Чёрный Предел(Переписан)

      Довольно долго Кейтер сидел на циновке, скрестив ноги, и молчал, погружëнный в глубокие размышления. Без шлема и брони он выглядел такой же каменной статуей, как в полном комплекте обмундирования, а на серокожем лице читалась отстранённость. О чём так глубоко думал демон, Эль не знала и не могла предположить. Он казался ей ходячей загадкой, шифром, к которому невозможно подобрать ключ без его согласия, а дремора не выказывал никакого желания делиться своим внутренним миром. Всё, что девушка поняла о нём — что он рассчëтлив и преследует некую выгоду от связи с ней, если уже не имеет. От Кейтера невозможно было получить информацию, если он сам не пожелает её поведать, а ранние попытки разговорить его претерпевали крах. Он ясно давал понять, что хитрости бесполезны.       Поглядев на демона, Эль грустно вздохнула, ощущая потребность в разговоре. У неё скопилось множество вопросов, и она хотела получить ответы на них.       — Ты обещал рассказать мне про фалмеров, когда мы устроимся на привал, — напомнила девушка, не желая скрывать своего ожидания. Быть может, так удастся его разговорить? Но лучше действовать неспешно. Она хотела поговорить с дреморой и о более личном — разузнать побольше об Арнэлии, которого тот усердно приписывал ей в роли отца, о самом демоне и его выгоде в желании оберегать её, однако решила на время отойти от насущных мыслей, дабы успокоиться и обдумать случившееся.       Подняв украшенные длинными ресницами веки, Кейтер оценивающе посмотрел на Эль, словно решая — стоит ли говорить с ней. Кивнув чему-то в своей голове, он ответил:       — Я помню. Спрашивай.       Немногословный ответ дреморы навёл Эль на мысли, что экскурс в историю здешних монстров будет таким же коротким, ёмким и лишённым любых эмоций. Охотно говорил демон только об её предполагаемом отце. Рассуждения рисовали наброски предположений того, каким этот Арнэлии может быть, а затем перед внутренним взором девушки появился образ Мариуса. Сердце болезненно сжалось, откликаясь на воспоминания о любимом. Неужели правда, что Мариус — это замаскированный дремора? От этого предположения стало совсем паршиво на душе, и Эль постаралась отвлечься другими замыслами.       Взгляд упал на клочок берега близ скалы, где недавно лежало тело одного из поверженных Кейтером фалмеров. После расправы над недружелюбными монстрами, дремора в очередной раз поразил Эль своими магическими талантами — вместо того, чтобы сбросить тела в реку, дабы течение унесло их к водопаду и навсегда похоронило под толщей воды, демон заклинанием сотворил загадочный чёрный туман. Магическая субстанция одним только видом вызывала у Эль приступ отторжения, а ощущения лишь подтвердили, что колдовство Кейтера крайне опасно для жизни. Стелясь по земле, словно ковёр, волшебная мгла окутала тела фалмеров, принялась шипеть и трещать, а через непродолжительное время исчезла по воле создателя. На месте, где ранее покоились монстры, осталась твердь без каких-либо следов окровавленных тел. Вопреки отвращению, Эль стало страшно любопытно разузнать о таинственном тумане, но она по-прежнему опасалась спрашивать Кейтера про магию Обливиона. Не хотелось бы попасться на крючок бескорыстного просвещения, а потом расплачиваться с дреморой за полученные знания. Нет, эти твари слишком коварны, и Эль была хорошо осведомлена о даэдрической хитрости.       — Так откуда взялись фалмеры? — спросила девушка. Попытки отвлечься от мыслей о Мариусе и его лжепроисхождении не приносили желаемого результата. Эль рассудила, что лучшим вариантом будет как можно дольше говорить на темы не касающиеся даэдра. История происхождения здешних слепых монстров отлично подходила для этого. Помимо простого отвлечения внимания, разузнать о фалмерах было полезно, ведь знания их природы позволит пересилить страх. Возможно, даже получится сражаться с ними наравне с Кейтером, а не отсиживаться, словно трусливый кролик. Эль передёрнуло от унизительного воспоминания. Хватит показывать демону слабость!       Вновь вернув взор к Кейтеру, девушка заметила глубокую задумчивость на его гладком лице, будто он размышлял о чëм-то намного более серьёзном, нежели собирался с мыслями для предстоящего разговора. На мгновение Эль ощутила себя лишней, захотела выйти из причудливого фалмерского шалаша, однако заставила себя отогнать неправильные мысли. Дремора добровольно пришёл на её призыв, воспрепятствовав появлению демона рангом ниже, который должен был изначально явиться на зов заклинания. Пусть терпит её общество. Девушке порой казалось, что он именно выносит её компанию, преследуя определённую цель. Как она ни пыталась подступиться с вопросом на сию, пожалуй, самую важную тему, заканчивалось всë неудачей. Похоже, Кейтер действительно отлично ощущал её намерения и умело пресекал любую попытку начать разговор.       Странное молчание несколько мгновений висело в пространстве, усиливая чувство ненужности, неприятно сжимающее сердце Эль. Ещё секунда и она взаправду бросится прочь из укрытия.       Словно, почуяв намерения девушки, Кейтер разомкнул плотно сжатые губы и заговорил:       — Фалмеры — снежные эльфы. Очень давно они были красивыми созданиями с развитой культурой и жили на территории нынешнего Скайрима ещё в Меретическую эру. Потом с Атморы пришли норды, между двумя народами начал строиться недолгий мир, но почти сразу следом фалмеры напали на их поселения. Норды отступили обратно на север, а вернулись со свежимр силами и стали вытеснять фалмеров, захватывая земли, принадлежащие им. Война длилась долго, но ещё в первой эре люди полностью выгнали снежных эльфов с исконных территорий, и те ушли просить помощи и укрытия у двемеров. Их сородичи-меры решили сделать из них рабов, в чём достигли успеха. Посмотри на те грибы, — дремора указал на причудливые светящиеся шляпки, растущие на скале. — Двемеры заставили снежных эльфов включить грибы вроде этих в рацион. Не удивляйся — да, у них была власть диктовать собратьям даже пищевые предпочтения. Грибы оказались ядовитыми, и со временем полностью ослепили фалмеров, а ещё вызвали у них зависимость, поэтому по сей день из поколения в поколение они едят эту дрянь, — он замолчал, оставаясь по-прежнему холодным, словно трагическая история целого народа его ни капли не волновала. Возможно, так и было. Каким бы миролюбивым и благосклонным к смертным ни был Кейтер, он оставался дреморой.       — А как же они превратились в этих страшилищ? — спросила Эль, ощутив жалость к бывшим эльфам. Живое воображение рисовало чудовищные события минувших веков, заставляя девушку содрогаться. Она подумать не могла, что предки Ингольфа способны уничтожить целый народ — будь на то причиной земля, распри или месть. Норды обрекли фалмеров на медленную и мучительную деградацию в рабстве других меров. Теперь Эль поняла, что атморанцы, похоже, всегда являлись жестокими гонителями всех, в ком нет северной крови, и эта их чёрта передалась их современным потомкам через века. Девушка почувствовала стыд за отца, ведь он являлся чистокровным нордом, который неоднократно негативно высказывался о мерах, кошколюдах и, вообще, всех, кто был ему не по «нордскому» вкусу.       — Мутации. Поколениями фалмеры приспосабливались к среде, в которой жили. Ослепнув, они были вынуждены до предела развить все оставшиеся чувства, а постоянное потребление ядовитых грибов окончательно превратило их в монстров. Но не только это страшно. После порабощения двемерами, они впали в цивилизационный регресс и спустя больше трёх тысяч лет пришли к первобытному образу жизни. Если ты заметила, они не строят домов и городов, а живут в том, что осталось от глубинных эльфов. Максимум, что они умеют — изготавливать простую броню, оружие и шалаши, — дремора окинул указывающим взглядом служащее им обоим укрытием.       Эль согласилась, что на высокоразвитую цивилизацию фалмеры не похожи, а их пищевые предпочтения в виде ядовитых грибов и человеческой плоти так и вовсе вгоняли в ужас. В то же время ей было их жаль, а альтруистическое начало желало помочь им стать прежними эльфами. Она не понимала, для чего двемерской расе, сумевшей создать армии машин и величественные города, понадобились рабы, ведь те же автоматоны могли заменить живой труд, причём, более успешно: машины не болели, им не нужно спать, есть, соответственно, они могли больше работать. Настоящим неприятным открытием стало для девушки то, что самый развитый народ опустился до порабощения своих — в некоторой степени — братьев по крови.       — Можно как-то помочь фалмерам? — спросила Эль, решив опустить рассуждения на тему почему двемеры поработили снежных эльфов.       — Их уже не спасти, — покачал головой Кейтер, лицом при этом оставаясь по-прежнему безразличным. — Зато оставшиеся снежные эльфы, живущие обособленно от остального мира, ещё могут восстановить свою цивилизацию, но это бессмысленно. Былого величия и власти они не вернут — не хватит сил. Люди доминируют на материке. Если бы я собрался захватить Тамриэль, то сначала бы скопил войска, достаточно силы и знаний необходимых для победы. У них же нет ни того, ни другого. Некоторые виды в процессе эволюции вымирают — это нормально. Законов природы никто не отменял + выживает сильнейший.       — Жаль, что ничего нельзя сделать, — грустно вздохнула Эль и вновь посмотрела на клочок берега, где недавно лежало тело одного из фалмеров.       — Иначе началась бы очередная война. Думаю, вам хватает гражданского противостояния и вездесущего Талмора, имеющего прямую выгоду от этого конфликта, — сказал Кейтер, вновь став задумчивым и погружённым в себя.       — Ты хорошо разбираешься в истории смертных, — подметила девушка и заставила себя слабо улыбнуться. С каждой секундой она всё больше понимала, что из здешних чудовищ не воссоздать прекрасных эльфов. От этого понимания становилось паршиво на душе, а жажда поскорее вернуться на поверхность лишь усиливалась. Теперь двемерское наследие не восхищало, как прежде.       — Если хочешь победить врага, знай его историю лучше, чем он сам, — ухмыльнулся Кейтер, чем, нельзя не признать, удивил. Улыбка на его губах была настолько редкой гостьей, что всякий раз вызывала искреннее изумление. — Я не намерен захватывать Нирн и не считаю смертных врагами. Ты должна обладать знаниями, чтобы достичь успеха в чем-либо. Я к этому вёл, — добавил он, пресекая на корню зарождавшуюся тревогу в сердце Эль.       Она кивнул в знак понимания, возрождая при этом в памяти слова матери, которая говорила также. При такого рода взгляде Кейтер в её глазах больше походил на человека и был безгранично добр, в отличие от сородичей, про жестокость которых было написано множество книг. Чем больше девушка узнавала его, тем сильнее начинала доверять. Похоже, он действительно не желал причинять ей вред, ведь возможностей для воплощения коварного замысла было предостаточно — да хоть сейчас, ведь Эль не могла противостоять дреморе, даже задействовав все свои силы.       Встав с циновки, Кейтер посмотрел на реку.       — Поймаю рыбу, не хочу есть одни плоды, — сказал он, чем в очередной раз удивил. Эль точно не знала, чем питаются дреморы, но, исходя из жестокого отношения к смертным, всегда полагала, что рацион их составляет нечто ужасное и отвратительное. Однажды Ингольф рассказывал ей, как сражался с шайкой колдунов, которые себе на помощь призвали дремору. Тот бросился на одного из наёмников, атаковавшего мага с криком «Я сожру твоё сердце!» Эту фразу девушка поняла буквально, зная кровожадную природу даэдра.       Кейтер вышел из шалаша и направился к берегу. Остановившись у воды, он снял с себя рубаху, обнажив мускулистую спину. Свет от грибов выгодно подсвечивал мышцы, и Эль, не отрывая взгляд, смотрела, как на широкие плечи падают густые распущенные волосы, прикрывающие сейчас спину до самой поясницы. На серокожем теле демона не нашлось ни одного шрама, видимо, потому что он активно применял магию исцеления и пил зелья. У Эль перехватило дыхание от странного чувства, которое она испытала, глядя на дремору. К щекам подкатил жар, и девушка услышала биение собственного сердца.       Неожиданно Кейтер повернулся в её сторону, и она резко отвела взгляд, тяжело дыша и пуще краснея, в надежде, что он не заметил её пристального взора. В этот же момент еë обдало резким потоком холода, словно на голову вылили ведро воды прямиком из Моря Призраков. Нет, она испытывает неправильные чувства к дреморе. Несмотря на все его попытки убедить её в том, что Мариус не настоящий, девушка любила его и не желала предавать. Скоро они выберутся из Чёрного Предела, и правда о любимом откроется. До последнего Эль не желала верить, что Мариус лишь личина какого-то Арнэлия. Девушку посетила мысль, что Кейтер использует незнакомую ей магию, дабы очаровать еë, иного объяснения зарождающемуся влечению она не находила, а его слова о жене могли быть направлены на усыпление бдительности. Что если жены не существует? Он же дремора. Эль никогда не встречала в книгах информации о том, что в Мёртвых Землях существуют семьи или их подобия. Там жили жестокие и воинственные слуги Мерунеса Дагона, чьей единственной задачей является исполнение всех его разрушительных приказов. Конечно, девушка убедилась, что не всё написанное в книгах об Обливионе правда, но семья для расы дремор казалась чем-то невозможным — они же не способны на любовь, презирают ценности смертных. Эль, скорее, могла поверить, что у Кейтера есть рабыня, возможно даже не одна, а потому вовсе не желала занять место одной из них.       Девушка вновь перевела взор на дремору — на сей раз более осторожный. Нужно сохранять бдительность, чтобы не попасть в ловушку неправильных чувств. Кейтер стоял спиной к шалашу, а затем зашёл в воду и нырнул. Несколько минут он находился под водой, чем снова удивил — в который раз уже! Очевидно, он умел задерживать дыхание дольше, чем любой смертный, не считая, пожалуй, лишь аргониан. Эль про себя решила, что из-за роста его лёгкие могли вместить больше воздуха, ведь дремора был выше самого рослого норда или даже альтмера. Она знала, что существуют довольно дорогие зелья, дающие возможность долго находиться под водой, но вряд ли у дреморы где-нибудь в броне завалялся такой флакончик. Использовать специальное зелье, чтобы поймать рыбу — расточительно.       Вынырнув, Кейтер вышел на берег, держа в руках две рыбы. Оглушив их камнем, он вернулся в лагерь и положил добычу на маленький столик на низких ножках. Похоже, фалмеры ели сидя на полу. Не удивительно, учитывая, что они передвигались на полусогнутых ногах.       — Приготовь, — внезапно сказал дремора. Слова прозвучали не приказательно, но близко к оному — больше походили на сдержанно сказанную просьбу.       Эль пристально посмотрела на рыбу, а затем на Кейтера. Никак она не ожидала, что он попросит её готовить пищу. В прошлый раз он сам заботился о своём пропитании и даже еë кормил. Она вспомнила суп, который он приготовил, когда она в тот раз очнулась в двемерском домике, когда-то оборудованном Синдерионом под лабораторию. На вкус похлёбка напоминала Обливион, содержа в себе что-то «необъяснимо-демоническое», но в то же время оказалась очень вкусной.       — Сварить или пожарить? — уточнила Эль, внезапно ощутив себя на месте матери, которая обычно задавала такие вопросы ей и Ингольфу. Девушка неуютно сжалась, поспешно вернув взгляд к рыбе.       Кейтер ничего не ответил, вышел из шалаша и стал гулять по берегу, внимательно рассматривая скалистый пейзаж. Эль выглянула из укрытия, посматривая на демона в этот раз с украдкой, чтобы не привлекать его внимание излишне пристальным взглядом. Она старалась сохранить бдительность, убеждая себя в том, что идёт на поводу у простого любопытства. Когда ещё ей доведётся понаблюдать за настоящим дреморой, да к тому же валкиназом? Нельзя упустить столь прекрасную возможность.       Неожиданно она почувствовала незримое присутствие, как в тот раз, когда выходила из воды. Кажется неподалёку прячется фалмер или другой неизвестный монстр. Едва Эль успела закончить мысль, как перед взором промелькнула тень. Что это было? Девушка выудила из-за пояса даэдрический кинжал, ранее извлечённый Кейтером из головы фалмера. Эль осмотрелась, ничего не увидела и вернула взор к Кейтеру.       В этот самый миг за спиной дреморы появился слепой монстр, возникшей словно из воздуха. Едва разжав губы, чтобы предупредить демона, Эль увидела, как меч с поразительной скоростью и ловкостью вонзился дреморе в спину. Кейтер замер. Пока клинок находился под лопаткой, он не мог развернуться и нанести ответный удар, а значит, оставался уязвимым для новой атаки. Вероятно, поблизости скрывалась ещё парочка монстров. Дремора говорил, что вдоль реки расположено ещё одно поселение этих чудищ. Быстро сообразив, что делать, мотивируясь на одном лишь испуге, Эль метнула кинжал в фалмера, метя в шею. Кривой монстр разжал пальцы и, отпустив меч, упал в реку. Течение подхватило и понесло уродливую тушу, а Эль со всех ног бросилась к Кейтеру.       — Вытащи меч, — скомандовал дремора хриплым голосом, едва девушка достигла берега. Демон опустился на песок, дабы она не тянулась за мечом. Клинок пронзал плоть в опасной близости от сердца — действовать нужно было крайне осторожно.       Эль схватилась за рукоять и резко потянула меч на себя. Несмотря на то, что Ингольф большую часть жизни провёл с оружием в руках, ей никогда не доводилось наблюдать за тем, как извлекают клинок из раны, и потому она рассудила, что если сильно дёрнет оружие, то вреда будет меньше, нежели выводить его постепенно. Кровь хлынула из сквозной раны, стремительно растекаясь по спине и груди. Кейтер не издал ни звука, будто вообще не чувствовал боли. Было действительно так или демон стоически терпел, размышлять времени не было. В теперь уже откровенной панике Эль оторвала рукав от нового платья и приложила к ране, не забывая мысленно молиться Девяти, чтобы дремора не истёк кровью. Она понимала, что боги не станут помогать порождению Обливиона, но её просьбу по крайней мере услышат.       Кейтер приложил ладонь к ране и ту сразу озарило золотистое сияние, сопровождающееся приятным звоном колокольчика.       — Убери тряпку, — сказал он сухо, однако в голосе скользнуло напряжение.       Эль отбросила в сторону окровавленный рукав и ахнула. Сквозное ранение не зажило, но кровотечение прекратилось, хоть по краям раны и на теле остались кровавые подтёки. Теперь ясно отчего Кейтер не имел шрамов — с такими познаниями лечебных чар, следы ранений для него, несомненно, были пустяком. Ещё одним открытием стал сам тот факт, что дремора владел магией исцеления, а ведь в книгах Эль читала, что у демонов просто очень быстрая регенерация тканей. Есть ли граница у колдовских умений Кейтера? Любой маг Нирна позавидует богатому набору его талантов. Девушка даже внутренне чертыхнулась, внезапно осознав, что понимает, почему смертные стремятся заключать сделки с даэдра. Ради такой силы…       — Найди любое зелье лечения, — всё также напряжённо бросил дремора, продолжая недвижимо сидеть на песке. Эль показалось, что ему правда больно, причём очень сильно, хоть она и не могла сравнить с личным опытом, ведь никогда не получала ранений. Тем более таких.       — Где же мне его найти? Мы в забытом людьми подземелье, — предаваясь панике, вопросила девушка.       — Поищи в фалмерских сундуках. Быстро, — ответил Кейтер, и в этот раз, несмотря на явную попытку сделать голос мягче, в словах всё равно лязгнул приказ.       Бросившись к шалашам, Эль принялась поочерёдно заглядывать в каждый из трёх, ища ларец или любой другой предмет, используемый для хранения вещей. Не обнаружив внутри ничего, кроме лежаков и пары столиков с бытовой утварью, девушка принялась спешно обшаривать территорию лагеря. С каждой потраченной на безуспешные поиски секундой в животе холодной волной разрасталась ещё большая паника. Что если подходящего зелья нет? Тогда рану Кейтера не удастся залечить, и его будет ждать лихорадка, смерть, а затем, вероятно, возрождение в Мёртвых Землях. Она потеряет единственного защитника, без которого не выберется на поверхность! С вероятностью близкой к сотне процентов она пойдёт на корм фалмерам. Стараясь взять панику в узду, Эль перебирала в голове рецепты лечебных микстур, которые никогда не готовила, но видела, как это делала бабушка Ингрид. Нашлись бы только ингредиенты… В полевой лаборатории Синдериона ведь были какие-то запасы, пусть иссушенные едва ли не до состояния пыли, но и такие надо было где-то взять, и вряд ли давно умерший алхимик тащил их с собой с самой поверхности.       Взгляд зацепился за нечто неподвижное, стоящее позади крайнего левого шалаша. Больше всего это «нечто» напоминало огромного жука, а издалека, скорее всего, сливалось бы с простым тёмным камнем. Эль позволила себе испугаться перед жутким насекомым, но, внимательнее разглядев лежащие друг на дружке пластины, скрепляющиеся верёвками и палками, сразу взяла себя в руки. Всё вместе это напоминало причудливый сундук.       Обрадовавшись находке, Эль в пару широких шагов подошла к грубому на вид хранилищу и схватилась за выступающие края крышки. Чтобы приподнять верхнюю пластину, ей пришлось приложить немалое усилие — панцирь оказался весьма тяжёлым, недвусмысленно намекая на то, что конструировавшие сундук фалмеры не только ловкие обитатели теней, но и в физическом плане не слабы. Внутри обнаружился меч, похожий на тот, который девушка недавно собственноручно вытащила из раны Кейтера, а ещё колчан со стрелами и свёртки пыльных, полуистлевших тряпок. Поочерёдно развернув каждый свёрток, Эль обнаружила заветные пузырьки с цветными жидкостями. Одновременно удивившись и обрадовавшись, она схватила заветную добычу в охапку и побежала обратно к дреморе, но не обнаружила его на песке. Сердце кольнул ужас, Эль завертела головой, ища демона. Знакомый тёмный силуэт обнаружился в шалаше. Чуть облегчённо выдохнув, она забежала в шалаш. Кейтер сидел на своей циновке, скрестив ноги, его гладкое лицо не выражало ни одной эмоции, лишь едва различимое рваное дыхание отличало дремору от полноценного каменного изваяния. По напряжённым вздохам девушка поняла, что демон всё же испытывает боль, и поспешила поставить баночки перед ним.       — Вот, это всё, что нашла, — спешно проговорила Эль и посмотрела на баночки: одна была наполнена голубой жидкостью, а две других — тепло-розовой. — Не знала, что фалмерам нужны зелья, — добавила девушка, дабы немного отвлечь дремору от боли.       — Спасибо, — едва раскрыв губы, произнёс Кейтер.       Взяв флакон с розоватым снадобьем, он откупорил плотно заглушённую в горлышке пробку. По шалашу разлетелся приятный аромат, походящий на запахи поля: пшеницы, цветов и чего-то ещё, что было не понять сразу. Залпом осушив сосуд, Кейтер замер. Спустя считанные секунды зелье начало действовать. Сквозное ранение на теле демона стало медленно регенерировать — края рассечённой плоти устремились навстречу друг другу, постепенно срастаясь. По истечению ещё нескольких мгновений, процесс остановился.       — Приложи компресс из второго зелья лечения, — снова заговорил дремора с заметно поубавившейся болью в голосе. Приказывал он или просил — Эль не очень поняла, но ей показалось, что демон всё-таки был близок ко второй интонации.       Позволив себе ещё раз немного обрадоваться, девушка оглядела шалаш в поисках тряпки. Не обнаружив ничего подходящего и достаточно чистого, она поспешно оторвала второй рукав от своего платья. Теперь тонкие руки и плечи были открыты с обеих сторон. Впрочем, девушка не жалела о порче наряда, ведь когда Кейтер восстановится, она может попросить его создать новое платье. Ей почему-то верилось, что он не откажет.       Пропитав скомканный кусок ткани липковатым по консистенции зельем, Эль плотно приложила его к ране с одной стороны. Тряпица успешно пристала, но рук девушка не отняла. Касаться нежной кожи Кейтера оказалось весьма приятно. Позабыв обо всём, она держала компресс на ране, прислушиваясь к дыханию дреморы, которое становилось с каждым мгновением более размеренным. Эль захотелось провести ладонью по его блестящим вороным локонам, ощутить их мягкость, но она не решалась. Сердце вновь забилось быстрее, предательски разрушая остатки бдительности и самоконтроля. Закусив губу и опустив взгляд, Эль умерила дыхание, стараясь усмирить сильно бьющееся сердце. Весьма вероятно, что дремора слышит её сердцебиенее, а, может даже, знает, что она чувствует. От этого стало невыносимо стыдно перед ним, перед Мариусом, перед собственными убеждениями. Девушка чувствовала себя предательницей и распутницей. Что с ней, вообще, творится?!       — Это неправильно. Так не должно быть, — Эль неожиданно для себя осознала, что прошептала это как слова, а не подумала.       Пальцы Кейтера коснулись её подбородка, отчего она вздрогнула и подняла взор, сразу встретившись с его сапфировыми очами, которые, как ни странно, выражали… интерес? Она не смогла растолковать того, что разглядела в них, да и не успела — дремора притянул её к себе, а в следующее мгновение его губы легли поверх её губ.       Растерявшись, Эль замерла, в то время как сердце у неё в груди окончательно спятило. Пальцы разжали тряпицу, и наскоро созданный компресс, чуть отклеившись, упал на циновку. Уста Кейтера были такими мягкими, а поцелуй нежным, совершенно не требовательным, словно ждущим дозволения. На мгновение Эль упустила контроль над сознанием, готовая позволить дреморе больше.       Едва разомкнув губы, чтобы позволить мысли стать действительностью, девушка услышала посторонние шаги, а затем до слуха донёсся знакомый голос:       — Ну здравствуй, моя красавица!       Внутри у Эль всё похолодело. Эта фраза… она могла принадлежать только одному человеку. Резко разорвав поцелуй, Эль обернулась. У входной арки шалаша стоял высокий мужчина, одетый в расшитый замысловатым узором на природный мотив камзол. Рыжие волосы на его затылке перетягивала лента, лицо являло аккуратные и притягательные черты, тонкие губы на нём сложились в лукавой улыбке, а глаза цвета летний травы играли озорством.       Сердце Эль то ли ускорилось ещё больше, то ли полностью остановилось. Перед ней стоял Мариус!