Король, Что Носит Меч

Давос Сиворт Известие о том, что Тайвин Ланнистер и Мейс Тирелл при посредничестве Петира Бейлиша заключили союз, ударило по Штормовому Пределу жёстче любой бури. Жирный Розан, несмотря на численное превосходство, побоялся вступить в схватку с закалённой в боях и прошедшей огнём и мечом по Речным землям армией лорда Тайвина и поспешил согласиться на условия, что озвучил ему мастер над монетой. Да и немногие в воинстве Простора желали погибать за корону Ренли, от которой тот уже успел отречься, и уж тем более они не желали видеть на Железном троне Станниса. Тиреллы заявили о недействительности брака леди Маргери и лорда Ренли, а мейстеры и септы обоих воинств заверили мир в невинности юной девы. И, неподалёку от Плюща, лорд Тайвин от имени короля Джоффри Баратеона принял вассальную присягу всего рыцарства Юга. Стороны обязались забыть нанесённые друг другу за время войны обиды, не требовать наказаний за какие-либо преступления, и вместе биться с силами как «узурпатора» Станниса Баратеона, так и разбойника Бейлона Грейджоя. И, в свою очередь, король Джоффри обязался взять в жёны дочь Хранителя Юга в знак вечного воссоединения коронованного оленя и золотой розы и принять отца своей невесты в Малый совет. Никто не сомневался, что на деле всё не так просто. Едва ли лорды Северной марки так просто забудут, чьим именем жгли их поля и деревни; едва ли Рованы и Окхарты согласятся искренне простить покровителей убийц и грабителей... Но от того, какие злоба и ненависть на самом деле скрывались под чернилами, не изменялось наличие союзного договора между вчерашними врагами. И наличия у этих сторон общего врага в Штормовых землях. В ставке Станниса Баратеона разгорелись напряжённые споры о том, что же делать дальше. И немудрено! Надежда на то, что удастся пересидеть и переждать, пока враги сами не перебьют друг друга, провалилась с треском. Теперь воинству короля Станниса предстояло сразиться с объединённой ратью Запада и Простора, которая неизбежно получит подкрепления из Королевских земель. Давосу куда привычнее было считать золотых драконов да локти шёлка чем копья с мечами, но даже он вполне мог представить грядущий риск – что уж говорить о настоящих лордах? О таких, что лучше него представляли численность врага и способности его военачальников? Неудивительно, что рыцари и лорды, стражники и слуги принялись на все лады обсуждать известие: кто–то шептался, кто-то проклинал всех Богов, кто-то молил их о милосердии... Дров в этот костёр добавило поведение самого Станниса, который четыре дня не выходил из своих покоев. Споры продолжались до сегодняшнего дня. Сейчас они сменились королевским приказом... И почти что всеобщей растерянностью. Её разделял и сам сидящий перед государем мужчина. Сегодня его король созвал первый военный совет с того чёрного дня, как вороны принесли известия о союзе Ланнистеров и Тиреллов. Лорд Давос – когда–нибудь, возможно, он к этому титулу всё же привыкнет – явился одним из первых, получив великолепную возможность наблюдать за собранными слугами короля. Были лорд Алестер Флорент, красный от гнева; лорд Монфорд Веларион, жёлтый от испуга; лорд Гансер Сангласс, бледный от пятидневного поста; сир Ролланд Шторм, чёрный от злости; лорд Ренли Баратеон, розовый от волнения... Все эти люди надеялись на разное. Кто–то, вроде Велариона и Селтигара, ожидал от Станниса приказа отступать к Узкому морю, иные, вроде Ролланда Шторма, предвкушал приказ готовиться к решительному бою, и, наверняка, были такие, что полагали необходимостью переговоры. Король позволил выразиться каждому из них: и разъярённому лису, и перепуганному коньку, и престарелой черепахе. Никого не перебивал, никого раньше времени не усаживал обратно, дозволяя вассалам говорить свободно и долго. Советники упражнялись в красноречии, каждый находил самые убедительные аргументы в свою пользу – и самые убедительные аргументы против чужого мнения. Сиворт слушал, так и не решаясь предсказать, что решит король. Сам он тогда отказался от слова: не желая ни бросать вызов высокородным вассалам, ни подавать плохого совета. Король Станнис Баратеон объявил, что не намеревается отказываться от короны. Никаких переговоров с сидящим в Королевской Гавани чудовищем не будет. Но не будет и последней, отчаянной битвы с превосходящими силами врага, а равно и лихого, разбойного нападения на столицу. Вместо этого основные силы короля совершат дерзкое путешествие по Узкому морю и высадятся у Белой Гавани. Именно там силы, верные настоящему королю, продолжат свою борьбу с прислужниками узурпаторов. Стоит ли говорить, что слова государя повергли весь совет в состояние шока? Даже протесты и проклятья задержались в глотках лордов и рыцарей! Зато затем они как заговорили – все и разом! Хор десятков голосов был настолько нестерпимым, что Станнис велел подданным разойтись... Ещё раз подтвердив, что его решение пересмотру не подлежит, и что следующим утром он не намеревается выслушивать возражений – только предложения и советы. Уже когда все лорды удалились, государь велел ему последовать за собой. Как и всегда, Давос исполнил полученный от своего господина приказ, пусть в его уме и бушевал настоящий шторм. Вошли они в покои, что прежде, ещё при живом короле Роберте, занимал лорд Ренли Баратеон. Однако новый, истинный хозяин Штормового Предела, изменил тут всё по своему почину: исчезли в небытие арфы, статуи, недостойные гобелены, золотые и серебряные украшения, просторная кровать – слуги говорили, что не узнают комнаты... От старого хозяина остались только широкий и длинный стол да богато разукрашенная карта Семи Королевств, к которой король и направился. – Я вижу, Давос, что ты хочешь поговорить. Что ж, выкладывай, что у тебя на уме. – Произнёс его голос, а его глаза вперли холодный, жесткий взгляд в Сиворта. «Поговорить». Это ещё мягко сказано! Бывший контрабандист словно в тумане дошёл до покоев, следуя за своим королем. В юности, бывало, он участвовал в потрясающих попойках... Но даже после них он так не шатался. И теперь, в покоях лорда Штормового Предела, он отчаянно пытался собраться с мыслями. – Я плохой лорд, Ваша Милость, – попробовал извиниться Давос, – но я уверен, что верным людям не подобает сомневаться в королевских решениях. – Мне угодно, – произнёс Станнис, в чьём голосе послышались слабые нотки застарелого раздражения, – чтобы ты и дальше говорил мне правду, и ничего кроме неё. Слушать и слышать правду королям неприятно, но необходимо, и ты это знаешь. Иначе они кончают как мой покойный брат. Роберт сполна заплатил за свою глухоту. Сир Давос вздохнул без особого облегчения. Может, всё будет проще, если он попросту поклонится и уйдёт? Попросту будет исполнять свой долг, не задавая лишних вопросов? Он был уверен, что именно так на его месте поступило бы большинство обитателей замка. Но, воистину, лорд из него никакой; посему он и заговорил, решив воспользоваться королевским предложением. – Ваша Милость, я – ваш человек, – начал говорить новоиспечённый лорд, – созданный вами из пыли и грязи. По вашей воле я готов плыть хоть в И-Ти, хоть в Соториос... Хоть в Валирию пойду, если прикажите. Но там, за этими дверьми, остались лорды и рыцари знатных, древних, уважаемых родов. У них есть замки, семьи, родичи, земли, дорогие и ценные для них. Многие из них были недавно людьми вашего младшего брата!.. Они клялись ему в верности, обещали драться за него. И, даже присягая вам, они надеялись на... другое. Станнис слушал его молча, будто бы вновь размышляя над всем произошедшим. – А теперь вы, Ваша Милость, решили подвергнуть их преданность такому страшному испытанию. – Подвёл черту луковый рыцарь, смотря прямо на государя. – Разумно ли это? – Ты прав в том, что моё решение далеко не всем по душе. Более того: оно, сир, не по душе и мне самому. Но порой королям приходится делать непростые, тяжелые решения. Это – часть их долга. – Меня в детстве учили, что долг короля – защищать его подданных. – Возразил сир Давос, мысленно проклиная свою неуместную храбрость. – Защищать, но никак не оставлять их наедине с врагом. – Оставшись с ними здесь, мы можем лишь погибнуть вместе с ними. И ничем им не помочь. – Сделал акцент на последних словах государь. – Но мой план сулит нам возможности, Давос. Шанс победить в сложившихся обстоятельствах. Можем ли мы его упускать? – Но должен же быть другой путь! – Какой путь, милорд? – В королевском голосе не было ни злости, ни раздражения, а только усталость. – Может, мне стоит последовать предложению Сангласса и извести себя благочестивыми постами, надеясь, что Отец своим перстом раздавит узурпатора Джоффри, лорда Тайвина и их прихвостней? Скорее наступит Вечное Лето, чем это произойдёт. Повестись на лесть Флорента и вывести мои двадцать пять тысяч мечей на бой с врагом, что в пять раз будет нас превосходить? Это понравится певцам да Ланнистерам, но и только. Послушаться Велариона и вернуться на Драконий Камень? Это не только перечеркнёт все наши прошлые победы, но ещё и обречёт нас на медленную смерть. А, может, довериться твоему другу Саану и напасть на столицу? Если мы туда и поспеем первее львов и роз, то только сами себя загоним в ловушку. Я уж не говорю о том, что Королевскую Гавань обороняет немалое войско. Станнис хмыкнул и произнёс совсем уж тихим голосом. – Есть ещё одна дорога, которую, уверен, видят в своих снах многие мои люди. – С этими словами Станнис налил себе воды. – Вступить в переговоры с мальчишкой и его дедом. Предложить им сделку: я отрекусь от своего трона и своих слов, верну жирной свинье из Хайгардена его ненаглядного сына, а Ланнистеры милосердно позволят мне сгнить в Штормовом Пределе дядей короля и лордом этого королевства. Тайвин, возможно, даже согласится... Ну как, милорд? Как тебе на слух эта песня? – Нет, Ваша Милость. – Со всей убежденностью ответил Давос. – Тайвин Ланнистер не согласится на такие условия, и вы знаете это лучше меня. – Почему? – Не без интереса спросил государь, делая глоток воды. Недавний лорд прекрасно понял задумку Станниса: тот хотел понять, насколько хорошо вассал понимает противостоящего им врага. – Он в силе, – продолжил мысль Давос, надеясь выдержать это небольшое испытание с честью, – а мы – нет. Как вы сами сказали, пятеро их на одного нашего. Зачем же ему договариваться с теми, кого он может раздавить? Более того: слова, однажды произнесённые, нельзя вернуть назад. Ваши обвинения против Джоффри, Томмена и Мирцеллы запомнят навсегда, и никакое формальное отречение этого не изменит. Пока вы живы, пока вы остаётесь владетельным лордом, люди будут задавать вопросы, на которые Ланнистерам придётся отвечать. Но сокрушив и растоптав вас, лорд Тайвин докажет если не правоту, то силу. И тогда все умолкнут, и его внуки будут править Семью Королевствами в спокойствии и тишине. Посему я и не верю в то, что дорога к переговорам нам открыта. Возможно даже, что лорд Тайвин начнёт говорить о мире, только чтобы заманить нас в ловушку. Случилось почти что невероятное: его государь улыбнулся. На какие-то секунды, но эти жесткие, суровые губы сложились в улыбку. – Да, мой луковый лорд, ты прав. Клянусь всеми Семью Преисподними прав... Побольше бы мне служило луковых лордов, чем парчевых и золочёных. – Затем он вздохнул. – Подведём небольшой итог. Надеяться на чудо – глупо. Идти в поле и искать там смерти подобно надменному Аргиллаку – глупо. Надеяться на переговоры с Ланнистерами – глупо. Скажи, Давос, что же остаётся, кроме моего решения? – С позволения Вашей Милости... – Мы ведь уже решили, что ты говоришь с моего позволения. – Отмахнулся Станнис. – Говори, что у тебя на уме, мой луковый лорд. – Всё же, почему Север? Уверен, что мы могли бы найти землю удобнее, теплее, там, где людям найдётся что есть. Ответ был дан не сразу. Станнис обратил внимание своего верного слуги на карту Вестероса и сопредельных земель. Тут чья–то умелая рука нанесла замки, города, реки и леса, порты и значимые деревни: немало где Давосу приходилось побывать, о многих местах он только слышал, но о ряде мест не имел никакого представления. И, тем не менее, всюду были расставлены памятки и начерчены герба, чьи цвета казались свежими. Небось, мейстер положил на создание этой карты добрую часть лета! – Север находится достаточно далеко от Тайвина, чтобы дать нам безопасное укрытие. – Начал говорить Баратеон. – Перевес в десятки тысяч человек ничего не даст Ланнистерам на Перешейке. Кто не умрёт от голода, болезней и отравленных стрел, дойдёт до поля боя ослабленным, потерявшимся и растерянным. Мы не имеем ни единого шанса против объединённых армий Запада, Простора и Королевских земель в поле; поэтому, Давос, мы и не будем с ними биться в поле. Но нельзя и сидеть вечно на камнях Узкого моря, ожидая удара милосердия от Ланнистеров: невоюющая армия разлагается и пожирает саму себя. Армия принца Дейрона Отважного показала это полтора столетия назад, и я не совершу подобных ошибок. – Но что насчёт Дорна? Опираясь на Красные горы, можно долго обороняться... – Дорнийцы ненавидели моего брата, – возразил Станнис, – и им не за что любить меня. – Но лорда Тайвина они ненавидят куда сильнее. – Верно. Вот только Ланнистер может предложить Мартеллам куда большие дары, чтобы те «забыли» и подчинились, если не из верности, то выгоды ради. И, более того... На Ступенях идёт война, Давос. Добраться отсюда до Солнечного Копья будет куда сложнее, чем до Белой Гавани. Плывём на Север, против нас будут ветра, дистанция и течения. Плывем на Юг – помимо них, пираты, корсары и слуги Таргариена накинутся на нас со всей силой. Нам нечего искать на Юге, луковый лорд. Но и это ещё не все... Затем Станнис Баратеон показал пальцем на хорошо известный Сиворту самый большой город Севера. – Я получил письмо два дня назад. Из Белой Гавани, от лорда Вимана Мандерли. Он сообщил мне последние новости своей земли: северное королевство, одно из моих семи, растаскивают на части голодные хищники. Мои старые недруги с Железных островов заняли Темнолесье и несколько других важных замков к западу от Королевского тракта, жгут и грабят, но не уходят. Собираются, видимо, повторить завоевание Хоаров, но уже на Севере. Лорд Болтон, вернувший северян из Речных земель, всё никак не поторопится выступить против налётчиков. Более того: в своем письме Виман обвиняет хозяина Дредфорта в попытке узурпации власти, убийстве лорда Брандона Старка и покушении на убийство Рикона Старка, находящегося ныне под его защитой. – И он предлагает вам свою присягу? – Он предлагает все богатства Белой Гавани, все мечи и копья своего дома и вассалов, если я появляюсь у него под стенами. И надеется, что совместными усилиями мы сможем призвать Болтонов к ответу и изгнать железнорождённых обратно на их покрытые дерьмом скалы. – Подвёл итог Станнис. – Как видишь, Давос, на Севере есть кто-то, кто будет нас ждать. Войску не придётся прямиком с галей идти в бой и держаться на голодном пайке. Давос всмотрелся на карту, на тот её кусок, где находилась Белая Гавань. Раньше ему доводилось вести дела там. Там есть деньги, там есть товар; жителей, живущих под рукой водяного, там хватит для ведения войны... Но Сиворт никогда не слышал, чтобы хозяин портового города славился щедростью и готовностью помогать задаром. – Взамен он собирается втянуть нас в их с Болтоном распрю... – Войны между вассалами нарушают королевский мир, – изрёк Станнис, ни на минуту не сомневаясь в своей правоте, – так повелось со времён Эйгона Завоевателя, и так будет впредь. Как король, я обязан положить конец их раздору... И не обязательно так, как желал бы этого Мандерли. – То есть? – Мы разберёмся, кто прав, и кто виноват. Моё правосудие не окажется в заложниках у распрей родов с давней историей взаимной нелюбви. И я вынесу справедливое решение, как делал это и раньше. – Отчеканил Станнис, пристально взирая на собеседника. – Пусть держава видит разницу между законным королем и узурпатором. Пока второй грабит и обирает подданных, я займусь освобождением королевства от налётчиков и примирю, так или иначе, два знатных рода. Быстрая победа, сир Давос, для нас теперь недостижима – и мы не будем пытаться её поймать за львиный хвост. И мужчина искренне верил в эти слова. – Вот только, Ваша Милость, есть ли справедливость в том, что мы оставим эти земли позади? Оставим их узурпатору? – А кто сказал, что их оставим, луковый лорд? – Король привлёк внимание контрабандиста к той части карты, где находились Штормовые земли. – Часть воинства останется в Штормовых землях... Но встречать врага они будут в хорошо укреплённых замках моего королевства. Видя растерянность на лице вассала, суровый воитель решил разъяснить своё решение подробнее. – Замки Штормовых земель, сир, строились во времена опасные и жестокие. Регулярные набеги дорнийцев, постоянные войны с Простором, налёты пиратов из-за Узкого моря, наскоки задиристых речников – всё это заставляло устремлять стены вверх. И, большей частью, эти укрепления пережили Таргариенов... Чему помогли междоусобные войны в этом семействе. Каменный Шлем, Воронье Гнездо, Бронзовые Врата, и, конечно, Штормовой Предел станут костями в горле Тайвина и его союзников. Эти замки могут держаться долго: благо лето в этом королевстве было благим и запасы провианта имеются немалые. Брат мой, по счастью, кормился за счёт Простора – и, к тому же, сохраняя господство на Узком море, мы можем снабжать прибрежные замки. Драконий Камень и Дрифтмарк послужат нам опорой. Слова Станниса, наконец, начали складываться в целостную картину. Его умысел становился Давосу понятен: увести рать на Север, создать себе новую опору, да так, чтобы Ланнистерам до неё было не подобраться. Верные люди будут оборонять ключевые замки в Штормовых землях, пока Баратеон приведёт к порядку самое крупное из королевств и обзаведётся новыми союзниками. У лорда Аррена остался наследник, а у его короля есть дочь... И, пока в Королевской Гавани львы и розы будут припоминать старые обиды да мешать друг другу, коронованный олень продолжит борьбу. Давос не мог сказать, что ему было по душе решение государя. Но он не видел иного доступного им выхода – и был благодарен, что ему сочли возможным его разъяснить. – Будут опорой, пока не прибудет флот Ланнистеров. Его сомнения поспешил развеять человек, в точности знавший, по словам окружавших его людей, какой дом Семи Королевств какими силами располагает. – Есть три флота в державе, которые стоит рассматривать. Мой, королевский, специально строившийся для войны. Железный флот, куда более привычный к грабежам и набегам. И, наконец, флот Редвинов, на половину состоящий из торговых кораблей. – Говорил король, тщательно взвешивая каждое слово. – Узурпатор объявил Бейлона предателем: а сам Бейлон от заветной короны так просто не откажется. Совершающий одну и ту же глупость дважды за неё держится крепче, чем Цареубийца за свою сестру. И, к тому же, железнорождённые заняты кампанией на Севере. От них Ланнистеры помощи не дождутся. Редвины теперь последуют за Тиреллами в постель ко львам, это-то понятно... Вот только их кораблям, если они захотят напасть на наши берега, предстоит пройти, опять же, через Ступени. Против флотов Трёх Шлюх и Таргариена у Редвинов нет ни единого шанса. Станнис на несколько мгновений умолк, но затем продолжил говорить. – За четыре дня, сир Давос, я успел обдумать множество планов. Безумных, отчаянных, глупых. И остановился на этом, поскольку искренне считаю его лучшим из нам доступных. На совете я так и не услышал ни единого предложения, над которым прежде не подумал сам... – Говорил Баратеон не без усталости в голосе. Редко, очень редко его король позволял себе подобные мгновения даже не слабости, а откровенности. – Посему, мой луковый лорд, мы будем действовать именно так. – Как мне видится, – заговорил Сиворт, – успех плана зависит от людей, которым вы, Ваша Милость, доверитесь. Никакой король, даже сам Эйгон Драконовластный, не мог быть в двух местах одновременно. И я бы советовал вам крайне осторожно подходить к выбору людей. Кого брать с собой, кого оставить тут. Они должны быть как способные, так и верные: ведь между ними и вами будут многие, многие лиги. Ответ не заставил себя долго ждать. – Я ещё не всё решил окончательно, сир Давос, но... Своим наместником и защитником Штормовых земель я назову сира Ролланда Шторма, – начал с очевидного Станнис, – выходец из Ночной Песни рвётся доказать, что бастарды могут быть славными лордами-командующими Королевской гвардии. Это человек преданный и верный, истовый семибожник, в чьей верности я уверен. Его Ланнистер не купит. И, более того, Ролланд показал себя надёжным начальником и выдающимся воином. Он сможет поддержать порядок и среди ратников, и среди рыцарей. Давосу оставалось только кивнуть. Об этом бастарде у него осталось только доброе впечатление: пожалуй, никого лучше на эту роль и не найти. – А ещё я знаю, кто однозначно поплывет со мной. Лорда Алестера Флорента одного я никогда теперь не оставлю. Предавший единожды – предаст дважды, стоит ему получить возможность. Флоренты поклялись мне в верности – отлично, будут её доказывать на Севере, воюя с железнорождёнными и другими моими врагами. Одним-единственным предательством он своего титула Верховного лорда не добьётся. Что же до остальных... Бывший контрабандист хотел было указать на казавшееся ему очевидным противоречие. Ведь союзные ныне Ланнистерам Тиреллы захотят Алестеру хвост его лисий выдрать с корнем... Но потом он осознал, что соблазнять-то помыслами будет лорд Тайвин. А тому самый расчёт «простить» Флорентов, если те сдадут ему Штормовой Предел – подложить рыжую свинью хозяевам Хайгардена. Впрочем, разговор о сомнительных, ненадёжных слугах, заставил Давоса припомнить кое-кого ещё... – Ваша Милость, но что насчёт красной жрицы? Оставите, прогоните... заберёте с собой? Станнис заскрежетал зубами, так, будто ему попался самый горький в мире лимон. – А ты задал каверзный вопрос, луковый лорд. Давос был там, когда до Станниса дошли известия о возрождении драконов на Востоке. Он прекрасно помнил ту сцену: умоляющая женщина, стоящая на коленях перед королём; суровый мужской взгляд, ещё более жестокие слова, перебивавшие её мольбы... Как она тогда клялась! Клялась, что речь идёт не о чуде её Бога, а о тёмной магии; клялась, что верховный жрец Волантиса выжил из ума, что она никак с ним не связана; клялась, что готова доказать свою верность любым известным ей способом... Её, вопреки надеждам Гансера Сангласса и Ролланда Шторма, не повели на плаху – но и её помощью Станнис более не пользовался. Вроде как и нужды не было: до дня объявления союза льва и розы всё шло неплохо, после него... – Оставлю – так сир Ролланд её если не казнит, то сгноит в самой тёмной камере Штормового Предела. Никакой пользы, но зато всех новообращённых разгневаю. – Начал перечислять варианты Станнис. – Прогоню прочь – так она прибежит к Таргариену, в этом я уверен. Одни только демоны знают, какие чары воскресили его драконов, но давать ему и минимальной помощи не желаю. Забрать с собой... После минутного молчания король озвучил вердикт. – Заберём с собой. На Севере нам будет холодно: может, её костры смогут обогреть наш лагерь по ночам. – Государь впил в него острый, пронзающий взгляд. – Тебе, кажется, моё суждение не по душе? – Я слушаюсь и повинуюсь, только и всего. – Что же... Теперь, сир Давос, оставьте меня одного. – С этими словами Станнис подтащил к себе пергамент и чернильницу – магическое оружие, с которым его верный слуга так и не сумел совладать. – Пришло время мне составить список. Однако выйти из покоев ему не дал всё тот же властный голос. – Стой. – Да, Ваша Милость? – Король обязан заботиться, в том числе, и о семьях своих слуг. – Не отрываясь от написания молвил государь. – Ты имеешь моё разрешение перевезти жену и младших сыновей на Драконий Камень. Он куда надёжнее вашей башни будет. – Благодарю вас, Ваша Милость. – Давос поклонился со всей присущей ему искренностью.

***

Серсея Ланнистер Королева вошла в Палату самой последней. Отговорка у неё уже была готова: служанки мешались под ногами, не смогли вовремя уложить её роскошные волосы... Теперь она могла окинуть царственным взглядом зелёных глаз весь стол, посмотреть, кто её ждёт, во что они одеты, чего ей от них ожидать. Во главе стола, ожидаемо, восседал отец, более всего напоминавший ей золотую статую; справа от него она увидела Джейме, в белых одеяниях и с самоуверенной полулыбкой. Тут же был и карлик, пытавшийся за дорогими одёжками скрыть своё уродство... И, наконец, она увидела дядю Кивана, который успел похудеть и осунуться с их последней встречи. Серсея тут же представила, как легко будет направить беседу в нужное ей русло... Вот только её фантазия разбилась о действительность. – Нам почти что пришлось ждать. – В отцовском спокойствии слышался упрёк, как она и думала. Однако больше её поразил собственный ответ. – Прошу прощения, отец, это из–за служанок. Дурёхи так долго возились... – Тогда прогони их на улицу и найди кого порасторопнее. Я не собираюсь из–за них впустую тратить время. – Хорошо, отец. Совсем не так она себе это представляла... Но, почему–то, под взглядом отцовских глаз, таких требовательных и холодных, забылись все продуманные заранее ответы. Получилось лишь промямлить что-то невразумительное да занять отведенное ей место рядом с дядей Киваном. Прямо как в детстве, когда её сажали за опоздания подальше... Серсея не без труда отогнала от себя эти непрошеные мысли. Всё это было в прошлой жизни: и взволнованная девочка, и мечта летать на драконе с серебряным принцем. Сейчас она – королева Семи Королевств... Просто из уважения к седой старости решившая не устраивать сцену по пустякам. – Теперь мы можем начать. – На груди отца сиял отполированный до блеска знак десницы короля – символ власти, сданный её братом по первому приказу. И, приходилось признать, на их отце этот символ смотрелся как влитой, как естественное продолжение тела. – И начнём мы с войны. Женщина знала, что отец до этого семейного собрания поговорил с каждым из её братьев – даже с этим отвратительным карликом, но не с ней. Джейме, естественно, ей всё пересказал... То, что общались они нагишом, только добавляло перчинки в его откровения. Серсея знала, что её любимый брат слишком прост и доверчив, чтобы лгать с опустошёнными яйцами: недаром она заговорила об отце именно тогда! Слова брата, тем не менее, не смогли удивить её. Лорд Тайвин подтвердил своё желание вывести Джейме из Королевской гвардии, и тут дочь хорошо понимала отца. Иначе бы пришлось отдавать Утёс уродцу, или блаженному Ланселю, или неотёсанному Давену. Один «наследник» хуже другого! И почему только отец совсем не рассматривает её кандидатуру... Она бы справилась с Западом куда лучше остальных родственников. Известие о женитьбе Джейме на поношённой волчице королеву нисколько не тронуло. Она понимала, что речь пойдёт только и исключительно о наследстве Талли; что эта рыжая сука никак не сравнится с ней на ложе; что Джейме совсем скоро приползёт обратно к ней. Ни о какой ревности тут не могло быть и речи: ведь пришлось бы признать эту Кейтилин её достойной. Серсея же слишком хорошо помнила эту напыщенную ханжу, пытавшуюся на пиру разговорить её о Семибожии. Какая то была пытка! Нет, с такой Джейме и пары лун не выдержит. Прибежит к ней как миленький, никуда не денется. Подумать только, эта дура могла сделать одно доброе дело за свою долгую жизнь – но ведь нет! Отпустила попавшегося ей карлика на все четыре стороны, вот он и теперь сидит за столом, целый и невредимый. Близнец также поведал ей, о чём говорили отец и карлик. Их родитель поблагодарил Тириона за его идею послать Бейлиша на переговоры с Тиреллами, сказал, что благодаря этому укрепились позиции дома Ланнистеров. В награду карлику подтвердили его звание мастера над законами, пообещали руку младшей волчицы и, рано или поздно, власть над всем Севером. Вроде как они ещё что-то обсуждали там... Вот только Серсее стало скучно и она потребовала, чтоб Джейме уже перешёл к делу. Естественно, приказывать дважды ей не пришлось. Однако из мира приятных воспоминаний её безжалостно вырвал отцовский голос. – Мы так и не смогли узнать, что именно собирается предпринять дядя короля. Ни воронов, ни гонцов мы не встречали, – начал говорить Тайвин, – и никаких условий Станнис не выдвигал. Но, помимо этого, мы не имеем и новостей о планах мятежника. Никаких сведений, куда он собирается ударить, у нас нет. – Пожалуй, Паук не настолько всемогущ, каким любит казаться. – Подал голос Джейме. – Его пташки оказались не способны проникнуть ни в Штормовой Предел, ни на Драконий Камень. – Или у лорда Станниса на них отличный нюх. – Предположил Тирион, подтаскивая к себе кубок. – И он их своими длинными пальцами давит. И, разумеется, под сталью отцовских глаз оба затихли. Женщина не могла не почувствовать себя удовлетворённой: по крайней мере, карлик не сможет порадоваться её унижению. – Я лично переговорю с Варисом об этом. Но, хоть его намерения нам неизвестны, одно ясно: этот упрямец войну не прекратит. Пока у него есть хоть один меч, хоть один корабль, он продолжит отстаивать свои «права» вопреки всему. И, соответственно, пока он жив, наше положение недостаточно крепко. Станнис опасен, и даже сейчас нельзя его недооценивать. – И что вы, отец, собираетесь предпринять? – Спросил Тирион. – Мы начнём с закрепления нашего союза с Тиреллами, который до сих пор слаб. – Начал перечислять порядок действий лорд Тайвин. – Затем заложим новые военные корабли. Их нужно будет построить как можно больше. Флот Станниса это единственное, в чём он превосходит силы короны. – То есть, отец, вы хотите, чтобы мы сидели и выжидали? Пока войско и флот Станниса сами не распадутся? – Задал вопрос старший из её братьев. – Нет, Джейме. После твоей свадьбы с леди Кейтилин ты поведёшь наши войска в Штормовые земли, – отдал приказ глава рода, – и либо примешь у местных лордов присягу с заложниками, либо возьмёшь штурмом их замки и сожжёшь их земли. Мы не будем сидеть и ждать, пока Станнис помрёт от старости. Только силой можно сокрушить это сопротивление, и мы должны показать силу всей державе. Её близнец довольно кивнул – а вот Серсея не без труда сдержала недовольство. Конечно! Вот и вся мужская суть: так и рвутся они в бои, в сражения, лить чужую кровь. И почему отец, бесспорно величайший из мужей, настолько слеп, что хочет этому человеку доверить Утёс? Она бы справилась с этой ношей куда как лучше. – В основном, Джейме, ты поведёшь силы из Простора. Новым подданным короля Джоффри ещё предстоит доказать свою верность делами. – Я постараюсь приложить их к пользе, отец. Пускай розочки и остальные вновь штурмуют замки Штормовых земель, как им предки ещё завещали... – Её брат ухмыльнулся и сменил тему. – Вот только... Если речь пошла о свадьбе, то когда же мне менять белый плащ на красный? Некогда Джейме ради неё и ради неё одной согласился вступить в Королевскую гвардию. «Что ты желаешь: груду камней или меня»... И его присутствие, его близость помогли Серсее выжить в браке с ненавистным мужем. Но теперь, теперь всё поменялось – и именно она открыла своему любимому дураку на это глаза. Ему не нужно было более прятаться, скрываться и терпеть глупые правила братства, в котором он так и не стал своим. Его ждала куда большая судьба, и глупо было бы её не ловить за хвост. Обо всём этом и о многом другом они успели поговорить за день до прибытия отцовских знамён и, благодаря ей, Джейме согласился с приказом отца оставить гвардию позади. Ведь когда враги будут окончательно раздавлены, им с Джейме не придётся скрывать свою страсть. Да, отец явно будет против, но ведь и великий лорд Тайвин не вечен… И, конечно же, через Джейме она получит власть над Западом. Оставаясь королевой всего Вестероса! Если за такое благо придётся терпеть существование рыжей дурехи, то Серсея готова с этим мириться. В конце концов, женщины её возраста много от чего могут помереть, если дело до этого дойдёт. Но, наверняка, ничего подобного не случится. – Завтра у меня встреча с Верховным септоном. – Без труда ответил Тайвин. – Но, предварительно, он своё согласие уже дал. – И что мы скажем державе? Что я, как и сир Барристан, белого плаща недостоин? – Не говори глупостей, Джейме. – Отмахнулся от сына и будущего наследника, словно от надоедливой мухи. – Пастырь верных объявит всему миру, что твои клятвы недействительны, ибо были принесены под принуждением. Эйрис был Безумным, и мог казнить тебя за ослушание. Верховный септон объявит тебя свободным от клятвы гвардейца... И это недорого нам обойдётся. – Почему мы вообще ему платим? – Не удержалась Серсея. – Джейме спас этого борова от черни, готовой его порвать и съесть на обед. Он нам и так обязан. – Люди не любят, когда им напоминают о долгах, – прервал её речь отец, – а железной руке лучше не забывать о шёлковой перчатке. Септон помнит об оказанной ему услуге, но и ему предстоит совершить нечто небывалое. Так что лучше помочь ему сделать правильный выбор. Королева умолкла, недовольная подобным решением. Денег много не бывает, нечего их тратить на жирдяев в сияющих коронах. Септоны должны служить им уже потому, что Станнис свою септу сжег и пустил к себе восточную жрицу. Чего этим толстякам в рясах не хватает? Отец с ними слишком щедр. От неё бы они монет за простые речи не увидели. – И хорошие отношения с Верой ещё ни одному королю, Серсея, не помешали. Вспомни Мейгора, и сколько ему бед фанатики принесли. – Серсея не без тихого удовольствия подметила, что при этих словах дядюшка словно вжал голову в плечи. – Вспомни Дейрона Доброго: сколько бы рыцарей ещё перешло под знамёна Деймона Претендента, не будь у государя поддержки Веры? Джоффри не помешало бы поучиться у предшественников. – Мой сын превзойдет их всех, – заверила его королева, – это у него потомки ещё будут учиться, отец. – Я надеюсь. – С ударением на это слово произнёс родитель. – Потому что то, что я увидел, меня разочаровало. – О чём вы, отец? – Только и смогла выдавить из себя удивлённая женщина. – Цирковое представление с казнью лорда Старка, – подал голос карлик, – показная грубость и открытая жестокость, столь же открытое пренебрежение подданными... – Тебя я не спрашивала! – Огрызнулась Серсея, и не скрывая своего раздражения. – Джоффри станет лучшим королем этой державы в её истории... – Тирион прав, Серсея. – Своими словами отец будто вогнал меч в её сердце. – В воспитании короля ты допустила столько ошибок, что бороться с ними мы будем ещё долго. Впрочем, у меня уже есть идеи, как их исправить. И с завтрашнего дня Джоффри начнёт путь к изменениям, хочет он того или нет. Королева застыла, словно поражённая громом. Много обвинений и обидных слов ей пришлось выслушать за жизнь... Но это было нечто совершенно невообразимое. Отец решился попрекать её, королеву, тем, что она дескать ошибалась в воспитании Джоффа! Её Джоффа, её дорогого первенца! Наверняка Тирион постарался! – Что вы ещё придумали, отец? – С завтрашнего дня, – повторился лорд Запада, – король начнет упражняться с мечом и доспехами. Будучи сыном своего отца, он обязан стать выдающимся воином. Затем у него будут занятия по истории и управлению казной – со мной самим. Пицелю я это не доверю, его легко запугать. А необразованность короля, право, устрашает... Ни он, ни принц Томмен, ни принцесса Мирцелла не должны оставаться в болоте. А затем… Джоффри отправится вместе с Джейме в Штормовые земли. Настоящий король должен знать, что такое война, знать, какого вести за собой своих подданных. Сердце женщины было готово выпрыгнуть из груди. Её сына на войну?! И почему родитель с таким... С таким ударением произнёс: «сыном своего отца»? Что ему напел карлик? Неужели он тоже читал этот гадкий пасквиль от Станниса? Да нет, отец не может знать. Не может узнать. Не должен узнать. – Но мы должны держаться за нашего короля. До конца. – Улыбнулся Джейме. – Каким бы он не был. Не так ли, отец? – И если он не изменится, – довершил Тайвин, – то конец может наступить быстрее, чем мы того желаем. Измениться в его собственных интересах, только и всего. И, к сожалению, Серсея, воспитательница из тебя никакая. Серсея была готова ринуться в бой. Кто это напел отцу? Карлик наверняка! Это он, он и он! Только от него он и мог наслушаться подобных сплетней, подобной клеветы. Её Джоффа он изобразил таким глупцом, будто он в самом деле от семени издохшего Роберта! Но она знала, что всё это – подлая клевета. Мальчик умён, достаточно для короля образован, прекрасен собой. Что им ещё надо?! Вот только возмутиться ей не дали. – Есть кое–что ещё, Тайвин. – Встрял в отцовские речи Киван. Ему–то свою мысль продолжить дали... – У Черноводной я встречался с человеком Марбранда. Наш кастелян Риверрана, сир Аддам, просит помощи: Речные земли всё никак не покорятся. И, если помощь не оказать в ближайшее время, всё может пойти прахом. До них, помнится, тоже долетал ворон из Риверрана. Сир Аддам просил у Малого совета подкреплений, уверяя, что без помощи не справится. Глупый, надменный рыцарь! В те дни Серсея каждое утро, каждую ночь вглядывалась в волны Черноводной, опасаясь увидеть на них корабли проклятого Станниса. О какой помощи Риверрану могла идти речь, когда враги угрожали самой столице? Угрожали её детям, ей самой, Железному Трону?! Она убедила в этом Джоффри, и тот на глазах всего двора в просьбе отказал. Нужно ведь было правильно расставлять приоритеты. Защита Королевской Гавани явно важнее всего остального! Дядя Киван, небось, просто поддался приступу слабости. Ещё бы: его старший сын, человек, избавивший её от ненаглядного муженька, подался в религиозные фанатики и сгинул без следа, да так, что его до сих пор не могут найти. Сам он оказался низведен до роли гонца, что доставил из Утёса в Королевскую Гавань пленённую волчицу. Да и вообще мужчины его лет и вида склонны к бабьим слабостям. Вот и сопереживает Марбранду, которому просто нужно было бы постараться! – Что там происходит? – Поинтересовался глава рода. – У тебя оттуда самые последние сведения из надёжных. Говори, Киван. – Мне сказали, что у них под ногами словно земля пылает. Ни дня без происшествий, редкий день обходится без убитых. Чёрная рыба продыху не даёт. Крестьяне так и норовят продать отраву, патрули пропадают в лесах, чтобы на следующий вечер очутиться повешенными на деревьях. Сир Аддам потерял три сотни человек, ещё пять сотен ранены и изувечены: ему пришлось отступить к ключевым замкам, дабы удержать хотя бы их. – А что речные лорды? – Немногие, говорят, искренне приняли свою присягу. Никто не смеет объявить о мятеже, о поддержке сира Бриндена напрямую... Но и не торопятся действовать против него, о нет. Слышен даже шёпот, согласно которому многие лорды открыли для этого Братства свои кладовые и арсеналы. Как иначе им удавалось бы убивать рыцарей, не деревянными же палками? – Каковы успехи Марбранда? – Порой они ловят целые банды, вешают и казнят их. Говорили, что расправились с несколькими сотнями бандитов. Но лагеря эти разбойники прячут умело, они бьют из ночи и уходят в неё, пользуясь местностью как союзницей. Приходится вести одновременно десяток битв, и с этим очень непросто управиться. – Сир Аддам должен был управиться со своим поручением. – Жёстко ответил Тайвин. – Неужели я ошибся, когда доверил ему должность кастеляна? Киван, однако, не собирался сдаваться. Он словно поклялся защищать отсутствующего здесь неумеху. – Меня заверили, что он делал всё, что только мог. И, брат, он ведь справился: открытого восстания в Речных землях нет, никто не посмел поднять флаг с серебряной форелью. Риверран, Каменная Ограда, Вранодрев, Близнецы, Девичий Пруд и другие крупные замки по-прежнему под нашим контролем... Вот только ему с каждой луной всё тяжелее. И теперь, когда Простор стал с нами, Аддам надеется получить помощь. – И он её получит. – Заверил младшего брата Тайвин. – Я отправлю к нему на помощь Клигана с десятью тысячами мечей. Он будет подчиняться Марбранду и преследовать любую измену в Речных Землях... Так, как он умеет. – Хороший способ удалить Клигана из столицы на время свадебных торжеств. – Вновь заговорил мерзкий урод. – И не портить его лицом настроение семье невесты. – Да, Тирион. Ты правильно понял. – Кивнул глава семьи. – Тебе, кстати, тоже найдётся дельце. – Какое же, отец? – Новый указ короля Джоффри. Измена принесённой присяге карается казнью предателя и его ближайших родственников с конфискацией всего имущества. За соблюдением указа наблюдают королевские слуги и люди, облеченные его доверием. Отец пообещал лордам при дворе пересмотреть их с Джейме решение о жёнах, сестрах и дочерях предателей. Говорил, что находит подобное решение излишне жёстким, поспешным, плохо продуманным, заверял, что оно нуждается в пересмотре и уточнении. А теперь придумал новый указ, ещё пуще прежнего. И, конечно, ни Джофф, ни Пицель не объявляли об отмене отданного прежде распоряжения. Все же Старый Лев умеет держать овечье стадо в железных рукавицах! – И пускай речные лорды седьмижды думают, за какое дело им постоять? – Да. На моей памяти уже было одно подобное Братство... Задавим и это. Сир Григор умеет внушать страх, и страхом мы закрепимся на Трезубце. Серсея хорошо поняла отцовский умысел. Сир Григор приведёт тысячи ратников, сожжёт пару-тройку замков, и все остальные падут к ногам победителей. Можно будет раздать освободившиеся земли тем слугам, что заслуживают поощрения. Тому же Клигану! Ему давно пора было стать лордом за его многочисленные заслуги, а в Речных землях скоро немало тронов опустеет. Ей тоже было бы неплохо обзавестись своим цепным псом, наподобие Клигана. Её брат и любовник великий рыцарь, но порой он становится невыносимым чистоплюем, который боится грязной работы как огня. Джейме даже ради неё отказался разыскивать и убивать бастардов Роберта в столице – она за это его на неделю от ложа отлучила. – Однако одним страхом мы не обойдёмся. – Тайвин пристально посмотрел на Джейме, и улыбка того стала скромнее и тише. – Я не просто так иду на резкий шаг, Джейме. Леди Кейтилин должна понести, и чем раньше, тем лучше. Только ваши сыновья смогут пустить корни в землях у Трезубца и добиться нашей цели. Присоединить Речные Земли к Западу, создав новое королевство. Львиное королевство от Закатного моря до Узкого. – Ну–у, – понимая отцовский взгляд, её близнец решил не паясничать, – внешне она не дурна, но сможет ли она понести? Ей лет–то немало, отец. – Её младший сын родился не так давно, – вступил в разговор дядя Киван, – и мейстер Герант с Утёса заверил меня, что у неё все хорошо со здоровьем. Она пригодна к деторождению. – Чего нельзя сказать о моей сужёной. – Встрял Тирион. – Санса ещё совсем девочка... – Лунная кровь у неё уже была. – Презрительно бросила Серсея, довольная возможностью уязвить карлика. – И ты вполне можешь осеменить её. Или тебя заводят только шлюхи? – Хватит ваших детских пререканий. – Резко бросил Тайвин, после чего все умолкли. Неловкое молчание попытался нарушить брат главы семьи. – Возможно, Джейме, ты захочешь свести леди Кейтилин и леди Сансу, – предложил Киван, – они не виделись уже долго, страдали и скучали. Сделай хотя бы первый шаг навстречу своей невесте. Любви у вас не будет, но и ненависть с её стороны может утихнуть, если ты проявишь должное старание и почтение к ней. – Уже не терпится увидеть воссоединение моей невесты с моей будущей падчерицей, – саркастично фыркнул Джейме, – должно быть, сцена будет весьма трогательной. – Но есть и ещё одна свадьба, которую мы сыграем вскоре. – Всё внимание собравшихся устремилось на лорда Тайвина. – Серсея, ты выйдешь замуж за Уилласа Тирелла, наследника Хайгардена. Тиреллы уже дали своё согласие. Через тебя потомки Ланнистеров завладеют Хайгарденом и окончательно привяжут Простор к короне. Короне Ланнистеров. Терпение королевы окончательно лопнуло. Это ей-то приказывают выйти замуж? Снова?! Столько лет назад она послушалась отца, согласилась выйти за Роберта Баратеона. А ведь он тогда казался пределом девичьих мечтаний! Крепкий, высокий, молодой, со златой короной на голове... Теперь же родитель даже не скрывал, какую уродливую свинью собирается ей вручить. Старый, увечный девственник, ничего не способный и не знающий... А она только–только вздохнула свободной, полной грудью! И снова отец собирается лишить её воли! – Ни в коем случае! Это невозможно! – Серсея, подумай хорошенько, – снова попытался выступить переговорщиком дядя, – ты ещё молода, ты по-прежнему красива, ты – королева. Не надо ещё хоронить себя... Хоронить себя?! Это её хотят похоронить очередным седьмижды проклятым браком! Отец решил отдать её увечному калеке. Какому–то слабаку, не способному даже держаться в седле. Небось и член у него такой же мёртвый и холодный! И минуты не продержится, а потом спать ляжет, калека несчастный. Седьмое пекло! Отец будто нарочно подсовывает им самых отвратительных супругов. Рыжую форелину-ханжу её брату, увечного урода ей самой. Никогда и ни за что! – Я – королева Семи Королевств, а не корова, которую можно продать любому покупателю. – Женщина старалась говорить подобно отцу, подражая его интонациям. – Я отказываюсь от этого брака! – Королева-мать, если быть точным. – «Поправил» её уродец, будто кому–то было до этого дело. – Ни король, ни королева, ни десница не существуют вне долга. – Отец возражал непримиримо, так, словно он уже всё решил. Не мог же он так! – Ты будешь исполнять свой долг, как исполняют его твои братья. – Я не собираюсь быть женой этого напыщенного розана. И не надо мне напоминать про долг, отец, я о нём и так помню. Я сделала для этой семьи ничуть не меньше, а то и больше остальных! – О да, денно и нощно трудилась... – Сейчас женщина была в таком гневе, что даже на слова Тириона она не обратила внимания. – Не хочешь Уилласа Тирелла? – Спросил Тайвин, чьи зеленые глаза и намёка на сострадание не выражали. – Что ж. Ты можешь послужить нашему дому иначе. Думаю, ради чести стать первым из своего дома в королевской родословной и соответствующего приданого Бейлон Грейджой согласится отставить корону своих скал. Если же у тебя есть другие идеи, я готов их рассмотреть. Карлик прыснул... А сама женщина попросту кипела изнутри от ненависти, злобы и обиды. Совершенно не такого будущего она хотела! Совсем не ради этого она убедила Джейме оставить белый плащ! Пусть отец подавится своим дорогим розанчиком... – Все мы идём на жертвы, сестрица. – Сказал Джейме. – Ты будешь спать с увечным, а я должен буду осеменить рыбёху. И всё ради блага нашей семьи, конечно же. – Это не смешно! – А я и не смеюсь, Серсея. – Её близнец произнёс без какого–либо стоящего сочувствия. – Довольно! Своими властным окриком и злобным взором лорд Тайвин заставил всех замолчать. – Наш союз с Тиреллами сейчас держится на тонких обещаниях, – заговорил Тайвин, – его необходимо укрепить. Брак короля и их девицы, брак королевы-матери и их наследника навсегда пристегнут Хайгарден к нам. Запад, Речные земли, Простор и Королевские земли – это сила, с которой наш дом будет непобедим. Я отдам приказ Клигану, и под рукой Риверрана возникнут новые дома, обязанные нам и верные нам. Подобная сила заставит Дорн и Долину вернуться к нам, и, наконец, мы покончим с островитянами... А Севером, Тирион, будешь править ты. Мы объединим Семь Королевств, да так, как не снилось и самому Эйгону Завоевателю. Время Баратеонов кончилось, так и не успев начаться; пришёл наш час. Женщина твёрдо решила игнорировать всё происходящее. Не обращать никакого внимания на пререкания мужчин! На пошлые шутки карлика, на бессилие дяди Кивана, на надменную улыбку Джейме; наконец, на ледяное отцовское безразличие. Ко всем демонам Седьмого пекла их разом! – В этом пудинге, отец, есть огромный таракан. – Заговорил Тирион, для храбрости глотнувший вина. – Звать его Визерис Таргариен, и, судя по всему, у него в самом деле есть драконы, огромная армия и одно из самых могущественных государств к востоку от Узкого моря под рукой. Сейчас он ещё не нападает, но уже ведёт войну у нашего порога. Но это сейчас, а что будет через несколько лет? – Драконы? Мы байки с другого конца света уже на семейном совете обсуждаем? – Возразил ему Джейме. – Не спорю, это весело. Но едва ли этим рассказам место здесь и сейчас. – Варис убеждал меня, что не байки. Каждый корабль, что прорвался в наш порт с востока, повторяет этот рассказ. И он толком не меняется! – Настоял на своём Тирион. – Мы не можем просто закрыть глаза и понадеяться на лучшее. Был король, думавший, что ему драконы ничего не сделают, его Харреном Чёрным звали. Помнишь, что с ним случилось? – Вот только маловат Красный замок для Харренхолла. – Хохотнул Джейме. – Нет, Джейме. Тут твой брат прав. – После этих слов Тайвина всё умолкло. – Драконы у него есть, и об этом нам нельзя забывать. – Даже если так. Эти молодые драконы слабы, уязвимы. Принц Стронг и многие другие Таргариены это узнали на своих шкурах. – С деланой скукой в голосе произнес её любовник. – Нам нужно несколько сотен арбалетчиков, только и всего. И это если они доживут до прибытия на наши берега, а не в очередной раз вымрут от вырождения... – Нет, не всё. Глава дома обвел всех собравшихся глазами и продолжил свою мысль. – Да, черепа последних драконов напоминали пёсьи. Но вот черепа первых... – Тайвин покачал головой. – Никакой арбалет, ни одна баллиста не поможет. Мы должны подойти к этой проблеме ответственно. Необходимо добраться до Таргариенов до того, как их драконы вырастут и обретут силу. Сейчас, пока Станнис жив и государство не приведено к покорности окончательно, у нас скованы руки. К счастью, скованы они и у Визериса. Но если мы ничего не предпримем, то война против драконов станет для нас катастрофой. – Отец, я готова исполнить свой долг перед нашей семьей, избавить нас от этой страшной войны, – заговорила Серсея с деланой сладостью в голосе, – и ещё раз выйти замуж. Предложи мою руку Визерису Таргариену и приведи драконов в нашу семью. Тогда-то наша династия действительно будет вечной! Тирион рассмеялся во весь голос – и его поддержал Джейме. Им, похоже, её маленькая месть понравилась! В этот миг королева даже карлика ненавидела с меньшей чем обычно страстью... Вот только что дядя Киван, что родитель хранили гнетущее молчание. Из-за них гогот смолк быстро, давая Тайвину вынести свой приговор. – Если ты считаешь, что такое поведение достойно женщины из дома Ланнистеров, – от голоса отца веяло ледяным, жестоким холодом, – и, тем более, королевы, то я разочарован. Но это объясняет, почему Джоффри вырос именно таким, каким вырос. Ей многое хотелось сказать лорду Тайвину. Она королева, и он не имеет права её оскорблять; она взрослая, вдовая женщина, и он не имеет права ей приказывать; она гордая львица с Утёса, и он не имеет права её затыкать... – Извините, отец. – Но из её губ вырвались только эти слова. Она так и не смогла понять, приняты ли были её извинения. Отец, как и всегда, продолжил свою собственную мысль, не удостоив её даже кивка головой. – Сейчас мы разойдёмся, – решил подводить черту десница, мнящий себя государем, – у нас у всех ещё немало дел до конца этого дня. Киван, ты должен убедиться, что Тиреллы расположились с удобствами. – Хорошо, Тайвин. – Джейме, тебе пора встретиться со своей невестой. Постарайся объяснить ей, что от неё ожидается, и как ей должно себя вести. На свадьбе не должно быть никаких происшествий. Никаких глупостей! Говори с ней как тебе угодно, но постарайся воздержаться от рукоприкладства. Леди Кейтилин нам нужна здоровой и полной сил, чтобы она смогла выносить твоих детей. – Тирион, тебя тоже ожидают. Но к леди Сансе ты пойдёшь лишь после того, как составишь указ. – Будет сделано. – Что делать мне? – Спросила Серсея. – Ты займёшься делом не менее полезным: подумаешь о своих манерах. И хорошенько подумаешь. – С этими словами Старый Лев поднялся из-за стола, давая сигнал и всем остальным. – И завтрашним утром ты скажешь мне, к каким выводам пришла. Королева последней вошла в покои, где шло совещание; первой она из них вышла. Она стремительно, ничего не слыша и почти что ничего не видя впереди себя, едва ли не побежала к собственной спальне. На счастье, ни одна тупоголовая служанка, ни один негодный мальчишка, ни один зевающий стражник не попались ей на пути – Серсея вихрем ворвалась внутрь и со всей силы захлопнула массивную деревянную дверь. Тут она искала уединения... Но нашла только рой болезненных, тягостных вопросов. Ими королева и изводила себя, лёжа на кровати и пытаясь прийти в себя после семейного собрания. Каких Богов она должна проклинать за такую судьбу? Вновь замуж! За уродливого, девственного калеку! Вновь исполнять чужую, отцовскую волю, вновь отказывать себе в своих законных правах, удовольствиях и наслаждениях. Вновь терпеть какого-то проходимца в своей постели ради «блага семьи», когда её дураки-братья это самое «благо семьи» успешно спускают в нужник! И всё ради чего? Очередной отцовской мечты? И братья хороши! Уродец не в счёт, он всегда был таким. Но Джейме? Но её Джейме? Уж этот гадёныш мог бы сказать что-нибудь в её защиту! Мог бы прийти!.. А если он придёт сейчас? Если он стучится... Нет, ничего нет. Он пошёл к своей новенькой рыжей шлюхе! К поношенной рыбе! Что же ей делать, что делать... Убиться! Здесь, сейчас, порезаться!.. Нет, нельзя. Взять нож и пойти к отцу! Показать, над чем она «размышляла»... Нет, её дети, её дети нуждаются в этом старике. Он ещё должен им послужить, она не может их лишить этого преимущества... Седьмое пекло! Так ведь и её детям теперь угрожают. Джофф, Джофф, что же её отец с ним сделает? Что он сотворит с её сыном! Так ещё и ведут к нему в постель сучку Тиреллов! Эту маленькую, противную розочку, которая станет... Которая станет молодой королевой… Что если... Стоны плачущей, бьющейся в истерике женщины менее всего походили на рычание львицы.