Можно...?

      Се Лянь проснулся от странного звука. Он лежал в кровати, рядом безмятежно спал самый прекрасный мужчина на свете. «Кажется, Сань Лан ничего не слышит. Что происходит?». Вся комната озарилась золотым светом и задрожала. Вдруг всё исчезло.       Се Лянь открыл глаза и оказался в старом храме водяных каштанов, в ветхой пустой хижине. Он лежал на приятно знакомой циновке. Небожитель поднял голову и увидел изысканный портрет наследного принца Сянь Лэ. Уголки губ мужчины слегка потянулись вверх. Портрет был прекрасен не от того, кто на нём изображен, а от того, кто его нарисовал.       Освободившись от лёгкой пелены ностальгии, Се Лянь осмотрел себя и храм. Всё вокруг никак не походило на иллюзию. Всё было реальным, не только портрет и утварь в хижине, но и его одежда, Жое без следов швов и проклятые канги на теле… Всё это было когда-то давно в прошлом, за исключением одного. По телу принца всё также повсюду виднелись красно-фиолетовые следы засосов, укусов и синяков от сжимающих его тело пальцев. Все отпечатки прошлой ночи, проведённой в долгих объятиях Сань Лана, были ещё при нём, включая ноющую боль в пояснице и бедрах. Князь Демонов не жалел его ночью, Се Лянь и не был против, ведь он сам просил его не останавливаться, желательно, никогда.       Расхаживая по хижине, небожитель принялся перебирать в голове все подозрительные артефакты, которые они с Сань Ланом забрали в призрачный город с последнего расхищения логова одного из пустынных демонов. Более пяти предметов оказались божественного происхождения и более трёх десятков были пропитаны сильной тёмной энергией. Пустынники проглатывали всё в своё безразмерное тело и хоронили множество людей, демонов и божеств в своих песках вместе с их оружием и артефактами.       Вдруг двери храма раскрылись, и в них, словно поток свежего воздуха, влетел Ши Цинсюань. Повелитель Ветра был в своём мужском обличии, но глаза Се Ляня округлились не из-за этого. Ши Цинсюань предстал перед ним в полном божественном облачении с веером в руках. Се Лянь словно кожей чувствовал, как его друг будто освещает ветхие стены храма своим божественным светом духовных сил. Принц уже догадывался о том, куда он попал, но теперь неопровержимое доказательство явилось прямо к нему на порог. Прошлое. Пережитое им прошлое.       — Ваше Высочество! Вы так быстро покинули праздник середины осени. Я всё пытался связаться с вами, но вы… Ваше Высочество…       «Так я сейчас в том времени, когда только прошло состязание фонарей…»       Теперь уже округлились глаза самого Ши Цинсюаня.       — Ваше Высочество, что с вами случилось? Кто напал на вас?       Се Лянь сначала не понял о чём он, а потом снова осмотрел себя. Ах да. Следы от прошлой ночи покрывали всё его тело: неприкрытые одеждой шею и подбородок — даже на щеке красовался след от зубов. «Всё правда настолько плохо выглядит?». Принц вздохнул и в глубине души обрадовался, что Повелитель Ветра не видел, что творилось на его груди, плечах и торсе. Если Ши Цинсюаня так впечатлило то, что он увидел сейчас, то, увидев остальные отметины, он решил бы что принц при смерти.       — Никто на меня не напал, я в полном порядке… — но не успел он говорить, как Повелитель Ветра приложил пальцы к виску.       — На наследного принца напали! Прошу прислать Бога Войны на подмогу! — закончив обращение, Ши Цинсюань принялся судорожно осматривать здание, крепко сжав веер в руках.       — Я правда в полном порядке, вы всё не так поняли. Повелитель Ветра, прошу, успокойтесь.       — Успокоиться? Да на вас же живого места нет? Кто это был? Вы сразили нападавших? Демоны?       Пока принц пытался вразумить Повелителя Ветра, на его двери уже появился знак заклинания сокращения расстояния. «Ну почему именно он…». В двери вошёл Му Цин в воплощении Фу Яо с мечом в руке.       — Что произошло? Ваше Высочес…       Слова отказались дальше выходить изо рта небожителя при виде наследного принца. «Боги, неужели всё и правда так плохо выглядит…» Се Лянь вдруг вспомнил, как их тела с Сань Ланом выглядели сразу после возвращения демона, когда они провели три ночи подряд, не отрываясь друг от друга. Из его уст вырвался лёгкий смешок. Он представил, как Му Цин определённо потерял бы сознание, увидь он такое.       Повелитель Ветра аккуратно приблизился к принцу и стал рассматривать «ранения».       — Это что, укусы? Да что за дикое создание с вами сражалось?       — Никакое это не чудовище. Прошу вас обоих успокоится.       «Фу Яо» всё также стоял у двери в храм, застыв в изумлении, а лицо его багровело всё сильнее с каждой секундой.       — Может мне одолжить вам духовных сил, это поможет при восстановлении… — суетился Повелитель Ветра.       Но не успел принц насладится искренней заботой небожителя, как послышался голос «Фу Яо».       — Ваше Высочество… над вами что, над… — последнее слово никак не хотело выходить. — Я чувствую тёмную Ци на всём вашем теле… особенно на… — меч в руках Бога Войны задрожал.       Лицо Се Ляня залилось краской.       — Нет! Конечно нет! Он ничего такого не делал!       — Он?! — глаза «Фу Яо» были готовы вылететь из орбит. — Это сделал с вами мужчина? Ваши обеты…       К сожалению для Се Ляня, именно в этот момент до Повелителя Ветра дошли слова Му Цина, и он выпалил:       — Надругались?! Мужчина?! Ваше Высочество! Да кто мог посметь сделать такое с богом!       — Что за ублюдок это сделал… — гнев Му Цина не знал границ, раз он перешёл на несвойственные для него ругательства.       Се Лянь был готов взорваться от возмущения.       — Никто надо мной не надругался! Почему вообще я оправдываюсь… и он не ублюдок! Не смей так говорить!       В храме воцарилась тишина. Се Лянь устало приложил ладонь ко лбу и вдруг услышал лёгкий стук кубиков об пол, звук послышался как будто откуда-то из далека. В дверях появился Хуа Чэн, всё такой же прекрасный в алых одеждах, с ятаганом на поясе. Глаза Се Ляня заблестели при виде любимого. «Наконец-то». Принц уже собирался связаться с Князем Демонов и узнать, как им выбираться отсюда. «Может Сань Лан уже успел понять больше, чем удалось мне.»       — Собиратель цветов под кровавым дождем! Лучше бы тебе сказать, что не ты это сделал… — прохрипел «Фу Яо». — Даже без духовных сил одолеть Его Высочество — это задача непосильная для смертного или простого демона…       Улыбка исчезла с лица Се Ляня, когда он увидел взгляд Хуа Чэна. Зрачок демона потемнел от ужаса.       — Не я… — пробормотал он. — Гэгэ, что с тобой…       Сердце Се Ляня пропустило удары. С чего вдруг он решил, что Сань Лан из будущего обязательно окажется здесь с ним. Он принял эту мысль на веру с самого начала без единого сомнения, даже не потому, что они были тогда вдвоём в комнате, но скорее потому, что уже на протяжении многих лет не мог представить, чтобы что-то было способно разлучить их с Хуа Чэном.       Сейчас перед ним стоял Князь Демонов из прошлого, который только что запустил три тысячи фонарей в его честь и который в ужасе смотрел на «раны» принца. «Почему тогда он здесь?» Ответы сами собой полились в мысли небожителя. В то время ведь фальшивый Повелитель Земли шпионил для Хуа Чена на небесах, а Ши Цинсюань только что в общей сети кричал, что на принца напали. Конечно он пришёл сюда, как только узнал, что с Его Высочеством что-то произошло.       Глядя на лицо Хуа Чэна, Се Лянь перестал дышать. Он хотел подбежать к нему, броситься в объятия и заверить, что именно он сам сотворил это с ним и не просто так, а потому что принц сам умолял его об этом, как делал чуть ли не каждую ночь. Но как сказать это сейчас Сань Лану, не разобравшись в том, как он оказался в этом времени, и в том, что делать с этим дальше. «Что это за проклятая сила такая, что поместила меня в старое тело, но при этом с новыми «ранами»?». Се Лянь начал злиться на ситуацию и на себя. Почему ему обязательно надо было причинить своим видом боль Сань Лану.       Му Цин и Повелитель Ветра продолжали засыпать Се Ляня вопросами. Принц не выдержал, и его гнев вылился наружу:       — Я ещё раз говорю, никто не надругался надо мной! Никакой он не ублюдок! Ещё раз так скажешь, и я клянусь, что огрею тебя этой сковородой так, что из тебя вылетят все духовные силы, — он указал на «Фу Яо». — Со мной всё в полном порядке! Я прошу вас, просто уходите, это моя личная жизнь в конце концов.       С горем пополам Ши Цинсюань вытолкал «Фу Яо» за дверь, и они оба отправились на небеса в полном недоумении.       После их ухода Хуа Чэн наконец снова заговорил. Голос его звучал словно сталь, лишённый каких-либо эмоции.       — Гэгэ, прошу, возьми, — он протянул принцу изящную баночку зелёного цвета. — Это необычная мазь, она поможет твоему телу восстановиться очень быстро.       Се Лянь прекрасно знал, что это такое, вот только он никогда раньше не наносил её сам. Обычно он усаживался на кровати, скрестив ноги, а его Сань Лан старательно обрабатывал следы укусов на его теле, попутно проходясь по ним нежными поцелуями.       Се Лянь взял баночку из рук демона.       — С-спасибо, Сань Лан, — голос небожителя дрожал. Он не знал, что сказать или сделать, чтобы взгляд Хуа Чэна не источал столько боли.       Принц осторожно стал наносить мазь на руки, лицо и шею под пристальным взором демона. Хуа Чэн будто хотел высверлить взглядом каждый синяк на теле Се Ляня. Он внимательно наблюдал за действием мази и, казалось, готов был оторваться от процесса, только когда увидит, как все «раны» исчезнут с тела принца.       Закончив с руками, шеей и лицом, Се Лянь остановился и собирался вернуть мазь, но Хуа Чэн молча помотал головой.       — Лучше нанести на все раны…       Голос Князя Демонов снова проделал большую дыру в груди принца. «Значит ты слышал всё»       Увидев, как Се Лянь принялся развязывать одежды, Хуа Чэн тут же отвернулся и собирался выйти наружу, но тонкие пальцы схватили его за рукав.       Се Лянь проклинал себя за это. Он больше всего на свете не хотел, чтобы Хуа Чэн видел остальные части его тела сейчас, но что-то подсказывало ему, что демон покинет его жилище только полностью уверенный, что ни одного болезненного следа не осталось на коже принца.       — Сань Лан, я не смогу нанести мазь на спину. Не мог бы ты помочь мне… — Се Лянь больно прикусил губу и зажмурился на секунду.       — Конечно, Гэгэ, — ответил Хуа Чэн, оборачиваясь и выдавая тёплую улыбку, настолько искреннюю насколько это было сейчас возможно.       Се Лянь сел на циновку спиной к демону и, развязав одежду, спустил ткань, оголяя плечи и зону чуть выше поясницы. Он был благодарен тому, что не мог видеть взгляд Сань Лана сейчас. Князь Демонов практически беззвучно опустился на циновку за спиной принца и открыл мазь. Се Лянь давно привык к тому, как Хуа Чэн с любовью и нежностью, увлечённо, кропотливо обычно наносил снадобье на его тело, но сейчас всё было совсем иначе.       Пальцы демона практически не касались принца. Они будто зависали в воздухе в нескольких миллиметрах от кожи. Мазь казалось размазывалась сама по себе. Небожитель не смог бы с уверенностью сказать, было ли это благодаря невероятно осторожным движениям демона или же духовной силе, что он применил, заставляя мазь покрывать тело принца без его участия.       Пока Хуа Чэн обрабатывал «раны» Се Ляня, второй пытался судорожно вспомнить всё, что происходило с ним в это время, и что он мог бы предпринять, чтобы вернуться. Из мыслей его вырвал голос Князя Демонов:       — Гэгэ… могу я спросить?       — Конечно, Сань Лан, что такое?       — Этот человек… что сделал это, ты так защищал его, он правда не сделал ничего против воли Его Высочества? — Се Лянь вдруг вспомнил, как угрожал сковородой Му Цину за те его оскорбления в адрес его мужа.       Голова резко заболела от осознания того, что любой его ответ причинит боль Сань Лану. Но если бы он сказал, что это нападение, то нужно было бы искать нападавшего и Хуа Чэн точно бы не успокоился, пока не увидел труп «дьявола», сотворившего такое с Его Божеством. После долгой паузы, Се Лянь наконец ответил:       — Правда. Он не сделал ничего дурного.       Тишина снова наполнила храм водяных каштанов, но не надолго.       — Гэгэ, любит этого человека? — Се Лянь уловил лёгкую дрожь в голосе демона за спиной. Хуа Чэн либо вовсе не пытался звучать непринуждённо, либо ничто не могло больше обмануть слух принца, когда он слушал этот голос.       — Да.       «Прости меня, Сань Лан, ааа, боги, прости. Возможно ты ничего не вспомнишь из этого, но умоляю, прости. Когда я со всем разберусь, клянусь, я скажу тебе, что это ты. Я как следует извинюсь, прости меня, пожалуйста прости»       — Интересно, какой он, человек, которого любит Гэгэ? Он должно быть действительно невероятный… Ему так повезло, интересно, чем он заслужил такое отношение Его Высочества…       Голос Хуа Чэна теперь казался ещё страннее, печаль и раздражение слились в нём воедино. Но Се Лянь не мог слышать порицания Сань Лана даже от него самого или тем более от него самого, но и позволить себе пустится в спор с ним не мог, не сейчас, не когда слышал этот, будто скрип от скрежета по сердцу, голос.       Мазь без остановки медленно продолжала покрывать спину Се Ляня. «Сколько же там на самом деле засосов». Он уже мысленно начал корить себя за то, что не посмотрел заранее, что творилось у него на спине, прежде чем показывать Хуа Чэну. Сам же Князь Демонов не унимался.       — Насколько он силён? Может ли он защитить Гэгэ от опасности?       После долгой паузы Се Лянь заставил себя прошептать.       — Очень силен.       Новая тишина продлилась неестественно долго, после чего послышался очередной неожиданной вопрос.       — Он красив? Настолько, что покорил сердце Гэгэ?       «Ты самый прекрасный, сильный, благородный, заботливый, искренний, замечательный во всех трёх мирах. Ты необыкновенный ааа» . У Се Ляня защемило в груди от мысли, что в глубине души какая-то часть его Сань Лана до сих пор может считать, что он недостаточно силен или красив, или хорош, чтобы быть достойным принца. Он ответил сквозь боль:       — Самый красивый.