Король, Что Носит Меч

Рабыня-лиссенийка явилась к нему вечером, в сопровождении пары Безупречных, с посланием от триарха. Породистая красавица, одетая в тонкие, почти что воздушные белые шелка, сказала, что её хозяин, Варион Дорталос, славный Защитник Города, почтет за счастье отужинать в компании законного правителя Семи королевств. Приглашение пришло как нельзя вовремя: желудок принца начал напоминать о себе. Велев Эйлинор ужинать самостоятельно, Визерис удалился в свой шатер. Принц Драконьих Когтей последовал за посланницей, стоило ему только приодеться в нечто более подобающее случаю. Дублет с красным драконом, пара лучших золотых колец, отнятых у того или иного поверженного врага... И верный меч на левом боку. Люди Дорталоса провели принца Драконьих Когтей и без того хорошо знакомым ему путём до палатки триарха. Шли они мимо спорящих наемников, что-то напевающих волантийцев, снующих туда-сюда слуг и рабов; Визерис настолько свыкся с лагерной жизнью, что её хаотичные звуки казались ему по-своему родными. Ведь где, как не здесь, кипит жизнь во всех ее разнообразных проявлениях? Тем более, что союзное воинство триарха содержалось его усилиями в подобающем порядке. Сытое, одетое, обутое, боеготовое, предвкушающее скорую развязку... И поверившее в свою способность одержать верх над тем, что осталось от былой орды. Первые неожиданности начались, когда Визерис вошёл в обитель Вариона в полном одиночестве. Он знал, что Безупречные останутся молчаливыми статуями охранять покой триарха; но был абсолютно уверен, что лиссенийка войдет за ним следом. Эта красивая сучка чем-то даже Дорею обставляла; ей самое место бы за столом принца и триарха прислуживать... – Принц Визерис, прошу... – Учтиво, но без какого-либо заискивания в голосе произнес триарх. – Разделите со мной этот скромный ужин. Один из обычаев Валирии, тех, что свято чтут на земле «Первой дочери», предписывает всем достойным людям принимать пищу лежа. Не торопиться, обстоятельно вести длительную беседу, пока целый отряд рабов спешит исполнить каждое пожелание пирующих. Из ужина волантийцы делают настоящий ритуал, в котором каждое слово и каждый жест имеют свой, извечно установленный смысл. Каждый Старокровный обязан съедать минимум по две перемены блюд, иначе его посчитают опустившимся плебеем. А уж выпивать... И, тем не менее, кроме Принца Когтей и Защитника Города в палатке не было ни единой души. Посреди палатки стояли два стула, а на столе покоились одна бутылка вина и одно-единственное блюдо – жареная утка. Сочетание такого числа непривычных, выбивающихся из принятого в Волантисе порядка вещей, давало главарю наемников повод подозревать, что триарху не просто так захотелось насладиться его компанией. Таргариен, разумеется, и виду не подал. Лишь поблагодарил Защитника Города за приглашение и занял отведенное ему место. Затем Дорталос уселся сам – и только опыт в общении с нанимателями помог Визерису заметить, что главнокомандующий серьезно взволнован. – Арборское, из старых запасов. Эти бутылки закупил ещё мой дед у прадеда нынешнего лорда Редвина. – С этими словами Варион сам налил красную жидкость в бокал гостя. После такого жеста Визерис окончательно убедился в том, что ужин ему предстоит непростой. – Тот еще скряга был, со слов моего старика. Заставил не просто золотом заплатить, а ещё и слоновьей костью поделиться. – Редвины, они такие, – непринужденно согласился Визерис, – торговля у них в крови. И своей выгоды они не упустят. – Думаю, вам оно видней. Как-никак, они ваши люди. И, полагаю, любой правитель должен знать своих подданных. На какое дело они годятся, к чему их лучше не подпускать... – Защитник наполнил и свой бокал из той же бутылки. – И когда ожидать от них подлости. – За подлость и предательство можно казнить, и быть чистым в глазах Богов и людей. – Заметил Визерис. – А вот глупость... Встречается гораздо чаще, но наказывают за нее гораздо реже. – Истинно так, принц. Право, вашей мудрости не хватает столь многим заплывшим жиром старикам, именующим себя магистрами! Пью за ваше возвращение, – поднял тост хозяин, – и за погибель Узурпатора! Пусть красный дракон возвратится на своё законное место! Варион Дорталос за эти луны, что Визерис провёл на службе Волантиса, не давал повода заподозрить себя в каких-либо гнусных намерениях против принца-изгнанника. Они вдвоем хорошо сработались против жадных слонов, самолюбивых заместителей Дорталоса и «коллег» Таргариена по наемничьему цеху. Однако тигр прекрасно знал, чем прославлены магистры Вольных городов – и посему поспешил выпить первым. Стальной гарантии, конечно, это не давало: множество фокусов придумали отравители за столетия... Но жест выглядел обнадеживающим, и, в меру, успокаивающим. Как только триарх проглотил дары Арбора, настала пора Визерису возвратить любезность. – Благодарю, триарх Варион. Я же пью за вашу победу и за погибель Дрого! И пусть «Первая дочь» раздавит всех своих врагов... С нашей любезной помощью. Вино, нечего сказать, было потрясающим. Понимай Редвины в военном деле хоть наполовину столько же, сколько в виноградарстве – Узурпатор бы остался всего-навсего ещё одним неудачником-претендентом. – Ох, принц. – Скривив гримасу, ответил триарх. – Если бы всех врагов можно было раздавить на поле боя. Как бы изменился наш презренный мир, будь всё так просто. Многих врагов приходится встречать не со сталью, а с улыбкой; а между тем именно такие враги – самые опасные. Конетрах, даже такой грозный, как Дрого, прост и понятен как медяковая шлюха. Но есть и другие враги... – О чем это вы? – Самым непринужденным тоном спросил Визерис, желая вывести собеседника на чистую воду. Насколько он успел изучить Вариона, тот не был выдающимся манипулятором или заметным интриганом. Не принадлежал к числу людей, умеющих говорить часами обо всем и ни о чем тонкими полунамеками да хитроумными загадками. Этот триарх предпочитал деловитый, купеческий стиль общения: ты мне, а я – тебе. Только чрезвычайная ситуация заставила прожженных интриганов уступить реальную власть такому человеку; и, коль скоро она спадет... Триарх так и не притронулся к утке, чей соблазнительный аромат, казалось, наполнил собой весь мир. Вместо этого Варион Дорталос взглянул на принца далекого Вестероса так, будто впервые его видел. Оценивающим, не торопящимся взглядом: так хозяева в Заливе Работорговцев осматривают новенький живой товар, так сам Визерис рассматривает просящих о посвящении в Черные рыцари. Наконец, Варион решился и заговорил. – Вы, принц Визерис, человек разумный и практичный. Достойный командир, лихой боец и надежный соратник. И, главное, вы готовы рисковать ради хорошего выигрыша. Иначе вас бы попросту не было в этом лагере. Потому я собираюсь сделать вам новое предложение. – Я слушаю вас. – Его предчувствия не обманули. Таргариена в самом деле ожидал далеко не самый простой ужин. – Когда меня назвали Защитником Города, я знал, что этот титул словно проклят. В истории Волантиса после Рока было трое Защитников, не считая меня, и все три кончили плохо... Пускай и выиграли свои войны. Я согласился занять пост, зная, что больше некому; у того не хватит денег, тот труслив и побежит прочь от первого пения стрелы, третий родом не вышел командовать. Сделал, что должен был ради Волантиса, нашей «Первой дочери» – и не жалею ни об одном принятом с тех пор решении. Переведя дух, триарх продолжил. – Но «дочерью» уже много лет как правят «слоны». Богатые торговцы, голодные до золота ростовщики, которым проще мать продать в рабство, чем потерять хоть один медяк. Спать и срать не смогут! А моей «милостью» они многого не досчитались. Когда дотракийцы разорили Волон Терис и перешли на правый берег Ройны, они помалкивали. Пока кхасы резали и жгли, они помалкивали. Теперь же, когда нам предстоит решающее сражение, у них прорезались голоса. – Но загнанный зверь – ещё не убитый зверь. И уверен, что они понимают опасность от Дрого. – Заговорил Визерис, пользуясь паузой в речи хозяина палатки. – Так что вряд ли они поспешат с предъявлением счёта. – Опасность не ушла окончательно, и они действительно это понимают. Поэтому они действуют тоньше, – сделал второй глоток вина триарх, – и осторожней. Сегодня я получил известия, от достойного доверия языка, что от коликов скончался Гонралис. Третий мой друг за одну луну!.. И городской казначей в придачу. И, так как я далеко от Черных Стен, двое слонов с легкостью назначат удобного им счетовода, оправдываясь войной. «Не все же тебе действовать в свою угоду с таким удобным предлогом». – Слоны, и это стало очевидно, готовятся к тому, что будет с Волантисом после нашей победы. Они лишили меня городского казначея, и, невероятно удачным для них стечением обстоятельств, погиб мой двоюродный племянник, руководивший городской стражей. А по всем нашим городам, мой принц, ничтожные рабы и похожие на них духом актеришки осмеивают нас с вами на их деньги. Если мы победим, если я вернусь в Волантис, я обнаружу себя в окружении оголодавших и злобных слонов. – И неужели они решатся предъявить обвинения победителю? Арестовать вас? – О нет. – С грустной улыбкой на лице возразил триарх. – Так могли бы поступить в Закатных королевствах или на Спорных землях... Не обижайтесь, Ваше Высочество, но в Волантисе принято играться «тоньше». Никаких обвинений не будет. Не будет разбирательств или скандалов. Мне дадут побыть героем луну. Может, две или даже три. Если я буду очень осторожным и скромным, если я поспешно уеду в свои оставшиеся поместья на Апельсиновом берегу, возможно я застану конец этого лета. Что будет затем? Яд. Что-нибудь не оставляющее следов, что-нибудь дорогое и редкое. Разве не заслуживает победитель самого лучшего?.. Такова, принц Визерис, будет их благодарность. Принц всё понял. Защитник Города, тигр Варион Дорталос мог бы пошатнуть многовековой баланс сил внутри Черных Стен. Возвратись он в Город со славной, исторической победой над восточными варварами, могуществу купцов будет нанесен страшный, возможно и смертельный удар. Посему они начали действовать первыми: лишили Дорталоса влиятельных союзников, постарались его «ославить»... Убивать командующего перед долгожданным решающим сражением они не станут, но с радостью превратят его в труп политический. Такова жизнь в этом мире – интриги не останавливаются ни на день даже перед лицом смертельной угрозы. – Я стою на распутье, Ваше Высочество. На одной дороге ждут верная смерть, позор для моих друзей и, по–хорошему, забвение. Другая обещает многое... Но по ней не пройти в одиночку. Нужны надежные спутники, которым можно довериться, спутники, которых Боги одарили необходимой силой. В одиночку я не совладаю со слонами; но при вашей помощи я могу их переиграть. Уверяю, что при таком раскладе никто из нас не останется в накладе. Как вы уже убедились, я умею быть щедрым с достойными моей щедрости людьми. – И как же вы планируете их переиграть? Варион вместо ответа улыбнулся. – Планы кампании открываются только доверенным союзникам. Тем, кто уже подписал контракт и согласился участвовать. – Кампании в Спорных землях? Так и есть. Может, также ведут дела и на берегах Студеного моря. – Парировал принц–изгнанник. – Но мы ведь говорим о заговоре, называя вещи своими именами. Вы пошли на откровенность, триарх; позвольте отплатить и вам той же монетой. Мои Драконьи Когти принадлежат не только мне, но и всей моей династии. Это – последняя наша надежда когда–либо вернуться в Вестерос и восстановить попранный закон. У вас есть обязательство отомстить убийцам ваших друзей; мое же обязательство перед сестрой, перед предками, перед павшими останавливает меня от участия в плохо продуманных интригах. Вы, триарх, мне нравитесь; но это не означает, что я с радостью рискну абсолютно всем ради вас из–за ненадежных обещаний. Если вы хотите привлечь меня на свою сторону, вам придется договорить. Если же это условие вас не устраивает... Мы можем заняться этой жирной уткой и хорошо провести время за застольной беседой. Речь вышла несколько пафосней, чем самому Визерису того хотелось... Но со своей целью она справилась идеально. Принц потребовал объяснений, и четко дал понять, что в противном случае разговора не состоится. Требование явно застало Дорталоса врасплох. Триарх не ожидал подобной реакции – но он и в самом деле сказал уже слишком много, чтобы останавливаться. – Главная сила слонов одновременно и их слабость. За многие годы правления они настолько свыклись с традициями нашего Города, что не представляют свою жизнь без них. Им вторят и прочие Старокровные, те боязливые овцы, коим нравится играться в гордых валирийских драконов прошлого. – Принялся говорить триарх, перейдя на шепот. – Этим–то я и хочу воспользоваться, на этой–то струне я собираюсь сыграть свою партию. После победы над Дрого я потребую у остальных триархов, у всех отцов Города права пройти триумфом Черных Стен. Напомню им об этом милом обычае старого Фригольда. В этой последней, прощальной почести не отказывали ни одному Защитнику; да и самим слонам наверняка захочется показать соседям да черни нашу не пошатнувшуюся мощь. Дабы те никаких опасных мыслишек не начали вынашивать. Колона, где будут все уцелевшие воины, под моим началом пройдет от внешних стен до Черных, где будут, согласно традиции, настежь открыты ворота... Тут мы, согласно традиции, разделяемся. Вы, принц, и ваши люди останетесь праздновать победу в самом Волантисе, спускать ваше золото на слоновье счастье. Я же отправлюсь внутрь, навстречу лживым улыбкам, фальшивым поздравлениям и неминуемой гибели... Любой триарх, любой магистр в душе немного актер. Должен быть, если хочет убедить сограждан в своей правоте, убедить их голосовать за него. По крайней мере, чувство драматической паузы у Дорталоса осталось. – Точнее, этого будут ожидать слоны. Мы же с вами поменяем сценарий этой трагедии. – Теперь уже триарх позволил себе манящую улыбку. – Вы, Ваше Высочество, и ваши люди пойдете следом за мной. Удар шпор, удар кнутом – и мы в Черных Стенах. Слоны привыкли к интригам, к яду, к хитроумным и сложным построениям... И совершенно отвыкли от какой–либо опасности. Мы же напомним им, что, в конце концов, в этом мире прав тот, кто силен. – И чего же именно вы там собираетесь добиваться? Титула императора? – Припомнил Визерис древнюю историю. – О нет, нет. – Дорталос, хоть и не без сожаления, отмахнулся. – Их дни слишком долги, а жизни – коротки. Нет, я не ищу верховной и личной власти. Городом по–прежнему будут управлять триархи, и один из них даже останется на своем посту... Вопреки всему, Варион немного посмеялся. – Мы пустим слонам немного крови. Устраивать резню, подобно той, что в вашем городе учинил Лев–Предатель, нет нужды. Гибель моих... Дорогих коллег и их самых значимых клиентов отрезвит слонов, укажет им на рамки. Пусть утешатся одним почетным креслом да возможностью вернуться к торговле после нашей победы над конетрахами. Я не хочу колебать самые основы нашего Города; просто не намерен оказаться под ними похороненным. План триарха в самом деле был рискованным... Но не сумасшедшим. Судя по тому, что Визерис знал о Черных Стенах, ворота у них должны быть гигантскими. Подобную махину не закрыть достаточно быстро; не говоря уж о преимуществе внезапности. Если триарх поставит Когтей и других своих соучастников на первые, почетные места в парадной колонне, если слоны в самом деле перетрусят... Дело может выгореть. Варион планировал опасную партию, но не обреченную. Ему в самом деле нужны были наемники, нужны были люди, не преданные старым традициям, не купленные слонами – потому он обратился к чужеземцам, а не сородичам. Дорталос действительно показал себя щедрым нанимателем: сомневаться в его готовности раскошелиться на приходилось. Правда, оставался другой вопрос. Зачем ему, принцу Визерису Таргариену, вмешиваться в нее? – Ваш план действительно может сработать... Но для того вам нужны мечи и копья моих людей. И это при том, что после победы нас и так озолотят. В чем же мой интерес повышать ставку? – Любой купец знает, что рискованное дело должно быть по–настоящему взаимовыгодным. Обманывать партнера можно... Но не в настолько чувствительных делах. – Согласился Варион. Все же даже в лучших людях Вольных городов прослеживалась вечная торговая жилка. – Вам, принц, я отдам дворец Леннариса со всем остальным его имуществом. Эта ожиревшая сволочь давно напрашивалась на чашу со Слезами Лисса, а получит сталь под ребра. Ваши люди смогут хорошенько поживиться в домах его клиентов и получат существенную добавку к обещанному жалованию из городской казны. – Но при этом дворец второго слона отойдет кому–то еще? – Да, поскольку, Ваше Высочество, одних только Когтей для такого мероприятия мало. Нужно ведь и другим что–то оставить. – И с кем же еще вы успели договориться? – Веймонд Дориар, мой троюродный племянник и командир Сыновей Валирии, рвется в бой. Такого же мнения придерживается командир пехоты Нарфеос. Последний выживший в совершенно случайной стычке с конетрахами капитан Ворон–Буревестников завтракал со мной, – усмехнулся Варион, – а сладострастный капитан Компании Розы принял мой подарок с готовностью. Жадный триарх посчитал бы, что ему хватит тратиться. Но я предпочитаю играть безопасно и надежно, посему и решил пригласить еще и вас. Не считайте порядок приглашений оскорблением, умоляю; банальное стечение обстоятельств, не более того. – И всё? – И всё. Шестеро, считая меня, это еще компания, а вот семеро – уже толпа. И от толпы я так устал за эту войну. Принц Драконьих Когтей налил себе второй бокал арборского. Ему не хотелось пить, но он должен был найти себе занятие. – Но все, что я успел предложить, я предложил и двум остальным. Даарио и Торрхен наемники простые, выбившиеся из самых низов и поэтому обладающие такими же простыми желаниями. Золото, женщины, дорогое оружие, лучшие кони, изысканные блюда... Все это замечательно, все это желанно... – Неожиданно заговорил Дорталос. – И, тем не менее, вам, Ваше Высочество, я намерен обещать еще кое–что. – Откуда же такая удивительная щедрость? – Знак уважения от воина воину, от потомка гордой Валирии другому потомку... К тому же, из всей троицы у вас самые крупные силы под рукой. Без вашего участия мы не сможем добиться подавляющего превосходства в решающий момент, и слоны могут не поддаться обезоруживающей панике. Поэтому я собираюсь сделать вам отдельное предложение. Молчание принца триарх воспринял как сигнал бросить кости. – Вы сами сказали, что Когти – ваша надежда вернуться домой. Что у вас есть обязательства перед павшими и живыми, что у вас есть желание вернуться домой. Но вы понимаете, что сил одной лишь наемной компании не хватит для завоевания континента. Рано или поздно, но Узурпатор соизволит поднять жирный зад с вашего жутко неудобного стула и раздавит вторжение. Но! Если вы станете моим настоящим другом, если вы поможете мне – Первая дочь поможет вам в ответ. Вы займете престол своего отца. – И что же вы обещаете? Сомневаюсь, что другие триархи дадут вам отправить мне войска на помощь. – Войска? О нет. Отправить волантийцев помирать за вас я, конечно, не смогу. Но и войну выигрывают не одними мечами. Вам нужно золото, вам нужны корабли и оружие, вам нужны тренировочные лагеря и снабженцы. В нищих, обездоленных Спорных землях этого не достать. Волантис может это дать, и дать с избытком. – Но что сделает Волантис, – решил возразить последний дракон, – когда посол Семи королевств велит изгнать меня? Если не потребует моей головы напрямую, конечно. Плакали ведь тогда все мои приготовления. – Наследница Фригольда никогда не выдает своих триархов... – Варион умолк, давая возможность собеседнику по достоинству оценить свое предложение. – Мне нужен будет соратник, а моих очевидных сторонников перебили. Нужно импровизировать! Слоны обещали вам гражданство и место за Черными Стенами. Я же предлагаю вам, Ваше Высочество, почетнейшее кресло на юге Эссоса, дворец, власть! И возможность отомстить врагам вашей семьи. Почему вам? Потому что вы единственный от крови Фригольда среди наемников, потому что Дориар замешан в скандалах, потому что Нарфеос не вышел родом и не заслуживает такой чести. И, наконец, потому, что вам нужна власть. И не над накрытым дерьмом куском Спорных Земель. Что же вы скажете? Визерис Таргариен молчал, старательно все обдумывая. Обратного пути не будет... Стать триархом богатейшего, влиятельнейшего города на южной части Эссоса! Далеко не каждый день наемнику предлагают настолько заманчивые договора. Но тут, очевидно, были и подводные камни. Главную роль в союзе, естественно, возьмет на себя Варион; пост триарха, к тому же, требуется регулярно подтверждать – а кто сказал, что ему будут помогать с переизбранием? А как насчет опасности яда? Кинжала убийцы? Ответственности за управление чужим для него Городом? Но, тем не менее, слова Дорталоса были правдивы. Воевать с Вестеросом без опоры невозможно; без надежного, постоянного источника доходов не привлечь к себе наемников и лордов, не завести союзников и партнеров. Ремесло наемника само по себе не сможет окупить кампанию в родных королевствах: уж слишком оно непредсказуемо. Если он сможет управиться, если он будет внимательно приглядывать за тигром, если... – Я согласен. – Ответил изгнанник, уставший от вечного поиска нового лагеря. Пришло время осесть, пришло время начать подготовку к главной войне, его личной войне. – Прекрасно. Уверен, вы не пожалеете. – На лице триарха воцарилась улыбка удовлетворения; так выглядит купец, провернувший удачную сделку. И затем он щедрым жестом указал на дождавшуюся своего часа птицу. – А теперь, Ваше Высочество, давайте же приступим к нашей скромной, но приятной трапезе. Обсуждение деталей плана на голодный желудок даже самые жестокие Боги посчитали бы преступлением. Жареная утка в самом деле была прекрасна – но ещё прекраснее были речи, последовавшие за ней. *** Возвращение в шатер командующего состоялось уже следующим вечером – но в совсем иной обстановке. Теперь принц Визерис пришёл не ради дружеского ужина – и заговора – но для составления и обсуждения плана грядущей битвы. Визерис посмотрел вокруг себя, видя лица как коллег по нелегкому и опасному ремеслу, так и офицеров-волантийцев. Вот склонился над картой огромный Торрхен Сноу, вождь Компании Розы; рядом с ним стоит, едва скрывая отвращение, изящный и низкорослый Корбан Пайер, лидер Воинов Девы; в отдалении от них близнецы Мелван и Келван, руководящие Свободными Людьми... А с капитаном Железных Щитов Торио Хотэром непринужденно болтал Даарио Нахарис. Между ними всеми Визерис заметил ещё четырех волантийских Старокровных: эти за луны войны превратились чуть ли не в настоящих драконов древности, показав триарху и остальным свою собственную воинскую жилку. Особенно отметился Веймонд Дориар, командовавший в войске триарха его ударным резервом из Безупречных и «Сыновей Валирии» – тяжеловооруженной конницы волантийских граждан. Второстепенный аристократ, не имевший никакой надежды сделать политическую карьеру, нашёл себя на войне и теперь жалел, что неумолимо приближается развязка. Таргариена привечали по-разному. Сноу и близнецы удостоили его лишь кивком, Хотэр предпочел вообще не заметить, а Пайер прочел короткий хвалебный стих собственного сочинения о недавней победе Визериса над дотракийским пастбищем. Зато надменный Дориар, признававший за людей только потомков Валирии, расщедрился на улыбку и глубокий поклон; и Нахарис удержался от явно просившейся наружу шутки. Видя будущих соучастников, принц-изгнанник не без труда сдержал хитроумную улыбку. Что же побудило Даарио Нахариса и Торрхена Сноу согласиться на рискованную игру? Ответ был, в самом деле, на поверхности. Тирошиец, совсем недавно избавившийся от своих сокапитанов, должен был подтвердить оставшимся Воронам свой авторитет – в противном случае ему бы навязали «помощников». А что поможет главарю наемников закрепить уважение своих людей, как не богатая добыча да не предусмотренная изначальным договором премия? Торрхен Сноу же нередко говорил, что не от хорошей жизни занялся своим ремеслом, и что мечтает уйти на покой с достаточно большим кушем на руках. Таким, чтобы больше в смертной жизни никому не служить, и ничего не делать. И обещания триарха, похоже, убедили этого массивного бастарда из-под Винтерфелла, что ему подвернулся редкостный шанс. Пусть сейчас он, Даарио и Торрхен оказались в одной утлой лодчонке с триархом Дорталосом... Нарушать конспирацию никто не собирался. У слонов наверняка имеются осведомители в этой палатке; пусть они и словом не отпишутся о переменах в отношениях между наемниками. – Уже завтра нам предстоит встретиться с основными силами кхала Дрого в бою. Долгие луны мы готовились к этому, и теперь пришло время для последнего сражения в этой кампании. От наших завтрашних действий зависят и победа Волантиса, и, господа наемные мечи, ваши кошельки. Итак... – Покончив с необходимым предисловием, Дорталос откашлялся и перешел к делу. – Подойдите к карте. И наемники, и волантийцы покорно подчинились приказу. На подробной и красивой карте Волантиса с окрестностями были заранее расставлены умело исполненные деревянные фигуры, каждая из которых обозначала тот или иной отряд, то или иное знамя. Жезлом из валирийской стали, символом власти Защитника Города, Варион Дорталос указал на расположенных подле городских стен коней. – Войска Дрого понесли тяжелые потери за эти месяцы. Моя тактика по выбиванию кхасов и лишению главной Орды надежных путей снабжения сработала превосходно. Свою роль сыграла, конечно, и стойкость нашего гарнизона в самом Городе, отбившего все штурмы. Теперь, по сведениям наших шептунов, у кхала кхалов осталось около пятидесяти тысяч крикунов – и лишь на сорок с чем-то тысяч найдутся готовые к бою кони, по которым голод прошелся особенно безжалостно. Ещё нужно учесть, что у них найдется где-то под десять тысяч рабов, которых можно вооружить и послать на нас. Против этой орды мы имеем шестьдесят тысяч людей здесь, в поле, и пятнадцать – в городских стенах. Наши люди и кони сыты, привыкли к победам; в стане кочевников же наблюдаются разброд и шатание. У Визериса не было собственных соглядаев промеж конетрахов. Оставалось только верить в здравый смысл и рассудок Дорталоса: в конце концов, от этого сражения зависит и его судьба! Все их далеко идущие планы имеют смысл лишь в том случае, если завтрашний день завершится их победой. Триарх собрал впечатляющее воинство: восемь тысяч конников, наемных и волантийских, тридцать тысяч ополченцев – и где-то на пять тысяч меньше пеших наемников. Мудрецы и книжники писали и говорили, что войска крупнее Волантис не поднимал со времен Кровавого Века... Больше знамен им взять неоткуда. Лишь бы этого хватило! – Но это не означает, – поспешил добавить деготь в бочку арборского триарх, – что победа будет легкой. Кхал кхалов знает, что мы идем; его разведчики сопровождают наше войско уже половину луны. Раз мятежа против него не подняли до сих пор, то контроль Дрого над оставшимися крикунами также прочен, как валирийская сталь. Уверен, он предвкушает грядущее сражение: если он победит нас, если ему достанется наш лагерь, кхал докажет своим людям, что удача от него не отвернулась окончательно. Наверняка, Дрого бы атаковал первым, перехватив ползущее вдоль Ройны войско... Если бы Дорталос не велел ставить укрепленный лагерь в конце каждого перехода. Наемники, рабы и бывшие горожане копали рвы, ставили колья, несли бдительную стражу и жгли множество костров. Войско Волантиса из-за этого двигалось не так быстро, как хотели бы знатные и именитые горожане за стенами – зато шло вперед, не становясь легкой добычей для голодных кочевников. – Завтра утром мы окажемся перед дотракийским лагерем, на просторной и открытой всем ветрам равнине. – Проворными, уверенными движениями Варион принялся переставлять фигуры. – Это даст нам развернуться в боевые порядки, но и даст Дрого шанс применить столь любимый кочевниками обход. Благо я знаю, как можно заставить кхала играть по нашим правилам... – А откуда такая уверенность, что конетрах решит лезть первым? – Задался вопросом один из близнецов-командиров Свободных Людей. – Он ведь должен понимать, что таким образом подставится под удар из самого Волантиса. – Потому что, Мелван, у нас есть, чем спровоцировать в дотракийцах дикарскую ярость. Они не прощают оскорблений, и способны позабыть о стратегии в приступе злобного гнева.– Намек триарха был достаточно туманным, но Визерис, как ему показалось, понял смысл сказанного. – Первый удар будет самым страшным, и поэтому нам нужны воины, способные его достойно встретить. Одним из условий договоренности принца-изгнанника и обреченного триарха было обязательство Дорталоса поставить Драконьих Когтей как можно дальше от первой линии. – Посему первыми врага встретят твои Безупречные, Веймонд. Найди среди них достойных заместителей, таких, что умеют не только исполнять полученные приказы, но и отдавать их своим собратьям. Дальний родственник триарха с какой-то хитринкой в фиалковых глазах кивнул. Принц Когтей невольно припомнил, что Варион говорил о соучастии «его людей» в заговоре... Уж не Дориар ли будет их компаньоном? – Безупречные встретят конную лавину и не дрогнут. Но их осталось не так много, чтобы вести полноценный бой... – С досадой в голосе проговорил командующий. – Тут потребуются ваши люди, Хотэр. Вы станете чуть поодаль, так, чтобы поспеть рабам на помощь, когда дотракийцы потеряют преимущество своего натиска. – Нас осталось не так много... – Поэтому, Хотэр, я передаю вам три знамени копейщиков из городского ополчения. Копейщики из них, возможно, не такие отменные... Но со своей задачей они должны справиться. Пентошиец кивнул, поняв, что дальнейшие споры бесполезны – и что он сможет прикрыть своих людей чужими телами. – Дрого и остальные поймут, что им не удалось с первого раза разорвать наш строй, – продолжил Дорталос, – и захотят отойти, дабы взять новый разбег. Тогда в дело вступят Свободные Люди, Воины Девы и оставшиеся войска ополчения: потерявшая преимущество в скорости, завязшая в пехоте конница уже не так страшна. – Я отправлю с ними своих копейщиков и оставшихся у меня Безупречных. – Внес свой медяк Визерис, стараясь тем самым поддержать план соучастника... И не возбудить излишних подозрений. – Но отдельные отряды всё ещё могут прорваться, и попытаться обойти нашу пехоту. – Возразил Пайер. – А между тем одного удара по нашим тылам может хватить, чтобы ополченцы дрогнули. – На этот случай у нас есть всадники Ворон-Буревестников, – с готовностью ответил триарх, – и наша собственная легкая конница. Они будут наблюдать за флангами, преследовать отступающих и не дадут дотракийцам посеять панику. – Не боись, Корбан, – своим характерным, беззаботным тоном ответил Нахарис, – я, так уж и быть, присмотрю за твоей спиной. – Это меня и беспокоит... Поднятием жезла валирийской стали вверх триарх смог прекратить начинающийся было спор. – В самом резерве у нас останутся Компания Розы, Сыновья Валирии, и Черные рыцари принца Визериса. Их задачей будет смять оставшихся дотракийцев одним, но верным и четким ударом... Или, если дела пойдут хуже, заткнуть дыры в построении, не дать Дрого прорвать поколебавшийся. Капитаны наемников переглянулись. Каждый получил свое назначение, каждый теперь мог представить, что ожидает его и его людей. Визерис попытался понять, по выражениям лиц, кто что думает о своем задании; но бывалые и тертые капитаны тщательно следили за собой, ничего лишнего не выдавая наблюдателю. – Свою роль сыграют и защитники Города. – С этими словами Дорталос указал жезлом на незнакомого Визерису волантийца. – Посланник Артарис, прибывший к нам с вестью из Волантиса. Скажи им, что говорил мне. – Триархи готовы отправить в бой двадцать тысяч человек по сигналу. Их поведет в бой Мейнис Тариар, достойный командир и отважный воин. Он показал себя, отражая последний штурм наших стен; смог организовать ополчение и нанести спасительный контрудар. Его знакомый посол... Визерис Таргариен с трудом подавил снисходительную улыбку. Если этого человека слоны готовы поставить впереди, то что из себя представляют остальные? – Гарнизон совершит вылазку во вражеский лагерь, дабы помешать возможным резервам дотракийцев вступить в дело... – Варион подвинул несколько копий из Города в лагерь дотракийцев. – И, если нам повезет, этот удар поколеблет решимость уже сражающихся конетрахов. – А эта сволочь, всю войну просидевшая за стенами, – с непередаваемой злобой в голосе заговорил Хотэр, – не заберет себе все добро? А то знаю я их. Мы сделаем все дела, а они уже поделят друг с другом добычу в лагере. Его Железным Щитам предстояло заняться одной из самых тяжелых работенок, и он желал убедиться, что оплата будет того стоить. – Горожане Волантиса чтут свои договоренности с уважаемыми... – Артарис попытался было заговорить, но у наемника не было желания с ним болтать. – Я не тебя, магистерский щенок, спрашивал. – Огрызнулся Торио. – Тебя я знать не знаю, и знать не желаю. Пришлось вмешиваться самому триарху. – Никто не возьмет твоей доли, Торио. Дележка трофеев будет проходить под моим бдительным, чутким контролем. Все договора, заключенные Первой дочерью, будут почтены. Моему слову ты веришь? После недолгого, но напряженного молчания, пентошиец ответил утвердительно. – Уже темнеет. – С трудом подавив вздох, заметил триарх. – Идите к своим людям, и скажите им, что было решено. Затем... Примиритесь со своими Богами, в кого бы вы не верили. С первыми лучами Солнца мы выдвигаемся навстречу истории, и тогда времени у вас не будет. Все свободны. Принц Визерис первым вышел из палатки, где проходило это совещание... Куда более похожее на простую раздачу указов. Последние лучи Солнца убегали прочь, в воздухе стояла неприятная смесь гари и пота, а на душе поселилось тягостное предчувствие. *** Ещё в прошлой жизни, когда его звали Деймоном Блэкфайером, он успел встретиться с самой мучительной частью воинского ремесла – ожиданием схватки. Поход, приготовление к бою, само сражение, его последствия; всё меркнет в сравнении с предвкушением. Непросто сохранить самообладание, когда войска заняли свои места, когда знамена вьются по утреннему ветру, когда мужчины, опытные убийцы и совсем зеленые рекруты, молятся всем известным им Богам... И уж совсем не просто ожидать развязки всей кампании, которая, к тому же, имеет все шансы решить его, принца Визериса, и его сестры Дейнерис, судьбы. Победа – и выдающиеся перспективы. Поражение – и, в лучшем случае, вновь придется начинать всё с нуля. Выбор действительно проще не бывает. С утра он успел отдать последние распоряжения своим капитанам. Эйлинор осталась подле него доверенным телохранителем, сир Джорах отправился к копейщикам и Безупречным, Вуд получил свои приказы... Затем Визерис встретился с септоном Брюсом Утренней Звездой, получил от того благословение Воина; вскоре принц-изгнанник пообщался с незнакомым ему красным жрецом и стариком, подле которого толпились Сыновья Валирии. Семеро-Что-Один, Красный Бог, Боги Фригольда – любая помощь пригодится в предстоящем деле. А дело предстояло непростое: Визерис с помощью мирийского стекла убедился, что у Дрого всё ещё остались стрелы в колчане. Дотракийцы с аракхами, с луками; согнанные в отряды рабы с теми дотракийцами в качестве надсмотрщиков, кому уже не хватило коней; и, разумеется, впереди всех красовался огромный исполин верхом на черном коне. В лучах утреннего Солнца да в мирийское стекло всё было замечательно видно; оставалось радоваться хотя бы тому, что поднявшийся с Ройны ветер дул прямо в сторону кхаласара. Авось ливень их стрел будет не таким смертельным, как обычно. Теперь войско Волантиса стояло на отведенных триархом позициях. Равнодушные к своей печальной участи Безупречные впереди всех, стройные, в кой-то веки дисциплинированные ряды ополчения и разношерстных наемников затем; по флангам разместилась наемная и собственно волантийская конница. Преследование убегающих, контроль над тылами – всё это в их ведении. В резерве стоял ударный кулак, отобранный Дорталосом в силу как тактических, так и далеко идущих планов. Дикари с далекого Севера, с их устрашающими топорами и клинками; закованные в прекрасные, прочные латы Сыновья Валирии на отличных жеребцах; и, наконец, сам принц Визерис с его Черными рыцарями. Подобная близость к Сыновьям означала и близость к триарху-командующему. Так что Визерис в точности слышал каждое слово из его короткой речи, с которой триарх счёл необходимым обратиться ко своим людям. – Боги и ветер нам благоприятствуют. – Крикнул Варион Дорталос, стараясь орать как можно громче... И зная, что специально отобранные глашатаи сейчас повторяют каждое его слово. – Сыны Волантиса! Наши доблестные друзья и союзники! Сегодня мы войдем в историю как победители крупнейшей орды конетрахов с Востока. Три тысячи Квохора, остановившие варваров сотни лет тому назад, померкнут перед нашим славным деянием! Сегодня мы положим конец грабежам, насилию и убийствам, сегодня мы спасем Первую Дочь от поругательства... Воины! Там, в лагере кхала кхалов, вас ждут сказочные богатства и вечная слава. Так деритесь смело, отбросьте сомнения и страхи! И, подняв свой клинок в небо, триарх крикнул, чуть ли не надорвав горло. – За Первую Дочь! За Волантис! Ответом ему стал такой страшный хор, что Визерис на минуту едва ли не оглох. Каждый кричал свое: знатные волантийцы славили Город и самих себя, Когти обещали вернуться, Розы требовали хорошей драки... И, разумеется, в гуще голосов отчётливо слышались грязные ругательства и темные проклятья. Куда уж без этого! Триарх дал воинам отвести душу вволю. И лишь затем он подал первую за бой команду. – Вывести пленных вперед!