Что если...

      Еле уловимая связь между ними была безусловной. Две несчастные души, что прошли через страдания должны быть вместе. Они всегда были вместе. С самого детства, будучи ничтожными как грязь рабами, чья жизнь не дороже больной уличной шавки. С самого начала их жизнь была тусклой. Судьба с самого начала не дала ни единой надежды на лучшее, бросив на задворки этого мира, чтобы просто существовать.       Жестокий мир, где жизнь лишь мгновение где каждый может забрать и распоряжаться ей как какой-то вещью. Они были лишены свободы, достоинства и надежды. Их судьбы были закованы цепями рабства, где каждый день был наполнен страхом и унижением. Они были лишены любых прав, обречены на тяжелый труд, а пытки были их ежедневной реальностью. Вокруг них царила жестокость и равнодушие. Они страдали, мечтали о свободе и надежде, но обречены были на бесконечное рабство и страдания. Эта была история о драме и отчаянии, из которых состояла жизнь двух рабов, чье существование казалось утраченной надеждой в безжалостном мире.       Но оба цеплялись друг за друга как за последнюю надежду. Единственного человека который есть в этом огромном враждебном мире. Заботясь друг о друге они находили смысл. Казалось, что несмотря на все невзгоды они были друг у друга и это было больше чем весь мир, все звезды и небо.       Юэ Цинъюань всегда чувствовал, что его связывает незримая связь, будто тонкая нить пронзает его сердце и ведёт к его Сяо-Цзю. Он был уверен, что в этом мире они существуют, чтобы быть друг с другом, а все в этом мире будто не существует стоит ему встретиться с глазами Шэнь Цинцю.        Юэ Цинъюань больше всех ценил своего Сяо-Цзю,   и ровно столько же ненавидел себя за то что растоптал их драгоценную связь. Он считал себя недостойным, хуже пса, хуже любого демона. Самым низким и ничтожным человеком в мире. Не желая даже рассказывать то насколько он ужасен, Юэ Цинъюань скрыл причину своих поступков. Пусть его ненавидят, пусть презирают. Он считал что, заслужил это. Ведь именно он бросил, именно он не сдержал своих слов, именно он провалился.  Это его ноша и ему нести ее всю жизнь.       Пока он может быть рядом на расстоянии,   пока может смотреть со стороны на Сяо-Цзю,   пока может помогать ему, то всё нипочём.  Юэ Цинъюань примет всю его ненависть и отдаст всё что у него есть. Он снимет с себя кожу и вырвет сердце, если его Сяо-Цзю попросит. Пока нить, что тонкой леской обвивает их руки, существует и греет душу алым светом, Юэ Цинъюань готов умереть ради этого тепла.       Некогда никому не нужные дети рабы, что были не выше грязи под ногами. Те кто прошёл через невзгоды, пережили много испытаний, чтобы стать тем кто они есть. Судьба когда-то разделила их, посылая неукротимый поток испытаний подобно лесному пожару, но не смогла оборвать их связь. И потому вновь позвонила воссоединиться, не дав возможность вновь быть вместе так как раньше. Судьба будто насмехаясь дала то чего они оба были лишены всю жизнь. Достаток, силу, уважение, но отобрала то единственное, что всегда было. У Юэ Цинъюань и Шэнь Цзю были друг у друга только они сами. Та драгоценная и трепетная связь,   где весь мир смыкался на горизонте, если они были  друг у друга.       Юэ Цинъюань был главой школы, известным заклинателем,   уважаемым человеком, но перед Сяо-Цзю считал себя самым недостойным и грязным человеком в мире. И иметь возможность хотя-бы коснуться чужой руки, было настолько бесценным, что все сокровища мира меркли в этот миг. Он был готов принять на себя тысячу стрел, за возможность хотя-бы увидеть Сяо-Цзю. Он жил принимая чужую ненависть и ненавидя себя, но он знал, что их связь все ещё с ним. Весь мир мог рухнуть, но нить не дрогнет.       В день когда Сяо-Цзю испытал искажение Ци, был ужасным. Юэ Цинъюань днями сидел у кровати и молился, чтобы Шэнь Цзю поскорее пришёл в себя. Он чувствовал беспомощность и боль от того что всё ещё так бесполезен и не может помочь. Что тогда, что сейчас. Поэтому миг когда чужие ресницы дрогнули, и Цинъюань увидел родные глаза, был наполнен тоненьким звоном изящного колокольчика и стуком собственного сердца, что было готово вырваться из груди от счастья.       Но миг когда на него посмотрели ясным незамутненным взглядом, прошёлся как миг взмаха меча. Произошло что-то неизведанное и мистическое, но нить, что их связывала, натянулась как струна и лопнула с чувством укола тонкой иглой прямо в сердце. Юэ Цинъюань не видел, но чувствовал что то, что их связывало друг с другом, что тянулось до самого дна души и плотно там завязалось, больше не было. Единственная неизменная вещь, что была с ним, растворилась подобно сладкому сну, оставляя его со всей его ненавистью и виной в одиночестве.        Перед ним больше не его Сяо-Цзю.       Их красная нить оборвалась.