлые, капризно искривлённые. Соберись, Роше, соберись...       — В любом случае, максимум — суток 15. Если б не тащили кастет на демонстрацию — отпустили бы быстрее. Вы ж сами заявляете, что демонстрация мирная! А тащите оружие.       — Я даже не успел его применить. И опять же, твои вертухаи начали меня бить раньше, чем я вообще его достал, — Иорвет говорил лениво, сквозь зубы, — вы на мирную демонстрацию сгоняете всех псов режима с заборами. И с оружием. И они нас волочат в автозаки за кричалки и речи. Вот мы и озлобляемся. Неужели dh'oine настолько глупы, чтоб не понять этого?       Роше никогда в такие вещи не вдумывался. У него одна задача — выполнять свою работу. А ещё хотелось быстрее закончить с этим ушастым и поехать домой. Принять душ, пожрать хоть чего-то…       — Кастет является оружием, если вы не в курсе, гражданин аэп Эасниллен. Его ношение запрещено…       Роше объяснял эти вещи каждый ёбанный раз, когда задерживали очередную ораву эльфов. Губа была разбита, правда. Вернон не удержался и наконец поднял голову, встретился взглядами с эльфом.       — То, что вы должны были сделать — выполнить условия администрации города.       — Если я не согласен с местом согласования митинга, я мог бы его оспорить. Но есть нюанс — отписки твои дегенераты-чиновники пишут в последний день перед митингом, чтоб нельзя было оспорить. Некогда просто. И вы хотите, чтоб мы вас уважали? Уважали ваши решения? — выпалил он возмущённо, хмуря брови.       Повисла тишина.       — Всё, что у вас есть хорошего, вы украли у старших рас. Потому что сами до простых вещей не можете додуматься.       Вернон усмехнулся.       — Старая ваша песенка. Но я не собираюсь сейчас слушать лекцию о величии вашей расы.       Если этот Иорвет хочет развести его на спор, то не выйдет. Роше непрошибаем.       — Подпись вот тут поставьте, — он сунул ему ручку и бумажку протокола.       Ладно. Не такой уж он и страшненький. А симпатичный весьма, если бы не шрам. Очень даже симпатичный. Роше ощутил, как кровь приливает к мочкам ушей. Если бы только к ним…       Иорвет подписал протокол.       — Буду пятнадцать дней наблюдать твою кислую мину?       Иорвету в камеру посадили еще несколько эльфов из его компании, поэтому отделение не сомкнуло глаз. "Белки" травили анекдоты с длинной бородой, пели песни, громко общались. Это можно было назвать даже диверсией.

***

      И всё-таки "белке" свезло. Отпустили заразу чуть раньше срока. Во-первых, эльфы в край заебали весь отдел и начальство. Во-вторых, муссировать эту историю никто не хотел. Особенно власти. Кто вообще хочет разжигать эту межрасовую рознь снова? Вот и решили проявить жест доброй воли — выпустить эльфов.       Под честное слово.       — Ну что, гражданин аэп Эасниллен, — Роше с трудом выговаривал его фамилию, — сегодня явно ваш день.       — Ага, явно. Уже жо… спина от нар отваливается, — Иорвет склонился к письменному столу Роше и что-то писал на маленьком клочке бумаги. Он черкнул собственный номер.       Подписал: «пазвани мне». Иорвет плохо писал на всеобщем. И ничуть не стеснялся. Он сунул маленькую бумажку человеку в руку. Не дожидаясь реакции, повернулся к нему спиной.       — Va faill.       Роше и пикнуть не успел. Так и остался стоять, разинув рот. Он развернул бумажку.       Вернон Роше, капитан вызимской полиции, улыбнулся сам себе.