Король, Что Носит Меч

Эддард Старк Нога словно горела в Седьмом пекле: каждый шаг причинял ему страшную боль, напоминая об очередном преступлении Цареубийцы. Несколько хороших людей погибли, Боги одни знают сколько погибнет ещё... И Пицель, и здравый смысл подсказывали лорду Винтерфелла остаться в постели... Но королевский стюард, безжалостно вернувший ему знак десницы, возвестил его о том, что на заседании Малого совета будет присутствовать сам король. Долг если не десницы, то старого друга обязывал Эддарда подняться с кровати, приодеться и направиться к залу… В котором, как он уже услышал издалека, шла настоящая буря. Король оправдывал свой родовой девиз как только мог: его возмущения были слышны с другого конца галереи. — Почему я узнаю о том, что Визерис, мать его, Таргариен захватил Волантис, от обычной шлюхи, которую я драл сегодня утром?! Вся столица уже судачит о драконе с востока! Где вчера были мои советники?! Где ты был, Варис?! А ты, Ренли?! И ты, Бейлиш?! А вы, сир Барристан?! — Пожалуй, если бы гнев мог иметь человеческое воплощение, то он выглядел бы вылитым Робертом. Ответов Нед не слыхал; зато реакция короля слышалась отчётливо. — Так вот оно как, не стали меня ночью беспокоить?! Решили дождаться подтверждений?! Сомневались в вестях?! Не желали портить мой вечер?! Так вы у меня дождетесь, я вам этот день испорчу так... Этот шторм был прерван, стоило деснице появиться в дверях зала. — Лорд Эддард из дома Старков, лорд Винтерфелла, Хранитель Севера и десница короля! — Возгласил герольд, единственный, кто имел право перебить короля. Король умолк, а по лицам советников пробежалась тень радости. Мирийские ковры хоть немного облегчили ему последние шаги... И Эддард мог как следует осмотреться по сторонам. Бледный Пицель уже не гладил свою пышную белую бороду, а наспех перебирал волосы в ней, не справляясь с волнением. Жеманная улыбка вечно услужливого Вариса сейчас казалась совсем уж неубедительной и фальшивой. Взор же Селми был пуст, старик явно не хотел задерживаться здесь ни на минуту. Бейлиш был мрачнее тучи, и на его суровом, потемневшем лице не было и следа от привычной улыбки и учтивости. — Бывший десница. — Бросил Джейме Ланнистер, стоявший позади короля. Старку уже рассказали о том, как сына Тайвина вернули в Замок ценой жизни нескольких стражей; и Ланнистера с тех пор король от себя не отпускал ни на шаг. Естественно, золотому гордецу это было не по душе, и он огрызался как только мог. — Десница, — в глазах Роберта Эддард увидел смесь радости и гнева, — и не твоё это дело, Цареубийца. Насколько я помню, в этом государстве только я решаю, кто тут десница, а кто — нет. — Назначение десницы — это королевская привилегия. — Спасибо, Великий мейстер. Право, что бы мы без вас делали. — Довольно резко ответил лорд Бейлиш, что обычно было не свойственно Петиру. — Сядь, Нед. — Пришлось повиноваться приказу. — И слушай, значит, что произошло, пока ты валялся на перинах. Конечно, Эддард не хотел «валяться». Он был ранен в ходе стычки с Ланнистером, а теперь ему приходится сидеть с ним в одних покоях. Но приходится — так велит король. И друг. Или тот, кого он ещё недавно считал другом. Всё запуталось в этом проклятом гнезде змей, известном как Королевская Гавань. — Вчера, оказывается, пришли известия из Волантиса. Визерис Таргариен, сын убийцы и брат насильника, — Роберт, возможно, и заговорил тише, но ненависть из голоса никуда не исчезла, — этот Визерис, чью жизнь так долго защищал наш старик Джон, взял власть в Волантисе! Он казнил двух триархов и сотню других человек, нарёк триархом самого себя и обосновался в городе. А с ним ещё пятьдесят тысяч головорезов, которые присягнули ему на верность. — И что, государь, вы хотите делать? — Спокойным, ровным голосом спросил Старк. — Раздавить его! — Роберт ударил кулаком по столу с такой силой, что его кубок чуть ли не опрокинулся. Нисколько не обращая внимания на это, король продолжил. — Собрать людей, собрать корабли и двинуться туда. Ни один дракон не должен править, иначе он вернётся сюда со своим наёмным отребьем и набитыми сундуками, манящими дураков и предателей. Всё просто: либо мы плывём к нему и дерёмся с драконом на своих условиях, либо мы ждём, пока он скупает весь эссосский сброд и плетёт заговоры тут, под нашим носом. Война с Волантисом?! Это в минуту, когда его Кейтилин захватила в плен Тириона Ланнистера? Когда брат карлика убил его людей, а отец обоих братьев собирает знамёна? Когда всё ещё непонятно, кто и зачем убил Джона Аррена? Боги, какие ещё безумства он услышит на Юге? Тут раздался первый голос сомнения. Он принадлежал лорду Ренли, чьё кровное родство с королем давало ему чуть больше свободы, чем остальным дуракам и льстецам. — Светлейший брат, я понимаю твою справедливую ярость. В самом деле, мы совершили ошибку, слушая лорда Джона и его проповеди о милосердии. Однако и спешить на войну, на мой взгляд, будет ещё большей ошибкой. Визерис, возможно, и захватил Волантис, но этот город находится далеко от Семи Королевств. Более того, как наш знающий Великий мейстер подтвердит, в Вольных городах правители мрут, словно мухи. А уж особенно там не любят узурпаторов с чужеземными войсками. Думаю, нам стоит просто подождать, пока Старая Кровь сама всё не сдел... Но договорить король не дал даже брату. — Ренли, ты в войнах и интригах соображаешь меньше, чем в женщинах! — Лорд Штормового Предела покраснел, а Роберт, ничуть не замечая нанесенного им только что оскорбления, продолжал как ни в чем не бывало. — «Подождать» и «подождать», ха! Знаем мы, чем эти ожидания кончаются. Сколько лет трусливые лорды ждали, пока Эйрис Безумный порежется посильнее на этом проклятом троне? Так, чтобы его уже не спасли? Пока он свалится с него, сломав себе шею? Пока его зарежет или отравит кто-то, кто-нибудь другой, но не ты сам? Удобный выход, да, вот только когда дракон за жопу укусит, поздно метаться будет. Нет, Ренли, в Седьмое пекло ожидания. Хочешь сделать хорошо — делай сам, а не прячься за женоподобными толстяками из Волантиса. Этот выблядок Таргариен не дастся им, куда уж им его обхитрить. Тут нужно самим действовать! Тут в разговор пришлось вступить самому Эддарду. Он призвал себе на помощь и Старых, и Новых Богов: без них ему этот бешеный пожар не потушить. — Государь, мы ваши советники и мы, по мере сил, служим вам. — Так служите, а не пререкайтесь с каждым моим решением! Неужели это так сложно, Нед? — Служба, государь, состоит ещё и в том, чтобы говорить королю горькую правду. Так вот: к войне с Волантисом страна не готова. Тяжёлая одышка Роберта, пожалуй, будет его преследовать даже после смерти. — С чего это? — Как минимум, Ваша Милость, с того, что моя жена держит в плену Тириона Ланнистера, а его брат убил моих людей. Какая тут может быть заморская война? — Ваши глупые стычки, Нед, закончатся. Здесь и сейчас! — Король вёл себя так, словно нашел ответ на все вопросы мироздания. — Эй, Цареубийца! Скажи-ка лорду Старку, что ты сегодня с утра по моему приказу сделал. — Я написал отцу. — Он говорил как можно короче, стараясь поскорее покончить с приказом. — Королевская воля зовет лорда Тайвина в столицу. — Также я написал в Долину и Хостеру Талли, — продолжил Роберт, явно довольный своими действиями, — чтоб твоя Кейтилин немедленно вернула карлика его родителю. Когда лорд Тайвин сюда прибудет, ты с ним помиришься, Нед. Все ваши склоки должны закончиться немедленно. — Роберт, мой сын... — Но продолжить ему не дали. — Дети. Падают. Сами. — Каждое слово будто удар тем самым молотом. — Я видел эту сраную башню своими глазами, с неё свалиться проще, чем обмочиться после попойки. Хватит искать врагов среди теней и призраков, когда они и в самом деле есть! Тут Нед решил нарушить секрет. — Призраки и тени не могли бы напасть на мою леди-жену, в попытке добить Брана. Только его лютоволк спас две жизни, и к покушению на них Визерис никакого отношения не имел. — Вы допросили этого человека? Он вам в чём-то признался? А, нет. Я так и думал. — Немедленно перешёл в атаку Роберт, не давая другу собраться с мыслями. — Проклятье, Нед! Подумай сам: ты мой друг, мы с тобой вместе свергли Безумного Короля и лишили Визериса Наёмника его железного стула. Так с чего бы ему не отомстить? Тебе, для начала. Моих детей сторожат день и ночь десятки рыцарей, вот эта сволочь и решила начать с кого попроще. В мире Роберта Баратеона, небось, именно из-за Таргариенов Перешеек был затоплен, а Рука Дорна стала Ступенями. — Но не только Ланнистер сюда прибудет. Пицель по моему приказу послал воронов в Риверран, Старомест, Солнечное Копье, Хайгарден, на Старый Вик и Драконий Камень. Лорды и Хранители пущай явятся сюда: нам предстоит обсудить кампанию. Они придут ко мне и докажут верность... Или встретятся с моей яростью первыми. — Продолжил выступать король, явно загоревшийся своей идеей. Давным-давно Нед не видел своего друга таким. — Бывшие слуги Эйриса должны заплатить… — О плате, Ваша Милость, вы вовремя вспомнили. — Чуть ли не пропел Мизинец, который, совладав с собой, вновь надел привычную маску кротости и угодливости. — Поскольку война требует денег, а денег в казне нет. — Что значит — нет? — Роберт растерялся так, словно услышал какую-то небылицу. Эддарду оставалось только сокрушаться, что его названный брат настолько не интересовался делами своего государства. — Как это, их нет? — Казна почти что пустая, Ваша Милость, мы с трудом справляемся с выплатами по текущим задолженностям. Брали золото у Железного Банка, у Ланнистеров, у Тиреллов, у Верховного септона. — Начал говорить Петир, аккуратно подбирая выражения. Ещё бы: ему сейчас предстояло извиняться за собственные решения и шаги. — Спонсировать войну против Волантиса нам не из чего. Я с ужасом ожидаю посла из Браавоса, думая, что ему говорить. А вы говорите о войне! Король вновь ударил кулаком по столу. На сей раз его кубок упал на мирийский ковер... — Я говорю о войне, Бейлиш, потому что намерен её начать! И если ты не способен найти мне пару медяков, то я найду себе нового мастера над монетой. Не сомневайся, желающих сидеть в этом кресле немало! Может, новый мастер над монетой окажется изобретательнее. Ну? Угроза если и проняла Мизинца, то никакого виду он не подал. Лишь с самой кроткой улыбкой спросил: — Каковы мои полномочия, государь? — Делай что хочешь, но деньги чтоб были! Налоги, подати, да хоть налог на отхожие места, новые займы! Бейлиш, старик всегда говорил, что у тебя голова к цифрам расположена. Уж докажи, что покойный лорд Аррен не ошибался. — Государь, я сделаю всё, что только смогу. — Поспешил его заверить Петир, понимая, в каком состоянии находится его король. После небольшого молчания он озвучил свой приговор. — Чтобы собрать, скажем… сто тысяч мечей и флот, который будет способен переправить их через Узкое море, а также снабжать эту армию хотя бы в течении половины года, нам придётся нарастить долг до десяти миллионов драконов. Сейчас он чуть больше шести миллионов. Однако война, особенно война против столь могущественного государства, как Волантис, никогда не идёт легко и по плану. Поэтому я могу прогнозировать, что к концу войны наш общий долг составит не меньше пятнадцати миллионов… — Сделаешь. — Как от пустяка отмахнулся Роберт. — Помни, Бейлиш, у нас впереди Волантис со всеми его несметными богатствами и сокровищами. Там добра найдётся, чтобы расплатиться со всеми этими пиявками. Эддард воспользовался моментом, чтобы оглянуться вокруг. Посмотреть на лица советников и понять, может ли он надеяться на их помощь. От озвученных Мизинцем цифр даже не слишком бережливый Ренли пришёл в замешательство, а уж про остальных и говорить было нечего. Уже сейчас было понятно, что эта кампания загонит королевство в такие долги, что едва ли разграбление Волантиса сможет их окупить. Как бы после такого Железный Трон попросту не снесла бы обезумевшая от голода голозадая толпа... Малый совет всё это прекрасно понимал, однако мыслей, как переубедить загоревшегося навязчивой идеей короля, у него не было. — Но войны, в конечном счете, выигрывают не деньги, а люди. — Продолжал тем временем речь король. Он даже не требовал от белокурого слуги нового рога; настолько он был поглощен своими мечтами. — И нам потребуется мощное войско, да и флот... Агх, почему только Волантис за этой вонючей лужей? — Мой брат, — в разговор снова вступил Ренли, проглотивший очередное оскорбление, — ты правильно сказал, что нужен флот. А есть ли он у нас? — Станнис приведёт сюда наш флот… — Наш брат Станнис? — Ухватился за эту соломинку лорд Ренли. — Сбежавший из Королевской Гавани без каких-либо объяснений, без оправданий, и даже письмеца не пославший? Если уж и искать врагов, то, государь, боюсь, они сидят не в далёком Вольном городе. Как иначе объяснить его поведение? Но и от этого разумного замечания король поспешил отмахнуться. — Да он обиделся на меня, что я не его своим десницей назвал. Пришёл ко мне после смерти Джона, хотел поговорить, но я... Э-э-э... Занят был. Утром я его призвал к себе, а его и след простыл. А не пишет он, Ренли, потому, что я ему и не приказывал отчитываться. Но времена меняются. Из-за Станниса мы вынуждены разбираться с этим выросшим и жирным драконом, это он вовремя не перехватил выблядков Эйриса и не разбил их головы об эту чёрную скалу... — Азарт и гнев снова послышались в королевском голосе. — И он явится сюда по моему вызову. Приведёт и флот в нужное время. Так ему велит долг, и перед правителем, и перед старшим братом. Да и не один Станнис у нас кораблями ведает. Бейлон Грейджой и Пакстер Редвин тоже придут со своими судами в нужное место и время… — Грейджои, которых мы били, Ваша Милость, — поспешил Нед на помощь, — и Редвины, которые хранили верность Эйрису. Можем ли мы в самом деле на них рассчитывать? Если они и придут на твой зов, почему бы им не предать тебя в решающий момент? Визерис может пообещать вручить Бейлону его ненаглядную корону, припомнить Редвину былое... Тут Эддард поймал себя на мысли, что он говорит уж очень похоже на сановников Безумного короля. Те тоже называли соседей и обидчиков предателями, всё больше и больше разжигая пламя сумасшествия. — Потому что и Грейджои, и Редвины были нами биты, Нед! Они это помнят... И, если понадобится, я им это сам напомню. Всё время молчавший Варис наконец соизволил заговорить. — Войны можно и избежать, милорды, Ваша Милость. Как лорд Ренли заметил, в Вольных городах хорошо знакомы с ремеслом отравителей. Но сделать это нам самим, боюсь, будет чрезвычайно сложно. — В этом нет никакой чести. — Поспешил заявить престарелый сир Барристан. Он присутствовал на Совете, но все хорошо понимали, почему именно он старается хранить молчание. — Чести нет, сир Барристан, зато тысячи жизней и миллионы золотом, что ещё важнее, будут спасены от гибели. — Улыбнулся Петир. — Нам ведь нужно убить двух человек, так ли это сложно? — К сожалению, да. — Заговорил Варис. Паук, жеманно хихикнув, продолжил. — Визерис знает, что на его сестру было совершено покушение. Он окружил себя и принцессу доверенными людьми, надёжными слугами. И живут они теперь внутри Чёрных Стен, куда и попасть довольно сложно. — У тебя нет никаких связей там? — Осведомился король. — Пара доносчиков, да несколько осведомителей, но, боюсь, доверять им отравление было бы ошибкой. Опыта у них никакого нет, а второго шанса не будет. — В Браавосе есть секта, зовущаяся Безликими. — Вмешался в разговор Паука и Роберта престарелый Пицель. — Говорят, что лучших убийц на всём свете не найти. — И вы предлагаете направить этих демонов против них? — В голосе Селми Эддарду невольно послышалась угроза. — Я ничего не имею против принца или принцессы, — возразил Великий мейстер, — я служил их отцу так же верно, как служу нашему королю сейчас. Но подумайте, не лучше ли, не добрее ли убить двух, вместо двух сотен тысяч? Или и того большего числа? В спор славного рыцаря и умудренного годами старца вмешался Бейлиш. Нервно посмеявшись, он заговорил: — Сир Барристан, не бойтесь. Никто не пошлёт за головами Таргариенов Безликих, поскольку на них у нас уж точно нет денег. Если вы прикажете мне изыскивать средства одновременно на кампанию и на такого убийцу, мне останется только подать прошение освободить меня от этой участи. Это лучше, чем дожидаться бунтов по всей стране от Дорна до Стены. — А сколько Безликий стоит? — Спросил король. — Государь, мне не доводилось интересоваться точными расценками. Как-то не было в этом нужды. — Петир отвечал с неизменной улыбкой, хотя ситуация к веселью нисколько не располагала. — Но все знающие люди убеждены, что речь идёт о невозможных суммах. Есть мнение, что цена меняется от случая к случаю, и её называют вам лишь в их храме. А для этого нужно послать человека в Браавос, дождаться его возвращения, и только потом собирать всю названную сумму... Король громко и с чувством плюнул на пол. — Тут я видел ваши яды и кинжалы! Тут я видел все эти хреновы интрижки! Мы встретимся с драконом в честном бою, и я сам разобью ему голову! Слышите? Сам! Эддард Старк в это уже не верил. Лет двенадцать тому назад их встреча действительно бы так и закончилась. А теперь... Король не мог влезть в свою броню, едва ли бы сумел замахнуться принесшим ему корону молотом. Тот же изгнанник все эти годы дрался, выживал, бился на мечах со множеством врагов. Если верить слухам, то он лично убил вождя дотракийцев, в честном и равном поединке. Куда там нынешнему Роберту? Но также лорд Винтерфелла понимал, что говорить об этом не стоит. Его друг полностью отдался ярости, и это чувство легко поворачивается против своих же... — Ваша Милость, — решился Нед сделать еще одну попытку, — нам потребуется множество людей и кораблей. Чуть ли не каждый лорд или купец должен будет вложиться, золотом или кровью. И это ради Таргариена, про которого почти все и думать перестали! Ты хочешь отправиться на войну, чужую почти всем твоим подданным. Я боюсь, как бы этим мы не подарили Визерису друзей и союзников. — А ты меньше бойся, Нед. И всё будет прекрасно. — Буркнул Роберт, знаком требуя себе вина. Выпив все одним глотком, государь продолжил. — Драться лучше подальше от своей земли. Зачем ждать, пока дракон высадится с ордой своих шакалов? И, если ты говоришь об изменниках, то их верность тоже лучше испытывать вдали от родных краев. Одно дело перейти на сторону претендента, когда его рать показалась на твоих границах... И другое — договариваться с кем-то в Спорных Землях, зная, что твои замки и поселки будут отобраны за измену. «Да что с тобой происходит, Роберт? Неужели жажда мести настолько затмила твой разум?». — Роберт, ты не понимаешь другого, — поспешил возразить Ренли, — большинство лордов считает, что с Таргариенами покончено. И они будут так считать, пока он сюда сам не прибудет. Если мы объявим о начале похода, то обвинять во всех бедах и всей крови будут нас… — Есть всё ещё проблемы между Старками и Ланнистерами. Глупо будет собираться в поход, оставляя позади себя войну. — Добавил свой аргумент Селми. — Сир рыцарь прав, нужно быть осторожнее… — Лорд Тайвин Ланнистер — человек гордый, он не потерпит оскорблений, потребует... И тут терпение Роберта Баратеона истощилось. Когда Пицель попробовал напомнить правителю о грозном Льве Западе, монарх ударил кулаком по столу и закричал неистовым, чуть ли не демоническим ором. — Все вон! Малый Совет, вот уж благодарствие Богам! Ни одного совета, только пререкания и споры. Большая Спорильня, чтоб вас в Седьмое пекло! Войне быть! Пошли прочь, пока я Пейна не позвал! Селми, сопроводи Цареубийцу в его келью, пущай там ждёт приказов. — Все присутствующие успели подняться с мест, пока Роберт не успел изменить решение. — Нед, ты останься со мной. Король удалил даже прислугу, потребовав от кузена королевы напоследок лишь рог сладкого вина. — Я по твоему северному угрюмому лицу вижу, — заговорил Роберт, куда более тихо и спокойно, — что ты хочешь ещё поспорить. Ну, давай, дружище. Говори. — Лорды уже всё высказали, и я тоже. Ты их с проклятиями отослал прочь, но оставил меня... Зачем? — Затем, Нед, чтобы объясниться. Так, как у нас было принято тогда, в юности. Я же понимаю, какой вопрос мучает тебя. Давай, задавай, а я уж отвечу, как сумею. Хуже уже все равно не стало бы. Посему лорд Эддард мог себе позволить спросить по существу. — Почему, Ваша Милость? — Никаких милостей, — хихикнул совершенно по-детски Роберт, — сегодня от меня не дождёшься. Мы вдвоём, и я не хочу терпеть от тебя проклятые титулы. — Хорошо. Почему, Роберт? — Может, я просто выжил из ума, как покойный Эйрис? — Король хмыкнул, и его друг на минуту почувствовал себя вновь молодым. — Так это видит Ренли, уж это точно. — Ренли был слишком мал, и не помнил тебя в Восстании. Но я-то помню, Роберт. Помню, что ты отличался уже с юности хорошим пониманием войны. Чуйка у тебя была верная, впридачу к молоту, о котором и так все Семь Королевств знают. — И? — Ты знаешь, что собрать войско будет непросто. Сам знаешь, какие риски несут в себе требования к Тиреллам, Мартеллам и Грейджоям, а при этом оставить их в покое никак нельзя. Мы рискуем получить восстание в самом скором времени... Или, пускай, предположим, мы собрали рать, добились повиновения и нашли нужные корабли. Им предстоит пройти Узкое море в его изменчивом, опасном месте; нам придется иметь дело с пиратами и с Тремя Дочерьми, и я право не знаю, кто из них лучше. И это я не говорю о флоте самого Волантиса, которому кочевники ничего не сделали. И даже если мы доберемся до стен города, осада будет делом непростым. Даже если Таргариен выйдет к нам в поле: земли вокруг Ройны он знает лучше нашего, за ним идёт закалённая в боях и многочисленная армия, сам он недавно разбил невиданное нашествие дотракийцев. У нас же люди дерутся за своих лордов, в то время как воины Визериса верят в его звезду. Биться они будут до конца. — Да, история будет в самом деле знатной, тут ты не ошибаешься. — Итак, ты и сам хорошо знаешь о рисках. Тогда, Роберт, я повторю вопрос: почему ты желаешь этой войны с подобным рвением? После недолгого молчания, его друг решился дать ответ. — Тут, Нед, несколько причин есть... Начну, эх, с первой. — Роберт сделал очередной глоток и отбросил в сторону постылый рог. — И начну я с главной. Лианна, Нед. Я клянусь, я сегодня днём её голос слышал. Слышал его в волнах моря, в треске факелов, да даже на дне этого рога. Она просила меня убить Визериса, искоренить драконью погань... И я собираюсь это сделать, Нед. «Не о том она просила, Роберт, и не к тебе она обращалась». — Я долго, преступно долго слушал добрые сказки Джона Аррена, умный был дедушка, а всё же многого не понимал. Всё надеялся, что Таргариен сдохнет в пентошийской канаве или лиссенийском борделе... А он, гад, выжил и короновался в крупнейшем и богатейшем Вольном городе! Мирного решения, Нед, не будет. Или я, или драконы. — Ренли верно заметил, что в Вольных городах полным полно отравителей и убийц. И что каждый из правителей Эссоса постоянно сталкивается с этой угрозой — а уж узурпаторам там никогда не были рады. Вполне вероятно, как твой брат и сказал, что во время подготовки экспедиции мы узнаем о смерти Визериса. — И я отвечу тебе, как отвечал ему. А что, если Визерис их одолеет? Он уже удивил весь мир, сумев взять власть в этом гадюшнике. А его отец, Эйрис? Сколько лет он правил, сжигая и убивая всех, кого хотел, пока подобная трусость ему это позволяла? Нет, Нед, порой приходится брать молот в свои руки и вершить дела самому. — От чего такая спешка? — Попытался возразить еще раз Старк, — мы можем выждать время. Подготовить оборону наших земель на случай, если Таргариены пойдут на нас войной. Если он и решится отплыть из Волантиса, то в Вестеросе у тебя будет куда больше шансов разбить Визериса. Здесь мы можем поднять армии всех королевств, а он будет вынужден полагаться лишь на своих наёмников, да оставшихся у него за спиной волантийских змей. — И на этот вопрос у меня готов ответ. Видишь ли, Нед, я уже давно... Сдаю. Это лето, моё длинное королевское лето... Я пил, трахался и жрал так, словно сам Кузнец меня благословил. Ни о чём не думал. И что же? Ссать мне всё сложнее, я не влезаю в собственные доспехи, у меня одышка начинается так поспешно и быстро... — Тут король вздохнул. — Словом, сомневаюсь я, друг, что увижу следующее лето. А тогда... Престол отойдёт к Джоффри. Ты его видел, Нед, ты понял, кто он и что он такое. О Боги, за что вы мне послали такого сына? Принц и наследник впервые сбросил маску ещё тогда, в Дарри. Старк невольно скривился. Если бы король возмутился, северянин смог бы оправдаться ногой. Но Баратеон задал другой вопрос, куда более коварный. — Подумай хорошенько, и не говори ответ, поскольку мы оба знаем его. Когда ранней весной на берегах Дорна, Простора, или даже моих Штормовых земель появится орда головорезов во главе с победоносным драконом, наследником «законного» короля... Что мои дети, оставшиеся без отца, смогут ему противопоставить? Куда годится Джоффри против матёрого воина, свалившего в бою кхала кхалов? Сколько к такому побежит охочих до славы и добычи рыцарей и прохвостов, сколько лордов достанет драконьи знамена? — Ещё один тяжёлый вздох. — Я ведь внимательно слушал рассказы Паука и Джона о нём. Знаешь, порой я даже завидовал этому парню: свободный от обязательств, свободный добывать славу и богатства мужским путём, сильный и крепкий наёмник. Думалось мне иногда ночами, так ли уж нам с тобой было бы плохо в таком изгнании... Но теперь эта сволочь будет угрожать моим детям. Я был чертовски херовым отцом, Нед, и тут ты не спорь, но... Я не хочу, чтобы Мирцелла и Томмен, чтобы будущие дети Джоффри и Сансы повторили судьбу рейгаровских выблядков. Не допущу. Тут у Эддарда пара возражений имелась. — Твои дети, Роберт, будут под моей защитой. — Произнес он, медленно проговаривая каждый звук. Боги должны услышать его обещание и помочь ему в этом деле. — И под защитой своего деда по матери. — Лорд Тайвин тоже не молодеет с годами, — огрызнулся Роберт, — а его дети ему и в подмётки не годятся. Цареубийце лишь бы кого-нибудь зарезать в бою, а карлик... Хах, не скрою, чем-то он мне нравится, но править страной или, тем более, воевать он не годится. Что же до моей жёнушки... Чем меньше будет сказано о Серсее, тем лучше. Но, Нед, главные мои сомнения не в Ланнистерах… — А в ком? — Видишь ли, из-за Серсеи и наших детей Утёс Кастерли и Королевская Гавань повязаны тремя крепкими верёвками. И, ты прав, Тайвину придётся нас поддержать. Знаю, что с моими детьми останешься и ты, Нед. — Заговорил Роберт, смотря прямо в глаза Неда. Там лорд Старк, впервые за их повторное знакомство, видел столь знакомое с юности пламя решимости. — Но вот Тиреллы, Мартеллы, Хайтауэры, Редвины и прочие драконолюбцы... Меня они хоть как-то, но боятся, поскольку помнят Восстание Грейджоя и чем оно кончилось. Со мной на троне у нас есть ещё надежда удержать их в узде — помру я, и они наверняка побегут на поклон в Волантис. Искать у Визериса земель, почестей, да мести за прошлое. Сейчас у нас есть шанс собрать против Таргариена все Семь Королевств, потом их будет гораздо меньше. Потому, я считаю, лучше и бить сейчас, пока нам не навязали собственную игру. Эддард Старк хорошо знал Роберта Баратеона. Они росли и учились вместе, они смеялись и убивали вместе, они покорили Семь Королевств вместе... И сейчас северянин чувствовал, что его друг чего-то не договаривает. Есть еще какая-то мысль, зовущая его вопреки всему на поле боя, и он ее пока не озвучил. Тогда десница решился вызвать своего короля на откровенность: — Роберт, по-моему, ты ещё не всё сказал. И раз уж мы вызвали друг друга на откровенность, её нужно продолжить. И снова король ударил по несчастному столу... Но теперь в ударе было куда больше досады, чем животного гнева. Так Эддард понял, что попал точно в мишень. — Да, твоя правда. Есть ещё одна причина... — Старый друг уже давно потерял счет числу тяжелых вздохов государя. — И она, отчасти, со второй связана. Я чую, Нед, что Неведомый скоро придёт по мою душу. Но я хочу эту сволочь встретить на своих условиях: на коне, с оружием в руках, сражаясь против победителя дотракийских орд. Последний, славный поход короля Роберта! — Баратеон вымученно рассмеялся, — Звучит неплохо, а? Всё одно лучше, чем сдохнуть тут, в этом треклятом замке, в луже собственной мочи и с неблагодарными тварями по обе стороны кровати. Насмотрелся я на стены Эйгона Завоевателя и помирать в них не собираюсь. — Ты давно потерял былую силу. Если ты и выйдешь против Визериса, он тебя убьёт. — Эддард понимал, что подобная честность может дорого ему стоить. Но не мог не воспользоваться последней оставшейся ему соломинкой. — Конь под тобой быстро свалится, доспех не натянуть, своим молотом ты уже толком не размахнёшься. — Знаю. — Почти что шепотом сказал Роберт. — Но ведь и сборы на войну, Нед, дело не скорое. Пока Мизинец соберёт свои несчастные медяки, пока лорды и прочие клопы подтянутся... Я клянусь Лианной, Нед, что приведу себя в порядок. Время пока есть. После мгновения мучительных раздумий, король взял и вылил остатки арборского на ковёр. Затем отбросил рог в сторону и, словно стараясь не сожалеть об этом, стремительно повернулся лицом к деснице. — Видал? Последнее моё вино. Лимонная вода и занятия с завтрашнего утра. — Тут Роберт скорчил такую гримасу, что Старк не удержался и легонько, беззлобно посмеялся. Друг последовал его примеру и, на какие-то секунды, они вновь были молоды. — А ты, Нед, особо не смейся. Тебе придётся остаться здесь и сидеть на этом уродливом стуле, пока Джоффри не войдёт в возраст. Только тебе я это и могу доверить. Я назову тебя регентом и Защитником державы, и ты будешь присматривать за Королевствами... И моими детьми. Джоффри, конечно, мелкий говнюк... Но авось и его не поздно исправить. Младшие ещё только начинают что-либо понимать, тут тебе дел предстоит немало. И, конечно, ты будешь приглядывать за нашими лордами. Уж не знаю, честно, вернусь ли я оттуда или нет... Но ты к своим снегам и волкам возвратишься ещё не скоро. Всю жизнь Эддард Старк прожил с ответственностью, которой никогда не искал. Он не должен был жениться на Кейтилин и унаследовать Север; это всё предназначалось Брандону и ему одному. Он не должен был воевать против Короны, поскольку мятежи осуждают и Старые, и Новые Боги; он не должен был... Нет, о Башне и о обещании он вспоминать не хочет. Не здесь, не сейчас, не перед лицом дорогого друга, которого он обманул и обманывает по сей день. Так теперь на него этот самый друг накладывает новую ответственность: за всё государство и, что не менее важно, за его детей. Трёх, столь не похожих на остальных, но все ещё от его крови и семени. И он сделал то, что оставалось. Согласился. Про себя Нед обещал, что по мере сил присмотрит и за всеми остальными детьми Роберта. Матери Барры не придётся больше работать в борделе, а крепкому Джендри найдётся место в свите десницы... Дав согласие, Эддард впервые за весь вечер увидел искреннюю улыбку Роберта. Тот встал из-за стола и пригласил приятеля обняться. В свое время крепость объятий Роберта пугала Неда: казалось, что Баратеон может дружеским жестом любого на тот свет отправить. Сейчас... Толстый живот и рыхлость не дали Неду толком сжать друга, от его былой мощи осталось только болезненное воспоминание — да и несло от него духами заместо крови и пота. — Вот, видишь, какая работа предстоит мне? — Хмыкнул Баратеон, как-то иначе смотря на свое тело. — Но, думаю, с твоей помощью, я справлюсь с ней. Нам многое предстоит, Нед, и на сей раз у нас не будет мудрых старых наставников. Давай докажем певцам и писакам, чего мы сами стоим! И, вновь, на какую-то долю мгновения, Эддард был молод. Потом? Потом вновь заболела проклятая нога.

***

Бринден Риверс Редко, редко ему доводилось слышать мольбы о помощи. Эти звуки в столь далёком, столь чуждом для человека царстве тьмы и холода почти что не звучат: некому их издавать в Краю Вечной Зимы. Тут царят вечная тишина и прекрасный покой, не нарушаемые ничем... Обычно. В эту ночь до него дотянулись из столицы Семи Королевств при помощи волшебных свеч: недаром он учил его ими пользоваться во снах. Редко встречается доступная простым людям волшба, и хорошо, что этим трюкам их ещё можно обучить. Но свеча принесла не известия об успехах, а мольбу о помощи. Его человек в далёкой Королевской Гавани испробовал всё, что только мог. Но охрана Паука, расставленная вокруг короля, бдит, еду и воду монарха проверяют тщательно, сам Роберт никогда не остается один. Кончились его фривольные похождения по шлюхам, когда любая могла перерезать ему во сне горло или впустить убийцу; теперь он занимается и упражняется в окружении десятков глаз. Спит он под надзором честного и опасного гвардейца, при дворе с ним всегда охрана... И теперь его человек умолял о вмешательстве. Просил, чтобы житель бескрайних снежных пустынь явил чудо, поскольку иначе тщательно выстроенный план будет нарушен. Нельзя дать возможность Волку и Льву заключить мир. План и так находился под угрозой. Вот уж возвращения Деймона Блэкфайера он точно не предвидел. Бринден уже давно подозревал, что тело отпрыска Безумного короля занял кто-то другой. Он годами следил за последними Таргариенами, наблюдал за их взрослением и становлением. И терпеливо ждал, когда тот, кто в миру носит имя Визерис Таргариен, проявит себя. И лишь совсем недавно он окончательно убедился в личности пришельца. Что ж, весьма иронично, что чёрный дракон стал последней надеждой для выводка драконов красных. Риверс знал, что есть в этом мире Они; безумные и древние, как сама земля, которые могут время от времени позабавиться с приглянувшимися им душами, выбрасывая их обратно в мир плоти и крови. Но почему Они выбрали душу его сводного брата-предателя? И почему Они решили вложить его душу в тело принца-изгнанника? Впрочем, рассуждать о мотивах и действиях этих тварей, чьи имена даже в Асшае и Стигае являются запретными и ныне давно позабытыми, бессмысленно. Нужно приспособиться к новым правилам игры. Обитателю этого холодного и непрощающего Края пришлось прикрыть глаз. Не берётся магия даром, но требует жертв, и чем могущественнее сила, тем большим нужно жертвовать. Для осуществления того, о чём его попросили, ему придётся снова отдать частицу своих жизненных сил — но его человеку можно верить. Он не стал бы беспокоить господина, не обнаружь он себя в тупике; а немедленная смерть короля Роберта в самом деле нужна их планам. Придётся принести ещё одну жертву — какую уже по счету?.. Он во сне скажет, что это последний раз. Лишь бы мальчишка Старков пошёл на Север, пошёл сюда. Лишь бы отпрыск лорда Эддарда смог добраться до нужного укрытия. Раньше ему казалось, что он победил само время, остановил навсегда увядание и смерть... Но теперь Бринден Риверс знал, что ошибался. И должен исправить ошибку, пока не стало поздно. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы теперь отступать…