Чёрный Предел(Переписан)

      Резкий поток холода обрушился на Эль, прилипая к одежде, волосам, коже. Она распахнула глаза и обнаружила себя лежащей на мокром полу в той каморке, где пряталась от бандитов. Вся одежда насквозь мокрая, отчего тело окутал пронзающий насквозь холод. Перед глазами предстали зеленокожие мускулистые ноги в кожаных ботинках. Подняв взор, девушка увидела рослую орчиху с пустой бадьёй в руках. Одна из разбойников. Вблизи орсимерка выглядела поистине грозно — обладала развитой мускулатурой и походила на крепкого нордского мужчину. Хмурое лицо с грубыми мужеподобными чертами обрамляли две тёмные косы волос, из нижнего ряда зубов на чуть выступающей вперёд челюсти торчали большие клыки.       — Вставай, малявка! — грубо бросила орчиха, хотя на её лице читалось скорее любопытство, нежели гнев. Похоже, незваные гости раньше никогда не заходили в их пещеру.       Эль пронзил ледяной ужас, заставляющий тело цепенеть, словно под действием парализующих чар. Нет, она попалась бандитам! Не может быть! Девушка решительно подумала, что это просто кошмар, и она вот-вот проснётся дома в тёплой постели. Дабы убедиться в иллюзорности происходящего, Эль нашла в себе силы протянуть руку к лицу и ущипнуть себя за щёку. Увы, щепок получился достаточно болезненным, что ясно говорило о яви происходящего.       — Чего разлеглась?! Поднимайся! — вновь гаркнула орчиха, видимо, теряя терпение.       Эль жалобно застонала. Даже от самых незначительных движений тело беспощадно пронзала боль, будто молнии из руны до сих пор впивались в плоть. Ноги тряслись и подкашивались от страха. Девушка изо всех сил старалась не давать волю страху, утешая себя тем, что родители хватились её и скоро найдут. Но одного она перестать бояться не могла — того, что бандиты к этому времени успеют сотворить с ней нечто ужасное. Они могут передать её тому Дюфону в счёт погашения долга, о котором недавно судачили. Прозорливый данмер-колдун из их шайки наверняка в считанные минуты определит, что она обладает магической силой, и цена её, стало быть, вырастет в разы. Эль на зубок знала, что представляют из себя бандиты, и ожидала самого худшего. Вариантов того, что с ней могут сотворить за несколько мгновений бодрствования она насчитала с десяток и один был омерзительнее другого. Бедная Агата — девушка в очередной раз вспомнила о несчастной подруге. Они росли вместе, а сейчас бедняжка страдает в лапах Алена Дюфона — важной шишки бандитского мира. Вполне вероятно, скоро они увидятся. Если так, у Эль появится шанс спасти дорогую подругу.       Орчиха явно не располагала терпением. Не дав лишних секунд форы, она схватила Эль за шиворот мокрого плаща и поволокла из каморки в большую комнату, почти сразу швырнув на пол к ногам главаря. Орк вальяжно раскинулся за столом у очага, попивая медовуху. Вблизи от двухметрового верзилы разило хуже, чем от загона со свиньями. Орсимеры славились своей «ароматностью», вот только Эль никогда не стремилась удостовериться в этом лично. Теперь приходилось дышать воздухом, пропитанным вонью от здоровенных ножищ. Девушка старалась не показывать отвращения, держаться холодно и невозмутимо.       Главарь прошёлся по ней изучающим взором. Туповатые жёлтые глаза, замутнённые изрядной дозой выпивки, остановились, на её груди, сокрытой под мокрым платьем из коричневой шерсти. Внутри Эль продолжали пылать половинные гнев и страх. О, как же неистово ей хотелось выколоть таращащиеся на неё зенки! Ни один мужчина не смел так открыто, пристально и грязно глазеть в её адрес. Девушку нешуточно трясло — наудачу, одежды скрывали дрожь, вызванную переживаемыми ужасом и злобой. Не хватало, чтобы бандиты прознали об её чувствах. Нет, она не проявит слабость перед жалкими нарушителями закона. Главарь засмотрелся на неё — это значило, что рано или поздно он потащит её в постель. Прежде, чем он сделает это, Эль намеревалась показать силу. Они уважали силу и считались с тем, кто может дать отпор. Возможно, ей удастся выторговать себе свободу.       — Как ты нашла наше убежище? — грубо пробасил орк. Из-под зелёной нижней губы торчали два пожелтевших клыка, которые словно бы делали его голос жёстче.       — Шла домой по горной дороге, увидела пещеру и решила посмотреть, что внутри. Я не знала, что это ваше убежище, — честно ответила Эль, подавляя дрожь в голосе, чтобы показаться себя спокойной и уверенной. Однако в душе страх брал бразды правления над разумом, превращаясь в полноценную панику. Ей хотелось сорваться с места и бежать, но тело было настолько ослабленным и оцепеневшим, что даже банальный жест рукой казался чем-то проблематичным. Девушка понимала, что просто так её не отпустят, и не могла надеяться на собственные магические силы. Пока она не победит цепенящий страх — ни с какой магией не совладает. — Когда зашла в пещеру, поняла, что здесь кто-то жил. Я подумала, что перед зимой её оставили, — добавила она, полагая, что сия фраза поможет смягчить бандитов.       — Она всё врёт! — воскликнул босмер-лучник, сидящий неподалёку на циновке. В таком положении он был занят тем, что пересчитывал железные стрелы и складывал их в потрёпанный, перепачканный грязью колчан.       — Я не лгу вам! Я просто гуляла и зашла посмотреть, — повторила Эль, словно в первый раз её не услышали. Говорить становилось всё труднее из-за всеохватывающего напряжения. Её голос звучал натянуто и фальшиво-бесстрашно. Девушка понимала, что бандиты раскусили её страх, однако упорно продолжала сопротивляться губительному чувству. Если она пойдёт на поводу у слабых эмоций, то быстро сломается, став безвольной игрушкой в их грязных лапах.       — Похожа на засланную воришку или разведчицу, — предположила орчиха, скрестив мускулистые руки на груди. Эль то и дело ловила на себе её пытливый взгляд, под пристальным вниманием которого было крайне тяжело сохранять спокойствие.       — Раскрой глаза, Марба́з! Девчонка-то из богатеньких. На ней хорошая одежда, да и сама она чистая, ухоженная. Наверняка из вайтранской знати, — выдал орк-главарь, и она сразу поняла к чему он клонит.       — Если так, за неё дадут большой выкуп. Мы разбогатеем, Уро́г, — сказал босмер, откладывая колчан и корыстно ухмыляясь.       — Кто твои родители? — спросил орк, переключая взгляд обратно на Эль и склоняясь к ней ниже. Из его пасти пахнуло жёстким перегаром. Девушка едва сдержала рвотный позыв. О чистке зубов он явно ничего не знал.       Эль принялась лихорадочно выдумывать биографию. Нельзя называть настоящих родителей, ибо, если Ингольф выкурил их из пещеры, то ей за это прилетит весьма жестокая месть. Несомненно, отец убил парочку головорезов в назидание, чтобы те не стремились подолгу занимать территорию, принадлежащую ярлу. Кое-как сообразив простенькую историю, она ответила:       — Есть только мама. Работает служанкой при дворе ярла. Полы моет и тому подобное, — врала Эль, не только спасая себя от гнева мести, но и сбивая себе цену. Бандиты запросто могли заломить за неё неподъёмный для родителей выкуп. Ещё она прикинула, что хорошо бы притвориться безобидной дурой, чтобы в дальнейшем на неё не обращали много внимания. Это поможет сбежать, как только оковы страха немного ослабнут.       — А отец где? — названный Урогом орк недоверчиво искосил взгляд.       — Не знаю. Никогда не видела.       — Откуда дорогое платье? — не унимался главарь.       — Дочь ярла отдала. Оно не понравилось ей фасоном.       Платье на Эль действительно было дорогим — скроенное специально по фигуре, начавшей проявлять характерные расцветающему возрасту женственные изгибы. Тяжёлая и плотная коричневая шерсть стоила пятьсот септимов, и ещё пришлось заплатить портнихе триста за сам пошив. Отец любил радовать её дорогими подарками, когда обносил богатый разбойничий лагерь или древнюю гробницу, перед этим перебив в последней всех драугров. В минуты длинных отцовских рассказов Эль восхищалась его силой и героизмом, всё больше и больше утопая в мечте пойти по его стопам. Она уже давно решила, что первый рейд совершит на какой-нибудь неспокойный курган, кишащий драуграми. Древних неупокоенных нордов победить значительно проще, чем головорезов, да и старинных сокровищ там немало. Девушка много раз слышала легенды о несметных богатствах, что покоятся глубоко в древних гробницах. Ещё ни один известный ей герой не смог добраться до старинного золота. Вот бы стать первой.       — А побрякушки? — пытливый орк-главарь указал толстым пальцем на шею Эль, где держалась золотая подвеска с крупным изумрудом. Украшение отец нашёл в одном нордском могильнике и подарил ей, потому что изумруд, как он тогда сказал, напоминал ему цвет её зелёных глаз. Обычно такие вещи Ингольф сразу продавал, предварительно разделив добычу в равных долях со своей командой. За одну такую подвеску можно было выручить до двух тысяч септимов, но встречались они нечасто. В основном Ингольф приносил серебро, медь, небольшие драгоценные камни и мешочки с древними золотыми монетами.       — Украла, — коротко бросила Эль, надеясь избежать дальнейших вопросов. На ней ещё были серьги, подаренные Мариусом. Завидев редкий жемчуг, бандиты не спросят, откуда у неё украшение.       — И где же? — потребовал ответа лучник-босмер, с подозрением посматривая на подвеску. Кажется, он не верил в истинность сказанных слов.       Девушка поняла — сейчас может ошибиться и выдать себя, сказав всего одно неверное слово. Лихорадочно соображая, что ответить, она произнесла:       — У ярла в покоях, когда помогала маме с уборкой, — врать она старалась как можно увереннее, с вызовом глядя на босмера. Лгать Эль не умела, ибо ненавидела ложь и всегда была честной со всеми, однако сейчас нарочно давила в себе это праведное чувство, убеждая себя в обратном. Не верь она сама в сказанное, её спектакль быстро закончится.       — Интересно, что древний нордский амулет делал в покоях ярла на виду, а не в хорошо спрятанном от посторонних глаз сейфе в сокровищнице? — в большой зал зашёл широченный норд в сопровождении данмера, который на фоне первого походил на спичку.       Сей вопрос породил в банде задумчивую тишину. Эль могла поклясться, что слышит, как скрипят немногочисленные извилины головорезов. Если бы не ужас её нынешнего положения, она бы обязательно над этим посмеялась.       — Ладно, допустим ярл, хранит дорогие побрякушки в своих покоях. Эти богатеи все с причудами. Тешат самолюбие наличием несметных богатств. Поделом ему! — махнул рукой Урог. В его словах скользнула довольная интонация. Эль тоже была более чем довольна тем, что главарь проявил каплю благосклонности к ней.       — Там была ещё парочка украшений в таком стиле, — она коснулась кулона и поняла, что перегнула в обмане. Кто её за язык тянул? Молчала бы, может орк отстал бы с расспросами.       — Воровка начинающая, значит. Взломщица, — констатировал данмер с недоверием. Он сел на соседний стул рядом с главарём и пронзительно посмотрел на девушку, словно стремясь проникнуть в её душу. — А зачем тебе понадобилась книга заклинаний с вызовами? — тёмные глаза сузились в подозрении.       — Просто любопытно, — как можно спокойнее ответила Эль, хотя внутри у неё всё сжалось.       — Вцепилась в книгу так, что я с трудом вырвал её из твоих ручонок, — нахмурился тёмный эльф, продолжая сверлить Эль взором. — Ты прочла заклинание?       — Нет, — махнула головой Эль, желая убежать от всепроникающего взгляда.       — Врёшь ты всё, — заключил данмер. Его почти рубиновые цветом очи были полны презрения и недоверия. Либо он владел магией, позволяющей проникать в сознание человека, либо за долгую жизнь знавал много людей, которые пытались его провести, и видел ложь насквозь, насколько бы хороший лицедей перед ним ни стоял.       — Вот и проверим сейчас, — неожиданно вставил главарь и с этими словами достал из увесистого мешка с награбленным маленький сейф, который в его огромных зелёных лапах смотрелся игрушечным. Поставив запертую добычу на стол, орк бросил рядом с ним две кривоватые отмычки. — Открывай, малявка.       Эль с трудом поднялась на ватных ногах. Тревога переросла в полноценное отчаяние. Она понятие не имела, как пользоваться отмычками. Сейчас её ложь всплывёт, и бандиты начнут выпытывать правду. Вдобавок мокрая одежда противно липла к телу, холодя кожу, отчего девушка пуще дрожала. Стараясь унять тряску, Эль взяла первую отмычку и покрутила незнакомый предмет меж пальцев. Покрытый множеством мелких царапин металл говорил о том, что отмычкой часто пользовались. Наличие второй отмычки смущало Эль, так как она не знала, нужно ли использовать её, дабы вскрыть замок или она была запасной? А, может быть, главарь проверял её?       — Ну, что ты копаешься? Мы тебя до утра ждать не будем, — гаркнул Урог. — Ярла ты тоже три часа грабила?       Эль взяла отмычку поудобнее и просунула навершие в замок, начав неумело орудовать ею в скрытом механизме. Запор трещал и никак не поддавался, отчего девушка пуще нервничала, ловя на себе требовательные, пристальные взгляды головорезов. Первая отмычка согнулась после нескольких попыток, и девушка дрожащими пальцами взялась за вторую. Она понимала, что уже разоблачила собственную ложь, но делала вид, что взламывает замок, просто чтобы не сдаваться. Может, удастся обставить всё так, будто случайная неудача постигла её. Хотя данмер от неё при любом раскладе не отстанет. Уж слишком требовательно он взирал на неё.       Главарь разразился оглушительным смехом, выхватил сейф из-под носа Эль и поднял крышку, показывая множество блестящих драгоценных камней внутри.       — Я этот сейф без отмычек открыл ещё на месте ограбления, — смеялся он, самодовольно демонстрируя огромную силу. — Не могла ты вскрыть витрину в покоях ярла. Там замки сложнее этого, а ты даже не поняла, что сейф не заперт.       — Мы готовы слушать, кто твои родители, — добавил лучник, угрожающе сощурив глаза. — И врать не смей, а то мы быстро попортим твоё симпатичное личико, — он положил ладонь на железный кинжал, что держался на его поясе.       — Я сказала правду! — ответила Эль как можно более настойчиво и состроила возмущённую мину.       — Откуда у тебя дорогой медальон? — повторила старый вопрос орсимерка, которую, как стало понятно, звали Марбаз.       — Говорю же, украла у ярла! — бросила Эль, нахмурившись. — Не верите мне потому, что я не смогла взломать ваш даэдров сейф?       Данмер поднялся со своего стула и резко подошёл к Эль. Ростом он был выше её самой на добрую голову, поэтому девушке пришлось задрать подбородок, чтобы посмотреть в его переполненные раздражением глаза. Эльф схватил её за мокрый ворот плаща и одним резким движением прижал к стене.       — Денети́р, кинжал! — скомандовал он босмеру. Тот встал с циновки и подал ему наточенный железный клинок.       Сталь коснулась щеки Эль, обжигая холодом и порождая новую волну панического ужаса.       — Кто… Твои… Родители? — по словам произнёс мер, угрожающе надавливая клинком на кожу.       Девушка оцепенела. Всеми силами она стремилась по-прежнему не показывать страх, но дыхание перехватило, а налившиеся паникой глаза грозились вот-вот выдать истину чувств. Тощий данмер оказался сильнее, чем она думала, раз сумел одной рукой легко прижать её к стене. Она не могла пошевелиться, ведь тогда кинжал оставит глубокий порез, который обратиться в уродливый шрам на всю оставшуюся жизнь.       — У меня только мать! — стоически ответила Эль, едва дыша. Сердце бешено колотилось в груди, плоть пронзали дрожь и боль.       — Откуда подвеска и серьги? — пробасил Урог за спиной тёмного эльфа.       — От отца остались. Так мама сказала, — Эль старалась не краснеть от нескончаемого потока лжи и говорить уверенно.       — Больше похоже на правду, — кивнула Марбаз.       — Ладно, предположим её мамашу попользовал богатый мужик, — пренебрежительно сказал громила-норд, опираясь об угол книжного шкафа, который терялся на его фоне.       Бандиты поверили хотя бы в один обман. Это радовало. Значит, представлялся шанс повернуть ситуацию в выгодном направлении. Маг отнял кинжал от щеки Эль. Девушка тут же сползла по стене и только тогда с облегчением выдохнула.       — Зачем тебе понадобилась книга заклинаний? Почему именно она? — данмер перешёл к, похоже, волнующему его больше прочих вопросу.       — Она красивая, я люблю фиолетовый цвет. У меня никогда не было ничего этого цвета, а тут такая книга, — Эль несла бред, но — за невозможностью придумать чего-то более существенного — сама это осознавала и мирилась с этим. Времени для составления вменяемой легенды не имелось, а любое промедление грозило тем, что ей не поверят. К тому же, ей выгодно поддерживать образ недалёкой дурочки, который она уже избрала для бандитов.       — Не ври, тварь, — прошипел данмер, обдав её отвращением и злобой. — Хочешь, чтобы я опять пустил в ход кинжал? — похоже, его терпение заканчивалось быстрее, чем у других членов банды. — По глазам вижу, ведьма ты. Ни хрена не умеешь толком, а собралась за такие сложные заклинания взяться. Может, ты и дремору призвать сможешь? Давай же! Он бы нас распотрошил, а тебя — в первую очередь, как призывательницу. Слышал, эти твари любят завтракать сердцами малолетних дур вроде тебя, — едкий голос эльфа был пропитан угрозой, слово вместо дреморы он готов был прибить её прямо сейчас. Возможно, маг так бы и поступил, если бы не дружки.       Отрицать было опасно для жизни. Её раскусили.       — Да, я читала заклинание, но не полностью — не успела, вы пришли. Нужно было не сидеть тут, а убежать вместе с книгой, не дожидаясь пока меня застанете! — агрессивно выпалила Эль. Страх снова отошёл на задний план, уступив злости, но и вернув ей контроль над сознанием.       — Зачем тебе дремора?       — Чтобы охранял меня от таких, как вы! — выплюнула Эль.       Двухметровый норд грубо засмеялся, хотя звуки эти больше напоминали лошадиное ржание.       — Смотрите-ка, как о чертях заговорили, малая зубки стала показывать. Не дерзи нам, а то клычки твои быстренько щипцами выдернем.       Головорезы охотно подхватили тему наличия клыков у девушки, и пещера наполнилась громким гоготом, от которого сотрясались своды. Будь тут сталактиты, они бы посыпались на головы этой шайке, пробивая насмерть черепушки с жалкими количествами извилин в глубине оных.       Эль было отвратительно слушать насмешки над её особенностью внешности. Никто не издевался над ней, видя чуть выраженные в верхнем ряду зубов клычки, с которыми — по словам матери — она родилась, и которые не выпали, как молочные зубы, а росли вместе с ней. Странно, конечно. Возможно, что-то наследственное из-за сложностей кровосмешения предков? Девушка старалась не принимать близко к сердцу гнилые шуточки, понимая, что бандиты не наделены даже зачатками интеллекта.       — Слышь, может твой папаша вампир какой-нибудь, поэтому ты его не знаешь?! — сквозь смех бросил босмер, и остальные поддержали его теорию оживлёнными кивками и новой волной звериного ржания.       Только данмер холодно сверлил её взглядом, будто читая саму душу.       В зал неожиданно залетел шестой член банды. Он быстро влил в себя бутылку медовухи, утоляя жажду, и торопливо выпалил:       — Недалеко караван с каджитами. У них много ценностей в повозке.       Общий гомон мгновенно стих, сальные пропитые лица вмиг стали несвойственно серьёзными.       — Сколько их? — спросил главарь. Жёлтые глаза орка расчётливо блеснули.       — Семеро. Торговка, главный караванщик, три воина-стражника и… ещё кто-то без брони, — ответил бандит, его одутловатое лицо напряглось в попытке всех пересчитать.       Эль обдало новой волной ужаса. Она сбилась со счёта, сколько раз за вечер испытала сие чувства. Что если караванщиком был Ри’сад — её любимый друг-котеечка?       — Бля! Много! — Урог стукнул кулаком по столу. — Придётся всем идти. Но нельзя оставлять малявку одну.       — Не сбежит, я руну поставлю на выходе из пещеры, — самодовольно сказал данмер-маг, и Эль поймала на себе его издевательскую ухмылку.        — Лучше две, — потребовал главарь.       — Да хоть десять, Урог. Сделаю, коли надо.       И он сделал. Разбойники оперативно облачились обратно в броню и, вооружившись, отправились на дело. Уходя, данмер наградил Эль ещё одной улыбочкой и жестами разрисовал весь пол перед выходом колдовскими рисунками. Подождав, пока банда покинет пещеру, Эль вышла из зала и окинула взглядом лежащий так соблазнительно близко путь на свободу. Буквально каждый шаг по земле до самого выхода покрывал ковёр из электрических рун. Не было такого места между ними, чтобы можно было пройти.       Несмотря на запечатанный выход, девушка удивилась недальновидности бандитов и в то же время порадовалась. Они не связали её, просто ушли, не сделали ничего, чтобы обезопасить логово. Если бы не руны по всему коридору, она бы запросто сбежала. Похоже, разбойники рассчитывали только на магию. Но и магия может подвести, не так ли?       Подняв подол платья, Эль убедилась, что стальные кинжалы, которые она всегда при себе носила, остались в сапогах. Неведение о том, что она располагает оружием, давало преимущество. Можно выждать подходящий момент и напасть. Жестоко для шестнадцатилетней девушки, но жизнь всё-таки дороже моральных принципов. К тому же, эти головорезы убили сотни людей и сейчас ушли делать то же самое. Да и надо ли напоминать самой себе, что она хочет пойти по стопам отца? Пролить первую кровь рано или поздно придётся. Эль немо молилась аэдра (и о даэдра частью сознания не забывала), чтобы каджиты дали отпор и сократили численность головорезов. В идеале — до нуля.       Девушка осмотрелась, ища место, где хранятся ценные вещи. На всякий случай она решила украсть столько золота, сколько сможет спрятать под одеждой. Если бандиты победят, то есть риск, что после этого им придётся перебазироваться в новое место, дабы стража их не нашла. А её они, разумеется, потащат с собой. На такой случай у неё будут деньги, чтобы сбежать и добраться до дома.       Бочки были доверху забиты провизией, комоды изобиловали одеждой, полотенцами и предметами гигиены. И зачем им последние, интересно, если всё равно не идут в ход? Один сундук оказался заперт, а во втором Эль отыскала пару мешочков с септимами. Вывалив звонкие монеты на стол, она пересчитала их: сто тринадцать золотых — так себе сумма, но лучше, чем пустые карманы. Сложив монеты обратно, девушка запрятала их под подол платья, закрепив на кожаном ремне, держащем брюки. Не любила она надевать чулки под юбку, предпочитая более практичный вариант. Когда её подружки стучали зубами на морозе в шерстяных чулках, она прекрасно себя чувствовала благодаря кожаным штанам с начёсом. Да и по крышам лазить так было удобнее.       Желудок урчал, требуя пищи. Эль спешно взяла ломоть хлеба и оторвала кусок оленины. Быстро проглотив пищу — не для удовольствия — она запила всё это водой, которую обнаружила в пустой бутылке из-под вина.       Книга с заклинаниями вызовов стояла в привычном месте, на полке, среди десятка других томов. Неосмотрительно со стороны того мага — мог бы спрятать подальше. Видимо, он решил, что их пленница больше не притронется к книге или же вообще не удосужился подумать об этом. Второй вариант казался более вероятным.       Эль взяла книгу и безошибочно по памяти нашла место, где остановилась — это был участок общего конспекта про дремор и вызове этих существ в Нирн. Девушка резво гуляла глазами по строкам и вскоре закончила изучать текст. Несколько раз Эль повторила заклинание и на всякий случай ещё раз сверившись с текстом, убедилась, что всё выучила правильно. Закончив, она вернула том на место.       В руке светился тусклый фиолетовый шарик — плод заклинания. Эль смотрела на него, решая: бросить ли в пространство, тем самым призвав дремору, или не рисковать? Нет, надо сделать это при бандитах, тогда демон Обливиона броситься на них, а она сама по-тихому улизнёт.       Заряженная сфера заклинания затрепетала в руке. Кисть и предплечье резко онемели, тело насквозь прошиб пот. Девушка повела ладонью, отзывая магию, и тут же ощутила невероятное истощение. Вся энергия, кою Эль смогла из себя выдавить, иссякла. Тяжело дыша, она рухнула на пол. Жар беспощадно распространялся по телу, а сердце с каждой минутой билось всё медленнее. Чтобы не задохнуться, Эль жадно хватала ртом воздух, но в глазах всё равно стремительно темнело. Схватившись за разрывающуюся от боли грудь, девушка согнулась в утробной позе и лежала так, пока не погрузилась в абсолютную темноту.