Чёрный Предел(Переписан)

      Гулять в городе Эль быстро наскучило. Родившись в Вайтране и редко выезжая за его пределы, девушка знала наизусть каждую улицу, каждый закуток и переулок. Сами стражники дивились её познанию внутреннего городского устройства, когда они в детские годы вместе с лучшей подругой — И́сгерд — удирали от зорких стражей и прятались в каком-нибудь тёмном уголке средь жилых домов Ветреного района. За храмом Кинарет и по сей день стройным рядом стояли бочки с доставленными для обители припасами, прикрывая собой маленький закуток, где очень легко и надёжно можно спрятаться. Будучи ребенком, разумеется. Эль часто попадала в немилость патрульных из-за того, что пыталась забраться на крышу повыше. Исгерд разделяла её любовь к высоте и страсти делать ноги от стражников, не забывая при этом дразнить их. Так они и развлекались, периодически получая нагоняи от родителей, которые узнавали об опасных для жизни шалостях. К счастью, далеко не обо всех. Эль понимала, что если бы её терпеливая мать узнала обо всех проделках, что она совершала в детстве, то заперла бы её в доме, а, может, даже и похуже этого. О да, Эль не ограничивалась одним только лазаньем по крышам. Когда она была помладше, то часто играла в прятки с друзьями, и они могли так хорошо спрятаться, что их была не в силах найти даже городская стража. Впрочем, частенько прятки были от них.       Без каких-либо вопросов стражник выпустил Эль за городские ворота. Обычно по ту сторону стен постовые спрашивали о цели визита в город каждого приезжего. Местных жителей они пропускали, не задавая вопросов. Девушка дивилась феноменальной памяти стражей. Запомнить каждого вайтранца в лицо казалось невозможным. Хотя, быть может, у них при себе имелись списки и, они таким образом понимали кто живёт здесь, а кто приехал? Ей ни разу не довелось пройти через расспросы стражника, поэтому она могла лишь предполагать, как происходит допуск в город.       Война между Империей и Братьями Бури расколола Скайрим на два лагеря. Часть городов ушла под знамёна мятежников, часть осталась верна императору. Ярл Балгруф занимал нейтралитет, чем невольно привлекал внимание предводителя повстанцев — ярла Ульфрика Буревестника. Тот хотел, чтобы Балгруф, как настоящий норд, образумился и принял решение: на чью сторону встать. Ингольф часто рассказывал Эль о войне. Как для истинного норда, для него это была животрепещущая тема. Слава Девяти, он не додумался вступить в Братство Бури. Если бы он ушёл к повстанцам, то Эль лишилась бы отца. Она прекрасно осознавала, как много людей гибнет в этом противостоянии, сколько остаётся калеками, и от этих цифр содрогалась. Такими темпами Старое Королевство лишится приличной части населения. Противостояние превратилось в бесконечную череду сражений — одной из сторон захватывались форты, земли, потом приходила другая сторона и отвоёвывала их обратно, и так длилось ровно столько, сколько существовало сие противостояние. Мирные жители деревень и небольших городов уже перестали обращать внимание на то, чьи знамёна сегодня развиваются над их селениями. Люди устали от конфликта, который никто никак не мог завершить.       Эль не была ни на чьей стороне. Она считала эту войну бессмысленной и смотрела скептически на всякого, кто яростно занимал одну из сторон. Отец считал, что во всём виноваты талморцы, которые и развязали гражданское противостояние, чтобы уничтожить веру нордов в Талоса и захватить их земли. Его бесили высказывания о том, что раз Талос был при жизни человеком, значит, не может стать богом. На этой почве Ингольф однажды подрался в таверне с нездешним альтмером — наёмником, который остановился переночевать, следуя в Солитьюд. Девушка не знала, как звали того эльфа, но помнила, как яростно они тогда друг друга избивали, не забывая выкрикивать взаимные угрозы и оскорбления. Альтмер что-то кричал про то, что обязательно уведомит талморских юстициаров о том, что тот поклоняется Талосу, а Ингольф обещал устроить «тёплый приём» всем остроухим ублюдкам. В тот вечер Эль как никогда было стыдно за своего отца. Она краснела и виновато смотрела на остальных постояльцев и гостей «Гарцующей Кобылы», но ничего сделать не могла, чтобы разрешить конфликт. Конечно, дракой в таверне никого не удивить. Отчасти это было одно из развлечений, но когда Ингольф и тот альтмер стали крушить таверну, Утгерд Несломленная и ещё парочка крепких ребят с трудом и бранью, но таки разняли их и поочерёдно выставили за порог. К счастью, ущерб был небольшой, и в качестве компенсации Хульда обязала их выплатить по двести пятьдесят золотых на ремонт колонны в гостевом зале и замену пары столов и стульев. После того случая Линда неделю не разговаривала с Ингольфом, а эта история стала очередным поводом упрекнуть его во время ссоры.       Погрузившись в мысли и воспоминания, Эль не заметила, как забралась на сторожевую башню. Забавно, будто бы ноги сами принесли её на очередную возвышенность. Здесь она столкнулась со стражником, сидящим за столом и взирающим на окрестные пейзажи, ища потенциальную угрозу для города. Его стальной шлем лежал на столе рядом с колчаном стрел. Оранжевый плащ с гербом города — головой жеребца в профиль — полами касался дощатого настила. Постовой нёс службу, но был непривычно расслаблен и даже несколько ленив.       — Что ты здесь делаешь? — стражник резко встал со стула, глядя на юную гостью, однако визит Эль нельзя было считать чем-то удивительным. Она иногда захаживала на сторожевые башни, да и дети из города прибегали сюда и просились посмотреть на земли с высоты. Почти каждый стражник знал девушку по её проделкам, ибо молва о ней распространялась очень быстро. Кстати, весьма вероятно, что из-за этого о ней и не справлялись стражи у ворот.       — Хочу на природу посмотреть, — ответила Эль, стараясь выглядеть жизнерадостной. Откровенно говоря, она была удручена и напугана историей матери, но старалась держаться на позитивной волне. Ясное дело, что тягостные мысли ничего не изменят. — Можно?       — Только не загораживай обзор, — стражник сел обратно за стол и со скучающей миной вновь принялся созерцать окрестности. Наверняка он не раз пересчитал все деревья в округе, знал, сколько кустов голубого и оранжевого горноцвета растёт близ крепостных стен, в какой час фермеры выходят возделывать землю, сколько раз за день Бьорлам — местный дальний возчик — возит пассажиров.       — Спасибо. Славный денёк сегодня, — улыбнулась Эль и встала за спиной смотрящего.       С высоты открывались прекрасные виды на холмы, поля и статные горы вдалеке. Высокие пики укрывали снежные шапки, а холмы у предгорий зеленели и зацветали. Близ города тянулась знакомая речушка, больше похожая на горный ручей. Яркие лучи полуденного солнца постепенно наполняли пейзаж новыми красками, заменяя серость зимних дней и растапливая остатки снега.       Вдыхая прохладный воздух, пропитанный неповторимым ароматом весны, Эль ощущала прилив необыкновенного вдохновения и душевного тепла. Вместе с влечением к красотам природы в ней побуждалась и тяга к приключением, жажда познать этот мир и сделать его лучше. Ингольф боролся за благополучие Скайрима, и Эль мечтала пойти по его стопам. Она грезила, как однажды создаст собственную группу наёмников — преимущественно состоящую из волшебников — и вместе с ними будет вершить добрые дела. Она уже решила, что в их отряде будут воины, боевые маги и обязательно алхимик. Чем больше людей, владеющих разнообразной силой и, талантами будет в её команде, с тем большим количеством угроз они справятся.       — Наконец-то к нам пришла хорошая погода. Эх, глотнуть бы старого доброго мёда… Сразу стало бы теплее и веселее, — мечтательно протянул стражник. — Вот бы завтра было так же солнечно. Как не соберусь отдохнуть, всё погода подводит.       — Лето всё ближе, — оптимистично ответила ему Эль, также воодушевлённая благополучием погоды. Она мечтала, чтобы вода в природных источниках поскорее прогрелась и, тогда можно будет плескаться с подругами и загорать. Скорее бы, ведь суровый климат Скайрима не позволял наслаждаться подобными увеселениями подолгу.       Рассматривая знакомые виды, будто видя их в первый раз, девушка приметила на горизонте красивый сосновый бор, состоящий из пышных величественных хвойных деревьев, а рядом небольшое озеро. Красота могучих елей и блеск воды в лучах солнца настолько заворожил её, что она мгновенно решила сходить туда на разведку. Не первый раз она приходила на сторожевую башню, а всегда обращала особое внимания на сие чудо природы. А ведь оно было известно многим среди городских.       — Далеко до того леса? — встав перед стражником (чем, вероятно, всё же заслонила ему обзор), она указала тонким пальчиком на сосновый бор.       Стражник оценивающе посмотрел в нужном направлении и, немного подумав, ответил:       — Минут сорок пешим ходом по дороге.       — Я туда, — решительно сообщила Эль, сочтя расстояние близким к городу.       — А родители разрешают? — спросил караульный с подозрительностью, но и с заботой в голосе. Не удивительно, ведь оберегать детей от опасностей оставалось негласной обязанностью каждого стражника.       — А я похожа на ребёнка, которому нужно дозволение родителей? — фыркнула Эль, недовольно задрав подбородок. Ей уже шестнадцать лет, а её всё принимают за ребёнка. О, как же это бесило её. Одна из её подруг в свои семнадцать уже вышла замуж, а из неё пытаются делать несмышлёное дитя, за которым нужно постоянно присматривать. Где справедливость?       — Может, ты не знаешь, но твой отец недавно выбил из пещеры близ Кристального Озера шайку головорезов. Я не могу отпустить тебя в дикое поле без разрешения твоей семьи, — ответил стражник, нахмурившись.       — Мама разрешает гулять недалеко за городом, — парировала Эль и выдавила улыбку, давая таким образом понять, что всё под контролем.       — Ладно. Смотри, не задерживайся в лесу, — кивнул стражник по отечески.       Сосновый бор слыл безопасным местом. В теплое время года дети из Вайтрана и соседних ферм бегали туда за шишками, грибами, и чтобы искупаться в озере. Волков и прочих хищников там не водилось, так как стражники истребили всех и разорили их логова, дабы те не стремились вернуться. В некотором роде, пятачок сосен являлся зоной отдыха для людей.       Простившись со стражником, Эль юрко сбежала по лестнице и направилась к цели вымощенной брусчаткой дорогой, временами ощущая на себе взор караульного. Его пристальное внимание несколько раздражало. Так и хотелось кинуть в него чем-нибудь, дабы неповадно было нагло пялиться. Эль понимала, что работа у постового такая — смотреть на всё и всех, но взгляд, который она спиной ощущала, был слишком пристальным. И ведь не юнец, на вид тридцатилетие своё справил не меньше двух зим назад. Не выдержав, Эль повернулась лицом к башне и укоризненно посмотрела на стражника, всем своим настроем и мыслями говоря ему, что он перегибает палку. В ответ она разглядела его ухмылку, а затем он достал из-под стола бутылку медовухи и поднял в подобии тоста, без слов как бы говоря: «Ты ведь уже взрослая».       Едва не полыхнув пламенем, Эль демонстративно и максимально презрительно отвернулась от стражника и зашагала по дороге, мечтая поскорее скрыться из виду. Каков наглец! Девушка до сих пор чувствовала его липкий взгляд на спине. Ещё и пил на посту! В мирное время за такое его бы разжаловали, но сейчас, когда все были втянуты в противостояние мятежников и Империи, людей не хватало, и в городскую стражу брали всех желающих без разбора.       Отойдя подальше от города, Эль постепенно успокоилась. Яркое согревающие солнце и свежий весенний ветерок, пахнущий хвоей, действовали на неё расслабляющее. Созерцание природы всегда приносило внутреннюю ясность и тишину. Греясь в золоте тёплых лучей, девушка часто останавливалась, чтобы собрать молодых горноцветов, из которых умело плела венок. Ловкие пальчики за много лет сплели не один десяток подобных прелестей как для неё самой, так и для подруг. Плести венки её научила бабушка, когда была жива. Старушка Ингрид — мать Ингольфа — слыла опытной знахаркой и прекрасно разбиралась в растениях. Эль же не прониклась сим ремеслом, предпочитая бегать по улицам вместе с себе подобными сорванцами. Ей всегда было сложно усидеть на одном месте, а тем более часами впитывать однотипную информацию, которая совсем не интересовала её. Хоть она и любила читать и учиться по книгам азам магического искусства, но надолго её обычно не хватало. После часа за книгой девушка чувствовала острую потребность сменить вид деятельности на подвижный.       Вдохнув чудесный лёгкий аромат ярких полевых цветочков, Эль провела пальцами по нежным бутонам, состоящим из соцветий по четыре лепесточка. Переплетение голубых, жёлтых, лиловых горноцветов смотрелось по-весеннему ярко и нежно. Девушка торжественно водрузила венок себе на голову, и до обоняния донёсся деликатный сладковатый аромат. Эль так понравился этот удачно сложенный венок, что захотелось, дабы он никогда не увял. Ах, если бы она знала магию, способную навсегда оставить венок цветущим.       Засмотревшись на цветастых бабочек, Эль не заметила, как свернула с дороги. Сосновый бор всё ещё виднелся на холме, но уже не прямо по курсу. Девушка не стала возвращаться на дорогу, по которой шла, решив немного погулять по окрестностям. Лес и город виднелись на периферии горизонта, и заблудиться шансов не было. Эль соскучилась по таким прогулкам. В мороз и снегопад вылазки на природу не доставляли столько же удовольствия.       Вдоволь нагулявшись по холмам, Эль пошла в бор, чтобы остыть в тени раскидистых елей. Солнце изрядно напекло голову, а в закрытом платье, поверх которого был надет плотный шерстяной плащ, стало слишком жарко. За время затяжной зимы девушка отвыкла от быстро перерастающего в жару тепла и сейчас чувствовала себя несколько некомфортно, желая освежиться. Она пожалела, что не взяла с собой флягу, наполненную водой. Впрочем, в Кристальном Озере вода была чистой и пригодной для питья. Оттого и такое название к этому месту привязалось.       Тень хвойных деревьев окутала Эль желанной прохладой и лёгкой сыростью. Среди статных елей тянулись вытоптанные тропы, ещё не просохшие от растаявшего снега. В лесу земля высыхала на несколько дней позже, чем под открытым небом. Грязь хлюпала под ногами, и девушка приподняла длинный подол платья, наблюдая, как к кожаным сапогам кусками липнет земля. Под деревьями пробивалась первая трава, прорастающая в тени и холоде медленнее, чем та, что согревалась заботливыми солнечными лучами.       В лесу царил густой и ярко-насыщенный хвойный аромат. Эль глубоко дышала, наслаждаясь смолистым запахом, исходящим от деревьев. Она много слышала о целебных свойствах хвойных пород. Бабушка Ингрид использовала молодые веточки сосны для приготовления чая, помогающего справиться с простудой. Эль никогда в жизни не болела, поэтому не могла оценить оздоровительные свойства соснового чая, но люди, обращавшиеся за помощью к Ингрид, благодарили её за скорое выздоровление. Эль любила хвойный чай и иногда пила его ради удовольствия, а бабушка говорила, что так она укрепляет своё здоровье. Углубившись в приятные воспоминания, девушка решила по дороге домой сорвать пару веточек на чай.       Несколько раз свернув межу раскидистыми елями, Эль вышла к тому самому Кристальному Озеру. Сев на покрытый пушистым мхом валун, она устремила взор на водную гладь, наблюдая игру солнечных бликов. Поверхность озера едва колыхалась под дуновением лёгкого ветерка, отчего отражение солнечных лучей зайчиками прыгало по водной синеве. В озере водились рыбки, сейчас суетливо плавающие у поверхности, где хватали малюсеньких мошек, едва пробудившихся от зимней спячки.       Из леса доносились трели дятла, что в поисках обеда пробивал сосновую кору мощным клювом. Ему подпевали другие птички, прячущиеся среди вечнозелёных ветвей.       Эль вернулась мыслями к рассказу матери о встрече с дреморой. Ясно она поняла, что должна стать сильнее, чем обычная шестнадцатилетняя девушка, знающая основы магии. Раз существа из Обливиона слыли частыми гостями в мире смертных — причём совершенно не дружелюбными — необходимо уметь постоять за себя, а ещё лучше — помочь другим справиться с этой напастью. Многие дреморы попадали в этот мир из-за колдунов, которые их призывали. К слову, призывающие не всегда могли контролировать пришельцев, отчего неизбежно становились их жертвами. Эль почему-то казалось, что дреморы ещё каким-то образом приходят в Нирн. Может, через порталы? Она очень хотела найти ответ на данный вопрос. Придётся поискать какие-нибудь книги, чтобы лишний раз не тревожить мать болезненной темой. Хотя Линда ведь сама твёрдо решила просветить её о мирах Обливиона.       Чего Эль не хотела делать, так это скрывать обучение от отца. Больше прочего ей хотелось, чтобы родители жили мирно и уважали интересы и стремления друг друга. Она надеялась, что застанет Ингольфа в хорошем расположении духа, когда он вернётся, и сможет его убедить пойти навстречу Линде. Стопроцентной уверенности в успехе задумки у Эль не было, но попытаться стоит.       Эль поднялась с валуна, подошла ближе к озеру, склонилась над его каймой, зачерпнула в ладони чистейшей воды и сделала несколько глотков. Жидкость приятно обдала холодом изнутри. Зачерпнув воду ещё несколько раз, девушка вдоволь напилась, а заодно умыла лицо. Тело и разум сразу взбодрились.       Поглядев на озеро, Эль мечтательно улыбнулась. На ум пришли воспоминания пятилетний давности. Будучи одиннадцатилетней девочкой, как-то в студёный зимний день, она пришла на это самое озеро, чтобы покататься на коньках. Непонятно, что склонило её заниматься танцами на льду, но девушка увлеклась этим с детства, самостоятельно постигая все тонкости сего искусства. Только ради выхода на лёд девушка с нетерпением ждала зиму и, чем сильнее был мороз, тем лучше были условия для занятий. Озеро сильно промерзало, давая крепкий лёд под ногами. Тот давний день выдался солнечным и тёплым. Мороз по-прежнему щипал щёки, поэтому Эль без тени сомнения отправилась на Кристальное Озеро. Как обычно она каталась на льду, выполняя разученные трюки и пируэты (кажется, так это называлось, если верить словам из одной прочтённой ею книги). Проделав один из многочисленных прыжков, девушка крайне неудачно приземлилась на загнутое острие лезвия, проделав дыру во льду. Нога застряла в ледяной толще. Высвободиться, даже помогая руками, Эль не смогла — пришлось снимать конёк совсем. Раздосадованная испорченной тренировкой, она поднялась на ноги, не заметив, что лёд под ней оказался на удивление тонким и быстро пошёл трещиной от недавнего удара. Не успела девушка сделать шагу, как толща с треском разошлась. Ледяная вода пронзила плоть тысячами острых игл. От невыносимой боли каждое движение давалось с трудом, дыхание перехватывало. Эль всегда хорошо плавала, однако в тот момент не могла даже пошевелить руками. Тяжёлая зимняя одежда камнем тянула ко дну. Воздух предательски быстро заканчивался, а холод ещё пуще выталкивал его, сжимая лёгкие в комок. Кое-как шевеля пальцами, Эль расстегнула застёжку на плаще, отправив его на дно. Огромный, как ей на тот момент показалось, вес рухнул с плеч, давая возможность всплыть. Сопротивляясь холоду, она из последних сил выбралась на поверхность и вскарабкалась на обледенелый берег. Лёгкий морозный ветерок обратился ледяной бурей, беспощадно пронзающей до костей. Тело било крупной дрожью, холод сковывал движения. Борясь с возможным обморожением, девушка сбросила второй конёк и натянула меховые сапоги, которые также быстро промокли. Тело быстро стало коченеть, и даже встать на ноги стало едва ли посильной задачей. Приложив остатки сил, Эль смогла оторваться от снега и, обхватив себя руками, полусогнутая и сжавшаяся, направилась в сторону Вайтрана. А путь был неблизкий. В добром здравии она шла по снегу до Кристального Озера не меньше часа, а в таком состоянии рисковала насмерть замёрзнуть. Располагая лишь половиной нордской крови, Эль не обладала той же устойчивостью к холоду, коей могла похвалиться чистокровная нордка. Отец мог без риска для жизни в таком же состоянии добраться до дома, а она нет…       В лесу, на проторенной тропе среди елей Эль встретила незнакомца — молодого имперца в богатой меховой накидке. Словно появившись из ниоткуда, он смотрел на девушку изумрудными очами, полными тепла и интереса. Не теряя времени, мужчина снял с себя плащ и замотал её в меха, с головой укрывая от ледяного ветра. Ощутив жизненно необходимое тепло, девушка расплылась в блаженной улыбке. Теперь она просушится, прежде чем идти домой. Спаситель отвёл её в глубь хвойной чащи, где деревья защищали от морозного ветра. Там он развёл костёр и представился именем Мариус. Оказалось, он купец из Имперского Города, приехал в Вайтран по просьбе ярла Балгруфа Старшего. Судьба чудом свела их в лесу. Решив развеяться, Мариус пошёл прогуляться в лес, дабы в полной мере прочувствовать суровую скайримскую зиму. В Сиродиле столь же холодных зим никогда не было (даже в северных его землях), поэтому для него здешние морозы были поистине диковинными.       Мариус оказался талантливым волшебником и при помощи огненных чар быстро высушил промокшую одежду и волосы Эль. Заклинание это называлось «Огненный Плащ». Звучало грозно, да и предназначалось сие колдовство для поражения противников в битве, имея, на деле, огромный разрушительный потенциал. Но в умелых руках Мариуса оно было приятным согревающим вихрем. Пребывая в полнейшем восторге, девушка упросила имперца научить её «Огненному Плащу». Обучение заняло несколько часов, за которые она, к своему сожалению, разобрала только теорию. Само колдовское таинство постичь не хватало сил. Главным критерием мощности заклинания был запас магической энергии. Чем больше её было у волшебника, тем сильнее можно сотворить и развить вихрь, и тем большее расстояние он будет собой поражать. Чтобы контролировать пламя, необходима сильная воля и непоколебимая уверенность в своих силах. Эль внимала каждому слову Мариуса, в душе ликуя от счастья — наконец она встретила того, кто не осудит её за магию! Того, кто поймёт и поддержит её устремления!       С тех пор между ними завязалась дружба. Имперец просил её никому не рассказывать об их отношениях, особенно родителям. Окрылённая появлением понимающего искреннего друга, девушка согласилась молчать, позабыв выяснить причину секретности. Мариус частенько приезжал в Вайтран по делам и обязательно звал Эль провести время вместе. Она с благодарностью и трепетом вспоминала каждую их встречу. Однажды, на очередной прогулке в лесу, он вручил ей подарок, о котором она даже помыслить прежде не могла — жемчужные серьги на золотых нитях в изящной оправе, напоминающей диковинные цветы. С тех пор Эль не расставалась с его подарком. С каждой их новой встречей девушка всё больше привязывалась к Мариусу.       Последний раз они виделись прошлой осенью. Гуляя по любимым тропкам хвойного леса, Эль чувствовала, как сердце непривычно сильно бьётся, как улыбка озаряет губы, когда она смотрит на Мариуса. Она стала питать к нему чувства непохожие просто на дружеские. Не зная, что в такой ситуации делать, девушка рискнула рассказать ему обо всём. Они давно завели правило делиться всем, даже самым сокровенным, и часто это помогало справиться с переживаниями, найти решения вопросов. Мариус с нежностью отнёсся к чувствам девушки, но сказал, что между ними не может быть любовной связи. Он долго пытался найти слова, чтобы объяснить почему. Эль видела, как его самого захватывают неоднозначные переживания. Он сказал, что, возможно, приходится ей дальним родственником и обещал выяснить, так ли это на самом деле и, сразу прибыть в Вайтран… Как бы неожиданно и даже странно ни было это его предположение, Эль молила богов, чтобы Мариус не был одной крови с ней. А если он и правда её родич? Но как? Её мать была бретонкой из Даггерфолла с длинной и запутанной линией крови (впрочем, как и у всех бретонцев), отец-норд происходил из Вайтрана. Имперской крови не было места в их родословной. Или Мариус такой же неожиданный родственник, как, например, её прабабушка по маминой линии — альтмерка, леди Флорания?       Засмотревшись на воду и ещё больше погрузившись в мысли, Эль не заметила, как солнце стало близится к закату. На землю упали тени величественных елей. Пора возвращаться домой. Девушка захотела пойти другим путём, дабы ещё немного насладиться приятной погодой и тишиной природы, украшенной пением птиц. Выбранная ею дорого тянулась вдоль предгорья. Обычно по тому пути ходили местные жители за ягодами и кроликами, поэтому Эль была уверена, что путь безопасный. Своевременно вспомнив вчерашний подвиг отца, она прикинула, пройдёт ли её маршрут через гору мимо той пещеры, где раньше базировались бандиты. Эль много раз ходила по горной тропе, но пещеры там не припоминала, а вот на востоке — в паре миль от Кристального Озера — в зарослях тиса как раз таилась пещера, подходящая под укрытие нарушителей закона. Пару лет назад Эль нашла в ней кошель, полный септимов.       Не теряя времени, которого до наступления сумерек оставалось совсем немного, она отправилась в гору.       Дорога пролегала невысоко, поэтому подъём оказался простым. В тени нависающих скал ещё лежал снег со следами заячьих лапок, ведущих в сторону от тропы — в заросли снежноягодника. Тяжёлые грозди спелых красных ягод свисали с тонких веточек морозостойкого кустарника. Эль сорвала несколько ягод и положила в рот. Прожевав стылые плоды, девушка ощутила, как сводит скулы от очень кислого сока. Жёсткую кожицу она, разумеется, выплюнула. Плоды снежноягодника оставили свежее морозное послевкусие. Идя по раскисшей дороге, порой перепрыгивая лужи, Эль заметила оленя, гордо скачущего по каменистому подъёму. Животное на мгновение остановилось и, бросив взгляд на девушку, испуганно взвизгнув, спешно скрылось средь деревьев.       «Почему звери меня боятся? Разве я такая страшная? Я же люблю их», — недоумевала Эль. Страх диких животных перед человеком она могла понять. Даже крупный лось не захочет рисковать жизнью, завидев поблизости охотника. Но её боялись даже фермерские коровы, привыкшие к людям; куры бежали в рассыпную, когда она появлялась поблизости, собаки выли и прятались в укрытия. «Обидно, я даже на лошади не могу покататься. Они шарахаются от меня», — думала девушка, рассматривая каменистый ландшафт. В основном горный пейзаж занимали кустарники да морозоустойчивые цветы, неприхотливые к составу почвы и держащиеся небольшими зарослями, произрастающими на удалённом расстоянии друг от друга. Были ещё одинокие и куда более редкие, нежели в лесу, ели, тянущиеся макушками к небу.       Миновав крошечный поворот вкруг валуна, Эль остановилась. У каменной горной стены показался вход в незнакомую пещеру. Девушка прикинула, что успеет осмотреть её изнутри и вернуться домой до сумерек. Неподдельный интерес к подобным местам в подобных нынешнему случаях брал верх. Наверное, её вела всё та же тяга к приключениям и мечта найти какую-нибудь ценность, как тот кошелёк. Был и другой пример: в одной из пещер близ скалистых оснований Вайтрана пару лет назад Эль обнаружила простенькое серебряное кольцо и мешочек с двадцатью монетами. Безделица и горстка септимов не представляли ничего стоящего, но для неё стали настоящими сокровищами, которые она бережно хранила по сей день в сундуке, в своей комнате.       Поспешив, Эль направилась к пещере и уже через десяток минут стояла у входа. Полянка была хорошо вытоптана и посыпана гравием, в землю воткнуты потухшие и отсыревшие факелы, которые давно никто не зажигал. Ясно, что пещера прежде служила убежищем, но видно, что это её предназначение было забыто. Всё-таки зимой внутри весьма холодно, и никакой костёр не спасет от скрипучих ночных морозов.       Влекомая ещё больше разгоревшимся интересом, Эль ловко спустилась вниз по покатому спуску и оказалась внутри пещеры. Воздух на удивление отличался сухостью и теплом, словно кто-то длительное время прогревал здешние стены. Часть помещения у входа была погружена в непроглядную темноту, и девушке приходилось идти наощупь. Прикасаясь руками к стене, Эль двигалась вдоль шершавой неровной поверхности, пока зрение стремительно приспосабливалось к темноте. Способностью хорошо видеть во мраке Эль походила на каджита, как бы забавно это ни звучало. Наверное, так проявлялись таившиеся в её крови колдовские навыки — всё же у матери было много волшебников в роду. Кто знает?..       Впереди показались проблески желтоватого света, и девушка вошла в помещение, освещённое парой факелов. Комнатка была заставлена бочками с припасами, пошарпанный комод теснился рядом с лежаком, а напротив — за деревянными, составленными в два ряда бочками — прятался ещё один спальник. От комнаты отходило два помещения: одно тёмное и настолько маленькое, что там не поместится ни один взрослый человек, а другая комната оказалась много больше. В центре её горел очаг, на вертеле висели несколько котелков и жарился огромный сочный кусок оленины. Рядом со стеной стояла двухместная кровать с сундуком у изножья. У другой стены покосился стеллаж, забитый пыльными книгами, а также ещё один комод. В углу, в единый ряд расположились ещё два спальника. У очага стояли стол и стулья. На столе была раскидана еда и посуда.       Вне всяких сомнений, пещера обитаемая и, вероятно, в скором времени кто-то может сюда вернуться. Скорее всего это место использовалось для ночёвки и сноса добычи, судя по обилию ёмкостей для хранения вещей. Эль вздрогнула от осознания. Если это логово бандитов, то у неё будут проблемы, когда её застанут здесь. Неизвестно, принадлежала ли пещера головорезам, которых выгнал Ингольф, или другим их «коллегам», но если это та самая шайка, то ей не поздоровится вдвойне.       Эль уже собиралась развернуться и броситься обратно, когда взгляд привлекли книги. Значит, среди местных обитателей есть кто-то учёный. Может, маг? Не удержавшись от соблазна найти томик, посвящённый теме даэдра, девушка решила действовать быстро и осторожно. В любой момент могли вернуться хозяева пещеры, кем бы они ни были. Эль принялась исследовать содержимое полок и наткнулась на книгу в фиолетовом переплёте, теснившуюся среди десятка других томов. Она взяла находку, села на кровать и повертела книгу в руках. На фиолетовой обложке из крашеной кожи был выведен знак Обливиона. Этот символ был Эль хорошо знаком. Ощутив странное гипнотическое притяжение, она раскрыла книгу, позабыв об опасности. С первых строк девушка поняла, что это кое-что особенно интересное — судя по строению текста, здесь были приведены множественные теории о вызовах существ из Обливиона, а также всё необходимое для проведения самих ритуалов: колдовские пентаграммы, списки ингредиентов и прочее подобное. Быть может, здесь найдётся и то могущественное заклинание для призыва лорда-дреморы? Совсем как то, которое использовала её мать! Вот отыскать бы его да изучить…       Эль резко захлопнула книгу. Страх раскалённой иглой кольнул сердце, и она сжала том в руках, пристально глядя на обложку, всматриваясь в символ, словно в бездну. Усилием воли девушка заставляла себя не поддаваться ужасу, не бросить книгу, не убежать из пещеры. На задворках сознания она понимала, что однажды придётся столкнуться с этим заклинанием. Когда будет достаточно сил, чтобы призвать жуткую тварь и подчинить её волю себе. Ради мести за ужас, который пережила мама. А вдруг ей посчастливится призвать того мерзавца-дремору, который едва не убил Линду? Захватить бы его сознание и бросить на колени перед матерью, чтобы тот молил о прощении, чтобы Линда могла самолично отомстить. Эль догадывалась, что это почти невозможно. Дремора никогда не склонит голову перед смертным. Но ведь ключевое слово «почти». Значит, небольшой шанс есть. Возможно, это и глупая затея, но месть… Не самая приятная тема, однако теперь Эль, кажется, понимала почему к ней приписывали эпитет «сладкая».       «Волков бояться — в лес не ходить», — вспомнила девушка поговорку и вновь развернула книгу, принявшись внимательно выискивать нужное заклинание в длинных вереницах текста.       Где-то в пещере послышались тяжёлые шаги.