***
Несмотря на загруженность нового дня, Эрис не ощущал усталости. Вместо неё было дикое желание со всем по-скорее разобраться, чтобы после никогда не вспоминать. Сегодня Оруола с ним не было. И хоть окрылённый какими-то своими чувствами после вчерашнего дня, Эрис всё же зашёл за младшим братом, надеясь, что они и сегодняшний день проведут вместе, но по итогу получил отказ. И Эрис даже не понял, что его огорчило больше. То, что он посмел себе поверить, будто один день способен всё исправить, или то, что, несмотря на все вчерашние разговоры, Оруол на деле никак не поменялся. Алкоголь губил Оруола, и это утро ничего не изменило. Эрис нашёл его уже пьяным, с всё той же злобой в глазах ко всем, кто его окружает и даже успел выслушать, как глубоко плевать Оруолу на его заботы и дела, в которых он больше не намерен помогать. Да, вчера он снова ощутил себя с ним родным. Но сегодня, встретившись с прежним Оруолом, Эрис грустил от новой потери не долго. Ведь на самом деле его жизнь никак не изменилась. Всё было стабильно плохо в отношениях с братом. Он опять носился как пёс за мячом, который то и дело кто-то отнимал, и не понимал, куда же нужно идти, чтобы прийти к концу пути. Никакой новой информации, и лишь солдаты вокруг, что пожимают плечами. Новым стало лишь обстоятельство, в котором, испугавшись его гнева, один из солдат Харбора взболтнул, что они уже искали Рейнари с самого дня пропажи. Допрашивать самого Харбора потеряло всякий смысл после этой информации. Эрис узнал всё, что мог, от тех парней, что прочёсывали леса. И эта информация привела его ровным счётом в никуда, точно также, как и их за все те недели, что они тайком блуждали в лесах. Во всей этой бессмыслице Эрис так отчаялся, что даже должным образом не смог разозлиться на Харбора за сокрытие информаци. Эрис попытался его понять. Что им двигало, когда мужчина предпочёл молчать. Страх перед Верховным Королём или попытка самостоятельно вернуть дочь. Ни одни, ни другие чувства для Эриса в полной мере не известны. У него нет детей, чтобы понять поступок Харбора с одной стороны, а с другой - Верховный Король является его отцом. И как бы порой Эрис сам не страшился его гнева, тот никогда не был слишком строг, чтобы после парень мог начинать бояться отца ещё до того, как столкнётся с этим гневом лицом к лицу. Понимая, что Харбор ничего не знает, Эрис постарался на его поступок закрыть глаза. Являться в его дом и теребить своими расспросами и без того обливающиеся кровью сердце не сильно хотелось. Да и слишком сильной нужды не возникало. Амаадон же кричал о том, что с Рейнари сам разберётся. И Эрис очень даже не против скинуть эту ответственность полностью на его плечи. Пусть учится выпутываться из проблем без его помощи. Пусть сам ищет причины и расхлёбывает последствия. Будь всё действительно так, Эрис бы, скорее всего, не плёлся сейчас по коридору дворца, ощущая, как вымотался ещё до того, как наступил вечер. Но, наделе, вся соль была в том, что даже если бы Амаадон и вправду изъявил отцу желание разобраться во всём в одиночку, тот бы вряд ли оставил Эриса в покое. — Привет, — заметив, что его излюбленный, обычно пустующий бальный зал уже занят младшей сестрой, негромко пробубнил Эрис, потирая уставшее лицо ладонью. — Ты чего тут? — Парень прошёл к одному из диванов у окна и упал на него прямо через подлокотник, свесив с него ноги и закрывая глаза. Иса сидела спиной к Эрису на небольшом диванчике, стоявшем рядом с низким столиком, на котором покоилась пустая кружка из под чая. — Ну, — пожала сестра плечами с тихим смешком, не отвлекаясь от вышивки, лежавшей на коленях. — Ты отнял у меня возможность интересно провести время, вот и приходится развлекаться самой. Эрис хмыкнул, не открывая глаз, с лёгкостью распознавая намёк сестры на то, что её возлюбленный по его указке со вчерашнего дня тоже задействован в поиске информации для короля. — Он и так отдыхает больше прочих, — отзывается Эрис, пытаясь защититься от её нападки. — Так что немного разлуки пойдёт вам на пользу. — Если тебе нравится сидеть в разлуке с кем-то, то мне нет, — парирует Иса. — Там на окне тебе письмо, — тут же добавляет девушка, всё также не поворачиваясь к старшему брату, но почему-то кивая головой на окно, будто Эрис её видит. У Эриса резко закончился воздух в лёгких, когда, ощущая, как вся усталость покидает тело, он подрывается с места чересчур быстро и встречается с цветными пятнами в глазах, едва не теряя равновесия. Парень вертится по сторонам, бегая от одного подоконника к другому, пытаясь понять, какой именно в виду имела Иса, и вдруг ловит себя на том, что сердце в груди от почему-то подступившего волнения пропускает удары. Он никогда прежде не реагировал подобным образом не на одно письмо. Да вообще мало на что реагировал - так, чтобы перехватывало дыхание и сердце сбивалось с привычного ритма. А когда стоило заметить письмо в бежевом конверте, перевязанное такой же бежевой ленточкой, вместо того, чтобы, как он, запечатывать их сургучной печатью, парень и вовсе перестал дышать. Пока не отыскал конверт в голове ещё мелькала мысль о том, что рано радоваться, но сейчас, смотря на него и от чего-то боясь подойти, Эрис понимает, что ошибиться точно не может. — Откуда знаешь, что оно мне? — Прочищая горло и всё также продолжая стоять на месте, как истукан, интересуется Эрис, впечатывая не моргающий взгляд в конверт. — Утром встретила гонца. Он искал тебя, — раздался негромкий смешок Исы. — Попросили лично в руки. И мне даже пришлось приказать отдать этот несчастный конверт мне. На губах Эриса невольно промелькнула улыбка, когда пришло осознание, что оно точно от Тарры. Эта девушка и в прошлый раз была слишком настойчивой, стращая солдата, чтобы её пирог передали только ему и никому другому. — Кто такой важный тебе пишет, что ты начал принимать письма лично? — Будто размышляя вслух, продолжает Иса. — Вообще-то не начал, — отзывается Эрис, всё-таки делая шаг к окну. — Она просто слишком настойчива в своих желаниях. Мне пришлось подстроиться, — хмыкнул парень, понимая, что и правда подстроился. Подстроился, когда принял пирог. Когда, решая искупить свою вину за её обиду, сам начал ей писать. Согласился на совершенно нелепую просьбу о цвете рубахи. Он уступал ей с самой первой встречи. С момента, когда ещё не подозревал, куда приведёт его обыденное исполнение собственных обязанностей перед Короной. Ведь ещё в тот раз Тарра посмела взять с него обещание, что он никому не расскажет о том, что она ему поведает. И Эрис пообещал. — Интересно, — протянула Иса с хитрой улыбкой. — Что же там за девушка, что заставляет моего брата подстраиваться под её желания. — Иса хихикнула, делая новый стежок тёмно-синей нитью. Её размышления вслух Эрис проигнорировал. Он взял с подоконника конверт, чувствуя, как холодеют от переизбытка чувств кончики пальцев. И почему эта неизвестность его пугает. Что такого могла написать Тарра, что заставляет его думать обо всём подряд. Может, и не желает, но в ожидании томится, потому что вдруг осознаёт, что развязать ленточку страшнее, чем не развязывать и гадать об ответе, что там запечатан. Эрису от чего-то кажется, что Тарра себя так с его письмами не ведёт. Вспоминая, как она рвалась за первыми, парень думает, что и со следующими она не томит себя в ожидании, начиная читать их сразу же, как получила. И если это действительно так, то Эриса заставляет усмехнуться мысль, что в ответ Тарра не плохо так томит его ожиданием её писем. Видя, как она порой себя ведёт, парень предполагает, что эта девушка вполне способна на что-то подобное. Хотя бы для того, чтобы он не посчитал, что она жаждет отвечать на все его нелепые письма. Он возвращается на диван, всё также смотря на конверт в руках, и опять переваливается через подлокотник, падая головой на маленькую подушку, что задел, когда вскакивал. И ему почему-то всё больше начинает чудиться, что не знать ответа куда лучше, чем тот прочесть. Ведь, вспоминая, в каком состоянии он написал ей последнее письмо, в этом конверте вполне может быть просьба вообще прекратить ей писать. И не то чтобы Эрис с этой просьбой так легко смирится. Ведь писать ей стало его привычкой. Он уже порой не замечает, как снова и снова садится за стол, принимаясь что-то писать. Пусть и не отправляет на самом деле всё подряд, считая, что некоторым словам лучше продолжать оставаться не высказанными, всё равно пишет. Даже когда некоторые из писем оставляет в ящике стола, надеясь, что когда-то ему хватит смелости их отправить как то он сделал с последним письмом. Не помня, о чём писал оказалось, куда легче отправить, чем знать каждую строчку и переживать, что написал что-то не так. Парню не хотелось писать лишнего. Не хотелось рассказывать только о том, чем он изо дня в день занимается, словно это какие-то отчёты. А вот отправить что-то более личное голова не позволяет. За довольно долгий промежуток времени, в который Эрис буквально шарахался от каждой девушки, желая больше не причинять ни одной из них боли, Тарра оказалась той, от которой, кажется, сбежать не получится, пока она сама не попросит. В те разы, когда ему глаза застилала пелена проклятья, и Эрис думал, что влюблён, он про каждую мог говорить, что она не такая, как все. Но вот Тарра. То, что она с ним делает. То, что заставляет чувствовать. То, как сама не ведёт себя подобно всем предыдущим рядом с ним. Вот это всё заставляет Эриса задуматься о том, что именно она как раз и не такая, как все. И в том, что пелена на глаза ещё не упала, Эрис твёрдо уверен. Ведь он знает, как ведёт себя в те моменты. Как минимум, не смог бы так долго ходить вокруг да около, позволяя себе терпеливо ждать ответы на письма. Разница между его проклятьем и тем, что происходит сейчас, как раз в том, что Эрис готов ждать. Не хочет куда-то торопиться, только бы заполучить то, о чём уже мог бы успеть начать желать. Его устраивает это общение. Их общение. Тёплое и приятное, порой с брошенным ему от девушки вызовом. Может, он сейчас и может похвастать терпением, которым с другими не обладал, да вот только оно не так велико, каким может быть в идеале. И эта бежевая ленточка, словно брошенный мяч, который он всё-таки поймал. Она не оставляет равнодушным. Как бы не хотел не знать ответа, всё-таки ей и её письму опять сдаётся потянув за атласный конец, наблюдая, как медленно развязывается аккуратный бантик. Листок внутри конверта сложен пополам, и Эрис этому усмехается, понимая, что до ответа ещё попробуй доберись. В этом вся Тарра. Она не выкладывает на поверхность всё как есть. Что те мелочи, которые в ней смой его, всё ещё порой приводят в ступор, что ответ, который также не ударил прямо в глаза, стоило открыть конверт. Он растирает холодную ладонь о бедро и достаёт сложенный пополам лист, вдруг ощущая, как её едва уловимый аромат пропитал бумагу. Этот сладкий, но столь ненавязчивый запах Эрис уловил от её волос на балу. Ощутил, когда вместо пожатия поцеловал ей руку и едва не задохнулся от него же, когда в попытке забрать из его рук письма девушка подошла так близко, что у него просто не получалось отвести от неё глаз и вдохнуть отрезвляющий голову свежий воздух. Теперь, закрывая глаза, Эрис с лёгкостью может найти её из сотни прочих. Так, как пахнет она, ещё никто прежде не пах. И он опять улыбается, понимая, что и эту мелочь не сумел подметить изначально, хотя всегда замечает всё. Будто с Таррой всё было так. Эрис только потом замечает мелочи, к которым способен привязаться. Этим она заставляет его думать о ней. Чаще, чем положено. « Я вряд ли сожгу то письмо. Если только та просьба не являлась приказом Ваше Высочество. Хотя и в этом случае вынуждена огорчить, что придётся ослушаться. В нём я нашла тебя. Там ты живой. Не такой, как обычно. Настоящий… Прошу меня простить, но также как и не могу сжечь письмо, я вынуждена вернуть подарок, хоть и считаю его безумно прекрасным. Он мне не нужен. Не то, чтобы я не хочу его оставить. Просто впредь прошу обходиться без них, ибо всё, что я могу даровать в ответ - лишь благодарность. Да и обещание я давала лишь на то, что буду писать ответы. А это уже выходит за рамки нашего соглашения.Тарра.»
— Так значит. — Хмыкает Эрис, ещё раз перечитывая полученный ответ. Давай тогда поиграем, — отвечает на её письмо его внутренний голос, а на губах начинает играть так привычная ему хитрая улыбка. Эрис не помнит, чтобы упоминал Тарре хоть раз, что привык получать отказы. Наоборот, они его заводили. Заставляли кровь кипеть в жилах, желая, чтобы в итоге всё пошло именно так, как он того желает. И может, к просьбе Тарры стоит прислушаться да вот только у них с самой первой встречи повелось так, что это правило не работает. Чего уж говорить, когда она даже в этом письме продолжала язвить, всё напоминая ему о том, что к просьбе звать его по имени мало прониклась. И этот отказ Эрис тоже воспринимает как очередной виток их и без того затяжной игры. Ведь она не сказала, что ей не понравилось. Дело лишь в том, что она, похоже, как и он, многое воспринимает как долг, с которым не желает связываться. Но Тарра первая привязала к себе Эриса, а он теперь в ответ желает заставить её с ним согласиться. Принять каждый его подарок. Возможно, в этом вопросе просто повиноваться... Не быть должной, а просто воспринимать все его жесты как должное. Ведь каждый, кто замечает её, просто обязан делать что-то подобное. Дарить этот мир ей одной. Посвящать все эти глупые песни о любви. И раз Тарра сочла, что шпилька, как начало для этой затеи слишком мала, Эрис найдет другие варианты. — Иса! — Эрис сворачивает письмо пополам и прячет его в нагрудном кармане. Он уже успел поймать цикличность этого жеста за собой. Всё, что хоть как-то связанно с Тарой, парень предпочитает хранить в нагрудном кармане у самого сердца. Так было проще не потерять. Или же так было приятнее ощущать её присутствие. У самого сердца. — Я тебя внимательно слушаю. Не нужно кричать, — продолжая вышивать картину, которой уже посвятила не один месяц, Иса вздрагивает от резкого голоса брата. — У тебя что, пожар? — Нет, — Эрис подходит к дивану, на котором сидит сестра, и переваливается через спинку, желая посмотреть на её лицо. — Скажи мне, что любят девушки? Ещё мгновение назад сосредоточенная Иса, полностью отвлекается от своего занятия, медленно, словно даже с опаской, откладывает вышивку себе на колени, поворачивая голову к брату, который висит на спинке дивана. — Завтра случится война? — Рассматривая его блестящие глаза, шепотом интересуется она. — Нет, — фыркает Эрис, закатывая глаза. — Просто нужен совет. А к кому, как ни к тебе, я могу за ним обратиться? — Улыбается он, пихая сестру плечом в плечо. Да и нас вместе с Оруолом уже отшили, — добавил он про себя. — И ты абсолютно прав! — Отбрасывая в сторону не законченную картину, Иса хлопает Эриса по спине, забираясь на диван с ногами и полностью поворачиваясь к нему. — Так что сперва поведай мне, что она любит? Огоньки интереса плескали в глазах младшей сестры, и казалось, что едва ли ей уже по силам усидеть на месте. Ведь только что сбылась её мечта. Никогда в жизни к ней не приходил ни один из её братьев за советом. За столь личным и прекрасным советом из всех, который Иса только могла дать. Но, правда, она рассчитывала на то, что когда-нибудь это будет далёкий от подобного Кират, который, кажется, никогда и никого в жизни не любил, но никак не Эрис, обычно предпочитающий самостоятельно разбираться со своей личной жизнью. Но от того, что это всё-таки был он, девушке вдвойне становится интереснее от всего того, что начало происходить. Иса была единственной, кто, не смотря на свой интерес, который порой сжирал её изнутри, могла не задавать лишних вопросов. Каждый раз, когда она видела старшего брата в обществе новой девушки, Иса не задумывалась о том, что Эрис когда-то опять разобьёт новое сердце. Она искренне надеялась на то, что в этот раз всё точно будет иначе. Что Эрис в итоге будет счастлив. Также сильно, как может быть счастлива она благодаря лишь ему. Она, кажется, одна верила в то, что проклятье можно обойти. И каждый раз сильнее прочих расстраивалась, когда та, новая, оказывалась не той. Может и эгоистично, но Иса не испытывала жалость к девушкам, что после убивались по нему. Она страдала вместе с братом от того, что ему было плохо. Каждый раз, как в первый. Самая сильная любовь. Самая тяжёлая потеря. Все страдания Эриса не были для неё чем-то привычным. Она, в отличие от остальной семьи, не относилась к ним, как к должному. Да, она понимала, что, как и всегда, его скоро отпустит. Быстрее, чем очередную девушку. Но Иса с трудом проживала те часы, когда Эриса не отпускало. — Я не знаю, что она любит. — Нахмурив брови, задумчиво ответил парень. — Фу, Эрис! — Скорчилась Иса, пихая его в руку. — Ты ужасен, — фыркает она, продолжая с недовольством смотреть на старшего брата. — Как можно собираться что-то делать, при этом не зная, что могло бы понравится! — Возмущается она без доли шутки в голосе. — Приходя ко мне, ты уже должен был знать абсолютно всё! — Я могу узнать абсолютно всё. — Беспечно пожимает Эрис плечами. — Нет! — Тут же встрепенулась девушка, всплеснув руками перед его лицом. — Даже не думай выведывать информацию по средствам своей работы. Это отвратительно! — Иса спускается с дивана и подходит к Эрису, скрещивая руки на груди. — Ты должен всё узнать сам. Через ненавязчивые беседы, а не посылать за ней свою разведку. Эрис снова фыркает, закатывая глаза. Столь откровенного призрения от своей младшей сестры он никогда прежде не получал. Да и по большей части рассчитывал на то, что Иса просто накинет пару вариантов для нового подарка, а не начнет допрашивать его о вещах, о которых он даже не задумывался. Раньше ведь всё и со всеми было не так. Зачем было знать, что и кому нравится, если каждой нравился только он. При этом условии всегда всё было проще простого. Зачем подарки, когда лучший из них он сам. И может проклятье не та вещь, которой стоит хвастать. Но именно его последствия привили Эрису столько уверенности в себе. С возрастом он просто перестал задумываться о том, что его возможно не любить. Не возможно. А если и так, то он лично каждого в этом переубедит. Но вот сейчас. Помимо желания заставить Тарру принять его подарок, Эрис понимает, что всё уже, как и всегда, шло не так, как он привык. Она вроде и откликалась, но не читалось в её глазах того обожания, что было во всех прочих. Смотря ему в глаза, эта девушка словно не видела его лица, а пыталась заглянуть куда-то глубже. Перед ней он будто не был тем портретом, что висел в коридоре среди всех остальных. Настоящий… Так Тарра его назвала. И это почему-то откликается его сердцу. — Ну хорошо, — вздыхает парень, отталкиваясь от спинки дивана. — Что делать в ситуации, как моя? Я не знаю, что она любит, но мне очень нужно сделать подарок. Иса пожимает плечами, рассматривая лицо Эриса. — Что ты так на меня смотришь? — Замечая столь пристальный взгляд, Эрис вскидывает бровь. — Она, должно быть, особенная, раз ты сейчас занимаешься чем-то подобным, — с хитрым прищуром улыбается Иса. — Раз пишет письма, значит, не отсюда, да? — Тут же выпаливает она. — Откуда? Как ты с ней познакомился? — Заваливает она парня вопросами, дёргая за рукав рубахи. Вот его настоящая Иса. Не сдержанная, когда о чём-то хочет узнать. Трясущая его за руку, когда не хватает терпения просто стоять рядом. Иса с самого детства такая. Хваталась за него, когда переживала. Бежала прятаться и просить помощи, когда считала, что отец к ней несправедлив. Искала покоя, когда уставала от нравоучений и планирования своего будущего, которое на деле от её слов мало зависело. Со дня, когда поняла, что Эрис её любит. Возможно, её одну, как девушку, которую никогда не обидит. Она видела это в его поступках. В том, на что он пошёл ради неё. Ты будешь несчастна только через мой труп. Так сказал ей Эрис, когда девушке объявили, что выбранный отцом жених скончался. Самый младший среди всех своих сестёр. У него у самого появилась младшая сестра, которую Эрис был обязан защищать. Сильнее, чем любого из братьев. Ведь они в любом случае научены постоять за себя. Все по разному, но каждый это умеет. В то время как Ису этому не учили. Она просто в один момент поняла, что у неё есть Эрис. И этого всегда хватало. Он разрешал ей то, что отец делать строго на строго запрещал. Он прикрывал и всегда оказывался рядом, забирая все её проблемы себе. А она в ответ даровала всю свою верность ему одному. И стань он королём, вряд ли бы нашёл союзника преданнее, чем младшая сестра. Но даже без короны и сотни титулов ничего не изменится. Будь то просьба, с которой Эрис пришёл сейчас, или вечное соблюдение заключенной с ним сделки. — Если ты продолжишь так трясти, уверяю, меня стошнит на твоё платье, — пытаясь казаться серьёзнее, Эрис старается подавить улыбку, опуская к ней глаза. — На все твои вопросы точно не отвечу, но чтобы ты прекратила, я скажу лишь то, что она отсюда. — Всё же не сумев сдержать улыбку, подмигивает сестре парень. — И письма в основном пишет не она, а я ей. — Тогда я окончательно тебя не понимаю,— вздыхая, закатывает глаза Иса, отпуская уже изрядно помятый от её пальцев манжет рубахи. — Как можно, зная, что она рядом, тратить время на это всё?! — Снова хмурится девушка, прожигая старшего брата взглядом. — Я не буду отвечать. — Скрещивая руки на груди, Эрис демонстрировано отворачивает голову, смотря куда угодно, кроме лица сестры перед собой. — Будь я ею, — Иса тычет пальцем в карман, где у Эриса лежит письмо, — то уже убила бы тебя. Вот сколько писем написал, столько бы раз и убила. — Иса, — с тёплой улыбкой вздыхает Эрис. — Она не ты. И я не думаю, что ей нужно всё то, от чего ты приходишь в восторг. — Ты про неё ничего не знаешь, так что не тебе думать, что ей нужно, а что нет, — парирует девушка, намереваясь ткнуть старшего брата пальцем в лоб. — Да и вообще. Любой девушке приятно внимание. Не думай, что она какая-то другая. И если уж ты ввязался во всё это, то будь добр бросить эту затею с письмами и подари ей своё внимание! — А если проблема в том, что у меня нет столько времени? — Эрис прищуривается, всё же посмотрев на сестру. — Я бы хотел, но его просто нет. Да и, — Эрис едва не прикусил себе язык, понимая, что чуть не упомянул сестре имя. Кому-кому, а ей точно лучше не знать, что речь идёт про Тарру. В противном же случае Эрису кажется, что Иса сожрёт его за подругу. И её вместе с ним, если узнает, что Тарра ему отвечает. Это та подробность, которой Эрису хотелось бы избежать. Ведь Иса порой бывает чересчур дотошной. Он вообще не понимает, как Тарра может водить дружбу со столь шумной, порой даже дикой девушкой, как его сестра, и при этом самой не стать на неё похожей. У неё ведь едва ли рот способен закрыться, если что-то приходит на ум. И если она каким-то способом узнает имя той, из-за которой Эрис теряется, не зная, что ему делать, то точно не оставит свою подругу в покое. А Эрису хочется, чтобы про Тарру не знал никто. Чтобы то, что у них происходит, было только их и ничьё больше. Может, наблюдая за Таррой, а может, от того, что себя ощущает иначе. Но Эрису и вправду хочется мало кого посвящать в свою личную жизнь. Да, он обращался за помощью к Оруолу, сейчас пришел к Исе, но это лишь из-за того, что сам в подобных делах, как выяснил, не силён. Думать в этом ключе Эрис, оказывается, не особо умеет. Да и надобности давно не возникало, чтобы хотя бы научиться или что-то вспомнить. А эта девушка не достойна того, чтобы он учился на ней. От чего-то, видя то, как над ней трясётся отец, как Тарра сама себя ведёт, Эрису кажется, что она на деле привыкла получать многое. Просто никто никогда её не готовил к тому, что кто-то такой, как Эрис, будет совершать подобные жесты. От того он и не расценивает её отказа всерьез. Потому и хочет переубедить, дав понять, что любой жест с его стороны не так уж сильно к чему-то обязывает. Он не вгоняет в долги. И что самого Эриса тоже проще принять, чем сопротивляться. — Что, и? — Заметив заминку Эриса, прищуривается Иса. — Она не та, с которой можно провести много времени. Слишком многое мешает, — хмыкает Эрис, вспоминая, как на него глядел отец девушку в то утро после бала. — Это всё твои отговорки, — фыркает Иса. — Вот у меня… — Отговорки?! — Перебивает её Эрис. — Да ты со своим парнем видишься только потому, что я ему даю на это время, — приподнимает бровь парень, не сводя с сестры пристального взгляда. — Моя воля, и ты видеться будешь с ним чуть ли не по расписанию. — И я безумно тебе благодарна, что воля твоя безгранична, — Иса льнёт к руке Эриса, потираясь щекой о его плечо. — Но вот в твоём случае, — вздыхает она, прикрывая глаза, — кто даст тебе это самое время, если не ты сам? Отец? Давай, иди и попробуй сообщить ему о том, что твоё сердце, оказывается, ещё не до конца сгнило. Эрис поджимает губы. Отцу об этом точно знать не следует. Никогда. Для Верховного Короля всё, что касается жизни Эриса, уже давно ясно. Ему каждый шаг прописан. И если Эрис посмеет выйти за рамки плана, что ему наметили, тот вряд ли это так просто отпустит, как заминал уже очень много ситуаций, где вспыльчивость Эриса играла с ним злую шутку. Ему уже будто по приказу короля, давно запрещено любить. — Но время ведь не может стать единственным подарком, — всерьёз размышляя над словами Исы, задумчиво отзывается Эрис. — Оно станет самым ценным, — тихо отвечает Иса. — А всё остальное - шум. Ты подаришь серьги, одна из них обязательно потеряется. Из любого колье когда-нибудь выпадут камни. Цветы завянут. Время, — повторяет вновь девушка. — Каждая минута. Вот оно, никуда не денется. Память не сотрёшь. Приятных чувств из сердца не выскребешь. Будь то неделя или целые года. Важно, на что ты их потратил, — Иса снова тычет пальцем в карман с письмом. — Это не заменит всего того, что ты можешь сказать сам. — Когда ты успела так много в этой жизни понять? — Хмыкает Эрис, смотря в стену. — Тогда, когда чуть не вышла замуж за какого-то старика, выбранного отцом, — хихикнув, пожимает плечами Иса. — Когда я думала, что мне и правда придётся жить с ним, я научилась ценить каждую минуту с тем, которому подарила своё сердце. Эрис невольно вспоминает мужчину, в чей дом когда-то явился. Иса стала бы его третьей женой. И пусть все предыдущие от чего-то то и дело умирали, Эрис не желал допускать этого. Ему хватало матери, которая не могла всецело владеть своим мужем. Хотелось, чтобы тот, кто будет рядом с Исой, всю жизнь любил только её одну. Никого до неё и никого после. Она была слишком молода для того мужчины. А он также был свидетелем того, что столь большая разница в возрасте сделала с матерью Оруола. Парень не желал, чтобы сестра была несчастна. И стоило увидеть её слёзы и мольбу о помощи, как он уже знал, что делать. Просто запугать бы не вышло. Его власть по сравнению с приказами Верховного Короля нещадно меркнет. И даже если бы искренне пожелал, тот мужчина не смел бы Идену отказать. Они были обязаны жениться. А Эрис был обязан этого не допустить. И верни его кто-то в тот день. Появись у него возможность вновь обдумать то решение. Оно бы не изменилось. Ведь он бы снова убил. Раз. Десять. Столько, сколько бы понадобилось для того, чтобы Иса больше не лила слёз от несправедливости. — Твои слова, безусловно, безумно красивы, — высвобождая руку из под рук Исы, Эрис вздыхает, делая шаг в сторону. — Но сейчас прими тот факт, что у нас обоих есть только письма. — Становясь серьёзнее, смотрит он младшей сестре в глаза. Эрис понимает, что Иса права. Но Тарра не такая. Может, ей тоже нужно время проведённое вместе. Да вот только Эрис попытается его найти только после того, как она сама будет к этому готова. Пусть только скажет. И он найдёт эти самые часы на неё. Но сейчас. Видя, как порой она способна стушеваться рядом с ним, Эрис не хочет торопиться. Заставлять её чувствовать неловкость от его присутствия. — Хорошо, — с нескрываемым раздражением сдаётся Иса, опять закатив глаза. — Тогда будь до банального прост, — задумавшись, поправляет она волосы, что лезут в лицо. — Цветы. И пусть они завянут. Но начни с них. — Нет, — недовольно морщится Эрис. — Это очень просто. До такого я и сам бы додумался, — бубнит он чуть тише. Иса опять закатила глаза. Она отошла в сторону, сцепляя руки за спиной в замок, и начала медленно кружить вокруг Эрис, с прищуром рассматривая старшего брата со всех сторон. Оказывается, иметь желание помочь брату в любовных делах и действительно помогать - вещи полярно разные. Не в силах думать самостоятельно, Эрис скинул эту ношу на её плечи и ждал решения. А она не могла подобрать что-то быстро и правильно, ибо у самой в отношениях всё было иначе. Она первая заметила нового молодого солдата в окружении старшего брата, который стал довольно часто мелькать в его обществе. Он первым ей приглянулся. И не то, чтобы по итогу Иса его заставила, но она приложила руку к тому, чтобы парень прекратил её, как принцессу, сторониться и обратил своё внимание. Сложно было не на этапе подарков, а когда приходилось того убеждать, что её старший брат за эту связь не отсечёт ему голову. Выставить Эриса понимающим и добрым, когда он то и дело наращивал свою плохую репутацию, оказалось не простой задачкой. Но в итоге она ведь с ней справилась. Да и самому Эрису её парень пришелся по сердцу, раз он всё ещё водил с ним дружбу, выходящую за рамки его службы при дворе. А вот задачка, которую подкинул Эрис сейчас. Трудно было, не зная ничего, посоветовать что-то стоящее. — Я её знаю? — Останавливаясь за спиной старшего брата, интересуется Иса. Эрис лишь невнятно пожимает плечами, не зная, как соскочить с ответа, где требуется лишь одно слово. — Она посещала дворец? — Продолжая вести свой допрос, подобно Эрису, Иса петляет вокруг него, не давая ухватиться за её фигуру взглядом. — Мне доводилось видеть тебя рядом с ней? — Иса замирает на миг перед парнем, взглянув в глаза. — Если я начну отвечать, то ты точно сложишь необходимые факты, которые выльются в ясный ответ. — Хмыкает Эрис, снова пожав плечами. — Значит, что-то из того, что я уже спросила, является правдой. — Кивая самой себе, Иса продолжает свои хождения по кругу. — Иначе ты бы просто сказал мне «нет». — Пожимает она плечами. — Кто? — Её твёрдый вопрос раздаётся со спины, по левую руку от парня. — Я же сказал, что не на что не отвечу. — Всё так же игнорируя попытку сестры подражать ему, Эрис косится на неё через плечо. — Я ведь узнаю, — с хитрой улыбкой подмигивает Иса. — У меня тоже есть свой солдат. — Если время придёт, я тебе сам расскажу, — хмыкает Эрис, поняв её намёк. — Ты узнаешь её имя первой. — Обещай! — Без особых раздумий Иса тянет брату руку. — Клянусь. — Кивает Эрис, пожимая девичью руку. — Вот только… — зашипел он морща нос. — Оруол выбирал ей первый подарок, и она его сегодня мне вернула, — Эрис кивает на конверт, что бросил на диване, где на дне нашёл шпильку. — О, ужас! — Иса закрыла рот ладонями, распахнув шире глаза. — Не всё так плохо! — Тут же принялся Эрис защищать выбор брата. — Просто она мне сообщила, что считает подарки в нашем общении излишними, — пожимает он плечами. Иса фыркает, с осуждением качая головой. Она не знает, что сейчас больше озадачило. Эрис, который пошёл к Оруолу, или Оруол, который на это согласился. Они ведь такие разные. Как сумел сойтись их выбор на одном подарке. И что вообще мог придумать Оруол, чтобы это было приличным. Видя, какими расхаживают его женщины, Иса сомневается в том, что у Оруола в голове вообще имеются приличные мысли. В её брате будто собрат весь возможный разврат их королевства. Он - создатель всего разврата. И если Эрис к нему прислушался, то либо старший брат помешался, либо Оруол ему угрожал. Другого про Оруола Иса думать просто не могла. Да он и не показывался никогда ей, другим. Она ведь предпочитала его сторониться. — Что вы там выбрали? — Решается на вопрос Иса, несмотря на то, что страшится ответа. — Шпилька для волос. — Пожимает плечами парень. — Вы бы ещё туфли подарили! — С возмущением вскидывает она руки. — Эрис, ну кто дарит шпильку, не зная, есть ли у неё платье, с которым в пару она будет хорошо смотреться! — Да откуда я мог… — Ш-ш-ш! — Перебивает девушка старшего брата, замотав руками перед его лицом. Она замирает на месте, впечатывая взгляд в пустоту, и думает не дольше минуты. — Платье. — Шепчет Иса, глядя на пол перед собой. — Платье! — Вскрикивает она громче, возвращая взор на брата. Нащупав, кажется, нужный вариант, девушка едва не запрыгала на месте от восторга. — Подари ей платье! — Хлопает в ладоши Иса. — Такого точно никто ожидать не будет. А после собери весь нужный комплект! Серьги, туфли — начала тараторить она. — Всё, что пожелаешь, ведь будешь знать, что ей обязательно будет с чем всё это надеть. Смотря в её горящие от восторга глаза, Эриса едва не пробрало на смех. Гордая собой, Иса едва не пританцовывала на месте, ожидая, когда же он по достоинству оценит её старания. — Я ведь не знаю всех ваших, — замялся Эрис, указывая на свою грудную клетку. — Размеров. — Так тебе и не надо, — пытаясь не засмеяться от его невнятных движений руками Иса прикрывает рот ладонью. — Отправь портного и оплати пошив. Чего тебе стоит лоскут ткани? За то потом, видя её в нём, будешь знать, что это твоих рук дело. Эрис задумчиво потёр пальцами нижнюю губу. В словах сестры был смысл. И к ним стоило прислушаться. Но вот только сомнения брали там, где мысли приводили к тому, что платье, подобно шпильке, Тарра также будет способна вернуть. Он ведь знаком со своим упёрством. Но вот то, каким в действительности умеет обладать Тарра, ему пока не ясно. — Я подумаю, — Кивнул Эрис, чмокнув Ису в лоб. — Спасибо. Парень уже было почти выбежал из бального зала, когда голос Исы заставил остановиться. — Тут нечего думать! — Выкрикнула она ему вслед. — Платье - отличный вариант. — Да, если только потом она сама не задушит меня им, говоря, что предупреждала об отказе принимать подарки. — Хмыкает парень, на пятках разворачиваясь к сестре. — Думаешь, она может? — Хмурится Иса. — Мне кажется, вполне. — Незамысловато улыбается Эрис, понимая, что не познал ещё всех граней этой девушки, чтобы о чём-то говорить уверенно.***
Дорогая Тарра. Опять я с вопросом, что мне делать? Твой отказ не сумел меня разозлить. Он даже не огорчил меня. Хотя я и ожидал совсем не этого от тебя. И теперь снова в замешательстве. Рад, что ты ответила мне. Надеюсь, что ждать твоих ответов не войдёт в привычку, иначе я окончательно запутаюсь во всём, о чём так часто в последнее время думаю. Не помню, что написал в прошлом письме, раз ты сочла меня там настоящим. Но я постараюсь остаться таковым для тебя. Если примешь меня таким. Потому что, кажется, теперь ты единственная, кто может слушать меня… Слишком много навалилось, и я впервые чувствую, что не справляюсь. Ни с чем вообще. И я безумно рад лишь тому, что во всём этом ты остаёшься мои далёким от этого хаоса тихим островом. Рад, что тебя ничего не связывает с тем, что творится, и чересчур сильно рад, что при этом ты рядом. Даже если ты не желаешь быть рядом и читать про то, как сильно я устал, мне приятно тешить себя мыслями, что это не так. Пожалуйста, не рушь мои иллюзии своей правдой. Не говори, что моя усталость тебе противна, если то действительно окажется правдой. Позволь мне помечтать.Эрис.